Этнос татар

Никах проводился в доме невесты. Это свадебное застолье так и называлось - никах туй и являлось первым в серии свадебных торжеств, пиров - туй мэжлэслэре. За этим столом находились только мужчины - отцы жениха и невесты, близкие родственники с той и с другой стороны (женщин угощали позднее). Сами молодые не присутствовали: жених находился у себя дома, нередко в другой деревне, а невеста - за занавесью в этой или другой половине избы.

После церемонии записи мэхэр мулла спрашивал о согласии молодых на этот брак. Поскольку их при этом не было, за жениха отвечал его отец. За невесту же, кроме ее отца отвечали два свидетеля - вэкил, которых специально отправляли узнать о ее согласии. Выслушав утвердительный ответ свидетелей, мулла зачитывал выдержку из Корана, посвященную бракосочетанию. На этом, собственно, религиозная часть и завершалась. Начиналось свадебное угощение, в котором полностью отсутствовало спиртное. С этого момента молодые считались мужем и женой, хотя фактически этот срок отодвигался на несколько дней, пока продолжались свадебные пиры на "стороне невесты", где почетными гостями являлись приехавшие на никах туй родственники жениха.

Долгие годы господства государственного атеизма, успешно вытеснившего ислам из быта татар как религию, тем не менее, не смогли уничтожить его в сфере обрядовой. Обряды продолжали бытовать, приспосабливаясь к изменившимся условиям. В годы строгого запрета религии почти исчез термин никах туй. Но появилось выделение в свадебном цикле особых званых обедов олылар туе, картлар туе, на которые приглашались пожилые родственники. Ритуал этого торжества сохранял вышеописанную традиционную форму, то есть именно во время этого званого обеда проводилось религиозное оформление брака - никах, юридическое же (документальное) закрепление брака стало проводиться в органах ЗАГСа, в деревнях - в сельских советах.

Запреты, гонения на религию и религиозных деятелей привели к тому, что никах туй стали проводить без широкой огласки, с приглашением узкого круга родственников.

Ввиду того, что в аулах в советское время по существу не осталось грамотных, получивших специальное образование представителей духовенства, обряд стали проводить знающие обряд и молитвы пожилые мужчины. По мере ухода из жизни поколения, получившего образование в медресе, в ритуал никах стали проникать нововведения. Так, обязательное предписание шариата - мусульманского права - запись мэхэр постепенно превращалось в чисто символический акт.

Еще в конце 1950-х годов нередки были случаи. когда старик, исполняющий роль муллы, составлял мэхэр. Пусть формально, но документ составлялся. Он записывал и данные о вступающих в брак, и определенную сумму денег, и перечень вещей, передаваемых в дар невесте стороной жениха. Правда, эта бумага у муллы и оставалась. Никакой силы, ни юридической, ни гражданской, ни даже моральной она не имела. Кстати, и в материальном выражении все это было чисто символическим: информаторы отмечали плохое материальное положение, в целом "тяжелую жизнь" тех лет.

По данным о заключенных браках в 1980-90-е годы о мэхер уже не ведется и речи, вообще не упоминается. Молодежь нередко не знает даже значения этого слова.

Широкое распространение в 1930-60-ые годы формы заключения брака убегом, т.е. без предварительного согласования вопросов о вступлении в брак с родителями, особенно с родителями невесты, привело к тому, что в те годы довольно часто стало и проведение никах не в доме невесты, как это было в традиционном быту, а в доме жениха. Родители, поставленные молодыми перед свершившимся фактом, в срочном порядке проводили никах, в таком случае еще в более узком кругу. Иногда, оскорбленные поступком дочери, даже ее родители не присутствовали на никах. Например, такой случай записан от информатора с. Ст. Балыклы. Ее "украли", так как мать отказала сватам, мотивируя тем, что не замужем еще старшая дочь, которая в это время была на принудительных торфозаготовках. Это был 1946г. Мать не пришла на никах.

В последние десятилетия, особенно в последние годы такая форма заключения брака встречается редко: заключение брака предваряется договоренностью родителей. Поэтому "вернулась" традиция проведения никах в доме невесты. Сейчас уже стало повсеместной традицией участие молодых в этой церемонии. Они сами отвечают на вопросы муллы о согласии вступить в брак. Более того, после никах молодые считаются мужем и женой, их оставляют одних, наутро их отправляют вместе в баню и т.д. Таким образом, как бы сохраняются традиционные свадебные обряды. Однако значимость этих обрядов относительная. Буквально через один-два дня обязательно проводится юридическое оформление брака - так называемая "торжественная регистрация" брака и основные свадебные пиры.

Материалы свидетельствуют о том, что широкое бытование обряда никах тем не менее не делают его достаточным актом для создания семьи. Берет верх принцип "на бога надейся, да сам не плошай". В г.Похвистнево, например, как и в Казани и др. городах мною зафиксированы случаи нарушения преобладающего правила: хотя никах по традиции и проводится в доме невесты до торжественной регистрации брака, однако первая брачная ночь - лишь после официального оформления брака.

Анализ мотивов проведения никах (на вопрос, поставленный в открытой форме отвечали вступающие в брак татары-горожане) позволил сгруппировать их под следующими условными названиями: дань традиции - "так принято", не придают этому какого-то другого значения; "националистическая" - это наше татарское, отличное от русского, например. Это уже нечто осознанное, демонстративное. В этом плане интересно отметить, появившиеся случаи посещения мечети молодоженами в день регистрации брака; "утилитарная" - это удобная форма для проведения свадебного застолья для пожилых родственников - надо же как-то оформить и это застолье...; "суеверная потребность" - люди не верующие, и в целом не суеверные, в важные поворотные моменты жизни готовы исполнить все (любые) предписания обрядности, чтобы морально подстраховать себя. Однако - все эти мотивы связаны с никах; он принимается как часть своей культуры. Именно проведение никах относится к числу обрядов, подчеркивающих специфику современной свадебной обрядности татар, делающей свадьбу "татарской".

"Религиозность" обряда подчеркивается тем, что и родители, и сами молодые в данном случае стараются все делать так, "как надо", "как положено", покорно прислушиваясь к советам "знающих": невеста покрывает голову платком (шарфом), жених надевает на голову тюбетейку. Специальное белое "свадебное платье" она наденет в день регистрации брака. Эта традиция среди татар появилась в 1960-е годы одновременно с ритуалом "торжественной регистрации брака", ставшим обязательным, значимым, зрелищным моментом современной свадебной обрядности. В с. Алькино, Нов. Мансуркино перед муллой (на стол или под стол), читающим Коран во время обряда никах, в последние годы стало обычным ставить в литровой, трехлитровой банке воду. Эту воду затем дают отпить и молодым, и всем участникам церемонии до начала угощения; молодым советуют сполоснуть этой водой лицо. Один из мулл с.Алькино - Юсупов Лотфулла (1914 г.р.) утверждает, что раньше этого не делали, это "новая мода".

В этом же ауле, по словам информаторов, сейчас никах проводят дважды. По традиции - в доме невесты, (как правило, в четверг). Здесь же за два дня до торжественной регистрации проводится первая брачная ночь и т.д. Второй раз читается никах уже в доме молодого, днем, после регистрации брака, куда молодые приезжают после этой церемонии. По крайней мере, торжество в доме молодого, проводимое днем в день регистрации брака для пожилых родственников, со чтением Корана называют не просто олылар ашы, а никах туе.

Эти нововведения являются свидетельством, с одной стороны, "усердия в религии", наступившего после снятия запретов на нее. С другой - свидетельством стихийного поиска атрибутов, обрядовых действ, делающих этот обряд более значимым. Вернее, значимость этого акта подчеркивается введением новых атрибутов, действ, ибо существующая в настоящее время форма слишком проста, обыденна, и этим не удовлетворяет его участников.

И еще об одном моменте, связанном с исламом в татарской свадьбе. В традиционном быту отъезд молодой в дом мужа завершался чтением Азан. Народное объяснение такое: молодая навсегда уходит из родительского дома, пути к возврату отрезаны. Сейчас об Азане никто не вспоминает, наоборот, в этот день в доме молодой проводится много шуточных, игровых моментов.

Трудовое воспитание детей в традиционной татарской семье. Обобщая материалы по традиционному воспитанию детей у татар, мы находим, что в сельской татарской семье трудовому воспитанию уделялось огромное внимание.

Дети с раннего детства готовились к будущей трудовой жизни. Их растили физически крепкими, чтобы они могли хорошо и много работать. Прививали им все нравственные и этические нормы, выработанные веками, а в процессе приобщения к труду воспитывали и главное качество - трудолюбие.

В силу традиционного разделения труда в семье на мужской и женский, мальчики больше были под опекой отцов, дедов и старших братьев, а девочки - матерей, бабок и старших сестер, которые постепенно приобщали их к соответствующим занятиям.

Характерным было то, что детей приобщали к труду очень рано. С 5-6 лет они выполняли посильную работу: пасли гусей, были у взрослых на посылках - принеси то, подай это. Девочек с 7-8 лет учили шить, чинить одежду, готовить, вязать, прясть, присматривать за младшими детьми и т.д. Мальчики же в 8-12 лет овладевали всеми необходимыми для жизни трудовыми навыками взрослых. Мальчик-подросток с детства знал, что он будет заниматься тем же, что и отец, и помогал ему. Мальчики ухаживали за скотом и за лошадью в особенности. Плели лапти, делали бытовые предметы и орудия труда.

Важным фактором трудового воспитания явились традиционные детские игры, связанные с хозяйственной деятельностью. В фондах Госмузея сохранились детские игрушки, собранные в разное время, у разных этнографических групп татар на территории РТ. На примере этих игрушек можно проследить эволюцию приобщения сельских детей к труду.

Играя с игрушечной сохой, плугом, конской упряжью, мальчик представлял себя землевладельцем - производителем хлеба.

Девочки, играя в куклы, получали первые навыки швейного мастерства, юные портнихи и вышивальщицы старались сделать своих кукол по особенному нарядными. По кукольному платью люди судили о мастерстве будущей хозяйки. У куклы было приданное: полотенца, постельные принадлежности, одежда. А в подростковом возрасте девочки начинали готовить приданное уже для себя. Предметы, входящие в приданное каждой девушки, были результатом кропотливой многолетней работы.

К 15 годам девушки и юноши в крестьянских семьях умели делать все, чтобы жить самостоятельно.

На трудовое воспитание детей огромное влияние оказывал пример, который подавали родители. Дети постоянно видели своих родителей за работой. И тесная связь между родителями и детьми - основной фактор трудового воспитания.

Несмотря на то, что в современных условиях часть воспитательных функций семьи взяла на себя школа, семья продолжает оставаться основной в воспитании трудолюбия, добросовестного отношения к труду, уважения к человеку труда.

Усиление трудового воспитания в семье на примере традиционных приемов воспитания актуально и сегодня, в условиях нашего общества, т.к. способствует формированию и развитию у детей общественного самосознания.

Ислам в обрядах, связанных с рождением ребенка. В традиционном быту имя ребенку давали через несколько дней после рождения. Оставлять его без имени дальше считалось опасным, так как он мог заболеть, или "шайтан дает имя" - с. Камышла. Обряд наречения имени - исем кушу, ат кушу проводился в домашней обстановке с приглашением муллы и почтенных старцев - родственников, соседей (мужчин). Сама церемония заключалась в том, что младенца на подушке подносили к мулле. Он поворачивал подушку таким образом, чтобы ноги младенца были направлены в сторону кыйбла - в сторону Мекки. Сам же, стоя у изголовья ребенка, произносил Азан и, наклонившись к нему называл имя. Это проделывалось три раза, после чего делал запись в книге регистрации новорожденных. Преобладавшими были имена из мусульманского именника, включавшего эпитеты Аллаха (их более ста), арабские имена. Отмечая засилие таких имен, народный поэт Г.Тукай писал: "Каждый абзы, каждый агай, каждый бабай является по своему имени как бы необходимым элементом веры: Гимазетдин, Мифтахетдин, Микразетдин - это подпорка, ключ, ножницы веры". Он отмечал "бесчисленное множество" имен, "приклеенных к богу"; "...смысл этой "приклейки" к богу заключается в том, чтобы нам, лишь только мы появились на свет, не оставлять и тропинки к самостоятельности даже в имени. Мы - Габдулла - некий божий человек. Мы - Гобайдулла - то есть какой-то божий рабчонок, мы - Гыбадулла - то есть какой-то божий раб. Мы - Ахмадулла - какой-то божий Ахметка, мы - Рахматулла - то есть носитель божьей милости. Эти безобразные, бессодержательные составные имена - все это заслуга наших мулл..."

Церемонию наречения имени завершало угощение - аш. Это было единственное застолье, куда приглашались мужчины, да и то в основном пожилые.

Трансформация ритуала в советское время связана с тем, что официальная (юридическая) фиксация рождения ребенка совершается в органах ЗАГС, в селах - в сельских советах. С проведением этого акта не спешили. За свидетельством о рождении шли в сельский совет тогда, когда появлялась возможность. А вот дома старались дать ребенку имя как можно быстрее. Поверье о том, что нельзя оставлять ребенка без имени на длительное время бытует и сейчас. Ввиду того, что проведение религиозного обряда преследовалось, то по этому поводу перестали созывать гостей: приглашали старика соседа, или родной дед (отец) новорожденного (хоть со стороны отца, хоть со стороны матери), если знали соответствующие молитвы сразу после рождения и проводили исем кушу.

Одним из показателей перемен может служить резкий отказ от мусульманских имен и интенсивный поиск новых, характерных для середины двадцатых, тридцатых годов.

Новые имена в лексико-семантическом отношении были полной противоположностью старых. В них нашли отражение революционные события, годы коллективизации, а также имена и фамилии выдающихся деятелей, имена, восходящие к географическим названиям, имена по названию минералов, планет, цветов и т.д. Широко распространенными стали в те годы аббревиатурные имена, такие как Виль (Владимир Ильич Ленин), Ленар (Ленинская армия), Рунар (революция уничтожает национальную рознь), Дамир и Дамира (Да здравствует мир!) и т.п. Мужское имя Рево и женское - Люция от слова революция. Они встречаются и сейчас.

Исследования современных татарских имен показывают отсутствие старых мусульманских в своей основе имен. Например, в сельском совете с. Мочалеевка за период с I - 1994 по VI - 1997 г. зарегистрировано рождение 43 детей. Имена (с повторами) следующие: Аделя, Азат, Айрат, Альбина, Василя, Гелюза, Гузель, Гульфия, Дамира, Диляра, Дина, Имиль (Эмиль), Лилия, Люция, Марат, Руфиль, Руфия, Рустам, Рамиля, Рамис, Рашит, Рания, Равия, Рамиль, Рифат, Ригина, Равиль, Ригиль, Радмир, Самид, Тимур, Фарит, Юлия.

Нововведением последних лет является проведение обрезания хирургическим путем, в больницах. В г. Похвистневе, например, его проводит хирург, русский по национальности. Если раньше таким (хирургическим) образом проводили "по медицинским показаниям", то сейчас для этого достаточно желания родителей.

татарский жилище хозяйство обрядность

Глава 5. Барабинские татары

Происхождение. В генезисе барабинских татар приняли участие тюркоязычные выходцы из Средней Азии, небольшие группы выходцев из Алтая и из Поволжья, небольшое количество финно-угорских групп. Группа барабинско-турашских татар включала в свой состав тюрков (основной компонент). Влияние на ее происхождение оказали теленгуты, калмыки, сарты, угры, возможно манси, и некоторые группы населения. В состав любейско-тунусской группы входят тюрки, тарские татары, выходцы из Средней Азии.

Территория проживания. Эта группа татар заселяла обширную территорию Барабинских степей, ограниченную с запада р. Иртыш, с востока р. Обь, c севера Васюганскими болотами, с юга Кулундинской степью. Барабинско-турашские татары осваивали территорию в районе озер Чаны и Сартлан, среднее и верхнее течение рек Тартас и Омь, правые притоки Парабели и Васюгана. Любейско-тунусские татары жили в среднем течении Оми и Тары.