Типы и функции обращений в лирике А. Блока

Так, есть обращения, построенные по схеме: притяжательное местоимение моя + собственно обращение.

Например:

Да, и такой, моя Россия,

Ты всех краев дороже мне.

(Грешить бесстыдно, непробудно… 26 августа 1914 года)

и

А ты все та же, моя страна.

(Коршун 22 марта 1916 года)

Иногда поэт использует древнюю форму названия страны:

И в тайне - ты почиешь Русь.

(Русь. 24 сентября 1906 года)

и

Не в богатом покоишься гробе

Ты, убогая финская Русь!

(Новая Америка. 12 декабря 1913 года)

В последнем пример мы уже видим характеристику Руси, убогая. Эту черту - убогая, нищая - он очень часто использует при обращении к Родине.

Россия, нищая Россия,

(Россия. 18 октября 1908 года)

Но несмотря на то, что она убогая и нищая, в некоторых стихотворениях наблюдается сближение России и поэта:

Русь моя, жизнь моя,

Вместе ли нам маяться?

(Русь моя, жизнь моя, вместе ли нам маяться… 28 февраля 1910 года )

или

Ты стоишь под метелицей дикой,

Роковая, родная страна.

(новая Америка 122 декабря 1913 года)

В более поздних стихах параллель поет - Русь вытесняется параллелью родина - женщина

Но не страшен, невеста, Россия,

Голос каменных песен твоих!

(Новая Америка 12 декабря 1913 года)

или

О, Русь моя! Жена моя!

(на поле Куликовом 7 июня 1908 года)

или

О, нищая моя страна,

Что ты для сердца значишь?

О бедная моя жена,

О чем ты горько плачешь?

(Осенний день 1 января 1909 года)

Итак, мы видим, что автор дает своей родине очень разнообразные характеристики. Он показывает и реальные черты (убогая, нищая) и в то же время выражает свою любовь к ней, олицетворяя ее в образе жены, невесты и даже своей жизни.

Рассмотрим шестую группу - обращение к явлениям природы. Это небольшая группа состоящая из десяти обращений.

Как правило, все обращения употребляются с восклицательной интонацией, можно отметить их повышенную экспрессию. Среди них есть прямые обращения:

Комета! Я прочел в светилах

Все повесть раннюю твою.

(Твое лицо бледней, чем было… март 1906 года)

или

Звезда, ушедшая от мира.

Ты над равниной - вдалеке…

(Я был смущенный и веселый. Декабрь 1906 года)

Как видно из примера, автор обращается к образам космоса, но кроме них можно выделить в его лирике еще один образ - образ зари. Этот образ в свою очередь делится на два совершенно различных природных явления (закат и рассвет)

Тихое, долгое, красное зарево.

(Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться? 28 февраля 1910 года)

или

В вас ли доброе таится,

Красный месяц, тихий шум?

(В день холодный, в день осенний. 12 мая 1901 года)

или

Гасни, гасни свет, пролейся мгла

(Шлейф, забрызганный звездами… сентябрь 1906 года)

В этих примерах уже автор употребляет обращения - метафоры. Метафора по цвету. Исключение составляет обращение - красный месяц - это обращение, наверное, можно отнести к фольклорным.

Необходимо отметить еще одну интересную особенность: одно и тоже существительное «мгла» служит для создания двух различных образов.

Гасни, гасни свет, пролейся мгла.

(Шлейф, забрызганный звездами… сентябрь 1906 года)

и

Встань, огнедышащая мгла!

Взметни свой огнедышащий прах!

(Сердце предано метели. 13 января 1907 года)

В первом случае создается образ ночи, мгла в значении темнота.

А во втором случае, создается образ вьюги, пурги, метели

Мы рассмотрели, к каким небесным образам обращается Блок, но в его лирике присутствуют обращения и к земным явлениям природы:

Вейся, легкий, вейся пламень,

Взвивайся вокруг креста

(На снежном костре. 13 января 1907 года)

и

Дай вздохнуть, помедли, ради бога,

Не хрусти, песок!

(Ветер стих… август 1914 года)

В этой группе обращения воссоздают достаточно полную картину мира данного автора. Мы видели течение времени от заката через ночь к рассвету. Мы видим космический и земной мир воплощенный в образах кометы и пламени, звезды и песка.

Рассмотрим седьмую группу - обращение к предметам неживой природы.

Эта очень маленькая группа, состоящая из семи примеров, причем все они очень разные, так, что нельзя провести никакого типового разграничения. В основном, это будут символы - маска, гармоника, кровь и т.д.

Возврати, мне, маска, душу,

Горе светлое мое!

(Смятения. 13 января 1907 года)

и

Гармоника, гармоника!

Эй, пой, визжи и жги!

(Заклятие огнем и мраком 9 ноября 1907 года)

и

О, красный парус

В зеленой дали!

(Венеция. 9 мая 1919 года)

и

Молчите, проклятые книги!

(Друзьям 24 июля 1908 года)

и

Зачем же в ясный час торжеств

Ты злишься, мой смычок визгливый,

(Голоса скрипок февраль 1910 года)

Как видно их примеров, в данной группе присутствуют два типа обращений: одиночные и распространенные. Но оба они работают на создание определенного настроения, присущего всей группе в целом. Настроение ненависти, неприятия, озлобленности. Это настроение создается за счет восклицательной интонации и слов с повелительным наклонением. У одиночных обращений словами (визжи и жги, хлынь, обагри снега) и эпитетов, присутствующих у распространенных обращений: таких как проклятые, визгливый.

Из выше приведенных примеров видно, что автор, олицетворяет предметы неживой природы и наделяет их негативной оценкой, выражая ту враждебность, которую он видит в окружающем мире. Создается такое впечатление, что поэзия это свое рода защита от опасностей внешнего мира.

Обратимся к следующей, восьмой, группе, где в роли обращений выступают слова с абстрактным значением. В данной группе можно выделить пять небольших подгрупп, различающихся между собой тематически.

Первая подгруппа - обращение к мечте.

Иногда это прямое, одиночное обращение

Мечта! Что жизни сон глухой?

(Всю жизнь ждала. Устала ждать… 13 января 1908 года)

Иногда это распространенное обращение:

Ломайтесь, тайте и умрите,

Созданья хрупкие мечты.

(Сусальный ангел. Январь 1903 года)

Для распространения автор использует метафорический эпитет - хрупкие. В результате абстрактный образ наделяется чертами конкретного предмета из реального мира. Т.о., происходит как бы снижение абстрактности данного образа. Он приобретает свойства конкретного предмета и тем самым конкретизируется сам.

И в ту же группу можно отнести следующее обращенее:

О, сон мой! Я новое вижу,

В бреду поцелуев твоих

(Демон 19 апреля 1910 года)

Так как сон тоже своего рода мечта, некое видение, которое может никогда и не сбыться. Причем слово «сон» здесь, наверное, употреблено в метафорическом значении, ибо из контекста видно, что автор обращается к некому видению.

Вторая подгруппа - обращение к любви.

Я знал Тебя, Любовь!

(Владимиру Бестужеву 23 марта 1912 года)

и

Как с жизнью страстной я, мудрый царь,

Сочетаю Тебя, Любовь?

(Стою у власти, душой одинок)

В обоих случаях - это риторическое обращение, т.е. автор стремится выделить этот образ и показать сове отношение к нему. Интересно, что оба обращения построены по одной схеме: употреблено личное местоимение (ты) и само обращение, причем оба компонента с заглавной буквы. Создается сразу образ молодой девушки, может быть богини, к которой автор испытывает уважение и почитание.

Третья подгруппа - обращения к тоске, печали.

О, тоска! Через тысячу лет

Мы не сможем измерить души:

(Есть игра: осторожно войти… 18 декабря 1913 года)

и

О, безвыходность печали,

Знаю тебя наизусть!

(Флоренция. Июль 1909 года)

Данные обращения очень похожи; оба в составе риторического восклицания, в обоих случаях используется в препозиции частица О. И благодаря такому строению, обращение к тоске превращается в крик души, в мольбу о помощи, о спасении.

Четвертая подгруппа - обращения с временным значением.

О, страшный час, когда она,

Читая по руке Цуниги,

(Бушует снежная весна… 8 марта 1914 года)

и

Испепеляющие годы!

Безумья ль в вас, надежды ль весть?

(Рожденная в года глухие… 8 сентября 1914 года)

Нам представлены два образа: час, как некий короткий миг и годы, наоборот, представляющие огромный промежуток времени, который уже остался позади. Оба образа наделены особыми свойствами, они имеют власть, они воздействуют на судьбы людей - этот подтекст очень мягко выражен в распространителях, так как оба обращения распространены метафорическими эпитетами.

И, наконец, пятая подгруппа данной группы. Здесь автор обращается к разным объектам. Как правило, это образы символы:

Грозись, грозись над головою,

Звезды ужасной красота!

(Комета. Сентябрь 1910 года)

и

И склоняюсь я тайно недаром

Пред тобой, молчаливая ложь!

(В эти желтые дни меж домами… 6 октября 1909 года)

В первом пример мы видит оксюморон, основанный на сочетании антонимов. Используя такой прием, автор показывает сложность, двойственность и противоречивость данного объекта обращения.

А во втором примере, олицетворяя абстрактный образ, автор затрагивает очень интересную и важную, на наш взгляд, тему. Его пугает не ложь как обман, как предательство, а ложь содержащаяся в молчании, в утаении чего-либо, когда с одной стороны обмана как такового нет, но и правда тоже не сказана.

Рассмотрев данную группу обращений, мы видим, что тематика их очень разнообразна, что все они являются некими абстрактными образами, он автор различными способами пытается их олицетворить и уконкретить. И это происходит не случайно, ведь с данными понятиями мы встречаемся очень часто в нашей реальной жизни. Мечта, любовь, красота, тоска - это существует в жизни каждого человека, и поэтому со временем в нашем сознании они как бы становятся более реальными и конкретными.

Обратимся к последней, девятой группе, где города выступают в роли обращений. Это самая маленькая группа, состоит из трех примеров.

Я вычеркнуть имел бы право

Сырой притон тоски

И скуки, мрачная Варшава!

(Когда мы встретились с тобой… 1910-1914 года)

Это риторическое обращение, распространенное эпитетом мрачная, с помощью которого и создается образ данного города. Здесь прилагательное мрачная употреблено в значении грязная, порочная. И, конечно, очень четко прослеживается авторское негативное отношение.

Два других примера представляют собой обращения - метафоры, построенные на основе сравнения. В первом случае город сравнивается с младенцем:

Ты, как младенец, спишь, Равенна,

У сонной вечности в руках.

(Равенна. Май, Июль 1909 года)

А во втором случае с цветком:

Флоренция, ты ирис нежный;

(Флоренция. Июль 1909 года)

Метафоры позволяют автору создать более полный и более глубокий образ города, который он так полюбил.

Его метафоры вряд ли построены на внешнем сходстве, скорее всего в основе их лежат личные впечатления.

Итак, рассмотрев эту группу, мы видим, что несмотря на то, что автор н так часто использует города в качестве объектов обращения, очень четко выражены два полярных мнения; скорее всего, это мнение складывалось н столько из внешнего облика данного города, сколько из событий и моментов в своей жизни, которые автор переживал в данных городах. Естественно, если это была счастливая пора, то о городе, который был свидетелем этого счастья, останется самое благоприятное и радужное впечатление, а если наоборот, то и город будет мрачным, как Варшава. В общем, в данных обращениях мы видим не столько города, сколько самого автора.

Заключение

Данная работа посвящена рассмотрению обращений в лирике А. Блока.

Мы рассмотрели творчество данного автора и обнаружили очень богатый материал для анализа. Оказалось, что Блок достаточно часто прибегает к приему обращения. Он использует обращения не только по их прямому назначению, называние адресата, но и наделяет их специфическими стилистическими функциями, посредством которых дает характеристику объекту обращения.

Все многообразие блоковских обращений мы разделил на девять тематических групп. Среди них наиболее многочисленной является первая группа - обращение к женщине. К женщине поэт обращается чаще всего. Но не только частотность употребления характеризует данную группу, эта группа наиболее разнообразная с точки зрения стилистических разновидностей. Мы встречаем здесь и прямое обращение, т.е. нейтральное с точки зрения стилистической окраски, и обращения-метафоры, и обращения-перифразы, обращение-иронию, обращения-повторения и риторические обращения. В итоге можно сказать, что женщина занимает ведущее место в душе данного поэта. Именно ее образ и ее черты привлекают и интересуют Блока. И это неслучайно, так как именно женщина сопровождает его на протяжении всей жизни. В детстве это мама и няня, позднее сестра и подруги, затем любимая женщина и жена.

Мужские образы, а вследствие этого и обращения к мужчинам, которые мы рассматриваем во второй группе, встречаются сравнительно реже. В основном это обращения к сыну и другу, есть конечно и другие объекты обращений, но они очень редки и малочисленны. В данной группе мы уже не встречаем того многообразия стилистических разновидностей, которые наблюдали при обращении к женщине. Здесь преобладают прямое и риторическое обращение. Встречаются, конечно, и метафоры, и повторы, но они скорее исключение, чем правило.

Эти две группы наиболее объемные и разнообразные. Остальные намного меньше по численности и менее разнообразны стилистически, поэтому, в данной работе они все объединены в одну главу. В ней преобладают три стилистические разновидности - это прямое обращение, риторическое и обращения-метафоры. Такое однообразие стилистических функций связано вероятно с тем, что сами слова-обращения очень разнообразны и очень значимы. Чаще всего мы имеем дело с символами. Да и сам авторский выбор того или иного слова, использованного в обращении, позволяет нам понять и авторскую оценку, и авторскую характеристику, направленную на объект обращения.

Необходимо отметить, что Блок очень редко использует при обращении имена собственные. В обращениях к женщине мы встречаем только имена персонажей мифологии и мировой литературы. При обращении к мужчинам Блок вообще не использует имен собственных. Из всех остальных групп всего две имеют в своем составе имена собственные - эта группа обращений к России и группа обращений к городам. Такое положение свидетельствует о том, что автор, обращаясь к тому или иному объекту, стремится дать его максимальную оценку и характеристику.

К выше сказанному необходимо добавить то, что Блок в своих обращениях стремится к конкретности. Он если и использует слова с абстрактным значением, то различными способами пытается конкретизировать их.

Список литературы

1. Каримов И. Юксак маънавият - енгилмас куч. - Т. Маънавият, 2008.

2. Каримов И.А. Биздан озод ва обод Ватан колсин. Т.; «Фан», 1994

3. И.А. Каримов.Узбекистон мустакилликка эришиш остонасида. Т.2011

4. Наша главная задача - дальнейшее развитие страны и повышение благосостояния народа. - Доклад президента Ислама Каримова на заседании Кабинета Министров, посвященном итогам социально-экономического развития страны в 2009 году и важнейшим

5. приоритетам экономической программы на 2010 год // Народное слово, 30 января 2010 года.

6. В.В. Бабайцева, Л.Ю. Максимов - «Современный Русский язык». ч.3. Синтаксис. Пунктуация.; М., 1987

7. А. Белый «Символизм» М.: Мусагет, 1910

8. Н.С. Валгина «Синтаксис современного русского языка» М.: Высш.шк., 1991

9. В.В. Виноградов «Стилистика: тория поэтической речи. Поэтика.» М.: 1963

10. В.В. Виноградов «Поэтика русской литературы», М.: Наука, 1976 г

11. В.Гофман «Язык символистов». - В книге Литературное наследство; М. 1937

12. А.Л. Григорьев «Мифы в поэзии и прозе русских символистов» - В книге Литература и мифология Л.: 1975 г.

13. П.А. Громов - А. Блок. Его предшественники и современники.; М.:, Л.:1966

14. В.И. Даль «Толковый словарь живого великорусского языка», в 4 т. М.: 1978-1980

15. В.М. Жирмунский, «Теория литературы. Поэтика. Стилистика». Л.: Наука, 1977

16. Н.А. Кожевникова «Словоупотребление в русской поэзии нач XX века», М.: Наука, 1987 г.

17. А.Ф. Лосев «Проблема символа и реалитсическое искусство», М.: Искусство 1976

18. Д.Е. Максимов «Поэзия и проза А. Блока», Л.: Сов.писатель 1975

19. Д.Е. Максимов «о спиралеобразных формах развития литературы: к вопросу об эволюции А. Блока» - В книге Культурное наследие Древней Руси; М.: Наука 1976

20. З.Г. Минц «Блок и русский символизм» М.: Наука 1980

21. С.И. Ожегов «Словарь русского языка» М.: 1985

22. Д.Э. Розенталь «Практическая стилистика русского языка» М.: Высшая школа 1987

23. Словарь современного русского литературного языка. В 17 т. М.: , Л.: 1950-1965

24. Н.К. Соколова «Слово в русской лирике начала XX века» Воронеж: Издательство ВГУ 1980

25. Н.К. Соколова «Поэтический строй лирики Блока» Воронеж: Издательство ВГУ 1984

26. Ю.С. Степанов «В трехмерном пространстве языка» М.: Наука 1985

Размещено на Allbest.ru