Художественная полифония в творчестве Ч. Айтматова

В этой действительности Айтматов «страстно обличает всё, что мешает движению общества вперед». Различие между духовным объединением людей и их нивелированием в пьяном животном угаре, подчеркнутое сначала во вводной философеме, позже в споре Авдия с Гришаном, переводится затем в конкретно - исторический план. Обер - Кандалов, ныне исключенный из партии, неслучайно апеллирует к недавнему прошлому, выдавая за сущность бытия. Нравственный «бес», демагогически пользуется советской терминологией, кощунственно сочетая название своей группы «хунта» со священным для советских людей словом «комиссары».

Попытка Авдия преодолеть свое всепрощение действенным выступлением в печати потерпела поражение не потому, что Каллистратов искал новую религию, а потому что нашлись конкретные перестраховщики, что испугались гласности якобы из «каких - то соображений о престиже страны». На что Авдий не без горечи и иронии замечает: «Подумать только, чего ради мы создаем тайны от самих себя?». Заметим, что сам факт публикации романа Айтматова, ряда материалов о наркомании стал внелитературным доказательством правоты Авдия, частью предпринимаемых уже в то время государством «энергичных мер с целью поставить заслон проявляющейся в отдельных местах наркомании».

Раскрытию антиномий добро - зло, совесть - вседозволенность, торжество разума - издевательство над разумом («ударить по-черному», «дать по мозгам»; «врезать по мозгам») в конкретных социальных картинах, мастером которых Айтматов проявил себя уже в повестях, служит третья часть романа.

Именно здесь понятия «совесть», «истина», «добро» наполняются традиционным айтматовским содержанием: труд, чувство хозяина, способность на глубокие любовные чувства. Этими качествами наделены Бостон Уркунчиев и его друг и единомышленник Эрназар. Им противостоит пьяница и лодырь Базарбай Найгунов. Противопоставление это выдержано во всей сюжетно - композиционной структуре части: первая глава (о Базарбае) сменяется главой о Бостоне, в третьей и пятой персонажи находятся в прямой конфронтации, первая и шестая составляют скрытую оппозицию друг другу (Базарбай похищает беззащитных волчат, Бостон вступает в полную опасностей схватку с волками). В шестой наступает трагическая развязка.

Социальная проблематика интегрируется философской, продолжая сюжетно завершенные линии Авдий / Иисус, Гришан / Пилат / Обер. Нетрудно заметить не только общность совестливых Бостона и Эрназара с Авдием, но и идейное (хотя и на сниженном, бытовом уровне) единство Базарбая с Гришаном и Кандаловым. Не случайно в его арсенале все та же эгоистическая философия, пренебрежение к нормам нравственности, жестокость к женщинам, к природе, вседозволенность. Не случайно водка и опьянение для него излюбленное состояние, позволяющее Базарбаю не думать в отличие от желающего дойти до всего «своим умом» Бостона. Еще одна черта, может быть, одна из наиболее ненавистных писателю, объединяющая Базарбая с «бесами» двух первых частей, - демагогия. В этом, кстати, он оказывается союзником «человеку - газете» Кочкорбаеву, «краснощекому скопцу -гладенькому, как яичко, всегда с какой - то папкой». Затвердивший несколько цитат - лозунгов, Кочкорбаев претендует на роль «прокурора», что объединяет его и с Обером - Кандаловым, и с инквизитором, правда, лишенным трагического оттенка героя Достоевского.

Другими словами, философское воплощается у Айтматова в конкретно - социальное, наделенное приметами наших дней, чтобы затем вновь подняться до бытийного уровня. Этому в немалой степени способствует объединяющая две первых части с третьей линия волков. Как и в первом своем романе, писатель ставит вопрос о ноосфере. Люди и волки - враги. Но, и борясь с этими хищниками, человек не может не учитывать, что тяга продолжения рода - свойство всего живого на земле, а чувство материнства -святое чувство. В этих свойствах люди и звери объединены в единый живой организм. Не случайно Бостон в самые тяжелые минуты раздумий понимает боль Акбары и говорит, что «не стал бы жить, если бы не этот малыш», его маленький сын. (И он оправдает эти свои слова, когда лишится сына). Именно это умение очеловечивать природу наполняет главы о горечи волков, потерявших своих детенышей. Мудрость ребенка, ощущающего единство всего живого, подчеркивается Айтматовым и когда он несколько раз рассказывает о волчатах, доверчиво пошедших к Авдию, чтобы поиграть с забавным голокожим существом, и когда он пишет о полуторагодовалом Кенджеше, нашедшем с волчатами «понятный язык», и о волчатах, угадавших в ребенке «самое близкое существо».

Не скрывая, как может быть грозен и опасен для человека разъяренный волк, Айтматов тем не менее, быть может, вопреки бытовому правдоподобию, не дает Акбаре растерзать Авдия, в котором (и тут проявляется условный, символический характер повествования) волчица увидела, если не праведника (хотя и эта ассоциация возникает у читателя по аналогии с житиями), то неагрессивное существо. Иное дело - Базарбай. Тут волки не стали бы церемониться. Характерно, что чувство материнства и понимание беспомощности ребенка привели к тому, что волчица увидела в Кенджеше надежду на продолжение своего рода. Виновницей трагедии, случившейся в горах, нельзя назвать Акбару. Трагически невиновен и убивший сына Бостон. Подлинный убийца - Базарбай. О философском характере третьей части свидетельствует и финал романа. Легче всего для писателя было бы найти решение конфликта в конкретно - социальном плане. Тем более, что, как и в «Белом пароходе», как и в первом романе писателя, возможность такого решения заложена, намек на нее есть. Но Айтматов предпочел социально - конкретному философское решение и завершил роман в законах избранного им жанра. В финале Бостон убивает Базарбая. Даже жена убитого, причитая над трупом мужа, не находит для покойника добрых слов, называет его «собакой». Но, «глядя на лица людей, Бостон вдруг понял, что с этой минуты он преступил некую черту и отделил себя от остальных… На их лицах читалось отчуждение, и он понял, что отныне отлучен от них навсегда… То был исход его жизни».

Именно здесь лежит разница между Авдием и Бостоном. Избитый, распятый, умирающий, Авдий сохранил в себе гармонию мира, ощущение своего с ним единства. Иное дело Бостон. «Вот и конец света, - сказал вслух Бостон и ему открылась страшная истина: весь мир до сих пор заключался в нем самом и ему, этому миру, пришел конец. Его мир, не возобновимый, утрачен и не возродится ни в ком и ни в чем. Это и была его великая катастрофа, и это был конец его света».

В этих словах великая трагедия человека, не продолжившего своего рода в сыне и в памяти людской, ибо он оторвался в силу страшных обстоятельств от людей. Но в предсмертных словах Бостона и катарсис, мысль об обретении новой гармонии со вселенной: «Бостону хотелось раствориться в крутизне Иссык - Куля, исчезнуть - и хотелось и не хотелось жить. Вот как эти буруны - волна вскипает, исчезает и снова возрождается сама из себя». Проделав параболу (от изначальной мифологемы к философскому диспуту в реальности и мифе, воплотившись в социально -историческом повествовании и вновь придя к художественной метафоре -символу вечной жизни), мысль писателя остановилась перед сложнейшей проблемой необходимости планетарного мышления, от наличия или отсутствия которого зависит судьба вселенной.

ВЫВОДЫ КО 2 ГЛАВЕ

Подводя итоги 2 главы, мы можем сделать следующие выводы:

1. Нам представляется, что во 2 главе нашей работы нам удалось выделить некоторые формальные и содержательные признаки художественной полифонии на примере образов исследуемых нами произведений Ч.Т. Айтматова.

На наш взгляд художественная полифония наиболее ярко проявляется в таких произведениях, как романы «Плаха» и «И дольше века длится день». Нам также представляется важным то обстоятельство, что в малой прозе Чингиза Айтматова, и даже в его художественно - публицистической прозе элементы художественной полифонии тоже вполне проявляются - и это наиболее ярко в поздней повести «Белое облачко» («Белое облачко Чингиз-хана») и в книге Ч.Айтматова и Д.Икэда «Ода величию духа».

2. Нам представляется что во 2 главе в целом удалось обнаружить проявления художественной полифонии в идейно - тематическом плане повестей и рассказов Ч. Айтматова на примере как его малой прозы, так и на примере романов.

3. В ходе работы, в параграфе 2.1 нам представилась возможность обнаружить формальные проявление художественной полифонии в романе Ч. Айтматова «Буранный полустанок» («И дольше века длится день»), определить её роль и связь с полифонией идей автора в других, ранних произведениях Чингиза Торекуловича Айтматова.

4. В ходе работы, в параграфе 2.2 нам удалось проанализировать поэтику и композиционные особенности романа Ч. Айтматова «Плаха» в аспекте художественной полифонии. Так, в частности, выделены элементы полифонического созвучия на идейном и даже сюжетном уровне романа «Плаха» с рядом художественных произведений - прежде всего с романом Ф.М.Достоевского «Идиот» и романом М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Чингиз Айтматов в своих произведениях выступил как мастер создания «многоголосия жизни». Из - под его пера выходили произведения, исполненные необычайной жизненной силы, а его даже самые романтические образы никогда не воспринимались как оторванные от реальной жизни. Вместе с тем, нравственно - этическая проблематика, возникнув на страницах его первого произведения, прошла затем через все творчество великого киргизского писателя»Темаева Х.А. Духовно-нравственный и художественный мир Чингиза Айтматова и его мотивы в северокавказской прозе. Автореферат на соискание… - Майкоп, 2010.

Глубокое многогранное творчество Ч. Айтматова являет собой яркий образец плодотворной динамики взаимодействия с инонациональными культурами и литературами. Оно, с одной стороны, успешно усваивало лучшие традиции русской и мировой литературы, продолжая при этом опираться на устно - поэтические традиции киргизской литературы, с другой стороны, оно оказывало значительное влияние на художественно-эстетические искания других литератур. Время изучения воздействия Ч. Айтматова, его философии, эстетики, художественной практики на современный литературный процесс насчитывает не один десяток лет. По мере углубления литературоведения и критики в духовный, нравственный и художественно - философский мир Ч. Айтматова все больше появляется вопросов и неизученных аспектов его творческих поисков. В ходе работы нам удалось определить формальные и содержательные признаки полифонии в идейно-тематическом плане повестей и рассказов Ч.Айтматова,а также проанализировать поэтику и композиционные особенности романов Айтматова «Плаха» и «Буранный полустанок». Также нам представилась возможность обнаружить формальные проявления художественной полифонии в романе Ч. Айтматова «Буранный полустанок».

Таким образом в ходе проведения данного исследования, нами были сделаны следующие выводы:

1.Понятие «полифония», введенное М.Бахтиным, было принято в гуманитарной области науки и в целом широко используется исследователями и литературоведами по отношению к творчеству ряда писателей.

2.Влияние творчества Ф. М. Достоевского на эстетическое сознание Ч. Т. Айтматова - факт очевидный и бесспорный, хотя и не единственный в своем роде. Как известно, киргизский писатель не ограничился процессом односторонней рецепции духовной мысли Ф. М. Достоевского. Проза Ч. Т. Айтматова являет собой пример любопытного сочетания самых разнообразных мотивов и художественных традиций собственно национальной и мировой культуры.

3.Главным показателем творчества как Ф.М.Достоевского, так и исследуемого нами писателя - Чингиза Торекуловича Айтматова, является антропоцентризм и глубокий философский подтекст, что позволяет говорить об их философско-психологическом осмыслении действительности.

4.Для Ч. Т. Айтматова природа - живое чудо, а человек - ее неотъемлемая часть. Если Ф. М. Достоевский практически не использует анималистические образы, то Ч. Т. Айтматов, напротив, активно включает их в художественную ткань произведений.

5.Если окинуть мысленным взором весь творческий путь Ч. Айтматова, то можно определить его главное жизненное кредо - человек только тогда человек, когда он строит свою жизнь на принципах высокой морали и нравственности, а человеческая цивилизация не может успешно развиваться, если она одновременно с техническим прогрессом не совершенствуется в нравственном отношении.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Айтматов Ч. Белое облако Чингисхана. М.: Знамя, 1990. С. 7-8. / http://lib.ru/PROZA/AJTMATOW/oblako.txt

2. Айтматов Ч. Буранный полустанок. - Ф.: Кыргызстан, 1988.

3. Айтматов Ч. Все касается всех. / Айтматов Ч. Собр. соч.: В 3 т. М., 1984. Т. 3. / http://bioraf.ru/k-probleme-voplosheniya-esteticheskogo-ideala-v-sovremennom-so.html

4. Айтматов Ч. К подлинному гуманизму. (Задачи современной прогрессивной литературы и искусства) / Азия и Африка сегодня. - М. - 1974. - № 8. - С. 32 - 59.

5. Айтматов Ч. Ответственность перед будущим. О развитии советской литературы. / Вопросы литературы. - 1967 - № 9. - С. 83-85.

6. Айтматов Ч. Плаха. - Ф.: Кыргызстан, 1988.

7. Айтматов Ч. Подрываются ли основы? / Известия. - 1988. - 4 мая. / http://evartist.narod.ru/text8/16.htm#з_03

8. Айтматов Ч., Икэда Д. Ода величию духа. - М., 1994.

9. Акматалиев А.А. Чингиз Айтматов и взаимосвязи литератур / А.А. Акматалиев. - Бишкек, 1991.

10. Аскольдов С. Религиозно-этическое значение Достоевского. / Достоевский. Статьи и материалы под ред. Долинина. Сб. 1. - М.-П.: Изд. Мысль, 1922. - С. 9. / http://www.e-heritage.ru/ras/view/person/history.html?id=48526910

11. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. - М., 1963.

12. Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского. Изд.5-е, доп. - Киев: NEXT, 1994.

13. Бахтин, М.М. Проблемы творчества Достоевского. / Бахтин М.М. Собрание сочинений, т. 2. - М.: Русские словари, 2000.

14. Воронов В. Чингиз Айтматов: Очерк творчества. - М: Правда, 1986.

15. Гачев Г. Чингиз Айтматов: В свете мировой культуры. - М: Правда, 1989.

16. Гачев Г. О том, как жить и как умирать. // Литература. - 2007. - № 1. / http://lit.1september.ru/article.php?ID=200802410

17. Гроссман Л. Поэтика Достоевского. - М.: Государств. акад. художеств, наук, 1925. - С. 165. / http://az.lib.ru/g/grossman_l_p/text_1925_poetika_dostoevskogo.shtml

18. Дунаев М. «Истина о том, что болит голова» / Златоуст. Духовно-просветительский журнал. - 1992. - № 1.

19. Залыгин С. Поворот. / Новый мир. - 1987. - № 1. / http://evartist.narod.ru/text8/16.htm#з_05

20. Захаров В.Н. Система жанров Достоевского: Типология и поэтика. - Л., 1985.

21. Иванов Вяч. Достоевский и роман-трагедия //Борозды и межи. М.: Мусагет, 1916. / http://www.vehi.net/dostoevsky/ivanov.html

22. Камаль Ад-дин. Поэтический реализм Чингиза Айтматова. -Волгоград: МарТ, 1991

23. Коваленко А.Г. Чингиз Айтматов и русская литература ХХ века. / Вестник РУДН, серия Литературоведение. Журналистика. - 2015. - №2. - С. 39-40. / http://cyberleninka.ru/article/n/chingiz-aytmatov-i-russkaya-literatura-hh-veka

24. Комарович В. Роман Достоевского "Подросток" как художественное единство / Достоевский: Сочинения, письма, документы: Словарь-справочник. - СПб., 2008. - С. 139-145.

25. Крывелев И. Кокетничая с боженькой. - Комс. правда. - М. - 1986. - 30.07.1986. - С. 4. / http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/bogoslov/Golol/03.php

26. Кыдырмышева А.С. «Подвиг миропонимания». - Бишкек, 2012. / http://aytmatov.com/index.php?option=com_content&view=article&id=181:l-r&catid=87:2011-01-19-12-40-28&Itemid=276

27. Медриш Д. Фольклорная традиция в творчестве Айтматова. // Литература и фольклор. - 1990. - № 5.

28. Мироненко Е. Фольклорно - мифологический контекст художественной прозы Чингиза Айтматова. - Ростов-на-Дону: АСТ, 1996.

29. Наурзбаева А. О средствах выражения национального своеобразия в творчестве Айтматова как двуязычного писателя./ Вестник московского университета. - 1997. - № 2. - С. 57-70.

30. Озмитель Е. Феномен Айтматова. // Литературный Киргизстан, 1988, № 15.

31. Право писателя. Материалы дискуссии. / Православная беседа. - М.,1993. - № 1. - С. 40. / http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/bogoslov/Golol/03.php

32. Ришина И. Пути нравственного спасения. По страницам книг Чингиза Айтматова / Эстетический идеал и проблема положительного героя в советской литературе (традиции и новаторство). Межвузовский сборник научных трудов. - М., 1987. / http://www.laoshi2.ru/?page_id=1543

33. Садыков К. Фольклорные элементы в сюжетно - композиционной структуре романа Ч. Айтматова. // Киргизская литература в контексте русской художественной культуры: Сборник научных трудов, 1989. / http://www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/ATMATOV_CHINGIZ_TOREKULOVICH.html

34. Сидоров Е. Время Айтматова. - М.: Изд-во Литературного института им. А. М. Горького, 2011. /http://aytmatov.com/index.php?option=com_content&view=article&id=178:2011-01-19-15-01-15&catid=87:2011-01-19-12-40-28&Itemid=276

35. Скорино Л. Лица без карнавальных масок (полемические заметки). / Вопросы литературы. - 1968. - №6./ http://www.vehi.net/mbulgakov/skorino.html

36. Тамарченко Н.Д. О принципах типологии романа в работах М.М. Бахтина. // Природа художественного целого и литературный процесс. - Кемерово, 1980.

37. Темаева Х.А. Духовно-нравственный и художественный мир Чингиза Айтматова и его мотивы в северокавказской прозе. Автореферат на соискание… - Майкоп, 2010. / http://www.dissercat.com/content/dukhovno-nravstvennyi-i-khudozhestvennyi-mir-chingiza-aitmatova-i-ego-motivy-v-severokavkazs#ixzz4ggD0fz4W

38. Щенников Г.К. Подросток. / Достоевский: Сочинения, письма, документы: Словарь-справочник. - СПб., 2008.

39. Энгельгардт Б. М. Идеологический роман Достоевского / Достоевский: Сочинения, письма, документы: Словарь-справочник. - СПб., 2008.

Размещено на Allbest.ru