Типология фразеологизмов в рассказах А.П. Чехова
Стилистические возможности фразеологизмов, их лексико-грамматические типы. Внутрифразовая парадигматика и синтагматика (вариативность, трансформативные возможности фразеологизмов). Типичные ситуации в рассказах А.П. Чехова, их отражение во фразеологизмах.
| Рубрика |
Литература |
| Вид |
дипломная работа |
| Язык |
русский |
| Дата добавления |
26.05.2018 |
| Размер файла |
115,6 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Таким образом, фразеологические обороты используются Чеховым регулярно и выполняют особую стилистическую функцию: служат для создания комического эффекта. Особенно ярко это проявляется при употреблении трансформированных форм фразеологизмов.
Среди разнообразных моделей фразеологизмов, используемых А.П. Чеховым, наиболее часто встречаются следующие модели:
1) сочетание прилагательного и существительного: кромешный ад ("В Москве на Трубной площади"), железный характер ("Perpetuum mobile"), память вечная ("На кладбище");
2) сочетание существительного в именительном падеже с существительным в родительном падеже: удары судьбы ("Средство от запоя"), суета сует ("Средство от запоя"), дитя природы ("Пересолил"), одеяние Евы ("Антрепренёр под диваном");
3) сочетание существительного в именительном падеже и существительного с предлогом: тать в нощи ("Певчие"), слово за слово ("В номерах"), нога за ногу ("Пересолил");
4) обороты, состоящие из предлога, прилагательного и существительного: на седьмом небе ("Два скандала"), в незапамятные времена ("Баран и барышня"), к свиньям собачьим ("Маска");
5) обороты, являющиеся сочетанием глагола с именем существительным (с предлогом и без него): не отрывать глаз ("Трагик"), нащепать щепы ("Трагик"), провалиться сквозь землю ("Два скандала");
6) обороты, состоящие из глагола и наречия: пропадом пропаду ("Хитрец"), ревмя реветь ("Депутат, или Повесть о том, как у Дездемонова 25 рублей пропало"), ходором ходит ("Живая хронология");
7) обороты, состоящие из деепричастия и существительного (или существительных с предлогом): сложа руки ("Художество"), спустя рукава ("Агафья").
Среди трансформированных фразеологизмов можно особо выделить следующие модели:
1) фонетическая вариантность: пыль в глаза пущать ("Мыслитель") - пыль в глаза пускать ("Отец").
2) словообразовательная вариантность: ни капли - ни капельки ("Хирургия"); Охотник и его собака были мокры до костей ("Беспокойный гость"). - Я, заражённая его весёлостью, и от мысли, что сейчас промокну до костей и могу быть убита молнией, тоже стала смеяться ("Рассказ госпожи №№");
3) синтаксическая вариантность:
Да, всё хорошо в это счастливое время года, в особенности, если вы молоды, любите природу, и если вы не капризны, не истеричны, и если по службе не обязаны сидеть в четырёх стенах с утра до вечера ("Весной"). - Я от утра до вечера бегал по саду или сидел у себя во флигеле и клеил змеев ("Тайный советник");
4) лексическая вариантность:
Теперь я молод, крепок, а она осунулась, состарилась, поглупела, от головы до пят набита предрассудками ("Шампанское"). - Его шея, которую только что обхватывали мягкие пахучие руки, казалось ему, была вымазана маслом; на щеке около левого уса, куда поцеловала незнакомка, дрожал лёгкий, приятный холодок, как от мятных капель, и чем больше он тёр это место, тем сильнее чувствовался этот холодок, весь же он от головы до пят был полон нового странного чувства, которое всё росло и росло… ("Поцелуй");
Она глядела на него и чувствовала себя на седьмом небе, наверху блаженства ("Два скандала"). - Я чувствовал себя на шестнадцатом небе: меня, человека, переделали в кассира! ("Исповедь");
5) количественное варьирование:
Волосы мои встали дыбом, с лица струился холодный пот, хотя я и верил, что то была галлюцинация ("Страшная ночь"). - "Слава богу, - думает Пимфов, - сегодня не дошёл до сотворения мира и иерархии, а то бы волосы дыбом, хоть святых выноси…" ("Мыслитель");
в места не столь отдалённые: А не угодно ли вам по этапу в не столь отдалённые! ("На чужбине").
III. Приёмы использования фразеологических оборотов в творчестве Чехова
Фразеологические сочетания почти не имеют омонимических им свободных словосочетаний. Особенностью их является то, что входящее в их состав слово с фразеологическими связанными значениями могут заняться синонимическим (скоропостижная смерть - внезапная смерть). Чем шире круг слов, с которыми может соединяться фразеологического сочетания, имеющий несвободное употребление, тем ближе это сочетание к разряду фразеологических выражений.
Нужно отметить, что Чехов творчески подбирал ещё неиспользованные слова общенародного русского языка, которые могли бы на основе расширения семантических связей и отношений создать новые фразеологические обороты. Их расширение семантических возможностей являлось следствием того, что они впервые становились в необычные связи с другими словами в условиях нового контекста. Так, например, сочетание с отвлеченным словом " внимание":
"Серебряков: … Прошу, господа. Повесьте, так сказать, ваши уши на гвоздь внимания". Здесь два слова со свободным употреблением образуют новое фразеологическое сочетание. Фразеологические выражения. По характеру связей слов и общему значению фразеологические выражения ничем не отличаются от свободных словосочетаний. Они только являются семантически членимыми, но и состоят целиком из слов со свободными значениями.
Например:
Серебряков: " Кто старое помянет - тому глаз вон." От фразеологических сочетаний они отличаются тем, что в них нет слов с фразеологическими связанным значением. Составляющие их слова не могут иметь синонимических замен, которые возможны для слов с не свободным значением в группе фразеологических сочетаний (например, разинуть рот - раскрыть рот).
Одной из особенностей А.П. Чехова является использование не всего фразеологического выражения, а лишь его части. Например: " Астров: …Хищница милая, не смотрите на меня так, я старый воробей …" Сочетание "старый воробей" употребляется в роли субстантивно-фразеологического выражения, и потому из фразеологизма "старого воробья на мякине не проведешь" другие компоненты оказываются не нужными и автор их не берёт. А такое выражение, как "Все может быть!" ("Войницкий: Он там … у меня ночует. Может быть,… может быть. … Все может быть!") стало поговоркой. Фразеологические единства. Как и фразеологические сращения являются семантически неделимыми целостными, однако, целостная семантика - мотив. Например: "Елена Анреевна: Вы целый день жужжите, все жужжите - как не надоест! (С тоской). Я умираю от скуки, не знаю, что мне делать". Фразеологическое единство " умереть от скуки" в значении неудержимо, до изнеможения испытывать скуку.
Чехов в своей пьесе "Дядя Ваня" очень активно использует именно фразеологические единства "окунаться с головой", "умереть от скуки", "прилепить ярлык", "открывать глаза", "выбивать из колеи", "смотреть в могилу" и т.д.их значение отличные от фразеологических обращений являются производными,
вытекают из семантики образующих их слов. В этом отношение фразеологического единства аналогичны словам с производной основой, т.е. основой, делимой на морфологической части.
Такие сочетания слов как "заткни фонтан, дай бог память, переливать из пустого в порожнее, гроша медного не стоит, наложить на себя руки, маковой росинки во рту не было, не по карману, гнать в шею, одинаково возможны и как фразеологические единства (тогда это будут образные выражения), и как обычные свободные сочетания слов (тогда эти слова будут в номинальных значениях).
Также Чехов использует в шутливо-ироническом значении фразы из известных литературных произведений русских писателей, которые становятся в последствии фразеологизмами.
Например: "Серебряков: Вот и maman. Я начинаю, господа. (Пауза.) Я пригласил Вас, господа, чтобы объявить вам, что к нам едет ревизор. Впрочем, шутки в сторону". Разговорные фразеологические обороты Разговорные фразеологические обороты - к ним относится большая часть фразеологических сращений, единств и пословиц, которые были образованы в живой народной речи.
В результате нашего исследования, мы доказали, что в научном отношении изучение фразеологии важно для познания самого языка. Фразеологизмы существуют в языке в тесной связи с лексикой, их изучение помогает лучше познать их строение, образование в употребление в речи. Знакомство с русской фразеологией позволяет нам глубже понять историю и характер нашего народа. В русских фразеологизмах отразились исторические события, выразилось народное отношение к ним.
3.1 Типичные ситуации в рассказах А.П. Чехова и их отражение во фразеологизмах
Каждый рассказ А.П. Чехова связан с определённым типом ситуации, в которой отражается жизнь определённого социума со всем многообразием отношений между участниками того или иного события. Например, в рассказе "Егерь" показана зарисовка из жизни крестьянства, в рассказе "Именины" окраску жизнь дворянства. Это отражается в использовании определённых языковых средств.
Лексико-фразеологический состав рассказов Чехова, по замечанию Е.П. Бережной, имеет свои особенности. Бережная Е.П. Фразеологизмы у Чехова. Русский язык в школе. - 2001. - №6. В прозе писателя причудливо переплетены межстилевые, разговорно-бытовые, книжные лексико-фразеологические единицы, одинаково активны высокая лексика и фразеология, просторечия и специальная терминология.
Научно-терминологическая и профессиональная лексика и фразеология (составить протокол, именем закона, уложение о наказаниях), церковно-славянские обороты, ставшие в русском языке фразеологизмами (темна вода во облацех, имя им легион), а также обороты книжного характера (держать в чёрном теле), как правило, приводятся в "классическом" составе и модификации - за редким исключением - не подвергаются.
Другая особенность стиля Чехова - широкое использование общеупотребительных слов в составе лексико-фразеологических единиц. В первую очередь следует отметить единицы нейтрального характера. Сравним, например, употребление оборота друг детства в рассказе "Толстый и Тонкий":
Батюшки! - изумился Тонкий. - Миша! Друг детства! Откуда ты взялся?
Позже, представляя своего друга сыну, Тонкий говорит:
Это, Нафаня, друг моего детства. В гимназии вместе учились!
Притяжательное местоимение моего указывает на отношения, в которых находятся действующие лица. Фразеологизм и далее повторяется в речи Тонкого и вновь в расширенном составе, иногда меняющем тональность повествования (сравним, например: друг, можно сказать, детства).
Повторяя одно и то же слово или оборот, Чехов использует и развивает традиционный приём художественной речи, позволяющий концентрировать внимание читателя на тех или иных деталях изображаемого.
Придавая общеупотребительному языковому материалу выразительность, автор использует различные приёмы художественной актуализации нейтральных лексико-фразеологических единиц.
1. Образное наполнение нейтральных лексико-фразеологических единиц в расширенном и максимальном (весь текст) контекстах. Например:
Позднее она стала привозить с собою целыми дюжинами портреты актёров и актрис, на которых молилась… ("Скучная история").
Неся в себе определённое ситуативное содержание и периодически повторяясь, многие лексико-фразеологические единицы обогащаются новыми эмоционально-смысловыми оттенками. Писатель идёт по пути углубления как собственно словарных значений, так и "образных" употреблений:
Сел намедни со старухой чай пить и - ни боже мой, ни капельки, ни синь-порох, хоть ложись да помирай. ("Хирургия").
Художественные процессы, воспринимающиеся лишь в сложной и глубокой перспективе целого, отражаются и в межстилевых фразеологических единицах, что проявляется в столкновении прямого и переносного значений, буквализации (оживлении образа), уточнении или расширении содержания:
Кошки скребли его музыкальную душу, и тоска по рыжей защемила его сердце. ("Два скандала").
Всё сказанное подтверждает мысль В.В. Виноградова о том, что "в контексте всего произведения слова и выражения, находясь в тесном взаимодействии, приобретают разнообразные дополнительные оттенки, воспринимающиеся в сложной и глубокой перспективе целого". Виноградов В.В. О языке художественной литературы. - М.: 1959.
Благодаря многократному и разнообразному употреблению лексико-фразеологических единиц, их смысловая нагрузка настолько возрастает, что многие из них становятся ключевыми в языке художественных произведений.
2. Индивидуально-авторская семантизация. Новаторство Чехова выразилось в особом использовании фразеологизмов, в различных семантических приращениях, что может быть реализовано в тех случаях, когда эти единицы находятся в особом контекстуальном окружении. Сравним:
Меня их неправда подлая за сердце ела! ("Сущая правда"); Сентиментальную и доверчивую толпу можно убедить в том, что театр в настоящем его виде есть школа. Но кто знаком со школой в истинном её смысле, того на эту удочку не поймаешь. ("Скучная история").
Бережная Е.П. отмечает также:
создание семантико-стилистических контрастов и метафорических значений:
Что у трезвого на душе, то у пьяного на языке. ("Сущая правда");
контекстуальное изменение тональности фразеологизмов при включении их в стилистически окрашенный контекст:
Так-то, брат, кобылочка… Нету Кузьмы Егорыча… Приказал долго жить… Взял и помер зря… ("Тоска");
использование экспрессивных свойств контекстуального синонимического ряда:
Философствовать может только образованный человек, который курс кончил, а ежели ты дурак, невысокого ума, то ты сиди себе в уголку и молчи в тряпочку… ("Из огня да в полымя").
Таким образом, своеобразие стиля Чехова создаёт не только насыщенность разговорно-бытовыми фразеологическими единицами, но и широкое использование нейтрального словаря, приобретающего в контексте смысловую значимость. Разговорная лексика в составе фразеологизма используется писателем как средство демократизации языка.
Лексика разговорного стиля - на фоне межстилевой - выделяется некоторой сниженностью и конкретностью. В произведениях Чехова широко представлена фразеология а) разговорно-бытового характера; б) разговорно-просторечного характера; в) просторечно-бранного: а) Ротшильд помертвел от страха, присел и замахал руками над головой, как бы защищаясь от ударов, потом вскочил и побежал прочь что есть духу. ("Скрипка Ротшильда");
б) - Да вот хоть бы взять этот случай - за что он на меня мировую подал? Ну, не хамово ли отродье? ("Из огня да в полымя");
в) - Откажи ты этому пузатому лабазнику, кацапу этому! Плюнь ты на эту анафему толстомордую, чтоб ему ни дна, ни покрышки! ("Братец").
3.2 Вариативность фразеологизмов в творчестве Чехова
Чехов использует цитаты из литературных произведений (часто - для создания комического эффекта). Сравним:
Тёща… изображает собой дистанцию огромного размера: поперечник её равен длиннику, вес 7 пудов 24 фунта. ("Задача"); И на лбу, значит, роковые слова: "В отставке"!!! У Некрасова, кажется, так… ("Лист").
В ряде случаев устойчивое сочетание наделяется новым значением, далёким от общеупотребительного. В результате контраста, возникающего между общепринятым значением оборота и контекстным, появляется комический эффект.
Подобные примеры немногочисленны, но очень выразительны; сравним: Соединённые Штаты - в значении "брюки"; собрат по перу в значении "водовоз"; брожение умов - в значении "расстройство желудка" (сравним "Брожение умов" в традиционном значении как название рассказа).
Фразеологическое значение устойчивых единиц используется Чеховым и для создания логико-семантического противоречия. Так, иногда мы встречаемся с логической несовместимостью между названием рассказа и его содержанием; между началом и концом рассказа; в составе отдельного предложения и в составе самого словосочетания - во всех тех случаях, когда во второй части фактически отрицается то, что утверждается в первой. Именно в этом плане реализуются Чеховым такие устойчивые сочетания, как светлая личность; загадочная натура; рыцари без страха и упрёка; конь и трепетная лань; дочь Альбиона и др. Употреблённые в функции названия, эти фразеологизмы, заключающие в себе положительную оценку предмета, о котором идёт речь, предопределяют, в известном смысле, и содержание, и характер эмоциональной окраски произведения, заранее "вызывая чувство уважения к личности, к предполагаемому горою произведения. Однако в тексте рассказа эти устойчивые сочетания могут приобретать новое содержание, обычно имеющее отрицательное значение, и используются иронически. Так, рыцари без страха и упрёка - это сборище хищников, хладнокровно совершающих служебные преступления; конь и трепетная лань - супружеская пара, отношения которых граничат с пошлостью; светлая личность - типичная представительница мира обыденщины, все "высокие" переживания которой определяются тем, в какой сумме выражается построчный гонорар её мужа.
"Они всегда вместе", - мог бы повторить Чехов о Пушкине и Шекспире, - как картошка и лук, как любовь и страдание, ибо только гений и злодейство две вещи несовместные, а Пушкин и Шекспир оба были гениями. Одно из самых откровенных в смысле их обоюдной "совместности" произведений Чехова - драматический этюд "Лебединая песня", где декламацию из "Бориса Годунова" сразу же сменяет сцена из "Короля Лира", а идущие вслед за тем строки из "Полтавы" даны в обрамлении сцен из "Гамлета" и "Отелло". В других случаях "сближения" подаются не столь явным образом, - тем интереснее для исследователя задача по их выявлению. При этом нельзя не заметить, что даже в самых изученных произведениях остаётся, как в известной народной загадке, "поле немеряно, звёзды несчитаны".
Е. Виноградова, рассуждая об особенностях цитирования Шекспира, отмечает: "Первое ощущение при встрече с цитатой из Шекспира в русской литературе второй половины XIX века - контраст. Часто цитата будто окружена воздухом паузы, отделена и выделена - это позиция препинания в тексте. Мысль о её контрастности, о каких-то противоречиях с авторским текстом возникает сама собой. Кажется, что цитата либо параллельна тексту (наподобие эпиграфа), либо идёт против его течения. И, вроде бы, третьего не дано.
Если представить произведение как хоровую партию, то хор со своими солистами - это главный авторский (чеховский) текст, а цитаты - отдельные голоса на фоне хора. Хор о чём-то поёт, вклинивается чужой голос, хор замолкает, а затем снова выводит свою мелодию. Иногда хор, будто под впечатлением от этого внешнего голоса, подхватывает мелодию, даёт вариации на тему, заявленную голосом извне". Виноградова Е. Шекспировская цитата у Чехова. Вопросы литературы. - 2006. №4.
Чехов перефразировал цитаты из других шекспировских пьес, например, из "Отелло", "Юлия Цезаря", "Ричарда III".
Одно из наиболее частых выражений у молодого Чехова, заимствованное из "Гамлета" в переводе Полевого: "О, женщины, ничтожество вам имя!" Все произведения (в основном, юмористические), в которых оно встречается, написаны до 1886 года: "Безотцовщина", "Живой товар", "Тайны 144 катастроф", "Женский тост", "О женщинах", "Светлая личность", "Из записной книжки Ивана Иваныча" и несколько раз в "Осколках московской жизни". Один рассказ так и назывался "О, женщины, женщины!".
Со временем некоторые шекспировские поговорки исчезли, а другие использовались Чеховым и после ухода из юмористической прессы.
Фразеологический оборот душа ушла в пятки расширяется за счёт описания самого процесса, что, несомненно, привносит комический эффект, который достигается несовместимостью понятий "храбрость" и "…по бёдрам ушла в пятки и застряла в сапогах".
3. Использование фразеологического оборота в качестве свободного сочетания слов.
Такой стилистический приём часто связан с изменением значения и грамматических свойств фразеологизмов. Сравним:
Толстый господин хочет что-то сказать и не может: поперёк горла остановился у него годовалый бутерброд. ("В вагоне").
4. Образование по аналогии с фразеологизмами, известными в общелитературном употреблении, новых оборотов.
Сравним: господин учитель, ваше местоимение; объятия послеобеденного Морфея и подобное. Однако следует учитывать тот факт, что возможность обращения к названному приёму зависит о структурно-грамматических условий, которые являются основой семантико-стилистических трансформаций.
5. Употребление фразеологического оборота одновременно и как фразеологического, и как свободного сочетания слов.
Речь идёт о таких примерах, когда нужный семантико-стилистический эффект достигается путём обращения к отдельным компонентам устойчивого сочетания. При этом может быть творчески использовано значение отдельного слова устойчивого сочетания, которое берётся в этом случае в качестве лексической единицы свободного употребления. Это слово, взятое в разных своих значениях, намеренно сталкивается с той устойчивой единицей, из которой оно было извлечено и где оно зачастую является семантически пустым элементом.
Переход от оного значения к другому, намеренное сталкивание этих значений в одном тексте является для Чехова одним из постоянных средств юмора.
6. Употребление не фразеологического оборота как такового, а его общего образа или содержания.
Фразеологизм, устойчивая лексико-грамматическая единица языка, намеренно лишается своего внешнего, структурно-грамматического признака, разрушается, так что носителями былого фразеологического значения оказываются разрозненные компоненты, оставшиеся от общепринятого устойчивого сочетания. Именно так использует Чехов фразеологизмы душа ушла в пятки и ваше превосходительство:
У одного учёного читаем: "Чтобы отыскать душу, нужно взять человека, которого только что распекло начальство, и перетянуть ремнём его ногу. Затем вскройте пятку, и вы найдёте искомое". ("Несколько мыслей о душе"); В руках его чьи-то калоши, мужские и женские, должно быть, превосходительные. ("Добрый знакомый").
Иногда устойчивый оборот воспроизводится более полно или даже сохраняется целиком, но состав его намеренно оформляется как свободное сочетание слов, хотя продолжает оставаться выразителем фразеологического значения. Грамматическая природа сочетания в этом случае находится в противоречии с его семантической сущностью:
Он долго говорил, сказал целую речь. Упомянул о науке, свете и тьме. ("Случай с классиком").
Сравним:
Возьму с собой книжечку, сяду и буду читать себе в полное удовольствие…Ученье - свет, неученье - тьма - слыхали, чай? ("Умный дворник");
Дама эта была не особенно молода, не особенно красива, но, господа, в темноте и столб за городового примешь, да, кстати сказать, скука такая же не тётка, как и голод: всё сойдёт! ("Начальник станции") [ср.: Голод не тётка].
Сравним аналогичное использование фразеологизма утопающий хватается за соломинку в примере:
И соломинки нет, за которую можно было бы ухватиться. ("Пьеса без названия").
Таким же образом используются и пословицы - пословицы как таковой нет, но значение её передаётся:
Так погиб чужой каравай, попавший в чужой широко разинутый рот! ("Осколки московской жизни").
Приём использования фразеологизмов в таком фрагментарном виде дал возможность Чехову во многих случаях добиться максимальной сжатости авторского текста, что, как известно, было основной творческой установкой писателя. Сжатые по форме эллиптические, или, как их ещё называют, "несобственные фразеологические выражения" (В.Ф. Рудов), часто встречаются в разговорной народной речи, и писатель стремился расширить рамки их употребления в русском литературном языке.
Иногда свободное словосочетание строится как оксюморон, т.е. в нём объединяются несовместимые по своей семантике, логически противоречивые компоненты: умные дуры, честный развратник. Это также способствует созданию комического эффекта.
7. Контаминация фразеологизмов, при которой "сливаются" два фразеологических оборота, имеющих в качестве компонента одни и те же или омонимичные слова, а также объединяются фразеологизмы с синонимами и антонимами.
Сравним примеры использования такого приёма, в результате которого образуются новые обороты с новым, более широким лексическим значением:
А в поле была сущая война. Трудно было понять, кто кого сживал со света и ради чьей погибели заварилась в природе каша, но, судя по неумолкаемому зловещему гулу, кому-то приходилось очень круто! ("Ведьма"). В обороте кто кого сживал со света и ради чьей погибели заваривалась в природе каша контаминируются три фразеологические единицы: сживать со света; ради чьей погибели; заварилась (в природе) каша.
8. Дополнение фразеологического оборот одним из образующих его слов в качестве лексически свободной единицы.
Приведём пример такого употребления:
Не ценят люди того, чем богаты. Что имеем, не храним, мало того, что имеем, того не любим. ("Приданое").
9. Использование разных вариаций одного и того же фразеологического оборота, что приводит к значительному расширению лексического значения фразеологизма.
Сравним примеры:
А теперь вы сами поцелуйтесь, наследники! - лепетал Насечкин, захлёбываясь от счастья. ("Идиллия - увы и ах!"); Одним светилом больше, и искусство в его лице захлёбывается от радости. ("Два скандала").
А.П. Чехов часто использует авторские варианты узуальных фразеологических единиц. Это помогает ему точнее выразить содержащуюся в произведении идею. Нельзя выделить наиболее часто повторяющийся приём авторского преобразования фразеологизмов, так как писатель прибегает к использованию этих приёмов в зависимости от ситуации.
3.3 Функционирование фразеологизмов в рассказах Чехова с точки зрения категории оценки
Чехов неоднократно писал, что художественное произведение много проигрывает, если оно написано на так называемом дистиллированном (чисто литературном) языке. Разговорно-бытовая лексика и фразеология, отличаясь от межстилевой "своей специфической экспрессивно-стилистической окраской (фамильярности, иронии, бранности, шутки, ласки, презерния)" и давая определённую оценку называемому, помогает автору более наглядно и образно представлять своих героев и сообщает языку выразительность и некоторую "живописность".
Кроме того, очень важно отметить и тот факт, что "слово… выступает в социальной окраске. Действующее лицо употреблением слов, строем речи говорит о своей принадлежности к той или иной социальной среде". А "социальный фактор" у Чехова оказывает влияние на употребление фразеологических единиц в речи того или иного персонажа. Фразеологизмы приобретают яркую индивидуальную окраску и отражают мировоззрение, жизненный опыт, характер людей.
Идиомы, употребляемые в характерологических целях, могут подвергаться трансформации. В этом случае возможны:
1) замена одного компонента другим, синонимичным или подобозначным (что иногда влечёт за собой замену смысловой окраски):
А к тому, как я животом слаб, и по этой причине, с вашего позволения, каждый месяц кровь себе пущаю и травку пью, то можно ли мне в законный брак вступать? ("Сельские эскулапы");
2) сокращение лексического состава фразеологических оборотов:
У кого бы это револьвер достать? Чем этак жить, так лучше уж… право… Пулю в лоб, и конец. ("Либерал");
3) расширение исходного состава:
Господа, что же это такое? Кто его раздразнил? Вы, доктор? Вы, чёрт вас возьми, вечно лезете со своим учёным носом не в своё дело! ("Двадцать девятое июня").
Первые встречаются чаще всего в речи интеллигенции, вторые - в речи мелких служащих, купцов, мещан, крестьян.
На что у тебя голос похож? Трещит, словно кастрюля. Опять небось вчерась трахнул за галстук? Изо рта, как из кабака. ("Певчие").
Это говорит псаломщик сельской церкви. В рассказе речь псаломщика груба, она передаёт его раздражение несерьёзным отношением певчих к своим обязанностям. С помощью фразеологизмов писатель даёт более точную характеристику внутреннего мира представителей изображаемой среды. Так, брат кабатчика, бас Геннадий, который "с мужиками в кабаке компанию водит" и у которого "в мыслях водка, а не божественное", не может просто выпить или заложить за галстук, наконец, перепустить за галстук. Этому персонажу более присуща экспрессивность действия, что и подчёркивается просторечным трахнуть. Слово несёт и количественную характеристику, поэтому не случаен сравнительный оборот как из кабака, подтверждающий семантическую определённость вновь образованного фразеологизма: "выпить очень много".
Изменения книжных фразеологизмов чаще всего наблюдается в речи купцов, чиновников, мелких служащих "мещанского типа с претензией на образованность" (В.В. Виноградов). Так, в русском языке в качестве устойчивого оборота употребляется сочетание питать что-то, какое-либо чувство к кому-то или чему-то. Круг связей слова питать весьма ограничен. Можно питать к кому-то чувства уважения, ненависти, нежности. Однако, как видно из нижеследующей реплики, автор её имеет смутное представление о категории чувств. Связав слово обаяние со словом обоняние, он изменяет и устойчивый оборот речи, в результате чего рождается каламбур:
Я питаю к этой особе чувства… обоняние. Я люблю её… ("О том, как я в законный брак вступил").
Как правило, Чехов сообщает читателям данные о социальном положении своих персонажей. Но даже в том случае, когда таких сведений нет, колоритный язык действующего лица "выдаёт" уровень его культуры, профессию и т.д. К таким произведениям можно отнести и упомянутый выше рассказ "О том, как я в законный брак вступил". Герой - из мещанской среды. Его язык характеризуется грубоватостью, в нём присутствуют просторечия, но он "не лишён" и фразеологизмов книжного характера. Очевидно, у героя есть свои представления о языке образованного человека. Фразеологизм питать какое-либо чувство к кому-то не понят им до конца. И подразумеваемое слово обаяние также употреблено невпопад; можно находиться под чьим-то обаянием, но никак не питать его. В силу недостаточной образованности герой не может правильно и точно передать малознакомый, но "красивый" оборот.
Показательна и речь обер-кондуктора Стычкина из рассказа "Хороший конец". Книжные обороты речи, которые употребляет Стычкин (извините за выражение, с точки зрения, иметь полное право…), обессмысливаются:
Я человек образованного класса, при деньгах, но ежели взглянуть на меня с точки зрения, то кто я?
Таким образом, можно отметить, что А.П. Чехов в своих рассказах стремится изобразить не особенных, а обычных людей в обычных условиях. Для этого он прибегает к различным средствам выразительности, в том числе к фразеологизмам. Фразеологические обороты играют большую оценочную функцию у Чехова. Писатель не позволял себе делать каких-либо категоричных выводов и стремился к объективности, поэтому данная функция фразеологизмов особенно важна для анализа рассказов.
Заключение
Богатство языка - это богатство и его фразеологии, т.е. выразительных и образных присловий, оборотов, метких и крылатых слов. Очень часто за такими словами и оборотами лежит целый мир, историческая эпоха - факты ушедшего быта представлений и верований наших предков, реальные события далекого прошлого.
Термин "фразеология" неоднозначен, так же как неоднозначно толкование фразеологизма.
Одна из важнейших особенностей фразеологии - образность. Изучение фразеологии вводит нас в лабораторию народа - языкотворца, и не случайно с таким вниманием изучают ее писатели, которые видят в русской фразеологии великолепные примеры: образного выражения явлений действительности. Картинность и образность речи действует поэтическими фразеологизмами на воображение слушающего, заставляя его переживать сказанное сильней, чем если бы к нему обратился говорящий с речью безобразной, чисто логической. К фразеологизмам как изобразительно-выразительному средству художественной речи неоднократно обращался в своих произведениях и А.П. Чехов. В его рассказах присутствуют различные типы фразеологизмов, классифицируемые по частям речи, согласно типологиям разных исследователей. В типологии Д.Э. Розенталя предполагаются следующие типы фразеологизмов:
1) сочетание прилагательного и существительного: кромешный ад ("В Москве на Трубной площади"), железный характер ("Perpetuum mobile");
2) сочетание существительного в именительном падеже с существительным в родительном падеже: удары судьбы ("Средство от запоя"), суета сует ("Средство от запоя");
3) сочетание существительного в именительном падеже и существительного с предлогом: тать в нощи ("Певчие"), слово за слово ("В номерах");
4) обороты, состоящие из предлога, прилагательного и существительного: на седьмом небе ("Два скандала"), в незапамятные времена ("Баран и барышня");
5) обороты, являющиеся сочетанием глагола с именем существительным (с предлогом и без него): не отрывать глаз ("Трагик"), нащепать щепы ("Трагик");
6) обороты, состоящие из глагола и наречия: пропадом пропаду ("Хитрец"), ревмя реветь ("Депутат, или Повесть о том, как у Дездемонова 25 рублей пропало");
7) обороты, состоящие из деепричастия и существительного (или существительных с предлогом): сложа руки ("Художество"), спустя рукава ("Агафья").
Представим фразеологизмы рассказов А.П. Чехова в классификации Е.И. Дибровой:
1) компонентный состав представлен знаменательными по происхождению словами: поджилки трясутся ("Шведская спичка"), сон праведника ("Нервы");
2) компонентный состав включает генетически знаменательные и незнаменательные слова: себе на уме ("В Москве на Трубной площади"), ни дна, ни покрышки ("Клевета");
3) компонентный состав включает генетически незнаменательные слова: фу-ты, ну-ты ("Маска"), ей-ей ("Маска").
В рассказах Чехова присутствуют также трансформированные фразеологизмы различных уровней языка:
1) фонетическая вариантность: пыль в глаза пущать ("Мыслитель") - пыль в глаза пускать ("Отец").
2) словообразовательная вариантность: ни капли - ни капельки ("Хирургия");
Охотник и его собака были мокры до костей ("Беспокойный гость"). - Я, заражённая его весёлостью, и от мысли, что сейчас промокну до костей и могу быть убита молнией, тоже стала смеяться ("Рассказ госпожи №№");
3) синтаксическая вариантность:
Да, всё хорошо в это счастливое время года, в особенности, если вы молоды, любите природу, и если вы не капризны, не истеричны, и если по службе не обязаны сидеть в четырёх стенах с утра до вечера ("Весной"). - Я от утра до вечера бегал по саду или сидел у себя во флигеле и клеил змеев ("Тайный советник");
4) лексическая вариантность:
Теперь я молод, крепок, а она осунулась, состарилась, поглупела, от головы до пят набита предрассудками ("Шампанское"). - Его шея, которую только что обхватывали мягкие пахучие руки, казалось ему, была вымазана маслом; на щеке около левого уса, куда поцеловала незнакомка, дрожал лёгкий, приятный холодок, как от мятных капель, и чем больше он тёр это место, тем сильнее чувствовался этот холодок, весь же он от головы до пят был полон нового странного чувства, которое всё росло и росло… ("Поцелуй");
Она глядела на него и чувствовала себя на седьмом небе, наверху блаженства ("Два скандала"). - Я чувствовал себя на шестнадцатом небе: меня, человека, переделали в кассира! ("Исповедь");
5) количественное варьирование:
Волосы мои встали дыбом, с лица струился холодный пот, хотя я и верил, что то была галлюцинация ("Страшная ночь"). - "Слава богу, - думает Пимфов, - сегодня не дошёл до сотворения мира и иерархии, а то бы волосы дыбом, хоть святых выноси…" ("Мыслитель");
в места не столь отдалённые: А не угодно ли вам по этапу в не столь отдалённые! ("На чужбине").
В ходе работы было также выяснено, что в некоторых случаях большое значение на восприятие фразеологизма оказывает его окружение в предложении. Иногда это значение столь велико, что кардинально меняет смысловую сторону фразеологического оборота, он начинает восприниматься буквально, дословно:
Ветер с цепи сорвался… - говорит Гусев, прислушиваясь. <…> Положим, … что там, где конец света, стоят толстые каменные стены, а к стенам прикованы злые ветры…Если они не сорвались с цепи, то почему же мечутся по всему морю, как угорелые, и рвутся, словно собаки? Если их не приковывают, то куда же они деваются, когда бывает тихо?
В рассказах А.П. Чехова присутствует лексика и фразеология различных сфер человеческой деятельности: научно-терминологическая и профессиональная лексика и фразеология (составить протокол, именем закона, уложение о наказаниях), церковно-славянские обороты, ставшие в русском языке фразеологизмами (темна вода во облацех, имя им легион), а также обороты книжного характера (держать в чёрном теле).
Многие исследователи неоднократно отмечают тот факт, что Чехов в своих рассказах воспроизводит повседневные, обыденные ситуации и изображает обычных, ничем не примечательных людей. Это отражается на стиле его повествования. Он широко использует общеупотребительные слова в составе лексико-фразеологических единиц.
Но существует и ряд основных приёмов индивидуально-авторского употребления фразеологических оборотов:
1. Наполнение фразеологического оборота новым смысловым содержанием при сохранении его лексико-грамматической целостности.
2. Обновление лексико-грамматического состава фразеологического оборота при сохранении его семантики и основных черт структуры.
3. Использование фразеологического оборота в качестве свободного сочетания слов.
4. Образование по аналогии с фразеологизмами, известными в общелитературном употреблении, новых оборотов.
5. Употребление фразеологического оборота одновременно и как фразеологического, и как свободного сочетания слов.
6. Употребление не фразеологического оборота как такового, а его общего образа или содержания.
7. Контаминация фразеологизмов, при которой "сливаются" два фразеологических оборота, имеющих в качестве компонента одни и те же или омонимичные слова, а также объединяются фразеологизмы с синонимами и антонимами.
8. Дополнение фразеологического оборот одним из образующих его слов в качестве лексически свободной единицы.
9. Использование разных вариаций одного и того же фразеологического оборота.
Известно, что особенностью фразеологизма является его ярко выраженная оценочная функция. Это находит своё отражение и в рассказах Чехова:
На что у тебя голос похож? Трещит, словно кастрюля. Опять небось вчерась трахнул за галстук? Изо рта, как из кабака. ("Певчие").
Это говорит псаломщик сельской церкви. В рассказе речь псаломщика груба, она передаёт его раздражение несерьёзным отношением певчих к своим обязанностям. С помощью фразеологизмов писатель даёт более точную характеристику внутреннего мира представителей изображаемой среды. Так, брат кабатчика, бас Геннадий, который "с мужиками в кабаке компанию водит" и у которого "в мыслях водка, а не божественное", не может просто выпить или заложить за галстук, наконец, перепустить за галстук. Этому персонажу более присуща экспрессивность действия, что и подчёркивается просторечным трахнуть. Слово несёт и количественную характеристику, поэтому не случаен сравнительный оборот как из кабака, подтверждающий семантическую определённость вновь образованного фразеологизма: "выпить очень много".
Как показал анализ фактического материала, для индивидуальной стилистической системы А.П. Чехова наиболее часто использование фразеологизмов, являющихся сочетанием глагола и существительного. Это объясняется тем, что глагольные фразеологизмы выполняют в художественном тексте несколько функций: они одновременно являются ярким образно-оценочным средством художественной выразительности и добавляют динамичности повествованию за счёт входящих в их состав глаголов.
Наиболее часто используются также такие типы фразеологизмов, которые допускают изменения в их моделях.
Каждая разновидность фразеологизмов связана с типовой ситуацией, что позволяет А.П. Чехову дать точные характеристики персонажам, атмосфере, в которой происходит действие, характеру отношений между персонажами, что связано с одной из основных характеристик фразеологизмов - их оценки. Таким образом, по ходу описания мы попытались показать, как мастерство Чехова-писателя проявилось в использовании фразеологизмов. По замечанию А.Ф. Кони, А.П. Чехова сравнивали нередко с Мопассаном, как по выбору сюжетов, так и по способу изложения, сразу захватывающего читателя. В этом, конечно, много верного. Но преобладающая черта их творчества разная. У Мопассана господствующая нота - ирония над человеческою глупостью, жадностью и низменностью натуры. У Чехова - печаль по поводу этих и других отличительных свойств русского человека. Кони А.Ф. Воспоминания о писателях. - Л.: Лениздат, 1965.
Фразеологические термины
Фразеологизмы - (от греч. phrasis - выражение и logos - слово) - устойчивые по составу словосочетания (выражения), смысл которых принципиально невыводим из значений составляющих их слов, например: набрать в рот воды - молчать, пятое колесо в телеге - лишний, нажимать на все педали - прилагать все усилия для достижения цели или выполнения какого-либо дела и др. Для Ф. характерны: постоянный состав (вместо кот наплакал нельзя сказать собака наплакала), недопустимость включения в их структуру новых слов (нельзя сказать вместо семь пятниц на неделе - семь пятниц на этой неделе), устойчивость грамматического строения (нельзя вместо шито белыми нитками сказать шито белой ниткой), в большинстве случаев строго закрепленный порядок слов (нельзя вместо битый небитого везет - небитого битый везет). По происхождению различают Ф., заимствованные из старославянского языка и, как правило, восходящие к Библии (глас вопиющего в пустыне, вавилонское столпотворение и др.), пришедшие из античной мифологии (ахиллесова пята, гордиев узел и др.), исконно русские (во всю ивановскую, тянуть канитель и др.), кальки, то есть выражения, буквально переведенные с языка-источника (время - деньги - англ. time is money; приветствие добрый день - франц. Bon jour! и нем. Guten Tag! и др.). В художественной речи Ф. используются в качестве одного из изобразительных средств, например: "Тут не надо брезговать никакими средствами. Пан или пропал. Выбираю пана, хотя он и явный поляк" (И. Ильф и Е. Петров).
Мейозис - троп, состоящий в намеренном преуменьшении качеств, свойств, признаков предмета или явления. Троп, противоположный гиперболе. Мейозис употребляется говорящим в целях иронии, намеренной сдержанности оценок при эвфемизме. Например: Ты тогда пешком под стол ходил; не первой свежести. Как мейозис может расцениваться современное употребление как бы в целях смягчения категоричности.
Парцелляция (от франц. parcelle - частица) - способ речевого представления единой синтаксической структуры - предложения несколькими коммуникативно самостоятельными единицами. Например: "Он… тоже пошел. В магазин. Сигарет купить" (В.М. Шукшин) Диалектизм - лингвистический термин, объединяющий старые более узкие термины традиционной стилистики: "вульгаризм", "провинциализм" и другие, и обозначающий слово или выражение всякого диалекта, местного или социального, введенное в литературный язык.
Фразеологизм - идиома, устойчивое словосочетание с неповторимым смысловым значением. К Ф. относят пословицы, поговорки, присловия, афоризмы и т.п. Термин Ф. и его многочисленные синонимы (фразеологическая единица, идиома, идиоматическое выражение, несвободное словосочетание, фразеограмма и др.) нужны лингвистам, чтобы показать такие сочетания слов в языке, которые составляют нерасторжимое единство, функционирующее в речи на тех же правах, что и отдельное слово.
Лексический перевод применим, как правило, в тех случаях, когда данное понятие обозначено в одном языке фразеологизмом, а в другом - словом. Так, многие английские глаголы, выраженные словосочетаниями, можно передать совершенно безболезненно их лексическим эквивалентом: set или put on fire-"зажечь", catch fire-"зажечься", "загореться", Такому переводу поддаются, хотя и не совсем безболезненно, и ФЕ, у которых в ИЯ есть синонимы-слова. Это большей частью идиомы, т.е. сочетания, обозначающие предметы или понятия. Французский арготизм prendre les manettes значит просто "растеряться", но это словарный перевод, который в живом тексте мы используем лишь в крайнем случае; можно найти фразеологические соотвстствия, которыми его можно передать, например, "потерять присутствие духа, самообладание", "потерять голову", а может быть, и что-либо более близкое к буквальному значению - "потерять управление"? В отличие
