Сравнительно-сопоставительный анализ новелл "Родинка" Н. Готорна и "Овальный портрет" Э. По

Для Эйлмера Джорджиана - совершенство без родинки и несовершенство с родинкой. Эта «the fatal flaw» [p. 177] напоминает ему о «the ineludible gripe» [p. 177], это символ того, что: «his wife's liability to sin, sorrow, decay, and death» [p. 177]. Опять возникают мотивы жизни и смерти, которые доводят главного героя до состояния неодолимого страха, вызывают единственное желание - сделать свою возлюбленную совершенной, то есть избавиться от роковой отметины.

Эксперимент по удалению родинки - не просто итог всех его предыдущих проб, но и итог всей его жизни. Приготовив необходимый эликсир, Эйлмер принес его жене, которая, будто предчувствуя близость исхода, повела разговор о смерти и жизни, внутренне она была уже готова к концу. В доказательство того, что этот напиток ее исцелит, муж вылил его в землю, где рос цветок: «with yellow blotches» [p. 189]. Как известно, в литературе негативная символика желтого цвета означает увядание, грусть, тление. Не заставив долго ждать, Джорджиана выпила кубок с эликсиром, и с течением времени родинка начала терять четкость очертаний. Эйлмер находился в: «almost irrepressible ecstasy» [p. 191], в то время как женщина была: «so pale!» [p. 191], он был поистине счастлив, смотря на исчезновение родинки на левой щеке, на угасание жизни, на медленную смерть своей супруги. С последним ее вздохом Эйлмер достиг своего совершенства, той: «the now perfect woman» [p. 191], только уже мертвой.

В «Овальном портрете» Эдгара По система персонажей также осложнена еще одним героем, то есть здесь есть пара - мужчина и женщина, а также герой-рассказчик, который о них повествует. Он поражен: «desperately wounded condition» [p. 209], находится в состоянии жара, погружается в забвение: для него нет разницы между тем, чтобы смотреть сны и изучать картины. Здесь, как и у Готорна, возникает мотив сна, так как этот герой-рассказчик пребывает в болезненно-сонном состоянии.

При описании картины герой обращает внимание на цвет волос (золотистый) и овальную раму (густо позолоченную), что свидетельствует о некотором величии. Также герой-рассказчик упоминает о таких деталях, как: «filagreed in Moresque» [p. 210], «a mere head and shoulders, done in what is technically termed a vignette manner» [p. 210]. Линии на картине нечеткие, расплывчатые, тем самым автор хотел создать образ далекий, окутанный тайной. В символике геометрическая фигура вертикальный овал - это знак стремления к совершенству, могуществу. «Овал - символ полноты творения, в виде лаврового венка вокруг обнаженной, покрытой легкой вуалью золотоволосой женщины с магическим жезлом в левой руке», это женский символ. Здесь портрет девушки заключен в овальную раму, что еще раз доказывает ее совершенство, красоту, ее могущество.

Эдгар По вводит мотивы жизни и смерти, когда говорит, что рассказчик не мог увидеть в этой девушке жизнь («a living person» [p. 210]). Автор говорит о впечатлении повествователя перед самой историей, то есть он заставляет смотреть на ситуацию глазами этого больного и уставшего человека, который интересуется живописью. Его одолевают разные чувства: вначале он поражен, затем смущен, после герой ощущает подавленность, а в конце уже страх.

Сама пара представляет собой девушку: «of rarest beauty» [p. 212] и «passionate, studious, austere» [p. 212] живописца. С самого начала задается оппозиция «Жизнь (живая красота, скоротечная) - Искусство (вечная красота)». Вся новелла - иллюстрация к латинскому крылатому выражению: «Vita brevis, ars longa», что означает «Жизнь коротка, искусство вечно». И в этой новелле соперничают два вида любви: к женщине и Живописи. Женщина являет собой веселость, очарование, кротость, но, когда ее муж изъявил желание написать портрет своей жены, то она испытала ужас. Эта ситуация схожа с готорновской, где женой овладели такие же эмоции, когда ее супруг захотел провести эксперимент. В «Овальном портрете» герой (супруг) - живописец, который упоен своим трудом, искусство - это дело всей его жизни. И с его помощью он хочет запечатлеть совершенство своей возлюбленной, хочет совершить чудо, открыть всем свой дар. Здесь, как и у Готорна, возникает мотив чуда. Эйлмер и живописец оба хотят сотворить чудо, думают, что они всесильны и стоят над природой, но на самом деле это не так. Такое гордое поведение заканчивается смертью их любимых женщин.

В момент рисования девушку покидали силы, она увядала, удрученная, слабая, но всё же улыбалась, так как считала своего мужа авторитетом, повиновалась ему, хотя чувствовала приближение смерти. Те же мотивы и образы мы наблюдаем и в «Родинке». Художник, одержимый, необузданный, угрюмый, был полностью поглощен процессом, он: «had grown wild with the ardor of his work» [p. 212], поэтому не замечал постепенного угасания своей жены. В то время как: «the tints were drawn from the cheeks» [p. 213], они наносились на холст, и с последним вздохом красавицы живописец нанес: «one brush upon the mouth and one tint upon the eye» [p. 213].

Мотивы жизни и смерти отчетливо возникают в этой новелле. Когда художник закончил свой портрет, то он воскликнул: «This is indeed Life itself!» [p. 213], а «She was dead!» [p. 213]. Для него совершенство воплотилось в смерть, а при жизни казалось несовершенным.

Сюжетно-композиционный уровень

«Композиция - синтагматическая организованность сюжетных элементов».

Рассмотрим произведение «Родинка» Готорна. Оно начинается с описания: «a man of science» [p. 175], какое место он занимает в своей среде. Готорн периодически включает в повествование авторские отступления и характеристики. Таким примером является следующее: «Such a union <…> was attended with truly remarkable consequences and a deeply impressive moral» [p. 175]. В этом отрывке Н. Готорн дает свою оценку происходящему. Затем мы первый раз встречаемся с диалогом, который помогает ввести нас в суть дела, узнать об отношениях Эйлмера и Джорджианы. В содержании первого же диалога заявлен конфликт: Эйлмера волнует родинка жены, он предлагает свести ее, на что Джорджиана остро реагирует. Далее Готорн снова использует авторское отступление для пояснения этой ситуации: «To explain this conversation it must be mentioned that in the centre of Georgiana's left cheek there was a singular mark» [p. 176]. В доказательство своих слов, писатель знакомит читателя с портретом главной героини. Создается ощущение «крупного плана», когда мы приближаемся к ее лицу и рассматриваем родинку на левой щеке. Такой прием использовал и Эдгар По в «Овальном портрете», о котором мы скажем немного позднее. Существенным элементом композиции в «Родинке» является прием ретроспекции: «Georgiana's lovers were wont to say that <…> at her birth hour…» [p. 176]. Он важен для того, чтобы показать, с одной стороны, как прекрасна и одновременно несовершенна была Джорджиана, с другой - определить происхождение этой родинки. Оно довольно мистическое: «some fairy <…> had laid her tiny hand upon the infant's cheek, and left this impress there in token of the magic endowments» [p. 176]. То есть родинка воспринимается как дар, как символ жизни. И здесь возникает мотив чуда.

В следующем диалоге с мужем Джорджиана первая заговорила о своем даре. Здесь Готорн опять прибегает к приему ретроспекции, когда Джорджиана говорит о сне прошлой ночью. В новелле неоднократно возникает мотив сна - пограничного состояния. Для романтиков было характерно вводить своих героев в такое состояние, например, и у Эдгара По мы можем наблюдать главного героя, который борется со сном. На наш взгляд, именно эта реплика, сказанная во сне Эйлмером: «It is in her heart now; we must have it out!» [p. 178] и будет являться завязкой, потому что в этот момент герой четко ставит перед собой задачу, а наяву уже ее осмысливает и полностью согласен со своим внутренним порывом. Готорн также приводит авторские рассуждения по поводу сновидений: «The mind is in a sad state when Sleep, the all-involving, cannot confine her specters within the dim region of her sway, but suffers them to break forth, affrighting this actual life with secrets that perchance belong to a deeper one» [p. 178].

После того, как супруги решили избавиться от злополучной родинки, автор вновь отправляет читателя в прошлое, в то время, когда Эйлмер занимался исследованиями, «had investigated the secrets of the highest cloud-region and of the profoundest mines» [p. 180], «during his toilsome youth» [p. 180]. Мы полагаем, что этот прием используется для достижения двух целей. Во-первых, сформировать образ главного героя, показать, насколько сильно он был увлечен наукой, его соотнесенность с ней. Во-вторых, показать, что его труды ни к чему не привели и что: «our great creative Mother shows us nothing but results» [p. 180], то есть Эйлмеру, обычному человеку, не тягаться с Природой. Тем самым поддерживается это противоречие «Человек - Природа», которое проявляется только в образе Эйлмера.

Кульминацией, на наш взгляд, является тот момент, когда после сна (вновь мотив сна) происходит действие эликсира. «Its presence had been awful; its departure was more awful still» [p. 191]. Здесь время замедляется, напряжение возрастает, происходит это мучительное и долгое «удаление» родинки, которое приводит к развязке: «the parting breath of the now perfect woman passed into the atmosphere» [p. 191]. Такая развязка сопровождается авторским пояснением, отношением его к происходящему через описание реакции Аминадаба: «a hoarse, chuckling laugh was heard again» [p. 192]. Готорн говорит: «Thus ever does the gross fatality of earth exult in its invariable triumph over the immortal essence» [p. 192].

Композиция «Родинки» Готорна во многом схожа с композицией «Овального портрета» По. Последняя новелла начинается с описания замка, задается настроение рассказа. Завязкой действия, на наш взгляд, можно считать то место в новелле, когда герой: «placed it <candelabrum > so as to throw its rays more fully upon the book» [p. 210]. Благодаря такой игре света, перед героем появилась ранее не видимая им картина. Эдгар По будто бы пользуется приемом «крупного плана», оттеняя всё остальное, он фокусирует наше внимание на этом предмете. Далее следует портретное описание, которое вызывает у главного героя весьма смешанные чувства: с одной стороны - совершенства произведения искусства, с другой - «мертвости» женщины. По достигает эффекта жизнеподобия, то есть эта картина будто бы родилась на глазах главного героя. Не только Готорн, но и По пользуется приемом ретроспекции, который в данном случае, являет собой еще и вставную новеллу. Поворотный момент (turning point/ the beginning or rising action): «It was thus a terrible thing for this lady to hear the painter speak of his desire to portray even his young bride» [p. 212].

Композиционная сложность у Эдгара По состоит в том, что он вводит в повествование такой сюжетный элемент, как рассказ в рассказе. Тем самым содержание соотносится с формой: портрет имеет овальную форму, заключает в себе изображение, так и рассказ включает в себя другой рассказ.

Мы полагаем, что кульминацией этой новеллы можно считать тот момент, когда только один мазок и полутон оставалось наложить, «the spirit of the lady again flickered up as the flame within the socket of the lamp» [p. 213], живописец закончил картину, воскликнув: «This is indeed Life itself!» (кульминация) [p. 213], а «She was dead!» (развязка) [p. 213]. Мотивы жизни и смерти пронизывают это произведение до самого конца. Возможно, поэтому По говорит о таких смешанных чувствах героя: вначале он принял женщину за неживую, потом за живую. То есть у По жизнь и смерть смешались, это не два четко разграниченные понятия, они перетекают из одного в другое.

Проанализировав сюжетно-композиционный уровень новелл, мы выделили как сходство, так и различие этих двух текстов. Готорн и По используют для построения художественного текста портрет, описание, прием ретроспекции. Для Готорна характерны авторские отступления и характеристики, диалоги, также введение новых героев, для По - «рассказ в рассказе», монологи.

Уровень мотивов и семантических оппозиций

В ходе нашей практической работы мы выявили основные мотивы новелл «Родинка» и «Овальный портрет»: мотивы жизни, смерти, сна, света, чуда, стремления.

Мотив чуда у Готорна возникает с самого начала, как только он знакомит нас с происхождением родинки героини, оно довольно мистическое, поэтому родимое пятно воспринимается как дар, как символ жизни. И этим может наделить только Природа. Мир науки, человеческий мир хочет также творить чудеса, но все его «чудесные» эксперименты заканчиваются поражением, то есть человек не способен противостоять Природе. Таким же образом мотив чуда раскрывается и у По, там живописец с помощью своего искусства хочет запечатлеть совершенство своей возлюбленной, хочет совершить чудо, открыть всем свой дар. Здесь, как и у Готорна, возникает мотив чуда. Эйлмер и живописец оба хотят сотворить чудо, думают, что они всесильны и стоят над природой, но на самом деле это не так. Такое гордое поведение заканчивается смертью их любимых женщин.

Мотив сна в обоих произведениях играет важную роль. В «Родинке» тайные, подсознательные мысли героя открываются благодаря сну. Этот мотив возникает в завязке и кульминации новеллы, помогая развитию сюжета. В «Овальном портрете» герой-рассказчик находится в состоянии жара, погружается в забвение: для него нет разницы между тем, чтобы смотреть сны и изучать картины. Здесь, как и у Готорна, возникает мотив сна, так как этот герой-рассказчик пребывает в болезненно-сонном состоянии. Сон как пограничное состояние у романтиков, нечто, находящееся посередине мира реального и ирреального, благодаря которому можно попасть и в тот, и в другой мир.

Мотив света пронизывает оба произведения. У Готорна он заключается в искусственном освещении. В лабораторию, где находилась Джорджиана, не поступал естественный свет, там было лишь только искусственное освещение, что свидетельствует о всей неестественности эксперимента. А Эдгар По погружает читателя в мистическую обстановку, нагнетает её наличием только искусственного света, закрывает все ставни, оставляет героя в полумраке обветшалой комнаты. Здесь завязка непосредственно связана со светом. Герой меняет положение свечи, тем самым от другого освещения появляется возможность увидеть картину, которая до этого была в тени.

Мотив стремления в обеих новеллах четко прослеживается. В первой это можно наблюдать в характере героя: Эйлмер устремлен в высоты, в нереальную красоту, которой нет; уверенный в успехе своего эксперимента, упрямый, серьезно настроенный, он долго изучал человеческий организм, пытался постичь сокровенный процесс создания человека, стремился докопаться до истины, но безуспешно. Во второй новелле художник, одержимый, необузданный, угрюмый, был полностью поглощен процессом, поэтому не замечал постепенного угасания своей жены. Эйлмер и живописец стремились создать совершенство, их стремление к нему взяло над ними власть и привело к гибели возлюбленных. Совершенство находится в реальном, его не нужно искусственно создавать.

Мотивы жизни и смерти можно объединить в один, так как они сливаются в этих произведениях. Для Эйлмера родинка - символ того, что его супруга подвержена смерти, символ ее несовершенства, поэтому он стремится ее удалить. Он проводит свой эксперимент: в одно и то же время с равной пропорциональностью ученый достигает успеха, совершенства своей жены, которая, в свою очередь, постепенно угасает. Эдгар По вводит мотивы жизни и смерти, когда говорит, что рассказчик не мог увидеть в этой девушке жизнь. На первый взгляд жизнь и смерть кажутся взаимоисключающими понятиями, но, как мы видим, они становятся связанными между собой, взаимодополняющими. Джорджиана медленно умирает, когда Эйлмер видит явное выздоровление по ее лицу. Для Эйлмера совершенство воплотилось в смерть, так же как и для живописца. Художник видел в своей возлюбленной саму жизнь, но она оказалась мертва. Жизнь и смерть смешались, это не два четко разграниченные понятия, они перетекают из одного в другое.

Мы проанализировали систему образов этих романтических новелл, выявив следующие бинарные оппозиции:

· «Идеальное - Реальное» или «совершенное - несовершенное»: ученый и живописец хотели сделать совершенными своих «несовершенных» возлюбленных, однако Готорн и По дают понять, что совершенство существует в реальном мире, его не нужно искусственно создавать.

· «Естественное - Искусственное»: Данная базовая оппозиция находит конкретное воплощение в двух новеллах. В новелле Готорна она конкретизируется следующим образом: «Природа - Наука»: Джорджиана олицетворяет Природу, Эйлмер - Науку. Наука покушается на природное начало, но даже несмотря на великие достижения человека в научной деятельности, он (человек) не может творить чудеса, подобно природе. А в новелле По оппозиция «Естественное - Искусственное» конкретизируется в противопоставлении «Жизнь - Искусство»: Жизнь воспринимается как живая красота, скоротечная, а Искусство понимается как вечная красота. В новелле «Овальный портрет» соперничают два вида любви: к женщине и к Живописи. В этой новелле герой-художник упоен своим трудом, искусство - это дело всей его жизни, он даже готов пожертвовать жизнью своей возлюбленной.

· «Женщина - Мужчина»: в обеих новеллах существует эта оппозиция, причем мужское начало подавляет женское.

Данные семантические оппозиции являются, как мы выяснили, структурообразующими в новеллах «Родинка» и «Овальный портрет». Натаниэль Готорн и Эдгар По, используя композицию, художественное время, образы главных героев, мотивы, разрушают главную оппозицию «реальное - идеальное», составляющее ядро романтического двоемирия: реальное больше не противопоставлено идеальному, но образует с ним единство. Идеальное находится внутри реального, а не вне его или над ним. И здесь, в середине 19 века, как мы видим, происходит то, что ученые и критики в 20 веке назовут деконструкцией бинарных оппозиций.

Заключение

В нашей работе мы рассмотрели основные положения поэтики и эстетики романтизма, разграничили европейский романтизм и американский, назвали основных представителей, а также исследователей, который занимались данным направлением.

В ходе работы мы разрешили поставленные задачи: ознакомились с научно-исследовательской литературой, посвященной европейскому и американскому романтизму; вывели рабочее определение романтизма; выявили и установили общий фундамент - поэтику и эстетику романтизма, к которому принадлежат Натаниэль Готорн и Эдгар По; ознакомились с биографией писателей; определили, что они принадлежат к зрелому этапу американского ромнатизма и находятся на стыке эпох романтизма и реализма; изучили специфику их взаимоотношений между собой: писатели влияли друг на друга (По использовал идею замкнутого психологического пространства, к которой Готорн до этого в своем творчестве уже обращался; также свою теорию новеллы Э. По строил в основном на новеллистике Готорна; подобно Эдгару По, Готорн придавал огромное значение идейно-эмоциональному воздействию искусства); определили критерии, уровни текста, по которым совершился сравнительно-сопоставительный анализ произведений: хронотоп, система образов главных героев, сюжетно-композиционный уровень, уровень мотивов; осуществили сравнительно-сопоставительный анализ новелл «Родинка» и «Овальный портрет», в ходе которого мы выявили следующие бинарные оппозиции: «Реальное - Идеальное», «Естественное - Искусственное», «Женщина - Мужчина», «Жизнь - Смерть»; определили, в чем новаторство Натаниэля Готорна и Эдгара По: используя композицию, художественное время, образы главных героев, мотивы, писатели разрушают главную оппозицию «Реальное - Идеальное», составляющую ядро романтического двоемирия: реальное больше не противопоставлено идеальному, но образует с ним единство. Идеальное находится внутри реального, а не вне его или над ним.

Осуществив сравнительно-сопоставительный анализ «Родинки» и «Овального портрета», мы выявили сходства и различия тем, мотивов, сюжетов и образов этих художественных текстов. На основе полученных данных можно говорить о том, что Натаниэль Готорн и Эдгар По не просто следовали романтической традиции, но и привнесли свой вклад в развитие романтизма и литературного процесса в целом. Их новаторство, прежде всего, состояло в том, что они подвергли острой критике концепцию романтического двоемирия, которая в значительной мере определяет поэтику и эстетику романтизма. Готорн и По деконструировали бинарную оппозицию, лежащую в основе концепции двоемирия. Таким образом, выдвинутая нами в начале работы гипотеза подтвердилась: оба автора сумели преобразовать романтическую традицию, наметив новые пути развития американской литературы во второй половине XIX века и далее.

Список литературы

1. Hawthorne N. Young Goodman Brown And Other Tales. Oxford World's Classics, Ed. by Brian Harding, 1987, 398 p.

2. Poe, Edgar. Prose And Poetry. Сост. Е.К. Нестерова. Moscow.: Raduga Publishers, 1983, 416 p.

3. Боброва М.Н. Романтизм в американской литературе XIX века. - М.: Высшая школа, 1972. - 343 с.

4. Готорн Н. Избранные произведения: В 2-х т. Т. 1. Пер. с англ./ Сост., коммент. А. Долинина; Вступ. статья Ю. Ковалева. - Л: Худож. лит., 1982. - 456 с.

5. Европейский романтизм/ Отв. ред. И. Неупокоева, И. Шетер. - М.: Наука, 1973. - 507 с.

6. Елистратова А.А. Наследие английского романтизма и современность. Под ред. О.К. Логинова. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1960. - 505 с.

7. Жирмунский В.М. Из истории западноевропейских литератур. Л.: Наука, 1981. - 302 с.

8. Зарубежная литература XIX века: Реализм: Хрестоматия историко-литературных материалов: Учеб. пособие /Сост., коммент. Н. А Соловьева, А.Ф. Головенченко, Е.Г. Петраш. - М.: Высш. шк., 1990. - 384 с.

9. Зарубежная литература XIX века: Романтизм: Хрестоматия историко-литературных материалов: Учеб. пособие / Сост.: А.С. Дмитриев, Б.И. Колесников, Н.Н. Новикова. - М.: Высш. шк., 1990. - 367 с.

10. История зарубежной литературы XIX века: И 90 Учеб. для филол. спец. вузов/В.Н. Богословский, А.С. Дмитриев, Н.А. Соловьева и др.; Под ред. Н.А. Соловьевой. - М.: Высш. шк., 1991. - 637 с.

11. Ковалев Ю.В. Герман Мелвилл и американский романтизм. - Л.: Художественная литература, 1972. - 279 с.

12. Ковалев Ю.В. Готорн. История всемирной литературы В 8 томах АН СССР; Ин-т мировой лит. им. А.М. Горького. - М.: Наука, 1983-1994. - 571 с.

13. Ковалев Ю.В. Эдгар Аллан По. Новеллист и поэт: Монография. - Л.: Худож. лит., 1984. - 296 с.

14. Мулярчик А.С. Зарубежная литература XIX века. Романтизм. / А.С. Мулярчик. - М.: Изд-во Московского университета, 1978. - 174 с.

15. Николюкин А.Н. Американский романтизм и современность. - М.: Прогресс, 1968. - 575 с.

16. По Э.А. Мистификация: [новеллы; повесть; эссе; пер. с англ.] / Эдгар Аллан По. - М.: АСТ: Астрель; Владимир: ВКТ, 2011. - 381, [3] с.

17. Прозоров В.Г. Мечта и трагедия: По страницам американской классики XIX-XX веков: Учебное пособие. - Петрозаводск: КГПИ, 1993. - 231 с.

18. Шетер И. Романтизм. Предыстория и периодизация. / И. Шетер // Европейский романтизм. - М.: Наука, 1973. - 51-89 с.

19. Шумакова Т.Л. Зарубежная и русская литература XIX века. Романтизм: Учебное пособие / Т.Л. Шумакова. - М.: Флинта, 2002. - 240 с.

20. Эдгар А. По. Полное собрание рассказов. Серия «Литературные памятники». - Прим. ред. А.Н. Николюкина. М.: Наука, 1970. - 988 с.

21. Эстетика американского романтизма. Пер. с англ. Ред. Коллегия: М.Ф. Овсянников (пред.) [и др.]. Сост., коммент. и вступит. статья А.Н. Николюкина. М., Искусство, 1977. - 464 с.

готорн по овальный портрет

Размещено на Allbest.ru