Художественное пространство в романе Курта Воннегута "Сирены Титана"

Марс представляет собой загон перед бойней, в котором толпятся тупые жертвы. Они не только лишены воли, они лишены сознания своей жертвенности, лишены удовлетворения от собственной беспомощности и обреченности. Насколько справедливо были они избраны, остается на совести Румфорда. Отказался ли кто-нибудь от предложения или все обращения были тщательно запрограммированы, чтобы отобрать ненужный Земле балласт.

Устроив самоубийство Марса, Румфорд продолжает следовать своему же наставлению из “Карманной истории Марса”: “Тот, кто хочет добиться серьезных перемен в Мире, должен уметь устраивать пышные зрелища, безмятежно проливать чужую кровь и ввести привлекательную новую религию в тот короткий период раскаяния и ужаса, который обычно наступает после кровопролития”.

Здесь необходимо небольшое отступление. Если для Воннегута Тральфамадор есть некое идеальное утопическое общества, то Меркурий своего рода религиозная утопия. Отношения гармониумов и Боза -- это возможная интерпретация отношений паствы и Бога. Здесь толпа не серая, а переливающаяся красками, в отличие от земной, наделенной разумом. И Бог не злой, равнодушный и ленивый, а простой, слегка туповатый парень, который полюбил аборигенов, за то, что те подсказали ему его место в жизни. Возможно, эти гармоничные отношения сложились потому, что обе стороны обладали несомненной властью друг над другом. Боз мог убить обитателей Меркурия прекрасной музыкой, и в то же время быть погребенным под грудой своих почитателей, которые наслаждались биением его сердца. Эта утопия -- проста и по-детски непосредственна. “Творить добро, не причиняя никому зла” слишком плоская и скучная цель для человека. Отсутствие зла размывает и обесценивает добро. Психология человека устроена так, что борьба этих понятий составляет саму жизнь. Поэтому Меркурий выглядит красивой иллюстрацией к тексту.

Мир Румфорда сталкивается с Землей, но теперь они не просто взаимодействуют какое-то время, а сливаются. Румфорд завоевывает сознание землян новой религией. Бог этой религии в корне отличается от идиллии Меркурия. Хотя в своих произведениях он в основном обращается к христианскому богу, но скорее в силу привычки (его первая жена и дочь были христианками). Воннегут не ставит своей целью критиковать бога и конкретную религию, он создает общий образ -- бог (божество), мать природа, время, обитатели планеты Тральфамадор -- который является для Воннегута просто высшей силой, создавшей человечество и играющей роль в его жизни. Иногда намеками, иногда напрямую Воннегут вырисовывает качества и черты, присущие высшим силам. Из его произведения складывается впечатление, что эти высшие силы -- субстанция жестокая, равнодушная и ленивая.

Равнодушие к созданному -- наиболее сильная черта, на которую Воннегут обращает внимание читателей. В романе "Сирены Титана" Воннегут более детально развил эту идею и представил новую, созданную им религию -- Церковь Бога Безразличного. Это довольно экстремистская концепция, где Воннегут показывает, что Бога абсолютно ничем не интересуется и тем более не вмешивается в жизнь людей. Девиз Церкви -- "Позаботьтесь о людях, Бог Всемогущий сам о себе позаботится" -- как крик о помощи, как призыв к разуму человека проходит по всему роману.

Наравне с равнодушием Воннегут часто упоминает лень Бога. Один из лучших тому примеров можно найти в романе "Тюремная пташка". Главный герой спрашивает свою жену, искала ли она утешение в религии, когда была в концентрационном лагере, и получает ответ -- нет, "Я знала, что Бог никогда не пройдет около таких мест". Позже Руфь подняла тост в канун Рождества: "За Бога Всемогущего, самого ленивого человека в городе".

Ко всему прочему Бог у Воннегута жесток. Он не бездействует, он высказывает свое равнодушие к человечеству посредством разрушительной деятельности. "Вы когда-нибудь видели, какие у Него вулканы, как Он закручивает смерчи и бури на море, напускает потопы. Вам рассказывали, как устраивает каждые полмиллиона лет ледниковые периоды? А болезни? Это Бог творит, а не человек”.

Бог также осуществляет контроль за всеми действиями человека. Человечество не имеет собственной воли, а полностью подчиняется высшим силам. Рэнли отмечает, что "все персонажи Воннегута комичные, жалкие создания, пляшущие по какой-то необъяснимой воле, как марионетки".

Сам Воннегут по убеждениям атеист. Он ни во что не верит. И тем более он не приемлет плодящиеся в Америке секты и церкви, искажающие смысл слова Божьего по своему усмотрения и для своих нужд. Человек обращается к религии тогда, кода он не в состоянии функционировать в привычном мире, когда стройный логический ход событий нарушен. В эссе Palm Sunday Воннегут писал: “Когда я вижу человека, который променял рассудок на религию, я понимаю, что он просто не в силах переносить это чертово одиночество”. Нравственная система ценностей -- церковь и религия, как и система потребителей -- не удовлетворяет поискам писателя. По его мнению, она недостойна быть опорой человека в жизни, церковь как таковая -- не является для Воннегута источником душевного равновесия и нравственности. Утрированное, издевательское описание постулатов Церкви Бога Всебезразличного четко оттеняют отношение Воннегута к суррогатам веры. Человек не возносится духовно, а добровольно следует идиотской идее о равенстве -- обременяет себя “гандикапами”, чтобы ни в коем случае не выделяться из толпы. Они плотно вбиваются в бетон общей массы, не замечая, что уже не Бог равнодушен к ним, а сами они преступно поступили с собой.

Как заключительная кода провалившегося поиска Воннегут вновь выводит на сцену Малаки. Это предупреждение перед очередным поворотом сюжета. Малаки появляется среди людей с символическим знаком -- огромный вопрос на его костюме. Ответ не найден. На вопрос “Кто ты” Малаки отвечает: “Я жертва цепи несчастных случайностей, как и все мы”. Круг замкнулся. Человек опять пришел к тому, что его жизнь бессмысленна, что он игрушка в руках кукольника.

На этом этапе сюжета Воннегут подводит читателя к тому направлению поисков, которое завершает, для него, долгий путь.

Румфорд выставляет Малаки, Би и их сына Хроно с Земли и отправляет на Титан, где им суждено закончить свою жизнь. На Титане они встретят робота, который и является причиной существования человечества. Воннегут вводит совершенно непонятные для человеческого восприятия пространство и время. Представитель цивилизации, по природе своей отличающейся от земной, он возвратил людям присущее им качество -- стремление любить и быть любимыми. Машина научила космических путешественников терпимости, снисхождению и заботе друг о друге. На стыке взаимоотношений цивилизаций возникло то равновесие человека и механизма, которое способно ответить на вопрос.

Проделав долгий путь, Воннегут приходит в своем романе к ответу, который известен издревле. Как писал Питер Шол в своей статье “Vonnegut's Attack upon Christendom” (Newsletter of the Conference in Christianity and Literature 22, Fall 1972, №11): “Хотя Воннегут и принадлежит к большой армии атеистов и отрицает божественную сущность Иисуса Христа, он, тем не менее, разделяет многие традиционные христианские ценности”. И как ни странно при всем атеизме и неверии, он в точности повторяет заповедь Иисуса Христа -- “Возлюби ближнего своего, как самого себя”. В этом есть суть человека и смысл его жизни -- не быть равнодушным ни к себе, ни к окружающим.

Но даже доведя героя до такого простого и очевидного ответа, Воннегут не мог не смягчить его патетичность с помощью иронии и цинизма. И немаловажную роль в этом играет время, которое потратил герой на бесплодные поиски, чтобы счастливо прожить один год.

2.3 Психология Курта Воннегута

Курт Воннегут -- чуткий и легкоранимый человек, который ищет опору, не имея веры, потеряв дорогих ему людей. И маска злобствующего циника, вводящая в заблуждение лишь при буквальном прочтении романа, -- не более чем защитная реакция на черствость и равнодушие окружающего мира.

Все умствование и цинизм Воннегута -- это всего лишь попытка привлечь чье-то внимание, а затем и любовь, о чем говорит золотое правило психологии -- под одним ищи другое.

В психологии давно укоренилось утверждение, что если человек кричит на весь мир “Я ненавижу всех”, то в действительности это призыв отчаявшегося “Я хочу, чтобы меня хоть кто-нибудь любил”.

Стиль Курта Воннегута можно сравнить с исповедью на сеансе у психоаналитика, где под лавинами мрачных и грубых образов, погребены истинные движения души. В итоге, какими бы циничными не были эпитеты, они не могут скрыть желания писателя привести свой внутренний мир к идеалу, создать если не “мир для двоих”, то хотя бы “искусственную семью”.

Тема одиночества возникает в творчестве Воннегута постоянно. И он стремиться найти различные способы избежать тихого умопомешательства своих персонажей, предлагая им возможность “приткнуться” хоть к кому-то.

Сам Воннегут неоднократно был полностью изолирован от необходимых для его существования условий. Война, затем смерть и наркотики лишили его тех частиц, которые составляют необходимый, но слишком непрочный мир. Те чувства и эмоции, которые он испытывал, Воннегут переносит на своих героев, но в силу своего характера придает проявлениям этих эмоций ироничный и насмешливый оттенок.

Персонажи Воннегута зачастую считают себя единственными человеческими существами на Земле, которые способны принимать решения и имеют собственное мнение. Это обычная фантазия больных параноидальной шизофренией становится распространенной из-за отчаянного одиночества людей.

Ярким примером из романа “Сирены Титана” является Румфорд, который, не смотря на богатство и происхождение, несчастный и одинокий человек на Земле. И он настолько отравлен одиночеством, что холит и лелеет его как друга, не допуская в свою душу тех, кто его полюбил.

Для него типичным является начать писать о чем-то, а затем оборвать фразу и закончить параграф простым "такие дела". Поэтому во многих произведениях встречается фраза “такие дела”, которая обрывает многие параграфы и жизни в романах.

Курта Воннегута интересуют не объективный и предметный мир, не чувственное и эмоциональное развитие, а разнообразие представлений о реальности, условные системы оценки окружающего мира. Именно это является его специфической психологической особенностью как личности.

Объект его интереса -- не объективная реальность, а результат отношений человека и окружающего мира. Так же как и внутренний мир произведения создает автор, проецируя на него свое осознание реальности, так же и системы ценностей являются рефлективным протоколом отношений масс людей с той же реальностью.

Количество вариантов безгранично, и можно выделить общие тенденции, которые присущи определенному времени или социальному состоянию мира. Система ценностей -- это продукт коллективного сознания, которое, будучи наделенным разумом, стремиться найти свою интерпретацию избитой истины.

Как интеллектуал и инженер Воннегут исследует возможности создания идеальной конструкции для оправдания человеческой жизни. Он ищет вариант, который бы подходил по всем критериям, давал толчок к развитию.

По мнению Воннегута, все существа без исключения имеют одну и ту же природу. Если использовать терминологию программистов люди -- это системные ресурсы, потеря малой толики которых не ведет к падению всей системы. Воннегут часто использует слова, характеризующие составные части машин, при описании анатомии человека.

Можно конечно представить себе ситуацию, в которой человек остается самим собой, не ломается под ударами судьбы. Гипотетически, возможно, что ощущение смерти никоим образом не отразиться на самосознании и внутреннем мире человека.

Системы, рассмотренные в работе -- общество потребителей, четкая структура армии и система нравственных ценностей церкви -- не выдержали критики Воннегута.

Исследуя не объективный мир, а условные представления о нем, Воннегут тем самым создает предпосылки специфичности своего стиля.

Черный юмор и ирония -- вот составляющие непередаваемого и узнаваемого колорита его произведений. Писатель исключает любые эмоции и чувства, чтобы читатель не отрывался от исследуемого объекта.

Воннегут признает, что циничное, холодное умствование не освобождает человека от “физической” необходимости существования в атмосфере любви и понимания.

Заключение

Художественный мир произведения представляет собой не обособленную систему, а результат взаимоотношений внутреннего мира автора и реальности, о чем мы убедились, проанализировав роман Курта Воннегута “Сирены Титана”. Но при этом было показано, что художественный мир обладает теми же параметрами и категориями, что и мир реальный, а именно -- пространством, временем, психологической и нравственной средой.

В работе были рассмотрены следующие моменты: анализ художественного мира произведения как проекции отношений внутреннего мира писателя и реальности; проблема создания художественного мира произведения; проблема самосознания автора и ее воплощение в литературном произведении (на примере романа Курта Воннегута “Сирены Титана”).

Мировоззрение автора выражается не только в интерпретации объективного мира, но и в специфических особенностях стиля.

Ирония, черный юмор и насмешка отмечались критиками как наиболее часто употребляемые Воннегутом литературные инструменты. Благодаря чему писатель смог не только исследовать интересующие его проблемы, но и создать неповторимый, оригинальный язык повествования.

Под внешней простотой и ироничностью сюжета в романе “Сирены Титана”, по сути, скрыты проблемы, которые можно назвать глобальными и вечными. Эти проблемы очень четко сформулированы в энциклопедии “Contemporary Authors”. Это -- “вечная тщета попыток изменить мир и, как результат, необходимость перемен во внутреннем мире человека; обреченность поиска смысла жизни вне себя, так как ответ кроется в самой природе человека; переход на иной, более высокий уровень понимания смысла человеческого существования, к которому приходит главный герой после длительного поиска".

На основе работ Д. С. Лихачева и М. М. Бахтина в работе описан анализ художественного мира произведения как метод, определены компоненты художественного мира, а также сформулирована зависимость внутреннего мира произведения и самосознания автора.

Проведенный анализ произведения определил “физические” рамки произведения -- то есть пространство и время.

Были раскрыты взаимоотношения между автором и его созданием, а так же психологические особенности писателя, которые сказались на самом произведении.

Несмотря на внешнюю холодность и цинизм, Воннегут всегда был и остается идеалистом, который нашел свой способ создать окружение, отвечающее его представлениям об идеальной среде обитания человеческого существа. Несомненно, художественный мир романа во многом отражает путь поисков автора.

Библиографический список

1. Contemporary Authors; New York: 1978.

2. http://ernie.bgsu.edu. Kurt Vonnegut and Slaughterhouse Five by Ray Boomhower, 1994.

3. http://home.ipoline.com. Release on “Sirens of Titan” by: Queena Chan, May, 1998.

4. http://www.duke.edu. The Christian Century Interview by Dr. Cargas, 1976. Release on “Sirens of Titen”, 1998.

5. http://www.geocities.com. “Humanity and Divinity in the Works of Kurt Vonnegut in the Works of Kurt Vonnegut Jr.” by Marek Vit. 1998. Kurt Vonnegut: Critical Study by Graeme Hunter, 1997.

6. http://www.sfsite.com. Review by Steven H Silver, February, 1997.

7. Reed, Peter J.; Kurt Vonnegut Jr.; Warner Paperback Library, 1972.

8. Vonnegut, Kurt; Palm Sunday; New York: 1981, Dell Publishing.

9. Бахтин М. Время и пространство в литературе.// Вопросы литературы. -- М., 1974. № 3.

10. Воннегут К. Завтрак для чемпиона.// Собр. соч. в 5-ти томах. Том 4. -- М.: СП “Старт”, 1992.

11. Воннегут К. Сирены Титана.// Собр. соч. в 5-ти томах. Том 2. -- М.: СП “Старт”, 1992.

12. Воннегут К. Фокус-покус.// Собр. соч. в 5-ти томах. Том 5. -- М.: СП “Старт”, 1992.

13. Лихачев Д. С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. М., 1968. №8.

Размещено на Allbest.ru