Анализ португальского перевода романа Пушкина "Евгений Онегин"

В VIII главе «Пушкин противопоставляет… «спокойную гордость» и хороший тон (comme il faut) родовой аристократии суетной вульгарности (vulgar) «новейших россиян» Казакова Н.А. Петербург//Онегинская энциклопедия. Т. 2, с. 273. . Описывая званый вечер в петербургском доме Татьяны, автор выделяет в свете тесный круг дворянской элиты, принадлежащей не только к аристократии крови, но и к аристократии духа.

Москва и Петербург для поэта - это живая история и поэтические образы. Эти русские города с их органичным сочетанием старого и нового, русского и европейского с полным правом можно считать составляющими русского мира. Это о них Пушкин говорит с любовью и гордостью, это о них все мысли поэта и его надежды, связанные с ними. В этой связи интересной и глубокой представляется мысль Ю.М. Лотмана о том, что «молодая русская цивилизация… противопоставляется старой западноевропейской как способная осуществить то, что задумал, но не осуществил Запад» Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история, с. 201..

Мы считаем возможным согласиться с Н.А. Казаковой, которая высказывает мысль об особом значении образов Москвы и Петербурга в романе и об их связи с героями романа: «Символический смысл… приобретает то обстоятельство, что Онегин родился «на брегах Невы», а Татьяна, скорее всего, в Москве; взаимоотношения героев опосредованно отражают пушкинский поиск соединения общечеловеческих и национальных идеалов» Казакова Н.А. Петербург//Онегинская энциклопедия. Т. 2, с. 271.. Наконец, с полным основанием можно утверждать, что облик двух великих русских столиц подсказывал Пушкину видение всей России.

2.2 Русская деревня в португальском переводе романа «Евгений Онегин»

Разумеется, художественное пространство в «Евгении Онегине» не исчерпывается только изображением городов. Одно из значительных мест в романе занимают образы, навеянные русской деревней. Причем это понятие с самого первого появления в романе становится в определенном смысле символичным. Об этом говорят эпиграфы, предпосланные Пушкиным второй главе: «O rus!.. (Hor.) - О Русь!» К этому знаменитому эпиграфу обращались не единожды Ю.М. Лотман, Н.Н. Скатов, В.А. Кошелев, говоря об игре слов: латинского «rus» («деревня») и русского «Русь». Пушкин дает каламбурный перевод, воспользовавшись совпадением звучания этих слов. В.А. Кошелев справедливо полагает, что «под пером русского писателя этот мнимо-шутливый каламбур неминуемо получал «расширительное» значение» Кошелев В.А. Деревня//Онегинская энциклопедия. Т. 1, с. 343.. Не менее правомерно замечание литературоведа Г.П. Макогоненко, который писал: «Петербургу с его омутом света и оторванной от национальной почвы культурой столичного дворянства противостояла Русь - хранительница национальных традиций, обрядов и нравов, высокой поэтической культуры народа, …мир русской деревни» Макогоненко Г.П. «Евгений Онегин» А.С. Пушкина. М., 1971, с. 145..

Без сомнения, в нашем восприятии пушкинское пространственное сопоставление «Русь - деревня» имеет ряд дополнительных смысловых оттенков. Известно, например, что на русскую культуру исключительно сильное воздействие оказало Просвещение, особенно та сторона этого явления, которая связана с концепцией «природного человека» Ж.-Ж. Руссо, нашедшей свое отражение в русском сентиментализме и в дальнейшем получившей свое развитие в русской литературе и философии. Возможно, не зря любимая героиня Пушкина Татьяна так увлечена европейскими сентиментальными романами: руссоистское восприятие мира и человека прочно укоренилось на русской почве. Основная оппозиция Просвещения - «Природа - предрассудок», «естественное - извращенное» получила особую интерпретацию в творчестве Пушкина. Очень верно отметил Ю.М. Лотман: «Гибельной цивилизации… противостоит естественная жизнь русского крестьянина, носителя здоровой морали и природных добродетелей… Естественное стало отождествляться с национальным. В русском человеке увидели «человека Природы», в русском языке - естественный язык, созданный самой Натурой» Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история, с. 203..

Деревня - это образ иного стиля жизни, отличного от жизни в столицах,

а значит, и символ скуки, оторванности от общественного веселья: «…и в деревне скука та же…» (V, 32), «В глуши, в деревне все вам скучно…» (V, 70), «Деревня той порой//Невольно докучает взору//Однообразной наготой…» (V, 94) и т. д. После стремительного движения первой главы читатель оказывается в медленном, статичном и почти беззвучном пространстве: «Онегин шкафы отворил;//В одном нашел тетрадь расхода,//В другом наливок целый строй,//Кувшины с яблочной водой//И календарь осьмого года» (V, 37). «Время как будто с разбегу остановилось, обозначив пропасть, которая разделяет Россию петербургскую и деревенскую Русь» Непомнящий В.С. Пушкин. Русская картина мира, с. 67-68., - таково тонкое наблюдение В.С. Непомнящего. Как считает В.А. Кошелев, глава, посвященная деревне, относительно других глав - «самая «неинформационная» и самая описательная; единственное сюжетно значимое событие в ней - «отповедь» Онегина, которая как бы обрывает завязавшийся любовный сюжет» Кошелев В.А. Деревня//Онегинская энциклопедия. Т. 1, с. 344.. Далее описывается повседневная деревенская жизнь героев, рисуется картина наступающей осени и зимы, и все заканчивается диалогом Онегина и Ленского: приглашением на будущие именины Татьяны. И, тем не менее, эта самая бессобытийная глава оказывается и наиболее сюжетно направленной, ведь «отповедь» Онегина получает продолжение, а приглашение в «свою семью» станет роковым: именно с него начинает разворачиваться будущая трагедия героев романа.

По точному высказыванию В.А. Кошелева, «деревня, сопоставимая с Русью, неожиданно поворачивается необычной стороной и, соединяя «скуку» и «блаженство», «обыденность» и «особенную физиономию», изменяет устоявшиеся представления и деяния» Там же..

Пожалуй, основным в образе деревни нужно считать то, что она прежде всего - символ «природности»:

Цветы, любовь, деревня, праздность,

Поля! я предан вам душой…

(V, 33)

…Она мечтой

Стремится к жизни полевой,

В деревню…

(V, 163)

Описаниям природы принадлежит в романе важное место. Пейзаж присутствует в «Евгении Онегине» в виде развернутых законченных картин, внешне выполняя роль своеобразных введений к отдельным главам или предваряя новые сюжетные эпизоды внутри глав. В целом пейзаж, как и быт, служит для создания в романе той реальной обстановки, в которой протекают развивающиеся в нем события. Сюжетное содержание большей части романа связано с деревенской тематикой, поэтому естественно, что автор уделяет большое внимание пейзажным зарисовкам. После приезда Онегина в деревню дяди следует описание природы:

Пред ним пестрели и цвели

Луга и нивы золотые,

Мелькали села; здесь и там

Стада бродили по лугам,

И сени расширял густые

Огромный, запущенный сад,

Приют задумчивых дриад.

(V, 36)

«Приют спокойствия», «прелестный уголок» -- вот основной лейтмотив изображения деревенского пейзажа данной строфы романа. И соответственно общая стилистическая тональность картины не лишена элемента идилличности. Как верно отмечал исследователь Ю. Стенник, «тональность изображения природы близка к номенклатурному трафарету традиционного сентиментального пейзажа, своеобразного «приюта» изгнанника света: «уединенные поля», «сумрачная дуброва», «журчанье тихого ручья» -- это все классические признаки обобщенного элегического пейзажа, восходящего в русской поэзии к сентиментализму» Стенник Ю. Пейзаж в романе «Евгений Онегин» и проблема преемственности национальных поэтических традиций//Изв. АН СССР, сер. лит. и яз., 1969, т. 28, вып. 3, с. 222.. А если учесть, что частично эта номенклатурность служит раскрытию облика скучающего Онегина, то перед нами - один из приемов пушкинской характерологии. Совсем иное мы видим, когда изображение природы соотносится с образом Татьяны: романтическая окрашенность пейзажа объясняется романтическим мировосприятием самой героини. Ее внутренняя близость к миру природы - это несомненное указание на ее органичность, нравственное здоровье. Пейзаж затрагивает самые лирические чувства в читателе, вызывая в нем глубокое сопереживание и сочувствие делам и мыслям героев, понимание чувств автора. В VII главе романа, перед отъездом в Москву, Татьяна с грустью прощается с родными местами:

«Простите, мирные долины,

И вы, знакомых гор вершины,

И вы, знакомые леса;

Прости, небесная краса,

Прости, веселая природа;

Меняю милый, тихий свет

На шум блистательных сует…»

(V, 152)

Д.С. Лихачев писал, что «в течение многих минувших веков между природой и человеком существовало равновесие… Для русских природа всегда была свободой, волей, привольем… Издавна русская культура считала волю и простор величайшим эстетическим и этическим благом для человека» Лихачев Д.С. Раздумья о России, с. 510 -512.. Опираясь на это высказывание, можно говорить о том, что «русская душою» пушкинская героиня прощается с природой как живым свидетелем ее прежней свободной, тихой жизни.

Ю.М. Лотман высказывает интересную мысль о создаваемом каждой, в том числе и русской, культурой пространственном образе мира. «Сложны отношения человека и пространственного образа мира, - пишет исследователь. - С одной стороны, образ этот создается человеком, с другой - он активно формирует погруженного в него человека» Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история, с. 297.. В узком смысле этот образ является «средой», формирующей личность, и уже неоднократно отмечалось, что Онегин и Татьяна оказались в различных условиях, что сказалось на формировании их характеров и взглядов на мир.

Мы можем сделать вывод, что через связи, которые существуют (или, напротив, не существуют) между героями и природой, автор может внутренне характеризовать их, определять их нравственную и духовную ценность. Как верно отмечал Г.Д. Гачев, «первое, очевидное, что определяет лицо народа, - это Природа, среди которой он вырастает и совершает свою историю. <…> Здесь коренится и образный арсенал национальной культуры (архетипы, символы), …все весьма стабильные. Нельзя ее [природу] сменить без потери своей национальной сути». Исследователь прибегает к широкому обобщению, и его высказывание подтверждает нашу мысль о том, что природа для Пушкина - одно из самых эффективных средств воссоздания картины русского мира, жизни народа, страны, движения истории.

Русская природа в романе «Евгений Онегин» - это некая основа, без которой и вне которой историческая жизнь выглядела бы как бесчеловечная и абстрактная, ничего не говорящая уму и сердцу читателя. В.Г. Белинский утверждал, что невозможно «быть оригинальным и самостоятельным, не будучи народным», и называл Пушкина подлинным художником русской литературы. Действительно, народность Пушкина состоит в органической связи с русской природой, жизнью и мировоззрением народа.

2.3 Образы «героя времени» и русской героини в португальском переводе романа Пушкина «Евгений Онегин»

«Стихи «Онегина» - это национальный опыт социально-бытовой, нравственно-этической и интеллектуальной жизни, уже заключенной в формулы, которые и станут в этой жизни постоянными. В таком качестве весь роман есть идеальная формула русской жизни. И естественно, что он дал формулу русского героя и русской героини» Скатов Н.Н. Пушкин. Очерк жизни и творчества, с. 183., - писал Н.Н. Скатов.

Действительно, Пушкиным была открыта важнейшая для русской реалистической литературы XIX века тема - тема «героя времени», современного человека, сознание которого исторически и социально обусловлено и вместе с тем является мерилом эпохи и среды. В этом отношении «Евгений Онегин» - первый в России социально-психологический роман. Внимание Пушкина привлек тот скептический тип сознания, которому историей было суждено стать одним из наиболее существенных на ближайшие два десятилетия.

Социально-типические черты, как справедливо отмечают исследователи И.М. Семенко, Г.П. Макогоненко, в Онегине сильнее, чем индивидуально-психологические. Н.Н. Скатов также придерживается этой точки зрения: «в галерее русских героев, которым Онегин положил начало, он, кажется, единственный, кто лишен… конкретизирующего портрета (то же Татьяна). Это понятно - столь он всеобщ» Скатов Н.Н. Пушкин. Очерк жизни и творчества, с. 183.. С этой «всеобщностью» связана неясность, «загадочность» героя, коренящаяся в неуловимости характера («энигматическим героем» Чумаков Ю.Н. В сторону Онегина. Новосибирск, 1998. назвал Онегина Ю.Н. Чумаков, очень верно отметив, что основным содержанием романа является интерпретация этого героя). И именно через героя показано движение истории. Еще Достоевский писал, что Пушкин создал образ Онегина, «…отметив тип русского скитальца,… первый угадав его гениальным чутьем своим, с исторической судьбою его и с огромным значением его и в нашей грядущей судьбе» Достоевский Ф.М. Пушкин/Дань признательной любви. Русские писатели о Пушкине, с. 59. .

Значит, Онегин - человек 20-х годов, но и шире - всего XIX века. Этот тип можно рассматривать еще шире, как это сделал Н.Н. Скатов: «Он - «мужское» начало русской жизни, ее… неприкаянность и неуспокоенность, ее скитальчество» Скатов Н.Н. Пушкин. Очерк жизни и творчества, с. 183.. В то же время Онегин предстает духовно статичным. О Татьяне очень верно сказал Ф.М. Достоевский: «тип твердый, стоящий твердо на своей почве» Там же. С. 53.. Согласимся с писателем и добавим, что слова «на своей почве» нужно понимать в значении «на почве народной национальной жизни». Татьяну с полным основанием можно назвать «женским» началом русской жизни, со всей ее силой и верностью, с ее устойчивостью и - с ее постоянным духовным движением. Этих героев и исследователи, и читатели идентифицируют с живыми людьми, но эти же персонажи, по точному определению Ю.Н. Чумакова, являются «принципами», «символами», которые мы понимаем как большие обобщения.

Как уже говорилось, Пушкин писал реалистическое произведение в пору господства романтизма. Герой романтических поэм с первых же строф представал перед читателем человеком исключительной и драматической судьбы в атмосфере таинственности, глухого намека, недосказанности. Свой же роман в стихах Пушкин начинает демонстративно прозаически: герой мчится «в пыли на почтовых» из столицы в деревню, где умирает дядя, оставивший ему наследство. При этом Онегин довольно откровенно рассуждает о предстоящей ему докучливой необходимости:

«…Какое низкое коварство Полуживого забавлять,

Ему подушки поправлять,

Печально подносить лекарство,

Вздыхать и думать про себя:

Когда же черт возьмет тебя?»

(V, 9)

Первые же строфы романа должны были помочь понять новую природу героя - это не исключительная личность, не загадочная натура, не злодей и не образец добродетели, а обыкновенный человек, один из тех, кого читатель не раз встречал на своем пути. Представив героя в свободной, чуть ироничной манере, Пушкин в быстром и коротком отступлении рисует биографию Онегина. Среда, к которой принадлежал Онегин, формировала его убеждения, интересы и вкусы. Живший долгами, отец не придумывал для своего сына особой системы образования, он поступил, как все:

Сперва Madame за ним ходила, Потом Monsieur ее сменил. Ребенок был резов, но мил.

Monsieur l'Abbe, француз убогой, Чтоб не измучилось дитя, Учил его всему шутя,

Не докучал моралью строгой, Слегка за шалости бранил

И в Летний сад гулять водил.

(V, 10)

Поверхностное светское воспитание было обычаем, нормой. Создавая характер героя, автор подчеркивал его типичность - так воспитывались все в этой среде. К ней же принадлежал и сам Пушкин, вот почему он с иронией говорит: «Мы все учились понемногу,//Чему-нибудь и как-нибудь» (V, 11). Интересно мнение А.М. Гуревича: «У читателя невольно складывается впечатление, будто «молодому повесе» ведома лишь «наука страсти нежной». Но вскоре, уже во второй главе, выяснится, что Онегин - достойный собеседник и оппонент Ленского, воспитанника одного из лучших европейских университетов» Гуревич А.М. «Евгений Онегин»: поэтика подразумеваний//Изв. РАН, сер. лит. и яз., 1999, т. 58, №3, с. 27.. Действительно, даже беглый перечень обсуждаемых друзьями тем:

…Племен минувших договоры,

Плоды наук, добро и зло,

И предрассудки вековые,

И гроба тайны роковые,

Судьба и жизнь в свою чреду…

(V, 43)

свидетельствует о широте кругозора и эрудиции Онегина, о его приобщенности к исканиям и достижениям европейской мысли.

В характеристике особенностей натуры Онегина, отличающих его от массы столичных дворян, Пушкин историчен. Разочарование в жизни, в окружающих людях, в самом себе, как мы уже знаем, было порождено временем, оно отражало начавшийся после Отечественной войны раскол в дворянской среде. Принадлежность Онегина к ней автор раскрывает и через дружеские связи героя: так, например, его другом оказывается Каверин - они встречаются с ним, вместе обедают («К Talon помчался: он уверен,//Что там уж ждет его Каверин» (V, 15)). Характеризуя франтовство Онегина, его «педантизм в одежде», автор как бы невзначай роняет сравнение: «Второй Чадаев, мой Евгений…» (V, 20) В то же время Каверин и Чаадаев, члены Союза благоденствия (о филиале его, «Зеленой лампе», Пушкин вспоминал как о близкой себе стихии) - друзья не только Онегина, но и Пушкина. Таким образом, среда оказалась четко обозначенной.

Разочарование отдалило Онегина от суеты света, от наслаждений, от красавиц, от обычного времяпрепровождения. Характеристика воззрений героя - «душевная пустота», «скука», «охлажденный ум», «угрюмость», «хандра» - все это лишь глухие намеки на то, что действительно переживал Онегин. В связи с этим хотелось бы отметить очень глубокое и точное наблюдение В.С. Непомнящего, который пишет о «герое времени»: «Описывается не столько сам Онегин, сколько его образ жизни, а ведь человек и его образ жизни - часто вовсе не одно и то же. Более того, именно такой случай и взят Пушкиным: несовпадение личности и ее образа жизни - это и есть основа романа» Непомнящий В.С. Книга, обращенная к нам: «Евгений Онегин» как «проблемный роман», с. 146.. Действительно, автор прямо ставит этот вопрос:

Но был ли счастлив мой Евгений,

Свободный, в цвете лучших лет,

Среди блистательных побед,

Среди вседневных наслаждений?..

(V, 25-26)

Онегин начинает интуитивно чувствовать, что в его жизни происходит что-то не то, что с ним что-то не так. И на него нападает тоска, хандра, равнодушие, наконец, презрение к жизни и неправильно устроенному миру. «Но вот здесь он и ошибается, - верно отмечает В.С. Непомнящий. - Дурен не мир - дурно миропонимание, которое… определило его образ жизни - такой, как у множества образованных людей того времени. <…> В жизни Онегина воплощается философия потребления мира человеком, «философия удовольствия» (гедонизм), которую Достоевский позже назовет «пищеварительной философией» Непомнящий В.С. Книга, обращенная к нам: «Евгений Онегин» как «проблемный роман», с. 146.. Это определение Достоевского весьма точно: сам Пушкин замечал,

…Что речь веду в моих строфах

Я столь же часто о пирах,

О разных кушаньях и пробках,

Как ты, божественный Омир,

Ты, тридцати веков кумир!

(V, 116)

Исследователь А.М. Гуревич, обратив пристальное внимание на эту особенность романа, говорит о том, что «Пушкин едва касается, казалось бы, самого существенного - внутреннего мира своих героев, их взглядов и переживаний, мыслей и чувств. Зато о внешней, бытовой стороне жизни, … буднях и праздниках провинции и столицы повествуется обстоятельно, конкретно, детально, как будто для того, чтобы утопить в этих подробностях самую суть дела» Гуревич А.М. «Евгений Онегин»: поэтика подразумеваний, с. 26..

Мы уже говорили о смысле настойчивых сопоставлений Онегина с байроновским Чайльд-Гарольдом. Продолжая это рассуждение, заметим, что герой Байрона лишь отстраняется от общества, а не бежит от него. К тому же психологическому типу принадлежит и Онегин. Пушкину важно было акцентировать сходство Онегина именно с Чайльд-Гарольдом, а не с байроновским героем-индивидуалистом вообще, ведь деревенское уединение Онегина открывало перед ним возможность разобраться в себе самом и в окружающем мире, определить возможные варианты развития собственной судьбы.

В деревне перед нами предстает новое действующее лицо

По имени Владимир Ленский,

С душою прямо геттингенской,

Красавец, в полном цвете лет, Поклонник Канта и поэт. (V, 38)

С Ленским в роман входит тема романтизма и его судьбы в России. Ленский возвращается на родину, закончив свое обучение в Геттингенском университете, откуда привез не только «учености плоды», но и «вольнолюбивые мечты». Однако вольнолюбие Ленского было довольно абстрактным, убеждения - неопределенными и носили мечтательный характер:

Он пел разлуку и печаль,

И нечто, и туманну даль,

И романтические розы…

(V, 40)

Восторженность и экзальтацию романтизма Ленского Онегин с его трезвым взглядом на жизнь не принял, правда, и разочаровывать юного мечтателя не спешил:

Он охладительное слово

В устах старался удержать

И думал: глупо мне мешать

Его минутному блаженству;

И без меня пора придет;

Пускай покамест он живет

Да верит мира совершенству…

(V, 43)

Но в обрисовке характера Ленского нет сатирических черт. Поэт скорбит о Ленском, пишет о юноше, «Ольгою плененном», с болью и нежностью:

Ах, он любил, как в наши лета

Уже не любят; как одна

Безумная душа поэта

Еще любить осуждена…

(V, 45)

и говорит о том, что «Ни охлаждающая даль,//Ни долгие лета разлуки…//Ни шум веселий, ни науки//Души не изменили в нем,//Согретой девственным огнем» (V, 45).

Трезво оценивая общественную позицию юного поэта, Пушкин с симпатией изображает его гуманную личность. Но жизнь к людям подобного типа беспощадна, они оказываются жертвами страшного мира. Восторженность Ленского была смешна в сравнении с мудрой опытностью Онегина II главы; теперь она становится возвышенной и человечной в сравнении с эгоизмом Онегина. Ленский пал жертвой эгоизма Онегина, его боязни «шепота» и «хохотни глупцов», его зависимости от общественного мнения. Индивидуализм героя осужден в V и особенно в VI главе. Произошла переакцентировка в оценке героев.

Центральным событием романа становится встреча Онегина с Татьяной, характер которой раскрывается перед читателем и как неповторимая индивидуальность, и как тип русской девушки из провинциальной дворянской семьи. Мать дает дочери уроки «приличия», учит «законам света», французскому языку, передает свою былую страсть к сентиментальным романам:

Ей рано нравились романы,

Они ей заменяли все;

Она влюблялася в обманы

И Ричардсона и Руссо…

(V, 49)

В подобных условиях жили и воспитывались многие русские дворянские барышни. Как и они, «Татьяна верила преданьям// Простонародной старины,//И снам, и карточным гаданьям,//И предсказаниям луны» (V, 101). Пушкин, рисуя характер русской женщины, был верен правде жизни, а не отвлеченному идеалу. Белинский писал о Пушкине, что он первым воспроизвел в лице Татьяны русскую женщину.

Воспитание, целью которого было подготовить девушку к замужеству, и чтение книг давало пищу жажде любви, которую испытывала Татьяна. «Книжное воспитание означало европейское воспитание, ибо дворянские девушки читали западноевропейских писателей «не в переводах одичалых», а в подлиннике. И читали их душой» Кантор В.К. Вечно женственное и русская культура//Октябрь, 2003, №11, с. 163., - справедливо пишет В.К. Кантор. Все идеальные образы книжных героев - «любовник Юлии Вольмар,//И Вертер, мученик мятежный,//И бесподобный Грандисон» - все для нее «в одном Онегине слились» (V, 59). И все же в этом выборе проявилась незаурядность Татьяны, которая не могла бы полюбить ни Ленского, ни тем более Буянова или Пустякова. Чистоту ее души оберегала близость к иному миру, к иной, народной России, олицетворением которой была духовно близкая Татьяне няня Филипьевна. Не кто иной, как няня, поняла и поддержала героиню в момент совершения важного шага - написания письма Онегину.

«Письмо Татьяны, - пишет В.С. Непомнящий, глубоко восхищенный силой чувства героини, - это акт веры, веры могучей и безраздельной… Только увидев Онегина, она поверила, что «это он»… и что они созданы друг для друга. Эта ее вера - и есть любовь. Не случайно письмо Татьяны проникнуто религиозными мотивами: «То в вышнем суждено совете… То воля неба: я твоя… Ты мне послан Богом…» Непомнящий В.С. Книга, обращенная к нам: «Евгений Онегин» как «проблемный роман», с. 157..

Однако признание Татьяны, дышавшее искренней любовью, не нашло отклика в охлажденном сердце Онегина: его чувства были безжалостно искажены обществом, в котором связывала людей не любовь, а выгодная женитьба. Он поступил с ней «очень мило», но это, конечно, не похвала. Автор далек от того, чтобы прямолинейно осуждать своего героя, не влюбившегося в «милую Татьяну»; Онегин обнаружил и «души прямое благородство» (V, 83). Но художественное произведение имеет свои законы: на героя, приносящего несчастье любимой автором героине, падает тень вины.

Возможно, Татьяне было бы намного легче, если бы она после этого разочаровалась в Онегине. Вера, как писал апостол Павел - это уверенность в невидимом, а ведь Татьяна как раз не поверила «видимому» в Онегине, она продолжала верить своему сердцу, и это приносило ей невыразимые страдания.

В характере Татьяны, как он дан в V главе, появилось новое, объясняющее ее глубокую человечность - «русская душою». Пушкину открылась тесная связь человека с общей и большой жизнью народа. Французские романы, уроки маменьки не разрушили близости Татьяны с родной природой и духовной жизнью народа (даже знаменитый сон Татьяны передан в образах народной поэзии и сказки). Татьяна по условиям своей жизни оказалась ближе всего к этой культуре. Онегин всем своим прошлым был отдален от этого мира, и, хотя он и начал приближаться к нему в деревне, на нем был груз моральных правил, усвоенных в юности.

В III и IV главах замысел развивается в новом направлении. Намечается тема зла, причиняемого героем-индивидуалистом, тема трагической неразрешимости конфликта между личностью и обществом: герой выше породившей его светской среды (она ему скучна), но вместе с тем он подвластен ее законам, не находит в себе силы их преодолеть.

А находит ли в себе эти силы Татьяна, которая вынуждена была разорвать все связи с прежней жизнью и уехать в Москву навстречу своей новой жизни в «вихре света»?

Став блестящей княгиней, «законодательницей зал», Татьяна царит над всем окружающим обществом и в то же время отделена от него каким-то огромным невидимым пространством:

Она была нетороплива,

Не холодна, не говорлива,

Без взора наглого для всех,

Без притязаний на успех,

Без этих маленьких ужимок,

Без подражательных затей…

Все тихо, просто было в ней,

Она казалась верный снимок

Du comme il faut…

(V, 171-172)

Теперь уже она очаровывает Онегина. Эта женщина, в отличие от «той девочки», ему нравится. И очень верно звучит высказывание Достоевского: «Вечный скиталец увидал вдруг женщину, которою прежде пренебрег, в новой блестящей недосягаемой обстановке, - да ведь в этой обстановке-то, пожалуй, и вся суть дела. Ведь этой девочке… теперь поклоняется свет, этот страшный авторитет для Онегина» Достоевский Ф.М. Пушкин/Дань признательной любви. Русские писатели о Пушкине, с. 58.. И Татьяна чутким сердцем любящей женщины чувствует, что Онегин любит только свою фантазию, что он принимает ее не за ту, кто она есть. Как справедливо заметил в связи с этим В.С. Непомнящий, «ее письмо - это письмо любви, его письмо - письмо страсти… В страсти главное - «я». В любви главное - «ты» Непомнящий В.С. Книга, обращенная к нам: «Евгений Онегин» как проблемный роман, с. 167.. Онегин всю жизнь видел в мире только себя и поэтому прошел мимо своего счастья, и Татьяна знает, какая путаница царит в его душе, говоря ему:

Как с вашим сердцем и умом

Быть чувства мелкого рабом?

(V, 188)

Самое большое из чувств Татьяны - любовь к Онегину, и именно поэтому она ему отказывает. Это не единственная причина отказа, - ведь Татьяна верна слову, она «другому отдана» и нарушить брачный обет не может, - но, пожалуй, главная. «Когда она говорит Онегину «нет», когда… расстается с тем, кому мечтала отдать всю себя, - она жертвует собой ради Онегина… Потому что есть преграда, которую она перейти не может и не хочет: любовь, слитая с совестью, - или совесть, облеченная в любовь…» Там же. С. 170. - пишет В.С. Непомнящий. «То, что Татьяна отсекла от себя возможность «романных поступков», лишь перенесло динамическую противоречивость ее характера в сферу внутренней жизни, превратив ее в образ глубоко трагический» Лотман Ю.М. В школе поэтического слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь, с. 91., - справедливо отмечает Ю.М. Лотман. И, возможно, этот поступок Татьяны, когда Онегин стоит, «как будто громом поражен», может преобразить его, но этого читателю знать не дано: автор покидает своего героя «надолго, навсегда»… Заметим, что автор не выносит окончательного «приговора» Онегину, не желает ему зла, оставляя его «в минуту, злую для него» - с добром, с возможностью духовного возрождения. Герои расстаются, но Татьяна не перестает любить. И здесь есть вечное взаимопритяжение и взаимоотталкивание двух противоположных начал - женского и мужского, чувственности и рациональности, а значит, и трагичность, истоки которой - в невозможности достижения счастья, которое не всегда основано на следовании своему долгу.

«Заметим, - пишет В.К. Кантор, - что в России всегда был культ Богоматери, Богородицы, но почти неизвестен культ Девы; что, разумеется, было связано с отсутствием личностного мужского начала, умеющего увидеть одухотворенно-женское в женщине» Кантор В.К. Вечно женственное и русская культура, с. 158.. Мужчине, по мнению исследователя, дано увидеть в женщине высшее, божественное начало, которое способно преобразить его. С надеждой на духовное и нравственное преображение героя и оставляет нас автор.

Пушкин раскрыл историей любви Татьяны и Онегина драму нравственной несвободы человека. Нравственная ценность человека, его общественная позиция стали проверяться любовью и в более поздних произведениях русской литературы. Проблема счастья была близка и дорога поэту. Роман, рассказывающий о встрече двух людей, живших во враждебном им обществе, о погубленной любви, становился романом общественным, исторически конкретно воспроизводившим и исследовавшим современность. Таким образом, Онегин для Пушкина стал в своем роде тоже «энциклопедией русской жизни».

«Разочарованность рядом с романтической очарованностью, трезвость рядом с восторженностью и идеальностью - все это несомненные приметы той исторической эпохи, - пишет Е.А. Маймин. - Герои пушкинского романа не просто исторически значимы - само их художественное существование… несомненно определялось теми историческими задачами и целями, которые ставил перед собой Пушкин, создавая свой роман» Маймин Е.А. Пушкин. Жизнь и творчество. М., 1981, с. 163..

Заключение

В процессе исследования автор работы глубоко и всесторонне изучил все аспекты заданной темы и пришел к следующим выводам.

В современной науке все чаще исследуется такая важная и общезначимая тема как диалог культур. Внимание к данной теме глубоко закономерно. Пушкинистика стала одним из важных разделов современной русистики, исследования русской классической литературы, широко развернувшегося за рубежом за последние два с половиной десятилетия. В ряде стран уже сложились определенные традиции изучения А.С.Пушкина. В освещении его биографии и творчества проявляются различные методологические позиции ученых. Зачастую борьба вокруг тех или иных точек зрения принимает острый идеологический характер. Одновременно расширяется влияние советского пушкиноведения и растет знакомство с творчеством Пушкина не только специалистов, но и широких кругов читателей.

Переводы пушкинского стихотворного романа издаются не только в популярных, но и в научных изданиях вместе с оригиналом и с развернутыми комментариями, предназначенными для специалистов по русской литературе.

Однако за рубежом Пушкин оказался понят и в должной мере оценен далеко не сразу. В отличие от быстрого успеха русского романа в конце 19 в. его путь к зарубежной славе растянулся на гораздо более долгий срок. К настоящему времени о нем существует много научной литературы на разных языках, и ее наличие убеждает в его признании одним из классиков мировой литературы.

В Результате роста интереса к Пушкину уже существует обширная зарубежная научная литература не только о его жизни и творчестве в целом, но и о его отдельных произведениях. Ни об одном их них не написано так много, как о « Евгении Онегине». Этот роман принадлежит к тем творениям, которые составляют сокровищницу человеческой культуры. Этот роман явился важнейшим событием в истории русской литературы. Он был первым произведением, в котором автору удалось создать широчайшую панораму русской действительности, раскрыть важнейшие проблемы своего времени. За широкий охват современной Пушкину жизни, за глубину вскрытых в романе ее проблем великий русский критик В.Г. Белинский назвал роман «Евгений Онегин» «энциклопедией русской жизни» и в высшей степени народным произведением.

Свыше столетия с неуменьшающейся интенсивностью продолжается работа над переводами и изучением его литературного наследия, которое давно вышло за пределы его родины, стало достоянием всего человечества и гордостью славянского мира. Можно сказать без преувеличения, что за все это время не было ни одного литературного поколения, которое бы по-своему не открывало великого писателя, не воодушевлялось им, не подражало ему, не училось на его произведениях. Нетрудно отгадать причины постоянного и неуменьшающегося интереса читателя именно к этому творению Пушкина.

В настоящее время очевидна необходимость создания капитальных монографических исследований о «Евгении Онегине», обобщающих и синтезирующих достижения пушкиноведения. Требует дальнейшего исследования история жизни романа в русской и мировой литературе, в читательском восприятии людей разных поколений и стран, потому что огромное идейное и художественное богатство романа не меркнет со временем. Ведь в «Евгении Онегине» заключена частица духовной жизни народа, роман «по-своему решает извечные проблемы человеческого бытия» Кедров К. «Евгений Онегин» в системе образов мировой литературы/В мире Пушкина. М., 1974, с. 120..

В своей работе автор предпринял попытку всесторонне проанализировать перевод романа Пушкина «Евгений Онегин» на португальский язык.

Предметом исследования среди прочего стало сопоставление лексических единиц, в том числе служащих для выражения эмоционально-экспрессивной оценки, изучение способов их перевода на португальский язык. Как известно, весь мир познается в сравнении. Мир языка также немыслим без сопоставления языковых единиц, а особенности перевода раскрываются при использовании сопоставительного метода исследования.

Ключевой вопрос, поставленный автором в начале исследования - Удалось ли автору португальского перевода передать образ России. Незаменимым материалом помимо текста перевода послужило интервью Дарио Морейра Кастро Алвеса.

Сравнив тексты произведений, а также опираясь на научные труды известных в области пушкиноведения критиков, автор пришел к выводу, что перевод Д. Марейра носит в большей степени черты рифмованного перевода, то есть в угоду рифмы автор жертвовал смыслом, зачастую заменяя или сокращая такие категории и понятия, которые как нельзя лучше передают специфику русской жизни во всех ее проявлениях. Бразильский автор, истинный ценитель и любитель русской классической литературы и русской культуры в целом, работая над переводом более десяти лет, несомненно вывел в свет достойнейший аналог великого русского романа. Его перевод был с успехом представлен в России в дни празднования 180-летия становления дипломатических отношений между Россией и Бразилией. И всё же главный критик литературного произведения, по мнению автора, это рядовой читатель. Мнения и высказывания португальских читателей в оригинале были изучены и переведены автором на русский язык. В этом отчасти заключается научно-практическая часть данного исследования. Переведенные и адаптированные для русского читателя отзывы португальцев автор оформил в Приложении 1.

Список источников

1. Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 10-ти т. Т.5. 3-е изд. М., Наука, 1964.

2. Аверинцев С.С. Гете и Пушкин//Новый мир, 1999, №6.

3. Баевский В.С. Присутствие Байрона в «Евгении Онегине»//Изв. РАН, сер. лит. и яз., 1996, т. 55, №6.

4. Бахтин М.М. Эпос и роман//Вопросы литературы, 1970, №1.

5. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

6. Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: В 13-ти т. М., 1953-1959.

7. Благой Д.Д. Мастерство Пушкина. М., 1955.

8. Благой Д.Д. Мировое значение Пушкина. М., 1949.

9. Большакова А.Ю. Образ автора//Лит. учеба, 2001, кн. 5.

10. Большакова А.Ю. Образ читателя как литературоведческая категория//Изв. РАН, сер. лит. и яз., 2003, т. 62, №2.

11. Бочаров С.Г. Поэтика Пушкина. М., Наука, 1974.

12. Бочаров С.Г. Форма плана. Некоторые вопросы поэтики Пушкина// Вопросы литературы, 1967, № 12.

13. Бурсов Б.И. Судьба Пушкина. Л., 1989.

14. Виноградов В.В. О языке художественной прозы. М., 1980.

15. Виноградов В.В. Стиль Пушкина. М., Наука, 1999.

16. В мире Пушкина/Сост. С. Машинский. М., 1984.

17. Гачев Г.Д. Национальные образы мира: Курс лекций. М., Academia, 1998.

18. Гачев Г.Д. Содержательность художественных форм: Эпос. Лирика. Театр. М., Просвещение, 1968.

19. Гоголь Н.В. Собр. соч.: В 6-ти т. М., 1953.

20. Григорьев А. Литературная критика. М., Худ. лит., 1967.

21. Гроссман Л. Пушкин. М., 1958.

22. Гуревич А.М. «Евгений Онегин»: поэтика подразумеваний//Изв. РАН, сер. лит. и яз., 1999, т. 58, №3.

23. Достоевский Ф.М. Пушкин/Дань признательной любви. Русские писатели о Пушкине, с. 58.

24. Жирмунский В.М. Байрон и Пушкин. Л., Наука, 1978.

25. Збарский И.С. «Но так и быть…» Пушкинские уроки учителя и методиста//Лит. в школе, 2004, №11.

26. Каманина Е.В. Л. Шестов о Пушкине//Вест. Моск. ун-та, сер. 9 (филология), 1999, №3.

27. Кантор В.К. Вечно женственное и русская культура//Октябрь, 2003, №11.

28. Кантор В.К. Пушкин, или Формула русской истории//Вопросы философии, 1999, №7.

29. Кедров К. «Евгений Онегин» в системе образов мировой литературы/В мире Пушкина. М., 1974.

30. Коган Л.А. «Самостоянье человека»: философское кредо Пушкина//Вопросы философии, 1999, №7.

31. Кошелев В.А. «Онегина воздушная громада…»: Образ времени в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин»//Лит. в школе, 2004, №1.

32. Краснов Г. «Москва пленяет пестротой…»//Москва, 1999, №4.

33. Красухин Г.Г. Покой и воля. Некоторые проблемы пушкинского творчества, с. 132.

34. Краткая литературная энциклопедия. М., Советская энциклопедия, 1971.

35. Критика начала ХХ века/Сост. Е.В. Иванова. М., Олимп: АСТ, 2002.

36. Курилов А.С. В.Г. Белинский о мировом значении А.С. Пушкина// Русская словесность, 2000, №3.

37. Лебедев Ю.В. Духовные основы поэтики русской классической литературы//Лит. в школе, 2002, №1.

38. Лихачев Д.С. Раздумья о России. СПб., Logos, 1999.

39. Лосский Н.О. Условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа. М., Политиздат, 1991.

40. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. М., Языки русской культуры, 1999.

41. Лотман Ю.М. В школе поэтического слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь: Кн. для учителя. М., Просвещение, 1988.

42. Лотман Ю.М. «Евгений Онегин». Комментарий. Л., 1980.

43. Маймин Е.А. Пушкин. Жизнь и творчество. М., Наука, 1981.

44. Макогоненко Г.П. Роман Пушкина «Евгений Онегин». М., ГИХЛ, 1968.

45. Макогоненко Г.П. «Евгений Онегин» А.С. Пушкина. М., 1971.

46. Мочульский К.В. Великие русские писатели XIX в. СПб., Алетейя, 2001.

47. Непомнящий В.С. Книга, обращенная к нам: «Евгений Онегин» как «проблемный роман»//Москва, 1999, №6.

48. Непомнящий В.С. Пушкин. Избранные работы 1960-х - 1990-х гг. В

2-х т. Т.1. М., 2001.

49. Непомнящий В.С. Пушкин. Русская картина мира. Серия «Пушкин в XX веке», вып.VI. М., «Наследие», 1999.

50. Непомнящий В.С. Пушкин через двести лет//Москва, 1999, №12.

51. Одиноков В.Г. «И даль свободного романа…» Новосибирск, Наука, 1983.

52. Онегинская энциклопедия: В 2 т./Под общ. ред. Н.И. Михайловой. М., Русский путь, 1999.

53. Палиевский П.В. Русская классика. М.,1987, с. 20.

54. Панарин А. Миссия А.С. Пушкина на исходе ХХ века//Москва, 1999, №6.

55. Проблемы современного пушкиноведения; Сб. ст. Псков, 1999.

56. Пушкин в русской критике. Сб. ст. М., 1953.

57. Пушкин в русской философской критике. М., 1990.

58. Пушкин. Исследования и материалы. Т. XV. СПб., 1995.

59. Руднев В.П. Словарь культуры XX века: ключевые понятия и тексты. М., Аграф, 1999.

60. Скатов Н.Н. Пушкин. Очерк жизни и творчества. Л., 1990.

61. Скатов Н.Н. Пушкин сегодня//Русская литература, 1999, №2.

62. Соколова К.И. Лирика Пушкина и роман в стихах: Некоторые аспекты взаимодействия//Проблемы современного пушкиноведения. Л., 1981, с. 9.

63. Стенник Ю. Пейзаж в романе «Евгений Онегин» и проблема преемственности национальных поэтических традиций//Изв. АН СССР, сер. лит. и яз., 1969, т. 28, вып. 3.

64. Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры. Изд. 2-е, испр. и доп. М., Академический Проект, 2001.

65. Философский словарь/Под ред. И.Т. Фролова. М., 1986.

66. Франк С.Л. Этюды о Пушкине. М., Согласие, 1999.

67. Хализев В.Е. Теория литературы. М., 2002.

68. Чичерин А.В. Возникновение романа-эпопеи. М., 1975.

69. Чичерин А.В. Очерки по истории русского литературного стиля: Повествовательная проза и лирика. Изд. 2-е, доп. М., Худ. лит., 1985.

70. Чумаков Ю.Н. Из размышлений о жанре, стилистике и строфике «Евгения Онегина»//Вест. Моск. ун-та, сер. 9 (филология), 1999, №1.

71. Чумаков Ю.Н. Стихотворная поэтика Пушкина. СПб., 1999.

72. Эйхенбаум Б.М. «Мой временник»: Художественная проза и избранные статьи 20 - 30-х годов. СПб., 2001.

73. Эйхенбаум Б.М. О поэзии. Л., Сов. писатель, Ленингр. отд-ние, 1969.

74. Ярославцева И.П. Русский мир в контексте мировых цивилизаций. М., 2002.

75. http://www.triplov.com/letras/dario_alves/genealogia.htm

Приложение 1

Материалы с португальских форумов

1) http://www.caotico.com.br/eugenio-oneguin/

Для начала, Дарио Морейра забыл два гигантских имени: Маяковский и Анна Ахматова.

Книга меня не очаровала, не пробудила, не перенесла меня в какое-либо место. На 85 странице я написал: «Сдаюсь!». Все поэмы Пушкина, которые я уже прочитал в Интернете, были очень хороши. Но одно дело - писать поэму, другое дело - «роман в стихах». Существуют гиганты, которые потерпели тут неудачу, да и переводчики, которые вылетели из седла.

Читатель (в данном случае я) хочет отправиться в путешествие с Пушкиным, но чего-то не хватает. На каждой странице терпишь неудачу с автором.

Еще немного, и основное пространство займет именно переводчик. Он выходит с кухни и входит в зал. Он хочет занять место рядом с автором, говоря «мы много работали над этим переводом». «Предисловие к автору», написанное Дарио, состоит из 10 страниц. Говоря о смерти поэта после дуэли он говорит, что тот до сих пор «находится на вершине литературной и эмоциональной истории русской жизни». Далее, идет еще две страницы выражения «благодарностей и признательностей». И снова переводчик говорит о том, что автор «находится на высочайшем месте там, где он и должен находиться».

К черту политическую корректность в литературе. «Евгения Онегина» Пушкина я оставил на полпути. Однажды я, быть может, вернусь. Но не сейчас.

2) http://litrussa.blogspot.com/2010_07_01_archive.html

Мануэль да Коста

Русская литература - это феномен широкого резонанса от издания произведений Гоголя, Достоевского, Толстого и Чехова в переводах, сделанных с оригинала. Не хватало версии шедевра ее основателя: «Евгения Онегина» Александра Пушкина (1794-1837).

У нас уже были книги Пушкина: сборник рассказов “Пиковая дама» (издательство 34), пьесы «Маленькие Трагедии» и историческая драма «Борис Годунов» (издательство Globo).

Ни одна из них не представляет сложностей «Евгения Онегина» - это уникальный, среди классиков современной литературы, случай романа, написанного в стихах. В то же время, «сырье» Пушкина не имеет ничего общего с эпическими произведениями древности. Сюжет завязан на истории любви с элементами литературного романтизма. Основная деталь: это не просто первая версия произведения Пушкина в Бразилии. Это первый перевод на португальский язык. Что должно быть воспринято как историческое событие.

3) http://blogs.abril.com.br/saladarussa/2010/07/eugenio-onegin-um-romance-em-versos.html#

LucianaBarros

Взяв пример с публикацией романа "Евгений Онегин" на португальском языке, я пишу для вас несколько строк об этом шедевре и ключевом моменте в русской литературе.

Как центральное произведение, поэма опирается на самую невероятную из тенденций. Чтобы понять использование самокритики Пушкина, мы должны совершить специальное чтение, чтобы расшифровать символы. Только понимание описания общества в наиболее плюралистичном понимании этого слова способно выявить разнообразие смыслов пушкинского романтизма. Петербургское общество из поэмы - это мир, нагруженный желаниями, снобизмом и оскорблениями, и этой истории присущи антагонистические элементы, которые окрашивают дух просвещения, который брал начало в широкой тенденции к секуляризации культуры.

Таким образом, «Евгений Онегин» - гениальное произведение, которое концентрирует в себе ностальгию и иронию, обожание и сатиру, желание и жажду желания. И как искусство имитирует жизнь, так и эта поэма смыкает данное пророчество с финалом, которое имеет. Теперь бразильские читатели уже могут получить это произведение в переводе прямо с русского, сделанного Дарио Морейра де Кастро Альвесом для издательства Record.

Берите, читайте, потому что эта поэма, очень мало известная в Бразилии, настоящий шедевр русского романа в стихах.

4) http://litrussa.blogspot.com/2010_06_01_archive.html

Свобода духа, которой не хватает России

Классика Александра Пушкина «Евгений Онегин» впервые переведена в Бразилии. Произведение считается одним из краеугольных камней русской литературы, также эта книга - великолепный антидот против авторитаризма, которым отмечена вся история страны /Нельсон Ашер

Безусловно, речь идет о труднейшем для перевода произведении. Только на английском уже вышло более десяти версий, и ни одна из них не считается полностью удовлетворительной. Дарио Морейры и Кастро Альвес проделали серьезную и тщательную работу, но многое еще нужно усовершенствовать с точки зрения стихосложения: перевод такого произведения - это нескончаемый труд.

Аргентинский писатель Хорхе Луис Борхес обратил внимание, что страны имеют склонность выбирать в качестве своих главных литературных представителей авторов, которые менее всего отражают национальный характер. Так, это гиперболический Шекспир в такой Англии, которая привыкла выражать себя между строк, Гете-универсалист в националистической Германии, толерантный и с хорошим чувством юмора Сервантес в серьезной Испании времен Инквизиции. Наблюдение аргентинца еще более справедливо в случае Пушкина, который практически не имеет ничего общего с тем, что стало привычным ожидать от русского писателя. Раздирающие внутренние противоречия, экзистенциальный дискомфорт, своеобразие русской души, обостренный патриотизм, религиозный пыл, политическая активность, одержимость обществом и его реформами: ничего из этого не привлекает юного денди, ироничного и бонвивана, чуждого большим эмоциональным вспышкам. Даже любя свое отечество и народ и ненавидя тиранию, поэт оставался индивидуалистом. Борхес предполагает, что в архетипичных авторах нации, возможно, ищут некий антидот против того, что в них есть наихудшего. Как бы в подтверждение этого, Пушкин воплощает свободу духа, которой так не хватает в последние столетия русской истории.

Размещено на Allbest.ru