Автобиографическое начало в творчестве Гоголя

§ 5. "О поэзии"

Несколько статей-писем книги Гоголь посвятил поэзии, русской литературе. Это -- статьи "О лиризме наших поэтов", "Предметы для лирического поэта в нынешнее время", "В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность?" Но всем им предшествует короткая статья "О том, что такое слово", в которой Гоголь пишет о необходимости бережного отношения со словом, выражает здесь Евангельское понимание его. В Евангелии Христос сказал: "Глаголю же вам, яко всяко слово праздное, еже аще рекут человецы, воздадут о нем слово в день судный" (Мф. 12, 36). Гоголь применяет эти слова по отношению к писателю и в предостережении пишет: "Обращаться со словом нужно честно. Оно есть высший подарок Бога человеку. Беда произносить его писателю в те поры, когда он находится под влиянием страстных увлечений ‹...›, словом -- в те поры, когда не пришла еще стройность его собственная душа..." (Гоголь, т. 6, с. 20 -- 21). И, далее: "Опасно шутить писателю со словом. Слово гнило да не исходит из уст ваших!". Последняя фраза -- точная цитата из Послания к Ефессянам Св. ап. Павла (Еф., 4, 29).

Гоголь в статье говорит о высоком назначении писателя и поэта, о высокой ответственности его пред Богом и перед людьми, потому что его дело связано со словом: "Беда, если о предметах святых и возвышенных станет раздаваться гнилое слово...".

В статье писатель рассуждает о том, какой строгий суд ожидает писателя за сказанные им слова: "Поэт на поприще слова должен быть так же безукоризнен, как и всякий другой на своем поприще". Таким судом судил себя и сам Гоголь. Подтверждение тому -- уничтоженный второй том "Мертвых душ", резкая оценка собственного творчества -- "не мое дело поучать проповедью. Искусство и без того уже поученье". Такое же серьезное и глубокое отношение к литературе мы встречаем в его письмах.

Письмо "О лиризме наших поэтов" обращено к В. А. Жуковскому. В нем автор отмечает высокий лиризм, присущий русским поэтам: "В лиризме наших поэтов есть что-то такое, чего нет у поэтов других наций, именно -- что-то близкое к библейскому, -- то высшее состояние лиризма, которое чуждо движений страстных и есть твердый возлет в свете разума, верховное торжество духовной трезвости". Далее он раскрывает особенности этого лиризма: "Этот лиризм уже ни к чему не может возноситься, как только к одному, верховному источнику своему -- Богу. Он суров, он пуглив, он не любит многословия, ему приторно все, что ни есть на земле, если только он не видит на нем напечатления Божьего".

В статье "В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность" Гоголь указывает источники этого лиризма: "Еще тайна для многих этот необыкновенный лиризм -- рождение верховной трезвости ума, -- который исходит от наших церковных песней и канонов". А в настоящем письме пишет о двух предметах, вызывающих этот близкий к библейскому лиризм -- это Россия и любовь к царю. В письме Гоголь раскрывает высокое значение монарха -- "что такое монарх вообще, как Божий помазанник, обязанный стремить вверенный ему народ к тому свету, в котором обитает Бог...". Поддержкой его мыслям звучат слова Пушкина, помещенные в письме: "Зачем нужно, -- говорил он, чтобы один из нас стал выше всех и даже выше самого закона? Затем, что закон -- дерево: в законе слышит человек что-то жесткое и небратское. С одним буквальным исполнителем закона недалеко уйдешь: нарушить же или не исполнить его никто не должен: для этого-то и нужна высшая личность, умягчающая закон, которая может явиться людям только в одной полномощной власти" -- писал Гоголь. В своем письме он цитировал стихи Державина и Пушкина, обращенные к государям. Особенно много вспоминает Гоголь стихотворений Пушкина, посвященных царю -- "К Н***", "Друзьям", "Герой", "Пир Петра Первого".

Сам Гоголь имел искреннюю веру в необходимость царского правления на русской земле, был глубоко предан императору Николаю I. В письме к графу А. П. Толстому от 2 января 1846 года из Рима он с благоговением описывал то, как увидел Государя. Он писал: "Бог да спасет его и да внушит ему все, что ему нужно, что нужно истинно для доставления счастья его подданным. Если он молится и если молится та сильно искренне, как он действительно молиться, то, верно, Бог внушит ему весь ход и надлежащий закон действий. "Сердце царя в руке Божией", -- говорит нам Божий глагол". Гоголь обращался к Государю императору Николаю Павловичу дважды -- в декабре 1846 г, прося выдать ему паспорт на полтора года перед путешествием в Иерусалим; и около 16 января из Неаполя, когда он просил особо рассмотреть главы "Выбранных мест", исключенные цензурой. Отношение Гоголя к государю отразилось и в его произведениях -- в "Повести о капитане Копейкине", включенной в поэму "Мертвые души", -- Копейкин решил отправиться в Петербург просить монаршей милости.

Гоголю были известны и отношенья государя с Пушкиным. В письме "О лиризме наших поэтов" есть такие слова: "Только по смерти Пушкина обнаружилось его истинные отношения к государю". Гоголь знал письмо В. А. Жуковского отцу поэта С. Л. Пушкина, в котором он описывал последние дни Пушкина. Жуковский писал о том, какая тесная связь была у Пушкина с государем: "При начале своего царствования он его себе присвоил.... Он следил за ним до последнего его часа; бывали минуты, в которые, как буйный, еще неостепенившийся ребенок, он навлекал на себя неудовольствие своего хранителя, но во всех изъявлениях неудовольствия со стороны государя было что-то нежное, отеческое." (В. А. Жуковский. Соч.: В 6-и т.., Спб. 1848, т. 6, с. 9). Жуковский передает, что перед отъездом доктора, Пушкин сказал: "Попросите государя, чтобы он меня простил". (Жуковский, т. 6, с. 11). И государь ответил Пушкину письмом: "Если Бог не велит нам более увидеться, посылаю тебе мое прощение, и вместе мой совет: исполнить долг христианский. О жене и детях не беспокойся: я их беру на свое попечение" (Жуковский, т. 6, с. 12). Жуковский так описывал эту сцену: "Около полуночи фельдегерь с повелением немедленно ехать к Пушкину, прочитать ему письмо, собственноручно государем к нему написанное, и тот час "обо всем донести". "Я не могу, я буду ждать", -- приказывал государь Аренту. (Жуковский, т. 6, с. 12). И когда Жуковский подошел к умирающему Пушкину и спросил: "Может быть, увижу государя, что мне сказать ему от тебя?" И Пушкин ответил: "Скажи, что мне жаль умереть, был бы весь его" (Жуковский, т. 6, с. 14).

Когда во второй раз Арент приехал от государя, Пушкин сказал: "Жду царского слова, чтобы умереть спокойно". И последние слова Пушкина, обращенные к государю были: "Скажи государю, что я желаю ему долгого, долгого царствования, что я желаю ему счастья в его сыне, что я желаю ему счастья в его России". Таковы были отношения государя с великим русским поэтом. Слова Жуковского, сказанные в том же письме, наверное, совпадали с мнением Гоголя: "Редкий из писателей, помолясь над гробом, не помолился в то же время за государя и можно сказать, что это изъявление национальной печали о поэте было самым трогательным прославлением его великодушного покровителя".

Пятнадцатая глава -- "Предметы для лирического поэта в нынешнее время" (Два письма к Н. М. Языкову написаны на основании двух писем Н. М. Языкову -- от 2 и 26 декабря 1844 года). Оба письма, положенные в основу главы, написаны по поводу стихотворения "Землятрясение", которое было включено в качестве примера в "Учебную книгу словестности", написанную Гоголем в 1845 году. В этих письмах Гоголь советовал поэту: "Одних нужно поднять, других попрекнуть: поднять тех, которые смутились, от страхов и бесчинств, их окружающих: попрекнуть тех, которые в святые минуты небесного гнева и страданий дерзают предаваться буйству всяких скаканий и позорного мгновения". Этот совет Гоголь дает на основании собственного опыта: и в "Мертвых душах" и в "Выбранных местах..." он пытается, прежде всего, повлиять на души людей. В своей поэме он в ярких образах показал страсти, живущие в человеческой душе, чтобы читатель, пораженный их убожеством, пожелал освободиться от них, в "Выбранных местах..." Гоголь прямо высказывал и упреки ("Близорукому приятелю", "Советы", "Нужно любить Россию" и др.), и готовность протянуть руку помощи ("Напутствие"). В письме к Н. М. Языкову от 26 декабря 1844 года Гоголь говорил об этой возможности лирического поэта: "И один только лирический поэт имеет теперь законное право так попрекнуть человека, так с тем вместе воздвигнуть дух в человеке" (Гоголь, т. 9, с. 279). В том же письме есть строки, очень близкие опубликованным в книге: "Упрек, и еще сильнейший, может быть упадет на тех, которые осмеливаются даже в такие святые минуты Божьего посещения пользоваться смутностью времени". Он также пишет: "А если хочешь быть еще понятней всем, то, набравшись духа библейского, опустись с ним, как со светочем, во глубины русской старины и в ней порази позор нынешнего времени и углуби в то же время глубже в нас то, перед чем еще позорнее станет позор наш. Стих твой не будет вял, не бойся, старина даст тебе краски и уже одной собой вдохновит тебя! Она так живьем и шевелится в наших летописях".

Гоголь долгое время сам изучал летописи и обращался к историческим сюжетам. В 1842 году им был написан "Тарас Бульба". Над этим произведением Гоголь начал работать в конце 1833 года, в период своего увлечения всеобщей историей и историей Украины. "Тарас Бульба" был написан на основании тех документов и исторических произведений, которые изучал тогда Гоголь. Последняя статья, написанная на эту тему в книге -- "В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность". В этой статье присутствуют и размышления Гоголя о путях русской литературы, и своеобразный обзор поэзии от Ломоносова до современных Гоголю поэтов. Эта статья тесно связана с опытом Гоголя "Учебная книга словесности", которая была им задумана, скорее всего, в 1830 году, когда он, по совету Пушкина, начал писать "Историю русской критики". Сам Гоголь был хорошо знаком с такими книгами. Еще в Нежине он изучал русскую словестность по "Учебной книге русской словесности, или избранных мест из русских сочинений и переводов в стихах и прозе, с привосокуплением кратких правил риторики и истории русской литературы", а так же по "Правилам словестности" Я. В. Толмачева. Он знал также "Основание российской словестности" А. С. Никольского, "Опыт о русском стихосложении" А. Х. Востокова, "Собрание образцовых русских сочинений и переводов в стихах и прозе" в 20 томах, составленное А. И. Тургеневым, В. А. Жуковским и А. Ф. Воейковым, о которых он писал в письмах 1824 -1825 годов. А в 1830 году Гоголь сам пытался составить такого рода книгу. Впоследствии некоторые ее положения нашли отражение в "Выбранных местах". Так, в разделе "Учебной книги словесности" "О поэзии", Гоголь делит поэзию на 3 рода: лирический, драматический или повествующий и третий -- описательный или дидактический. Двумя путями передает он другим ощущения: или от себя самого лично, -- тогда поэзия его лирическая, или выводит других людей и заставляет их действовать в живых примерах, -- тогда поэзия его драматическая и повествующая.

В письме Гоголя к Н. М. Языкову от 15 февраля 1844 года, в котором он указывает поэту на отсутствие лиризма в его последних стихах, Гоголь пишет о различии между лирическим и описательным талантом: "Не суждено лирическому поэту быть спокойным созерцателем жизни, подобно эпическому. Не может лирическая поэзия, подобно драматической, описывать страдания и чувства другого". В этом же письме примером для лирического поэта Гоголь называет псалмы Давида: "Все тут сердечный вопль и непритворное восторгновение к Богу. Вот почему остались они как лучшие молитвы, и до сих пор в течение тысячелетий низводит утешение в души. ‹...›. Но из твоей души должны исторгнуться другие псалмы, не похожие на те, из своих страданий и скорбей исшедшие, может быть более доступные для нынешнего человечества, потому что и самые страдания и скорби твои более доступны нынешнему человечеству, чем страдания и скорби Давидовы". Подобно тому, как в "Учебной книге словесности" Гоголь указал три вида поэзии, в статье "В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность" Гоголь говорит о трех источниках русской поэзии, которые можно соотнести с этими тремя родами. Источником "лирического рода" можно назвать народную песню и "церковные песни и каноны", "повествовательно-драматический" род соотносится с пословицей, а "описательный, или драматический" род со "словом церковных пастырей". Эти три источника, указанные в статье, были источниками творчества и для Гоголя. Русские народные песни Гоголь очень любил и собирал. Им даже была написана статья "О малороссийских песнях". В 1833 году он так писал о них Максимовичу: "Моя радость, жизнь моя! Песни! Как я вас люблю! Что все эти черствые летописи, в которых я теперь роюсь, пред этими звонкими, живыми летописями!" Пословицы Гоголь широко использовал в "Мертвых душах", при помощи которых он давал ясное понятие о своих героях. Эпиграфом к "Ревизору" также послужили русские пословицы: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива". А "Слово церковных пастырей" или мысли, выраженные в произведениях духовных писателей, особенно отразились в "Выбранных местах из переписки с друзьями".

В статье можно найти и автобиографические моменты. Среди многих поэтов Гоголь упоминает и В. В. Кайниста: "От одного только Кайниста послышался аромат истинно душевного чувства и какая-то особенная антологическая прелесть, дотоле незнакомая". Василий Афанасьевич Гоголь, отец писателя, и Василий Васильевич Кайнист и были давно знакомы. Кайнист жил в Обуховке, по соседству с Гоголем. В. А. Гоголь был уездным предводителем дворянства, Кайнист -- губернским предводителем, потом губернским судьей.

По воспоминаниям матери, он даже говорил с маленьким Николаем Гоголем. А в июле 1813 года Державин приезжал в Обуховку, где видел Н. В. Гоголя, т. к. они в то время там гостили.

В своих статьях Гоголь высказал особое мнение о русских литераторах. В письме от 29 октября 1848 года он писал графине А. М. Виельгорской: "Когда случится вам видеть Питиева, не забывайте его расспрашивать о всех русских литераторах, с которыми он был в сношениях. Эти люди были более русские, нежели люди других сословий". Многие страницы своей книги Гоголь посвятил А. С. Пушкину, в котором он отмечал высоту души и истинно русские черты: "Как он весь оживился и вспыхивал, когда шло дело к тому, чтобы обличить участь какого-либо изгнанника или подать руку падшему! Как выжидал он первой минуты царского благоволения к нему, чтобы заикнуться не о себе, а о другом несчастном, упадшем! Черта истинно русская".

В статье "В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность" Гоголь раскрыл высокое назначение всей русской поэзии: "Поэзия наша звучала не для современного ей времени, но чтобы, -- если настанет наконец то благодатное время, когда мысль о внутреннем построении человека в таком образе, в каком повелел ему состроиться из самородных начал земли совей, сделается наконец у нас общего по всей России и давно желанною всем, -- то чтобы увидели мы, что есть действительно в нас лучшего, собственно нашего и не позабыли бы его вместить в свое построение".

§ 6. "О театре"

Глава книги "Выбранные места... ", "О театре, об одностороннем взгляде на театр и вообще об односторонности" выражает не только гоголевское отношение к театру, но и взгляд автора на искусство вообще.

Гоголь был знаком с театром с детства. Его отец, Василий Афанасьевич, писал стихи и комедии, сам играл в театре в Кибинцах. В этом селе было имение его дальнего родственника Дмитрия Прокофьевича Трощинского. В Кибинцах Н. В. Гоголь видел пьесы -- "Недоросль" Фонвизина, "Подщипу" Крылова, малороссийские сцены. В гимназии писатель сам играл в театре, открывшемся в 1824 году. В трагедии В. А. Озерова "Эдип в Афинах" Гоголь играл роль Креонта, а также готовил декорации для спектакля. Он участвовал в малороссийской комедии, присланной ему отцом. По словам Золотусского, Гоголь обладал сценическим талантом: "Гоголь в этой роли не произносил ни слова, он только двигался по сцене, покряхтывал, посапывал и почихивал, но зал не мог удержаться от хохота. П. А. Кулиш писал о нежинском театре: "Театр сделался страстью Гоголя и его товарищей, так что, после предварительных опытов, ученики сложились и устроили себе кулисы и костюмы, копируя, разумеется, по указаниям Гоголя, театр, на котором подвизался его отец: другого никто не видал". Впоследствии им были написаны комедии "Женитьба" (1833), Ревизор (1835), несколько драматических отрывков и сцен.

В письме, обращенном к графу А. П. Толстому, отразились мысли Гоголя о театре, которые руководили им при написании его собственных пьес. Гоголь смотрел на театр как на искусство, которое может послужить и благим целям.

Это такая кафедра, "с которой можно много сказать миру добра", особенно оно могло быть важно для светского общества, для людей, далеких от Христа. Он писал: "Свет не в силах встретиться прямо со Христом. Ему далеко до небесных истин христианства. Он их испугается, как мрачного монастыря, если не подставить ему незримые ступени к христианству ‹...› Есть много среди света такого, которое для всех, отдалившихся от христианства, служит незримой ступенью к христианству. В том числе может быть и театр, если будет обращен к своему высшему назначению". Имея в виду, прежде всего, это "высшее назначение" Гоголь писал свои пьесы. В письме "О театре" он писал: "Надобно смотреть на вещь в ее основании и на то, чем она должна быть, а не судить о ней по карикатуре, которую на нее сделали".

"Преуведомление" для тех, которые пожелали бы сыграть как следует "Ревизора", написанное в 1846-1847 годах, начинается такими словами: "Больше всего надобно опасаться, чтобы не впасть в карикатуру". Так, целью комедии "Ревизор" было обратить взгляд зрителей на самих себя, увидеть собственные перчатки. Желая увидеть свою комедию на сцене, автор думал, прежде всего, о той душевной пользе, которую она может принести.

Гоголь видел достоинство театра в том, что этот вид искусства способен объединить одним чувством сразу множество народу. Он писал в своем письме: "Театр ничуть не безделица и вовсе не пустая вещь, если примешь в соображение то, что в нем может поместиться вдруг толпа из пяти, шести тысяч человек и что вся эта толпа, ни в чем ни схожая между собой, разбирая по единицам, может вдруг потрястись одним потрясением, зарыдать одними слезами и засмеяться одним всеобщим смехом". Подобную этому мысль Гоголь высказывал в "Театральном разъезде после представления новой комедии": "А вон стонут балконы и перила театров: все потряслось снизу доверху, превратясь в одно чувство, в один миг, в одного человека, и все люди встретились, как братья, -- в одном душевном движенье". В "Театральном разъезде" Гоголь говорил также о смысле искусства: "А вон, среди сих же рядов потрясенной толпы, пришел удрученный горем и невыносимой тяжестью жизни, готовый поднять отчаянно на себя руку, -- и брызнули вдруг свежительные слезы из его очей, -- и вышел он примиренный с жизнью и просит вновь у неба горя и страданий".

Тем не менее, письмо "О театре" встретило отрицательную оценку о. Матфея Константиновского. Христианская церковь не считала влияние театра на общество хорошим. Отцы и учители Церкви, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст, а также русские святители -- митрополит Московский Филарет, Феофан, Затворник Вышинский, позднее Св. Праведный Иоанн Кронштадтский обличали театральные зрелища. Гоголю были известны "Толкования на Святого Матфея Евангелиста" Иоанна Златоуста, где он писал о вреде театра.

Поэтому, скорее всего, о. Матфей и не считал нужным отыскивать смысл в таком виде искусства.

В письме к о. Матфею от 9 мая 1847 года Гоголь объяснял цель своей статьи: "Статью о театре я писал не с тем, чтобы приохотить общество к театру, а с тем, чтобы отвадить его от развратной стороны театра. ‹...› Я только думал, что нельзя отнять совершенно от общества увеселений, но надобно так распорядиться с ними, чтобы у человека возрождалось само собою желание после увеселения идти к Богу -- поблагодарить Его ‹...›. Вот была основная мысль той статьи, которую я сумел хорошо написать". И, далее, в том же письме: "Письмо о театре я писал, имея ввиду публику, пристрастившуюся к балетам и операм" (Гоголь, т. 9, c. 381).

Однако со временем отношение Гоголя к этой проблеме изменилось. В 1842 году он писал М. С. Щепкину: "Помните хорошенько, что уж от меня больше ничего не дождетесь. Я не могу и не буду писать ничего для театра".

Заключение

В настоящей работе предполагалось показать, как отразилось в творчестве Гоголя автобиографическое начало. Материалом для раскрытия этой темы послужила переписка Гоголя, воспоминания о нем современников и биографические труды, а также те фрагменты его произведений, где он прямо говорил о себе.

В работе рассматриваются три произведения Гоголя: “Портрет”, “Мертвые души” и “Выбранные места из переписки с друзьями”. В первой главе, посвященной “Портрету”, сравниваются две редакции повести. В работе мы приводим воспоминания современников Гоголя о его пребывании в Риме и увлечении живописью. Особенно большое значение для понимания отношения Гоголя к искусству имеет книга Н. Г. Машковцева “Гоголь в кругу художников”, материалы которой приводятся в работе, а также воспоминания А. О. Смирновой о нем. В повести "Портрет" выразилось глубокое убеждение автора в том, что искусство может служить разным целям, и главной задачей художника должно быть прославление Бога искусством. Об этом аспекте повести писал Н. Котляревский в своей статье “Художественное, философское и автобиографическое значение повести Гоголя “Портрет”, о которой говорится в работе. Так, в “Портрете” отразились также собственные художественные задачи и духовные устремления Гоголя.

Во второй главе работы говорится о поэме Гоголя “Мертвые души”. В этой главе мы приводим основные положения работы Б. Н. Скворцова “Личные источники “Мертвых душ”, написанной на сходную тему. В поэме можно найти много автобиографических подробностей. Некоторые детали “Мертвых душ” связаны с эпизодами из жизни, это можно увидеть, сравнивая текст поэмы с воспоминаниями о Гоголе современников. Огромное значение для раскрытия темы в поэме “Мертвые души” имеют “Четыре письма по поводу “Мертвых душ” из “Выбранных мест из переписки с друзьями”, в которых автор писал об одном из “лирических отступлений”, объясняя его, а также вообще о замысле поэмы. Понять многое из того, что хотел выразить автор в поэме, помогает и “Авторская исповедь”. В настоящей работе уделяется внимание тому, как отразились в произведении воспоминания Гоголя о пребывании в Нежинской гимназии.

Третья глава работы посвящена “Выбранным местам из переписки с друзьями”. Эта книга представляет собой во многом автобиографическое произведение, так как в основе ее лежат письма к разным лицам. В работе мы сравниваем главы “Выбранных мест из переписки с друзьями” с письмами Гоголя, на которые он опирался, составляя книгу.

Творчество Гоголя было неразрывно связано с его духовной жизнью. Особенно это проявляется при сравнении мыслей, высказанных им в его произведениях, с его выписками из творений святых отцов и учителей Церкви.

Однако мы сознаем, что тема до конца не исчерпана. В других произведениях Гоголя тоже можно найти автобиографические мотивы, о которых не говорится в настоящей работе.

Библиографический список

1. Гоголь Н. В. Собр. соч.: в 9 т. -- М.: Русская книга, 1994.

2. Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений в 14 т. Л.: -- Акад. наук СССР, 1937. - 1952.

3. Аксаков С. Т. История моего знакомства с Гоголем // Гоголь в воспоминаниях современников. М., 1952. -- С. 87 - 209.

4. Анненков П. В. Н. В. Гоголь в Риме летом 1841 года // Гоголь в воспоминаниях современников. М., 1952. -- С. 203 - 316.

5. Арнольди Л. И. Мое знакомство с Гоголем // Гоголь в воспоминаниях современников. М., 1952. -- С. 472 - 499.

6. Барабаш Ю. Гоголь. Загадка “Прощальной повести”. Выбранные места из переписки с друзьями. М.: Художественная литература, 1993.

7. Белинский В. Г. Из статей и писем // Гоголь в воспоминаниях современников. М., 1952. -- С. 340 - 389.

8. Белый А. Мастерство Гоголя. -- М. -- Л., 1934.

9. Берг Н. В. Воспоминания о Гоголе // Гоголь в воспоминаниях современников. -- М., 1952. -- С. 499 - 511.

10. Библиографическая хроника // Финский вестник -- 1847. -- С. 33 - 37.

11. Бодянский О. М. Из дневников // Гоголь в воспоминаниях современников. -- М., 1952. -- С. 428-434.

12. Буслаев Ф. И. Из “Моих воспоминаний” // Гоголь в воспоминаниях современников. -- М., 1952. -- С. 223 - 225.

13. Вересаев В. В. Гоголь в жизни: Систематический свод подлинников свидетельств современников / Подг. текста и примеч. Э. Л. Безногова. -- М.: Московский рабочий, 1990.

14. Воропаев В. А. Духом схимник сокрушенный… / Прометей. -- 1990. -- С. 262 - 272.

15. Воронский А. Избранные статьи о литературе. -- М., 1982.

16. В лета моей юности. Н. В. Гоголь на Полтавщине. / Сост. и текст Н. А. Высоколовой. -- М.: Планета, 1991.

17. Галахов А. Д. Из сороковых годов // Гоголь в воспоминаниях современников. -- М., 1952. -- С. 403-407.

18. Герцен А. И. Из дневников, мемуаров и статей // Гоголь в воспоминаниях современников. -- М., 1952. -- С. 389-396.

19. Гиппиус В. В. От Пушкина до Блока. -- М. -- Л., 1966.

20. Гиппиус В. В. Н. В. Гоголь в письмах и воспоминаниях. -- М., 1931.

21. Н. В. Гоголь. Материалы и исследования. / Под ред. В. В.Гиппиус. М. --Л.: Акад. наук СССР, 1936.

22. Горленко В. П. Рассказ Якима Нимченко о Гоголе // Гоголь в воспоминаниях современников. -- М., 1952. -- С. 81 - 83.

23. Грот Я. К. Воспоминания о Гоголе // Гоголь в воспоминаниях современников. М., 1952. -- С. 414 - 416.

24. Чуковский Г. А. Реализм Гоголя. -- М. -- Л., 1951.

25. Гусева Е. Н. Воспоминания Г. П. Галагана о Гоголе. Памятники культуры. Новые открытия. -- М., 1984. -- С. 64 - 69.

26. Данилевский Г. П. Знакомство с Гоголем // Гоголь в воспоминаниях современников. -- М., 1952. -- С. 434 - 469.

27. Жуковский В. А. Собр. Соч.: В 6 т // Под ред. П. А. Ефремова, -- СПб., 1878.

28. Золотоусский И. П. Гоголь. -- Жизнь замечательных людей. -- М.: Молодая гвардия, 1984.

29. Иваницкий И. И. Гоголь -- адъюнкт-профессор // Гоголь в воспоминаниях современников. -- М., 1952. -- С. 83 - 87.

30. Св. Иоанн Златоуст. Иже во святых отца нашего Иоанна архиепископа-Константина града Златоустого избранные творения. Толкование на св. Матфея Евангелиста. Книга 1. -- М.: Изд. отд. Московского Патриархата, 1993.

31. Иордан Ф. Н. Из “Записок” // Гоголь в воспоминаниях современников. -- М., 1952. -- С. 220 - 223.

32. ‹Исаак Сирин›. Иже во святых отца нашего Исаака Сирина слова подвижнические. М.; изд. Донского монастыря и изд. Правило веры. 1993. - Репринт. 1911.

33. Котляревский Н. Художественное, философское и автобиографическое значение повести "Портрет" // Н. В. Гоголь. Его жизнь и сочинения / Под ред. В. Покровского -- М., 1915. -- С. 225 - 228.

34. Кулиш П. А. Опыт биографии Н.В. Гоголя. -- СПб., 1954.

35. Лонгинов М. Н. Воспоминание о Гоголе // Гоголь в воспоминаниях современников. М., 1952, -- С. 70 - 75.

36. Макогоненко Г. П. Гоголь и Пушкин. -- М., 1985.

37. Манн Ю. В. В поисках живой души. -- М.: Книга, 1987.

38. Манн Ю. В. Смелость изображения. -- М.: Детская литература, 1975.

39. Матвеев П. Гоголь в Оптиной пустыни // Русская старина. -- 1903, № 2. -- С. 301 - 307.

40. Машинский С. Гоголь. -- М., 1951.

41. Машинский С. Художественный мир Гоголя. -- М., 1979.

42. Машковцев Н. Г. Гоголь в кругу художников. -- М.: Искусство, 1955.

43. Мундт Н. Л. Попытка Гоголя // Гоголь в воспоминаниях современников. М., 1952. -- С. 65 - 70.

44. Николаев Д. Сатира Гоголя. М.: Художественная литература, 1984.

45. Оболенский Д. А. О первом издании посмертных сочинений Гоголя // Гоголь в воспоминаниях современников. -- М., 1952. -- С. 544 - 557.

46. Панаев Н. П. Из “Литературных воспоминаний” // Гоголь в воспоминаниях современников. -- М., 1952. -- С. 209 - 218.

47. Пащенко Т. Г. Черты из жизни Гоголя // Гоголь в воспоминаниях современников. М., 1952. -- С. 41 - 48.

48. Погодин Д. М. Пребывание Н. В. Гоголя в доме моего отца // Гоголь в воспоминаниях современников. М., 1952. -- С. 407 - 419.

49. Пушкин А. С. Собр. соч.: В 6 т. / Сост., подг. текста и коммент. Венгерова. -- М.: Брокгауз и Ефрон.

50. Смирнова Е. А. Поэма Гоголя “Мертвые души”. -- Л.: Наука, 1987.

51. Смирнова-Россет А. О. Из “Воспоминаний о Гоголе” // Гоголь в воспоминаниях современников. М., 1952. -- С. 464 - 472.

52. Смирнова-Россет А. О. Дневник. Воспоминания. -- М., 1989.

53. Смирнова-Чикина Е. С. Поэма Н. В. Гоголя “Мертвые души”. -- М.: Просвещение, 1964.

54. Соколов Л. Епископ Игнатий Брянчанинов. Его жизнь, личность и морально-аскетические воззрения. -- Киев, 1915.

55. Соллогуб В. А. Первая встреча с Гоголем // Гоголь в воспоминаниях современников. М., 1952. -- С. 75 - 79.

56. Стасов В. В. Гоголь в восприятии русской молодежи 30-40-х годов // Гоголь в воспоминаниях современников. -- М., 1952. -- С. 396 - 403.

57. Тургенев И. С. Гоголь // Гоголь в воспоминаниях современников. -- М., 1952. -- С. 531 - 541.

58. Храпченко М. В. Николай Гоголь. Литературный путь. Величие писателя. -- М., 1984.

59. Чижов В. Ф. Встречи с Гоголем // Гоголь в воспоминаниях современников. -- М., 1952. -- С. 225 - 230.

60. Шенрок В. Материалы к биографии Н. В. Гоголя: В четырех томах -- М., 1897.