Оценка региолектной речи и говорящих в зависимости от социальных параметров

Как видно из таблиц, в зависимости от того, принадлежат стимулы говорящим из Кунгура или Соликамска, оценка их в зависимости от степени образования говорящих неодинакова.

Прежде всего обращает на себя внимание тот факт, что у всех слушающих речь жителей Кунгура со средним образованием по таким металингвистическим шкалам, как «литературная», «понятная», «разборчивая» и «близка речи вашего региона», получает более высокие оценки, чем речь жителей Кунгура с высшим образованием; при этом, независимо от уровня образования говорящих, оценки литературности речи довольно высоки и почти во всех случаях попадают в значимую зону положительной оценки (см. табл. 8). По шкале «диалектная», напротив, стимулы говорящих с высшим образованием оцениваются в основном выше, чем стимулы говорящих со средним образованием; только респонденты из Кунгура оценили речь людей со средним образованием как более диалектную (см. табл. 8). Возможно, внутригрупповая оценка речи в данном случае отличается от внешней: выраженность признаков «литературная» и «диалектная» у внешних оценок больше.

По шкале «приятная» оценки речи жителей Кунгура с высшим и средним образованием существенно отличаются у респондентов из Перми, которым стимулы говорящих со средним образованием показались более приятными (см. табл. 8).

Таблица 8

По социальным признакам жители Кунгура со средним образованием также по речи оцениваются выше, чем люди с высшим образованием: по всем статусным шкалам (кроме шкалы «молодой») стимулы, полученные от говорящих со средним образованием, у всех групп респондентов получили более высокие баллы (см. табл. 9).

При оценке стимулов из Соликамска картина меняется. По шкалам «понятная», «разборчивая» и «приятная» все оценивающие ставят образцам речи людей с высшим образованием более высокие баллы, чем образцам речи людей со средним образованием (см. табл. 9). Однако по шкале «литературная» речь говорящих из Соликамска с высшим образованием однозначно выше оценивается только респондентами из Перми; оценки жителей Кунгура и Петербурга также выше для людей с высшим образованием, однако не столь значительно отличаются от оценок речи людей со средним образованием; что касается внутригрупповых оценок соликамцев, то они считают речь людей со средним образованием более литературной. Кроме того, в данном случае оценки речи по шкале «литературная» плохо соответствуют оценкам по шкале «диалектная»: так, если пермяки оценивают речь говорящих со средним образованием как менее литературную и более диалектную, то соликамцы считают ее одновременно и более литературной, и более диалектной (см. табл. 9).

Все группы респондентов, кроме жителей Перми, считают, что речь соликамцев с высшим образованием ближе речи их региона, однако пермяки посчитали более близкой речь соликамцев со средним образованием (см. табл. 9).

Таблица 9. Медианы оценок речи жителей Соликамска в зависимости от образования говорящих

По социальным параметрам оценки речи жителей Соликамска в зависимости от уровня образования также противоречивы. Обратимся сначала к шкале «образованный», непосредственно связанной с рассматриваемым социальным параметром. Только жители Кунгура однозначно по речи оценивают соликамцев с высшим образованием как более образованных, чем соликамцев со средним образованием; респонденты из других городов ставят более высокие оценки по этому признаку людям со средним образованием, хотя нужно отметить, что разница в значениях невелика, а у жителей Соликамска минимальна (см. табл. 9). Можно сказать, что три группы респондентов, включая самих соликамцев, не видят особой разницы в образованности говорящих из Соликамска, хотя по литературности речи они ставили разные оценки людям со средним и высшим образованием.

Жители Кунгура также оценивают говорящих из Соликамска с высшим образованием по признаку «человек умственного труда» выше, чем говорящих со средним образованием; однако сами соликамцы и жители Санкт-Петербурга ставят по данному признаку более высокие оценки именно людям со средним образованием (см. табл. 9).

По шкалам «горожанин», «занимает важную должность», «обеспеченный» все группы респондентов ставят примерно одинаковые оценки соликамцам с высшим и средним образованием (см. табл. 9).

Интересные результаты в данном случае показывает признак «молодой»: все группы респондентов посчитали говорящих из Соликамска со средним образованием более молодыми, чем говорящих с высшим (см. табл. 9).

Хотя результаты по стимулам из Кунгура и Соликамска в данном случае отличаются, можно с уверенностью сказать, что по речи респонденты, в том числе и респонденты из того же города, не могут с надежностью опознать такой социальный параметр говорящего, как его образование. Отметим, что в реальной речи респондентов из Пермского края фактор «образование» не показал существенного влияния на реализацию региолектных фонетических особенностей [Ерофеева 2005], поэтому можно предположить, что уровень образования, в отличие от полученной специальности, не влияет на речь внутри региона не только на фонетическом уровне. Кроме того, в данном случае все говорящие -- люди с гуманитарными специальностями; возможно, внутри гуманитарной сферы, подразумевающей более высокий уровень владения языком в целом, уровень образования не играет значимой роли.

Выводы

Проведенное исследование оценок речи по металингвистическим признакам и оценок говорящих по их речи показало, что использование в качестве материала русской региолектной речи в некоторых случаях приводит к результатам, похожим на результаты, полученные на материале диалектной речи, а в некоторых случаях, напротив, показывает иные тенденции.

Так, при оценке речи разных районных центров внутри региона прослеживается две тенденции объединения мнения групп оценивающих респондентов: при оценке северного варианта противопоставляются оценки жителей городов, находящихся на территории типичных северных говоров, и оценки, полученные от жителей более южного региона с влиянием тюркских языков; при оценке речи южного варианта региолектной речи противопоставленными оказываются оценки районных центров и столиц. Таким образом, респонденты ощущают разницу в стимулах из Кунгура и Соликамска, но по-разному относятся к ней в зависимости от своего места проживания (в том числе и от места проживания в Пермском крае), т. е. в зависимости от своего лингвистического опыта.

Полученная «ментальная карта» оценок вариантов региолектной речи показывает, что разные металингвистические признаки работают по-разному.

Одним из самых значимых социолингвистических признаков является литературность (стандартность) речи, которая, как считают исследователи, интуитивно противопоставлена диалектности речи [Краузе, Подрушняк 2010]. Наши результаты показывают, что речь Кунгура оценивается как более литературная, а речь Соликамска -- как более диалектная, прототипическая «пермская» речь с более выраженными севернорусскими чертами. При этом, чем дальше от места проживания говорящего находятся оценивающие, тем сильнее они ощущают различия в литературности и диалектности стимулов, но для самих жителей Кунгура и Соликамска данные параметры нерелевантны. Таким образом, внутренняя и внешняя оценка литературности и диалектности речи различаются, и ингруппой в данном случае становятся жители малых городов в противопоставлении большим.

Такая характеристика, как «близость к речи своего региона», продемонстрировала явление, обратное ингрупповому фаворитизму: петербуржцы устойчиво определяли образцы региолектной речи как близкие, в отличие от самих жителей региона. Возможно, у самих носителей пермского региолекта более жесткие критерии отнесения речи к «своей» и в представленных образцах им недостает региолектной окраски.

Аут- и ингрупповые различия обнаружились и для «прагматических» шкал понятности и разборчивости: петербуржцы и, в меньшей степени, пермяки склонны занижать оценки региолектной речи по этим параметрам, но сами жители малых городов не считают свою речь непонятной или неразборчивой.

Статустные шкалы, показывающие наличие представлений о социальном престиже носителей того или иного варианта регионального произношения, показали, что в целом более «статусной» внутри пермского реголекта является речь Кунгура, однако сами жители Кунгура склонны занижать статусные оценки и своей, и соликамской речи, иными словами, в случае с оценками говорящих по речи ингрупповой фаворитизм снова не работает.

Наконец, все исследователи отношения к языку признают, что, помимо собственно фонетической окрашенности речи, на приписываемые говорящим характеристики оказывают влияние и объективные социально-демографические характеристики, которые можно с разной степенью точности установить по речи [Andrews 2003]. Так, самый очевидный из социодемографических признак человека -- пол -- подтвердил наличие стереотипов о большей социальной престижности мужчин вне зависимости от реальных характеристик их речи.

Речь соликамцев с высшим образованием (которое, в отличие от пола, является достигаемым, а не врожденным социальным параметром) ожидаемо получает более высокие оценки, чем речь соликамцев со средним образованием; речь жителей Кунгура со средним образованием неожиданно оценивается выше, чем речь говорящих из Кунгура с высшим образованием.

Единообразия демографических стереотипов относительно возраста не наблюдается. Например, типичная региональная речь соликамцев показывает наличие представлений, связанных с возрастом человека: говорящим более старшего возраста из Соликамска приписываются более высокие оценки по статусным шкалам, чем говорящим более младшего возраста. В случае с речью Кунгура различия в статусных оценках в зависимости от возраста говорящих противоречивы: петербуржцы и в некоторых случаях пермяки оценивают возрастные группы иначе, чем жители районных городов Пермского края, а сами жители Кунгура часто не видят различий в статусе у представителей старшей и младшей возрастной групп.

Отметим, что обратная связь между приписанным респондентами и реальным возрастом говорящего (молодые оцениваются как старшие, и наоборот) указывает на следующий путь формирования оценок: объективные характеристики речи формируют некоторые представления о ее нормативности/ненормативности, а затем уже согласно этим оценкам определяется возраст говорящего. Социальная психология описывает иной сценарий, согласно которому реальная социальная принадлежность индивида включает социальный стереотип. Таким образом, речь выступает важным социально-психологическим фактором, который действует напрямую в тех случаях, когда данные о социальном статусе человека отсутствуют.

В целом «лингвистическое профилирование» социальных характеристик говорящего показывает следующие общие закономерности: пол определяется на основе речи на родном языке однозначно и инициирует опору на сильные и единообразные стереотипы; возраст определяется в соответствии с характеристиками речи (сначала языковые стереотипы, приписываемые возрасту, затем -- социальные стереотипы); уровень образования малопоказателен на данном материале.

Изучение оценок речи двух малых городов внутри одного региона демонстрирует, что стереотипные оценки речи и оценки человека по ней формируются в основном для говорящих из тех районов, в которых реализуется прототипический региолектный вариант произношения, типичная речь региона (в данном случае -- Соликамск). Именно в такой речи респонденты ориентируются (причем не только респонденты внутри региона) и могут оценить социальные параметры говорящих. В случае зон нетипичной для региона речи, зон «диффузии» (Кунгур), не наблюдается стереотипных оценок человека по его речи, респонденты (включая самих жителей Кунгура) затрудняются с однозначными оценками.

Все это позволяет поставить вопрос о связи стереотипных представлений о речи и человеке с нормой: в регионах или отдельных городах, где региолектная норма устойчива, на основе этой региолектной нормы вырабатываются речевые социальные стереотипы; если в речи города или района наблюдается сильное смешение разных языковых систем и местная норма расплывчата, неустойчива, то формирование речевых социальных стереотипов затруднено.

* * *

Авторы благодарны всем оказавшим помощь в проведении эксперимента и привлечении респондентов, в первую очередь Лилии Михайловне Пантелеевой и Светлане Евгеньевне Юшковой.

Литература

1. Герд 2001 -- Герд А.С. Введение в этнолингвистику. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001.

2. Ермакова и др. 1999 -- Ермакова О.П., Земская Е.А., Розина Р.И. Слова, с которыми мы все встречались: толковый словарь русского общего жаргона. М.: Азбуковник, 1999.

3. Букринская, Кармакова 2012 -- Букринская И.А., Кармакова О.Е. Языковая ситуация в малых городах России. В кн.: Исследования по славянской диалектологии. М.: Ин-т славяноведения РАН, 2012. С. 153-164.

4. Ерофеева 1979 -- Ерофеева Т.И. Локальная окрашенность литературной разговорной речи. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1979.

5. Ерофеева 2005 -- Ерофеева Е. В. Вероятностные структуры идиомов. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2005.

6. Ерофеева 2009 -- Ерофеева Т.И. Социолект: стратификационное исследование. Пермь: Перм. гос. ун-т, 2009.

7. Ерофеева Е.В. 2016 -- Ерофеева Е.В. Оценка регионально окрашенной городской речи в зависимости от сферы употребления. Филологические заметки. 2016, 14 (1): 189-201.

8. Ерофеева Т.И. 2016 -- Ерофеева Т.И. Лингвистика городского пространства: социолингвистический подход изучения. Пермь: Перм. гос. ун-т, 2016.

9. Ерофеева 2020 -- Ерофеева Е. В. Региолект как континуум. Вестник Санкт-Петербургского университета. Язык и литература. 2020, 17 (4): 596-614.

10. Ерофеева, Сторожева 2009 -- Ерофеева Е.В., Сторожева Е.М. Идиомный компонент коннотативного значения слова. Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. 2009, (4): 5-13.

11. Ерофеева, Штерн 1998 -- Ерофеева Е.В., Штерн А.С. Фонетика говоров и литературного языка на территории Пермской области. В кн.: Русские говоры Пермского региона: Формирование. Функционирование. Развитие. Пермь: Изд-во Перм. ун-та. С. 31-146.

12. Замыслова 2004 -- Замыслова В.Н. Произносительные особенности речи жителей малого города (на материале сочетаний согласных): дис.... канд. филол. наук. Красноярск, 2004.

13. Звуковой корпус 2014 -- Звуковой корпус как материал для анализа русской речи. Ч. 2: Теоретические и практические аспекты анализа. Т 1: О некоторых особенностях устной спонтанной речи разного типа. Звуковой корпус как материал для преподавания русского языка в иностранной аудитории. Богданова-Бегларян Н.В. (ред.). СПб.: Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та, 2014.

14. Китайгородская, Розанова 2010 -- Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Языковое существование современного горожанина: на материале языка Москвы. М.: Языки славянских культур, 2010.

15. Краузе, Подрушняк 2010 -- Краузе М., Подрушняк В.В. Имидж языковых разновидностей в современной России: значимость лингвистических и экстралингвистических факторов. В сб.: Язык и общество в современной России и других странах. Виноградов В. А., Михальченко В. Ю. (ред.). М.: [б. и.], 2010. С. 353-356.

16. Осипов и др. 1994 -- Осипов Б.И., Боброва Г.А., Имедадзе Н.А. и др. Лексикографическое описание народно-разговорной речи современного города. Осипов Б.И. (науч. ред.). Омск: Изд-во Омск. гос. ун-та, 1994.

17. Самнер 1998 -- Самнер У.Г. Народные обычаи: исследование социологического значения обычаев, манер, привычек, нравов и этики. Добряков М.С. (пер. с англ.). Рубеж (альманах социальных исследований). 1998, (12): 4-32.

18. Фрумкина 1971 -- Фрумкина Р.М. Вероятность элементов текста и речевое поведение. М.: Наука, 1971.

19. Юнаковская 2004 -- Юнаковская А.А. Омское городское просторечие: фразеология: словарь. Омск: Вариант-Сибирь, 2004.

20. Andrews 1995 -- Andrews D.R. Subjective Reactions to Two Regional Pronunciations of Great Russian: A Matched-Guise Study. Canadian Slavonic Papers. 1995, (37): 89-106.

21. Andrews 2003 -- Andrews D. R. Gender effects in a Russian and American Matched-guise study: A socio-linguistic comparison. Russian Linguistics. 2003, (27): 287-311.

22. Auer et al. 2013 -- Space in Language and Linguistics: Geographical, Interactional, and Cognitive Perspectives. Auer P., Hilpert M., Stukenbrock A., Szmrecsanyi B. (eds). Berlin: De Gruyter, 2013.

23. Bellmann 1998 -- Bellmann G. Between base dialect and standard language. Folia Linguistica. 1998, (32): 23-34.

24. Coupland 2007 -- Coupland N. Style: Language Variation and Identity. Cambridge, NY: Cambridge University Press, 2007.

25. Garrett 2010 -- Garrett P. Attitudes to Language. Cambridge: Cambridge University Press, 2010.

26. Krause 2010 -- Krause M. Zur Typologie von Sprachsituationen: binnensprachliche Variation zwischen Standard und Dialekt im heutigen Russland. Wiener Slawistischer Almanach. 2010, (65): 53-81.

27. Krause et al. 2003 -- Krause M., Ljublinskaja V, Sappok Ch., Evdokimov E., Moskina E., Podrusnjak V Mentale Dialektkarten und Dialektimages in Russland: metasprachliches Wissen und linguistische Determinanten der Bewertung von Dialekten. Zeitschrift fur Slavistik. 2003, 48 (2): 188-211.

28. Krause et al. 2006 -- Krause M., Ljublinskaja V V, Sappok Ch. Russian speaker's dialect image -- a perceptional study. In: Topics in dialectal variation: Selection of Papers from the Eleventh International Conference on Methods in Dialectolog. Filppula M. et al. ^ds). Joensuu: University of Joensuu, 2006. P. 31-34.

29. Labov 1972 -- Labov W. Sociolinguistic Patterns (Conduct and Communication). Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1972.

30. Long, Preston 2002 -- Handbook of Perceptual Dialectology. Long D., Preston D. ^ds). Vol. 2. Amsterdam: John Benjamins Publishing Company, 2002.

31. Lumbert et al. 1966 -- Lumbert W.E., Frankel H., Tucker G.R. Judging personality through speech: a French-Canadian example. The Journal of Сommunication. 1966, 16 (4): 305-321.

32. Mulac et al. 1974 -- Mulac A., Hanley T.D., Prigge D.Y. Effects of phonological speech foreignness upon three dimensions of attitude of selected American listeners. Quarterly Journal of Speech. 1974, 60 (4): 411-420.

33. Niedzielski, Preston 2003 -- Niedzielski N., Preston D. Folk Linguistics. Berlin; New York: de Gruyter, 2003.

34. Preston 1999 -- Handbook of Perceptual Dialectology. Vol. 1. Preston D. ^d.). Amsterdam: John Benjamins Publishing Company, 1999.

35. Ryan, Carranza 1975 -- Ryan E.B., Carranza M.A. Evaluative reactions of adolescents toward speakers of standard English and Mexican American accented English. Journal of Personality and Social Psychology. 1975, 31 (5): 855-863.

36. Schmidt, Herrgen 2011 -- Schmidt J.E., Herrgen J. Sprachdynamik: Eine Einftihrung in die moderne Region- alsprachenforschung. Berlin: Erich Schmidt, 2011.

37. Spiekermann 2008 -- Spiekermann H. Sprach in Baden-Wtirttemberg: Merkmale des Regionalen Standart. Tubingen: Max Niemeyer Verlag, 2008.

38. Svenstrup 2013 -- Svenstrup Ch.H. Language Attitudes in south-west Germany. In: Language (de)standardization in late modern Europe: Experimental studies. Kristiansen T., Grondelaers S. (eds). Oslo: Novus Press, 2013. P. 55-70.

39. Trudgill 1986 -- Trudgill P Dialects in contact. Oxford: Blackwell, 1986.

40. Zahn, Hopper 1985 -- Zahn Ch.J., Hopper R. Measuring Language Attitudes: The Speech Evaluation Instrument. Journal of Language and Social Psychology. 1985, (4): 113-123.

References

1. Букринская, Кармакова 2012 -- Bukrinskaia I.A., Karmakova O.E. Linguistic situation in small towns of Russia. In: Issledovaniia po slavianskoi dialektologii. Osobennosti sosushchestvovaniia dialektnoi i lit- eraturnoi form iazyka v slavianoiazychnoi srede. Kalnyn' L.E. (еі). Moscow: Institut slavianovedeniia RAN Publ., 2012, P. 153-164. (In Russian).

2. Ерофеева 1979 -- Erofeeva T.I. Local marking of literary colloquial speech. Perm: Izdatel'stvo Permskogo universiteta Publ., 1979. (In Russian).

3. Ерофеева 2005 -- Erofeeva E.V. Probabilistic structure of idioms. Perm: Izdatel'stvo Permskogo universiteta Publ., 2005. (In Russian).

4. Ерофеева 2009 -- Erofeeva T.I. Sociolect: Stratification study. Perm: Izdatel'stvo Permskogo universiteta Publ., 2009. (In Russian).

5. Ерофеева Е.В. 2016 -- Erofeeva E.V. Regionally coloured speech evaluation depending on its usage. Philological Studies. 2016, 14 (1): 189-201. (In Russian).

6. Ерофеева Т.И. 2016 -- Erofeeva T.I. Linguistics of urban space: A sociolinguistic approach to study. Perm: Izdatel'stvo Permskogo universiteta Publ., 2016. (In Russian).

7. Ерофеева 2020 -- Erofeeva E.V. Regiolect as a continuum. Vestnik of Saint Petersburg University. Language and Literature. 2020, 17 (4): 596-614. (In Russian).

8. Ерофеева, Сторожева 2009 -- Erofeeva E.V., Storozheva E.M. Social component of lexical connotation. Vestnik Permskogo universiteta. Rossiiskaia i zarubezhnaia filologiia. 2009, (4): 5-13. (In Russian).

9. Ерофеева, Штерн 1998 -- Erofeeva E.V., Shtern A.S. Phonetics of dialects and literary language in the Perm region. In: Russkie govory Permskogo regiona: Formirovanie. Funktsionirovanie. Razvitie. Perm: Izdatel'stvo Permskogo universiteta Publ., 1998. P 31-146. (In Russian).

10. Замыслова 2004 -- Zamyslova V.N. Pronunciation features of the speech of small town residents (on the material of consonant combinations). Thesis for PhD in Philological Sciences. Krasnoyarsk, 2004. (In Russian).

11. Звуковой корпус 2014 -- Speech Corpus as a Base for Analysis of Russian speech. Part 2. Theory and Practice of Speech Analysis. Vol. 1. Some Features of Oral Spontaneous Speech of Various Types. Speech Corpus as a Base for Teaching Russian as a Foreign Language. Bogdanova-Beglarian N.V. (ed.). St. Petersburg: Filologicheskii fakul'tet St. Petersburg University Press, 2014. (In Russian).

12. Китайгородская, Розанова 2010 -- Kitaigorodskaia M.V., Rozanova N.N. The language of the modern urban existence. Based on the language of Moscow. Moscow: Iazyki slavianskikh kul'tur Publ., 2010. (In Russian).

13. Краузе, Подрушняк 2010 -- Krause M., Podrushniak V. The image of language varieties in modern Russian: Research on linguistic and extralinguistic impact. In: Iazyk i obshchestvo v sovremennoi Rossii i drugikh stranakh. Vinogradov V.A., Mikhalchenko V.Iu. (eds). Moscow: [no publ.], 2010. P. 353-356. (In Russian).

14. Осипов и др. 1994 -- Osipov B.I., Bobrova G.A., Imedadze N.A. et al. Lexicographic description of the popular colloquial speech of a modern city. Omsk: Izdatel'stvo Omskogo gosudarstvennogo universiteta Publ., 1994. (In Russian).

15. Самнер 1998 -- Sumner W.G. Folkvays: A Study of Mores, Manners, Customs and Morals. Rubezh (al'manakh sotsial'nykh issledovanii). 1998, (12): 4-32. (In Russian).

16. Фрумкина 1971 -- Frumkina R.M. Probability of Text-Elements and Speech behavior. Moscow: Nauka Publ., 1971. (In Russian).

17. Юнаковская 2004 -- Iunakovskaia A.A. Omsk urban vernacular speech: Phraseology: Dictionary. Omsk: Variant-Sibir' Publ., 2004. (In Russian).

18. Andrews 1995 -- Andrews D.R. Subjective Reactions to Two Regional Pronunciations of Great Russian: A Matched-Guise Study. Canadian Slavonic Papers. 1995, (37): 89-106.

19. Andrews 2003 -- Andrews D.R. Gender effects in a Russian and American Matched-guise study: A socio-linguistic comparison. Russian Linguistics. 2003, (27): 287-311.

20. Auer et al. 2013 -- Space in Language and Linguistics: Geographical, Interactional, and Cognitive Perspectives. Auer P., Hilpert M., Stukenbrock A., Szmrecsanyi B. (eds). Berlin: De Gruyter, 2013.

21. Bellmann 1998 -- Bellmann G. Between base dialect and standard language. Folia Linguistica. 1998, (32): 23-34.

22. Coupland 2007 -- Coupland N. Style: Language Variation and Identity. Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2007.

23. Garrett 2010 -- Garrett P. Attitudes to Language. Cambridge: Cambridge University Press, 2010.

24. Krause 2010 -- Krause M. Zur Typologie von Sprachsituationen: binnensprachliche Variation zwischen Standard und Dialekt im heutigen Russland. Wiener Slawistischer Almanach. 2010, (65): 53-81.

25. Krause et al. 2003 -- Krause M., Ljublinskaja V, Sappok Ch., Evdokimov E., Moskina E., Podrusnjak V. Mentale Dialektkarten und Dialektimages in Russland: metasprachliches Wissen und linguistische Determinanten der Bewertung von Dialekten. Zeitschrift fur Slavistik. 2003, 48 (2): 188-211.

26. Krause et al. 2006 -- Krause M., Ljublinskaja V.V., Sappok Ch. Russian speaker's dialect image -- a perceptional study. In: Topics in dialectal variation: Selection of Papers from the Eleventh International Conference on Methods in Dialectolog. Filppula M. et al. (eds). Joensuu: University of Joensuu, 2006. P. 31-34.

27. Labov 1972 -- Labov W. Sociolinguistic Patterns (Conduct and Communication). Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1972.

28. Long, Preston 2002 -- Handbook of Perceptual Dialectology. Long D., Preston D. (eds). Vol. 2. Amsterdam: John Benjamins Publishing Company, 2002.

29. Lumbert et al. 1966 -- Lumbert W.E., Frankel H., Tucker G.R. Judging personality through speech: a French-Canadian example. The Journal of Communication. 1966, 16 (4): 305-321.

30. Mulac et al. 1974 -- Mulac A., Hanley T.D., Prigge D.Y. Effects of phonological speech foreignness upon three dimensions of attitude of selected American listeners. Quarterly Journal of Speech. 1974, 60 (4): 411-420.

31. Niedzielski, Preston 2003 -- Niedzielski N., Preston D. Folk Linguistics. Berlin; New York: de Gruyter, 2003.

32. Preston 1999 -- Handbook of Perceptual Dialectology. Vol. 1. Preston D. (ed.). Amsterdam: John Benjamins Publishing Company, 1999.

33. Ryan, Carranza 1975 -- Ryan E. B., Carranza M. A. Evaluative reactions of adolescents toward speakers of standard English and Mexican American accented English. Journal of Personality and Social Psychology. 1975, 31 (5): 855-863.

34. Schmidt, Herrgen 2011 -- Schmidt J.E., Herrgen J. Sprachdynamik: Eine Einftihrung in die moderne Region-alsprachenforschung. Berlin: Erich Schmidt, 2011.

35. Spiekermann 2008 -- Spiekermann H. Sprach in Baden-Wtirttemberg: Merkmale des Regionalen Standart. Tubingen: Max Niemeyer Verlag, 2008.

36. Svenstrup 2013 -- Svenstrup Ch.H. Language Attitudes in south-west Germany. In: Language (de)standard- ization in late modern Europe: Experimental studies. Kristiansen T., Grondelaers S. (eds). Oslo: Novus Press, 2013. P. 55-70.

37. Trudgill 1986 -- Trudgill P. Dialects in contact. Oxford: Blackwell, 1986.

38. Zahn, Hopper 1985 -- Zahn Ch.J., Hopper R. Measuring Language Attitudes: The Speech Evaluation Instrument. Journal of Language and Social Psychology. 1985, (4): 113-123.

Размещено на Allbest.ru