Рекомендации по переводу искусственных языков в зарубежных художественных произведениях

Подобный принцип образования слов автор применяет и для образования глагола в прошедшем времени. Он присоединяет к основе глагола суффикс - ed. Подобный принцип мы можем наблюдать в следующих словах: skvatted (схватил), viddied (увидел), rabbited (работал), slooshied (слушал), ookadeeted (уходил), interessovatted (интересовался), loveted (ловил): «They viddied us just as we viddied them, and there was like a very quiet kind of watching each other now» [4 Берджесс, 2009, с. 6]. - «Мы zasekli их, они нас, и принялись мы друг за другом по-тихому nabludatt» [5 Берджесс/пер. Бошняк, 2013, с. 11].

Неличные формы глагола, то есть герундия и действительного причастия, образуются по тем же правилам, по которым они формируются и в реальном английском, при помощи суффикса - ing: kuppeting (покупая), smotting (смотря), slooshying (слушая), vareeting (варя), crasting (крадя), govoreeting (говоря), peeting (попивая): «Не was a working-man type veck, very ugly, about thirty or forty, and he sat now with his rot open at me, not govoreeting one single slovo» [4 Берджесс, 2009, с. 50]. - «Незнакомцу было лет тридцать или сорок - Отвратительная рабоче-крестьянская rozha, причем сидит, rot разинул и смотрит на меня, не говоря ни слова» [5 Берджесс/пер. Бошняк, 2013, с. 66].

2.2 Анализ элементов сленга

«Надсат» является языком предметным, вещественным. Его вокабуляр состоит из вещественных, физических предметов и конкретных действий, а не из абстрактных идей и понятий [28 Хамидулина, 2015]. Следующая классификация элементов новояза основана на принципах семантики, словообразования и этимологии.

В «надсате» сохранен набор семантических групп, которые традиционно выделяют в языках различных субкультур молодежи. В нем преобладают слова и выражения, которые используют для обозначения бытовых ситуаций, предметы и явления из обыденной жизни (collocoll, shoom, slovo, okno, zvonok, cantora, vesches и т.д.).

Структурно-этимологическая классификация:

Целесообразно разделить все элементы сленга на группы в зависимости от происхождения для большего удобства анализа слов и вывода рекомендаций:

I. Самой большой группой является группа слов, образованных от русских корней. В данной группе также можно выделить три подгруппы:

1. Русские слова, которые были заимствованы полностью без усечений и изменений:

«Korova» данная лексическая единица является названием бара, из чего можно сделать вывод, что при переводе это слово не нуждается в интерпретации и наиболее удачный вариант - оставить его без изменений, как и сделал Владимир Бошняк, Евгений Синельщиков же предлагает вариант перевода «Коровяка». Данный вариант звучит довольно нелепо в контексте романа, описывающего жестокую натуру молодежи [2 Бабушкина, 2005, с.142]. Также он может расцениваться как неверный, ведь при передаче названий и имен собственных при переводе предпочтительнее использовать правила транскрипции, транслитерации.

Слово «mesto» Е. Синельщиков переводит как «плейс». Такой вариант не совсем удачен, так как нуждается в пояснении человеку, который совершенно незнаком с английским языком. Однако такой вариант воспринимается как сленговое слово и, к тому же, позволяет читателю столкнуться с подобными трудностями, с которыми сталкивается англоязычный читатель, увидев в тексте незнакомое слово русского происхождения. В. Бошняк передает это слово через транслитерацию синонима слова «место» - «zavedenije». Такой вариант удачно передает стилистику произведения, а также является понятным для русскоязычного читателя, хотя и теряется при этом эффект «недоумения» при виде непонятного слова.

При переводе слова «moloko» Синельщиков теряет стилистические особенности сленга, переводя слово как просто «молоко», такой перевод звучит довольно обыденно. Бошняк же переводит его как «молоко-плюс», сохраняя определенную особенность и стилистику.

2. Заимствованные из русского языка прямым путем, но измененные в соответствии с грамматикой английского языка:

Слово «droogs» имеет корень русского слова «друг» и английский суффикс множественного числа -s. Варианты перевода Бошняка «три моих druga» и Синельщикова «мои френды». Бошняк опускает форму множественного числа, типичную для английского языка, заменяя её на окончание родительного падежа в русском языке. Синельщиков же вновь переводит русское слово на английский, передавая полученное на кириллице, что может вызвать трудности при чтении. Все же оба перевода являются удачными. Им удается в данном случае сохранить авторский стиль сленга, при этом передать смысл в довольно понятной форме.

К словам «creeching» и «gloopy» Бошняк дает переводы «glupiy» и «kritsh» соответственно, а Синельщиков «глупый» и «взвыть». Вновь наблюдается потеря стиля авторского сленга у второго переводчика, он передает элементы новояза обыкновенными словами, которые не дают читателю в полной мере ощутить особую игровую атмосферу романа. Переводы Бошняка же наоборот справляются с данной задачей.

3. Слова, которые подверглись сокращению:

Для данной группы типичны именно глаголы с усеченным окончанием. Глаголы, такие как «viddy» и «pony», были переданы Синельщиковым как «уотч» и «доходить», ситуация неоднозначная, ведь в данных примерах передается лишь часть особенности сленга. При этом вновь может быть непонятно без словника слово «уотч». Бошняк дает следующие переводы: «смотреть» «ponimatt». В первом случае не сохраняется «сленговость», во втором переводчик удваивает последнюю согласную для того, чтобы придать слову более «английский» вид для того, чтобы читатель проникся сутью сленга.

Более редко встречаются и другие части речи, как, например, наречие «poogly», которое в варианте Бошняка звучит как «puglovato», что звучит очень нетипично для русского языка, при этом слово узнается. В варианте Синельщикова - «пугливо», вновь не передается сленг.

II. Ко второй группе стоит отнести слова, которые объединяют в себе, и русские, и английские морфемы. В этой группе также можно выделить подгруппы:

1. Слова с началом первого слова и полным вторым:

«Glazlids» (glaz + eyelids): в переводе Синельщикова «по глазам» вновь не сохраняется стиль сленга, данный элемент перевода звучит обыденно и не вписывается в сленг. Бошняк при переводе меняет структуру слова «по glazzjam», но при этом сохраняет концепцию новояза.

«Underveshches» (underclothes + veshches) «нижнее belljo» «вольная одежда», наблюдается та же ситуация. Однако в первом случае Бошняк крайне удачно подбирает перевод, сохраняя структуру: он использует полностью русское слово вместе со стилизованной под сленг второй частью выражения.

2. Слова, образованные словосложением двух полных слов из разных языков:

«Starryteacher» и «hen-korm» в переводе Синельщикова звучит как «тичер» и «мани», в переводе Бошняка как «старый kashka-учитель» и «babki». Вариант Синельщикова отражает сленг, но его написание кириллицей может не в полной мере, как и в предыдущих подобных случаях, восприниматься читателем как самостоятельный искусственный язык. Бошняк в первом случае снова использует в своем переводе сложение слов, добавляя часть видоизмененного русского слова латиницей. Во втором же слове не сохраняется прием словосложения, однако, это не влияет на воспринимаемость данной лексической единицы как сленга.

III. Третью группу составляют иноязычные заимствования, имеющие неславянское происхождение:

Слово «tashtook» является усеченной версией немецкого происхождения «taschentuch» и в переводе Синельщикова выглядит как «платок третьей свежести». Такой вариант перевода в очередной раз не передает «сленговость». Также перевод Бошняка - «платок» - не является удачным, однако в его варианте перевода данному слову предшествует прилагательное «obsoplivienni», которое забирает на себя роль показателя сленга в переводе.

IV. В четвертую группу входят авторские окказионализмы, основой для которых стали романские и германские языки. Они образуются путем усечения слов или же соединением:

Лексическая единица «еarhole» образовалась от словосложения «ear» и «hole», Бошняк переводит ее как «v tykvu», заменяя слово синонимом, при этом сохраняя, как и в большинстве случаев, стиль авторского неологизма. Синельщиков же переводит снова дословно - «в ухо» - не придерживаясь концепции сленга.

В случае со словами «synthemesc» (synthetic mescaline) и «Dencrom» (adreno-chrome), означающими наркотики, добавляемые в молоко, Синельщиков просто использует синонимичный в данном контексте перевод - собирательное сочетание «белый порошок», опуская специфичность неологизмов. Бошняк тоже использует контекстуальный синоним для первого слова «shtutshki», а вот второе переводит методом транскрибирования «денкром».

«Staja» (State Jail) в варианте перевода Бошняка - «гостюрьма», такой вариант передает лишь смысл слова, но не стилистику сленга. Синельщиков попросту транскрибирует данное слово - «Стая», что без дополнительных пояснений может озадачить читателя.

Переводя слово «skriking» (striking + scratching) как «дерущийся», Бошняк сохранил вид слова, как части речи - причастия. Синельщиков перевел его синонимичным прилагательным «осатаневший». Оба перевода не вписываются в сленг.

В случае со словом «Godman» (man of God) происходит та же ситуация, что перевод Бошняка - «человек Божий», что перевод Синельщикова - «как бы от имени Бога», являются просто синонимичными вариантами перевода, но частью сленга они считаться не могут.

Неологизм «sinny» является усеченной формой метафоричного слова «sinnema» и подразумевает под собой те самые «запретные» фильмы, которые показывали главному герою во время эксперимента. Однако оба переводчика не справились с передачей данной метафоры и перевели данное слово как «кинозал».

V. В пятую группу входят элементы кокни:

Rozz (= policeman), и в переводе Бошняка - «милисент», и в переводе Синельщикова - «коппол» можно расценивать, как сленг, но оформление кириллицей может повлиять на восприятие читателем. Он уже не будет воспринимать эти слова, как часть особого авторского сленга.

В переводе Бошняка слово «сancer» (= cigarette) переводится как «mahra», а в переводе Синельщикова как «злопухоль», оба варианта удачны, но из-за написания кириллицей перевод Синельщикова может влиять на восприятие текста читателем, к тому же оно звучит слишком «по-игровому».

2.3 Рекомендации к переводу вымышленных языков

На основе вышеизложенного подробного анализа элементов сленга «надсат» можно вывести следующие рекомендации:

1. При передаче имен собственных предпочтительно использовать приемы транскрипции и транслитерации;

2. Учитывайте то, на кого нацелен перевод. Иначе, как в случае с переводом Евгения Синельщикова, читатель может не понять о чем идет речь без специального словника по произведению или же без дополнительных пояснений в тексте;

3. Не забывайте о стилистике произведения. Ваш вариант перевода не должен быть слишком игривым или же слишком серьезным, если этого не предполагает сама задумка произведения;

4. Не бойтесь использовать транслитерацию не только при переводе имен собственных, этот прием поможет придать большей иноязычности переводу вымышленного языка;

5. Если не удается найти удачный перевод лексической единицы новояза или же определенной безэквивалентной лексики, не придумывайте непонятных слов, если нет острой необходимости, лучше используйте прием приближенного перевода, и введите стилизованные под новояз элементы в другой части текста, где это возможно;

6. Следите за оформлением перевода вымышленного языка, он во многом может влиять на восприятие текста читателем;

7. Не обязательно сохранять морфологические и синтаксические признаки слов оригинального вымышленного языка в полной мере, ведь главное передать не букву, а смысл и атмосферу произведения и вымышленного языка в частности;

8. Языки, на которые опирается новояз, могут помочь разобраться в фонетике и направить Ваш перевод в нужное русло, поэтому никогда не забывайте изучать основу вымышленного языка;

9. Особое внимание обращайте на метафоричные выражения. Если опускать такого рода вещи, это может отразиться на понимании произведения читателем. Перевод уже не будет в полной мере производить на читателя то же впечатление, что и на читателя оригинала произведения;

10. На сегодняшний день по большинству выдуманных языков, функционирующих не только в рамках художественной литературы, но и в фильмах, играх и т.д. можно найти достаточно информации в интернет ресурсах, а также в книгах, и даже учебниках и словарях. Обращайтесь к материалам по искусственному языку для полного его понимания и поиска максимально близкого эквивалента в языке перевода.

Перечисленные выше рекомендации помогут начинающим переводчикам выработать стратегию для работы с любыми другими примерами искусственных языков.

Заключение

Итак, художественный текст как объект перевода имеет ряд отличительных свойств, влияющих на процесс и качество перевода. Перевод художественного текста - это сложный и многогранный вид человеческой деятельности, в процессе которого сталкиваются различные культуры, разные личности, разные склады мышления, разные литературы, разные эпохи, разные традиции и установки. В основе перевода художественного текста лежит передача мысли, содержания оригинала, которое выражается еще раз в переводе, но уже с помощью других средств, образующих другую систему знаков, имеющих свои собственные законы.

Создание художественного образа и достижение конкретного эстетического влияния - основные черты художественного перевода. В свою очередь художественно-эстетическое воздействие на читателя перевода производит коммуникативная функция, которую переводчик воспроизводит в тексте перевода. Каждый язык воссоздает вымышленный автором мир посредством самого себя: с помощью характерных особенностей своей лексики, грамматики и фонетики.

В данной работе были рассмотрены многие аспекты перевода прозаических художественных произведений, но в особенности перевод непереводной игры слов на примере романа Э. Берджесса «Заводной Апельсин». Был проведен тщательный анализ элементов вымышленного сленга, на основе которого мы вывели ряд рекомендаций к переводу искусственных языков, функционирующих в художественных произведениях.

Список литературы