Семантика и функции отрицания в англоязычном публицистическом дискурсе

“It's not just About weight loss. New medical report says that exercise does more that build muscle and help prevent heart disease” (Nw., 2007).

B таких случаях отрицательные высказывания выступают как средство межтекстовой связи, обеспечивающей интертектуальность публицистического дискурса.

Как показывают результаты проведенного анализа риторической составляющей публицистического дискурса, используемое здесь риторическое отрицание имеет несколько вариантов, характеризующихся как общностью, так и структурными и смысловыми различиями. Все эти варианты объединяет принцип контрастного противопоставления частей. Объективация понятийной категории контраста осуществляется путем репрезентации частичного сходства и различий между объективируемыми явлениями.

Контрастоспособность отрицания проявляется в связи с парадигматической упорядоченностью и с упорядоченностью по количественному принципу. Пары синтаксических структур контрастируют, если в составе одного из членов пары обнаруживается иной порядок следования конституентов или нескольких «лишних» или «недостающих» элементов. Контрастируют полное и эллиптическое, утвердительное и отрицательное предложения. Значение понятийной категории контраста также определяет отношения между утвердительно-отрицательными и отрицательно-утвердительными синтаксическими конструкциями, имеющими общее категориально-грамматическое декларативное значение.

Можно различать разные лексико-грамматические способы реализации категориальных значений контраста. Основными фигурами риторического отрицания в публицистическом дискурсе являются антитеза - наиболее рекуррентная фигура речи, а также апозиопезис, хиазм (обратный параллелизм) и парадокс. В публицистическом дискурсе используется несколько разновидностей каждого из этих приемов..

Антитезы в публицистическом дискурсе можно разграничить как «собственно» антитезы - выражения, семантическую базу которых составляют антонимы, и свободно создаваемые в речи выражения, в основе которых находятся контекстнообусловленные противопоставления значений. Примеры:

In the abstract but not in the concrete - собственно антитеза; слова abstract и concrete обозначают признаки, которые исключают (отрицают) наличие друг друга в одном предмете;

“The enemy isn't a foreign government, but an insurgency: there are few “strategic” targets to bomb and no opposing air force to go after” (Nw., 2009) - смысловая оппозиция создана на основе противопоставления слов government и insurgency и которые вне данного контекста антонимами не являются, но имеют противоположные коннотации.

Антитезы различаются как степенью спаянности элементов, так и способом их соотнесения. Это, с одной стороны, устойчивые адвербиальные антитезы-альтернативы: now or never; all or nothing, а с другой - свободные сочетания как антонимов, так и конверсивов:

“We give back only that which, according to our own rules, we cannot find an excuse to keep” (T., 2009).

Антитеза может создаваться путем противопоставления слов, образующих градуальную оппозицию, например:

“That is the main reason for Japan to globalize more vigorously, but not the only one” (Ec., 2007).

Антитезы можно разграничить как по смыслу, так и по функции в составе предложения-высказывания. Так, по смыслу выделяются как антитезы контраста, так и антитезы неопределенности. Рассмотрим контрастную антитезу, выраженную в предикативе:

“We believe that this step will unite Iraq, not divide it” (Nw., 2007).

Признаки unite и divide не могут присутствовать в одной ситуации одновременно.

Существуют и устойчивые адвербиальные антитезы неопределенности: neither fish nor flesh; neither more nor less.

Антитезы могут выражать исключение одного признака субъекта и наличие другого, противоположного или контекстно противопоставленного:

“Now, at last, MSA is not something odd but a normal part of business” (Ec., 2007).

Антитезы могут использоваться для противопоставления субъекта и предиката. Сравним устойчивую антитезу: everybody's business is nobody's business и авторскую антитезу:

“It's hard to invest emotionally in people who haven't invested in themselves” (Nw., 2008).

В последнем примере антитеза создается путем противопоставления утвердительной и отрицательной форм одного глагола: to invest - haven't invested .

Широко употребительными являются также приемы aпoзиопезиса (подхвата), заключающегося в том, что одна из частей фигуры выражает утверждение, а другая - отрицание:

“I'd marry like a shot. I'm only tempted not to” “I want to go back, I want to go away, I want not to know it, not to know that this exists” (T., 2007).

На особую синтаксическую конструкцию опирается прием хиазма (обратный параллелизм):

“Officials claim that about eight out of nine IED casualties are injured, not killed, which is a consolation of sorts, though not much of one to the maimed and brain-damaged” (Nw, 2007).

Подобные приемы иногда рассматриваются как разновидности антитезы.

Эксплицитное столкновение утверждения и отрицания в одной лексической единице, в одном словосочетании иллюстрирует литота:

“Forced extractions, where a six-man team of guards enter a cell in black helmets and riot vests, are not uncommon, he said” (The Times, 2009).

В данном случае мы имеем избыточное выражение отрицания (отрицательная частица и отрицательный префикс), а с точки зрения смысла - эмфатическое утверждение обратного (not uncommon =very frequent).

Явно тавтологическая (плеонастическая) экспликация темы в таких случаях ведет к экспрессивному усилению, эмфатическому выделению, подчеркиванию. Редупликация способствует избыточной номинации референта. Тот же результат достигается эксплицитной вербализацией перформативов, риторическими вопросами (часто клишированными) и их сочетаниями.

К другим наиболее рекуррентным риторическим (стилистическим) приемам относятся антифразис, парадокс, каламбур и оксюморон. Они также придают речи экспрессивность и особую функционально-стилистическую окрашенность.

Антифразис - прием употребления слова в речи/тексте в значении, противоположном его словарному значению, придает высказыванию иронический или даже саркастический оттенок:

“In an age of professional fundraisers, even in a recession it should not be beyond our wit to raise the necessary funds to get our young and not-so-young scientists back into the field” (T., 2009).

Парадокс в логике рассматривается как противоречие, полученное в результате внешне логически правильного рассуждения, приводящее к взаимно противоречащим заключениям. Наличие парадокса означает несостоятельность какой-либо из посылок, используемых в данном рассуждении или теории в целом, причем эту несостоятельность трудно обнаружить и объяснить, а тем более устранить. В публицистической речи парадокс - неожиданное, непривычное, расходящееся с традицией утверждение, рассуждение или вывод, который может служить для критического разоблачения, демонстрации несостоятельности точки зрения оппонента:

“They don'want me to marry, but they change partners more often that I do” (T., 2009);

“It's the hurt when a player's career is running out of steam and he hasn't even turned 30” (T., 2009).

В содержательном плане парадоксальность этих высказываний заключается в том, что описываемые ситуации противоречат принятым нормам поведения, опровергают разного рода нормы, законы и правила, известные из опыта. В формальном отношении они все в той или иной форме содержат отрицание наличия одного, ожидаемого и прогнозируемого события/предмета и утверждение о реальном присутствии/наличии другого, в том или ином отношении несовместимого с первым. Применяя принцип парадоксального означивания явлений, авторы, сознательно нарушая логическую связь вещей и даже порой издеваясь над логикой реальности, в известной мере все же воздают ей должное, ибо пользуются возникающей в результате соединения в одном высказывании утверждения и отрицания, одобрения и порицания избыточностью информации.

На принципе противопоставления построены также некоторые тропы, развертывающиеся в составе высказывания, в том числе основной троп - метафора. В метафорическом представлении действительности заключается не только имплицитное противопоставление разного видения предметов и событий мира, но, и прежде всего - противопоставление моделей, или когнитивных схем категоризации. Метафорическая категоризация осуществляется путем сопоставления знания о мире, закрепленного в когнитивных моделях, хранящихся в прошлом опыте, и собственных представлений, сформированных на рациональном/эмоциональном основании:

“It was not a storm in a teacup but a battle over a bottle of sauce” (Ec., 2007).

Подобно лексической метафоре, метафора синтаксическая «отвергает принадлежность объекта к тому классу, в который он входит» [Арутюнова, 1999]. Аналогично лексической метафоре экспрессивные синтаксические конструкции выражают результат контрастивного отрицания когнитивных моделей и языковых способов их презентации в их нейтральных вариантах. Контрастивное отношение связывает не только стандартные (грамматичные) экспрессивные и нейтральные, но и стандартные и нестандартные (неграмматичные) синтаксические конструкции с общим категориально-семантическим значением.

Каламбур - совмещение в одном слове двух противоположных, как правило, оценочных значений. Так, priceless - не имеющий никакой цены = 1) плохой, 2) неизмеримо высокоценный. Каламбуры иногда определяются как энантиосемия. Энантиосемия в публицистическом дискурсе создает игру слов, например:

“Nature not nurture” (Ec., 2007).

Таким образом, воздействующая сила отрицания как риторического приема в речи может оказаться очень большой благодаря симметрии утверждения и отрицания, что приводит к их эксплицитному/имплицитному сопоставлению, сравнению и созданию между ними отношения контраста.

Диалектика отношений контрастоспособных единиц заключается в том, что они, с одной стороны, исключают, а с другой стороны, обусловливают, предопределяют существование друг друга.

Как показывает языковой материал, при попадании контрастоспособной единицы в соответствующий контекст данная способность может актуализироваться.

В тексте контраст, создаваемый парными сочетаниями синтаксических единиц, является одним из важных принципов выдвижения значимой информации. Так, стилистические фигуры антитезы и хиазма фокусируют внимание читателя на определенных моментах сообщения, подчеркивая несовместимость, противоречивость сообщаемого.

Контрастирующие синтаксические структуры также создают условия для возникновения текстовых импликатур. Структурные признаки эксплицитного контекста контраста состоят в том, что в нем непременно присутствует пара контрастирующих компонентов. Они придают соответствующему отрезку текста структурную симметричность, что является значимым в плане оказания речевого воздействия.

Контраст между эксплицированной в диалогическом контексте парой структурно-синтаксических вариантов обычно способствует возникновению экспрессивности и также интерпретируется как риторический прием [Арутюнова, 1999, с. 284-285]. Подобный прием гиперболизирует, обостряет восприятие предметов и ситуаций. Контрастоспособные единицы могут также замещать друг друга в определенных ситуациях речи. Так, например, высказывание, отрицающее тождество объекта (литота), может заменять собой утверждение их подобия:

“The coexistence of high (or rising) inflation with high (or rising) unemployment is not an abnormal event” (Nw., 2008).

Утверждение о несходстве объектов может быть выражено через отрицание идентичности:

“Branson believes, not without reason, that the alliance is uncompetitive” (T., 2009).

Отрицание идентичности нетождественного может быть употреблены вместо утверждений об идентичности тождественного:

“Time has not been unkind to Orton's text” (T., 2009).

Оценочность и экспрессивность контрастирующих высказываний могут иметь свой собственный референт, т.е. «выходить на поверхность», или оставаться имплицитными.

Наряду с приведенными выше отрицательными высказываниями можно привести такие, в которых оценка отодвинута на задний план, а настоящей целью является регулирование межличностных отношений. Это намерение реализуется посредством комплиментов или, наоборот, критики, колкостей или дерзостей. Приведем примеры:

“I was never as happy as when I was staying in your place” - комплимент;

“Russians did not hear the opposition speeches; they were not told that candidates had been unlawfully detained be the police; nor that Garry Kasparov, leader of the other Russia, was forbidden to meet his lawyer and jailed on bogus charges” (Ec., 2007) - критика.

В английском языке существует несколько способов придать отрицанию эмотивную интенсификацию. Такие единицы, как at all, whatever, whatsoever придают эмфатичность отрицательным местоимениям и частицам:

I found nothing at all the matter with him.

You have no excuse whatever.

Для создания эмфазы местоимение nothing может повторяться или сочетаться с интенсифицирующей фразой in (all) my life:

I'll never, never go there again.

I've never in all my life seen such a crowd

В отдельных случаях, преимущественно различие между отрицанием и утверждением нейтрализуется, что также способствует интенсификации высказывания. Так, например, выражение could care less используется в том же смысле, что и соuldn't care less.

В целом анализ показывает, что высказывания с отрицанием имеют важный экспрессивно-риторический потенциал, который может возрастать благодаря использованию лексических средств интенсификации. Этот потенциал в целом ряде случаев определяет прагматическую релевантность их использования в публицистическом дискурсе, предпочтительность перед использованием утвердительных высказываний.

Заключение

В ходе проведенного исследования все вынесенные на защиту положения нашли свое подтверждение, что позволяет сделать следующее заключение. Отрицание как понятийная и языковая категория имеет две проекции: в систему языка, где ее выражение определяет образование соответствующих словоформ, слов, свободных и устойчивых словосочетаний и синтаксических конструкций, и в текст/дискурс. В английском языке для объективации понятийной категории отрицания используется значительное число средств, относящихся к разным уровням языковой системы. Подобное многообразие корреляций между понятийными категориями и средствами их вербализации отражает, с одной стороны, творческий характер восприятия и осознания человеком означаемых явлений и предметов действительности и отношений и связей между ними, а с другой - универсальный характер самой категории.

В дискурсе выражение категориального значения отрицания влияет на частотность функционирующих здесь словоформ и конструкций, на уровень сложности и связи высказываний и более широких единиц в составе текста, объективирующих несколько типов и подтипов категориальных ситуаций. Здесь отрицание активно взаимодействует как с категорией модальности, так и с понятийной категорией контраста и способствует выражению категории интертекстуальности дискурса.

С точки зрения когнитивной грамматики категория отрицания может пониматься как модусная категория, структура которой представляет собой сеть, вершины (или точки пересечения) которой являются семантическими, фонологическими или символьными единицами разных типов и размеров. Регулярные (категориально значимые) семантические отношения лексических единиц и синтаксических конструкций, выражающих категориально-семантические признаки отрицания, репрезентируют прототипические подгруппы, каждый элемент которых - морфема, слово, устойчивое словосочетание или синтаксическая конструкция - соотносится с остальными элементами разными видами отношений. В целом же эти единицы связаны между собой отношениями категоризации, такими, как уточнение и расширение и расположены вокруг семантического прототипа - центра категории.

Семантика отрицания в английском языке может выражаться целостно или дробиться, объективироваться как «основными», «специальными», так и «неосновными» средствами языка, а в публицистическом дискурсе может комбинироваться с выражением других ФСК, а также имплицироваться. Множественность средств и способов выражения отрицания позволяет в речи объективировать значение отрицания как специальными словами и морфемами, так и синкретично - негомогенно, т.е. совмещенно с выражением других понятийных категорий. При отсутствии эксплицитного противопоставления благодаря ассоциативной связи отрицательных высказываний может возникать подразумеваемый смысловой контраст.

Дробление значений отрицания и его выражение совмещенно с выражением нескольких лексических и грамматических категорий способствует достижению адекватности и повышению точности отражения воспринимаемой и оцениваемой действительности, что особенно важно при изучении дискуссионной речи и аналитических материалов общественно-политической тематики.

Основу актуализационного потенциала отрицательных высказываний составляет их контрастоспособность. Контрастоспособность семантики отрицания определяет широкое использование в публицистике высказываний с эксплицитным и имплицитным отрицанием в качестве тропов и риторических фигур: метафор, аллюзий, оксюморонов, антитез, каламбуров, парадоксов, а также в качестве основания для языковой игры. Таким образом, отрицательные высказывания имеют важный потенциал экспрессивизации публицистической речи.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора

Научные статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях (по перечню ВАК РФ):

1. Мусаева, А.А. Отрицание в англоязычном публицистическом дискурсе [Текст] / А.А. Мусаева // Вестник Пятигорского госу-дарственного лингвистического университета. - Пятигорск, 2011. - № 2. - С. 74-78 (0,6 п.л.).

2. Мусаева, А.А. Антитеза как фигура риторического отрицания в текстах англоязычной публицистики [Текст] / А.А. Мусаева // Вестник Пятигорского государственного лингвистического уни-верситета. - Пятигорск, 2011. - № 4 - С. 102-105 (0,6 п.л.).

Публикации в других изданиях:

3. Мусаева, А.А. Прагматическая нагруженность высказываний с отрицанием [Текст] / А.А. Мусаева // Университетские чтения - 2010: материалы научно-методических чтений ПГЛУ. - Пяти-горск: ПГЛУ, 2010. - Ч. VI. - С. 77-81 (0,3 п.л.).

4. Мусаева, А.А. Отрицательно-утвердительные эмфатические конструкции в английском языке [Текст] / А.А. Мусаева // Лингви-стика. Перевод. Межкультурная коммуникация: межвузовский сборник научных трудов. - Пятигорск: ПГЛУ, 2010. - Вып. VI. - С. 105-110 (0,5 п.л.).

5. Мусаева, А.А. Отрицание: Онтология, семантика, функции [Текст] / А.А. Мусаева // Наука и молодежь: сборник научных трудов. - Грозный: ЧГУ, 2010. - С. 139-143 (0,5 п.л.).

6. Мусаева, А.А. Двойное отрицание в газетно-публицистическом и в художественном тексте / [Текст] / А.А. Мусаева // Универси-тетские чтения - 2011: материалы научно-методических чтений ПГЛУ. - Пятигорск: ПГЛУ, 2011. - Ч. V. - С. 198-202 (0,3 п.л.).

7. Мусаева, А.А. Английские отрицательно-эмфатические конструк-ции: структура и перевод на русский язык [Текст] / А.А. Мусаева // Мир через языки, образование, культуру: Россия - Кавказ - Мировое сообщество: материалы VI Международного конгресса (11-15 октября 2010 г.). - Симпозиум XI: Теоретические и прикладные аспекты исследования языков народов мира. - Пятигорск: ПГЛУ, 2010. - С. 243-245 (0,3 п.л.).

Размещено на Allbest.ru