Под романтическим дискурсом предлагается понимать личностно-ориентированный дискурс, состоящий из множества кодифицированных знаков, продуцируемый партнерами в процессе общения, направленный на реализацию потребности любить и быть любимой(ым) и обслуживающий сферу романтических отношений. Семиотическое пространство романтического дискурса включает вербальные (лексические единицы ? love, date, engagement, marriage, fiancй, fiancйe, любовь, свидание, помолвка, брак, жених, невеста и др.) и невербальные знаки (поцелуи, объятия и др., любовные символы ? амур, обручальные кольца, свадебная одежда и др.), тезаурус стереотипных высказываний, текстов, речевых жанров, представлений о типичных моделях речевого / неречевого поведения и т.д., которые обслуживают сферу романтического общения.

Внутренняя структура романтического дискурса складывается из двух уровней дискурсивных отношений. Первый тип отношений - прямой - это непосредственный дискурс романтических партнеров (разговоры влюбленных, объяснения в любви, письма, записки и т.д.), а также их дискурсивные отношения с «окружением» (беседы с друзьями, родителями и иные разговоры, окружающие влюбленных). Второй, «опосредованный» тип дискурсивных отношений, включает авторские суждения, мнения, оценки и отступления. Очевидно, что проблема речевого взаимодействия романтических партнеров достаточно свободно трансформируется в проблему лингвосемиотического и лингвопрагматического взаимодействия двух романтических дискурсов (дискурсов интерактантов) с учетом заложенных в них эмоциональных, информативных, ритуальных и других возможностей.

Исследование позволило выявить следующие конститутивные признаки романтического дискурса: переживание сверхценности объекта, эмоциональная маркированность общения, синтонность мировосприятия, ритуализация, криптонимическая эзотеричность, сокращение коммуникативной дистанции, тематическая рекурсивность, редукция вербальных знаков.

В романтическом общении происходит переживание сверхценности объекта, то есть Другой в процессе развития отношений обретает статус наиболее важной области реальности, с которой приходится считаться партнеру. Взаимодействие романтических партнеров реализуется в объективно существующих вербально-знаковых построениях, конкретизирующих их речь в определенном модусе человеческого существования - дуальном, достигаемом двумя индивидами в любви: «Я» и «Ты» трансформируются сначала в совокупное, а затем в единое «Мы». Участники романтического взаимодействия расширяют границы собственного «Я» через усвоение точек зрения и жизненных перспектив друг друга, при этом, указывает М. Бубер [1995: 21], происходит процесс слияния двух независимых друг от друга сознаний в единое целое. «Я ? Ты»: это отношение подлинно человеческое, отношение двух субъектов, двух равных партнеров. Как следует из анализа материала, выстраивание смысла романтического общения осуществляется в процессе постоянной коррекции и корреляции между референтными системами адресанта и адресата общения, изменении их моделей мира, что приводит к синтонности мировосприятия, унисонной тональности общения, сопровождающихся сближением речевых кодов коммуникантов.

Исследование показывает, что романтическое общение эмоционально маркировано. Эмотивность, являясь имманентным свойством языка выражать психологические состояния и переживания человека через особые единицы языка и речи - эмотивы [Шаховский 2008: 5] ? это та характеристика, которая берется за основу при анализе коммуникативных ситуаций данного типа общения. Эмотивы служат для трансляции романтическими партнерами своего эмоционального состояния, личностно-значимой информации, передачи своего отношения к собеседнику и т.д. Наблюдения за языковым материалом показали, что эмотивы можно отнести к ядерной сфере семиотики романтического дискурса, поскольку именно в них отражены все эмоциональные и чувственные переживания интерактантов. Эмоциональная рефлексия на партнера, его высказывания, события, происходящие в процессе общения, не могут не изменять человека и его семиотические характеристики, прежде всего его язык. Новые эмоциональные доминанты пронизывают общение романтических партнеров, определяя, таким образом, векторы продуцирования и понимания высказываний.

Невербальные средства, дополняя вербальные, оказывают существенное воздействие на эмоциональную сферу собеседника, по ним можно проследить изменение эмоционального состояния не только в отдельной коммуникативной ситуации, но и в процессе продуцирования дискурса в целом: …Chad's voice was quiet… then his tone changed … said tenderly …then said in a husky tone … … Chad whispered (ситуация признания в любви) [F.H. Arnold. Not My Will];

...Tom looked friendly at the girl and smiled… he gave her a warm, friendly look… looking at her with a soft look … Tom looked lovingly into her face and kissed her again…[D. White. Between North and South]

Романтический дискурс в категориальных эмоциональных ситуациях, как правило, ритуален. Наибольшая степень ритуальности наблюдается в ситуациях венчания и бракосочетания, предложения руки и сердца, признания в любви:

It was then that she noticed tiny messages embossed in gold, on the petals of the red roses. The messages all read, “Will you marry me?” The couple had the whole restaurant's attention when Oliver got down on one knee and presented the ring to Sarah. “Will you marry me?” asked Oliver. “Yes!” replied Sarah, hugging Oliver. The restaurant burst into clapping. [M. Goodman. Last Chance: 136]

Дискурс участников романтического взаимодействия в ритуальной ситуации характеризуется высокой символической нагруженностью, содержательной рекурсивностью и жесткой формальной фиксацией, а ситуативные компоненты романтического общения придают эмотивным высказываниям дополнительную экспрессию, усиливают прагматику взаимного эмоционального воздействия и играют существенную роль в эффективности этого общения.

Ритуал противопоставляется диалогу как свободному обмену мнениями, где объективируется самовыражение личности. Романтический дискурс диалогичен по своей сути; это сложно организованная целостная структура, продукт совместной речевой деятельности романтических партнеров. Для исследуемого типа общения характерно, что рефлексия обоих участников диалогического взаимодействия практически всегда совпадает: то, что значимо и крайне интересно одному собеседнику, представляет интерес и для другого: Oliver turned to look at Sarah. “I like your singing voice.” “Thank you for staying for the hymn,” she smiled gratefully. “It's one of my favorites.” “Mine, too. I love music.” [M. Goodman. Last Chance: 63]

Предметное поле романтического диалога достаточно однородно, что определяется равным прагматическим статусом большинства тем в конкретном диалоге. В него вплетаются различные типы диалога: информативный, прескриптивный, диалог-обмен мыслями с целью принятия решения или выяснения истины, диалог, осуществляемый с целью установления и / или регулирования межличностных отношений, праздноречивый диалог, направленный на эмоциональное общение и др. В процессе общения происходит расширение интенционального аспекта развивающихся диалогических отношений, который помимо установки на эмоциональную открытость, взаимность, искренность включает установку «на собеседника».

Характерной особенностью романтического диалога является его высокая степень аффилиации, осознание партнерами общности потребностей и целей, обмен значимыми мыслями и чувствами на основе веры в партнера, эмоциональность и эмоциогенность реплик коммуникантов и др., что способствует обособлению одной романтической диады от других. Диалог по М.М. Бахтину может быть монологичным, а монолог, нередко, оказывается диалогом. Монолог в исследуемом типе дискурса развивается по программе «своего создателя», однако инициируется, как правило, партнером и встроен в диалог, то есть представляет собой диалогическое взаимодействие коммуникантов с монологическими вкраплениями. Анализ исследуемого дискурса с позиций прагматики показывает, что обе его формы (диалогическая и монологическая) направлены на соблюдение принципа сотрудничества, принципа коммуникативной достаточности, принципа взаимодействия.

Было выявлено, что для романтического дискурса характерна тематическая рекурсивность, сущность которой заключается в многократном продуцировании прямого и непрямого дискурса признания в любви на этапах интенсификации и формализации отношений. Пропозиция I love you эксплицируется в коротких высказываниях одними и теми же лексическими средствами: “I love you,” said Charlie. “I love you, too,” wept Adam [p. 370]; “Adam, I love you,” said Charlie, her voice trembling with sincerity [p. 384]; “I said, `I LOVE YOU!!'” shouted Adam, over the roar of the engines [p. 411]; “I love you, Charlie-girl,” repeated Adam, loving the sound of those words, himself [p. 416] [J. Bronte. The Greatest of These]

Непрямой дискурс актуализирует признание в любви по семантической смежности: “I'm wild about you, Cecil. You're so beautiful. I need you so much in my life,” whispered George and kissed each finger that intertwined with his. [D. Petersen. Tell Me Your Name: 114]

Исследование позволило выявить, что романтические дискурсы являются в той или иной мере являются эзотеричными, то есть доступными для конкретного слушающего, способного почувствовать в нем скрытый смысл, подтекст, для которого важно не только то, что сказал адресант, но и то, как он это сказал и о чем он умолчал. В частности, изучение ласковых имен, которые используют партнеры, позволило выделить такой признак романтического дискурса, как криптонимическая эзотеричность. В процессе общения участники романтического взаимодействия «создают» специальные языковые коды, которые позволяют им общаться только на понятном им языке, в который вкладывается особый, интимно-личностный смысл. Такой кодовый язык служит вполне определенным прагматическим целям, а семантика номинаций индивидуальна для каждой романтической пары: Little Dove, Lady of the Lake, Almost-Red-Head, HoneyBee, Шамаил, Удильщик, Подарок и др. Имена, номинирующие партнеров ? это способ идентифицировать их отношения как «эксклюзивные», условный знак особой «маленькой корпорации». Использование персонифицированных кодовых обращений, в которые романтические партнеры зашифровывают слова любви и привязанности, чувства обожания, нежности, существенно сокращает психологическую дистанцию между партнерами.

Одним из признаков романтического дискурса является редукция вербальных знаков, которая характеризует эмоционально-экспрессивную речь участников взаимодействия, переживающих сильные эмоции в процессе общения. Редукция, во-первых, связана с тем, что излишняя детализация способна завуалировать истинный смысл высказывания, вследствие чего партнеры прибегают к упрощению высказываний на различных языковых уровнях: фонетическом, лексическом, синтаксическом и др.; во-вторых, она отражает эмоциональное состояние говорящего. Как редукцию следует, например, рассматривать предельное упрощение реплик в ситуации признания в любви, репрезентированных эллиптическими конструкциями: “You love me, then?” said he fervently pressing her hand. - “Yes.” “…And you? Love me too?” ? “Yes, yes, you know I do.” Изменение характера отношений, сокращение дистанции между романтическими партнерами также способствует редукции вербальных знаков на более поздних этапах развития отношений.

Вместе с тем следует отметить, что начальные этапы характеризуются полнотой информации дискурса, которая связана с его информативной насыщенностью, а также с тем, насколько адекватно эта информация интерпретируется адресатом, то есть, какой смысл он придаст символам операционной знаковой системы (как языковым, так и неязыковым) говорящего. Выявление смысла дискурса последнего зависит от степени семиотической компетентности слушающего. Для адекватного понимания романтического дискурса говорящего адресат должен уметь осознавать и находить глубинный прагматический смысл высказывания, что особенно трудно, если он выражен имплицитно. При этом особенно важно учитывать, что в романтическом общении буквально не выраженное содержание высказываний (не выраженное знаком) может составлять не только важную часть смысла, но и весь смысл сообщения: Ты же знаешь, как я к тебе отношусь! Когда эмоции переполняют романтических партнеров, и они не способны выразить словами свои чувства, они прибегают к другим семиотическим знакам определенной сенсорной модальности.

К числу конститутивных признаков романтического дискурса мы относим сокращение коммуникативной дистанции. Сближение коммуникантов может быть эмоциональным, о чем в первую очередь сигнализирует переход от официальных форм общения к неофициальным, наличие в речи интерактантов специальных средств вербальной интимности: обращений по сокращенному имени Fen, Len, Саша, Лена, в том числе с использованием стереотипных определений типа dear, my angel, sweetheart, ангел мой, любимый(ая), уменьшительно-ласкательных имен Сашенька, Женечка и др., а также других дополнительных идентификаторов личности, выражающих персональную оценку реализующихся романтических отношений, переданных через эмоционально-оценочное восприятие собеседника: sleeping beauty, (beautiful) flower, lamb, treasure, радость моя, солнышко и др. Помимо этого указанные формы являются важным показателем развивающихся отношений.

Следует также подчеркнуть, что вербальная интимизация романтического общения сопровождается невербальной. Анализ материала позволил выявить невербальные знаки, указывающие на изменение характера общения. К ним, в первую очередь, относятся проксемические, жестовые и тактильные знаки (reached forward for a hug, was standing close to her, so close that she could feel the warmth from his body, gently touched her shoulders, moved a hand to run it along her cheek, sank her head into her hands, drew her into an embrace, ласково прикоснулась к щеке, нежно обнял, притянул ее к себе и др.).

Таким образом, в контексте разворачивающегося общения вербальные знаки, дополняемые невербальными, приобретают «романтический» смысл, а сокращение коммуникативной дистанции между партнерами свидетельствует об отношениях, значительно продвинувшихся в сторону доверительности, интимности, сензитивности.

Романтический дискурс характеризуется обширным репертуаром тональностей, вариативность которых определяется, прежде всего, условиями конкретной коммуникативной ситуации. Существенными факторами являются также содержательные особенности передаваемой информации, уровень общей культуры партнеров и их языковая креативность, характер личных отношений, психологическое состояние в момент говорения / слушания, установки, направленность эмоциональной оценки и т.д. Перечисленные выше факторы актуализируются в рассматриваемом типе общения, что позволяют говорить об информативной, фасцинативной, шутливой, статусной, торжественной, гипотетической и других тональностях.

Исследование романтического общения показало, что фатическая, информативная, дружеская и, реже, торжественная тональности в большей степени реализуются в дискурсах коммуникантов на начальных этапах - инициации, оценивания и познания. Для этапов интенсификации и формализации отношений основными являются фасцинативная (получение удовольствия от общения, созерцания друг друга и т.д.), гипотетическая (обсуждение планов на будущее), эзотерическая (кодирование и декодирование передаваемой информации в специфических для данной романтической диады знаках), торжественная (ритуально-возвышенное общение в ситуациях признания в любви, предложения руки и сердца, венчание, бракосочетание) и другие тональности.

Эмоциональная тональность в романтическом дискурсе вариативна: она может быть радостной, жизнеутверждающей, грустной, печальной, тревожной, а также позитивной тональностью уверенности, удовлетворения, надежды или негативной тональностью отрешенности, озабоченности, взволнованности, тревоги / беспокойства, отчаяния, сожаления и др. Перечисленные выше тональности, репрезентируемые вербальными знаками, поддерживаются разнообразными паралингвистическими средствами и другими семиотическими экспликаторами.

Коммуникативная личность в романтическом общении понимается как личность, продуцирующая дискурс, направленный на реализацию потребности любить и быть любимым(ой) и обслуживающий сферу романтических отношений. За основу описания «романтической» личности в работе взяты три ее плана: ценностный, познавательный и поведенческий [Карасик 2002: 26]. Ценностный аспект такой личности заключается в следовании ею не только моральным и утилитарным нормам социума, но также групповым (поведение в романтической диаде) и индивидуальным нормам. Релевантными ценностями для романтической личности являются, как показывает материал исследования, доверительность, верность, искренность, честность, вежливость и ряд других. Они содержат в себе и чисто аксиологический, и общий этический смысл.

Познавательный аспект позволяет охарактеризовать «романтическую» личность как креативную, способную к вариативному использованию языковых и неязыковых знаков, характеризующих семиотику романтического общения. Априорные знания в сфере романтического общения предполагают наличие определенных базовых понятий о дружбе, любви, семейных отношениях, а также о культуре ухаживания, комплимента, поведения в целом и т.д. Именно способность оперировать данными знаниями в процессе общения и составляет базу когнитивной компетенции романтической личности. Познавательный план романтической личности в существенной степени определяется ее жизненным опытом в данной сфере общения и интенсивностью переживания этих событий, что способствует фиксации определенных «фрагментов жизни» в ее сознании, формируя и / или расширяя тезаурус личности.

Поведенческий аспект романтической личности отражает ее конкретное проявление в речевых и неречевых действиях, имеющих мотивы, цели, стратегии и способы их реализации. Основная цель романтического дискурса определяется характером межличностных отношений между участниками взаимодействия и заключается в передаче комплексной эмоции любви одним партнером другому или взаимном обмене чувствами и эмоциями. Дискурсы романтических партнеров богаты эмоционально и семантически; они дают возможность для общения на качественно новом уровне как в эмоциональном, так и в психологическом отношении. Коммуникативное поведение одного партнера сопряжено с поведением другого, что позволяет говорить о возникновении некоторого общего интегрированного поведенческого поля, в области которого коммуниканты осуществляют свою дискурсивную деятельность.

Адаптация мотивационно-потребностного подхода к исследованию романтического общения позволила выделить определенный набор стратегий и тактик коммуникативного поведения романтических партнеров в исследуемом типе коммуникации. Их систематизация показала, что основной стратегией в данном типе общения является каритативно-гедоническая стратегия, определяемая потребностью любить и быть любимым(ой). На отдельных этапах общения кластерно реализуются локальные и вспомогательные стратегии: организующая, эмоционально-настраивающая, оценивающая, информативная, консолидирующая, церемониальная и др. В зависимости от поставленных целей романтические партнеры выбирают вполне определенные тактики поведения, релевантные для конкретной ситуации. Стратегии поведения включают в себя как планирование самого процесса речевой коммуникации с учетом конкретных условий, этапов общения и личностей коммуникантов, так и его реализацию. Они определяют семантический, стилистический и прагматический выбор говорящего, использующего богатый спектр вербальных и невербальных знаков, что позволяет ему реализовать свои интенции и оптимизировать речевое воздействие на Другого.

Существенным фактором эффективности и гармоничности романтического общения служат стратегии / тактики вежливости, выражения симпатии, комплимента, самопрезентации, апелляции к чувствам партнера, манифестации собственных чувств и др. Тактики демонстрации воспитанности, общей культуры, уважительного отношения к партнеру, правил ухаживания и хорошего тона включаются в эмоционально-настраивающую стратегию и прямо воздействуют на создание целостного образа субъекта в сознании Другого, регулируя межличностное взаимодействие.

Завершая рассмотрение дискурсивных характеристик романтического общения, отметим, что к числу конститутивных признаков романтического дискурса относятся переживание сверхценности объекта, эмоциональная маркированность общения, синтонность мировосприятия, ритуализация, криптонимическая эзотеричность, тематическая рекурсивность, сокращение коммуникативной дистанции, редукция вербальных общения знаков. Ведущей коммуникативной стратегией в романтическом общении является каритативно-гедоническая, которая реализуется наряду с другими стратегиями и тактиками.

В третьей главе «Невербальная семиотика романтического общения» оптимизируется содержание невербальной семиотики романтического общения, раскрывается полифункциональный характер релевантных для него невербальных знаков, рассматриваются динамические изменения семантики знаков в исследуемом типе общения.

Проблеме функционирования знаков невербальной семиотики уделяется большое внимание в отечественной и зарубежной науке [И.Н. Горелов, Г.Е. Крейдлин, В.А. Лабунская, M. Argyle, J.K. Burgoon, D.B. Buller, E.T. Hall, A. Mehrabian, M. Knapp и др.]. Исследование невербальной семиосферы романтического общения, показало, что она представлена знаками различной природы, которые включаются в общение и служат как существенной опорой при обмене информацией, содержащейся непосредственно в вербальных единицах, так и самостоятельным средством ее передачи.

Релевантными для исследования романтического общения представляются кинесические (жестовые, пантомимические и мимические), гаптические (тактильные), окулесические, проксемические, паралингвистические (фонационные, интонационные и респираторные) знаки. Каждая из указанных семиотических подсистем, функционируя в романтическом общении, является выражением эмоционально-чувственного единения партнеров. Тип и смысл употребляемых невербальных знаков детерминирован уровнем развития взаимоотношений между романтическими партнерами, их интенциями, изменением эмоционального состояния в процессе общения. Семантический анализ знаков невербальной семиотики позволил обнаружить следующую закономерность их использования: в процессе общения семантика знаков подвержена динамическим изменениям. Чувственный, интимный компонент проявляется в семантике знаков, при этом невербальные знаки, имеющие определенный смысл на этапах инициации или оценивания, изменяют его на более поздних этапах (познание, интенсификация отношений, формализация отношений), то есть начинают интерпретироваться (декодироваться адресатом) по-другому при сохранении прежней формы. Так, прикосновение рук может изначально быть функциональным / социальным / дружеским, а впоследствии восприниматься как знак, передающий чувства и эмоции романтических партнеров, становясь интимным прикосновением.

Исследование позволило выявить основные функции невербальных знаков в романтическом общении: эмотивно-экспрессивная, аффективная, фатическая, информационная, регулятивная. На разных этапах романтического общения интимизирующий компонент выступает определяющим фактором в выборе кластера используемых партнерами невербальных знаков. Усиление степени их интимизации и приращение функций изменяет функциональную плотность знаков. В ситуациях признания в любви, предложения руки и сердца, венчания, бракосочетания эти функции переплетаются, создавая единство, конгломерат с высшей степенью интимизации.

Некоторые невербальные знаки используются романтическими партнерами на всех этапах общения: улыбка, взгляды, характерные жесты приветствия, прощания и т.д. Необходимость в других появляется по мере развития романтических отношений: прикосновения интимного характера, поцелуи, объятия, поглаживания и т.д. Знаки тактильной, паралингвистической и окулесической подсистем невербальной семиотики обладают наибольшей экспрессивностью при выражении эмоциональных состояний участников романтического взаимодействия.

В исследуемом материале 62 % всех невербальных знаков романтического общения приходится на паралингвистические знаки. Посредством фонационных и интонационных компонентов коммуникации осуществляется эмоциональный тьюнинг партнеров и их адаптация друг к другу, в частности, тон и громкость голоса эффективно передают информацию о межличностных отношениях, усиливая оттенки эмоциональной окраски слов: “I love you,” Raymond whispered tenderly to her. [J. Cooper. Pandora: 182] - Спасибо тебе, - ласково прошептал Игорь. - Спасибо за все, что ты сделала. Я был не достоин твоей любви. Я и сейчас ее не достоин…[В. и М. Воробей. Я буду ждать: ЭР]

«Романтическая» семантика заключается, как правило, в наречиях и прилагательных, модифицирующих существительные и глаголы, а конкретное значение знака уясняется как из лексического, так и прагматического контекста: said tenderly, softly whispered, said lovingly, нежно прошептал, ласково сказал, сказал с любовью в голосе, ласково проговорила и др.

Существенным знаком в семиотике романтического общения является молчание, выполняющее ряд функций: контактную, дисконтактную, риторическую, эмотивную, оценочную, функцию привлечения внимания и др. Особую значимость для участников романтического взаимодействия приобретает коммуникативно значимое молчание, которое в диалоге «становится словом» [Бахтин 1998].

Выявлено также, что максимальная степень коммуникативной интимности присуща тактильно-жестовым компонентам (16%). В ситуациях романтического общения семантика таких знаков, как объятия, поцелуи, поглаживания, прикосновения приобретает «романтическую» коннотацию, о чем свидетельствует лексический и прагматический контексты ситуации или авторские ремарки: “You certainly look it,” he said, running his hand down her suede arm. <…> And he touched her on the shoulder, turned her round to face him, running his hands through her red mane so it fell tousled and shining over her forehead and round her face. [J. Cooper. Riders: 135]

- Если серьезно, - он развернул Лану лицом к себе, наклонился и поцеловал ее. - Все будет так, как ты решишь… Но когда ты вот такая, взволнованная, сбитая с толку, немного оглушенная, ты…ты чудесная! [К. Буренина. Сказка для двоих: 78]

Из числа окулесических (6,2%) и мимических (4,9%) компонентов наиболее значимыми являются взгляд, с которым, прежде всего, связана функция опознания потенциального романтического партнера (аттракция), и улыбка как невербальный маркер конфиденциальности общения: He drew back, looking at Jancy again, seeing at once the reflection of his love, there in her eyes. [S. Wentworth. Broken Destiny: 93]

Charles shifted his position and looked at Isabel with a gentle smile. <…> “Let's go home,” she said, returning his loving smile. [P. Mills. Isabel: 4-86]

? Даша смотрела на него радостными глазами, не веря своему счастью.

? Ты правда любишь меня? Правда? Никита молча улыбался и продолжал сжимать ее руку. [И. Смирнова. Мне снится сон: 132]

Исследование проксемических знаков (7,7%) позволило выявить, что для исследуемого типа коммуникации релевантной является интимная зона общения [Крейдлин, 2000; Леонтьев 2005; Hall 1992; Pease 1988 и др.]. Проксемика в романтической коммуникации выступает как знак, несущий информацию об уровне близости между партнерами и о его изменении: standing close to her, not a hand's-breadth between them; was standing so close that she could feel the warmth from his body; drawing her close; потянулась к нему; притянул к себе и др. Сокращение дистанции в романтическом общении осуществляется, как правило, с определенной целью - достичь такой интимной дистанции, которая активизирует порыв эмоций и, как следствие, обусловливает использование разнообразных невербальных знаков - прикосновений, поцелуев и т.д.: “Jasmine, may I kiss you?” Joshua asked, exerting slight pressure on her arms, urging her closer. [J. Connor. Jasmine. www] Указанные знаки актуализируют экспрессивность невербального коммуникативного поведения участников романтического взаимодействия.

К пантомимическим знакам (3,2%), релевантным для романтического общения, в первую очередь относятся компоненты, отражающие психофизиологические реакции, на которые человек не в силах повлиять: дрожь. Их анализ требует обращения к прагматическому контексту, а также данным психологии: trembled from head to foot, trembled slightly, a slight tremor ran through her body и др.

With a shudder, she leaned forward, tightened her arms around the wide strength of his shoulders as he trailed small, teasing kisses from her lips, along her jaw line, and up into the spread curtain of her hair. “I love you, Fen,” he murmured, closing his eyes. [J. Cooper. Riders: 709]

Разумеется, пантомимические знаки менее информативны в исследуемом типе общения по сравнению с другими невербальными знаками, однако они также вносят свой вклад в эмотивное пространство романтического общения, усиливая воздействие других знаков.

Таким образом, знаки невербальной семиотики, смысл которых выявляется в лексическом и прагматическом контексте, отражают характер взаимоотношений и уровень близости романтических партнеров, способствуют удовлетворению эмоциональных потребностей. Динамика семантических изменений знаков отражает установку на чувственность и интимность.

В четвертой главе «Эмотивность романтического общения» выявляются особенности эмотивности в коммуникативных ситуациях общения, эксплицируемой как вербальными, так и невербальными знаками.

Исследование эмотивности романтического общения продемонстрировало целесообразность и эффективность ее комплексного изучения на вербальном и невербальном уровнях с учетом ситуативных компонентов. Такой подход позволил выявить прагматику эмотивных знаков, используемых коммуникантами в различных ситуациях общения, а также установить факт изменения их семантики и плотности в процессе развития отношений.

В диссертационном исследовании разработана эмотивно-прагматическая модель коммуникативного поведения романтической личности, которая позволила осуществить функционально-сопоставительный анализ установок адресанта в различных коммуникативных ситуациях. Эмотивно-прагматическая модель коммуникативного поведения имеет следующий вид: S (feel) Emo(n) > Aim(n) > D (V/NV) > O (R), где S ? субъект (адресант), испытывающий эмоциональное состояние; feel ? указание на наличие у субъекта определенного эмоционального состояния; n ? возможное число эмоций / состояний, целей (больше, чем единица); Aim - прагматическая цель высказывания, установка; D ? дискурс субъекта, реализуемый вербальными (V) и невербальными (NV) знаками, O ? объект (адресат), который воспринимает, интерпретирует, эмоционально оценивает и осуществляет рефлексию (R) на эмоциональное состояние S.

В рамках данной модели был осуществлен анализ установок адресанта как источника информации: 1) проанализировать свои чувства (Хорошо, что я не сказала, что люблю его. Так лучше, да, так будет спокойнее. Может быть это пройдет. Так уже было.); 2) проинформировать о своих чувствах (I want you to know / I think you should know… / You seem to know about my feelings… / You look to want to understand my feeling…); 3) поделиться своими чувствами (“I asked her to marry me,” he repeated his statement for one and all. “And she said yes…I love her. And I need her like I need my next breath.”); 4) излить свои чувства (“I tell you this is love. I love the soles of your feet. I love your very breath. I have tried not to tell you ? tried to be simply your friend. It is no good. I want you. I worship you. I would do anything ? I would give anything to make you mine… Love!”; 5) продемонстрировать свои чувства (Она выглянула из окна и остолбенела: на асфальте полуметровыми буквами было написано: «Катя, я люблю тебя!»).

Поскольку речевая деятельность говорящего закономерным образом соотносится с деятельностью слушающего, то вектор коммуникативных установок адресанта направлен также и на адресата как носителя эмоционального состояния. Установки, реализуемые партнером, находящимся в позиции адресанта как получателя информации, включают его желание 1) узнать о чувствах адресата (“… I must know - do you care even the least bit for me?”); 2) констатировать чувства адресата (“My, my, you're in a good mood,” observed Adam. “You left home with your tail tucked between your legs, and now you look as if you were on top of the world! You really look happy.”; 3) проанализировать чувства адресата (“How could I be so stupid as to fall in love with a woman who is playing me for a fool against my brother? So stupid! So stupid! She doesn't love me. She doesn't care about me.”); 4) вызвать чувства у адресата (вызвать чувства и эмоции могут речевые действия, поступки, события и т.д.) (“Thank you for the birthday lunch, and the blue dress, John. This was the happiest day of my life!” John smiled, taking part in Izumi's happy spirit.).

Адресант и адресат, непрерывно меняясь ролями в диалоге, соответственно, меняются и установками и осуществляют рефлексию на коммуникативное поведение друг друга.

В ходе анализа было выявлено, что языковые знаки, посредством которых эксплицируются / имплицируются указанные выше установки, различны для интерактантов, способы их репрезентации индивидуальны и зависят от условий протекания общения, эмоционального настроя участников взаимодействия, используемых каналов связи, личностных характеристик субъектов общения. Знаки невербальной семиотики используются, как правило, для придания дополнительной экспрессии эмотивным высказываниям и играют существенную роль в адекватной интерпретации речи адресанта. Эмотивная плотность высказываний, их пространственная направленность не инвариантны в коммуникативном поведении адресанта, а подвержены изменениям в зависимости от реализуемой им установки.

Фактор адресата с позиций эмотивной лингвистики рассматривается как конструктивный элемент романтической интеракции, на которого направлено эмоциональное воздействие с целью стимулирования у него эмоциональной рефлексии. Согласно Р. Барту, «любое высказывание, имеющее своим предметом любовь <...>, фатально включает в себя тайное обращение к кому-то, <...> некой личности, к которой обращаются, пусть даже личность эта переходит в состояние призрака или какого-нибудь будущего создания. Никому не хочется говорить о любви, если не обращаться к кому-нибудь» [Барт 1999: 294, 295]. Адресат сообщения, таким образом, осознается как действенный фактор организации романтического общения, учитывать который необходимо в органической связи с фигурой адресанта, языковая реализация эмоционального состояния которого является стимулом для возникновения у адресата эмоций на основе «закона» эмоционального заражения.

Взаимодействие романтических партнеров в категориальной ситуации включает эмоциональный информационный обмен и выработку новой информации в процессе осознания и понимания участниками общения вербальных и невербальных мультисигнальных посланий. Речевые и неречевые действия участников общения направлены на установление между ними эмоционального контакта, который позволяет перейти на более высокий эмоциональный уровень общения, характеризующийся интимностью, доверительностью, сензитивностью.

Высокая степень эмоциональности общения, где каждая ситуация имеет свой эмоциональный профиль, является доминантной чертой взаимодействия романтических партнеров. Анализ практического материала показал, что в романтическом общении эмотивными могут быть не только отдельные вербальные и невербальные знаки, но и коммуникативная ситуация в целом. Первое свидание (см. пример ниже), признание в любви, помолвка, предложение руки и сердца, венчание, бракосочетание в высшей степени эмоциогенны и являются коммуникативными эмотивами романтического общения: “You look absolutely breathtaking,” Joshua told her, his eyes seeming to soak up her image. They stood that way for several moments, just looking at one another. The dark suit and shirt he wore were not missed by Jasmine. He looked pretty wonderful himself.

Jerking as if suddenly recalling his manners, Joshua took a step back and opened the door wider, gesturing that she should enter. <…>

He helped her out of her heavy coat and placed it in a closet that Jasmine hadn't noticed before. But she did notice that his stride was off, and he was moving a bit too stiffly. Jasmine decided that he wasn't as recovered as she would have liked. <…>He led her along a corridor and into the den where she'd had hot chocolate previously. A table had been set near the fireplace and candles illuminated the room. Strategically placed lamps allowed additional lighting. The faint scent of vanilla touched the air.

Jasmine was awestruck. “Oh, this is wonderful,” Jasmine breathed. “You didn't do this for me?”

Joshua smiled, enjoying her pleasure. “I'm glad you like it. And yes, the candles are for you. I thought that they would suit you.”

“It's beautiful,” Jasmine whispered as she settled into the chair Joshua proffered. Lovely antique candle holders added to the romantic atmosphere. <…>“You're my guest,” Joshua declared. “I will be doing the serving tonight.” [J. Connor. Jasmine: www]

Эмотивность в романтическом дискурсе, как показывает анализ материала, проявляется на различных языковых уровнях и эксплицируется такими языковыми средствами как аффективы, коннотативы, потенциативы. Эмотивные знаки приветствия и прощания с соответствующей семой лица (Hello, lovely Alexandra; Hello, my Little Dove; See you later, my angel; До встречи, любимая), экспрессивные адресативы (my lovely lady; милая моя Иришка), гиперболизированные оценочные высказывания (You are absolutely wonderful; You are the most beautiful, the most desirable woman I have ever met in this world; Ты потрясающе выглядишь), интенсивы (You are so frank, so splendid; You are kind and gentle and good; I'm soooo happy), персонифицированные обращения-аффективы (candy; солнышко ты мое) транслируют особое отношение говорящего к собеседнику, отражают и улучшают эмоциональные состояния партнеров, детерминируют их эмоциональное поведение.

Значительная часть выражаемых эмоций и оценок передается партнерами посредством знаков невербальной семиотики различной природы, а также ситуативными компонентами. Они выполняют эмотивную функцию и используются для придания речи дополнительной экспрессии, выражая эмоции радости, счастья, грусти, гнева, удивления, страха и др. Внутренне закодированный невербальный сигнал «улыбка», например, выступает, как правило, индикатором положительного эмоционального состояния партнеров: smiled tenderly; smiled sweetly; with a happy smile on her face; счастливая улыбка; нежно улыбнулся; улыбнулась обворожительно и др.

Эмотивную семантику в романтическом общении имеют также тактильно-жестовые компоненты: держаться за руки, играть с руками другого, обнять за плечи / за талию, заключить в объятия, поглаживания, прикосновения к голове (контакт «голова к голове»), поцелуи: As he held out his arms she ran towards him and he held her close and kissed her. [B. Cartland. The Wild Cry of Love: 149]

? Это ты меня прости! ? Она обняла его за шею и нежно поцеловала в уголок губ. ? Я давно знала, что люблю тебя, но зачем-то изображала из себя не пойми что…

? Я люблю тебя, я люблю тебя, шептал Егор между поцелуями.

[С.Демидова. Мужчина-подарок: 286]

Невербальное поведение романтических партнеров интенсифицируется эмоционально: интенсивность подтверждается целым кластером невербальных знаков, дополняющих вербальные сообщения, что репрезентируется в текстах нарастанием плотности интенсивов, знаков амбивалентной оценочной семантики.

Весьма значимыми в романтическом общении являются паралингвистические знаки, включая интонацию, громкость и темп речи, речевые паузы, вздохи, плач и т.д. В исследуемом материале эмотивные характеристики этих знаков передаются различными языковыми средствами: said tenderly; said lovingly; softly whispered; uttered fondly; sighed happily; вздохнула с облегчением и ласково прошептала; прошептала с любовью в голосе; ласково проговорила; выдержав паузу, нежно прошептала и др.

Определенные фонационные и интонационные характеристики выражают конкретные эмоциональные состояния партнеров, выделяют речевые высказывания, на основе чего слушающий может сделать заключение о переживаемых говорящим эмоциях: “I'm very happy for you, Mrs. Newton,” said Jose, tenderly. (эмоция нежности) [J. Bronte. The Harvest of Christopher Cushing: 37]; “Dove, open the door,” he said gently. “Please.” The heartfelt tone in his voice did not fall on deaf ears. (эмоция нежности, беспокойства) [J. Bronte. Journey of the Heart: 76]

Таким образом, результаты исследования показывают, что эмотивность выступает значимой характеристикой романтического общения; эмотивы, представленные вербальными и невербальными знаками, эмоциогенны, они усиливают и стимулируют эмоциональные речевые и неречевые действия партнеров. Вербальная и невербальная семиотические системы являются, по сути, взаимными зависимостями, причем одна предполагает другую и наоборот, а в совокупности представляют семиотику романтического общения.

В заключении подводятся основные итоги работы и намечаются перспективы дальнейшего исследования. В диссертационном исследовании:

1. Осуществлен комплексный анализ романтического общения, понимаемого как интимно-личностного общение, в основе которого лежит романтическая любовь между субъектами, вступающими в эмоциональное взаимодействие и осуществляющими обмен эмотивными вербальными и невербальными знаками.

2. Исследование подтвердило алгоритмичность моделирования романтического общения на основе мотивационно-потребностного подхода к изучению личности, в результате чего были выделены следующие этапы романтического общения: инициация, оценивание, познание, интенсификация отношений, формализация отношений.

3. Анализ художественных текстов позволил выявить и охарактеризовать следующие конститутивные признаки романтического дискурса: переживание сверхценности объекта, эмоциональная маркированность общения, синтонность мировосприятия, ритуализация, криптонимическая эзотеричность, тематическая рекурсивность, сокращение коммуникативной дистанции, редукция вербальных знаков.

4. Ведущей коммуникативной стратегией романтического дискурса является каритативно-гедоническая, с которой связаны другие стратегии: эмоционально-настраивающая, организующая, консолидирующая, информативная, оценивающая и ряд других.

5. Показаны закономерности экспликации эмотивности в романтическом общении посредством знаков вербальной и невербальной семиотических систем и продемонстрированы их динамические изменения в процессе развития отношений. Доказано, что ситуативные компоненты романтического общения придают эмотивным высказываниям дополнительную экспрессию, усиливают прагматику взаимного эмоционального воздействия коммуникантов и играют существенную роль в создании эмоциональной атмосферы общения.

6. Показано, что в художественном тексте репрезентация знаков романтического общения свидетельствует о преимущественном использовании интенсивов, знаков амбивалентной оценочной семантики, нарастании эмотивной плотности вербальных и невербальных средств коммуникации.

7. Предложенная эмотивно-прагматическая модель коммуникативного поведения личности в романтическом общении: S (feel) Emo(n) > Aim(n) > D (V/NV) > O (R), которая включает в фокус рассмотрения совокупность вербальных и невербальных знаков, используемых партнерами в процессе общения, позволила осуществить анализ коммуникативных установок субъектов общения.

Перспективы развития проблематики настоящего исследования связаны с дальнейшим изучением романтического общения с позиций социо- и психолингвистики, когнитивистики, стилистики и других частных наук в различных лингвокультурах. Интерес также представляет более детальное изучение речевых жанров, коммуникативного поведения романтических партнеров, исследование невербальной семиотики романтического общения и его структуры.

Основные положения изложены в следующих публикациях

Монографии

1. Романтическое общение в коммуникативно-семиотической парадигме / Т.Г. Ренц. ? Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2011. ? 382 с. (22,2 п. л.)

2. Ренц, Т.Г. Ориентационный диалог в романтической коммуникации // Человек в коммуникации: мотивы, стратегии и тактики: коллективная монография / отв. ред. В.И. Шаховский, И.В. Крюкова, Е.А. Сорокина. - Волгоград: Изд-во ВГПУ «Перемена», 2010. - С. 133?138. (0,4 п. л.)

Работы по внедрению результатов исследования

3. Ренц Т.Г. Межличностная коммуникация: понятие, теории, направления исследования: учебное пособие / Т.Г. Ренц. ? Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2011. ? 60 с. (3,5 п. л.)

Статьи в изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией

4. Ренц Т.Г. Межличностное общение: аспекты любовного дискурса // Известия ВГПУ. Серия «Филологические науки». № 2 (26). ? Волгоград: Изд-во «Перемена». 2008. - С. 17?20. (0,5 п. л.)

5. Ренц Т.Г. Коммуникативные ситуации романтического общения // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. ? Нижний Новгород: Изд-во Нижегородского университета. № 1. 2010.- С. 333?337. (0,75 п. л.)

6. Ренц Т.Г. Невербальное поведение в свете биоэволюционной и социокультурной парадигм исследования // Известия ВГПУ. Серия «Филологические науки» № 2 (46). ? Волгоград: Изд-во «Перемена». 2010. - C. 32?36. (0,5 п. л.)

7. Ренц Т.Г. Взаимодействие информативной и фатической тональностей в романтическом общении // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. Серия «Филология и искусствоведение». Научный журнал №1 (2). Киров, 2010. - С. 62?65. (0,6 п. л.)

8. Ренц Т.Г. Невербальная семиотика романтического общения // Электронный научный журнал «Мир лингвистики и коммуникации», 2010. № 20. Идентификационный номер 0421000038\0020 http://tverlingua.ru/ (0, 3 п. л.)

9. Ренц Т.Г. Язык романтического общения // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2010. - № 2 (14). - С. 81?86. (0,5 п. л.)

10. Ренц Т.Г. Лингвосемиотика тактильных компонентов в романтическом общении // Научные Ведомости Белгородского государственного университета. Гуманитарные науки. - 2010. - № 24 (95). - Выпуск 8. - С. 179-185. (0,6 п. л.)

11. Ренц Т.Г. Специфика этикетных жанров романтического дискурса // Вестник Челябинского государственного университета. Вып. 51. № 8 (223), 2011. - С. 122?130. (0,9 п. л.)

12. Ренц Т.Г. Эмотивность романтического дискурса // Научные Ведомости Белгородского государственного университета. Гуманитарные науки. ? 2011. № (101). Выпуск 9. - С. 177-185. (0, 7 п. л.)

13. Ренц Т.Г. Романтический дискурс в коммуникативно-семиотической парадигме // Вестник Челябинского государственного университета. 2011. (0,6 п. л.) (в печати)

14. Ренц Т.Г. Экспрессивно-эмотивный аспект романтического общения // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2011. - № 4. (0, 7 п. л.) (в печати)

Статьи в сборниках научных трудов и материалов научных конференций

15. Ренц Т.Г. Любовный дискурс: теоретические подходы к исследованию // Альманах современной науки и образования/ Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии. Ч.I. Межвузовский сборник научных трудов. - Тамбов: Изд-во «Грамота», 2007. - С. 237?240. (0,25 п. л.)

16. Ренц Т.Г. Вербальное и невербальное в любовном дискурсе в русском и английском языках // Сопоставительные исследования 2007. - Воронеж: Истоки, 2007. - С. 113?119. (0,4 п. л.)

17. Ренц Т.Г. Межкультурное пространство любовного дискурса // Межкультурная коммуникация: концепты и модели поведения: Материалы международной научной конференции, 15-16 октября 2007г. // Под ред. Е.М. Стомпель, Ю.Н. Петелиной. Издательский дом «Астраханский университет», 2007. ? С. 129?133. (0,4 п. л.)

18. Ренц Т.Г. Коммуникативный подход к анализу любовного дискурса // Язык и межкультурная коммуникация: Сборник статей I Международной научной конференции. - Астрахань, 2007. - С. 284?286. (0,2 п. л.)

19. Ренц Т.Г. Особенности межличностной коммуникации в любовных отношениях // Человек в современных философских концепциях: Материалы Четвертой международной конференции. ? г. Волгоград, 28-31 мая 2007 г. Т. 4. - С. 315?319. (0,35 п. л.)

20. Ренц Т.Г. Коммуникативный аспект изучения любовного дискурса // Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты: Материалы VII-ой Международной научной конференции. (Ульяновск, 16-19 мая 2007г.). ? Москва-Ульяновск, 2007. - С. 193?194. (0,2 п. л.)

21. Ренц Т.Г. Прагматический аспект высказываний влюбленных в категориальных эмоциональных ситуациях // Прагмалингвистика и практика речевого общения: Сборник научных трудов Международной научной конференции (24 ноября 2007г.). ? Ростов н/Д: ИПО ПИ ЮФУ, 2007. ? С. 295?300. (0,4 п. л.)

22. Ренц Т.Г. Особенности коммуникативного поведения влюбленных // Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики: Материалы Международной научной конференции, г. Волгоград, 29 января 2008 г. - Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2008. - С. 144?152. (0,6 п. л.)