Лакуны в языке и речи

В последней расхождение или несовпадение в различных способах существования языков и культур, проявляющиеся при их сопоставлении, принято называть лакунами, «свидетельствующими об избыточности или недостаточности опыта одной лингвокультурной общности относительно другой» [Сорокин, 1988, C.8]. Лакуны являются своего рода синонимами специфических реалий, процессов, состояний, которые противоречат узуальному опыту носителя иного языка и культуры. К основным признакам лакуны можно отнести: непонятность, непривычность (экзотичность), чуждость (незнакомость) этих предметов и явлений для реципиента.

По мнению одного из ведущих исследователей в этой области Ю.А. Сорокина, «в настоящее время о взаимодополнительности лакунологии и переводоведения можно, очевидно, и не говорить. Но все же именно от первой следует ожидать продуктивных импульсов для решения переводоведческих проблем» [Сорокин, 2003, C. 7].

В связи со сказанным нам представляется своевременным введение нового термина - «лакуникон» как некоторой составляющей части структуры языковой личности (термин предложен Ю.А. Сорокиным). Под лакуниконом мы будем понимать некий механизм, управляющий фильтрацией всей поступающей информации.

Мы считаем, что, когда человек в процессе общения либо в процессе восприятия письменного сообщения сталкивается с элементами чужой культуры, непонятными и незнакомыми ему, лакуникон посылает в мозг информацию о расхождениях на понятийном или языковом уровнях двух локальных культур. Затем вступает в действие механизм элиминирования лакун. А элиминирование будет зависеть как от собственного опыта, так и степени знакомства человека с данной культурой.

Для того чтобы проверить указанные положения, мы подготовили серию экспериментов, в которой примут участие представители двух лингвокультурных сообществ - русского и китайского. Эксперимент будет состоять из трех этапов: рецептивного эксперимента, свободного ассоциативного эксперимента, экспериментального элиминирования лакун в пространстве текста.

На первом и втором этапах испытуемым будет предъявлено определенное количество слов, отобранных методом случайной выборки из «Картотеки китайско-русского словаря лакун» и предложено дать толкование/объяснение каждой лакуне, а также указать, какие слова ассоциируются с каждой из них. В ходе последнего эксперимента испытуемым будет предложено заполнить по смыслу пропуски на месте лакун в художественном тексте. Материал для эксперимента будет идентичным для обеих групп испытуемых, только для русскоязычных испытуемых материал будет предъявляться на русском языке (в переводе с китайского), а для китайскоговорящих испытуемых - на языке оригинала.

6. Иноязычные имена собственные как источник образования новых слов в английском языке

Являясь хранилищем информации национально-культурного характера, имена собственные представляют собой объект активного заимствования. В результате процесса деонимизации (т. е. без специальной деривации) иноязычные имена собственные переходят в разряд нарицательных слов (деонимы), представляющих собой омонимы по отношению к этимону-ониму. Основная функция имени собственного, признаваемая всеми учеными-ономастами, - это функция идентификации и индивидуализации объекта. Ведущее место в значении имени собственного принадлежит денотативному компоненту; сигнификативный компонент в них представлен в более редуцированном виде в отличие от сигнификативного компонента имени нарицательного. В именах собственных присутствуют семы, позволяющие определить, например, родовидовую принадлежность («человек», «объект», «мужчина», «женщина»).

Возрастание популярности денотата способствует произвольному переходу имен собственных в имена нарицательные. Способность языкового знака к трансформации смысловой стороны приводит к возникновению вторичных наименований.

Метафора и метонимия являются продуктивными способами образования деонимов от иноязычных имен собственных. Метафорический перенос значений антропонимов включает два вида: метафору-номинацию и метафору-характеризацию. Метафора-номинация лишена образности, и к ней прибегают в целях номинации определенного класса предметов. Например: Aaron - глава церкви (по имени патриарха еврейского священства); Nostradamus предсказатель, астролог (от имени французского врача, опубликовавшего сборник предсказаний в 1955 г.). В приведенных деонимах, которые объединены в группу метафорической номинации, перенос онимов в имена нарицательные осуществился на основании ведущего признака в значении имени собственного, такого как - «действие, свойственное персоналиям». Значения деонимов, в которых коннотировался и эксплицировался вышеназванный признак, соответственно реализуются в контексте и дублируются:

I needn't a Nostradamus to predict that you will devote yourself to it some day [11; X:536].

В данном предложении сема «предсказатель» дублируется глаголом to predict, присутствие которого усиливает денотативное значение деонима Nostradamus.

Метафора-характеризация ориентирована на выполнение оценочной и характеризующей функции, т. е. предполагает сходство по аналогиям, в рамках школы «хорошо - плохо». В данном типе метафоры выделяется ряд подгрупп, объединяющих деонимы по классифицирующим признакам: внешность (красивый - безобразный); характер (плохой - хороший); поступки, манера поведения (правильно - неправильно); совокупность качеств личности (положительные - отрицательные). Выбор последнего признака связан с тем фактом, что существует ряд деонимов, которые сложно разграничить исходя только из специфики черт в их характере или поведении, например: Amphitryon - гостеприимный хозяин, хлебосол - по знаменитому персонажу известной комедии Мольера. Сема «радушие», которая соотносится и с характером, и с поведением человека коннотируется и эксплицируется в данном деониме.

Метафорический перенос наименований географических мест на другие объекты может осуществляться на функциональном сходстве: lyceum - лицей (от латинского варианта наименования сада в Афинах, в котором Аристотель преподавал свое учение); на основе сходства свойств: Alp - высокие горы (по названию самых высоких гор в Европе, разделяющих Францию и Италию); на основе сходства результатов, обусловленных событиями: gehenna - место мученичества и страдании (от греческого наименования долины в Израиле, где приносились человеческие жертвы Молоху путем сожжения заживо).

Метонимические переносы реализуются на основании метонимии каузальной, темпоральной, локальной, атрибутивной и партитивной. Примерами каузальной метонимии, выражающей причинно-следственную связь между понятиями смежных объектов, являются следующие деонимы: Baudot - буквопечатающий телеграфный аппарат (по имени французского изобретателя); Mikimoto pearl - наименование жемчужины (по имени японского фермера, занимающегося выращиванием жемчуга); Imari, Hizen, Arita, - разновидности японского фарфора (по имени создателей). В приведенных примерах перенос имени изобретателя на его изделие обусловил появление данных лексем.

Значительную часть деонимов, образованных метонимическим путем, составляют сложные слова, которые в связи с их многокомпонентной структурой и возможными изменениями в семантическом соотношении этих компонентов вызывают определенный интерес. В сложных словах первый компонент представлен онимом, служащим критерием, по которому сложное слово соотносится с тем или иным видом связи и моделью переход (Mao cap, collar, jacket, trousers; Panama disease; Montessori system).

Дж. С. Милль отмечал, что значение названия основывается не на том, что это название означает, а на том, что оно со-означает [Комлев, 2003, C.106]. Л. Ельмслев, в свою очередь, предлагал называть со-означатели латинским словом «коннотаторы» [Комлев, 2003, C.106].

О.С. Ахманова понимает под коннотацией «дополнительное содержание слова (или выражения), его сопутствующие семантические или стилистические оттенки, которые накладываются на его основное значение, служат для выражения разного рода экспрессивно-эмоционально-оценочных обертонов и могут придавать высказываниям торжественность, игривость, непринужденность, фамильярность и т.п.» [Ахманова, 1995, C.203].

На современном этапе в лингвистике наметилось два подхода к коннотации, которые Ю.Д. Апресян определяет следующим образом: «С одной стороны, коннотациями назывались «добавочные» (модальные, оценочные и эмоционально-экспрессивные) элементы лексических значений, включаемые непосредственно в толкование слова. С другой стороны, о коннотациях говорили тогда, когда имели в виду узаконенную в данной среде оценку вещи или иного объекта действительности, обозначенного данным словом, не входящую непосредственно в лексическое значение слова» [Апресян, 1995, C.158].

Л.М. Буштян останавливается на особой ономастической коннотации. Поскольку в основе семасиологической функции имен нарицательных лежит связь между словом и сигнификатом, а у имен собственных - между словом и денотатом, определение специфики ономастической коннотации, считает исследователь, диктуется особым статусом и дифференциальной функцией имен собственных [Буштян, 1982, C.96].

Деонимы, образованные от иноязычных имен собственных, могут сополагать в себе значения с эмоциональной или смысловой доминантой. При этом под коннотацией с эмоциональной доминантой мы понимаем эмотивно-оценочное обозначение номинируемого объекта:

Venus stood by him…with numberless cupids on all sides of her [11; XIX:133]. Эмоционально-оценочное выражение «красоты» нашло свое отражение в значениях деонимов Cupid и Venus.

Смысловая доминанта коннотаций возникает при появлении интеллектуального подтекста или гипертрофированности коннотаций узуально известных имен собственных:

The loftiest minds, which tower like intellectual Alps [11; I:360].

Не подлежит сомнению наличие национально-культурного (этнокультурного, культурно-исторического) компонента в коннотативном аспекте значения онимов [Кабакчи, 1998; Комлев, 2003; Тамахин, 1986 и 1988]. Соответственно таков же и статус деонимов, источниками образования которых служат соответствующие иноязычные онимы.

We wandered through Marie Antoinette music rooms [11; IX:370]. A coiffure I have made for myself… It is a piece of scarlet velvet with a fringe of large and small pearls all round; a point a la Mary Stuart comes in front [11; IX:420].

В данных предложениях культурная специфика коннотации находит свое отражение в деони-мизированной лексике, служащей сигнализатором моды стиля соответствующей эпохи.

В большинстве случаев семантическая трансформация имен собственных способствует появлению существенного пласта деонимов в разделе субстантивов.

Деонимический субстантив (нарицательное существительное, образованное от любого имени собственного без помощи аффиксов) - давно и активно используемая единица английского языка. В частности сфера обозначения предметности широко представлена такими деонимическими субстантивами, как, например: petri - название блюда; Julio - юлиус (серебряная монета, чеканившаяся в Италии при папе Юлии II); Nebuchadnezzar - очень большая бутылка для вина; Kakiemon - японский фарфор; ascham - разновидность шкафа; frangipane - духи с запахом цветов красного жасмина; Biro - шариковая ручка и др.

Деонимические субстантивы в большинстве случаев маркируются артиклями (определенным или неопределенным):

Even the sight of a broken biro on his window-sill was of interest to her [11; II:218].

Способность образовывать форму множественного числа также свидетельствует о том, что появившиеся на базе собственных имен нарицательные лексемы относятся к разряду субстантивов:

Their Persian Silks, Bengalls…are used for Beds, Hanging of Rooms [11; II:113].

Участвуя в процессе деонимизации, имена собственные также участвуют в межчастеречной трансформации, поскольку на их базе создаются нарицательные слова с новыми значениями, обладающие различными частеречными характеристиками. В составе слов, появившихся в результате процесса деонимизации иноязычных онимов в английском языке, различаются деонимические глаголы и адъективы.

Появление в языке деонимических глаголов связано с потребностью носителя языка в идентификации понятий и их характеризации. Поскольку система частей речи отражает реально существующие логические связи явлений и предметов, именно она позволяет реализовать эти потребности. Потребность в новых номинациях для обозначения новых предметов и явлений определяется факторами лингвистического и экстралингвистического порядка. Пополнение словарного состава новыми глаголами также без сомнения обусловливается теми же причинами. Во всех приведенных примерах для номинации явлений, выражаемых деонимическими глаголами, использовались одни и те же языковые средства: в частности омонимичные формы уже существующих понятий. Это является также подтверждением того факта, что процессу номинации в системе языка присуще в определенной степени стремление к языковой экономии, аналогии, лексико-семантическому сжатию. Возникновение значений глаголов с антропонимными основами мотивировано непосредственно действиями лица, и соответственно эти глаголы «персонифицированы», их семантика предопределена ведущим признаком, который заложен в значении существительного - деонима. Например: Marcel - метод укладки волос - по имени французского парикмахера, который его изобрел - метод создания искусственных локонов с использованием нагреваемых щипцов для завивки. Эта особенность и является ведущим признаком, коннотированным в значении деонимического глагола to marcel - «to wave (hair) in the «Marcel» fashion».

Her unbobbed hair is marcelled in broad waves from a high forehead [11; IX:358].

В зависимости от того, что подразумевают мотивирующие существительные, деонимические глаголы можно разделить на две группы:

1. Глаголы со значением «совершать действия, свойственные тому, кто назван мотивирующим существительным - деонимом». Примерами данной группы являются следующие слова: to epicure - доставлять себе удовольствие подобно Эпикуру; to vandyke - меблировать жилище или отделывать платье в стиле Ван Дейка; to Augur - объявлять пророком; вводить в должность.

В этой группе связь с трансформированным именем собственным прослеживается непосредственно в значениях самих глаголов. Сема «свойство», указывающая на особенности в поведении, манерах или роде занятий мотивирующих деонимов, репрезентируется имплицитно в значениях деонимических глаголов.

2. Вторую группу составляют глаголы со значением «совершать действия посредством того, что названо мотивирующим существительным - деонимом». Например: to mauser - стрелять из оружия типа «mauser»; to Braille - транскрибировать или печатать по системе «Braille» (для слепых); to biro - писать что-то шариковой ручкой «biro».

Деонимические глаголы с топонимическими основами также встречаются в лексике английского языка: to japan, to shanghai, to damask .

При анализе значений деонимических глаголов важно отметить, что для многих людей семантика этих глаголов может оказаться завуалированной. Как отмечают В. Гловка и Б.К. Лестер, какое-либо случайно употребленное слово может войти в язык и стать нормой, но первоначально его значение может быть понятно лишь определенной группе людей и представлять огромный интерес для неологиста [Glowka W, Lester B., 1998, P. 197]. Например, значения ряда деонимических глаголов могут оказаться непонятными без дополнительных сведений, представляющих собой энциклопедическую информацию, - сумму предварительной информации об объекте, которую говорящий может получить, никогда не видев данного объекта [Суперанская, 1973]. Необходимо также учитывать влияние фоновых знаний, поскольку восприятие значения слова будет различным у представителей разных культур.

Давая частеречную характеристику рассматриваемым единицам, следует также акцентировать внимание на грамматических средствах оформления деонимических глаголов, свидетельствующих об их категориальной принадлежности:

An author sometimes dreams of the ideal actress who shall «Marconi» across the footlights the puppet he has given birth to [11; IX:362].

He blustered and hectored as of old [11;VII:93].

Грамматическое оформление производных единиц Marconi, hector, выраженное темпоральными показателями - «-ed», «shall», является неоспоримым фактом того, что данные лексемы представляют собой глагольные новообразования.

Деонимические адъективы (нарицательные имена прилагательные, образованные от имени собственного без помощи аффиксов) - наименее емкий пласт образований рассматриваемого типа. Например: Fomorian - гигантский (существительное - деоним Fomorian имеет значение «гигант» - по имени бога смерти из шотландской легенды); Grobian - грубый, неряшливый (Grobian - грубиян, неряха - по имени вымышленного персонажа в немецкой литературе); Titian - золотисто-каштановый (по фамилии итальянского художника эпохи возрождения).

Адъективация существительных, как и других разрядов слов, происходит в процессе речи [Соколова, 1973], поэтому большое значение для анализа адъективированных единиц имеет их синтаксическая характеристика. Следовательно, наличие атрибутивной связи является главным и необходимым условием анализа, ибо это - основная синтаксическая функция прилагательного.

Метод субституции подтверждает наши предположения относительно того, что рассматриваемые единицы представляют собой деонимические адъективы.

One evening Fomorian / huge galleys had entered the Bay of the Red Cataract [11; VI:5].

Деоним Fomorian в данном случае является определением существительного galley, поскольку может быть замещен в предложенном контексте прилагательным huge.

Относительно мотивировки перехода следует отметить, что в одних случаях она очевидна. Это подтверждается явной связью значения деонимического адъектива со значением исходного слова. В других случаях мотивировка может восстанавливаться в ходе исследования.

Подводя итог вышеизложенному следует отметить, что что наиболее продуктивна из трех рассматриваемых видов трансформации - субстантивация. Прилагательные - деонимы составляют наименее емкий пласт деонимических образований.

Тесная связь языка и культуры обусловливает проникновение иноязычных слов в другие языки. Особую роль в представлении о культуре, истории, традициях другого этноса играет ономастическая лексика. Анализ фактического материала позволил выделить ряд тематических групп, объединяющих деонимы с учетом географического фактора заимствования их этимонов-онимов. В качестве примера можно привести тематическое распределение деонимов, этимоны которых были заимствованы из азиатской части:

Отантропонимические деонимы

Человек: Tang, Sung, Song - представители правящих династий в Китае; Barmecide - тот, кто предлагает призрачную выгоду (по фамилии принцесс, правящих в Багдаде).

Артефакты: Gandhi (политический лидер Индии) - плотно сидящая белая шляпа с широкой лентой, окаймляющей голову; Sung porcelain, K'ang-Hsi porcelain - разновидности китайского фарфора (названы в честь правящих династий); Nobeshima porcelain, Kakiemon porcelain - разновидности японского фарфора, получившие названия по именам их производителей.

Абстрактный мир: Ishihara test - тест для людей, не различающих цвета, (тест, разработанный японским офтальмологом); Kikuchi lines - серия линий в модели электронного лучепреломления, впервые обнаруженная японским физиком.

Духовный мир: Yuan - деоним, образованный от имени монгольской династии, правившей в Китае в 1279 году, служит для обозначения произведений искусств того периода; Wei - произведения искусства, в частности скульптура, - по имени китайской династии, правящей в IV-VI веках до н.э.

лакунарность иностранный деоним

7. Оттопонимические деонимы

Природа: Tosa - бойцовская порода японского мастифа, названная по месту выведения; kurume azalea - одна из разновидностей азалии.

Артефакты: Tientsin, Pekin - наименования ковров по месту их производства (по названию городов Китая); Honan, Chun, Lung-ch'uan, Ting - разновидности китайского фарфора по месту производства; Feraghan, Ispahan, Hamadan - названия видов ковров по месту их производства.

Тот факт, что онимы, пришедшие в английский язык из азиатских культур, значительно уступают в количественном отношении онимам, заимствованным из европейской части, объясняется более поздним установлением контакта европейцев с представителями Азии. Высокая частотность европейских заимствований разных типов подтверждает значительность влияния европейской культуры на развитие лексической системы английского языка.

Деонимы, образованные в результате контактов англоязычных стран с африканской и американской территориями, представляют собой только оттопонимические образования.

Являясь неотъемлемой частью системы языка, лексика изменяется и обогащается вместе с этой системой, находясь в весьма сложных и многосторонних отношениях с ней, что также выражается в заимствовании имен собственных и сказывается на дальнейшем развитии значений заимствованных онимов.

8. Опыт типологии межъязыковых лакун

Под межъязыковыми лакунами традиционно понимается отсутствие какой-либо лексической единицы в одном языке при наличии её в другом языке. При этом ученые расходятся в определении того, какие единицы можно считать лакунарными. Существует мнение, что лакунами можно считать лишь единицы, не имеющие в другом языке однословного наименования. Например, словосочетания типа «старший брат» и «младший брат» признаются лакунами в русском языке на фоне, в частности, китайского, где рассматриваемое значение закреплено за одним словом. Представляется, однако, что в этом случае мы имеем дело не с лакунами, а с разным способом номинации в сравниваемых языках - в одном языке данное значение передается отдельной лексической единицей, а в другом - устойчивым словосочетанием. В случае перевода лексической единицы одного языка устойчивым словосочетанием в другом языке данная единица, на наш взгляд, не может быть признана лакунарной. Например, essential (предмет первой необходимости), rejectee (негодный к военной службе), designation (назначение на должность) не являются лакунами в русском языке на фоне английского, поскольку в русском языке соответствующие значения выражены устойчивыми словосочетаниями.

В связи с вышесказанным весьма актуальным представляется вопрос об определении степени устойчивости словосочетаний, представленных в словарях в качестве переводческих эквивалентов лексических единиц. Лингвистами до сих пор не выработан надежный критерий определения степени устойчивости словосочетаний. Словосочетания признаются устойчивыми или неустойчивыми в основном на основе интуитивного опыта исследователя. Данное утверждение не касается хрестоматийных случаев типа железная дорога и исполняющий обязанности, однозначно признаваемых устойчивыми словосочетаниями. Речь идет о сочетаниях типа книга миниатюрного формата, объявление вне закона, невспаханная полоса земли, общежитие для рабочих, обломок кирпича, внезапное падение цен, плохой работник. Данные словосочетания являются словарными толкованиями в русском языке соответствующих английских лексем bibelot, ban, baulk, bunkhouse, brickbat, break, botcher. Определение того, являются ли данные лексемы безэквивалентными в английском языке, т.е. имеется ли здесь факт лакунарности в русском языке на фоне английского, зависит от того, можно ли признать их переводческие эквиваленты устойчивыми сочетаниями русского языка. Определение же этого факта, в свою очередь, затруднено в силу отсутствия в русском языке словарей устойчивых словосочетаний, вследствие чего исследователям для определения степени устойчивости конкретного словосочетания приходится прибегать либо, как отмечалось выше, к собственной интуиции, либо проводить достаточно трудоемкий психолингвистический эксперимент и полагаться на обобщенный опыт носителей русского языка, что, однако, также не может гарантировать точности ответа.

На настоящий момент существует большое количество классификаций межъязыковых лакун, основанных на различных принципах: по системно-языковой принадлежности (межъязыковые и внутриязыковые), по внеязыковой обусловленности (мотивированные и немотивированные), по парадигматической характеристике (родовые и видовые), по степени абстрактности содержания (предметные и абстрактные), по типу номинации (номинативные и стилистические), по принадлежности лакуны к определенной части речи (частеречные) (см. Попова, Стернин, c. 21-23), по половой принадлежности обозначаемых референтов (гендерные), а также на основании внешней и внутренней связи между обозначаемыми предметами (метонимические) (см. Махонина, с. 42). Г.В. Быкова отмечает наличие уникальных и частных лакун, абсолютных и относительных лакун, этнографических лакун, нулевых лакун, смешанных лакун, вакантных (некомпенсированных) лакун, эмотивных (коннотативных, ассоциативных) лакун, грамматических лакун, речевых лакун: частичных, компенсированных, полных (см. Быкова, с. 57-75).

Все вышеприведённые классификации, позволяющие выявить те или иные характеристики лакун, представляют несомненный интерес, однако практически ни одна из них, за исключением классификации на межъязыковые и внутриязыковые лакуны, не основана на едином принципе и не является всеобъемлющей. Такая типология, которая классифицировала бы все лакуны по одному принципу, до сих пор отсутствует. В связи с этим нами предпринята попытка на материале русско-английских субстантивных лакун разработать классификацию, которая охватила бы все без исключения межъязыковые лакуны и была бы основана на едином принципе. Согласно этой типологии все межъязыковые лакуны подразделяются на три большие группы: номинативные, обобщающие и конкретизирующие.

Номинативные лакуны выделяются на основании отсутствия в фоновом языке соответствующей номинации. В качестве примера номинативных лакун приведем следующие:

небольшая отгороженная спальня в общежитии - ср. cubicle

одна из сливающихся рек - ср. confluent

женитьба на сестре жены - ср. sororate

Обобщающие лакуны выделяются на основании отсутствия в фоновом языке соответствующего обобщения. Исследование обобщающих лакун, проведённое на материале русско-английских субстантивных лакун, показало возможность обобщения по следующим признакам:

по форме:

предмет, похожий на гусиную шею или изогнутый в виде буквы S - ср. gooseneck

что-либо, напоминающее по форме острие стрелы - ср. arrowhead

по составу:

что-л., составленное из разнородных элементов - ср. hybrid

что-л., состоящее из восьми частей - ср. octuple

по массе и размеру:

что-л., возникающее сразу в большом количестве - ср. rash

что-л. огромное, бесконечное, безграничное - ср. infinity

по действию:

что-л., прикреплённое за один конец, свешивающееся или развевающееся на ветру - ср. flap

что-л., вызывающее сильное удивление; что-л., открывающее человеку глаза на действительное положение вещей - ср. eye-opener

по месту:

что-л. занимающее промежуточное положение - ср. between

предмет, лежащий поверх другого предмета - ср. rider

по оценке:

нечто, неожиданно получившее широкое признание (напр., лошадь, неожиданно пришедшая первой на скачках, неожиданно нашумевшая книга, кинокартина и т.п.) - ср. sleeper

что-л. дискредитирующее, позорящее, вредящее репутации - ср. libel

по времени и очередности:

что-л., чередующееся с чем-либо - ср. alternate

что-либо мимолетное, преходящее, эфемерное - ср. ephemera

по материалу:

что-л. украшенное или отделанное раковинами - ср. shellwork

что-л. искусственное, имитирующее настоящее - ср.artificials

Конкретизирующие лакуны выделяются на основании отсутствия в фоновом языке соответствующей конкретизации по определённому признаку:

по месту:

волосы, остающиеся на гребенке после расчесывания - ср. combing

болельщик, сидящий на заборе (на скачках) - ср. амер. разг. railbird

по форме:

город, растянувшийся длинной полосой (вдоль реки и т.п.) - ср. strip city

спинка стула в форме скрипки - ср. fiddle-back

широкая автомобильная дорога, разделённая посередине или окаймлённая по бокам зелёными насаждениями - ср. амер. parkway

по времени:

дата, поставленная более поздним числом - ср. postdate

промежуток времени между двумя непосредственно связанными явлениями или событиями (напр. вспышкой молнии и раскатом грома) - ср. time-lag

по возрасту:

ребёнок, недавно отнятый от груди - ср. weanling

человек в возрасте между 70 и 79 годами - ср. septuagenarian

по цели:

семья, принимающая детей на воспитание за плату - ср. baby-farm

охотник, истребляющий вредных животных с целью получить вознаграждение - ср. bounty hunter

по манере поведения:

парочка, предающаяся любовным утехам в автомобиле - ср. амер. petting-party

тот, кто портит удовольствие другим - ср. Spoilsport

по выполнению служебных обязанностей:

судья, назначающий опекуна над душевнобольными - ср. committor

сотрудник торгового предприятия, следящий за ценами и ассортиментом других фирм - ср. амер. shopper

фирма, обслуживающая банкеты, свадьбы и т.п. (в своём ресторане или на дому у клиента) - ср. Caterer

по оценке:

спортсмен, работающий на публику (особ. боксёр) - ср. амер. fancy dan

колледж или университет с очень низким уровнем образования (особ. женский) - ср. през. finishing school

дом, куда всегда можно забежать без приглашения - ср. drop-in

по производимому действию:

лицо, отказывающееся от несения военной службы по религиозным или другим соображениям - ср. conscientious

лицо, поступающее на работу по конкурсу - ср. competitioner

по причине:

недоразумение, основанное на взаимном непонимании - ср. cross-purpose

по составу:

сигарета, скрученная из оставшегося в окурках табака - ср. curbstone

трава с мелкими колючими волосками - ср. cut-grass

Отметим, что на данном этапе мы не ставили своей задачей дать исчерпывающий перечень всех признаков, которые могут являться причиной отсутствия конкретизации или обобщения, нашей задачей было показать лишь некоторые возможные.

Обращает на себя внимание тот факт, что направление конкретизации и направление обобщения во многих случаях совпадают. Причинами лакунарности могут быть отсутствие как обобщения, так и конкретизации по форме, месту, времени, оценке, действию.

Следует отметить также, что во многих случаях можно наблюдать отсутствие в фоновом языке конкретизации не по одному, а одновременно по нескольким признакам. Это свидетельствует о существовании нескольких уровней лакунарности: лакуны первого уровня показывают отсутствие конкретизации по одному признаку, лакуны второго уровня - по двум признакам, а лакуны третьего уровня - по трем признакам. Например, лакуна таксист, медленно едущий в ожидании пассажира - ср. crawler является лакуной первого уровня, так как отсутствует конкретизация по одному признаку - по признаку действия. Лакуна избиратель, временно переселившийся в другой избирательный округ с целью незаконного вторичного голосования - ср. амер. colonizer свидетельствует об отсутствии конкретизации по признаку произведенного действия и по признаку цели и является лакуной второго уровня. Лакуна вечеринка, обычно в рождественский сочельник, в помещении офиса фирмы или государственного учреждения, в которой принимают участие руководители и подчиненные - ср. амер. office party является лакуной третьего уровня, так как отсутствует конкретизация по трём признакам: по признаку времени, по признаку места и по признаку состава.

Следует признать, что в целом ряде случаев бывает достаточно трудно определить тип лакуны, особенно классифицировать ее как номинирующую или конкретизирующую. Представляется, что отличие этих лакун состоит в следующем. У конкретизирующей лакуны номинация членится на номинацию, передающуюся в фоновом языке словом или устойчивым словосочетанием, и конкретизацию этой номинации по одному или нескольким признакам (см. приведенные выше примеры различных уровней конкретизации). В случае конкретизирующей лакуны данный предмет или явление без конкретного уточнения номинируются в фоновом языке, и, таким образом, вся лакунарность сосредоточена именно в конкретизации, которая в фоновом языке (в нашем случае - русском) может быть выражена либо придаточным предложением, либо причастным оборотом. Например:

человек, постоянно живущий в доме-фургоне - ср. caravanner

растение, которое можно высадить в грунт - ср. bedder

Отметим, что в большинстве случаев рассматриваемый тип лакун переводится в словарях именно таким образом. Однако возможны и другие способы представления подобных лакун - без придаточных предложений и причастных оборотов. В качестве примера приведем следующие:

зоопарк с бесклеточным содержанием зверей - ср. амер. animal park

ниша в стене церкви для хранения книг, утвари - ср. ambay

Следует заметить, что в подобных случаях словарная дефиниция может быть трансформирована в придаточное предложение или причастный оборот (ср.: зоопарк, в котором животные содержатся без клеток; ниша, находящаяся в стене церкви и предназначенная для хранения книг и утвари), при этом трансформ отвечает всем лексическим и синтаксическим нормам русского языка.

В номинирующих лакунах, в отличие от конкретизирующих, номинация нерасчленима на отдельные элементы и воспринимается как единое целое:

преклонение, благоговение перед символами, символикой - ср. symbololatry

неожиданное сильное движение назад - ср. Backlash

Заметим, что попытка преобразовать словарные дефиниции лакун этого типа в соответствующие придаточные предложения или причастные обороты приводит к неестественным с точки зрения лексических и синтаксических норм русского языка трансформам. Ср., например, следующие трансформы - *преклонение, благоговение, производимое перед символами; *движение, осуществляемое сильно, неожиданно и назад.

Отметим, что возможен целый ряд комбинированных случаев - номинативно-конкретизирующих лакун, когда лакуна может быть классифицирована с одной стороны как номинирующая, а с другой - как конкретизирующая. Ср.:

мягкая часть тела черепахи под спинным щитом панциря - ср. calipash

В приведенном примере наблюдается как номинация, так и конкретизация по месту расположения. При этом номинация здесь (мягкая часть тела черепахи), в отличие от случаев собственно конкретизирующих лакун, не представлена в русском языке ни отдельным словом, ни устойчивым словосочетанием. Аналогичными примерами являются:

белый бедняк, живущий в лесах на песчаных холмах штатов Джорджия и Южная Каролина - ср. амер. sand-hiller

две белые полоски, спускающиеся с воротника судьи или англиканского священника - ср. band

Представляется, что приведённая нами типология может претендовать на всеобъемлющий охват межъязыковых субстантивных лакун. Исследование, проведённое на материале Нового англо-русского словаря под редакцией В.К. Мюллера, Нового большого англо-русского словаря под редакцией Ю.Д. Апресяна, лингвострановедческих словарей Великобритании и США под редакцией Адриана Р.У. Рума и Г.Д. Томахина методом сплошной выборки, показало, что все лакуны могут быть причислены к одной из трёх выделенных групп. Данная типология, построенная на исследовании причины лакунарности, носит лингвистический характер, поскольку в её основе лежит отсутствие соответствующих номинаций, обобщений и конкретизаций в фоновом языке. Известная же классификация на мотивированные и немотивированные лакуны, также охватывающая межъязыковые лакуны, основывается на экстралингвистических причинах, поскольку деление на мотивированные и немотивированные происходит на основе отсутствия соответствующего предмета или явления в национальной культуре носителей фонового языка. Классификация лакун на мотивированные и немотивированные достаточно хорошо известна и общепризнанна, однако её недостаток, на наш взгляд, заключается в том, что она основывается на экстралингвистических факторах. Лакуны же являются явлением языковым, вследствие чего их классификация должна базироваться на лингвистических факторах.

9. Относительные этнографические лакуны

Относительные лакуны выделяются при сравнении частоты употребления слов с общим значением в двух языках. По мнению О.А. Огурцовой, лакуны могут быть относительными, когда слово (или словоформа), существующее в родном языке, употребляется очень редко и еще реже встречается при переводе на сопоставляемый иностранный язык. В случае относительных лакун речь идет о частотности употребления слов, о большей или меньшей значимости данного понятия, общего для двух языков. Поэтому для выявления относительных лакун необходим сравнительный статистический подсчет употребления в речи двух сравниваемых слов разных языков. Во многих случаях косвенным лингвистическим свидетельством слабой употребительности слова в одном из языков сравнительно с другим могут быть следующие факты:

Слово не образует либо образует незначительное количество фразеологизмов в одном из языков и является семантическим стержнем для фразеологизмов другого языка (особенно в пословицах и поговорках).

Слово не имеет переносных значений в одном из языков и переосмысливается в другом языке.

3. Слово характеризуется слабой деривацией в одном языке и образует многочисленные производные в другом (особенно при образовании имен собственных) [Муравьев, 1980, C.8].

К данной классификации, на наш взгляд, следует добавить еще один фактор: территория распространения слова (реалии).

Исторически сложилось, что территория миграции эвенков - Сибирь и Дальний Восток. Среди других групп малочисленных народов России народы Севера выделяются целым рядом особенностей: экстремальными условиями среды обитания, специфической материальной и духовной культурой, максимально приспособленной к этим условиям, дисперсным расселением, традиционным кочевым и полукочевым образом жизни, длительной изоляцией от других культур.

На данной территории слово «унты» встречается у эвенков так же часто, как у носителей русского языка лексема «валенки». В условиях суровой тайги эвенки веками использовали национальную обувь разнообразного назначения: кулпикэ, лугдар - унты до колен (весенне-осенние), купури - зимние меховые унты, бакари - зимние высокие меховые унты с орнаментом из меха и бисера, локомил - короткие ровдужные летние унты, олочи - короткие рабочие (таежные) унты на меховой подошве с разрезом спереди. В местах проживания с суровым климатом отдельные русские используют этот вид обуви, однако в средней и южной полосе России унты не носят, поэтому слово это на большей части территории почти не встречается в речевом общении. И наоборот - валенки известны аборигенам, но предпочтение отдается унтам. В данном случае, лексема валенки - относительная лакуна в эвенкийском языке, унты - относительная лакуна в русском.

То же самое можно сказать о лексеме топор. Для эвенка это хорошо известное орудие труда, но, кроме топора, эвенки охотнее используют пальму - большой нож длиной 50-70 см на деревянной рукоятке 1-1,5 м. Топор и пальма предназначались в быту для выполнения одной и той же функции - рубки деревьев. Но пальма легка и удобна для пользования в условиях кочевой жизни, ее пристегивали к поясному ремню, охотник носил ее постоянно. Предпочтительность национального предмета быта - пальмы - выражена фразеологизмом: сукэ гэчин бими (досл. быть как топор), имеющий значение «неповоротливый», «неуклюжий», «неловкий», «неактивный». Таким образом, лексему топор в эвенкийском языке можно считать относительной лакуной, а слово пальма - абсолютной этнографической лакуной для носителей русского языка.

Итак, прямыми экстралингвистическими свидетельствами малой употребительности слова в языке могут служить слабая распространенность либо полное отсутствие данной вещи (явления) в быту того или иного народа и соответственно малая значимость понятия, выражаемого этим словом для данной цивилизации. Ярким лингвистическим выражением слабой распространенности предмета в быту является экзотизм - семантически неассимилированное слово, т.е. относительная лакуна.

Разработанность /неразработанность словарного состава сравниваемых языков близка, но не тождественна понятию относительности в теории лакунарности. Явление неадекватной словарной разработанности можно проследить на примере лексемы олень.

«Культовые отношения к лосю и оленю у народов Сибири и Дальнего Востока формировались тысячелетиями, - пишет А.И. Мазин, - это было обусловлено не только могучей силой этих животных, но и тем, что они играли важную роль в повседневной жизни северных охотников: давали людям мясо, теплую шкуру для одежды, кость. Поэтому эти животные издавна стали предметом культа» [Мазин, 1984, C.35].

Олень на Севере - олицетворение жизни, символизирующий богатство и благополучие. Без оленя народы Севера не смогли бы выжить в экстремальных условиях. Вот некоторые пословицы: «Нет оленя - нет эвенка», «Охотнику нужны олени, как глухарю крылья», «Олень, собака - друзья охотника». Особое отношение к оленю, естественно, нашло свое отражение и в языке амурских эвенков, которые до сих пор благоговейно относятся к этому животному. Эвенки-орочоны различают их по полу, возрасту, хозяйственному назначению, экстерьеру, характеру и повадкам. В русском литературном языке большинство обозначенных эвенками концептов, возможно, и существует, но они не объективированы, т.е. выражены лакунами (нулевыми лексемами, семемами без лексем).

В словаре русского языка С.И. Ожегова словарное гнездо, обозначающее это парнокопытное млекопитающее с ветвистыми рогами представлено следующими лексемами: олень, олений, оленуха (самка оленя), олененок, оленина (мясо оленя как пища), оленеводство, оленевод [Ожегов, Шведова, 1995, C.443]. Контрастивное сопоставление наименований оленя выявляет отсутствие русских литературных эквивалентов при наличии эвенкийских: бык-олень в период обдирания рогов - иркинэр, священный олень - босай, грузовой олень - гилгэ, верховой олень - учак, олень для угощения - куримин, олень - плата за камлание - хулгаптын, первый олень в парной упряжке - нара, второй олень в парной упряжке - костур, 3-4-летний кастрированный олень - гэрбичэн, старый верховой олень - аркичан, важенка, ежегодно приносящая телочка - нямука?илан, важенка, не подпускающая к себе людей во время отела - сэмэки, олень, идущий вне каравана - бодовун, олень, хорошо идущий с вьюком - иниден, одичалый олень, не поддающийся поимке - кулченг, необъезженный олень - шашанай, безрогий олень - тымбуре, олень с ветвистыми рогами - лоторококун, очень худой олень - иерэгдэ, старый олень - сагдаку и т.д.

В связи с охотничьим промыслом и кочевым образом жизни в языке эвенков имеется большое количество глаголов движения, образованных от различных корней и обозначающих разные способы передвижения и направления движения. Очень развита терминология родства, детально обозначены действия и признаки предметов. В ряде случаев употребление слов дифференцировано в зависимости от того, идет речь о человеке или животном, об одушевленном или неодушевленном предмете.

Например, глаголы, связанные с охотой: бэюми - охотиться на крупных копытных, улуми - охотиться на белку, удями - выслеживать зверя, тулэми - насторожить орудие лова, нехунэми - отправиться на оленях за тушей убитого зверя и т.д.; глаголы, связанные с содержанием оленей и перекочевкой: ономи - пойти искать оленей, илбэми - гнать оленей к стойбищу, мавутлами - ловить оленей арканом, уринми - остановиться стойбищем, туруломи - привязать поверх ног сидящего верхом на вьюке ребенка, унэми - покрыть чум покрышкой и т.д.; глаголы, связанные с деятельностью человека и движением: тэгэми - встать утром, токтоми - рубить топором, булми - гладить рукой, дявучами - держать в руке, кувами - строгать ножом, алдыми - тесать топором, пальмой, иними - нести на плече и т.д.; глаголы, связанные с обработкой шкур и шитьем: ин?ами - снять шерсть со шкуры лося (оленя), улами - вымочить высушенную и соскобленную кожу, нюлми - скоблить длинным без зазубрин с двумя ручками скребком вымоченную кожу на толстой длинной палке, иргэдэми - смазать вареным оленьим головным мозгом соскобленную после вымочки кожу и т.д.

У эвенков-орочонов носителей зейского говора (с. Бомнак, Зейский район, Амурская область) нами зафиксированы и формы глагола на -да, соответствующие формам на -ми в литературном языке.

Вместе с тем разделы лексики, которые включают слова, обозначающие предметы и явления, не имевшие в прошлом для эвенков жизненно важного значения, не отличаются словарной разработанностью: нет, например, названий различных цветов, злаковых растений и огородных культур; отсутствуют слова для обозначения предметов городской культуры, политическая и научная терминология. В настоящее время эти разделы лексики пополняются главным образом заимствованиями из русского языка, а также из якутского и бурятского.

Следует отметить, что нет четкой границы между абсолютными и относительными этнографическими лакунами. Действительно, достаточно русскому слову, представляющему абсолютную лакуну в эвенкийском языке, быть заимствованным, как граница между абсолютной и относительной лакунами становится зыбкой.

10. «Проблемы» vs. «Вызовы»: компенсация лингвокультурной лакуны

Одним из важных разделов теории лакунарности является систематизация методов выявления лакун в языке. Методы выявления лакун подробно описаны в работах Г.В. Быковой [Быкова, C.174-236]: это - контрастивный метод, историко-сопоставительный метод, словообразовательно-парадигматический метод, выявление лакун лингвистическим интервьюированием и номинативным тестированием, метод анализа детского словоупотребления и др. Как представляется, в качестве одного из дополнительных методов можно также обратиться к анализу метаязыковых комментариев, под которыми понимаются особого рода высказывания, ориентированные на код (по Р. Якобсону, “messages about code”), типа иначе говоря, правильнее сказать, если так можно выразиться и т.п. [Булыгина, Шмелев, C.146-147], в тех ситуациях, когда говорящие пытаются компенсировать интуитивно ощущаемые ими лакуны. «Наивные» металингвистические наблюдения обычных носителей языка, представляющие собой «спонтанные представления о языке и речевой деятельности, сложившиеся в обыденном сознании человека» [Арутюнова, C.9], в отличие от других секторов наивно-языковой картины мира («наивной анатомии», «наивной астрономии» и др.), «были и остаются смысловой питательной средой, продуцирующей новые образы, которыми живет профессиональная лингвистика» [Мечковская, C.363]. В сфере исследования внутриязыковой и межъязыковой лакунарности метаязыковая рефлексия носителей языка может способствовать выявлению значимого языкового материала. Например, межъязыковые лакуны, выявляемые в переводах и в текстах, описывающих явления иноязычной культуры, часто сопровождаются метаязыковыми комментариями типа как говорят англичане (американцы, французы и т.д.); не знаю точно, как это по-русски; это слово непереводимо; такого слова (точного соответствия данному слову) в русском языке нет, и т.п.; as Russians say; the word does not translate into English; etc. Ср. пример Ю.А. Сорокина и И.Ю. Марковиной, ставший хрестоматийным в теории лакунологии: He always thought of the sea as la mar which is what people call her in Spanish when they love her (E. Hemingway) `Мысленно он всегда звал море la mar, как зовут его по-испански люди, которые его любят' [Сорокин, Марковина, C.77]; или: The most wounding insult to an educated Russian was to be called nekulturny, uncultured - the term didn't translate adequately - yet the same men who sat in the gilt boxes at the Moscow State Opera weeping at the end of a performance of Boris Godunov could immediately turn around and order the execution or imprisonment of a hundred men without blinking (Clancy, T. The Hunt for the Red October).

Анализ метаязыковых комментариев как метод выявления лакун, инвентарь такого рода устойчивых фраз, их типы и функции могут стать темой отдельного исследования. Предметом рассмотрения настоящей статьи является одна лакуна, которая, как следует из метаязыкового комментария в приводимом ниже высказывании, ощущается современными носителями русского языка и требует определенной компенсации: «… какие проблемы или, как сейчас говорят, вызовы стоят перед людьми?» (выделено нами - А.Р.) (из интервью министра образования А. Фурсенко газете «Аргументы и факты», № 30, 2004 г.). В данном высказывании противопоставляются два слова - «проблемы» и «вызовы»: слово «проблемы» представляется автору как неточное и/или устаревшее, а слово «вызовы», наоборот, как более точное, более употребительное и более современное, что следует из метаязыкового комментария - как сейчас говорят.

Действительно, распространенное и привычное для носителей русского языка слово «проблема/ проблемы» в публицистическом, политическом и некоторых других типах дискурса сегодня часто уступает место ранее малоупотребительному слову «вызов», причем, что еще более непривычно, в форме множественного числа - «вызовы», особенно в словосочетании «угрозы и вызовы». Например: Как и положено добротной исследовательской работе, в книге есть и объяснение преемственности российской дипломатии, и обоснование сложившейся внешнеполитической доктрины. Подробно рассмотрены международная обстановка после окончания «холодной войны» и новые угрозы и вызовы («Комсомольская правда», сент. 2001 г.); "Мы до сих пор, к сожалению, не осознали одной простой вещи - что новые вызовы и угрозы настолько видоизменились, что все старые структуры безопасности оказались к этому абсолютно и полностью не приспособлены", - заявил министр (Газета.ru 15 сент. 2003 г., из интервью министра обороны С. Иванова «Россия поможет НАТО в борьбе с терроризмом»); Реалии глобализации и вызовы XXI века, стоящие перед человечеством, в корне меняют цели и ограничения геополитики, они должны изменить и стратегическое мышление (там же).

Для владеющих английским языком очевидны параллели между использованием лексических единиц «вызов/ вызовы», «угрозы и вызовы» в подобных примерах с их англоязычными эквивалентами “challenge/ challenges”, “threats and challenges”. Ср.: UNESCO/UNU International Conference on “Globalization and Intangible Cultural Heritage: Opportunities, Threats and Challenges” on 26 and 27 August 2004 in Tokyo, Japan.; Global Threats and Challenges to the United States and Its Interests Abroad (Statement For the Senate Select Committee On Intelligence 5 February 1997); Sept. 11 revealed not only genuine external threats and challenges, but also inner threats and challenges we must seek to name and to address; Considering the new threats and challenges issued by terrorism to the international community, the State Duma's pro-Kremlin Unity faction has proposed increasing budget allocations for efforts to ensure the country's security and defence capability and combat terrorism. Можно ли сказать, что в результате интенсификации межъязыковых контактов в сфере политики и информационных технологий произошло заимствование (калькирование) английского клише/ политико-публицистического штампа threats and challenges русским языком?