Особенности информативного перевода текстов специального характера

Для работы над каждым из семи томов, которые охватывают период от предыстории до ХХ века, было учреждено правление из заслуженных специалистов. В задачу правления входила проверка содержания предложенных текстов, обсуждение спорных вопросов и соблюдение однородности всего издания в целом. Параллельно проходили заседания рабочих групп, которые обсуждали как вопросы истории, так и вопросы методологии (по каким критериям отбирать тот или иной вклад в культуру). Было решено, что в любом случае значение того или иного исторического периода должно оцениваться в зависимости от его вклада в общую историю, а не от его продолжительности.

Казалось, что такая структура должна работать без проблем, однако через несколько месяцев Шарль Моразе натолкнулся на неожиданную преграду - сложность, а порой и невозможность примирить различные подходы к истории, существовавшие среди членов Международной редколлегии и у некоторых сотрудников. Западные историки по-прежнему следовали принципам гуманистического движения «Анналы», основанному в 1929 году французскими историками Марком Блоком и Люсьеном Февром, тогда как историки из стран восточной Европы - марксистской исторической школе. Не сумев найти выход из положения, Шарль Моразе подал Генеральному директору ЮНЕСКО прошение об отставке. Это могло обернуться катастрофой для продолжения всей программы.

Берлинская стена, за падением которой последовало воссоединение Германии 3 октября 1990 г.

Исторический шанс

В 1989 году Генеральный директор Федерико Майор предложил мне заменить Шарля Моразе, несомненно, потому, что я был историком и одновременно членом Исполнительного совета ЮНЕСКО. Не пугаясь сложностей, я согласился и сразу же начал переговоры в поисках компромисса. Это было довольно трудно, однако шанс был словно преподнесен мне на блюдце: в том же году пала Берлинская стена и, вместе с ней, разрушилась идеологическая напряженность. До такой степени, что мой болгарский коллега и друг Николай Тодоров предложил правлению расширить часть издания, касающуюся религий. Он даже организовал в Риме встречу между христианами и мусульманами - под эгидой Ватикана!

Для того, чтобы избежать возможных «заносов» и гарантировать сохранение диалога, междисциплинарного подхода и обмена знаниями, я решил систематически председательствовать на всех собраниях правления, будь то во Франции, Индии или Иордании... Тематическая часть каждого тома имела очень широкий охват: от антропологии до демографии и юридических наук, включая влияние научных и технологических открытий на культуру и искусство. Чтобы писать на эти темы, авторы должны были избегать какой-либо идеологической предвзятости и придерживаться междисциплинарного подхода. Им также следовало особо подчеркивать взаимосвязь народов, гений которых является основой научного и культурного наследия человечества.

Сегодня, когда я смотрю на выстроенные на моей книжной полке семь томов «Истории человечества», я испытываю чувство гордости. Я говорю себе, что этот монументальный труд есть лучшее противодействие теориям о столкновении цивилизаций, которые еще властвуют над многими умами, враждуя с идеалами отцов-основателей ЮНЕСКО.

Жорж-Анри Дюмон, бельгийский историк, с 1989 года -председатель Международной редколлегии по изданию «Истории человечества».

Деколонизировать историю

Каирский музей (источник: Всеобщая история Африки, том 2, издание ЮНЕСКО, 1980 г.)

Голова статуи Тахарка (Карнак), XXV династия (около 620 г. до н.э.).

Почти сразу после обретения независимости в 1960-е годы африканские страны поставили перед собой задачу противостоять невежеству в отношении истории их континента и преодолеть дискриминационные предубеждения. Впервые сами африканцы взялись за написание своей истории.

Аджами, сотни тысяч архивных документов, основанных на африканских источниках, до сих пор остаются невостребованными.

В основе большинства расовых предрассудков в отношении африканцев лежит убежденность в том, что Африка - это континент, не имеющий ни истории, ни цивилизации. Это мнение - наследие теорий, которые в свое время были призваны оправдать работорговлю и колонизацию. И эти теории оказались достаточно жизнеспособны: еще в 1960-е годы Хью Тревор-Ропер, известный британский профессор истории нового времени в Оксфорде, заявил: «Сегодня студенты хотят, чтобы мы читали им курс по истории Черной Африки. Возможно, в будущем и появится в этой истории что-то достойное преподавания, но в настоящее время в ней нет ничего. Есть лишь история европейцев в Африке, а все остальное - сплошной мрак... А это не есть предмет исторической науки».

Понятно, почему интеллектуалы африканского происхождения, которые принимали активное участие в освобождении черного населения Африки, уже с начала ХХ века так настаивали на так называемом «очищении умов» и почему африканские государства сразу же после получения независимости в 1960-е годы обратились в ЮНЕСКО за помощью в выполнении этой задачи.

Начав уже в 1964 году программу по составлению «Всеобщей истории Африки», ЮНЕСКО прежде всего думала о том, чтобы преодолеть всеобщее незнание истории этого континента и противостоять предрассудкам, оправдывающим дискриминацию. Лучшим средством добиться этой цели было предоставление возможности самим африканцам написать свою историю, конечно, при гарантии объективного научного подхода.

Для выполнения этой задачи был создан Международный научный комитет, в состав которого вошли 39 экспертов, представлявших различные области социальных и гуманитарных наук. Две трети членов комитета составляли африканцы: это должно было гарантировать преимущество африканской точке зрения, но в то же время создать условия для ее сопоставления с точкой зрения иностранных специалистов.

В рамках этого проекта шейх Анта Диоп (Сенегал), Ампате Ба (Мали), Жозеф Ки-Зербо (Буркина Фасо), Али Мазруи (Кения), Теофил Обенга (Республика Конго) - вот только некоторые из наиболее известных интеллектуалов нашего времени, кто совместно с коллегами из других частей света ведут плодотворный научный диалог, который призван изменить представление об Африке и африканцах.

Оживленные, порой даже жаркие споры возникают, в частности, по таким вопросам, как использование в историографических целях устной африканской традиции или же Ajami, то есть малоизвестных широкой общественности архивных материалов, представляющих переложения с африканских языков на арабскую письменность (см. вставку в рамке). Самые захватывающие дебаты включены во второй том.

Глобальный подход

Кейп Кост (Гана), отправной порт работорговли

Отказавшись от идеи написать исчерпывающую историю, научный комитет остановился на создании синтетического труда, который представил бы современное состояние знаний и основных тенденций в исследованиях. Он также решил сосредоточить внимание на истории мысли и цивилизаций, обществ и общественных институтов, а также отдать предпочтение междисциплинарному подходу при использовании всех имеющихся источников, включая устные традиции и Ajami, а также данные таких дисциплин, как лингвистика, музыковедение, и даже физика, химия, естествознание. Наконец, Комитет решил исходить из «континентальной» точки зрения, согласно которой Африка рассматривается как единое целое, в отличие от с привычного раздела континента на Северную Африку и Африку южнее Сахары.

Восемь томов коллекции, изданные в период с 1980 по 1999 год, охватывают историю всего континента, признанного колыбелью человечества, начиная с появления гоминидов 3 миллиона лет назад и до «порога третьего тысячелетия», включая Древний Египет, династию Фатимидов, цивилизацию суахили, царства Африканского рога, работорговлю, обретение независимости... В целом около 6 500 страниц.

Труд порывает с рядом устоявшихся представлений,таких, как, например, изолированность континента. Он демонстрирует, что Сахара была вовсе не преградой, а, напротив, мостом взаимообмена, что Африка поддерживала постоянные контакты с Азией, Ближним Востоком, Европой и даже американским континентом.

«Всеобщая история Африки» задолго до проекта «Невольничий путь», начатого ЮНЕСКО в 1994 году, внесла свой вклад в то, чтобы пробить стену молчания в вопросе о работорговле и ее роли в возникновении проблем, с которыми в результате столкнулась Африка. Этому посвящено отдельное издание в коллекции приложений «Исследования и документы».

Более двадцати дополнительных публикаций, в том числе, по таким спорным вопросам, как доказательность исторических источникови, характер населения Древнего Египта или процесс деколонизации Африки, являются неотъемлемой частью этого фундаментального труда, в котором приняли участие более 230 специалистов.

Сразу после выхода первых томов «Всеобщая история Африки» вызвала необычайный интерес в научных и университетских кругах стран Африки и за ее пределами. Она была полностью издана на английском, арабском и французском языках и в сокращенном варианте - на китайском, корейском, испанском, итальянском, японском и португальском, став существенным вкладом в расширение знаний по африканской истории.

Преодоление отставания в педагогике

Класс обучения грамоте на местном языке для молодых людей в Того (1952 г.)

Тем не менее, этот труд до последнего времени оставался недоступным для широкой публики и недостаточно использовался в африканских школах, хотя его сокращенные версии вышли также на английском, французском и трех африканских языках (хауса, суахили и фула).

Немногие опубликованные в африканских странах учебники по истории использовали в качестве источника это издание, и преподавание африканской истории по-прежнему несет отпечаток евро-центристского подхода. Более того, наблюдается тенденция включать в учебники элементы такого видения истории, который уделяет несоразмерно большое внимание колониальному разделу Африки.

Именно по этой причине ЮНЕСКО вновь оказалась востребована как наиболее авторитетная организация в вопросах педагогического использования подготовленного труда. В 2008 году был начат новый проект, на финансирование которого ливийское правительство выделило два миллиона долларов. « Знать свое прошлое, чтобы легче строить будущее», - так называется проект, который призван поощрить создание современных педагогических пособий. Первые из них должны быть изданы к концу будущего года.

Цель проекта - напомнить, что, несмотря на все разнообразие, Африка обладает общей историей и ценностями, на базе которых Африканский союз может построить Соединенные Штаты Африки.

Проект ориентирован на совсем юных учеников начальной и средней школы, которым будут предложены общие для всей Африки учебники истории. В них, наряду с такой объединяющей темой, как панафриканское гражданство, будут рассматриваться также вопросы культурной идентификации и национальных особенностей. Те, кто постарше, смогут воспользоваться томами полного издания основной коллекции или ее сокращенной версией, адаптированной для высших учебных заведений. Наконец, преподаватели получат методические инструкции и CD-сопровождение, а также «Исторический атлас», то есть различные ресурсы, которые позволят им знакомиться с информацией о достижениях в области исторических исследований и благодаря этому улучшать качество преподавания... Что касается широкой публики, то она получит доступ к различной информации на веб-сайте ЮНЕСКО.

Ожидаемый результат? Лучшая информированность африканцев

об истории их континента и о вкладе их культур в развитие всего человечества, что должно помочь им более уверенно отвечать на новые вызовы современного мира. Это - новая задача, не менее сложная, чем составление «Всеобщей истории Африки».

Али Мусса Ийе, глава отдела ЮНЕСКО по межкультурному диалогу

Древние предания остаются живыми

Старинная карта Гвинеи.

Может ли слово быть историческим источником? Но этот вопрос отвечает гвинейский историк Джибриль Ниане, показывая, что не только письменные архивы могут быть историческими свидетельствами. Как говорил историк из Буркина-Фасо Жозеф Ки-Зербо, устная традиция является поистине животворящей, облекая плотью и придавая окраску остову прошлого.

Tete la asom ene Kakyere.

(Древние предания остаются живыми).

Пословица народа акан.

Джибриль Тамзир Ниане является специалистом по Империи Мали. Его главный труд Сундиата или эпос народов мандинго (1960) написан на основе собрания традиционных рассказов Мамаду Куяте и других гриотов. Он является научным руководителем четвертого тома Всеобщей истории Африки: Африка в период XII-XVI вв.. Этот крайне важный период в истории континента соответствует времени развития великих империй и царств Мали, Сонгай, Альмонада и др.

Интервью взяла Моник Куратье (ЮНЕСКО), координатор коллекции «История народов: пересмотренное прошлое».

«Слово вылетает, а письмена остаются», говорят на Западе. Можете ли вы объяснить, в чем состоит значение устной традиции с точки зрения истории африканских культур?

Эта поговорка, доставшаяся нам еще от древних римлян, многих утвердила во мнении, что устным источникам доверять нельзя. Между тем, народы устной традиции обладают не менее богатой культурой, чем народы, владеющие письменностью. Устная традиция не говорит случайно и ни о чём: это организованное, продуманное и структурированное слово, огромный запас знаний, накопленных общиной в соответствии с определенными канонами. То есть, это знания, которые передаются строгим логическим методом.

Поэтому есть «мастера слова», и их роль заключается в сохранении и изустной передаче знаний о прошлом: это гриоты (см. вставку). В Западной Африке существуют целые деревни гриотов, как например, Кейла в Мали, где проживают около 500 человек. Они похожи на школы слова, где детям с семилетнего возраста преподают историю их рода по педагогической методике, основанной на запоминании. Для лучшего усвоения рассказ чередуется с пением и игрой на музыкальных инструментах (таких, как тамани, кони, халам, кора, балафон и др.). Слово гриота - это «говорящий иероглиф», как говорил мой друг и коллега, историк из Буркина-Фасо Жозеф Ки-Зербо.

Какова роль гриотов в современном обществе?

Запись устных преданий, Сенегал, 1969 г.

Сегодня использование в странах Африки западной системы образования способствует переходу от устной культуры к письменной. И школы устной традиции действительно теряют свое влияние в области передачи знаний. Тем не менее, гриоты по-прежнему играют в общинах важную роль, соответствующую их общественно-профессиональной касте, и участвуют во всех церемониях.

Можно ли считать их историками?

Благодаря знаниям, полученным им от своих предков, гриот обладает информацией, которая лежит в основе его рассказа. Но, в зависимости от обстоятельств, он может решить передать лишь её часть или дать сжатое изложение. Кроме того, он может добавить то, что сам узнал во время своих путешествий и разговоров с людьми. Его сокращения или добавления к рассказу ни в коей мере не нарушают историческую достоверность повествования, передаваемого из поколения в поколение, поскольку на них имеются ясные указания. Во время рассказа гриот учитывает обстоятельства, то есть он проделывает работу историка, если считать, что история это упорядочение фактов историком!

Не нарушается ли цельность устной традиции при записи и переводе?

Запись идет на магнитофон всегда на языке гриота, затем ее переносят на бумагу на том же языке. И только потом текст переводится на западный язык, при этом неизбежны те же ограничения, что и при любом переводе! У историка всегда есть возможность еще раз прослушать оригинальную запись и услышать, например, использованные гриотом при рассказе «пунктиры» или «слова, заключенные в скобки».

Использовали ли вы устные источники при работе над Всемирной историей Африки?

До того, как начать декламировать, гриот как бы переносится в давнюю эпоху - так, чтобы его слова звучали убедительно. Подробнее конечно. Устная традиция касается не только исторических рассказов, но и космогонии и легенд... Чтобы приблизиться к реальности, историк должен сравнить источники и сопоставить факты. Не стоит забывать, что тот же метод используется и при работе с письменными источниками.

Я покажу это на примере эпоса о Сундиата. Речь идет о самом древнем африканском эпосе, который повествует о зарождении Империи Мали на примере жизнеописания ее основателя Сундиата Кейта. Он жил в XIII веке и объединил Сахель (зона полупустынь в Северной Африке - ред.) от Нигера до Сенегала. Его история дошла до нашего времени благодаря устной традиции, однако исторические факты подтверждаются и письменными источниками.

Так, чтобы восполнить ряд деталей, недостающих в устной версии, мы провели сравнение с документами XIV века из наследия Ибн Буттута (род. в Танжере) и Ибн Халдуна (род. в Тунисе). Это позволило нам точно определить дату сражения под Кирина, где Сундиата одержал победу над своим противником, королем-колдуном Сумаоро.

Более того, мы сопоставили разные устные варианты этого эпоса из поселений Кейла (Мали), Фудама (Гвинея) и Бангул (Гамбия). Интересно отметить, что эпос сохранился на разных языках, что делает работу историка еще более увлекательной.

Африка отличается чрезвычайным разнообразием языков. Как минимум 6 из 16 насчитывающихся в мире языковых групп, являются африканскими. Можно ли при этом говорить о культурной идентичности в масштабе всего континента?

Африка всегда была примером культурного разнообразия. Вернемся к примеру империи Сундиата. В нее входили многочисленные народы - каждый со своей культурой, языком, традициями. Но власть была далека от принципов якобизма. Это был образец децентрализованного государства, которое давало возможности для расцвета разнообразия. И языковое разнообразие не было препятствием, если судить по тому, какой свободой перемещения пользовались великие народные лекари, переходившие от деревни к деревне, от Дакара в Сенегале до Конакри в Гвинее.

Следует напомнить, что свобода передвижения существовала во всей Западной Африке. В 1236 году Сундиата обнародовал так называемую «Хартию Корукан Фуга», имеющую все атрибуты конституции государства, и ввел нечто подобное удостоверению личности, которое было действительно не только в национальном, но в региональном масштабе.

Иначе говоря, разнообразие языков вовсе не означает различия ценностей.

На степных дорогах и Шелковом пути

А. Абдыгулов

Соколиная охота в киргизских степях.

Центральная Азия, земля встреч и взаимообмена, переживала и периоды закрытости от внешнего мира. История цивилизаций Центральной Азии доказывает, что вопреки идеологическим барьерам, исторические и культурные связи между проживающими здесь народами создали самобытное единство этого региона.

Историческое пространство не всегда соответствует определенной географической зоне

Семь томов Истории цивилизаций Центральной Азии охватывают огромную территорию от Каспийского моря до границ с Китаем. Подробнее

Самарканд, Бухара, Герат... - города, о которых мечтают. Чингисхан, Тамерлан, Александр Великий (Македонский)... - имена, вошедшие в историю. Авиценна, Хайям, Улугбек...-. мыслители, изменившие видение мира. Все эти имена и названия на протяжении веков связаны с обширным пространством, которое, хотя и не является четко ограниченным регионом Древнего мира, но вполне соответствует представлению о центре постоянного обмена между азиатскими народами - Центральной Азии. С древности на этом пространстве, простирающемся от Каспийского моря до границ с Китаем, кочевали скифы, азиатские гуты и другие китайские племена, здесь закладывались основы великих цивилизаций.

История цивилизаций Центральной Азии повествует об этом огромном пространстве, где до XVI века население в основном занималось скотоводством, а сельское хозяйство было развито исключительно на редких островках оазисов. Достоверные источники о жизни и культуре народов того времени остаются крайне ограниченными. И все же можно с полной уверенностью утверждать, что положение этого региона в центре азиатского континента делало его средоточием передвижения народов, распространения религий и идей, культуры и искусства. Соседние южные и восточные земли - Ближний Восток, Иран, Индия и Китай, более подходящие для оседлого образа жизни, в течение последних четырех-пяти тысячелетий были местом зарождения религий и цивилизаций, которые оказали огромное влияние на развитие этого сердца Азии.

Связующее звено

Купол мечети в Самарканде (Узбекистан)

Район полупустынных степей был связующим звеном между великими цивилизациями юга-запада, юга и востока Азии, которые были долго время изолированы друг от друга цепью гор и песками пустынь. Говоря об этом, мы прежде всего думаем о хорошо известном Шелковом пути, который сложился в первые десятилетия возникновения и развития христианства и пролегал через Центральную Азию, пересекая весь континент от Дальнего Востока до Ирана, Ближнего Востока и греко-византийского мира. Дорогие китайские ткани доставлялись по нему в страны Ближнего Востока и оттуда в Европу; сассанидское серебро попадало из Персии в Сибирь, на территорию современной Россию; золото из Рима - в Центральную Азию и северо-западную Индию.

Греко-римское влияние было также важным фактором развития искусства. Оно оставило свой след, в частности, в области Гандхара (ныне - на территории современного Афганистана и северо-западе Индии). Позднее, в исламскую эпоху, всевозможные предметы роскоши из Китая, в том числе, керамика, проделывали длинный и полный приключений путь через Центральную Азию до рынков в Нишапуре, Рее, Исфахане, Багдаде и других крупных городах халифата и в возникшие впоследствии на его территории отдельные государства. Этот путь дополнял морские перевозки по Индийскому океану.

Так же и в плане духовного развития: большинство религий Древнего мира зарождалось сначала в Центральной Азии, прежде чем распространиться на другие районы континента. Зороастризм из Ирана дошел до Трансоксианы Transoxiane (приблизительно территория современного Узбекистана) и до Хорезма (между нынешним Узбекистаном и Туркменией). Буддизм, зародившись в Индии, завоевал Китай и Монголию. Торговцы древней Согдианы из западной Азии пронесли несторианское христианство и манихейство через Центральную Азию до Восточного Туркестана (современный Синьцзян) и северного Китая.

Затем настал черед новой веры, проповедуемой Мухаммедом, которая распространилась через Персию до северных степей и за их пределы, испытывая по пути смешение с уже существовавшими вероучениями или обычаями, как, например, шаманством.

От замкнутости к открытости

Большой Будда в Бамьяне (Афганистан) до и после его разрушения талибами в 2003 году.

История цивилизаций Центральной Азии создавалась с целью вернуть этой территории, полузабытой и окруженной долгое время завесой таинственности, заслуженное место. С одной стороны, как самобытному и целостному историческому образованию, а с другой - как многовековому перекрестку цивилизаций и мосту между Востоком и Западом.

В наши дни, после длительного периода жесткой изоляции, навязанной советской гегемонией и противостоянием «холодной войны», этот регион переживает период чрезвычайной открытости. Когда-то в прошлом бескрайние просторы этого региона делали его открытым для внешнего влияния и перемещения народов. На пороге XXI века, несмотря на расстояния и сложность коммуникаций, исследователи, археологи, любители искусства и просто энтузиасты со всех концов света открыли миру фантастические культурные, литературные и артистические богатства народов Центральной Азии.

На протяжении десятилетий идеологический фанатизм и политические потрясения изолировали Центральную Азию от внешнего мира. Никакое учреждение или исследовательский институт, тем более, отдельные исследователи или группа экспертов, не были в состоянии составить общую историю этого региона от предыстории до современной эпохи, пока в 1980-х годах ЮНЕСКО не собрала широкий круг специалистов и не разработала проект данного издания, в составлении которого приняли участие около 180 авторов.

На территории Центральной Азии образовались пять независимых государств из числа бывших советских республик: четыре республики - Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан и Туркменистан - принадлежат к зоне тюркской группы языков, в Таджикистане язык относится к иранской группе. Эти государства, обретшие независимость в начале 1990 годов, сегодня сами распоряжаются своими ресурсами - и не только полезными ископаемыми - они также играют самостоятельную роль в торговле и промышленном производстве на мировой арене. Более того, они открыли для себя преемственность культуры, связывающей их с соседями, в том числе с Турцией и Азербайджаном, исламскими республиками Ирана и Афганистана, установив с ними отношения, которые долгое время им мешали развивать или запрещали.

Издание Истории ЮНЕСКО, безусловно, станет яркой иллюстрацией того, что регион, воспринимавшийся ранее как малоизвестная зона евразийского континента, приобрел и сохранил на протяжении веков свою самобытность и что отныне он готов полноправно участвовать в делах мира.

К. Эдмунд Босворт британский историк, заслуженный профессор арабских исследований Манчестерского университета. Совместно с М.С. Азимовым является директором 4 тома Истории цивилизаций Центральной Азии

История через призму общества

Библиотека Мадичи Лауренциана / Донато Пинейдер

Ацтекские боги из Кодексы, именуемой флорентийской (XVI век).

Впервые в мире: «Всеобщая история Латинской Америки» делает главный акцент на прошлом тех обществ, которые существовали в центральной и южной частях американского континента. Отсутствие исторических данных о коренном и афро-американском населении создает, однако, немало трудностей.

Издав в начале нынешнего года последний том «Всеобщей истории Латинской Америки», ЮНЕСКО завершила огромную работу по созданию всеохватывающей истории обширного региона с территорией в 22 миллиона кв.км. Объем этой работы уникален и по количеству страниц - более 5 600 - и по числу авторов. Венесуэльский историк и председатель редакционного комитета Германн Каррера Дамас считает, что эта историческая энциклопедия отражает принципиально инновационный подход, поскольку является первой попыткой написания истории обществ, а не государств. латиноамериканского континента.

«Это издание отражает усилия латиноамериканских обществ самим понять и осознать себя, свое место», - говорит он. И подчеркивает его уникальность: «Истории Латинской Америки уже давно написаны. Но в них упор больше делался на государства и нации, а не на общества. Нас же в первую очередь интересовали именно последние». Если национальная история того или иного государства отражает хронологическую череду фактов его прошлого, то ЮНЕСКО придерживается тематического подхода, который выходит далеко за рамки национальных границ отдельной страны. Так, например, глава, посвященная диктаторским режимам в Латинской Америке после 1930 года, охватывает весь континент, не ограничиваясь какой-то одной страной или отдельной частью континента.

Одной из новаторских особенностей издания Каррера Дамас называет интеграцию истории Бразилии в широкую историческую картину всего континента, однако, при этом ей уделяются и специальные главы.

К. Дамас подчеркивает еще одно особое качество издания - его универсальность: «Еще не так давно всемирная история писалась преимущественно в Европе - во Франции, Англии... Сегодня же мы стремимся к подлинно универсальной истории». Девять томов этого издания ЮНЕСКО написали 240 историков из Латинской Америки, Европы и США. В этой связи главный редактор напомнил очень верное высказывание одного китайского историка во время подготовки «Истории развития науки и культуры человечества» ЮНЕСКО: «Ну, хорошо, вы говорите о Возрождении… Но когда так называемое Возрождение началось в Италии, мы, китайцы, уже пережили четыре декаданса и три возрождения!»

Историк из Венесуэлы считает, что в осуществлении этого широкомасштабного научного издания ЮНЕСКО сыграла решающую роль: «Никакая другая организация не смогла бы решить подобную задачу, предоставив для этого свободу научного поиска, время и необходимые кадровые, научные и материальные ресурсы. Даже одна только редакторская подготовка такого издания обошлась исключительно дорого и была бы не по силам частным учреждениям, включая университеты».

Парадокс, однако, состоит в том, что самые большие плюсы этого проекта, например, международный редакторский состав или финансирование международной организацией, не избавили его от некоторых проблем. Многие авторы, весьма знаменитые, скончались, оставив свой вклад незавершенным. Не обошлось и без неизбежных финансовых затруднений, сложностей, связанных с географической удаленностью, невозможностью провести все необходимые заседания редакционного комитета, технологическими ограничениями (вначале вся коммуникация обеспечивалась с помощью почты и факсов!).

История - это вопросы к прошлому

Храм Сан Игнасио де Лойола в стиле барокко, Кито (Эквадор).

Может ли само название издания и малое место, уделяемое автохтонным народам, вызвать упреки в евроцентризме? Председатель редакционного комитета поясняет, что название «Латинская Америка» было использовано просто как самое распространенное. «Не нужно забывать, что эта всеобщая история была написана для того, чтобы передаваться, быть доступной другим. Если же использовать слова, неспособные отражать реальность, то они будут не распространять знания, а затруднять их распространение». В предисловии, кстати, подчеркивается, что редактирование истории латиноамериканских обществ исторически увязывалось с утверждением гегемонии латиноамериканских креолов.

Касаясь так называемого крееолоцентризма «Всеобщей истории Латинской Америки», член редакционного комитета Энрике Айала Мора (Эквадор) дополняет, что историография лишь отражает реальную ситуацию. По его словам, отсутствие исследований по истории коренных народов, сделанных авторами-автохтонами, а в еще большей мере, исследований афроамериканских обществ, сделанных афроамериканцами - лишь следствие существующего положения вещей, что, конечно, не могло не отразиться на самом издании. «Мы заранее знали, что диспропорционально большое место будет отдано полиэтническим (смешанным) обществам в связи с нехваткой источников информации об автохтонных обществах. Таким образом, при всей своей уязвимости для критики наша история предстает как креольская история Латинской Америке просто потому, что других письменных историографических работ о латиноамериканских реалиях не существует. В то же время в издании немало работ, посвященных более поздним реалиям жизни автохтонных народов и афроамериканцев».

Этот эквадорский историк считает, что том, посвященный доколумбовому периоду, и восемь других томов, посвященных эпохе после прихода европейцев, не следует считать тенденционным стремлением уделять слишком много внимания креольским обществам. «Эта тема расширяется в объеме по мере приближения к сегодняшнему дню, - говорит он, - Мы, например, посвятили только два тома колониальному периоду и четыре - республиканскому. Эти два тома охватывают более столетия каждый, в то время как тома республиканского периода - в среднем, по 60 лет каждый. Что касается истории народов в доколумбовый период, то посвященный им том охватывает 2 тысячи лет. История - это вопросы к прошлому».

Он считает, что главное - не подсчитывать сколько томов посвящено истории коренных народов, а задаться вопросом - в каких томах «Всеобщей истории Латинской Америки», рассказывающих об истории после прихода европейцев, упоминаются коренные народы, ныне живущие на американском континенте. «Во многих томах о коренных народах говорится много, в других, действительно, меньше. Еще раз подчеркиваю, это объясняется отсутствием научных исследований того периода. И все же, как правило, мы старались сделать так, чтобы авторы раскрывали темы, до сих пор либо мало исследованные, либо не изученные совсем».

Дух панамериканизма

Жрицы религии кандомбле, в которой сочетались католицизм и африканский анимизм.

Это означает, что работа над изданием помогла формированию латиноамериканских историков «широкого профиля». Айала Мора поясняет: «Раньше мы в своем распоряжении имели лишь монографии по странам, в лучшем случае - сравнительные исследования по двум-трем странам. Историки стараются уходить от общих тем. Предпочитают изучать специальные вопросы, например, эксплуатацию рудников в Потоси в XVII веке. Очень непросто найти историка, способного писать об индустриализации всего континента в период с 1880 г. по 1930 г.! Заслуга нашего издания в том, что оно стало своеобразной школой по привлечению внимания историков к темам латиноамериканского масштаба, стимулируя их изучать общие для всех стран континента процессы».

В заключение эквадорский историк подчеркивает еще одно важное качество издания: «Эта Всеобщая история отражает панамериканские чаяния, весьма распространенные в некоторых латиноамериканских странах». И эти настроения, уточняет он, родились не сегодня: «Еще во время восстания коренных индейцев в Тупак Катари в 1781 году на территории сегодняшней Боливии стала утверждаться самобытность коренного населения, которая нашла свое выражение в борьбе за независимость. Интерес к общей латиноамериканской истории растет и в связи со взглядами, модными в 60-е годы среди экономистов Экономической комиссии по Латинской Америке (CEPAL) и теоретиков взаимозависимости, в числе которых был и будущий президент Бразилии Фернандо Хенрике Кардозо (1995-2002 гг.).

Нильс Боель, корреспондент Курьера ЮНЕСКО в Дании, побывал в Венесуэле и Эквадоре, где беседовал с председателем редакционного комитета «Всеобщей истории Латинской Америки» Германом Каррера Дамасом и членом редакционного комитета Энрике Айалой Мора.

Переплетенные судьбы

Национальная библиотека Франции

Старинная карта Антильских островов

Благодаря Всеобщей истории Карибского бассейна впервые народы этого островного района мира, разделённые географически, но объединенные одной культурой, вышли на авансцену истории не как объекты, но как субъекты и самостоятельные вершители своей судьбы.

Как все начиналось?

В декабре 1981 года Генеральный директор ЮНЕСКО Федерико Майор собрал в Париже 20 карибских и европейских исследователей, лично пригласив каждого и предложив создать рабочую группу для подготовки истории региона, его народов, среды их проживания, пользуясь взглядом «изнутри». Подробнее

Исследовать историческую почву in situ, а не просто наблюдать за историей из далеких столичных и университетских городов Европы, - вот что легло в основу работы редакционного комитета Всеобщей истории стран Карибского бассейна в соответствие с решением, принятым в 1983 году в Кингстоне (Ямайка). Эта группа 18 исследователей, в основном, выходцев из стран Карибского бассейна, а также стран Африки, США, Европы и Индии, должна была сосредоточиться на изучении прошлого разбросанного населения Карибского бассейна, которое, тем не менее, объединено близостью своих обычаев и традиций, что и стало основанием для создания труда по его общей истории.

На первом плане должны были оказаться народы и культуры, которые до этого не пользовались вниманием серьёзных исторических повествований: они фигурировали в них лишь в виде забавных историй, скорее как объекты, нежели субъекты и вершители своей судьбы.

Задача была фундаментальной. Прежде всего, следовало определить контуры Карибского «региона». Первоначально они охватывали острова одноименного моря, затем были включены прилегающие континентальные территории и, наконец, была принята во внимание общность людей, населявших эти территории на севере, юге, востоке и западе с предыстории до наших дней. История касается, таким образом, островов, а также прибрежных территорий, омываемых Карибским морем в Центральной Америке и в Южной Америке - от Колумбии до Гвианы. Все эти земли населяют народы, имеющие общее культурное наследие и схожий исторический опыт в сфере политической, экономической и социальной организации, даже если он был приобретен в разные эпохи.

Далее следовало определиться с числом томов, уточнить хронологические рамки и продумать содержание статей с тем, чтобы они адекватно отражали разнообразие этнических корней, территорий, языков, религий, обычаев и политических систем и включали бы все эти особенности в единое целое, читаемое как всеобщая история стран Карибского бассейна.

Переход к общей истории

ЮНЕСКО

Гравюра с изображением семьи караибских индейцев.

Приняв тематический подход, редакционный комитет сумел избежать сведения всего проекта к краткому изложению отдельных историй каждого острова - это уже было написано креольской элитой в период XVII-XX веков. Европейские и американские историки, со своей стороны, ранее ограничивались описанием конфликтов или же торговых отношений между островами и континентом.

В первой половине ХХ века в европейских и американских университетах шёл процесс расширения исторических исследований, и впервые стал меняться взгляд на историю Карибского бассейна. Влияние также оказало начавшееся движение за политическую автономию. Оба эти фактора привели, прежде всего, к тому, что акценты были перенесены сначала на истории отдельных стран и народов, а затем на социальную историю по таким общим темам, как сахарное производства, рабство и его законы, европейская и азиатская иммиграция.

В старых университетах Кубы и Пуэрто-Рико, а также в более молодых учреждениях таких, как Университет Западной Индии (University of the West Indies), стали создаваться отделы по изучению Карибского бассейна. Курсы лекций первого цикла образования по вопросам карибской литературы, истории, культуры и общественного развития были введены под влиянием исследователей, которые стремились лучше понять деятельность, определившую образ региона, и выделить базовые элементы карибской культуры. Затем преподаватели, занимавшиеся этими исследованиями, создали Ассоциацию историков Карибского бассейна и Ассоциацию карибских исследований. С 1980-х годов были, таким образом, заложены основы всеобщей тематической истории Карибского бассейна.

О чем повествует История?

ЮНЕСКО

Победное восстание на борту судна работорговцев, Амистад, 2 июля 1839 г.

Основные результаты этих исследований отражены в шести томах нашей Истории. Она начинается с описания коренных народов, уроженцев Ориноко, которые поселились на карибских островах за несколько веков до прихода европейцев.

Из района проживания, который вскоре стал воротами Нового мира, они были вытеснены на север рабством, варварством и болезнями. На востоке их тактическая ловкость, искусно использованная как в борьбе с европейцами, так и в торговых отношениях, позволила им продержаться намного дольше, однако их численность постоянно уменьшалась, и в XVIII веке те, кто продолжал сопротивление, были депортированы в Белиз. Там они основали общину, которая существует до сих пор и передает сегодня свой древний язык «гарифуна» всем индейцам карибам (калинаго), живущим от Доминики до Сент-Винсента.

На севере и востоке Карибского моря эти переселенцы из центральных и южных районов континента смешались на протяжении веков, сформировав карибское население и карибскую культуру. Они сохранялись достаточно долго, затем, вместе с европейскими иммигрантами, стали основой того «нового общества», которое дало название второму тому Истории. В нем исследуется это общество периода 1492-1650 годов, а также его карибское окружение, рассматриваются влияние на местное население европейской колонизации, причины насильственной миграции, установление рабства и ввоз рабов африканского происхождения, а также природа торговых и биржевых конфликтов, разделявших европейцев.

Третий том посвящен «рабовладельческому обществу», иначе говоря тому, скольких человеческих жизней оно стоило и какие формы сопротивления наблюдались во всем регионе, например, движение, которое на заре XIX века привело к независимости Гаити. Здесь же рассматривается введённый Великобританией запрет работорговли, затем процесс эмансипации, ставшей результатом восстания рабов на островах и яростной кампании гуманистов и европейских сторонников либерализма.

Четвертый том, посвященный «долгому XIX веку», построен скорее тематически, чем хронологически. Конфликты между землевладельцами и свободными крестьянами вынуждали правительства поощрять и финансировать миграцию из стран Азии, в частности, Индии. В ХХ веке ограничения, введённые для наёмных работников, и постоянные унижения рабочих на плантациях легли тяжким бременем на развитие креольского общества. Социальные и экономические отношения в обществе, отмеченные столкновением рабского и наёмного труда, обострились конфликтами между народностями. Между тем, дух постоянного сопротивления угнетению помог укрепить в обществе чувство достоинства и уверенности свободного человека. На пороге ХХ века зародились движения за автономию, вместе с тем, возросла роль американского капитала и политического влияния в ущерб влиянию европейцев.

Пятый том посвящен Карибскому бассейну ХХ века. В нем рассматриваются вопросы деколонизации и неоколонизации, которая проявилась в сохранении и даже преобладании плантационного хозяйства, постоянной безработице и неустойчивости карибской экономики. Здесь же исследуется влияние модернизации и массовой коммуникации на местные культуры.

И, наконец, в последнем томе освещены вопросы методологии и историографии Карибского бассейна, а также использованные при написании этой Истории исторические и технические источники. В заключении мы приводим историческую хронологию карибских территорий и разнообразные исторические записи, завершая труд экскурсом в процесс эволюции интерпретации истории.

Рой Огье, историк (Санта-Лусия). научный директор Всеобщей истории стран Карибского бассейна

Вклад ислама

Внутренний вид купола мечети Шейха Лотфоллаха в Исфагане (Иран).

Большой вклад в развитие цивилизации на планете ислам внес благодаря вере в Бога и в человека. Сила его - не в стремлении сохранять раз и навсегда установленный порядок, а в постоянном воссоздании некой модели, основанной как на божественном вдохновении, так и на реалиях времени.

В средние века исламское геокультурное пространство превратилось во всемирный центр притяжения, оказавший неоспоримое влияние на соседей. Подробнее

Вавилон языков, этническое разнообразие, географическая мозаика, политический калейдоскоп… - мусульманский мир являет собой неповторимое разнообразие доктрин и культур, которое отражается в сборнике ЮНЕСКО, посвященном «Различным аспектам исламской культуры». Если Аллах един, то ислам многолик: в каждой стране он особый и меняется в ногу со временем. И если мы признаем его большой вклад в цивилизацию в самых разных областях таких, как философия, география, математика, астрономия, медицина или искусство, то нужно также признать, что его миссия, постоянно обновляемая, остается актуальной и сегодня. Следует также иметь в виду адаптацию к сегодняшнему дню самой сути коранической веры, о чем говорится в 148 куплете 2-й суры: «Для каждого он цель, к которой повернуты все взгляды. В стремлении к добродетели спешите превзойти самих себя».

Мусульманская вера, как, впрочем, и все остальные, имеет жизнеспособность только при условии, что она соотносится с сегодняшним днем. Вера - это внутренняя работа, которая при этом, однако, в не меньшей мере есть открытость по отношению к другим. Верно, что, согласно исламу, человек - «объект» природы. Но это особый, привилегированный объект, потому что он также субъект - разумеется, Бога - но он при этом автономный субъект, способный делать выбор, а значит - нести за него ответственность.

Интеграция религии в социальную жизнь

Альхамбра в Гранаде (Испания), символ могущества Андалузии с VIII по XV век

Выбранные из числа лучших публицистов, соавторы книги «Личность и общество в исламе », редактором которой был я, пытались в шестнадцати главах показать, каким образом права, обязанности и свободы в условиях хрупкого и постоянно нарушаемого равновесия обеспечивали свободу личности в исламском обществе. При этом приоритетной задачей всегда было освобождения от наших страхов и тревог, несмотря на жесткие постулаты некоторых основополагающих религиозных текстов и императивы зачастую закрытого общества.

Опираясь на накопленный опыт прошлого и реалии сегодняшнего дня, мы решаем самые главные проблемы бытия, при этом принимаем во внимание сложную, но важнейшую взаимосвязь между принципами Корана и Сунны (слова пророка Мухаммада, высказанные или молчаливо им одобренные) и проблемами повседневности.

Мы не стремились излагать постулаты ислама, а анализировали его проникновение в историю обществ для того, чтобы понять, как это проникновение сказалось на самом содержании этой религии, каким образом оно стало мощным фактором, вдохновляющим и объединяющим большое географическое, социальное и культурное пространство, как учение ислама воспринималось и осуществлялось на практике.

Живая религия - живая культура

Мост, построенный в XVI веке Акбаром, императором моголов, правившим в Индии с 1556 по 1605 годы.

Со средних веков до наших дней Коран является той матрицей, которая лежит в основе не только юриспруденции, но и основ общественной и частной жизни людей, избравших ислам на огромном пространстве от тихоокеанского побережья Азии до атлантического побережья Африки. Таким образом, двумя главными особенностями ислама являются его постоянное творческое обновление и задача объединения людей.

Мы свидетели того, как создание духовных ценностей и их конкретное воплощение охватили огромное поле человеческой деятельности, куда входят и право, и психология, и общественные отношения, и политика, и экономика и творчество. Мы должны признать, что эта организующая сила ислама порождена не «незыблемостью» раз и навсегда установленных канонов, а постоянством модели, которую приходится каждый раз возобновлять на основе божественного вдохновения и конкретной необходимости. Незыблемому средневековому исламу следует противопоставить ислам живой, способный найти решения постоянно возникающих в нашей жизни проблем.

Идея мусульманского братства имеет целью стремление к всеобщему братству, необходимому для защиты и самовыражения человека, всех людей: подготовить ребенка к взрослой жизни, защищать права человека, налаживать межобщинные связи, противостоять порокам, несправедливости, неравенству, угнетению… Цель ислама, таким образом, состоит в том, чтобы служить объединению людей, вне зависимости от их вероисповедания, языка или национальности.

Наша книга - в противовес карикатурному изображению мусульманской культуры - свидетельствует о диалектическом характере мусульманского права, который оно сохраняет и сегодня, и который позволяет человеку решать возникающие на его пути проблемы, одновременно оставаясь верующим и живя в ногу со своим временем. И в ней говорится о том, что духовную пустоту, от которой мы страдаем сегодня, невозможно заменить ни фанатизмом, ни отказом от религии, ни ее обличением.

Абделвахаб Бухдиба, социолог, президент Тунисской академии литературы, наук и искусств (Байт эль Икма).

3. Переводческий комментарий

3.1 Переводческие трансформации

Сопоставительный анализ переводов показывает, что переводчики регулярно осуществляют стилистическую адаптацию переводимого текста, опуская эмоционально-стилистические элементы оригинала, которые кажутся им неуместными в "серьезном" научно-популярном изложении. Такие, например, оценочные эпитеты, как dramatic (эффектный, яркий), successful (преуспевающий, удачливый), excellent (отличный, отменный) нередко оказываются избыточными в русском переводе: These conclusions, however, raised other uncomfortable questions. - Эти заключения, однако, вызвали ряд вопросов. Аналогичная тенденция обнаруживается и в отношении "избыточной" образности: Modern history is growing at a very rapid rate, and new meetings are appearing on the horizon much more frequently. - Современная история развивается настолько быстро, что новые собрания (митинги) появляются значительно чаще, чем это было раньше. Появляются на (нашем) горизонте, появляются в нашем поле зрения и т.п. - все это возможно, но необычно образно для русского научного-публицистического текста.

Отсутствие полного совпадения между английским и русским стилями можно обнаружить и при изучении сравнительной частоты употребления в них отдельных частей речи. Для научного изложения в целом характерен признак номинативности, т.е. более широкое использование существительных, чем в иных функциональных стилях. Одна и та же особенность научно-публицистического стиля, присущая и английскому и русскому языкам, может проявляться с неодинаковой очевидностью и выражаться разными языковыми средствами. Мы отмечали, что для научного-публицистического изложения характерна высокая логичность и последовательность. Следующие друг за другом высказывания соединены различными видами логической связи: одно высказывание вытекает из другого, поясняет его, устанавливает с ним причинные, временные, пространственные и т.п. отношения. Эта особенность выявляется как в английском оригинале, так и в русском переводе. Однако в английском языке логические связи между отдельными высказываниями часто обнаруживаются лишь в самом их содержании и особо не выражаются. Русский язык предпочитает использовать специальные слова и вводные обороты, указывающие на тот или иной тип связи. Поэтому в переводе часто обнаруживаются подобные дополнительные уточнения, отсутствующие в оригинале.

Перевод с помощью словаря незнакомых однозначных терминов не представляет затруднений. Иначе обстоит дело, когда одному английскому слову соответствует несколько русских, например:

Сontrast - контраст, сравнение, противоположность, противовес. В этом случае сознательный выбор аналога может диктоваться лишь хорошим знанием данного предмета. Возьмем предложение: In contrast to the caricature of Islamic culture, our book shows just how the law has been - and continues to be - the object of dialectic debate, providing the means to live by one's religion and also to live in today's world, while facing and overcoming ever renewed challenges. And it reminds us that the spiritual vacuum we suffer from today cannot be filled by fanaticism, by abdicating or by denigrating others.