Языковая личность судебного оратора А.Ф. Кони

Концепты «Правда» и «Истина», как и концепт «Совесть», имеют для А.Ф. Кони мировоззренческий статус. В его судебных выступлениях обнаруживается четкое разграничение «правды-истины» и «правды-справедливости», что, как мы уже отметили, связано с характерным для русского общества пониманием неслитности правды внешней, юридической («правды-истины») с правдой внутренней, житейской («правда-справедливость»). Нравственным является установление справедливости на суде, а для этого часто бывает недостаточным одной только отвлеченной правды закона юридического, а необходима еще настоящая правда жизни, то есть концепт «Правда» сближается с концептом «Совесть»: судить по совести означает судить по справедливости.

Итак, судебный оратор А.Ф. Кони в аспекте концептов русской культуры предстает как высоконравственная личность, которая сверяет все свои поступки, свое поведение и поведение окружающих с совестью. Как судья и человек, для которого особый возвышенный смысл творимого дела заключается в задаче разбудить совесть в человеке виновном и установить справедливость на суде на основе отвлеченной правды закона юридического и настоящей правды жизни. В целом А.Ф. Кони представляет собой русскую языковую личность, в которой ярко проявляются доминантные черты национального характера: религиозность; всемирная отзывчивость (человеколюбие и совестливость, доброта, терпение, неприятие равнодушия и беспринципности); оптимизм, проявляющийся в вере в способности человека, в его опыт, мастерство и умение преодолевать жизненные трудности.

В третьей главе «Языковое богатство и логичность как базовые категориальные признаки судебной речи» определяются и описываются эти важнейшие жанрообразующие качества убеждающей судебной речи.

Богатство - одно из главных коммуникативных качеств речи. В этом смысле говорят прежде всего о её лексическом богатстве. Исследователи судебного красноречия (П.С. Пороховщиков, Н.Н. Ивакина, Л.К. Граудина, Г.И. Миськевич и др.) называют богатство, или разнообразие, важным, необходимым качеством убеждающей судебной речи.

С целью изучения лексикона судебного оратора А.Ф. Кони (под лексиконом мы понимаем «запас слов, выражений, характерный для кого-либо или для какой-либо области человеческой деятельности») нами составлены: частотный словарь обвинительных речей (на основе 16 речей), частотный словарь руководящих напутствий присяжным (на основе 3 речей), частотный словарь кассационных заключений (на основе 3 речей). В частотном словаре обвинительных речей А.Ф. Кони зафиксировано всего словоупотреблений - 120829, которые составились из 9323 разных слов. В частотном словаре руководящих напутствий присяжным - 11809 словоупотреблений 2527 разных слов. В частотном словаре кассационных заключений - 17747 словоупотреблений 2726 разных слов.

Анализ объема и состава лексикона А.Ф. Кони показал, что в целом степень лексического разнообразия его дискурса невелика: по данным трех частотных словарей 100 самых частых слов составляют почти половину всех словоупотреблений (100 самых частых слов словаря обвинительных речей оратора составляют 57835 словоупотреблений или примерно 48% текста; 100 самых частых слов словаря руководящих напутствий присяжным дают 5794 словоупотреблений или 49% текста; 100 самых частых слов словаря кассационных заключений составляют 9130 словоупотреблений или 52% текста). При этом выявляется наименьшее лексическое разнообразие словаря кассационных заключений.

Для выявления богатства лексикона А.Ф. Кони мы воспользовались формулой, предложенной Ю.Н. Карауловым: А = V1 x V/N, где V - количество разных слов, V1 - число слов с частотой единица, N - общее число словоупотреблений. В цифровом отражении богатство сравниваемых лексиконов таково:

А кассационные заключения = 204.13

А руководящие напутствия присяжным = 286.31

А обвинительные речи = 288.72

Полученные данные говорят о примерно одинаковом составе лексикона оратора в обвинительных речах и руководящих напутствиях присяжным и меньшем разнообразии лексикона в кассационных заключениях, что объясняется, по-видимому, фактором адресата. Для лучшего разъяснения присяжным заседателям положений закона, обстоятельств рассматриваемого дела необходимо использовать синонимы и другие единицы языка, тогда как кассационные заключения, адресованные опытным юристам Сената, должны быть четкими и лаконичными.

Сплошное пословное сопоставление трех частотных словарей позволило выявить общие для всех судебных выступлений известного юриста слова, что дает право предположить их важность не только для системы лексикона судебного оратора А.Ф. Кони, но и словаря судебного оратора вообще. Так, из 400 первых слов (при сравнении из их числа были исключены местоимения, предлоги, частицы и союзы) в статистически упорядоченных словниках общими оказались 129 слов. При этом обнаружилось определенное семантическое объединение высокочастотных слов, вошедших в число общих для всех трех словников. Например, отдельный узел ассоциативно-семантической сети составляют слова, используемые оратором для передачи точки зрения, мнения, хода мысли, доказательства (показание, вопрос, признать, основание, мнение, сознание, сомнение, факт, доказательство, вывод). По частотности употребления в речи некоторых слов этой группы можно судить о важности, приоритетности того или иного понятия. В частности, можно сказать, что особое значение при выработке убеждения по делу А.Ф. Кони придает показаниям (453 словоупотребления). Также не случайно слова сознание и сомнение употребляются им чаще (соответственно 92 и 89 словоупотреблений), чем, например, слово факт (77 словоупотреблений). Известно, какое большое значение А.Ф. Кони-обвинитель придавал сознанию подсудимого в своем деянии: он считал, что суд только тогда выполняет высокое предназначение, когда подсудимый осознает преступность своего деяния, причем осознание должно быть полным. Столь же важным для обвинителя является понятие сомнение.

Сопоставление данных частотных словарей также показало, что лексиконы обвинительных речей и руководящих напутствий присяжным сходны между собой, но отличны от лексикона кассационных заключений. Если в первых двух словниках общими являются слова, обозначающие то, что имеет отношение к чувствам человека, к его душе (гнев, доверие, душа, нравственный); слова, выражающие взаимоотношения между людьми (близкий, помощь, чужой); слова с оценочным значением (сильный, тяжелый, хорошо), то при сопоставлении этих словников со словником кассационных заключений общими оказались слова, семантически связанные с ситуацией необходимости принятия правильного, законного решения по делу на основе рассмотрения материалов дела (взгляд, точка зрения, возможный, исследование, деяние, сведение, обсуждение, рассматривать, оценка, решение). Знаменательно также появление слова истина, принадлежащего, как известно, к области разума, а не сердца. Но при этом единичны слова, которые могут быть отнесены к области чувств, эмоций. Полученные данные говорят о том, что, произнося речи перед присяжными заседателями, А.Ф. Кони стремился воздействовать как на разум, так и на чувства аудитории. В кассационных же заключениях он явно отдавал предпочтение логике изложения, а не эмоциям. Поэтому язык оратора, произносящего кассационные заключения, сух, почти полностью лишен эмоциональности, что демонстрирует его соотнесенность с официально-деловым стилем.

Лексико-грамматическая характеристика словарей судебных выступлений А.Ф. Кони (анализ «частеречного» состава) показала высокую частотность употребления в них глаголов и особых форм глагола (причастий, деепричастий), что свидетельствует о преимущественном использовании говорящим повествовательного типа речи, который применяется для передачи содержательно-фактуальной информации (термин И.Р. Гальперина). По нашим данным, такого рода информация чаще передается в обвинительной речи (на глаголы приходится 18% словоупотреблений), значительно реже - в кассационном заключении (15%). Частотность употребления имен прилагательных по сравнению с глаголами, причастиями и деепричастиями вдвое меньше. При этом реже всего прилагательные встречаются в обвинительных речах, что говорит о преимущественном использовании в них повествовательного типа речи, в то время, как прилагательные характерны для такого функционально-смыслового типа речи, как описание. К этому типу речи известный юрист прибегает в кассационных заключениях чаще, чем в руководящих напутствиях присяжным или обвинительных речах, соответственно: 8,3%; 7,7%; 6,6%. Высокая частотность отглагольных существительных объясняется, с одной стороны, активностью процесса образования и использования этих форм в русском литературном языке второй половины XIX века. Однако в большей мере их частотность обусловлена, во-первых, официально-деловым стилем речи; во-вторых, терминологическим характером, семантической точностью и однозначностью многих существительных на -ние, -ость. Чем выше частотность употребления в речи отглагольных существительных терминированного значения, тем более официальный и конкретный характер приобретает судебная речь. Наши данные вновь подтверждают факт, что такие характерные для судебной речи черты, как строгость и официальность в большей мере проявляются именно в кассационных заключениях (17% словоупотреблений), чем в обвинительных речах (9%) и руководящих напутствиях присяжным (13%). Употребление имен числительных, связанное с требованием точности, конкретности судебной речи, характерно для кассационных заключений (5,3%). В обвинительной же речи оратор предпочитает не давать точных ссылок на различные статьи закона с указанием их номеров, дат вступления в силу и т.п., что свидетельствует об ориентированности оратора на особенности восприятия устного текста аудиторией. Соответственно, и имена числительные встречаются не часто (2,5%).

При всех проявлениях разных начал судебное красноречие остается разновидностью официально-делового стиля, для которого характерны особые признаки (объективность, точность, логичность, специальная лексика, сложные синтаксические построения и т.п.). Однако лексикон А.Ф. Кони-оратора поражает своим стилистическим разнообразием. Наряду с общеупотребительными и книжными словами, составляющими основу судебной речи, он активно использует разговорные, просторечные и областные слова и фразеологизмы. Хотя следует признать, что процент слов со словарными пометами науч., спец., ритор., торж., а также ирон., шутл. невелик (при определении стилистической принадлежности слов, вошедших в словари судебных речей А.Ф. Кони, нами использовались данные «Толкового словаря русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова).

Часть лексики в судебных выступлениях составляют юридические термины, делающие изложение точным, компактным и избавляющие оратора от пространных описаний и определений. Частотность употребления юридических терминов в судебных выступлениях А.Ф. Кони колеблется от 1 - 5 случаев до нескольких сот словоупотреблений. Так, в обвинительных речах около 62% юридических терминов встречаются от 1 до 5 раз. С другой стороны, нами выявлены 12 терминов, которые дали 45% всех случаев их использования: дело (в значении `уголовное дело'), подсудимый, свидетель, завещание, лицо (в значении `человек'), преступление, суд, закон, убийство, власть (в значении `обвинительная власть'), обвинение, право. Выявленные закономерности свидетельствуют о том, что А.Ф. Кони, учитывая фактор адресата, старался не загружать свою речь разнообразными юридическими терминами, используя в основном общеизвестные, доступные для правильного понимания даже при небольшой осведомленности в правовых вопросах и не требующие специальных комментариев. Он применяет юридические термины в обвинительных речах (4,7% словоупотреблений) и руководящих напутствиях присяжным (7,1% словоупотреблений) с определенной долей осторожности, разъясняя каждое слово, которое может быть не понято его слушателем. И наоборот, произнося кассационные заключения в узкопрофессиональной сфере - перед опытными юристами, оратор свободно употребляет терминологическую лексику (16,2% словоупотреблений).

Полученные статистические данные демонстрируют возрастание «книжности» стиля судебного оратора от обвинительных речей (12% книжных; 2% разговорных слов) к кассационным заключениям (28% книжных; 0,5% разговорных слов) вместе с уменьшением в том же направлении эмоциональности, экспрессивности, «разговорности». Таким образом, кассационным заключениям А.Ф. Кони свойственна официальность, приподнятость, обвинительные же речи оратора отличаются наибольшей выразительностью, образностью и эмоциональностью. Эти особенности обусловлены жанровыми различиями судебных выступлений: специфическими коммуникативными целями и особенностями аудитории.

Значительное место в лексиконе А.Ф. Кони занимают иноязычные слова и выражения, среди которых особую группу составляют славянизмы (в обвинительных речах 662 словоупотребления). Мера и степень употребления славянизмов напрямую связана с тематикой и содержанием речи, её жанровым своеобразием. Среди функций славянизмов в речах оратора следует отметить: усиление официальности речи (славянизмы - юридические термины и славянизмы - канцеляризмы); создание эмоциональности и выразительности речи; повышение словесного воздействия на религиозного адресата. Естественно также использование церковнославянизмов при рассмотрении вопросов веры. В речи А.Ф. Кони нередки заимствования из западноевропейских языков, что свидетельствует, с одной стороны, о высокой образованности, эрудированности и культуре оратора, а с другой, является отражением характерного для русского литературного языка XIX века процесса интенсивного вхождения и усвоения лексических заимствований. Основной пласт заимствований в лексиконе А.Ф. Кони составляют латинизмы, что напрямую связано с интенсивностью употребления в судебной речи юридических терминов. Частотность употребления латинизмов возрастает от обвинительных речей (722 словоупотребления или 0,6% текста) к руководящим напутствиям присяжным (125 словоупотреблений или 1% текста) и кассационным заключениям (250 словоупотреблений или 1,4% текста), соответственно с ростом частотности употребления судебной терминологии. Примерно одинаковый процент включения галлицизмов (0,3%) в обвинительные речи, руководящие напутствия присяжным и кассационные заключения свидетельствует об особенностях лексикона известного юриста независимо от жанровой принадлежности текста. Наличие грецизмов (0,3%) в лексиконе А.Ф. Кони говорит о степени его образованности. Основную массу грецизмов составляют термины науки, искусства и литературы. Значительно также число медицинских терминов, что свидетельствует о профессионализме судебного деятеля, хорошем знании судебной медицины и психиатрии. Присутствуют в его речах заимствования и из других языков (немецкого, английского, итальянского, польского). Их употребление полностью соответствует процессам, происходящим в русском литературном языке второй половины XIX века (частотность заимствований из французского, английского и немецкого языков, и незначительность, эпизодичность заимствований из других языков - итальянского, восточных и др.).

Проведенный анализ показывает, что языковое богатство является важным, необходимым качеством убеждающей судебной речи. Лексикон судебного оратора вырабатывается с учетом специфики развития русского литературного языка, жанровых особенностей судебных речей, своеобразия личности оратора. А.Ф. Кони обладал богатым словарным запасом, совершенным знанием языка, тонким языковым чутьем. Его судебные выступления демонстрируют умение целенаправленно использовать в процессе общения все лексические ресурсы национального языка, то есть осуществлять такой выбор и такую организацию языковых средств, которые в ситуации судебной речи позволяют обеспечить максимальную эффективность коммуникации.

В судебной речи логическая сторона убеждения, как правило, выходит на первый план. В реферируемой работе рассматриваются лишь два компонента, формирующие категорию логичности: во-первых, вопрос о предъявлении доказательств, поскольку процесс доказывания занимает главное место в судебной практике и без умелого доказательного рассуждения не может быть ни речи обвинителя, ни речи защитника; во-вторых, вопрос о языковых средствах, содействующих четкой смысловой связности речи и отражающих логику изложения и рассуждения оратора.

В обвинительных речах А.Ф. Кони нами выявлены и описаны особенности обоснования правильности своей точки зрения. Известный юрист максимально продумывал каждую речь, систему аргументации, учитывая как доводы в пользу своей точки зрения, так и доводы своего процессуального противника, и использовал в обвинительном выступлении все возможные приемы и методы доказательства главного тезиса: прямое и косвенное доказательство; дедуктивный, индуктивный методы и умозаключения по аналогии. Прямое доказательство широко применяется в тех случаях, когда роль аргументов выполняют показания свидетелей, письменные документы, вещественные доказательства. Для прямого обоснования утверждений им используются различные логические схемы: дедуктивная, индуктивная и по аналогии. При помощи косвенного способа доказательства обвинитель предупреждал возможные возражения оппонента. Использование косвенного доказательства свидетельствует о том, насколько глубоко талантливый юрист продумывал каждую обвинительную речь, систему аргументации, стараясь учесть все «за» и «против», тем самым обезоруживая своего процессуального противника.

Для речей А.Ф. Кони характерен классический «гомеров порядок» расположения аргументов: сначала сильные доводы, затем средней силы, в конце - один наиболее мощный. Оратор редко ограничивается 3-4 аргументами. В некоторых обвинительных речах им рассматривается до 6-8 доводов для обоснования только одного положения. В каждом случае, выбирая количество аргументов, юрист строго следует закону достаточного основания: их должно быть не больше и не меньше, чем нужно для обоснования тезиса. Характерным и весьма эффективным в судебной практике А.Ф. Кони, по нашему мнению, стал прием повторения доказательств в заключительной части обвинительной речи, который обычно совмещался с приемом «ораторского распространения». Краткое и последовательное перечисление всех аргументов в конце речи с добавлением новых соображений, выделяющих и подчеркивающих наиболее надежные доводы оратора, способствовало значительному увеличению силы доказательства.

Основные логические аргументы, которыми пользовался обвинитель, - ссылки на законы, факты, логические и риторические определения. В обвинительных речах ссылки на закон используются намного реже, чем в кассационных заключениях, и обычно представляют собой конструкции типа: наш закон предусматривает…; закон нигде не говорит о том, что…; по закону считается… и т.п. Эти данные свидетельствуют о постоянном учете оратором фактора адресата при использовании рациональных аргументов. А.Ф. Кони учитывал каждый факт, «обрабатывая» его специально для убеждающей речи, давая оценку, демонстрируя его связь с другими фактами и аргументами. Аналитические контексты располагаются последовательно, как звенья одной цепи, постепенно приближая оратора и слушателей к раскрытию полной картины преступления. Тщательно отобранные и объективно отражающие картину преступления, факты в речах А.Ф. Кони-обвинителя служат надежным аргументом доказательства. Широко используются в обвинительных речах риторические определения, указывающие на сущность того или иного явления с целью усиления убеждающего эффекта. Они также применяются как основание для формулирования доводов в пользу своей точки зрения. Однако при квалификации уголовно наказуемых деяний знаменитый юрист прибегает к логическим приемам определения, так как точность и непротиворечивость такого определения обусловливают решение вопроса о назначении наказания.

А.Ф. Кони хорошо владеет различными видами логической связи, обеспечивающими последовательность речи и взаимозависимость ее отдельных частей. Он широко внедряет в речь метатекстовые конструкции, в которых сообщает о том, как построена речь, о чем и в какой последовательности оратор собирается говорить. Такие приемы подготавливают аудиторию к восприятию последующей информации, дают ей возможность яснее представить связь и обусловленность частей речи. Метатекстовые конструкции ориентируют слушателей в текстовом «пространстве», существенно облегчают восприятие и понимание речи. Среди наиболее характерных для А.Ф. Кони назовем скрепы, авторские ремарки, вопросительные конструкции.

Скрепы в обвинительных речах указывают на последовательность развития мысли (затем; далее; прежде всего; наконец; во-первых; во-вторых; и тогда; первый вопрос); выражают причинно-следственные отношения (так как; поэтому; ибо; вследствие того, что; ввиду этого; вследствие чего; для того чтобы); отношения противоречия (однако; между тем; вместе с тем; хотя; несмотря на то, что); подводят итог (следовательно; итак; вот; очевидно, что; ясно, что; таким образом); вводят примеры (например; так) и т.д. Таким образом, скрепы выполняют функцию соединения аргументированных высказываний в логически правильный и стилистически корректный текст.

В качестве средства для перехода от изложения одной мысли к другой, от одного пункта плана к следующему А.Ф. Кони широко использует авторские ремарки, то есть выражения, привлекающие внимание аудитории к последующему высказыванию, поясняющие порядок изложения, основные цели речи или задачи, решаемые в данной части выступления. При помощи авторских ремарок оратор 1) объясняет слушателям, какие вопросы хочет рассмотреть, почему станет это делать и отчего именно в такой последовательности, а не в другой: «Для того чтобы доказать, что …, необходимо доказать, что…»; «Необходимо проследить … и затем разъяснить…»; 2) сообщает, к рассмотрению какого вопроса он приступает, с каких позиций будет рассматривать его и почему: «Прежде всего является вопрос о …»; «Для того чтобы судить об этом, надо обратиться к …»; 3) поясняет, почему он не будет касаться в своей речи тех или иных вопросов: «Я не стану касаться этого происшествия. Вы сами слышали свидетелей Х. и У. и оцените их показания…»; 4) дает понять слушателям, что он закончил рассматривать какой-то вопрос и переходит к следующему: «Вот главные соображения, которые я считал заранее нужным представить вам по поводу будущих возражений обвинению. Затем я перехожу к самому преступлению подсудимого…»; 5) объясняет, что важнейшие положения его речи доказаны: «На основании всего, что я изложил пред вами, господа присяжные заседатели, я обвиняю Х. в том, что он …»; 6) предупреждает слушателей, что обстоятельства дела требуют рассмотрения каких-то документов и т.п.: «Рассматривая первый вопрос, следует обратиться к прямому указанию закона…». Таким образом, авторские ремарки помогают судебному оратору придать изложению большую ясность, четкость и последовательность.

Характерной особенностью обвинительных речей А.Ф. Кони можно считать то, что они представляют собой цепь вопросов, на которые слушатели получают ответы. Логические вопросы в его выступлениях служат своеобразными вехами, указывают на переход от одной мысли к другой, определяют содержание последующего изложения. Оратор использует вопросительные конструкции, во-первых, в композиционной функции, когда вопрос отграничивает одну часть ораторской речи от другой, оттеняет план изложения и определяет содержание последующей части. Во-вторых, для усиления впечатления, чтобы заострить внимание аудитории на отдельных, наиболее важных сторонах обсуждаемого дела, А.Ф. Кони довольно часто не только сообщает, о чем он будет говорить дальше, но и уточняет, детализирует предмет разговора, используя для этого не одно, а несколько вопросительных предложений. В-третьих, вопросы, придавая четкость построению текста, отражают последовательное движение мысли автора, тем самым помогают не только привлечь внимание слушателей, но и включить их в активную мыслительную деятельность.

Особое место в обвинительных речах А.Ф. Кони занимают периоды, способствующие полному, последовательному и эмоциональному выражению мысли (в 16 речах нами зафиксировано 73 случая употребления периода). В синтаксическом плане мы, вслед за А.Н. Карповым, определяем период как «двухчастное поликомпонентное единство, образованное на основе последовательного и систематизированного размещения в первой части (повышении) ряда однотипных (идентичных, однородных) элементов, в смысловом и грамматическом отношении зависящих от второй части (понижения), которая противопоставлена первой ниспадающей интонацией и отделена от нее синтаксической паузой». С точки зрения логики, период есть цельное логическое рассуждение, по структуре одинаковое с умозаключением, то есть характеризуется полнотой и последовательностью выражения мысли. Вместе с тем при помощи этой фигуры оратор создает эмоционально сильную фразу, которая произносится с постепенно нарастающим повышением голоса и сопровождается ощущением напряженного ожидания; нисходящая же интонация второй части периода способствует разряжению напряженности. Именно в интонационной законченности и смысловой завершенности заключается преимущество периодической формы. Использование периодов предоставляет А.Ф. Кони широкие возможности максимально полно отразить многообразие фактов, действий, состояний; установить сложные причинно-следственные и временные связи при создании правдивой и полной картины происшедшего; дать исчерпывающие характеристики людей, их поступков, явлений действительности; активизировать внимание слушателей в наиболее важных местах речи, направить его в нужное русло. Способствуя полному, последовательному и эмоциональному выражению мысли, период значительно повышает убедительность судебной речи.

Оратор употребляет обычно полный период, состоящий из четырех или более членов. Нередки также неполные (трехчленные) периоды, являющиеся средством интонационного выделения мысли, её подчеркивания, а также дающие возможность оратору быть лаконичным и представлять в убедительной форме «промежуточные» тезисы и положения, которые не требуют развернутого доказательства. А.Ф. Кони широко применяет период как цельное логическое рассуждение, в котором представлено какое-либо положение и аргументы, обосновывающие это положение (логический период). Он располагает его или перед доказательством какого-либо положения, тем самым выражая общие начала, на основе которых обвинитель и строит свое доказательство, или же после развернутого доказательства, подытоживая его. Нередки в его речах ораторские периоды, не содержащие логического умозаключения, а используемые как средство воздействия на чувства аудитории («периодическая» форма придает речи большую убедительность). Например: «Если в один прекрасный день малолетний сын Горшкова, постоянно проживавший при отце в Петербурге, оказывается оскопленным; если рассказ его об оскоплении неправдоподобен; если отец его не ропщет, не жалуется, не негодует на то, что его сын навеки «испорчен»; если он поддерживает тесную связь с лицами, из среды которых вышли губители его сына; если, нимало не заботясь о судьбе исчезнувшего сына, он так интересуется теми людьми и скорбит о предстоящих скопчеству опасностях, то мы можем сказать, что этот человек пожертвовал своим сыном для скопческого дела» - логический период; «В то время, когда он беседовал с должниками, видел их кислые улыбки в расчете процентов, а от иных, слишком уже прижатых им к стене, выслушивал невольные резкие замечания, жена его покупала себе шубки и духи; когда он копил - копейку за копейкой - деньги, которые приносились ему с презрением к его занятиям, с негодованием к его черствости, когда, сталкиваясь с должниками, которые смотрели на него как на прирожденного и беспощадного врага, он подавал ко взысканию, описывал и продавал их имущество, вынося на себе их слезы и их отвращение, жена его франтила и предавалась удовольствиям» - ораторский период.

В зависимости от синтаксической природы членов повышения и от характера отношений (сочинение или подчинение) между частями периода мы выделяем в речах А.Ф. Кони периоды с гипотаксической связью между повышением и понижением и периоды с паратаксической связью. В гипотаксических периодах отношения между повышением и понижением соответствуют семантическим и синтаксическим отношениям между препозитивным блоком однородных придаточных предложений разной степени распространенности и главным предложением, от которого зависят придаточные. В паратаксических периодах члены повышения, однородные простые и сложные предложения, обладают относительной смысловой самостоятельностью, являются равноценными предикативными единицами, образующими текст, который связан с понижением более слабой сочинительной связью.

В целом все виды связи, используемые А.Ф. Кони, позволяют придать изложению ясность, четкость и последовательность, отражая логику речи оратора. Рассмотрение логического аспекта судебных речей известного юриста и анализ его лексикона позволил нам выделить такие черты русского типа судебного оратора, как владение языковым богатством речи, логикой изложения и рассуждения.

В четвертой главе «Выразительность судебной речи» рассматриваются средства выразительности; раскрывается назначение тропов и фигур в текстах А.Ф. Кони; выявляются наиболее эффективные тропы и риторические фигуры, а также общие принципы их употребления.

Выразительность есть важнейшее коммуникативное качество обвинительных речей А.Ф. Кони. Умело использованные в речи средства выразительности обеспечивают судебному оратору эффективное решение всех задач, связанных с процессом убеждения. Важнейшими средствами выразительности в судебной речи являются тропы и фигуры речи. В лингвистике существует несколько классификаций риторических фигур и тропов (А.А. Волков, Е.В. Клюев, Ю.М. Скребнев, Т.Г. Хазагеров и Л.С. Ширина, И.В. Пекарская), однако нет общепринятой. Поэтому мы принимаем традиционную классификацию и рассматриваем средства выразительности как совокупность, систему особых риторических приемов. При анализе риторических фигур, используемых в обвинительных речах А.Ф. Кони, мы основываемся на перечне, представленном в «Трех трактатах об ораторском искусстве» Цицерона. Известный юрист, безусловно, прекрасно знал классическую риторику, античное судебное красноречие, в том числе и труды Цицерона, и использовал эти знания в судебной практике.

Для построения образной речи А.Ф. Кони широко применяет различные тропы. Весьма характерными приемами являются: ирония (в 16 обвинительных речах нами отмечено 439 случаев её употребления); перифраза (275 случаев), метонимия (229 случаев), тавтологические бинарные конструкции (129 случаев), гипербола (57 случаев), эпанортоза (41 случай). Другие образные средства (эвфемизм, зевгма, плеоназм, аллегория) используются значительно реже, что, однако, нисколько не умаляет их значимости в обвинительных речах, напротив, свидетельствует об умеренном и целенаправленном применении образных средств. Однако наиболее употребительные тропы в обвинительных речах А.Ф. Кони - это эпитеты, метафоры и сравнения. Они рассматриваются в работе отдельно, во-первых, потому, что наиболее частотны, а во-вторых, эти тропы (прежде всего метафоры и сравнения) стали традиционными в научных описаниях образности (О.И. Усминский).

Обвинительные речи А.Ф. Кони изобилуют эпитетами (719 случаев употребления), которые чаще всего используются как оценочные определения, передающие отношение оратора к предмету речи (отточенные и напитанные ядом показания; медоточивые речи; вырученное из хищнических рук кольцо и др.). Знаменитый юрист использует их: при создании характеристики подсудимого, потерпевшего, свидетеля, а также при воспроизведении эпизодов из жизни подсудимого; как главный способ выражения оценки оратором показаний подсудимых, свидетелей; как средство привлечения на свою сторону присяжных заседателей с целью повлиять на их решение о виновности или невиновности подсудимых. А.Ф. Кони предпочитает употреблять эпитеты, выраженные прилагательными (мертвые, глухие и молчаливые анатомические данные), тогда как эпитеты, выраженные причастиями или причастными оборотами, не характерные для устной речи, встречаются реже (купленный муж, возвращенный обратно в долговое отделение по миновании надобности). Кроме того, сложные конструкции с двумя, тремя и четырьмя одиночными эпитетами-прилагательными позволяют создать определенный ритмический рисунок речи. Крайне редки в его текстах эпитеты, выраженные существительными, поскольку такая характеристика лица предполагает жесткую оценку, блокирующую множественность при интерпретации личности и выражает предубежденное, субъективное отношение. А.Ф. Кони характерна беспристрастность, объективность в оценках, выяснение объективных свойств личности, явлений, событий. Абсолютное большинство эпитетов в его речах - это общеязыковые эпитеты: стилистически нейтральные прилагательные (кислые улыбки, нечистоплотные руки, предательский поцелуй и др.), что обусловлено их главным назначением - способствовать эмоциональному воздействию, содействовать аргументации, а значит, и достижению оратором поставленной цели. Поэтому эпитеты в судебной речи не могут быть необычными, они не должны отвлекать внимание слушателей от основной мысли речи, должны быть ясными и понятными любой аудитории. Появление в текстах (единичные случаи) народно-поэтических (жена-разлучница, лихой человек) и индивидуально-авторских (акробатические показания, опытный и заслуженный ростовщик и др.) эпитетов свидетельствует об известной художественности речи А.Ф. Кони.

Второе место по частотности использования среди образных средств занимают метафоры (589 случаев). Их назначение, во-первых, эмоциональное воздействие на слушателей, во-вторых, они являются средством раскрытия смысла, средством точной, емкой и краткой передачи мысли оратора. Метафоры формируют у аудитории такое же отношение к характеризуемому явлению, как и у оратора. Будучи средством выражения смысла, оттенка мысли, метафора помогает сделать речь понятной, ясной, а значит, более убедительной. Таким образом, каждая метафора в речи А.Ф. Кони служит достижению главной цели речи - убеждению слушателей, следовательно, выполняет роль аргумента.

Известный юрист чаще использует метафоры-глаголы (266 случаев), реже метафоры-существительные (187 случаев), еще реже метафоры-прилагательные (75 случаев), употребляет он также и развернутые метафоры. Более частое применение метафор-глаголов объясняется, по-видимому, спецификой обвинительной речи, в которой рассматривается преступное деяние, действия конкретных лиц - участников этого преступления. Именно глагольные формы и помогают передать содержательно-фактуальную информацию с преобладающим в ней повествовательным типом речи. Предпочитая языковые метафоры (законные наследники слетятся в Петербург; вспышка страсти; злоба кипит и льется через край и др.), известный оратор крайне редко использует индивидуально-авторские (или поэтические). И это понятно. Отражая обычные жизненные явления, языковая метафора участвует в одном ряду с другими лексическими единицами в общем для всего языкового коллектива членении этой действительности, а индивидуально-авторская метафора, напротив, стремится сместить очевидные для всех отношения и тем самым привлекает к себе слишком большое внимание слушателей. Метафоры в обвинительных речах А.Ф. Кони выполняют скорее функцию коммуникативную, чем эстетическую, о чем свидетельствует, например, частое использование одних и тех же единиц. Так, его излюбленными метафорами можно считать: плод (13 случаев), вытекать (13), орудие (13), цепь и некоторые другие. Названные метафоры общеизвестны и широкоупотребительны, они практически утратили свою образность, однако за счет вызываемых ассоциаций позволяют судебному оратору быть точным и лаконичным. Основное количество метафор в речах А.Ф. Кони дают несколько тематических групп лексики: военная (под огнем перекрестного допроса; поле предстоящей битвы с правосудием; разбить; обезоружить; вооружить и др.); лексика, относящаяся к живописи (палитра; краски; мозаика; гравировка; обрисование и др.); лексика животного (заползти, гнездиться, заклевать, рыскать, облепить и др.), растительного (кора, зерно, разветвление, разрастаться, цвести и др.) и неорганического (атмосфера, прилив, буря, берег и др.) мира. Другие тематические группы слов также используются в метафорическом значении, однако они не столь характерны для оратора и представлены единично (нить недоверия, денежный рычаг, вино власти и др.). А.Ф. Кони широко использует метафоры с целью передать состояние подсудимого и потерпевших; дать точную характеристику лица; раскрыть историю жизни подсудимого или потерпевшего; охарактеризовать суд и особенности показаний свидетелей. Во всех перечисленных случаях метафоры передают оценочную информацию и, следовательно, способствуют реализации в речи ее основной цели - убедить слушателей, сформировать в них определенное отношение к рассматриваемым явлениям, соответствующее целевой установке речи.

Сравнения (186 случаев) в обвинительных речах А.Ф. Кони используются для того, чтобы привлечь внимание слушателей к мыслям, доводам, доказательствам, на которых основана позиция оратора, усилить их убедительность, а также чтобы обратить внимание адресата на несостоятельность мыслей, доводов и доказательств, лежащих в основе позиции его процессуального противника. Для выражения сравнений обвинитель использует различные языковые конструкции: творительный падеж имени существительного; сравнительную степень прилагательных; придаточные предложения. Большинство сравнений образуется синтаксически с помощью союзов как, подобно, вроде. Наряду с общеупотребительными (как дым; как обухом по лбу и др.), в речах А.Ф. Кони встречаются индивидуализированные сравнения (на деле этом, как на каком-нибудь нездоровом организме, являются болезненные, ненормальные новообразования), а также сравнения с литературными произведениями и литературными персонажами («Колосов имел не менее удачи, не менее внушал к себе доверия, чем и знаменитый герой знаменитейшей русской повести» (ссылка на повесть И.С. Тургенева «Андрей Колосов»), в чем проявляется характерная для русской судебной ораторики второй половины XIX века черта - хорошее знание ораторами художественной литературы. С помощью образных сравнений А.Ф. Кони точно и ярко называет предмет или действие, которые подчас нельзя охарактеризовать односложно. Образные сравнения помогают ему передать отношение к сообщаемому, чувства и вместе с тем оказать эмоциональное воздействие на слушателей: вызвать в них определенные чувства, определенное отношение к тому или иному явлению, повлиять на формирование точки зрения аудитории.

Особое место в речах оратора занимают сравнения, не несущие в себе эмоциональности, экспрессивности, оценочности, а обусловленные конкретными обстоятельствами рассматриваемого дела и заключающие в себе нужные факты (в таком громадном магазине не было сдачи с десятирублевой бумажки, как в какой-нибудь табачной лавочке; как многие чахоточные, он не верил в скорую смерть и др.). Они используются для сравнения поведения, действий характеризуемого лица в разных ситуациях или в разное время либо разных лиц в одной и той же ситуации. Сравнение часто помогает формировать у слушателей необходимую оратору точку зрения. В целом, сравнения в судебных речах А.Ф. Кони тесно связаны с действительностью и носят конкретный характер. Их можно разделить на две группы: образные сравнения, в которых оратор передает свое чувство, настроение, экспрессивную оценку предмета мысли, выражает восприятие мира и отношение к людям; «необразные» сравнения, которые заключают в себе какой-либо конкретный факт, связанный с рассматриваемым делом. Если образные сравнения призваны оказывать воздействие на чувства слушателей, т.е. являются элементами психологической аргументации, то «необразные» рассматриваются как элементы логической аргументации.

Важнейшим средством выразительности в судебных выступлениях А.Ф. Кони являются риторические фигуры. Наиболее употребительные среди них - повтор, инверсия, антитеза, градация.

Повтор - самая распространенная риторическая фигура в его речах (1359 случаев употребления). Оратор широко включает в речь анафору, удвоение слов, расширенный, варьируемый повтор, параллелизм. Повтор в речах А.Ф. Кони является важнейшей фигурой выделения, он помогает привлечь внимание адресата к важным моментам речи, подчеркнуть значимость какого-либо факта или аргумента, уточнить мысль. Вместе с тем, - это прием, создающий определенный ритм речи, обогащающий её интонационный колорит, действенный прием выразительности. Ритмизация речи, интонационное выделение фрагментов текста в немалой степени способствуют привлечению внимания адресата к определенной мысли оратора. Наиболее распространенной формой повтора, придающего речи динамичность и ритм, в обвинительных речах А.Ф. Кони является анафора (Он один нес черную работу, он один имел право на все, что было им нажито после свадьбы). Для знаменитого юриста вообще очень характерно использование анафоры, которая позволяет свести в один ряд зачастую различные по строению и синтаксическому уровню конструкции, соотнося их с одним и тем же предшествующим или последующим элементом либо разворачивая веером содержание речи в определенной смысловой точке изложения. В текстах А.Ф. Кони анафора широко представлена в периодах и вопросительных конструкциях и нередко становится аргументирующим средством: именно повторение начальных слов и словосочетаний в предложениях придает речи особую убедительность.

Варьируемый повтор создает комфортные психологические условия для усвоения присяжными заседателями наиболее важных мыслей. А.Ф. Кони обычно дважды, а то и трижды в ходе речи повторяет свои соображения, добиваясь того, чтобы присяжные усвоили их. При этом он может использовать специальные слова, сигнализирующие начало повтора (иначе говоря, иными словами, повторяю, я не могу не повторить и др.). Варьируемый повтор довольно часто становится основой обрамления - приема, состоящего в том, что в заключении повторяется (или варьируется) мысль, выраженная во вступлении. В таких случаях заключение достраивает, закрывает логическую рамку судебной речи: «Конец речи, - писал А.Ф. Кони, - должен закруглить ее, то есть связать с началом». О характерности этого приема свидетельствует частотность его употребления в обвинительных речах. Так, большинство речей обвинителя начинается и заканчивается обращением к присяжным заседателям вынести справедливый приговор. Довольно часто варьируемый повтор применяется для подведения итога по рассматриваемому вопросу при переходе к новому. При этом оратор может воспроизвести в нескольких предложениях всю картину преступления (сюжетный повтор в художественном произведении). Повтор в завершении доказательства выдвинутого тезиса содержит в себе краткий пересказ всех аргументов, служащих основанием доказательства, и далее в речи следует вывод, сделанный на основе проведенного доказательства. Оценивая участников судебной драмы, при помощи повтора оратор подчеркивает, выделяет какую-либо черту, качество, присущее характеризуемому лицу и имеющее важное значение в связи с обстоятельствами рассматриваемого дела. Композиционно такой повтор может концентрироваться в одном фрагменте речи или же находиться в ее различных частях. Используются повторы и при описании какого-либо явления, события, факта. Один и тот же факт может быть представлен с точки зрения разных участников судебного процесса. Такие повторы в речах А.Ф. Кони становятся важным аргументом в системе доказательства ложности или правдивости их показаний.

Часто оратор повторяет реплики участников судебного разбирательства (так называемый, цитатный повтор), показания свидетелей, подсудимых, потерпевших. Применяется также расширенный повтор, удвоение слов и повтор синтаксических конструкций (фигура параллелизма). Широкое использование в тексте самых разных видов повтора помогает оратору оттенить единство речи, связать излагаемые факты и явления. Создается ощущение единой цепи, все элементы которой вытекают один из другого, связаны между собой. Эта «цепочка» ощущается в каждом фрагменте обвинительных речей А.Ф. Кони и облегчает их восприятие и понимание.

Весьма характерной для обвинителя является инверсия, прежде всего, как способ подчеркнутого выражения определенной мысли, способ акцентирования важного для оратора смысла. Чаще всего используется неглубокая инверсия - анастрофа (338 случаев из 365 случаев инверсии), представляющая собой перестановку соседних слов, например, определения и определяемого слова внутри простого предложения (В большей части преступлений обвиняемые становятся в явно враждебные отношения к лицу потерпевшему). В сложном - придаточное предложение зачастую выносится в начало фразы (Что он убит в лежачем положении, на это указывают раны...).

Антитеза (53 случая) широко применяется оратором при характеристике каких-либо явлений, положений; при характеристике преступного деяния, рассматриваемого в суде (обычно во вступительной части обвинительной речи). Использование антитезы дает возможность в нескольких словах сказать многое, выделить наиболее важное в характеризуемом и при этом быть лаконичным, не отвлекать внимание слушателей от конкретных обстоятельств рассматриваемого дела. Антитеза помогает также охарактеризовать действия тех или иных лиц; внутреннее состояние какого-либо лица; личность того или иного участника судебного разбирательства или взаимоотношения разных лиц. Особенно выразительной и убедительной в обвинительных речах А.Ф. Кони является характеристика, составленная на основе противопоставления личных качеств двух людей, оказавшихся волею судеб в разных ролях: преступника и его жертвы (Такие два человека, один - ничего не делающий всю жизнь, другой - трудящийся, деятельный; один - весьма легко относящийся к обязанностям, другой же - со всей строгостью, сурово и резко, - эти люди сошлись на время, ввиду разных целей…). Для известного юриста характерно также применение антитезы как формы, в которую облекаются афористические суждения (Где сознательно открывают нож, там не действуют им тотчас же бессознательно).

Градация применяется обвинителем не часто (86 случаев) и тем более эффективным оказывается ее присутствие в речи. В абсолютном большинстве случаев А.Ф. Кони использует градацию как аргумент, дающий оценку: действиям подсудимого или самому подсудимому; показаниям свидетеля; действиям потерпевшего или самому потерпевшему; помогающий опровергнуть мнение оппонента или показания подсудимого. Например: «Свидетель Стефанович <…> дал четыре показания, одно другому противоречащее. Сначала, по его показанию, извозчик «грозит», потом только «говорит дерзости», потом только «грубо говорит». В данном случае использование нисходящей градации помогло оратору продемонстрировать недостоверность показаний свидетеля.

Другие фигуры речи (в частности, тмезис и гипербатон) встречаются значительно реже, однако их употребление не менее эффективно.

Рассмотренные нами образные средства и риторические фигуры, конечно, не исчерпывают всего богатства тропов и фигур речи, используемых А.Ф. Кони в обвинительных речах, однако проведенный анализ дал возможность выявить речевые приемы, позволяющие известному юристу сделать судебное выступление более точным в плане содержания и воздействующе сильным в плане убеждения. В целом же присущая его обвинительным речам огромная воздействующая сила, по нашему мнению, создается всей совокупностью речевых средств, к которым относятся и изобразительно-выразительные средства языка, и средства синтаксиса. Можно также назвать еще несколько типологических черт, характеризующих А.Ф. Кони как судебного оратора, соответствующего русскому национальному характеру: эмоциональность - умение оказывать психологическое воздействие на слушателя, мастерское владение искусством слова - максимальная ясность, точность, понятность слога; отсутствие напускного пафоса и простота речи - легкость изложения и умение использовать образные языковые средства умеренно и эффективно.

В пятой главе «Драматизация судебной речи как специфический прием А.Ф. Кони» рассматриваются характерные для А.Ф. Кони приемы драматизации и особенности их использования.

В каждом судебном деле есть конфликт и драма, поэтому в судебной речи естественны приемы драматизации (то есть приемы, характерные для драматического произведения), а также элементы драматизма (то есть элементы драматического произведения, позволяющие создать, передать напряженность действия, свойственную драме). Они позволяют оратору достоверно и в лаконичной форме передать все событие преступления, осуществить психологический анализ личности подсудимого, раскрыть мотивы преступления, а также способствуют привлечению внимания слушателей к речи, активизации их мышления, созданию эффекта совместного рассуждения. Широкое использование в обвинительных речах приемов драматизации, элементов драматического произведения связано прежде всего со спецификой самой судебной речи. Бесспорно, сыграли свою роль здесь и особенности языковой личности самого А.Ф. Кони, любившего и прекрасно знавшего литературу и театр.