«"Мы возмущены тем, что страдают российские граждане, в том числе и российские миротворцы, которые поддерживали, рискуя своими жизнями, все эти годы хоть какой-то, но все же мир в зоне грузино-осетинского конфликта", - сказал Лавров. Лавров отметил, что находившиеся в составе Смешанных сил грузинские военнослужащие открыли огонь по российским товарищам из одного и того же контингента, этот факт говорит сам за себя» https://ria.ru/politics/20080808/150215620.html дата обращения 27.04.2018.

В комментарии делается акцент на том, что огонь по российским миротворцам открыли грузинские военные, которые входили в тот же миротворческий контингент. Речь идет о заранее спланированной провокации. Действия Грузии воспринимаются не как попытка восстановить территориальную целостность, а как сознательное вовлечение Российской Федерации в вооруженный конфликт. Аудитория начинает воспринимать вооруженный конфликт не как конфликт «этнической стороны А» против «этнической стороны Б», а как конфликт «наших» против «чужих». Суть восприятия вооруженного конфликта переведена в плоскость российских геополитических интересов. У аудитории больше не остается вопросов о рациональности участия ВС РФ в боевых действиях. Российская сторона отождествляет себя со стороной несущей мир.

Безопасность жителей Южной Осетии и гарантия мирной обстановки в регионе зависит от признания мировым сообществом суверенитета республики. Призывы к переосмыслению статуса республики начинают появляться с первых дней конфликта. Этой теме посвящен материал «Только признание Южной Осетии остановит Грузию - представитель общины». Материал был опубликован в первый же день конфликта 8 августа 2014 года. В нем приводится цитата председателя совета московской осетинской общины Валерия Кабулова:

«Предотвратить агрессию может Россия, признав независимость Южной Осетии, и предотвратить это может мировое сообщество, признав, что Южная Осетия является суверенным государством", - сказал Кабулов журналистам в пятницу в Москве. Южная Осетия всегда была единой Северной Осетией, и сегодня Грузия объявила войну не Южной Осетии, а единой Осетии", - сказал председатель Совета осетинской общины, который принимал участие в митинге осетинской диаспоры перед зданием МИД РФ на Смоленской площади в Москве» https://ria.ru/politics/20080808/150208013.html дата обращения 27.04.2018.

Помимо призывов к признанию статуса Южной Осетии, также делается акцент на единой Осетии. Так как Северная Осетия находится на территории Российской Федерации, то и агрессивные действия Грузии направлены против РФ.

До грузинского конфликта ни один сепаратистский проект не получил официального признания Кремля, однако прецеденты Южной Осетии и Абхазии были признаны Москвой. Это говорит о важной стратегической роли данных регионов, благодаря которым Россия расширяет свое влияние в Закавказье.

В данном материале продвигается идея обретения независимости Южной Осетией, либо ее объединение с Северной Осетией, в единую Аланию. Данная идея направлена, прежде всего, на российскую аудиторию, которая должна воспринимать отделение Южной Осетии, как единственно верное решение. Готовится фундамент дальнейшего признания Кремлем Южной Осетии и Абхазии.

После прекращения активной фазы вооруженного конфликта, остро стал вопрос статуса Южной Осетии. В СМИ появляются сообщения, в которых говорится о необходимости проведения референдумов на территории Южной Осетии и Абхазии с целью дальнейшего выяснения их статуса. Россия продвигает данный сценарий, опираясь на право самоопределения народов, который стал актуален после Косовского прецедента. Об этом идет речь в материале от 13 августа 2008 года, «Решение о вступлении Южной Осетии и Абхазии в состав одного из государств должны принимать их собственные народы, заявил посол России в Германии Владимир Котенев». Заявление было сделано на пресс-конференции в российском посольстве в Берлине. По идее, это должно было стать сигналом странам Европы о своем взгляде на ситуацию в Грузии. Отрывок из материала выглядит так:

«Россия всегда признавала территориальный суверенитет Грузии, но определить статус Абхазии и Южной Осетии должен народ", - сказал посол» https://ria.ru/osetia_news/20080813/150349133.html дата обращения 27.04.2018.

Данная позиция дает понять, что Россия готова признать прецедент Южной Осетии и Абхазии, однако помехой является принцип нерушимости государственных границ, так как Грузия продолжает рассматривать эти регионы в качестве своих территорий. Россия ищет поддержки за рубежом, однако не находит отклика.

В условиях, когда вооруженный конфликт проходит вдали от аудитории, СМИ являются единственным источником получения информации. Основной особенностью вооруженного конфликта является возможность своевольной трактовки события, а также создание причинно-следственных связей начала вооруженного конфликта. В условиях динамического развития медиа и постоянно меняющейся картины мира, затрудняются условия восприятия причин и следствий вооруженного конфликта. Динамика развития и отвлечение внимания аудитории информационным шумом приводят к запутанности сознания общественности. Осознание своей некомпетентности в теме, приводит аудитории к потребности в «авторитетном мнении». Авторитетное мнение, выражает позицию большинства и то, что его отличает от обычного мнения -- оно поступает от человека связанного с темой конфликта. Это может быть политик, политолог, военный эксперт. Однако сложность в том, что даже субъективное мнение может быть воспринято как «авторитетное». Поэтому на восприятие конфликта общественностью, влияют в большей мере, не объективные факты, а авторитетные персоны и лидеры мнения.

2.3.3 Анализ релевантных материалов посвященных освещению постконфликтной стадии вооруженного конфликта (на примере вооруженного конфликта в Приднестровье)

На примере конфликта в Приднестровье мы продемонстрировали способы и механики взаимодействия СМИ на аудиторию в постконфликтной ситуации. Манипуляции не были направлены на возбуждение или подкрепление уже существующей агрессии, использовались более мягкие, но не менее эффективные стратегии воздействия.

Нами были проанализированы материалы, которые публиковались спустя 17-18 лет после окончательного урегулирования конфликта. Такие публикации были выбраны для того, чтобы репрезентировать, насколько часто и эффективно применяются в средствах массовой информации манипуляционные технологии даже по прошествии такого большого периода времени, несмотря на относительно мирный режим, который существует между ПМР и Молдавией в настоящее время.

Мы можем наблюдать, что, несмотря на уже продолжительное время после обострения конфликта и его пиковой фазы, в СМИ появлялась информация о действиях и событиях в Приднестровье. Что особенно характерно, в большинстве публикаций был сделан акцент на желании жителей ПМР сблизиться с Россией, но исключительно как с равноценным партнером.

Так, например, в материале «РИА Новости» от 1 мая 2009 года публикуется информация о желании жителей ПМР ввести российский триколор в качестве национального флага непризнанной республики.

«Депутатами уже подготовлено соответствующее предложение об инициировании изменений в Закон "О государственной символике Приднестровской Молдавской Республики (ПМР)" и учреждении дополнительной государственной символики. Предполагается, что инициатива будет направлена всем субъектам законодательной инициативы и общественным организациям для широкого обсуждения, отметила представитель пресс-службы» https://ria.ru/world/20090501/169754923.html дата обращения 27.04.2018.

В данном отрывке представленная информация является достоверной, отсутствует прямое манипулирование, подтасовка фактов, искаженная интерпретация каких-либо событий и т.д. Однако это не отменяет того, что через данную информацию оказывается влияние на аудиторию, ей прививается мнение, желательное для органов государственной власти в России и Приднестровья. Важно, что указан источник сообщения, он является авторитетным по всем классификациям - пресс-служба Приднестровья. Это придает всему сообщению авторитетности и статусности, а значит, аудитория будет доверять такому сообщению больше. Также, чтобы сгладить тот момент, что инициатива была разработана исключительно депутатами Приднестровья, или, возможно, в связи с давлением России, в сообщении указывается, что проект будет направлен на обсуждение. Аудитория делает вывод, что все жители смогут принять участие в этом, таким образом, решение будет вынесено справедливо, исходя из желания граждан. А значит, власть в Приднестровье не угнетает жителей, не подвержена влиянию других стран, в том числе и России, которая выступает исключительно помощником и «старшим товарищем», а не диктатором.

Похожие механизмы воздействия используются и в следующей статье, вышедшей 25 июля 2009 года на портале «РИА Новости». В ней речь идет о реформировании Приднестровской системы образования. В качестве наиболее репрезентативного отрывка рассмотрим цитату президента ПМР Игоря Смирнова.

«"Мы изначально определились в формировании единого образовательного пространства с Россией, однако российский образовательный стандарт не может применяться в Приднестровье в полном объеме, без учета наших внутренних проблем, нашего имиджа, менталитета приднестровца", - сказал Смирнов на научно-практической конференции педагогической общественности непризнанной республики» https://ria.ru/education/20090625/175872817.html дата обращения 27.04.2018.

Сам по себе выбор цитаты уже является способом воздействия на аудиторию: демонстрируется образ Президента, который заботиться о своем народе, и, несмотря на «оглядки» на Россию, способен принимать самостоятельные решения, правильные для жителей Приднестровья. Мы также видим, что лексика, которую использует Президент, не содержит в себе ярких оценочных высказываний, что также само по себе является механизмом воздействия - аудитория видит, что Смирнов спокоен и уверен в том, что делает, не подвержен влиянию со стороны. Не стоит забывать, что рассматриваемые тексты предназначены в первую очередь для аудитории в России, следовательно, все вышеописанные механизмы манипулирования и воздействия направлены на нее. Также, например, такая лексема как «непризнанная республика», говорит о мирном участии России в ситуации с Приднестровьем, об отсутствии давления на республику или, наоборот, мировое сообщество, которое не признало отделение данной территории от Молдавии.

Далее было рассмотрено 2 материала, вышедших 8 июля 2009 года с разницей в несколько часов и посвященных развитию одного события: попытки возобновления контактов и переговоров между Приднестровьем и Молдавией. В первом из них демонстрируется политика Тирасполя по отношению к проблеме статуса Приднестровья и возможных вариантах его решения.

«Глава МИД уточнил, что компромиссная модель урегулирования путем федерализации была отвергнута Молдавией в 2003 году и теперь Кишинев не соглашается даже обсуждать другие модели, кроме унитарной. "Такой подход Кишинева понятен: для изменения формы государственного устройства необходим всенародный референдум, но в его проведении есть определенная доля риска. Поэтому "отложенный статус" Приднестровья может удовлетворить всех", - сказал Ястребчак» https://ria.ru/world/20090708/176638176.html дата обращения 27.04.2018.

В данном случае для манипулирования используется прием противопоставления: создаются образы «свои - чужие». Весь материал вновь построен на сообщении пресс-службы, но на этот раз МИДа Приднестровья, что придает тексту авторитетности, а значит, повышает уровень доверия к тексту и расширяет возможности для манипулирования. На основе сообщения Ястребчака, министра иностранных дел республики, выстраиваются два противоположных друг другу образа. При этом образ Кишинева складывается из таких лексических конструкций как «предложение было отвергнуто», «даже не соглашается обсуждать», «подход понятен», «определенная доля риска» - все это формирует образ государства, не готового идти на компромиссы даже спустя долгое время, отрицающее любые варианты, кроме своего, боящегося отсутствия поддержки своих действий от своих граждан. Напротив, образ Тирасполя представляется через проходящее через весь текст материала намерение найти компромиссный вариант, решить проблему «политизированных» решений, попытки утвердиться на мировой арене, пусть даже в «отложенном» статусе - такие попытки представляются как желание улучшить положение граждан Приднестровья. Для российского читателя это означает утверждение в том, что поддержка Россией во время конфликта стороны ПМР была верным стратегическим решением, благоприятным для населения республики.

Следующий материал по данному вопросу был опубликован, основываясь на информации уже от российского МИДа. Для аудитории это значит, что Россия выступает в качестве помощника в данном вопросе, не стремясь удовлетворить какие-либо свои корыстные интересы, а лишь желающая оказать поддержку обоим сторонам для принятия компромиссного решения.

«Переговоры с участием международных посредников в формате "5+2" <…> были приостановлены в феврале 2006 года. Возобновить диалог между Кишиневом и Тирасполем удалось через два года с помощью России - 11 апреля 2008 года состоялась первая после семилетнего перерыва встреча президента Молдавии Владимира Воронина и лидера Приднестровья Игоря Смирнова, на которой они договорились возобновить регулярные контакты с целью восстановить переговорный процесс» https://ria.ru/politics/20090708/176714728.html дата обращения 27.04.2018.

В данном материале в качестве манипулятивного элемента используется прецедент - событие, имеющее значение в прошлом и способное оказывать влияние на современную ситуацию. Через упоминаемый прецедент показывается деятельность Российской Федерации в урегулировании данного конфликта, ее помощь Молдавии и Приднестровью с целью скорейшего нахождения компромисса. Таким образом, Россия не встает на сторону одного из участников, а выступает в качестве помощника. Это способствует отграничению России от прямого участия в конфликте, ее трудно приравнять к диктатору, склоняющему кого-либо на свою сторону. В тексте указывается на прошлые достижения России в вопросе урегулирования конфликта, а значит, аудитория и без явного манипулирования может самостоятельно прийти к выводу, что страна и дальше будет помогать Кишиневу и Тирасполю в достижении компромисса. Это способствует смягчению обстановки и создает трудности для возможных обвинений Российской Федерации в диктаторстве или патронаже.

В некоторых публикациях прослеживается пояснение Россией своей позиции по отношению к попыткам окончательного урегулирования конфликта в ПМР. Это необходимо для повышения информированности населения о том, что происходит в Приднестровье, для создания необходимого информационного фона для граждан и формирования их мнения, лояльного государственному, по этому вопросу. Такая цель ставится в тексте «РИА Новости» от 16 июля 2009 года под заголовком «Приднестровская тема не будет для России разменной монетой».

«"Приднестровская тема никогда не будет для России разменной монетой. Россия поддержит то решение, к которому придут стороны (Молдавия и Приднестровье) в ходе равноправного диалога. Россия будет вносить решающий вклад в то, чтобы этот процесс не останавливался", - сказал Косачев, слова которого приводит пресс-служба приднестровского лидера» https://ria.ru/politics/20090716/177639646.html дата обращения 27.04.2018.

Цитата авторитетного лица, главы комитета Госдумы РФ по международным делам Константина Косачева, является здесь манипулятивным элементом: одновременно понижается уровень энтропии аудитории и репрезентируется политика Российской Федерации по вопросу о конфликте в Приднестровье. Аудитория узнает только об одном суждении, высказанном представителем государственной власти, а значит, априори принимает его как единственно возможное и верное. Таким образом, прививается необходимое мнение по вопросу, обсуждение которого не выносится на публичное обозрение, а принимается в условиях закрытости. В условиях же публичной политики мнение государства транслируется в упрощенной форме, что делает его восприятие не всегда в достаточной степени подготовленной аудиторией проще и эффективнее.

Следующий материал от 25 июля 2009 года демонстрирует своего рода «страхование» России от возможных обвинений в диктаторских отношениях с Приднестровьем. Что важно, материал написан на основе информации от ПМР, а не каких-либо российских органов государственной власти - это не позволяет воспринимать текст как попытку открытой манипуляции, а, соответственно, расширяет возможности воздействия.

«По его словам [министра иностранных дел ПМР Владимира Ястребчака - прим.], в своей политике Тирасполь руководствуется волей народа, которая была неоднократно выражена на референдумах, проведенных в соответствии с общепризнанными демократическими нормами. В сентябре 2006 года в ходе всенародного плебисцита 97% избирателей проголосовали за независимость Приднестровья и последующее свободное присоединение к Российской Федерации» https://ria.ru/world/20090725/178595908.html дата обращения 27.04.2018.

В качестве манипулятивного приема используется смещение акцентов от одного политического актора к другому. В данном случае политическими акторами выступают государства, позиция которых репрезентируется через представителей государственной власти. Те суждения, которые неоднократно были озвучены представителями российского МИДа: о политике власти в Приднестровье, об отношении и коммуникации между государственными органами и гражданами ПМР - в данном случае озвучены от лица министра непризнанной республики. Такой прием позволяет ссылаться на источник, напрямую связанный с Приднестровьем, принимающий реальное участие в политике республики, а значит излагающий непредвзятую позицию. Суждение также подкреплено прецедентом, который в данном случае выступает вспомогательным элементом манипулирования. Он сосредотачивает внимание аудитории на конкретных цифрах и новых акторах - гражданах ПМР, которые изложили свою позицию, на основе которой и работает существующая в республике власть. Все это делает информацию более убедительной для аудитории, прививает ей нужное, лояльное по отношению к России мнение о ситуации.

Аудитория формирует свое основное представление о политическом дискурсе, основываясь на той информации, которая подается ей через СМИ или политическими акторами напрямую. Публичная политика, публичная трансляция политической информации значительно отличается от того политического процесса, который происходит в закрытом от граждан коммуникативном пространстве. В условиях новой политической реальности действительным становиться лишь то, что может быть визуально и/или вербально транслировано на публике. Происходит медиатизация политического процесса, следовательно, расширяются возможности для манипулирования и воздействия на аудиторию. Политические события и процессы упрощаются, создаются и формируются их образы, которые репрезентируют положение дел в необходимом для власти свете. Создание таких событий и является основой для манипулирования: в информационном пространстве ведущее место занимает постправда - интерпретация происходящего в таком ключе, который необходим государственной власти для выстраивания дальнейшей политики и коммуникации со своими гражданами и другими странами.



Заключение

Примеры освещения вооруженных конфликтов на постсоветской территории показывают, что основная цель средств массовых коммуникаций в ходе подобных явлений -- защищать государственный политический мейнстрим, формировать лояльный по содержанию дискурс к позиции своего государства и оказывать конативный эффект, то есть мобилизировать пассионарно настроенную часть населения.

Именно сетевые СМИ и социальные сети показывают наибольшую эффективность в достижении вышеуказанных целей во время экстремальных событий. Однако это влечет за собой продуцирование огромного количества ложной информации в сети, а вследствие этого - широкое распространение такого явления как «пост-правда».

Конфликты на постсоветском пространстве показывают, что абсолютно объективными СМИ быть не могут, так как они являются заложниками политического процесса, становятся самостоятельными политическими акторами. А грамотно составленный фейковый материал является важным элементом политической борьбы, использованием которого не гнушаются даже авторитетные СМИ. Особенно в условиях вооруженного или военного конфликта, когда стратегически важно уметь манипулировать политической волей населения.

Каждая сторона заинтересована в возвышении и популяризации своих заслуг и в преувеличении потерь противоборствующей стороны - это представляется необходимым для достижения различных манипуляционных целей. Так как СМИ является посредником от источника к получателю, они становятся перед выбором: обслуживать интересы первого или второго субъекта. Однако в настоящее время наблюдается тренд самовольной трактовки события, его интерпретации.

На сегодняшний день, личность того, кто говорит и делится информацией, играет не меньшую роль, чем ее достоверность. Формируется неблагоприятная тенденция -- степень достоверности информации начинает зависеть от авторитета и личности говорящего.

После рассмотрения методик манипулирования и воздействия на аудиторию в трех фазах конфликта (предварительной, активной и постконфликтной), мы пришли к выводу, что информация в российских СМИ подается исходя из ее политических интересов и в рамках идеологической конъюнктуры РФ. Это происходит, потому что Россия, проводя реинтеграционную политику по отношению к бывшим союзным республикам, играет ключевую роль в разрешении всех конфликтов. Мы являемся свидетелями информационного противоборства. Причем, борьба идет не за возможность получать информацию, а за возможность создавать и распространять информацию. Российская Федерация пытается сформировать новую информационную стратегию Никонов С.Н., Лабуш Н.С. Международнная журналистика как субъект ноополитики / С.Н. Никонов, Н.С. Лабуш // Международная журналистика-2017: Идея интеграции интеграций и медиа. -- 2017.-- 204 с.. И соответственно, России требуется лояльное к данной роли информационное освещение.



Список литературы

1. Геллнер Э. Нации и национализм / Э. Геллнер -- М.: Прогресс, 1991.

2. Журналистика. Общество. Ценности: Коллективная монография / Ред.-сост. В.А. Сидоров. СПб.: Петрополис, 2012.

3. Ильченко С.Н. Политические игры в медиапространстве / С.Н. Ильченко -- СПб.: ИВЭСЭП, 2017.

4. Ильченко С.Н. Шоу-цивилизация: конец реальности? / С.Н. Ильченко СПб.: ИВЭСЭП, 2014.

5. Иссерс О.С. Речевое воздействие / О.С. Иссерс -- М.: Флинта: Наука, 2011.

6. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием / С.Г. Кара-Мурза -- М.: Эксмо, 2005.

7. Коньков В.И. Речевые технологии в массовой коммуникации / В.И. Коньков -- СПб.: ВШЖиМК, 2015.

8. Корконосенко С.Г. Основы журналистской деятельности / С.Г. Корконосенко -- М.: Юрайт, 2013.

9. Корконосенко С.Г. Политическая журналистика / С.Г. Корконосенко -- М.: Юрайт, 2015.

10. Лабуш Н.С. Двойные стандарты: теоретические основы и массмедийная практика / Н.С. Лабуш, А.Ф. Тузова -- СПб.: ВШЖиМК, 2011.

11. Лебедева М.М. Политическое урегулирование конфликтов / М.М. Лебедева -- М.: Аспект Пресс, 1999.

12. Михалева О.Л. Политический дискурс. Специфика манипулятивного воздействия / О.Л. Михалева -- М.: Книжный дом ЛИБРОКОМ, 2009.

13. Попова, О. В. Политический анализ и прогнозирование: учебник / О. В. Попова. - М.: Аспект Пресс, 2011.

14. Соловьёв А. И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов / А.И. Соловьев -- М.: Аспект Пресс, 2001.

15. Ушаков Н.А. Правовое регулирование использования силы в международных отношениях / Н.А. Ушаков -- М.: Институт государства и права РАН, 1997.

16. Чудинов А.П. Политическая лингвистика: Учебное пособие / А.П. Чудинов -- М.: Издательства «Флинта», «Наука», 2006.

Учебные пособия, лекции

Диссертации

17. Коновалова О.В. Тенденции развития региональной системы телекоммуникаций (на материалах телевидения Юга России) / О.В. Коновалова -- Ростов н/Д, 2002.

18. Пашковский П.И. Интеграционная политика России на постсоветском пространстве (1991 - 2011) / П.И. Пашковский -- Киев, 2012.

19. Акопова Д.Р. Стратегии и тактики политического дискурса / Д.Р. Акопова // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. -- 2013. -- № 6(1). -- С. 403.

20. Батырь В.А. Международно-правовая регламентация применения средств ведения вооруженной борьбы в международных вооруженных конфликтах / В.А. Батырь // Государство и право. -- 2001. -- №10. - С 62.

21. Батырь В.А. Новый международно-правовой формат вооруженных конфликтов XXI века (По событиям в Южной Осетии И Абхазии) / В.А. Батырь // Электронный научный журнал проблемы безопасности -- 2008.--№1. -- С. 3.

22. Блищенко В.И. Приднестровская Молдавская Республика: 25 лет по пути независимости / В.И. Блищенко // Научно-аналитический журнал обозреватель - Observer. -- 2016. -- №7(318). -- С. 59.

23. Большаков А.Г. Возможности политического урегулирования "замороженных конфликтов" в постсоветских странах, или почему Приднестровье не Косово? / А.Г. Большаков // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС -- 2007. -- №3. -- С. 51.

24. Бражалович Ф.Л. Российская миротворческая операция в Приднестровье: прошлое и настоящее / Ф.Л. Бражалович, М.И. Ключников, Н.Л. Туров // Вестник Пермского Университета. Серия: Политология. -- 2016. --№2. -- С. 138.

25. Владимиров В.И. Об актуальных подходах к обеспечению стратегической безопасности на постсоветском пространстве / В.И. Владимиров // Пути к миру и безопасности. -- 2012. -- №2(43). -- С. 26.

26. Володенков С.В. Современная политическая коммуникация как инструмент манипулирования общественным сознанием / С.В. Володенков // Вестник московского университа. серия 12. политические науки. -- 2012. -- № 5. -- С. 90.

27. Голубев С.М. Система СМИ Украины в 1991--2014 гг. -- основные этапы развития и их особенности Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики / С.М. Голубев // Грамота. -- 2015.-- № 1 (51): в 2-х ч. Ч. II. -- С. 42.

28. Грачев М.Н. Средства коммуникации как инструмент преобразования социально-политической действительности / М.Н. Грачев // Вестник Российского университета дружбы народов. - 2001. - №3. -- С. 99.

29. Гуров В.А. Отечественные вооружённые силы Российской Федерации в миротворческой операции в Южной Осетии (1992-2008 гг.) / В.А. Гуров // Карельский научный журнал -- 2015. -- №2(15). -- С. 66.

30. Жаботинская С. А. Язык как оружие в войне мировоззрений. Майдан Антимайдан. Словарь лексических инноваций / С.А. Жаботинская // УАКЛиП. -- 2015. -- С. 30.

31. Иванова С.В. Политическая коммуникация как образец речевого манипулирования / С.В. Иванова, Р.Т. Садуов // Политическая лингвистика. 2008. -- №2(25). -- С. 56.

32. Киричёк П.Н. Политика в фокусе прессы: виртуальная ответственность Журналистика в мире политики: перед будущим: Материалы секционного заседания «Дни Петербургской философии-2008» / Ред.-сост. В.А. Сидоров. СПб, 2009.

33. Клюев Ю.В. Дискурс в массовой коммуникации (междисциплинарные характеристики, концепции. подходы) / Ю.В. Клюев // Вестник СПбГУ. Серия 9. -- 2013. -- №1. -- С. 216.

34. Кокшарова А.М. Политическая коммуникация как фактор публичной политики / А.М. Кокшарова // Власть. -- 2009. -- №7.-- С. 63.

35. Лабуш Н.С. Информационная война: от практики к теории и от теории к практике / Н.С. Лабуш // Международная журналистика-2018: глобальные вызовы, региональное партнерство и медиа. -- 2018. -- С. 170.

36. Лабуш Н.С. Медиатизация политического процесса: сущность и условия проявления / Н.С. Лабуш // Век информации. -- 2016. -- №4. -- С. 22.

37. Материалы выступлений актива Молодёжного научного общества на XI научно-практической конференции. 23 марта 2015 года: статья в сборнике трудов конференции / Иследователь. -- М.: ООО "Издательство "Спутник+", 2015. -- С. 82.

38. Млечко М.Е. Этнополитические процессы в новых независимых государствах на постсоветском и постъюгославском пространстве / М.Е. Млечко // Научно-аналитический журнал обозреватель - Observer -- 2018. -- №3(338). -- С. 59.

39. Нарочницкая Е.А. Многообразный сепаратизм: проблема типологии и европейские реальности. / Е.А. Нарочницкая // Актуальные проблемы Европы -- 2015. -- №1. -- С. 47.

40. Неврюев К.Б. Этнический сепаратизм и национальная безопасность государства / К.Б Неврюев, Т.А. Абдулмуталинова // Актуальные проблемы гуманитарных и социально-экономических наук -- 2017. -- №11s. -- С. 176.

41. Никитин А.И. Эволюция изучения проблематики конфликтов в контексте международной безопасности в постсоветской России / А.И. Никитин // Вестник МГИМО Университета. -- 2016. -- №5(50). -- С. 49.

42. Никонов С.Н., Лабуш Н.С. Международнная журналистика как субъект ноополитики / С.Н. Никонов, Н.С. Лабуш // Международная журналистика-2017: идея интеграции интеграций и медиа. -- 2017.-- С. 204.

43. Решетникова В.А. Приднестровье: история зарождения и существования непризнанного государства / В.А. Решетникова, Е.А. Бадюл // Молодой ученый -- 2016. -- №23(127). -- С. 391.

44. Тимошев Р.М. Право наций на самоопределение и современные межнациональные конфликты / Р.М. Тимошев // Вестник Военного Университета. -- 2008. -- №3. -- С. 53.

45. Фурсов К. К. «Мягкая», «жёсткая» и «умная» сила в политическом дискурсе международного кризиса вокруг Украины / К.К. Фурсов // Дискурс-Пи. -- 2014. -- № 2-3 / том 11. -- С. 131.

46. Человек на войне: Сборник материалов научно-практической конференции. 12 декабря 2014 год: материалы научно-практической конференции / ГБУ ДМ «Форпост». -- СПб.: ГБУ ДМ «Форпост», 2015. -- С. 252.

47. Чепиницкая П. Р. Категория «соотечественники за рубежом» в модусе этносоциологии / П.Р. Чепиницкая // Теория и практика общественного развития. -- 2011. -- №8. -- С. 102.

На иностранных языках:

48. Bogdanova T. Unexpected revolution: the role of social media in Ukraine's Euromaidan uprising / T. Bogdanova // European View. Vol. 13. -- 2014. --№1. С.142.

49. Kulik V. The media at the time of unrest: a report of a Maidan participant / V. Kulik // Russian Journal of Communication.Vol. 6. -- 2014. -- №2. -- С.185.



ПРИЛОЖЕНИЕ 1

Инструкция контент-анализа публикаций посвященных теме украинского кризиса

Метка публикации

Первая и последняя буква текста, исключая предисловие, заголовок, редакционную преамбулу, лид и подпись

А. Периодизация

А.1. Март, 2014

А.2. Апрель, 2014

А.3. Май, 2014

В. Номинация участников конфликта

В.1.Пророссийская сторона

В.1.1.Пророссийски настроенные

В.1.2. Русскоязычные

В.1.3. Сторонники федерализации

В.1.4. Повстанцы

В.1.5. Ополченцы

В.1.6. Силы самообороны

В.1.7. Митингующие

В.2. Украинская сторона

В.2.1. Активисты Майдана

В.2.2. Националисты

В.2.3. Силовики

В.2.4. Радикалы

В.2.5. ВСУ

В.2.6. Незаконные вооруженные формирования

С. Причины конфликта

С.1. Внутренние

С.1.1. Свержение Януковича

С.1.2. Приход новой власти

С.1.3. Европейская интеграция

С.1.4.Вооруженный переворот

С.2. Внешние

С.2.1. Вмешательство третьей стороны (США, и т.д)

D. Характер конфликта

D.1. Гражданская война

D.2. Межэтнический конфликт (Языковой конфликт)

Е. Цель публикации

Е.1. Мобилизация населения

Е.2. Разделение на своих и чужих

Е.3. Демонстрация силы

Е.4. Призыв к мирному урегулированию

E.5. Прививание недоверия к властям Украины

F. Приемы манипулирования

F.1. Упор на эмоции

F.2. Демонизация противоборствующей стороны

F.3. Героизация жертв

F.4. Стереотипизация

F.5. Перестановка акцентов

F.6. Персонификация проблемы

F.7. Пугающие данные

G. Авторство публикации

G.1. С указанием авторства

G.2. Без указания авторства

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

Таблица контент-анализа публикаций посвященных теме украинского кризиса

Метка	А. Периодизация	В. Номинация участников конфликта	С. Причины конфликта	D. Характер конфликта	Е. Цель публикации	F. Приемы манипулирования	G. Авторство публикации
PH	А.1.	В.2.6.			E.5.	F.4.	G.1.
		В.2.1.				F.6.
		В.2.4.
МА	А.1.	В.2.4.	С.1.4.		Е.1.	F.1.	G.2.
						F.7.
ПО	А.1.		С.1.4.		Е.2.	F.6	G.2.
						F.5.
КА	А.1.	В.1.2.	С.1.4.		Е.4.	F.5.	G.1.
ДЫ	А.1.	В.1.6.			Е.3.	F.1.	G.2.
		В.2.5.
УН	А.1.	В.2.2.	С.1.4.		Е.2.	F.2.	G.1.
						F.4.
						F.7.
ПЫ	А.1.	В.2.6.			Е.1.	F.1.	G.2.
		В.2.4.			E.5.	F.2.
						F.7.
ЗА	А.1.	В.2.2.	С.1.3.	D.2.	Е.2.	F.2.	G.2.
		В.2.1.	С.1.4.		E.5.	F.5.
ДУ	А.1.	В.1.2.	С.1.1.	D.2.	Е.2.	F.1.	G.1.
		В.2.4.	С.1.2.		Е.3.	F.4.
ГА	А.1.	В.1.6.	С.1.2.		Е.1.	F.1.	G.2.
		В.2.2.	С.1.4.		Е.2.	F.2.
		В.2.4.			E.5.	F.4.
		В.2.6.				F.6.
КВ	А.2.				Е.3.	F.4.	G.1.
						F.5.
МЫ	А.2.	В.1.2.	С.1.3.	D.2.	Е.4.	F.4.	G.2.
		В.1.3.	С.1.4.			F.5.
		В.1.7.
ВК	А.2.	В.1.2.	С.1.4	D.2.	Е.2.	F.2.	G.2.
		В.1.3.	С.2.1.		Е.4.	F.5.
		В.1.6.				F.6.
		В.1.7.
		В.2.5.
ВК	А.2.	В.1.3.	С.2.1.	D.1.	Е.4.	F.2.	G.2.
		В.1.7.	С.1.4.		E.5.	F.5.
		В.2.3.				F.7.
		В.2.5.
СЧ	А.2.	В.2.5.					G.2.
		В.2.6.
		В.2.4.	С.2.1.		Е.2.	F.2.
					E.5.	F.4.
						F.5.
ПК	А.2.	В.2.1.	С.1.4.		Е.4.	F.5.	G.2.
УК	А.2.	В.1.3.	С.1.4.	D.1.	Е.4.	F.1.	G.2.
		В.1.7.	С.1.2.		Е.3.	F.4.
		В.2.3.			E.5.	F.5.
		В.2.5.				F.6.
ПК	А.2.	В.2.1.	С.1.4.		E.5.	F.5.	G.2.
РА	А.2.	В.1.3.	С.1.4.	D.1.	Е.2.	F.2.	G.2.
		В.1.7.			Е.4.	F.4.
		В.2.3.			E.5.	F.6.
УК	А.2.	В.2.1.	С.1.4.		E.5.	F.1.	G.2.
			С.1.3.			F.2.
						F.6.
АЯ	А.3.	В.1.4.	С.2.1.	D.1.	Е.2.	F.1.	G.2.
		В.2.2.			Е.3.	F.2.
		В.2.4.			E.5.	F.3.
		В.2.6				F.4.
						F.5.
СЯ	А.3.	В.1.5.	С.1.4.	D.1.	Е.2.	F.4.	G.2.
		В.2.5.	С.2.1.			F.5.
		В.1.3.				F.7.
НС	А.3.	В.1.1.	С.1.4.	D.2.	Е.1.	F.1.	G.2.
		В.1.5.		D.1.	Е.2.	F.2.
		В.1.7.			Е.3.	F.7.
		В.2.3.
		В.2.5.
РИ	А.3.	В.1.3.	С.1.4.	D.1.	Е.4.	F.5.	G.2.
		В.1.7.	С.1.2.		E.5.	F.7.
		В.2.5.
МЫ	А.3.	В.1.7.	С.1.4.	D.1.	Е.4.	F.5.	G.2.
		В.2.1.	С.2.1.			F.6.
		В.2.5.
ПУ	А.3.	В.1.1.			Е.2.	F.2.	G.2.
		В.2.2.			E.5.	F.4.
		В.2.4.
ПС	А.3.	В.1.1.	С.1.4.	D.2.	E.5.	F.4.	G.2.
		В.1.4.
ЛР	А.3.	В.1.5.	С.1.4.	D.1.	Е.3.	F.2.	G.2.
		В.1.7.			E.5.	F.5.
		В.2.3.
НК	А.3.	В.1.4.	С.1.4.	D.1.	Е.1.	F.1.	G.2.
		В.1.5.			Е.2.	F.5.
		В.2.5.			Е.3.	F.7.
КШ	А.3.	В.2.4.			E.5.	F.5.	G.2.
						F.6.



ПРИЛОЖЕНИЕ 3

Сравнительные диаграммы контент-анализа публикаций посвященных теме украинского кризиса

Номинации пророссийски настроенных граждан



Номинации украинской стороны



Причины возникновения конфликта в Украине



Цель публикации материалов во время украинского кризиса

Характер украинского конфликта в призме СМИ



Приемы манипулирования в публикациях во время вооруженного конфликта в Украине



ПРИЛОЖЕНИЕ 4

Инструкция контент-анализа публикаций посвященных теме южноосетинского конфликта

Метка публикации

Первая и последняя буква текста, исключая предисловие, заголовок, редакционную преамбулу, лид и подпись.

А. Периодизация

А.1. 08.08.2008

А.2. 09.08.2008

А.3. 10.08.2008

А.4. 11.08.2008

А.5. 12.08.2008

В. Номинация участников конфликта

В.1. Агрессор

В.2. Жертва

В.3. Миротворцы

С. Ход конфликта

С.1. Наступательные действия грузинской армии

С.2. Отступление грузинской армии

С.3. Атаки на мирных жителей

С.4. Деятельность миротворческой миссии

С.5. Атаки на миротворцев

C.6. Потери у грузинской армии

С.7. Потери у миротворцев

С.8. Потери у мирных жителей

D. Цель публикации

D.1. Мобилизация населения

D.2. Разделение на своих и чужих

D.3. Демонстрация силы

D.4. Призыв к мирному урегулированию

D.5. Прививание недоверие

E. Приемы манипулирования

E.1. Упор на эмоции

E.2. Демонизация противоборствующей стороны

E.3. Героизация жертв

E.4. Стереотипизация

E.5. Перестановка акцентов

E.6. Персонификация проблемы

E.7. Пугающие данные

F. Авторство публикации

F.1. С указанием авторства

F.2. Без указания авторства



ПРИЛОЖЕНИЕ 5

Таблица контент-анализа публикаций посвященных теме южноосетинского конфликта

Метка публикации	А. Периодизация	В. Номинация участников конфликта	С. Ход конфликта	D. Цель публикации	E. Приемы манипулирования	F. Авторство публикации
ГИ	А.1.	В.1.	С.1.	D.2.	E.1.	F.2.
		В.2.			E.7.
ГТ	А.1.	В.1.	С.1.	D.5.	E.4.	F.2.
		В.2.			E.5.
СЕ	А.1.	В.1.	С.1.	D.2.	E.1.	F.2.
		В.2.	С.5.	D.5.	E.2.
		В.3.	С.7.		E.7.
ГХ	А.1.	В.1.	С.1.	D.2.	E.1.	F.2.
		В.2.	С.3.	D.5.	E.2.
			С.8.		E.7.
ВИ	А.1.	В.1.	С.2.	D.1.	E.1.	F.2.
		В.2.	C.6.	D.2.	E.2.
			С.8.		E.3.
					E.7.
ЖИ	А.1.	В.1.	С.1.	D.2.	E.1.	F.2.
		В.2.	С.3.	D.5.	E.2.
			С.8.		E.3.
					E.7.
ГН	А.2.	В.1.	С.2.	D.1.	E.5.	F.2.
		В.3.	С.3.	D.2.	E.1.
			С.4.	D.3.
			С.5.
РА	А.2.	В.1.	С.2.	D.1.	E.1.	F.2.
		В.2.	С.4.	D.2.	E.2.
		В.3.	C.6.	D.3.	E.4.
			С.7.		E.7.
РЫ	А.2.	В.1.	С.2.	D.2.	E.1.	F.2.
		В.3.	С.7.	D.3.	E.2.
				D.5.	E.3.
					E.5.
ЧН	А.2.	В.1.	С.3.	D.4.	E.1.	F.2.
		В.2.		D.5.	E.5.
ПЕ	А.2.		C.6.	D.4.	E.5.	F.2.
			С.8.		E.6.
ВН	А.2.	В.2.	С.3.	D.2.	E.1.	F.2.
			С.8.	D.4.	E.5.
ВЯ	А.3.	В.1.	С.1.	D.2.	E.1.	F.2.
		В.2.	С.3.	D.4.	E.2.
		В.3.	С.7.	D.5.	E.3.
			С.8.		E.4.
					E.5.
					E.7.
МЙ	А.3.	В.1.	С.2.	D.4.	E.5.	F.2.
		В.2.	С.3.	D.2.
		В.3.	С.5.
			С.7.
			С.8.
ГЫ	А.3.	В.3.	С.2.	D.5.	E.5.	F.2.
			С.3.	D.4.	E.6.
РЫ	А.3.	В.1.	С.1.	D.2.	E.2.	F.2.
		В.3.	С.2.	D.4.	E.4.
			С.5.
			C.6.
С5	А.3.	В.3.	С.4.	D.4.	E.5.	F.2.
			С.5.
			С.7.
ДИ	А.3.	В.1.	С.1.	D.5.	E.2.	F.2.
		В.2.	С.3.		E.5.
		В.3.	С.5.
			С.7.
			С.8.
РН	А.4.	В.1.	С.2.	D.2.	E.1.	F.2.
		В.2.	С.3.	D.3.	E.2.
		В.3.	С.4.	D.4.	E.3.
			С.5.		E.5.
			С.7.
			С.8.
РМ	А.4.	В.3.	С.4.	D.3.	E.5.	F.2.
ВЕ	А.4.	В.1.	С.2.	D.2.	E.2.	F.2.
		В.3.		D.5.	E.4.
					E.6.
РЙ	А.4.	В.1.	С.4.	D.3.	E.5.	F.2.
		В.3.	C.6.
МН	А.4.	В.1.	С.7.	D.5.	E.1.	F.2.
		В.3.			E.5.
РЫ	А.4.	В.1.	С.2.	D.3.	E.5.	F.2.
		В.3.		D.4.
ОИ	А.5.	В.1.	С.3.	D.2.	E.1.	F.2.
		В.2.	С.8.	D.5.	E.2.
					E.3.
					E.5.
РВ	А.5.	В.1.	С.3.	D.4.	E.1.	F.2.
		В.3.	С.5.	D.3.	E.2.
			С.7.		E.5.
ГИ	А.5.		C.6.	D.2.	E.5.	F.2.
					E.6.
РИ	А.5.	В.1.	С.3.	D.3.	E.1.	F.2.
		В.2.	С.2.	D.4.	E.2.
		В.3.	С.5.		E.4.
			С.7.		E.5.
			С.8.
РИ	А.5.	В.3.	С.2.	D.3.	E.1.	F.2.
			С.4.		E.2.
					E.6.
ГЛ	А.5.	В.1.	С.3.	D.5.	E.1.	F.2.
		В.2.			E.2.
					E.5.



ПРИЛОЖЕНИЕ 6

Сравнительные диаграммы контент-анализа публикаций посвященных теме южноосетинского конфликта

Освещение действий во время вооруженного конфликта (8.8.2008 - 12.8.2008)



Приемы манипулирования использованные во время освещения вооруженного конфликта в Южной Осетии



ПРИЛОЖЕНИЕ 7

Инструкция контент-анализа публикаций посвященных теме приднестровского конфликта

Метка публикации

Первая и последняя буква текста, исключая предисловие, заголовок, редакционную преамбулу, лид и подпись.

А. Характер конфликта

А.1. Замороженный

А.2. Окончившийся

А.3. Активный

В. Номинация Приднестровья как субъекта

В.1. Непризнанная республика

В.2. Самопровозглашенная

В.3. Часть Молдовы

С. Посыл в публикациях

С.1. Необходимость признания статуса Приднестровья

С.2. Необходимость интеграции Приднестровья с Молдовой

С.3. Необходимость расширения прав Приднестровья внутри Молдовы

С.4. Агрессивная политика Молдовы по отношению к Приднестровью

С.5. Потребность сближения Приднестровья с Российской Федерацией

D. Цель публикации

D.1. Воодушевление населения

D.2. Разделение на своих и чужих

D.3. Демонстрация силы

D.4. Призыв к урегулированию конфликта

D.5. Прививание недоверия к Молдове

D.6. Отображение политических инициатив Приднестровья

E. Приемы манипулирования

E.1. Упор на эмоции

E.2. Демонизация противоборствующей стороны

E.3. Стереотипизация

E.4. Перестановка акцентов

E.5. Персонификация проблемы

E.6. Пугающие данные

F. Авторство публикации

F.1. С указанием авторства

F.2. Без указания авторства



ПРИЛОЖЕНИЕ 8

Таблица контент-анализа публикаций посвященных теме приднестровского конфликта

Метка публикации	А. Характер конфликта	В. Номинация Приднестровья как субъекта	С. Посыл в публикации	D. Цель публикации	E. Приемы манипулирования	F. Авторство публикации
ЦЙ			С.1.	D.6	E.3.	F.1.
			С.5.	D.2.	E.4.
КИ	А.1.		С.4.	D.5.	E.3.	F.1.
					E.4.
МЕ		В.3.	С.4.	D.5.	E.4.	F.1.
ПВ			С.5.	D.1.	E.4.	F.1.
ВЦ		В.1.	С.5.	D.6.		F.1.
ДР		В.1.	С.5.	D.2.	E.1.	F.1.
					E.4.
ГМ		В.1.	С.1.	D.6.	E.4.	F.2.
ВК			С.5.	D.6.		F.1.
ПИ	А.1.	В.3.	С.5.	D.6.	E.4.	F.1.
ВМ			С.1.	D.6.	E.4.	F.1.
			С.5.
РН	А.1.	В.1.	С.4.	D.2.	E.4.	F.1.
				D.5.
ВЕ			С.5.	D.1.	E.1.	F.1.
				D.6.
КУ	А.1.		С.5.	D.1.	E.4.	F.1.
ВЯ	А.2.	В.1.		D.6.	E.4.	F.1.
СМ		В.1.	С.5.	D.1.	E.4.	F.1.



ПРИЛОЖЕНИЕ 9

Сравнительные диаграммы контент-анализа публикаций посвященных теме приднестровского конфликта

Посыл в публикациях, посвященным ситуации в Приднестровье

Приемы манипулирования при освещении постконфликтной ситуации в Приднестровье



Цели публикаций материалов посвященных Приднестровью

Размещено на Allbest.ru