Определение способов реализации политической корректности как явления самоцензуры журналиста

- патриотизм - ксенофобия и национализм;

- миротворческие операции, «борьба за освобождение» - боевые действия, война в Чечне;

- борьба с олигархами - национализация их компаний;

- борьба с коррупцией - кадровые перестановки;

- борьба с терроризмом - усиление вертикали власти, авторитаризм;

- представительство интересов - лоббизм;

- общественная палата (позиция общества) - позиция президента;

- шпион - разведчик (в зависимости от того, на кого он работает);

- насаждение - внедрение (в зависимости от того, одобряет ли оценивающий нововведение);

- оккупировать - освободить (в зависимости от того, чьи войска вошли в страну);

- диктатор - вождь (в зависимости от политической ориентации правителя или от того, может ли его «рука» дотянуться до говорящего);

- тиран - лидер;

- стукач - информатор (в зависимости от отношения к тем, кого и о ком он информирует);

- сподвижник - эпигон (в зависимости от отношения к тому, кого он поддерживает);

- мятеж/бунт - революция / восстание (в зависимости от результата операции);

- сепаратизм - национально-освободительное движение (в зависимости от того, кто и от какого государства хочет отделиться);

- террорист/боевик - партизан (в зависимости от симпатий);

- интервенция - военная помощь (в зависимости от симпатий);

- антисоветчик - правозащитник (в зависимости от политических взглядов говорящего и того, в чьей стране защищаются права);

- военные походы - грабительские набеги (в зависимости от того, чьи исторические предки имеются в виду);

- трусость - осторожность (в зависимости от того, идёт ли речь о себе или о другом человеке).2²⁹ Кацев, А.М. Указ. соч. С. 1649

Однако стоит добавить, что необходимо разграничивать два понятия: эвфемизмы и «двойные стандарты», поскольку в бытовых примерах речь ведётся об эвфемизмах (смягчённых выражений, не называющих те или иные явления или понятия в силу их приличия/неприличия и т.д.). Существует и такое мнение, что эвфемизмом является и само понятие «двойных стандартов»: «двойные стандарты» - это калька с западного мышления. В русском языке «двойные стандарты» переводятся просто - «лицемерие».3³⁰ Там же. С.30

Таким образом, действует закрытый способ воздействия на аудиторию (подмена понятий, эвфемия) и открытый (политика «двойных стандартов»). Необходимо отметить, что эвфемизмам присуща и функция маскировки отрицательного понятия, вуалирования сущности обозначаемого. А само явление эвфемии является довольно распространённым и эффективным средством реализации политики «двойных стандартов», что наиболее ярко отражено в газетных и журнальных статьях, а также в словах радио- и телеведущих.

«Двойная бухгалтерия»

Еще один термин, непосредственно связанный с понятием «двойные стандарты» и именуемый «двойной бухгалтерией», ввел профессор С. Поварнин в своей работе «Спор: О теории и практике спора», где он пишет об уловках, используемых в споре: «Уловкой называется всякий прием, с помощью которого хотят облегчить спор для себя или затруднить спор для противника. Таких приемов многое множество, самых разнообразных по своей сущности. Иные из них, которыми пользуются для облегчения спора себе самим, позволительны. Другие -- непозволительны и часто прямо бесчестны». Он отмечает одну из самых распространенных уловок -- так называемую «двойную бухгалтерию». При этом Поварнин С. подчеркивает, что люди склонны к двойственности оценок: «одна мерка для себя и для того, что нам выгодно или приятно, другая -- для чужих людей, особенно людей нам неприятных, и для того, что нам вредно и не по душе. Когда эта склонность к двойственности оценки начинает действовать в области доказательства, то можно наблюдать явление под названием «двойная бухгалтерия». Один и тот же довод оказывается в одном случае, когда для нас это выгодно, верным, а когда невыгодно -- ошибочным».

Согласно С. Поварнину, зачастую «двойная бухгалтерия» не скрывается, а выступает с открытым забралом. В журналисткой практике такое бывает в тех случаях, когда он открыто опирается на «свои убеждения», если это выгодно, и на убеждения противника, если невыгодно.

Исследователь приводит наиболее яркий пример «двойной бухгалтерии» в историческом прошлом: было время, когда во Франции упрекали католиков в логической непоследовательности: они для себя требовали полной свободы слова, в то время как вообще сами являются ожесточенными врагами этой свободы. Один католический публицист ответил приблизительно так: «когда мы требуем свободы для себя, мы исходим из ваших принципов. Вы так отстаиваете свободу слова. Почему вы не применяете ее по отношению к нам? Когда же мы стесняем свободу слова, то исходим из наших убеждений. В этом мы тоже вполне правы и логически последовательны». Конечно, это очень часто выгодная «бухгалтерия»!3³¹ Поварнин, С. Спор : О теории и практике спора. Психологические уловки. М., 1998. С. 451

Примеры «двойных стандартов» в международной политике СМИ

Любопытны сравнение проявлений политики «двойных стандартов» в российских и западных СМИ. Например, иракцев и афганцев, совершивших нападения на войска США, западные СМИ назовут не иначе, как «террористы», а чеченцев, сражающихся с федеральными войсками в России -- «повстанцами» или «партизанами». В отечественных СМИ наблюдается обратная картина.

Международные СМИ признают, что, например, выборы кандидата на пост президента соответствовали принятыми международным стандартам, если государственный режим является западно-ориентированным, те же самые наблюдатели найдут большое число разнообразных нарушений на проведении выборов, если правящий режим или победитель выборов не ориентирован на западную идеологию. Например, американские СМИ назвали победу Михаила Саакашвили на выборах в Грузии «торжеством демократии», в то время как победа А. Лукашенко в Беларуси - следствием нечестной борьбы и всевозможных подтасовок. Что уж говорить о борьбе за пост президента на недавних выборах на Украине. Пожалуй, никогда до сих пор мировые массмедиа не выступали со столь разными по эмоциональной окраске оценками данного события.

Люди, захватившие самолёты и устремившие их по направлению во Всемирный Торговый Центр, названы террористами, а американские военные, разбомбившие больницы в Сербии, таковыми не признаются, более того, они даже нашли поддержку в мировом сообществе.

Исходя из этих и многих других ситуаций, можно сделать вывод о ярком проявлении «двойных стандартов» в международной политике и освещения ее средствами массовой информации. Обвиняя кого-либо в использовании двойственных подходов, сами обвинители не обходятся без такого поведения. Главным образом в использовании двойных стандартов обвиняются мировые державы - Россия, США, а также влиятельные международные структуры - ООН, Евросоюз и т.д. Следует заострить внимание на том, что «двойную игру», в основном, позволяет себе только «сильный игрок».

Выводы по второй главе: Итак, зная о различия и сходствах таких явлений современного общества, как политкорректность и эвфемия, следует отметить еще одну не менее важную объединяющую их деталь: эвфемизмы всегда применяются из страха или из опасения перед наказанием за прямолинейное высказывание, «как есть». И политкорректность здесь не исключение: употребляя лишенные окраски, политкорректные словосочетания, корреспондент, так или иначе, избегает применения к нему судебных либо других санкций. Негласные правила использования политкорректных выражений, принятых в социуме, вынуждают журналиста прибегать к самоцензуре. Ответственность за политкорректность высказываний лежит прежде всего на самих авторах. В этой главе было проанализировано понятие «политическая корректность», данное различными исследователями. Также некоторыми из них отмечается синонимичность явления эвфемизмов и политкорректности. Проанализировав явление толерантности, можно сделать вывод, что это понятие и политическая корректность близки по значению, но не тождественны. Толерантность оказывается более широким и универсальным понятием, тогда как политическая корректность предполагает выработку толерантного поведения. Нами было рассмотрено основное следствие явления политкорректности, так называемая политика «двойных стандартов» в СМИ. Журналисты, прибегая в условиях жесткой самоцензуры к политкорректным выражениям, создают ситуацию «двойных стандартов», при которой подача одной и той же информации возможна в разных ключах.

Глава 3. Политическая корректность в журналистских текстах

3.1 Понятие «журналистского текста»

По мнению М. М. Бахтина, «где нет текста, там нет и объекта для исследования и мышления».3³² Бахтин, М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках // М. М. Бахтин. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 12 За последние 15-20 лет журналистский текст трансформировался до неузнаваемости: появились новейшие формы и жанры, произошло их смешение, а кое-где - разделение. Сегодня нельзя изучать какие-либо культурные феномены и явления, в том числе политкорректность, эвфемию и политику «двойных стандартов», не изучая текст. Особенно, учитывая то, что язык средств массовой информации стал языком самих масс, поколения. Существующие многочисленные исследования на тему интерпретации основных признаков текста, походы к анализу и изучению текста не дают ответа на главный вопрос о том, что означает понятие «текст». Тем более не дается ответ на вопрос, что такое «журналистский текст».

Термин «текст» (от лат. textus - ткань, сплетение, соединение) используется в различных лингвистических науках: литературоведении, филологии, семиотике, текстологии и даже в философии. Многие исследователи дают толкование понятию «текст» как строгая и организованная последовательность речевых единиц. Выделяются такие основные признаки текста, как смысловая и логическая связность речевых единиц, смысловая завершенность, наличие основной темы и идеи текста, стилевое единство и цельность.

Приведем примеры определения понятия «текст». Согласно представлениям М. М. Бахтина, «текст есть первичная данность всего гуманитарно-философского мышления и является той непосредственной действительностью, из которой только и могут исходить эти дисциплины».3³³ Бахтин, М. М. Указ. соч. С. 2813 Ученый отмечает, что «если понимать текст широко -- как всякий связный знаковый комплекс, то и искусствоведение (музыковедение, теория и история изобразительных искусств) имеет дело с текстами (произведениями искусства). Мысли о мыслях, переживания переживаний, слова о словах, тексты о текстах».3³⁴ Там же. С. 14

И. Р. Гальперин определяет текст как «произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, состоящим из названия (заголовка) и ряда особых единиц, объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи».3³⁵ Гальперин, И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М. : Наука, 1981. С. 345

Но понятие журналистского текста находится несколько в иной плоскости. Сегодня журналистский текст вышел из жестких рамок определенных стилей, они стали взаимопроницаемы. Описывая то или иное событие, журналист дает им свою оценку, именно так, как он понимает происходящее. Репортер выдает конечный информационный продукт, понимаемый под текстом, являющийся наиболее актуальным на тот или иной момент. Именно в актуальности и заключается основной признак журналистских текстов, поскольку сфера деятельности любого журналиста - это сфера актуальных событий. Журналистский текст специфичен и своими коммуникативными связями: в нем главенствующую роль занимают отношения автора текста и адресата (целевой аудитории). К специфичным признакам журналистского текста немецкий исследователь Г. Рагер относит «объективность (способность представить неискаженную картину мира), форму подачи материала, актуальность (доминирует настоящее время и вполне конкретная ситуация в определенном пространстве), релевантность (то есть соответствие между информационными запросами аудитории и полученным ею сообщением)».3³⁶ Rager, G. Qualitat in der Zeitung. Ergebnisse erster Untersuchungen // Redaktion 1994. Almanach fur Jurnalisten / Red. M. Begemann, B.L. Floper. Bonn, 1993. Р. 165-170.6

Лазутина Г. В. В своем исследовании отмечает слова профессора Е.И. Прониной о том, что «журналистский текст несет новый вид информации - журналистскую информацию».3³⁷ Цит. По кн. : Лазутина, Г. В. Основы творческой деятельности журналиста : учебник для вузов / Лазутина Г. В. М. : Аспект-пресс, 2001. С. 817 Еще одним признаком журналистского текста является его диалогичность, поскольку автор так или иначе всегда обращается к читателям, слушателям или зрителям.

В глоссарии журналистской этики дается следующее понятие журналистского текста: «Журналистский текст - публицистическое произведение различного жанра, предназначенное для социально-нравственной ориентации читателя, слушателя, зрителя в реальной действительности».3³⁸ Глоссарий журналистской этики. URL: http://www.terms.com.ua/pages/press_dict.html (Дата обращения: 17. 03.2010)8

Итак, подводя итог, можно отметить, что журналистский текст - это особый вид текста, главной задачей которого является передача актуальной информации конкретному адресату. Основными атрибутами журналистского текста являются:

- актуальность,

- особые коммуникативные связи «автор-аудитория»,

- диалогичность текста,

- ориентированность на аудиторию,

- формирование мнений, решений, взглядов различных социальных групп путем подачи информации в журналистском тексте,

- наличие определенное темы и идеи;

- смысловая цельность и последовательность подачи информации;

- наличие организованной последовательности речевых единиц языка (слов, предложений и т.д.) в «наглядном» виде.

3.2 Примеры политкорректности как явления самоцензуры в текстах современных СМИ

Итак, рассмотрим примеры политической корректности либо некорректности, и как ее следствия политики «дойных стандартов», в журналистских текста отечественных СМИ и некоторых передачах российских радиостанций. Необходимо отметить, что в большинстве печатных материалах, представленных в приложениях, наиболее часто фигурируют неполиткорректные слова и выражения, однако журналисты, употребляя то или иное политкорректное выражение, «закавычивают» его либо выделяют курсивом. Из этого следует сделать вывод, что само явление политкорректности чуждо для российских массмедиа, но некоторые его реалии достаточно четко проявляются в текстах СМИ, в то время как в Соединенных Штатах Америки, в Европе появились настоящие справочные пособия по замене неполиткорректных слов и выражений на нейтральные.

В качестве примеров прессы были взяты следующие издания: журналы «Огонёк», «Русский Newsweek», газеты «Комсомольская правда», «Аргументы и факты», «Известия». Нужно обратить внимание на то, что больше всего неполиткорректных слов и выражений встречаются в газете «Аргументы и Факты». Это может быть связано с его определённой аудиторией, с темами, им затрагиваемые (темы материалов в этой газете злободневны и актуальны в данный момент). Больше всего неполиткорректных выражений встречаются в различных интервью, в разговорной речи респондентов, чего нельзя сказать о речи интервьюеров. Слова и выражения последних, наоборот, политически корректны. Отбор материала для приложений нами велся, исходя из принципа актуальности какого-либо события на тот или иной момент. Нами было установлено, что в российских СМИ преобладают слова и словосочетания именно политической направленности в явлении политкорректности, нежели социальной. Само слово «политкорректность» имеет в своем составе один из корней «полит», в связи с чем становится ясным такое преимущество неполиткорректных (либо наоборот, политкорректных) выражений политической тематики.

Отдельно скажем о материалах газеты «Комсомольская правда». Являясь в известной степени бульварной прессой, в ней часто фигурируют слова и выражения с отрицательной оценкой, с низким значением. Информация в ней преподносится так, как это наиболее выгодно, с целью создания дешевой сенсационности.

Рассмотрим политическую корректность на конкретных примерах. Для начала проанализируем ПРИЛОЖЕНИЕ 1. В газете «Аргументы и Факты» в № 14 на первой полосе была размещена заметка под названием «Бизнес на крови», где используются такие слова, как «терроризм», «борьба за независимость», «теракты», «террористы». Нужно отметить, что данная публикация была посвящена событиям в московском метро, когда на двух станциях в конце марта 2010 года прогремели 2 взрыва. И, безусловно, анализ этого события газета не могла обойти стороной. Однако, к примеру, известная телекомпания «Би-Би-Си» решила отказаться от использования слова «террорист» в новостях о терактах. Сотрудникам компании было приказано называть их «бомбистами», «повстанцами», «похитителями», «участниками вооруженных действий», но только не в прямом смысле «террористами». Сделано это было в целях сглаживания различных точек зрения, избегания конфликтов. По аналогии российские массмедиа также должны были ввести политкорректные обозначения «террористов», но многие из них предпочитают освящать события в «остром» ключе и использовать неполиткорректные слова. Неполиткорректное выражение «террорист» употребляется в текстах журналистов «АиФ» еще 8 раз: два раза в аналитике «5 ударов по террору» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 4) и 6 раз в комментариях экспертов (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 5). Однако в некоторых комментариях слово «террорист» заменено на «смертник», «шахиды», «боевики» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 6). Однако слово «шахид» употребляется в кавычках, что означает некоторое пренебрежение автором к такому пафосному слову, означающему в переводе «мученик за веру».

Тему терроризма продолжает журнал «Огонёк» в № 13. В эпицентре событий - снова теракты в московском метро. В статье «Неуслышанные взрывы» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 2, 3) автор Борис Дубин всего единственный раз применяет слово «террористы», затем можно прочесть выражения «чужаки», «чеченские боевики» и совсем политкорректное «нарушители порядка». В том же номере приведены слова премьер-министра РФ В.В. Путина: «Мы знаем, что они (пособники и организаторы терактов - прим. «О») залегли на дно» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 6). Здесь дано достаточно интересное примечание редактора «Огонька». Террористы не названы как есть, острота слова «стерта» до «пособников и организаторов». То есть, несмотря на выражение мнения индивидуального автора (даже если он является премьер-министром), редакция издания может «вклиниться» в текст и «сгладить» острые углы в подаче информации корреспондентом.

В другой статье «Черно-белое кино» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 7) Германа Садулаева тема террора, террористических актов называется «общей бедой» многих страх, а люди террористических организаций на Северном Кавказе названы «подпольщиками». Конечно, такая политкорректная формулировка сглаживает острые углы в таком непростом явлении, как терроризм. Идеологическая война и межнациональные конфликты названы в статье «сложным комплексом этнических, культурных, социальных противоречий и идеологическим вакуумом». Необходимо отметить, что зачастую журналисты, употребляя политкорректные выражения, забывают о том, для кого они пишут и как воспримет информацию целевая аудитория. Очень важно, чтобы она поняла те сведения, которые хотел донести до нее корреспондент. «Завуалировать» слово можно так, что его велика вероятность того, что его никто не поймет. Учитывая то, что употребление политкорректных слов и выражений происходит в целях самоцензуры и во избежание каких-либо санкций со стороны вышестоящих должностных лиц, подача ясной информации до аудитории становится все более актуальным.

В 64-ом номере газете «Известия» была опубликована заметка под названием «Охота на мужа террористки началась» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 8). Уже в самом заглавии материала используется неполиткорректное выражение «террористка». По аналогии с зарубежными нормами политкорректности следовало заменить данное слово на политкорректное «смертница», «шахидка», «участница вооруженного формирования». Статья продолжается подзаголовком «С дагестанским бандпольем пытаются покончить одним ударом». В данной статье автор использует и такое выражение, как «бандиты». На Западе такое слово было бы признано неполиткорректным, его следовало бы заменить на нейтральное «личность с криминальной ориентацией» (по аналогии вор - «личность с альтернативной экономической ориентацией).

Кстати, по поводу «экономически альтернативно ориентированных» личностей следует сказать отдельно. В новостной заметке в «Аргументах и Фактах» под названием «на ком заработал Чубайс?» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 9) коррумпированность должностных лиц описывается достаточно ярко политкорректным предложением «чиновник стал крепким капиталистом». Можно было бы написать и такими выражениями: «чиновник пополнил свой бюджет», «чиновник поработал на благо своей семьи». Либо выразиться неполиткорректно: «чиновник брал взятки», «чиновник - вор», тем самым навлечь на себя юридическую ответственность за возможную клевету, именно поэтому в целях собственной безопасности журналист вынужден прибегать к завуалированным и «размытым» выражениям, к самоцензуре и самоконтролю. В Европе и Америке о людях нельзя выражаться словами оценочного характера, например, лицемер, злодей, лжец, вор и т. п. Но если требуется подчеркнуть отличительные признаки, то для этого существует универсальное политически корректное слово «другой». В сомнительных же случаях следует использовать слово «alternativ» - альтернативный, которое является также универсальным.

Продолжая анализ политической корректности в освещении политических тем и террористических актов, можно отметить следующее. Неполиткорректное выражение «бандполье», которое можно заменить на корректное «вооруженная организация», используется и в рубрике «Глас народа» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 10): «Жалкие остатки бандполья разрознены и не кажут носа из лесов и гор». Интересно, что при таком остро негативном отношении к террористическим группировкам, автор письма называет террористок «шахидками» и «смертницами» («Как спецслужбы умудрились проморгать шахидок?», «Именно такие женщины чаще всего и становятся смертницами»), что звучит так, словно они совершали террористический акт, будучи великомученицами.

Вообще, судя по такому количеству используемых неполиткорректных слов и выражений после событий со взрывами в московском метро, можно говорить о целой информационной войне против терроризма. На наш взгляд, журналисты целенаправленно используют такие неполиткорректные выражения, как «терроризм», «заложник», «теракт», «вооруженное бандполье». В еще одной заметке под названием «Овечкин и плутоний» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 11), где говорится о вашингтонском «ядерном саммите», вновь можно встретить неполиткорректное обозначение участников вооруженных действий - «террористы». Речь идет о принятии пакета соглашений участниками саммита, гарантирующих непокушение террористов на ядерные материалы.

Но политкорректные либо, наоборот, неполиткорректные слова и выражения встречаются в текстах СМИ не только на тему террористических актов. Социальный аспект в явлении политкорректности также чрезвычайно важен, поскольку именно социум является целевой аудитории абсолютно всех массмедиа.

Проанализируем этнографический аспект политкорректности в статье «Россия - для русских?» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 12, 13) в газете «Аргументы и Факты». Безусловно, можно предположить, что статья направлена на рост самосознания российского народа, на возрождение патриотических чувств. Но помимо этого, ее подзаголовок «Сила террора умножается слабостью национальной политики» и содержание можно позиционировать как разжигание межнациональной розни. В свете событий со взрывами в московском метро чеченскими террористами данный материал, безусловно, актуален. Но стоило ли подавать его в таком ключе? Что примечательно, началу статьи положили такие неполиткорректные выражения, как «смертник», «террористы», «исламский терроризм», боевики-ваххабиты». Далее автор пишет о культурной интеграции народов Северного Кавказа в Россию. Об интеграции российского и кавказского народов не может идти речи после того, как автор, следуя стереотипам, буквально разжигает национальную вражду. По аналогии с американской политкорректностью не допустимо употребление слов «русский», «чеченец», указывающих на принадлежность к определенному географическому положению, в связи с чем проявляется гражданский подтекст. Примечательны такие слова автора данной статьи: «Без проявления у обывателя понимания, что своими постоянными рассуждениями по поводу «кавказцев», «чеченцев», которые сюда понаехали, он наносит урон интересам собственной страны». В материале также несколько раз употребляется слово «русский», что является неполиткорректным выражением. Политкорректно было бы использовать замену названия народа словом, не указывающим на гражданство, например, «россияне». Это слово можно отнести к группе гражданской политкорректности. Слово «русский» будет являться политкорректным выражением, если оно используется с определяющим его словом. Российский читатель принял бы эти оба выражения, в то время как житель Соединенных Штатов подал бы в суд на издание, будь вместо «русского» - негр, а вместо «россиянин» - афроамериканец. Отрадно осознавать, что российское общество не загнало себя в рамки абсурда. Интересно, что автор не употребляет слово «чеченец» для обозначения выходца с Кавказа, а называет их «народами Северного Кавказа» на протяжении всей статьи.

Вопросом о том, как же политкорректно называть различные народы, задаются не только печатные издания. «Обидеться» могут не только выходцы с Кавказа, но и евреи, эскимосы, армяне, грузины и другие народности. К примеру, на радиостанции «Эхо Москвы» в эфире передачи «Утренний разворот» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 14) ведущая Антонина Самсонова задала вопрос гостю Максиму Травникову: «У нас есть люди, которые живут на Северном Кавказе, и не первый раз и не вчера мы столкнулись с тем, что мы не знаем, действительно, как их называть так, чтобы никого не обидеть, но при этом, чтобы называть людей, называть явление своими именами. У нас есть явление, и нет для него подходящего термина. Как нам быть?». На что был получен такой ответ: «Здесь очень важен контекст. Потому что, к сожалению, мы очень часто употребляем выражение «выходцы с Кавказа» в таких словосочетаниях, как «наводнившие российские города в последнее время» или «приехавшие в Россию». То есть, здесь мы можем говорить даже о политике «двойных стандартов», когда при освещении террористических актов журналисты назовут террористов чеченцами, но в мирное время их уважут и назовут «жители Кавказа», «народы Северного Кавказа», «выходцы Северного Кавказа» и т.д. Например, в том же № 13 журнала «Огонёк» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 2, 3) можно встретить выражение «чеченские боевики», что по сути является не политкорректным по отношению в «лицам кавказской национальности», как их называют в «мирное» время.

Безусловно, стоит избегать выражений, которые создают ощущение разобщенности народов, однако это имеет отношение не только к СМИ, средства массовой информации имеют максимальное влияние на широкие массы, и в этой связи, на них лежит дополнительная ответственность. Известно, что эпоха политкорректности началась в конце перестройки и начале гласности, когда перед бывшими советскими республиках, ставшими независимыми государствами, встал вопрос «Как называть всех не местных?» Например, в Эстонии по-русски говорили не только русские, но и украинцы, белорусы, евреи, татары, именно поэтому именовать эти народности «русскими», по крайней мере, несправедливо по отношению к ним. Возможно, некоторые стремились подчеркнуть свою народность. Таким образом, возник термин «русскоязычное население», являющийся наиболее политкорректным словосочетанием.

Известно, что сегодня в США употребление слов «негр», «черный» являются оскорбительными и неполиткорректными выражениями, вместо них следует употреблять политически корректное слово «афроамериканец». Однако современные отечественные СМИ отвергают данный термин и предпочитают использовать неполиткорректные выражения. Например, в фото-отчете «Новое лицо ГИБДД» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 15) автор пишет: «чернокожий инспектор ГИБДД», «а может, и правда призвать на службу варягов?». По аналогии с американской политкорректностью слово «чернокожий» следует заменить на «афроамериканец», тем самым, подчеркивая связь черных американцев с родным континентом.

Раскроем явление физической политкорректности на примерах ПРИЛОЖЕНИЙ 16 и 17. Сущность физической политкорректности заключается в наименовании различных физический проявлений человека (возраст, пол, уровень умственных способностей и т.д.) нейтральными выражениями. Начнем с ПРИЛОЖЕНИЯ 16 из газеты «Аргументы и Факты». В заметке под названием «Требуются бесполые работники» можно увидеть такую фразу: «Принятие законопроекта позволит кандидатам из групп риска (женщинам с маленькими детьми, молодым специалистам и людям старше 45 лет) доказать свою компетентность». Не будет преувеличением сказать, что американские и европейские женщины, молодые и пожилые люди давно бы подали иск в суд на дискриминацию по половому и возрастному признаку. И суд бы оказался на их стороне: неужели работающее население состоит из одних мужчин до 45 лет и женщин без детей? Более того, название «группа риска» применительно к данным категориям населения является уже неполиткорректным. Слово «молодые» также является неполиткорректным, его нельзя употреблять в исконном виде, а необходимо заменить на «временно способные».

К группе физической политкорректности также относятся слова выражения, указывающие на возраст людей. Рассмотрим ПРИЛОЖЕНИЕ 17 газеты «АиФ» № 15. В заметке на первой полосе под названием «Теряем память?» два раза употребляется слово «старик» («Пытали стариков», «старику помочь не смогли»). Как уже отмечалось выше, принципиальная позиция политической корректности состоит в том, чтобы избегать употребления слов, указывающих на возраст, физические способности и внешность. В этих фразах можно увидеть неполиткорректное слово «старик», которое указывает на возраст. Следует использовать «стертую» конструкцию «временно неспособный» либо «хронологически одарённый». Сегодня старики в Америке называются «senior citizens» (старшие граждане), «mature persons» (зрелые личности), а старость «golden years» (золотые годы).

К категории этической корректности, направленной в сторону нивелирования или, по крайней мере, размывания этической оценки, можно отнести различные пороки людей, принятые в западном обществе за болезни. Например, слова «пьяница» или «алкоголик» являются неполиткорректными, так как относится к известному заболеванию. По американской аналогии политической корректности эти слова необходимо заменять на «больной от алкоголя», что размыто как в отношении болезни, так и в отношении оценки - больного ведь не осудишь, либо на «person of differing sobriety» (индивидуум иной трезвости). Но рассмотрим данную группу политической корректности на примере ПРИЛОЖЕНИЯ 10. В № 14 газеты «Аргументы и Факты» в рубрике «Глас народа» можно встретить такой заголовок: «Наркоманов будут лечить… тюрьмой?», а также следующие фразы: «Наказывать наркоманов лишением свободы предложил В. Жириновский», «алкоголиков надо отправить за решетку». Однако по нормам политкорректности наркоманов нельзя называть наркоманами, а только политкорректно - пользователями (англ. user) или больными манией (нем. Suchtkranke). Конечно, и алкоголики, и наркоманы, действительно являются больными, и называть их больными вполне уместно в качестве пациентов врачей. Но здесь следует сделать оговорку: в этом случае политическая корректность лишь производит подмену поступка болезнью, возникшей в результате употребления алкоголя или наркотиков, а болезнь не оценивается с этической точки зрения. Поскольку неполиткорректные выражения попадают под запрет, то этическая оценка поступка приема алкоголя и наркотиков становится невозможной.

В том же издании в рубрике «Личность» опубликовано интервью с известным скульптором, Эрнстом Неизвестным, который в этом году празднует свой 85-летний юбилей (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 18, 19). В своей речи он употребляет такие слова, как «бедные» и «богатые»: «Было бы естественно хотя бы в День Победы богатым людям в России подавиться икрой» и «Граф Толстой помогал бедным». Эти слова упоминать не следует, а если это столь необходимо, то следует использовать политически корректное наименование, например, вместо «богатые» употреблять политически корректное выражение «лучше зарабатывающие», хотя речь может идти о человеке, получившем, например, большое наследство и не работающем вовсе. Бедных же следует называть завуалировано: «обездоленный», «недопривилегированный» (underprivileged), но предпочтительнее всего употреблять словосочетание «потерпевший ущерб» (disadvantaged). Этот вид политкорректности относится к социальному и направлен на стирание различий между в имущественном положении и гражданском состоянии.

Как этическая, социальная, так и физическая категории политической корректности направлены прежде всего на уравнивании в статусе людей, вышедших за рамки так называемой нормы.

Существует и так называемая институциональная политкорректность. Данный вид политкорректности развился семантически в направлении вуалирования предназначения различных учреждений в языке. Например, вспомогательные школы для детей с отставанием в развитии политкорректно именовать «особыми» школами. Примером институциональной политкорректности может служить аналитическая статья в журнале «Огонёк» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 20) под названием «Тверская Венеция», где в самом начале звучит неполиткорректное выражение «промышленная зона»: «Архитекторы придумали, как задать новую жизнь заброшенным промышленным зонам». Данное выражение стоит заменить политически корректным «технологический парк» (Technologiepark). Безусловно, за словосочетанием «технологический парк» стоит более приемлемое для общества определение специальной экономической территории, созданной для развития новых архитектурных технологий, в то время как выражение «промышленная зона» подразумевает под собой заводской комплекс с повышенным уровнем загрязнения окружающей среды. Естественно, такое вуалирование выгодно для строителей и архитекторов этой зоны, но не выгодно для поселенцев. Однако огромным плюсом является то, что автор статьи использует прямое обозначение местности, предназначенной для модернизации.

Существует и так называемая профессиональная политкорректность, использование которой призвано смягчить названия некоторых профессий, а также нивелировать различия между ними в языке. Например, в № 51 газеты «Комсомольская правда» в заметке «В Москве убит судья, вынесший жесткий приговор скинхедам» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 21) автор употребляет слово «дворник» в предложении «А спустя некоторое время пришел вместе с дворником, и тот открыл дверь». Данное название профессии является неполиткорректным, вместо него следует употреблять «менеджер по гигиене (окружающей среды) либо менеджер по санации территории».

Нельзя также употреблять наименование «тюремные надзиратели», стоит заменять его на «исполнительные чиновники». Тем самым они становятся в один ряд с остальными чиновниками. В издании «Русский News Week» в статье «Мама-амнистия» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 22, 23) автор вынес в подзаголовок следующую фразу: «Первая амнистия президента Дмитрия Медведева не угодила ни заключенным, ни тюремщикам». Использование слова «тюремщики» неполиткорректно, по аналогии с наименованием «тюремные надзиратели» данное слово следует заменить на «исполнительные чиновники». Неполиткорректно называть и «заключенных» заключенными, вместо этого необходимо употреблять выражение «гость (клиент) пенитенциарной системы, социально отделенное лицо». Хотя заключение тюрьму может быть пожизненное, в то время как слово «гость» подразумевает личность, временно находящуюся на какой-либо территории. Более того, в статье журналист также используется известное их наименование «зэки», что является крайне неполиткорректным выражением.

3.3 Политика «двойных стандартов» как составляющая политкорректности в современных журналистских текстах

Феномен политики «двойных стандартов» как следствие политкорректности также широко распространен в российском медиа пространстве. Анализ данного явления мы произведем на примере текстов российских изданий («Комсомольская правда. Челябинск» № 51, «Известия» № 13, журнала «Огонёк» № 13, «Русский Newsweek» № 16) и передач радиостанции «Эхо Москвы» («Полный Альбац», «Своими глазами», «Одним словом», а также «Особое мнение» и «Утренний разворот»).

Следует отметить, что зачастую многие издания ради привлечения внимания аудитории идут на всякого рода уловки, прибегая к напускной сенсационности материалов. Яркий тому пример издание «Комсомольская правда». Немного приукрасив события, выдав недостоверную информацию материал приобретает оттенок сенсационности и яркости. Например, на первой полосе в № 51 газеты помещена заметка «В Москве убит судья, вынесший приговор скинхедам» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 21). Данный заголовок, помимо того, что он неполиткорректен, подталкивает читателя связать два события - убийство московского судьи и его юридическую практику.

Однако не только это издание осветило произошедшее. Газета «Известия» в № 13 опубликовала небольшую статью, описывающую событие под названием «Судью приговорили к смерти» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 24). В данном случае субъективную позицию автора статьи и издания невозможно проследить: нигде не указывается напрямую о причастности группировке скинхедов к убийству, корреспондент лишь отмечает, что судья «неоднократно выносил суровые приговоры членам националистических группировок». Автор даже не называет их «скинхедами»! Более того, при описании трагедии журналист убийц называет «киллерами».

Сравнительная характеристика двух заметок об одном и том же событии в различных изданиях показала, что позиция журналиста, автора материалов зависит от многих факторов. Он может подать объективную информацию, не прибегая к дешевой сенсационности, зная, что материал прочитаю взрослая солидная публика, либо опубликовать материал с громкими фразами и непроверенными фактами для незрелой аудитории. Здесь очень четко прослеживается политика «двойных стандартов» в позиционировании изданиями своих материалов. К кому прислушиваться, кому верить - для читателей сегодня насущные вопросы. И таких примеров использования политики «двойных стандартов» журналистами различных СМИ огромное множество.

Стоит обратить внимание, что самый распространённый способ проявление политики «двойных стандартов» -- это именование одних и тех же понятий, предметов либо действий различными словами, эмоциональный фон который значительная отличается. Такие слова и выражения призваны смягчить жесткость понятий, что несут «двойные стандарты». Используя нейтральные словосочетания, журналист соблюдает гармонию между определенными категориями людей.

Примером смягченного и нейтрального обозначения наименования государственной структуры является термин «Общественная палата». В газете «АиФ» № 14 (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 25) в заметке «Президент согласился с «АиФ»: прогульщикам в Думе не место» автор пишет: «Две недели назад мы написали о том, что за явкой на работу депутатов и сенаторов взялась следить Общественная палата. Глава государства предложил внести поправки в закон, чтобы подтянуть парламентскую дисциплину». Во многих журналистских текстах можно встретить понятие «Общественная палата» в качестве позиции общества. Это было отмечено нами в теоретической части данной работы. Но уловки политики «двойных стандартов» предполагают использование термина «Общественная палата» для обозначения позиции президента.

Таким образом, в зависимости от симпатий и позиции журналистов одно и то же понятие может приобрести несколько оттенков. Например, в журнале «Огонёк» в статье «Неуслышанные взрывы» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 2, 3), посвященной террористическим актам в московском метро, автор пишет: «Уровень ксенофобии среди российского населения в последние 15 лет и без того высок!». Антипататии журналиста к организаторам трагедии в метро понятны. Однако зачастую происходит подмена понятий, что приводит к «двойным стандартам» и «двойной» позиции в средствах массовой информации: термин «ксенофобия» порой заменяется «патриотизмом», который легко может подменяться «национализмом» в зависимости от формата издания, его целевой аудитории, а также симпатий и антипатий авторов материалов.

Кроме того, сами террористы в данной статье названы «чеченскими боевиками», а в мирное время репортеры не знают, как политкорректнее называть жителей Кавказа. Для российского медиа пространства немыслимо назвать террористов, по примеру известной компании «BBC», «повстанцами».

«Двойные стандарты» присутствуют и в рубрике «Неделя/Барометр» в том же журнале. На одной странице журнала уместились два материала, противоречащие друг другу (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 26). В одном сказано, что «23 млн человек остались безработными в Евросоюзе в феврале 2010 года». В другой заметке: «Большая конкуренция на рынке труда заставила многих задуматься о переквалификации или даже о смене профессии». Становится не ясным, что именно происходит на рынке труда: повсеместная безработица либо конкуренция. Использовать выражение «безработные» неполиткорректно, следует употреблять нейтральное «временно не получающие зарплаты».

Рассмотрим примеры политики «двойных стандартов» современных российских СМИ на примере радиостанции «Эхо Москвы». В качестве примеров прессы были взяты такие передачи данной радиостанции как «Полный Альбац», «Своими глазами», «Одним словом», а также «Особое мнение». Эти передачи интересны именно тем, что в них можно услышать наиболее объективную точку зрения не одного ведущего, эксперта на ту или иную тему, прямо или косвенно касающейся политики «двойных стандартов».

В качестве яркого примера данной темы рассмотрим передачу «Полный Альбац» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 27), ведущей которой является Евгения Альбац. Тема эфира звучала как «Молдавская дилемма: гражданский выбор или выбор профессиональный» и была посвящена тем событиям, которые будут иметь влияние на политику ближайших недель и месяцев: 5 апреля 2009 года в Молдавии (парламентская республика) прошли парламентские выборы. Большинство голосов набрала коммунистическая партия. На следующий день инициативная группа из оппозиции «Я не коммунист», возглавляемая Натальей Морарь провела «флэш-моб», перешедший в митинг, который в свою очередь вылился в погромы: был разгромлен парламент, администрация президента, а на здании парламента были вывешены флаги Евросоюза и Румынии. При этом действующий президент В. Воронин объявил, что будет проведен пересчет голосов. Ведущая передачи Евгения Альбац обозначила тему обсуждения: о месте и роли журналистов в политике Молдавии.

Нужно подчеркнуть, как уже говорилось выше, что в организации этого митинга приняла участие Наталья Морарь, являющаяся спецкорреспондентом журнала «New Times» в Молдавии. Как известно, в Россию этого журналиста не пускают. Сложность заключается в том, что возникает диллема: может ли журналист принимать на себя роль политика или журналист ни при каких условиях не имеет права быть участником политики. При этом журналисту следует решить еще один вопрос: что он напишет - репортаж или политическую агитку. Интересна при этом позиция одного из приглашенных гостей Кирилла Рогова: «Объективность в журналистике вещь достаточно ограниченная. Как мы ни стремимся к объективности, мы очень часто необъективны. И существует такая уловка объективности: я делаю вид, что я тут ни при чем и рассказываю все, как есть».

На наш взгляд, заслуживает внимания тот факт, что Наталья Морарь подписала заявление о приостановлении контракта ее с изданием на то время, пока идут эти события. И материал об освящении событий в Молдове был подписан уже не «Наталья Морарь», журналист, а как «Наталья Морарь, создатель организации «Думай, Молдова». Таким образом, четко обозначено, что она участник этих событий, она сама пишет о том, что это материал не журналиста, а участника событий.

Хотелось бы отметить, что такая позиция журналиста заслуживает не только внимания, но и уважения. Ведь если Наталья Морарь не смогла бы объективно отразить факты и информацию в качестве спецкорреспондента, то, будучи создателем политической организации, на нее не наложены обязательства перед ее изданием и, в первую очередь, перед читателями.

Следующим материалом, который мы проанализировали, является передача «Своими глазами» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 28).

Тема очередного выпуска передачи - «Алексий II». Ведущая и приглашенные гости обсуждали смерть Алексия II, его политическую позицию и успехи (произошло воссоединение церквей: Русской православной церкви, и Русской православной церкви за границей; осудил вооруженное восстание в Вильнюсе в 1991 году). Единственным вопросом, относящейся к политике «двойных стандартов», явился отказ Патриарха принять Южную Осетию и Абхазию в РПЦ после признания их РФ в конфликте с Грузией. Алексий II ответил, что не имеет на это право, поскольку это каноническая территория Грузинской православной церкви. Церковь отстаивала принципиальные позиции, что есть понятие канонической территории. Именно РПЦ при Алексие Втором всячески начала отстаивать это принципиальное понятие. И понятно, что если бы она приняла другое решение, она бы просто пошла по пути двойных стандартов - в одном случае мы отстаиваем принцип канонической территории, в другом случае мы его нарушаем. Но здесь Церковь приняла принципиальное решение - она уважает принцип канонической территории и в отношении Грузинской православной церкви. Даже несмотря на тяжелое положение жителей Южной Осетии и Абхазии Алексий II не отказался от своих принципов, нравственных и политических ценностей. При этом интересна реакция ведущей и приглашенных гостей: они подняли вопрос о том, как к этому отказу принять осетинцев и абхазцев отнеслись власти. Один из гостей А. Макаркин отметил: «В данной ситуации, конечно же, если бы Церковь выступила с тем, что мы принимаем к себе православных Абхазии и Южной Осетии - в виде исключения, только на этот раз, учитывая гуманитарную катастрофу, особую ситуацию - думаю, что власть бы это оценило». И при этом отмечает, что если бы это произошло, то РПЦ пошла бы по пути политики «двойных стандартов».

В другой передаче под названием «Одним словом» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 29) тема звучала как «Итоги войны - Россия в изоляции? Визит Сергея Багапша и Эдуарда Кокойты в Москву: признает ли Россия Южную Осетию и Абхазию? Персона недели: Михаил Саакашвили». Такая емкая тема подразумевает обширное обсуждение ведущих Тихона Дзядко и Татьяны Фельгенгауэр событий августа 2008 года. Необходимо отметить, что военный конфликт между Грузией и Южной Осетией является наиболее ярким примером политики «двойных стандартов»: российское руководство проводило по отношению к Грузии политику «двойных стандартов» - прежде чем говорить о геноциде в Грузии в Южной Осетии, власти России должны были вспомнить о событиях в Чечне. В связи с этим проблема самоопределения народов «проблемных» территорий остается актуальной и на сегодняшний день. По этой причине именно этот эфир передачи «Одним словом» показался для нас наиболее интересным в плане раскрытия темы политики «двойных стандартов» в российских СМИ.

Проанализируем позиции ведущих данной передачи. Вначале передачи Т. Дзядко приводит высказывания различных политических деятелей по поводу своего отношения к грузино-осетинскому конфликту и России в целом (Дэйвида Милибэнда, министра иностранных дел Великобритании, Кондолизы Райс, госсекретарь США). Далее ведущие беседуют в прямом эфире со слушателями, при этом очевидно, что Т.Дзядко обеспокоен тем, что России угрожает политическая изоляция, как это произошло на примере с Белоруссией, а также оба ведущих задают вопрос о возможном бойкоте Олимпиады-2014 в Сочи. В этой проблеме также проскальзывает очевидная позиция ведущих, которая определяется как обеспокоенность событиями в Южной Осетии и России, изменившееся отношение к РФ со стороны «Большой семерки», НАТО и Евросоюза. Немаловажным является тот факт, что ведущие дают несколько точек зрения различных политических деятелей, а также взгляды на происходящее со стороны слушателей эфира радиостанции «Эхо Москвы».

Следует отметить, что большой интерес как для ведущих, так и для слушателей представляла тема правового статуса обеих непризнанных республик (Южной Осетии и Абхазии). Журналистов волновала тема сценария развития будущих событий. При этом они отметили позицию президента Южной Осетии Эдуарда Кокойты, заключающейся в том, что признание обеих непризнанных республик будет возможно при отсутствии «двойных стандартов».

Хотелось бы отметить, что ситуация в Южной Осетии и Абхазии, как уже известно, завершилась признанием этих республик. Необходимо отметить некоторую оценочность ведущего данных событий, однако баланс соблюдался благодаря высказываниям мнений слушателей и цитированию различных политических деятелей.

В продолжение темы грузино-осетинского конфликта проведем анализ еще одной передачи на радиостанции «Эхо Москвы» под названием «Особое мнение» (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 30), ведущим которой является Матвей Ганапольский. В студию был приглашен специальный гость - политолог Александр Дугин. Беседа в эфире началась сразу же с вопроса об оценке военных действий в Южной Осетии Александром Дугиным, осудившего Михаила Саакашвили и геноцид по отношению к осетинцам, приводя в доказательства военные факты. Однако звонки слушателей с такими вопросами, как: «чем отличается ситуация с Южной Осетией в Грузии от ситуации с Чечней в России?»; «получается, что восстановление конституционной законности России в Чечне допустимы, законны, а аналогичные действия Грузии против собственных сепаратистов осуждаемы?» заставило посмотреть на конфликт с другой точки зрения. Действительно, в чем разница, или это всё пресловутые двойные стандарты? На что Александр Дугин ответил: «Поскольку это практика двойных стандартов направлена против нас, то Россия просто обязана была таким образом поступить. Осетия хочет войти в Россию, Абхазия - в Россию. Мы должны поддержать». Интересна при этом позиция ведущего радиопередачи, он говорит: «У Александра Дугина очень особое мнение, но вот человек так думает. Вот, такой вот он».