Революция в Тунисе в средствах массовой информации

В 2004 году западные СМИ выполняли те же функции, что и 1989 году: оказание давления на власть, блокировка силового сценария развития событий, внешняя легитимизация. Однако стоит отметить, что центральным моментом всех «цветных» революций является процедура выборов. Так западные и оппозиционные украинские СМИ, в том числе местный «Пятый канал», стали еще до подведения итогов выборов заявлять о победе Виктора Ющенко, как единственно возможном варианте развития событий, задавая тем самым рамки для мирового общественного мнения. Подобные заявления были призваны оказать давление как внутри страны, так и за её пределами. Далее начались массовые акции протеста, подготовленные оппозицией, с требованием пересмотра результатов выборов. Здесь и проявляется в полной мере «эффект карнавализации». Митинги преподносятся как массовые, хотя на начальном этапе таковыми не являются.

Визуальная картинка обладает мощной убедительной силой. Так, например, в кино наступление многотысячной армии разыгрывается в лучшем случае парой сотен участников массовки. Такое информационное давление в комплексе с целым рядом приемов, которые описывать в данной работе смысла не имеет, вовлекает в протестные действия все больше и больше людей: вы можете не быть против кандидата Х, вы можете не быть за кандидата Y, вы можете не выступать против существующего строя - но желание не быть обманутыми и сопричастность творящейся в эти минуты истории заставляет вас выходить на улицы. Особенно сильно это проявляется, если для этого существуют объективные социально-экономические и политические причины или считается, что таковые имеются: неудовлетворительный уровень жизни, коррупция, несоответствие занимаемого статуса, криминал и т.д. Я еще раз хочу подчеркнуть, что состояние неудовлетворения социально-экономическим положением, способного привести к политическим изменениям, может являться следствием демонстративного эффекта.

В завершении я ненадолго остановлюсь на событиях начала 2011 года в Северной Африке. «Жасминовая» революция в Тунисе и «Финиковая» в Египте ясно свидетельствуют о возрастающей роли сети Интернет. В случае с Тунисом той искрой, которая разожгла костер народного возмущения, стал сайт Викиликс (Wikileaks) Юрте М.Э. Восстание в стране фараонов» // Известия. - 2011. - №13. - С. 05., а в случае со следующей, египетской революцией, социальные сети Фейсбук и Твиттер ( Facebook, Twitter) Алешина М. С. Когда интернет не идет к Магомету // Известия. 2011. - №1. - С. 05.. Стоит отметить, что значительная часть населения Египта, которая живет на два доллара США в день По данным интервью журнала Foreign Policy c египетским писателем Тареком Османом http://www.foreignpolicy.com/articles/2011/02/08/egypt_over_the_brink, не имела доступа к подобным информационным ресурсам. Социальные сети стали главным распространителем официальной информации, слухов, страхов и даже пособий по противодействию полиции.

Сети Интернет удалось вытеснить традиционные СМИ, оставив им лишь функцию внешней легитимизации происходящего. Однако, на мой взгляд, наибольшей интерес вызывает то, что попытки властейблокировать революционную коммуникацию, которая, в данном случае, осуществлялась через сеть, провалились. Так, на попытку властей закрыть доступ в Интернет, IT-компании откликнулись новой голосовой услугой - голосовой Твиттер, осуществляемой через мобильной телефон. Подобный факт говорит, с одной стороны, в пользу того, что бороться с такой формой коммуникации очень сложно. С другой, о широком распространении в среде революционеров новых технологий, дающих возможность почти мгновенно обмениваться информацией и координировать, что, по нашему мнению, является залогом успеха. Специфика событий 2011 года в том, что Интернет не просто взял на себя большую часть функций у «традиционных» СМИ, но и стал той силой, которая вывела людей на площади, перехватив эту функцию у политических партий.

В современном мире происходит интенсивное и экстенсивное развитие информационных источников. Количество источников информации увеличивается. Наряду с «традиционными» СМИ появляются «новые», набирающие силу и популярность, электронные, что является закономерной частью технологического развития. Однако происходит и качественное изменение информативных сообщений и их подачи. Сообщения все больше насыщаются символизмом, призванным оказать влияние на бессознательное внутри нас. Можно смело констатировать, что в революции, вне зависимости от её природы, преимущество получает та сторона, которая контролирует информационные потоки и предлагает более совершенный способ коммуникации.

2.2 Средства массовой информации о «жасминовой» революциии

Революции всегда нуждаются в средствах распространения своих идей, в привлечении через них своих сторонников. Об этом говорит революционный опыт последних двух веков, когда типографский станок становился одним из обязательных инструментов протестных движений. В историю революций вошли газеты чартистов, «друг народа» жана-Поля Марата, «новая Рейнская газета» к.Маркса и Ф. Энгельса, «Полярная звезда» и «колокол» а. и. Герцена, ленинская «искра» и многие другие издания. Последняя из названных газет воплотила в себе несколько важных принципов, которые затем были положены в основание деятельности всей советской журналистики.

Роль газеты не ограничивалась одним распространением идей, политическим воспитанием и привлечением политических союзников. Газета рассматривалась не только как коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и как коллективный организатор. В этом последнем отношении редакция сравнивала ее с лесами, которые строятся вокруг возводимого здания, намечают контуры постройки, облегчают сношения между отдельными строителями, помогают им распределять работу и обозревать общие результаты, достигнутые организованным трудом. Русские социал-демократы начала ХХ века считали, что при помощи газеты и в связи с ней сама собой будет складываться постоянная организация, занятая не только местной, но и регулярной общей работой, приучающей своих членов внимательно следить за политическими событиями, оценивать их значение и их
влияние на разные слои населения, вырабатывать целесообразные способы воздействия на эти события со стороны революционной партии. Все это В. и. ленин изложил в своей известной статье «С чего начать?», которая была напечатана в 4-м номере «искры» в 1901 году.

Спустя 110 лет эти принципы активно используются в новых революциях и в условиях новой техники и технологий. Роль медиа при этом многократно усилилась. некоторые горячие головы даже считают, что революции сегодня делают интернет и социальные сети, имея ввиду «арабскую весну». Ваэль Гоним, топ-менеджер ближневосточного отделения Google, который в июне 2010 года создал «протестную» страницу в facebook, так и заявил Си-Эн-Эн: «Это была интернет-революция. я назову это революцией 2.0.» Алешина М. С. Египет и Фэйсбук: пора обновить статус // Известия. 2011. - №1. - С. 65..

Социальные сети действительно оказались отличным инструментом для координации действий масс. Можно сказать, что сегодня из всех СМи это самый эффективный коллективный организатор. За несколько часов социальные сети могут оповестить и вывести на улицы сотни и тысячи протестующих. Так происходило в Тунисе, так происходило и в Египте. информация в Twitter и facebook об акте самосожжении уличного торговца спровоцировало в Тунисе массовое движение протеста. Результат - быстрая и бескровная смена власти. В Египте правительство попыталось предотвратить такое развитие событий, отключив сети вместе со всем интернетом, а заодно и сотовую связь, но это не помогло.

Специалисты считают, что распространяемая социальными сетями революционная волна 2011 года двигалась исключительно в культурно ограниченном пространстве арабоязычного виртуального мира, в котором государственные границы не играют почти никакой роли. Ее мощность на уровне проникновения интернета 24 % и выше, как в Тунисе, так и в Египте, оказалась достаточной для мирного свержения действующей власти, а ливийских 5,5 % оказалось мало для мирного решения конфликта Исаев Л. М., Шишкина А. Р. Египетская смута XXi века. - М.: Книжный дом «лиБРокоМ», 2012. - С. 36..

В октябре 2010 года в журнале new Yorker вышла пространная статья «Мелочь. Почему о революции не напишут в Твиттере», автор которой - Малколм Глэд-велл, много лет пишущий о социальных микротрендах и социальном эффекте технического прогресса. он высказал, ссылаясь на видных исследователей и на обыкновенный здравый смысл, несколько простых идей о «новом типе активизма», якобы сформированном Веб 2.0. Суть была проста: когда уже есть готовая революционная масса, Веб 2.0 действительно предоставляет ей максимум возможностей для обмена информацией и планирования действий; но если революционной массы нет - создать ее посредством Веб 2.0 невозможно. Чтобы поднять хоть одного конкретного человека делать революцию - недостаточно быть его френдом в Фейсбуке и фолловером в Tвиттере, тут требуются более прочные и тесные социальные связи Малколм Глэдвелл. Мелочь. Почему о революции не напишут в Твиттере http://www.newyorker.com/reporting/2010/10/04/101004fa_fact_gladwell.

Социальные сети, конечно, сыграли определенную роль в египетской революции. Инициаторами революционной активности в интернете выступали учащаяся молодежь и выпускники вузов, которые не смогли найти работу, образованный слой населения, который использует информационно-коммуникативные технологии. В facebook выкладывались фотографии тунисской революции с призывами к египтянам отстоять свои права, снимки раненных демонстрантов с требованием отомстить, видеозаписи, показывающие мужество и стойкость протестующих. Но основной массе населения египта более доступны традиционные средства массовой информации. каждая семья смотрит телевидение, слушает радио. Поэтому главную роль в отражении «арабской весны» сыграли именно они.
В декабре 2010 года в арабском мире происходили события, которые арабские комментаторы назвали «майданными» революциями. В Тунисе, Египте, Йемене, Ливии, Бахрейне, Сирии, Марокко, Алжире, Иордании, Ираке, Ливане десятки тысяч людей выходили на городские площади (арабский «майдан»), требуя ухода засидевшихся во власти кланов и осуществления давно назревших социально-экономических и политических реформ. Эти революции ввели арабский мир в состояние нарастающей турбулентности, после которой он наверняка не останется таким, каким был до этого Этот турбулентный, турбулентный, турбулентный арабский мир http:// www.ng.ru/scenario/2011-04-27/12_revolution.html.

25 января 2011 года началась серия уличных демонстраций в каире, александрии и некоторых других городах (в том числе в столицах иностранных государств около посольств египта), приведшая в феврале к отставке сначала правительства, а затем и президента Хосни Мубарака, находившегося у власти с 1981 года.

Кроме отставки президента протестующие требовали отмены чрезвычайного положения, устранения безработицы, увеличения минимальной заработной платы, решения проблем нехватки жилья, роста цен на продовольствие, получения свободы слова и повышения уровня жизни.

Некоторые из интеллектуалов и журналистов в Египте резко критиковали правительство страны за то, что СМИ пристрастно освещают народную революцию. Особенно это касалось телевизионной трактовки событий на площади Тахрир (освобождение) в Каире.

Само правительство и государственные средства массовой информации cменили свою позицию враждебности к народной революции на лояльность к ней после того, как убедились, что дело принимает серьезный оборот.
Частная пресса и независимые газеты открыли огонь по государственным СМИ, показывая их отношение к народной революции в течение последнего времени. автор газеты «аль-Масри» аль-Юм Билал Фадль подчеркивал, что «многие представители СМИ носили так называемые маски независимости, но когда пришлось время определить свои позиции, они выбрали своих патронов, «начальство», односторонне освещали события, пытаясь вредить репутации революции и утверждая при этом, что выражают весь спектр мнений» Гребенников А.А. Сми в Египетской революции // Научный журнал. - 2012. - №27. - С. 52-53.
При этом они хранили молчание, когда британская газета Guardian опубликовала доклад о масштабах богатства президента Хосни Мубарака и его семьи.

Оппозиционная газета «аль-Бадиль» писала, что государственное телевидение в эти дни совершило «чудовищное преступление против египетского народа, вопиющее подстрекательство к бунту, который может привести к гражданской войне в Египте». Автор ал-Гадбан выразил это коротко и образно: «египетское государственное телевидение скончалось от отсутствия доверия».

Показательно, что резкие атаки на правительственные средства массовой информации вели не только независимые журналисты, но и должностные лица египетского телевидения, такие как Джамал ал Шаер, глава египетского спутникового канала, который считал, что государственные СМИ «совершили предательство по отношению к народу». В ответ на критику его лишили эфира. жесткое давление на него усилилось еще больше после того, как ал Шаер написал книгу под названием «иаамал аабит» («Валяй дурака»), посвященную ситуации в Египте во время кризиса.

Шафки аль-Мунири, глава второго египетского телеканала, строго критиковала сектор новостей, подчеркивая, что он слаб и не вызывает доверия у зрителей.

Известный композитор аммар Шарии тоже был среди первых, кто подверг резкой критике государственные СМИ и их методы освещения событий: диктор говорит о тысячах каирцев, пришедших поддержать президента Мубарака, а картинка на экране показывает не более двухсот демонстрантов. Эта критика государственного телевидения возникла на фоне раздоров внутри государственного аппарата. Показательно и то, что правительственная пресса отрицала отставку главы Союза радио и телевидения. другие же источники СМи подтвердили, что усама эль-Шейх ушел в отставку, и что министр информации пытался убедить эль-Шейха задержать его объявления об этом на нескольких дней .

Также частные источники говорили об отставки других должностных лиц различных телевизионных каналов под предлогом протеста против вмешательства в подачу новостей.

Влияние Хосни Мубарака на официальные СМИ значительно ослабло после того, как стало ясно, что правительственная пресса начала поддерживать революцию. Главный удар нанесла газета «аль-ахрам», которая отказалась от постоянной и безграничной поддержки правящего режима. «аль-ахрам» - вторая старейшая египетская газета и одна из самых известных. Редактор газеты усама Сарая в передовой статье дал высокую оценку революции и призвал правительство инициировать конституционные и законодательные изменения. Сарая писал о том, что старые поколения политиков должны смириться и обуздать себя, понять чаяния молодых людей и мечты народа.

Стоит отметить, что изменение умонастроения усамы Сарая произошло на фоне растущего гнева сотрудников правительственной прессы после смерти своего коллеги ахмеда Мохамеда Махмуда, который погиб от пули тайной полиции в то время, когда снимал демонстрацию оппозиции на мобильный телефон из окна своего офиса. около 200 журналистов прошли маршем по улицам каира с бутафорским гробом на руках, скандируя антимубараковские лозунги.

Помимо «аль-ахрам» изменения в освещении событий в каире произошли и на государственном телевидении. Это случилось после отставки очень известной журналистка и главного диктора Суха анакаш. Правительственные каналы наконец-то признали наличие большого количества демонстрантов на площади Тахрир, которое до этого сильно преуменьшалось.

17 дней десятки тысяч демонстрантов собирались на этой, центральной пощади столицы, призывая президента Хосни Мубарака подать в отставку после 30 лет правления. они требовали перемен, устраивали акции протеста и ждали ответа. ответ пришел в виде обращения Мубарака к стране и народу. Президент заявил, что не отступит. а потом произошло чудо, и на 18-й день забастовок вице-президент омар Сулейман заявил по центральному телевидению, что Мубарак уходит в отставку. Толпа взорвалась дружным криком «египет свободен!».

Профессор каирского университета, доктор Хишам аттиа в своем докладе, опубликованном в катарской газете «ал-Рая», описал судьбу государственных СМИ Египта после революции, заявив, что освещение ими последних событий явилось начало смерти системы официальных средств массовой информации, которые содержатся за счет своего народа. Профессор радиовещания факультета массо-вых коммуникаций каирского университета, доктор инас абу Юсеф предлагает реализовать то, что было написано в диссертаций доктора Мехрез-Гали: передать акции национальных газет их сотрудникам, потому сейчас они находятся в руках предпринимателей, преследующих свои узкокорыстные интересы в ущерб объективности.
Все больше журналистов и интеллигентов в Египте считают, что революция не дошла до СМИ, и полагают, что они все еще остаются частью прошлого. и стремятся не только лишить революцию ее энергии, но и отторгнуть ее.
египетские СМИ - огромная, устоявшаяся структура, включающая десятки газет, журналов, государственных и частных радио- и телеканалов. она функционирует на огромном информационном рынке, объем которого достигал 708 миллионов долларов в 2010 году, что превышает тот же объем СМИ дубаи, известных своим контролем над арабским информационным рынком Peterson, Scott. egypt's revolution redefines what's possible in the arab world http://www.csmonitor.com/World/Middle-east/2011/0211/egypt-s-revolution-redefines-what-s-possible-in-the-arab-world.

Эти СМИ, особенно официальные, обвиняются в поддержке и рекламировании режима Мубарака в течение десятилетий его правления и поощрении его к чудовищным масштабам коррупции, репрессий, о которых вспоминают египтяне и вместе с ними миллионы арабских телезрителей, видевших, как египетские правительственные каналы особенно злословили по поводу революции и революционеров, озвучивая официальные версии.
они также помнят и о том, как дикторы и ведущие интерактивных программ (из звезд) выступили в защиту Мубарака и его режима, нападая на революцию до самого ухода президента. Более того, кое-кто из них пытался представить его одним из сторонников революции, поддерживающим ее. как будто у людей нет памяти, однако, смена интонаций у некоторых телеведущих - еще не самое плохое из того, что можно наблюдать после революции, по отзывам египетских работников СМИ. они обвиняют национальные СМИ, имеющие огромные возможности и вес, в попытке скрыть данные о коррумпированности прошлого режима и приуменьшить его преступления, в большом желании оставить его в покое.

Эти работники СМИ рассказывают об издании директив, запрещающих употребление выражения «свергнутый президент» относительно Мубарака и требующих воздерживаться от негативных высказываний в его адрес. официальный культурно-просветительский канал «Нил» даже прервал трансляцию своей программы 19 июня, потому что поэт-гость программы читал свою касыду, высмеивающую Мубарака.

Некоторые из работников СМИ стали известны своим активным участием в революции. В качестве примера можно назвать диктора Халю Фахми, которая рисковала не только своей карьерой, но и жизнью, когда вместе с протестующими массами пришла на площадь освобождения (ат-Тахрир), повесив себе на грудь табличку, на которой было написано, что бывший министр СМИ Анас аль-Факы поддерживает преступников, атаковавших революционеров.

Однако диктор Халя не успокоилась после победы революции и пожаловалась на то, что содержание информации в СМИ не изменилось, что были отданы распоряжения не говорить о революции и не показывать какие-либо кадры о том, что происходило на площади освобождения или в других районах египта во время революционных событий, особенно, о «верблюжьем сражении». В распоряжениях подтверждалось, что любой диктор, рассказавший о революции, будет отстранен от работы.

Она подтверждает информацию о том, что революционеры и их сторонники удаляются из сферы руководства в учреждениях СМИ. Кое-кто из них, работающих на телевидении, оказались в изоляции и за штатом. на некоторых из них были поданы материалы в прокуратуру с обвинениями в подстрекательстве к мятежу и саботажу.

Халя Фахми добавляет к сказанному, что она и ее коллеги организовали пикет на входе в телецентр, протестуя против назначений в руководстве СМИ, которое она характеризует как коррумпированное, вместо прежнего руководства времен Мубарака. Говоря с места проведения пикета, она указала на то, что революционеры заняты партиями и политическими проблемами и не уделяют достаточного внимания подобной проблеме в руководстве СМИ. она подчеркнула, что революционеры допустили ошибку, когда не вошли в здание телецентра и не поставили в нем руководство из своих рядов, хотя в дни революции это было в их силах.

Однако египетское медийное сообщество признает также, что те, кому было поручено выдвинуть кандидатов в новые руководители СМИ, просили ее и ее коллег предоставить подходящие кандидатуры. А это как раз и не было сделано. Революционеры после падения режима не взяли инициативу в свои руки и не выдвинули своих руководителей. Очевидно, такая позиция связана с их нежеланием занимать какие-либо должности, а также с отсутствием у них определенного плана. Они изначально не ожидали успеха революции и в своей основе не были единой организацией, стремящейся к власти.

В результате выбор нового руководства средствами массовой информации был осуществлен Военным советом, который заполнил вакуум по своему усмотрению. Произошло назначение лиц, которые, возможно, и не были из числа коррупционеров эпохи Хосни Мубарака, но они не были и из числа сил революционеров или тех, кто хотел глубоких перемен в СМИ.

Подводя итог, можно сказать, что в целом, большинство интеллигенции и журналистского сообщества признает как успех смену многих руководителей на египетском телевидении и в национальной прессе. однако ожидания были намного больше, чем просто коррекция должностей или некоторые изменения в содержании. не проходит и ощущение опасности по причине вывода из сферы ответственности тех, кто принимал участие в революционных событиях на стороне прежней власти.

Глава 3. Причины и последствия «жасминовой» революции

3.1 Причины бунта

«Жасминовая революция» в Тунисе положила конец монополии президентского клана Бен Али на «беспредел» в захвате позиций в ключевых отраслях экономики страны.

Собственно эта «революция» и состоялась ровно потому, что престарелый президент Бен Али не смог противиться напору своей более молодой и энергичной второй супруги Лейлы Трабелси и фактически подчинил экономику страны интересам ее семейного клана. С начала 90-х годов эта семья, которая более напоминала классическое семейство итальянской мафии, фактически «подмяла» под себя банковский сектор, профсоюзы, многочисленные женские ассоциации, отельный и туристический бизнес, сектор телекоммуникаций и львиную долю государственного сектора экономики. Все это вызвало раздражение подросшей бизнес-элиты, которой не хватало места для роста. Отсюда и революция.

Итак, Лейла Трабелси (нынешнее место жительства - ОАЭ) вышла замуж уже за бывшего президента Туниса Бен Али в 1993 году и сразу же с позиций «первой леди» организовала беспрепятственный доступ на ключевые государственные посты своих многочисленных родственников или просто лояльных и преданных людей. Принципиально выжным является то, что о балансе сил в той или иной арабской стране необходимо судить, прежде всего, по количеству министерских и государственных постов у представителей того или иного клана. Именно этот показатель является ключевым для определения расстановки сил в экономике. Лейла в качестве «конька» для продвижения своих интересов выбрала чрезвычайно популярный на Западе лозунг «соблюдения прав женщин с целью достижения ими равноправия в политике и экономике». Как показала история, ей удалось добиться равноправия полов даже с большим избытком. Одновременно она олицетворялась в Европе (прежде всего во Франции) как «новое лицо Востока с прогрессивным уклоном».

Как следствие, жена президента основала и возглавила ряд благотворительных ассоциаций, таких как «Басма», «Саида» (борьба с онкологическими заболеваниями), Ассоциация женщин Туниса (возглавляла лично с 2009 года). Кроме того, через лояльных ей лиц фактически управляла: Национальным союзом тунисских женщин (президент Азиза Хатира); Комитетом прав женщин в Среднеземноморском Европейском Совете (председатель комитета - Афифа Салах). В этой же деятельности принимала активное участие двоюродная сестра Лейлы Нажет Трабелси и жена бессменного советника Бен Али Абдельвахаба Абдаллаха Алия. Нажет осуществляла юридическое и законодательное сопровождение «проектов первой леди» и поддерживала связь с ведущими юридическими конторами Европы. Исполнительный директор «Банка Туниса» Алия обеспечивала связь с западноевропейскими и арабскими банковскими кругами. В частности, утверждается, что именно она являлась ключевой фигурой по переводу средств семьи Бен Али из французских банков в саудовские и эмиратовские после того, как стало ясно, что Париж «сдал» своего давнего союзника и готовится арестовать его счета. Отметим при этом, что предварительная утечка (как считают, не случайная) об этом решении Елисейского дворца позволила перевести «львиную долю» финансовых авуаров семьи без больших потерь. Установление доверительных контактов с европейскими политическими и бизнес-кругами через сеть «женских» организаций можно смело считать «ноу-хау» Лейлы Трабелси, особенно в условиях мусульманского Востока. Отметим также, что Лейла являлась партнером еще одной ключевой фигуры в сегодняшнем Магрибе, дочери полковника Каддафи Айши. Есть все основания полагать, что именно через наработанные связи Лейлы в Европе Айша лоббировала вопросы по прорыву экономической блокады Ливии, которая была установлена после «дела Локкерби».

Брат Лейлы Бельхассен Трабелси (в настоящее время находится под арестом в Тунисе). Руководил долгое время мощным холдингом «Картхаго», и через его филиал «Картхаго Аеро» фактически монополизировал грузовые авиаперевозки в стране. Был владельцем крупнейшей в стране радиокомпании в FM-диапазоне «Мозаик». Являлся главным акционером в «Банке Туниса», отельном и туристическом бизнесе страны, а также владельцем крупнейшей сети по продаже автомобилей «Альфа Групп». Кстати, именно эта сеть во многом курировала продажу и реэкспорт автомобилей в соседний Алжир и Ливию. Одновременно он контролировал профсоюзы страны через позиции своей жены Зухры Джелани. Отец последней Хеди Джелани возглавлял крупнейший профсоюз Туниса Тунисский союз транспортников, торговли и ремесел (в настоящее время смещен со своего поста). Также имел серьезные позиции в Федерации рабочих Туниса. Последнюю с января с.г. возглавил Набиль Трики: член парламента и владелец компании «Консьери мулен». На указанную должность после революции был пролоббирован бизнес-кругами индустриального центра страны Сфакс, которые при прежнем тунисском режиме не имели реальных рычагов влияния в профсоюзных организациях. Очевидно, что недовольство этой группы своим положением было одной из движущих сил «жасминовой революции».

Брат Лейлы Мурад Трабелси (местоположение неизвестно). Руководитель холдинга «Общество современной электроники», через которую имел лидирующие позиции в этом секторе экономики. Доминировал в рыболовной промышленности (фирма «Картхейдж Аквариум»): монопольная собственность на ловлю тунца; флот - 14 траулеров; и в продовольственном секторе (холдинг «Делишес фрутс»). Имел бизнес в сфере импорта-экспорта (фирмы «Жанет», «Мет Си», ММТ) и в техническом обслуживании предприятий (фирма «Мека Джет»).

Старший брат Лейлы Монсеф Трабелси (местоположение неизвестно). Специализировался по организации экспорта-импорта без уплаты таможенных пошлин, что позволяло влиять фактически на все бизнес-сообщество Туниса и устанавливать свои «правила игры». Одновременно создавал «тепличные условия» в этой сфере для родственников.

Сестра бывшего президента Хаят Бен Али (в настоящее время вместе с сыном Акрамом находится в ФРГ). Руководила фирмой EHBA, которая имела монопольное право на техническое обслуживание авиации и боевой техники армии Туниса. Главный «раздражитель» тунисских военных, так как фактически отобрала у них их «законный кусок хлеба с маслом».

Шакер аль-Метери (бежал из Туниса на самолете вместе с Бен Али). В Тунисе имел кличку «главный зятек». Муж дочери бывшей президентской четы Туниса Несрин. Фаворит Лейлы Трабелси и, по некоторым данным, ее любовник. Планировался ею в качестве приемника Бен Али. Имел очень большие политические амбиции. Активно работал над своим политическим имиджем. Бывший член парламента. Через свою радиокомпанию «Зейтун» активно проповедовал и пропагандировал привлекательность т.н. «обновленного ислама», который, по его мнению, должен был стать основным направлением в этой религии и был в состоянии кардинально ослабить позиции фундаменталистов. Отметим, что эта тенденция по инкорпорированию умеренных исламистов во власть являлась одной из основных фактически для всех режимов стран Магриба. Есть все основания предполагать, что она сохранится и при нынешних режимах. Пропаганду подкреплял деятельностью возглавляемого им благотворительного исламского фонда «Зейтун», который специализировался на оказании услуг в социальной сфере, что должно было работать на создание положительного имиджа с учетом лидерских амбиций. Одновременно руководил исламским банком «Зейтун» (в настоящее время перешел под управление Центрального банка Туниса). Через эту деятельность имел хорошие контакты в странах Персидского залива. По некоторым данным, был основным посредником в переговорах с саудовцами по вопросу места будущей эмиграции Бен Али.

Крупный бизнесмен. Основной пакет активов сосредоточил в холдинге «Принцесс аль-Метери». Через фирму «Еннакль» являлся эксклюзивным агентом по экспорту и продажам в стране автомобилей концернов «Ауди», «Фольксваген», «Порше». С учетом практически беспошлинного ввоза автомашин в Тунис активно доминировал и продвигал указанную продукцию на рынке не только в Тунисе, но и в ряде стран Магриба. В этой связи имеет очень серьезные и доверительные контакты в бизнес-кругах ФРГ. Крупный акционер (25%) оператора мобильной связи «Тунисия» (при покупке пакета акций использовал кредиты французских и немецких банков на сумму 600 млн евро). Владелец круизно-туристической компании «Джульетт Шиппинг Круиз». Помимо компании «Зейтун» владел 70% акций медиа-группы «Дар Ас-Сабах», которая издавала, в том числе, и крупнейшую тунисскую ежедневную газету «Le Tempеs» (в настоящее время доля Ш.аль-Метери перешла к клану Чейкрушу). В холдинг «Дар Ас-Сабах» входило и «Елгантин Пресс», которое принадлежало жене Несрин (последний раз была замечена недалеко от Парижа в середине декабря прошлого года; нынешнее местоположение неизвестно).

Мехди Бен Гаед, 23 года (местоположение неизвестно). Официальный жених младшей дочери президентской четы Халимы. Владелец «Парижско-Туниского Банка» и фирмы СТАФИМ, которая являлась эксклюзивным представителем в стране концерна «Ситроен». В связи с революцией продажи автомобилей указанной марки уже понизились на 34%.

Маруан Мабрук. Муж старшей дочери президента Бен Али Сирин от его первого брака. Представитель очень знатного и могущественного рода Мабрук, который начал свою деятельность еще во времена французского протектората. С тех пор этот клан значительно расширил свое участие в различных сегментах тунисского рынка. Вместе с братьями Мухаммедом и Исмаилом владеет сетями розничных продаж («Моноприкс», «Казино», «Гент»); телекоммуникаций («Оранж Тунис»); компаниями по лизингу самолетов «Флай Интернешнл» и автомобилей «Ле мотор»; банком «Международным арабским банком Туниса»; школами и полями для игры в гольф.

Маруан еще в октябре прошлого года начал процесс развода с Сирин, что, видимо, обуславливалось не только личными причинами. Судя по всему, это была продуманная тактика клана, который стал получать «тревожные» сигналы от военной верхушки, руководства спецслужб и представителей бизнес-элиты в отношении общего недовольства политикой клана Трабелси. С учетом этого, оправданно говорить о заговоре влиятельной части тунисского высшего общества, который готовился, как минимум, еще с середины прошлого года. В любом случае, тактика клана по дистанцированию от Бен Али себя оправдала, поскольку Маруан спокойно находится сейчас в Тунисе и капиталы его семьи в результате смены власти не пострадали. Местоположение самой Сирин неизвестно, в середине декабря прошлого года находилась в Париже. До этого владела радиостанцией «Схемс» и 51% акций «Оранж Тунис».

Сын Монсефа Трабелси Имад (в настоящее время находится в Тунисе под арестом, данные о смерти не подтвердились). По некоторым сведениям, является незаконнорожденным сыном Лейлы Трабелси, который был «записан» на старшего брата с целью соблюдения «чистоты биографии». Владел крупнейшими холдингами: «Брикорама» (франчайзинг и лицензирование); строительство; транспортные перевозки продуктов питания и напитков (фирмы «Ахмед Батимед»» «Дженерал Аллу», «Лофт Иммабилье», «Сьема», «С Отудеф», «Дженерал транзит анд транспорт»). В последнее время проявлял активный интерес к туристическому бизнесу, скупая участки под строительство отелей. Это вызвало очень серьезное беспокойство на этом рынке.

Сын Монсефа Трабелси Моез (местоположение неизвестно). Владел фирмами «Конфекшен Модерн» (экпорт-импорт готовой одежды); «Современное электронное общество» (продажа спутниковых тарелок и ресиверов); «Кампион Анд Сай» (строительство); «Африк Рояль Мебле» (продажа мебели).

Племянник Лейлы Хуссам (местоположение неизвестно). Руководитель некоммерческой организации «Фархат Шабаб Тунесс». Король «ночной столичной жизни». По некоторым данным, активно участвовал в установлении контроля над основными ночными клубами столицы. Владел рядом футбольных клубов в Тунисе, в том числе и через подставных лиц.

Таким образом, оправданно говорить о том, что смещение президента Бен Али было вызвано, как и предполагалось ранее, резким перекосом рынка в пользу правящей верхушки и нарушением общих «правил игры» на экономической «поляне». Также очевидно, что военная и экономическая элита фактически свергла бывшего президента в результате не спонтанных волнений народных масс, а все-таки в рамках продуманной политики. На это указывают очень быстрый передел рынка, который происходит сейчас; поведение «силовиков» в период до и после «революции», а также тактика представителей ряда могущественных кланов страны по своевременному дистанцированию от семьи президента Бен Али. Также понятно, что волнения студентов, которые стимулировались, в том числе, и финансовой поддержкой ряда «недовольных» семейств, стали фоном, на котором военно-политическая элита Туниса выдвинула президенту страны ультиматум по «добровольному уходу» с политической сцены.

3.2 Основные последствия

Массовые выступления населения Туниса, приведшие к падению режима президента Зин аль-Абедина бен Али, выглядели как взрыв народного недовольства, взрыв не только спонтанный, но и во многом неожиданный.
Экономическое положение страны, где претворялась в жизнь социал-демократическая модель развития, стабильно улучшалось. В течение двух последних десятилетий темпы роста народного хозяйства составляли ок. 5% в год . За период 2004-2009 гг. доход на душу населения вырос с 3,5 тыс. тун. дин. (2,7 тыс. долл.) до 5 тыс. тун. дин. (3,9 тыс. долл.) . На социальные нужды государство направляло 20% валового внутреннего продукта . Если в 1984 г. ниже уровня бедности (менее 2 тун. дин. на человека в день) жило 20% тунисцев, то в 2005 г. - уже 6%, а в 2010 г. - всего 3,8% . 80% тунисских семей являются собственниками жилья, 21% владеет автомобилями, 80% сельских жителей имеют доступ к электроэнергии, 70% - к питьевой воде.

В стране возник многочисленный, составляющий 60% населения, средний класс, на долю которого приходится 83% потребления. Характерным для Туниса был к тому же низкий, всего лишь двукратный разрыв в потреблении между бедными и богатыми слоями общества.

«Мину замедленного действия» представляла, однако, безработица, точнее - безработица среди молодежи, особенно среди выпускников высших и средних специальных учебных заведений. Если в последние годы ее общий уровень оставался практически неизменным (14,2% в 2005 г., 13,3% - в 2009 г.), то доля не имеющих работы выпускников вузов выросла с 14,8% в 2005 г. до 21,6% в 2008 г.. Ежегодно на работу не могло устроиться 29% бывших студентов.

Согласно официальным данным Национального института статистики Туниса, уровень безработицы в стране вырос до 18,3% в мае 2011 года против 13% за тот же месяц в 2010 году (см. рис. 3.1). Директор центра демографической и социальной статистики Хабиб аль-Фурати заявил, что в мае безработных в Тунисе было примерно 704 тысячи, а в мае прошлого года эта цифра составляла 491 тысячи. Аль-Фурати относит повышение численности безработных к потере 137 тысяч рабочих мест в период с мая 2010 года по май 2011 года в основном в сельском хозяйстве (64 тыс. рабочих мест) и в секторе туризма (16 тыс. рабочих мест). Около 57 тысяч рабочих мест было утрачено в промышленной отрасли и сфере услуг. Он также пояснил, что безработица среди лучших научных деятелей увеличилось на 6,3%, число безработных в этой сфере увеличилось со 157 тыс. человек в мае 2010 года до 217 тыс. в мае 2011. Хотя уровень безработицы был одним из двигателей революции против бывшего президента Зин аль-Абидина Бен Али, после победы революции ситуация обострилась в связи с увеличением количества забастовок, падением инвестиций и снижением потока туристов В Тунисе за год вырос уровень безработицы

http://umma.ua/ru/news/world/V_Tunise_za_god_viros_uroven_bezrabotitsi/4030 .

Рис. 3.1 - Уровень безработицы Статистические данные http://www.ereport.ru/stat.php?razdel=country&count=tunisia&table=ueecia

В конце концов, дело дошло до того, что выпускники вузов и профессионально-технических училищ составили 60% от общего числа безработных.

Нельзя сказать, что Правительство совсем уж не понимало серьезности создавшегося положения. Были приняты программы создания новых рабочих мест, однако немалую часть выделенных на это средств пришлось израсходовать на дотирование цен на бензин (в 2008 г. на эти цели был истрачен 1 млрд. долл.) и импортируемое продовольствие (в январе-марте 2008 г. на закупки за рубежом пшеницы было потрачено на 34% больше средств, чем за тот же период 2007 г.) (см. рис. 3.2). Но при этом рост стоимости топлива и продуктов питания удалось лишь сдержать, но не предотвратить.

Рис. 3.2 - Уровень импортируемых операций Статистические данные http://www.ereport.ru/stat.php?razdel=country&count=tunisia&table=imecia

В этой ситуации самосожжение 17 декабря 2010 г. в местечке Сиди бу Зид безработного выпускника вуза сыграло роль спускового устройства, вызвав демонстрации протеста в ряде городов страны. Сначала волнениями, в которых принимала участие, в основном, молодежь, был охвачен центр страны.
Качественный перелом в развитии обстановки наступил 3 января 2011 г., когда протестующих студентов поддержало Всеобщее тунисское объединение труда. Зона антиправительственных выступлений стала расширяться, и к 12 января с. г. их волна докатилась до столицы. По свидетельству очевидцев, демонстранты начали действовать организованно: одни группы молодежи перекрывали баррикадами улицы населенных пунктов, другие атаковали полицейские участки и здания местных комитетов правящего Демократического конституционного объединения, третьи громили виллы родственников З.А. бен Али и его жены Лейлы. Одновременно происходило разграбление магазинов. Полиция оказалась не в состоянии пресечь беспорядки, и 14 января президент по требованию начальника Генерального штаба ТНА Рашида Аммара и стоящей за ним армейской верхушки покинул Тунис.

Режим оказался, таким образом, свергнут в результате массовых выступлений, сопровождавшихся дворцовым переворотом.

Недовольство основной массы населения было порождено рядом факторов. Определенную роль и в данном случае сыграла безработица среди молодежи: надежды родителей на то, что дети, получив высшее образование, найдут хорошую работу и будут опорой для семей, оказывались тщетными, а ставшие безработными выпускники превращались в обузу. Повлиял на настроения и заметный скачок в декабре 2010 г. цен на основные продукты питания, обусловленный повышением их стоимости на мировых рынках.
Главная же причина заключалась в другом. В восточных обществах огромную роль играют семейно-клановые связи, и Тунис, несмотря на всю его «вестернизацию», не стал в этом отношении исключением. К началу XXI в. контроль над экономикой страны поделило несколько семей, и такая ситуация многих устраивала. Однако в течение нескольких последних лет клану Тараблуси, к которому принадлежит Лейла, вкупе с семейной группировкой Бен Али удалось, оттеснив другие кланы, «подмять под себя» чуть ли не всю экономику. Это создало условия для быстрого обогащения двух семей (состояние только З.А. бен Али и его ближайших родственников оценивается в 5 млрд. долл.). Вместе с тем отстраненные от «раздела пирога» группы объединяли лиц, обладающих финансовыми средствами, политическим опытом, не собиравшихся мириться с поражением и ждавших лишь подходящего момента, чтобы покончить с засильем кланов Тараблуси и Бен Али…

На данный момент практически невозможно спрогнозировать, кто именно придет к власти в Тунисе в результате предстоящих президентских выборов. И. о. президента Фуад Мебаза и премьер-министр Мухаммед Ганнуши в силу своего возраста вряд ли могут на это претендовать (к тому же М.Ганнуши уже заявил 24 января с. г., что не будет выставлять свою кандидатуру).

Вернувшийся из эмиграции руководитель Конгресса за республику Монсеф Марзуки на данный момент широкой известностью в стране не пользуется. Легальные оппозиционные организации - Партия народного единства, Прогрессивная демократическая партия, «Ат-Тадждид», Демократический форум за труд и свободы и др. массовой базы не имеют. Не выглядят как харизматические лидеры и различные независимые политические деятели типа возглавившего Наблюдательный комитет Ахмеда Местири.

Остаются, однако, исламисты. Тунис всегда - и абсолютно справедливо - рассматривался как единственная арабская страна, где удалось свести к минимуму угрозу со стороны религиозного экстремизма. После того как пришедшим к власти З.А. бен Али были в 1990-1991 гг. разгромлены Движение «Ан-Нахда» и несколько более мелких группировок (Исламский джихад, Солдаты Аллаха, Партия исламского освобождения) интегризм в Тунисе практически сошел на нет . Тем не менее полностью покончить с ним не удалось. С декабря 2003 г. по обвинению в терроризме в стране было задержано 2 тыс. человек . В 2009 г. в тунисских тюрьмах содержалось 900 исламистов . В декабре 2006-январе 2007 г. в Тунисе и расположенном к югу от столицы местечке Солиман произошли вооруженные столкновения сил правопорядка с боевиками группировки Солдаты Ахмеда ибн Фурата, созданной при содействии алжирской Организации «Аль-Каида» в странах исламского Магриба . Две тунисские исламистские организации - стоящая на умеренных позициях «Ан-Нахда» (со штаб-квартирой в Лондоне) и радикальная Тунисская сражающаяся группа действовали в Европе.

Последние события в Тунисе продемонстрировали, что значительным влиянием в стране интегристы по-прежнему не пользуются. В первые недели не было замечено ни одной демонстрации под зелеными флагами. Лишь в ночь с 15 на 16 января в столице прошли немногочисленные манифестации под исламскими лозунгами. Вернувшегося в Тунис из Лондона 30 января с. г. руководителя «Ан-Нахды» Рашида Ганнуши встречало в аэропорту не так уж много - всего несколько сот - приверженцев.

Сам Р.Ганнуши завил 31 января агентству Ассошиэйтед Пресс, что не собирается баллотироваться в президенты либо входить в состав Правительства, а сосредоточится на внедрении демократии в тунисскую политическую жизнь. Это, впрочем, не означает, что такую же позицию займет выходящий сейчас в «Ан-Нахде» на первые роли генеральный секретарь Движения Хамади Джебили. Во всяком случае, «Ан-Нахда» уже объявила, что примет участие в предстоящих выборах в Палату депутатов. Не исключено, что в будущем влияние фундаменталистов возрастет.

Тунисцев ждут нелегкие времена. На ликвидацию только прямого ущерба от погромов потребуется 2 млрд. евро, которые придется откуда-то брать . Здесь, впрочем, может в какой-то мере помочь Евросоюз, который уже выделил на эти цели 90 млн. евро в виде безвозмездной помощи и, возможно, примет решение об открытии Европейским инвестиционным банком кредитной линии Тунису на льготных условиях. Вместе с тем тяжелейший удар по экономике страны нанесет прогнозируемое свертывание туризма, за счет доходов от которого формируется 50% бюджета .

Падение жизненного уровня населения почти неизбежно вызовет рост недовольства. На это может наслоиться разочарование тунисцев в социал-демократической модели развития, ведущее к возникновению идеологического вакуума. Всем этим не преминут воспользоваться исламисты, чтобы усилить свое влияние. Не исключено, таким образом, что время будет работать на интегристов, и в этой связи встает закономерный вопрос, насколько продуманным является решение М.Ганнуши провести президентские и парламентские выборы через 6 месяцев, а не через 45-60 дней после отставки Президента, как это предусмотрено Конституцией.

Внешняя политика страны, скорее всего, не претерпит существенных изменений. Ее приоритетным направлением будет оставаться европейское. Об этом свидетельствует, в частности, то, что назначенный министром иностранных дел Ахмед Унаес (являющийся одним из наиболее опытных тунисских дипломатов) свой первый визит нанес в Париж. Могут расшириться отношения с Соединенными Штатами, экономическая помощь которых - если она будет предоставлена - в состоянии сыграть важную роль в восстановлении тунисской экономики. Тунисцы и далее будут пытаться содействовать урегулированию израильско-палестинского конфликта, но при этом избегать слишком плотного вовлечения в ближневосточные дела. Будут поддерживаться достаточно активные контакты с Россией, которые позволяют Тунису, проводящему политику «всех азимутов», сохранять сбалансированный характер системы своих внешнеполитических связей.

Значение тунисских событий выходит за рамки данной страны. Как заявил 18 января с.г. генеральный секретарь ЛАГ Амр Мусса, «то, что произошло в Тунисе, это - урок и послание. У арабского общества есть много похожих элементов, и мы не можем рассматривать Тунис в качестве отдельно взятого инцидента».

Действительно, большинство стран Ближнего Востока и Северной Африки сталкивается с аналогичными проблемами - высокая безработица, особенно среди молодежи, раздел экономики на «сферы влияния» между различными семейными кланами или группами бюрократической буржуазии, коррупция и, кроме того, бедность значительной части населения (чего не было в Тунисе).

Не случайно, что вслед за происшедшим в Тунисе начались массовые антиправительственные выступления в Египте, волнения в Алжире, демонстрации в Иордании, Йемене, Кувейте, на Бахрейне, в Мавритании.
Из всех этих событий вытекает следующий вывод - в арабском мире формируется гражданское общество. Наряду с поколениями, воспитанными в традициях патернализма и поддержки харизматических лидеров, появились новые поколения, более образованные и более информированные, которые не хотят мириться с всесилием и бесконтрольностью авторитарных режимов. Представители этих поколений ощущают себя не подданными, а гражданами, которые сами должны искать решение острых проблем, а не возлагать надежды на мудрость «отца нации». Остается, однако, открытым вопрос: насколько основная масса населения стран Ближнего Востока и Магриба готова принять новые правила игры и не расчистят ли требующие демократизации группировки путь к приходу к власти исламистов?

Заключение

Накал политических страстей в Тунисе после того, как в середине января 2011 года волнения городских низов против безработицы, дороговизны и социальных тягот положили конец правлению президента Бен Али, остается высоким.

Страна после гнета единоличной власти, 23-летней политической спячки, продолжает в условиях режима чрезвычайного положения и комендантского часа бурлить демонстрациями и собраниями.

В митинговой горячке, глотнув свежего воздуха свободы, люди торопятся высказать все, что наболело, накипело на душе. При прежней власти им позволялось лишь повторять установки, спущенные сверху и персонифицированные в лице Бен Али.

Тунисцы клеймят прошлое, особенно достается бывшему президенту и его семье, обвиняемых в коррупционных преступлениях и произволе, требуют наказать ответственных за принесенные ими страдания и бедствия.

У всех на слуху сообщения о скандалах и разоблачениях важных персон бывшего режима. СМИ меняются, становясь свободной трибуной для представителей различных мнений и течений.

Впервые в научных и интеллектуальных кругах без указки сверху анализируют последние события в стране, осмысливают ситуацию и сценарии будущего развития.

По мнению ряда авторов, предыдущий режим в последние десять лет замкнулся и изжил себя. Чтобы остаться у власти он подавлял гражданские свободы.

При этом вирус коррупции и протекционизма проник как в госаппарат, так и в научные, университетские структуры.

Наследие прошлого- тяжелое. Его нужно подвергнуть пересмотру, следует создать новыйобщественно-моральный климат, чтобы выбраться из того туннеля, в котором оказалось тунисское общество в последний период своей истории.

Согласно анализу публициста и университетского ученого Мунсафа Ванаса, именно молодежь стала главной движущей силой Жасминовой революции, так называют здесь произошедшее. Она выступала под лозунгами социальных требований, права на работуи т.д.

Молодежь теперь жаждет быстрого и коренного решения проблемы занятости. Это трудная задача для стоящих у власти. Кроме того, многие ответственные ключевые фигуры администрации находятся в возрасте 60-70 лет. Готовы ли они уступить место для молодежи?