Современные акторы мировой политики и переход к устойчивому развитию

Первый из них основывается на концепции силы и условно имеет две разновидности. Первая соответствует реалистическим воззрениям на природу международно-политических отношений и имеет своей исходной предпосылкой тезис о том, что, даже руководствуясь глобальной экологической повесткой, все государства всегда будут в первую очередь исходить из собственных национальных интересов. В частности, крайне сложно убедить государство-гегемон изменить образ действий, в отсутствие реальных рычагов давления на него. И, наоборот, гегемон имеет все шансы навязать остальным участников собственные правила игры, используя различные формы невоенного давления: угрозы отказа от предоставления помощи, доступа к рынку и т.п.

Другая разновидность «силового» подхода отражает позицию сторонников неомарксистской парадигмы, которые считают, что главным движущим мотивом является не желание государств защитить собственные интересы, а глобальный капитализм, как ключевой фактор распределения экономической мощи. С их точки зрения, великие державы Севера являются прямыми бенефициарами глобального капитализма, и, как следствие, они будут всегда стремиться сохранить контроль над торговыми и экономическими процессами и потоками, иными словами - отстаивать свои «классовые интересы».

Второй подход к образованию международных режимов отстаивают представители либеральной концепции. Они убеждены, что мотивом к созданию того или иного международного экологического режима вполне может стать коллективное осознание необходимости принятия совместных мер по избежанию масштабной (глобальной) катастрофы. Например, многие теоретики международной политики по борьбе с изменениями климата высказывают убеждение, что режим как политический феномен обязан своим появлением массовому осознанию того, что если государства не начнут как-то реагировать на научную информацию, катастрофы не избежать. Сторонники уже упоминавшегося ранее либерального институционализма настаивают на реальности тех случаев, когда государства делают выбор в пользу максимизации своих коллективных интересов, даже если их индивидуальные интересы не совпадают [23].

Наконец, третий подход основывается на идее накопления и распространения глобального знания об окружающей среде, как одного из способов установления международных режимов. Такая позиция знаменует собой отход от классических проблем традиционной международной политики и акцентирует внимание на роли глобального консенсуса и социальных движений. Этот подход придаёт большее, чем все предыдущие, значение негосударственным акторам. Рассматривая информацию как основной ресурс международной экологической политики, его сторонники заявляют, что производство научного знания об окружающей среде потому так важно для образования международных режимов, что оно эффективнее всего побуждает акторов адекватно реагировать на возникающие проблемы. Например, составление научных докладов, распространение идей через СМИ, публичная деятельность НПО или социальных движений способствуют повышению осведомлённости общества о проблемах окружающей среды. Как практически это может повлиять на создание международного режима? Во-первых, правительство того или иного государства может таким образом получить информацию о том, что, например, большая часть населения поддерживает принятие государством мер по охране окружающей среды. Во-вторых, новое знание может побудить негосударственных акторов (например, бизнес) принять собственные меры, вне рамок международного соглашения. Оба приведённых сценария, в действительности, являются ничем иным, как созданием экологического режима «снизу».

Данный подход к образованию режимов имеет массу преимуществ. Прежде всего, он делает акцент на возрастающей роли негосударственных акторов, в частности - групп давления, в концептуализации и популяризации экологической повестки. Во-вторых, он подчёркивает значение внутренней политики, оказывающей непосредственное влияние на международную повестку. Наконец, он демонстрирует подвижность и диалектичность общественного восприятия экологических проблем: режимы редко возникают в связи с правительственными докладами и решениями, но чаще являются результатом нарастания общественного беспокойства. Причём общим знаменателем для оценки роли этих процессов и явлений выступает осознание роли накопления информационного ресурса, знания, что концептуально ближе всего к нашему пониманию путей достижения глобального устойчивого общества.

В этой связи, встаёт вопрос об источниках происхождения этого глобального экологического знания, что является принципиально важным для решения глобальных проблем и международной экологической политики.

Во-первых, основным актором, отвечающим за выработку такого знания, является научно-экспертное сообщество, способное предъявлять свое коллективное знание к общезначимым решениям. Теоретик-международник П. Хаас считается автором термина «эпистемическое сообщество» в его современном звучании, которое он определяет как «сеть специалистов, претендующих на обладание политически релевантными знаниями в рамках той или иной области, имеющих общие нормативные убеждения и ценности, общее понятие об истинном и общие политические инициативы» [24].

Многие исследователи в данной области считают, что к эпистемическим сообществам следует относить только формальные экспертные органы и институты, такие как, например, Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК). Между тем ряд социологов считают такую интерпретацию термина «эпистемическое сообщество» слишком узкой и предлагают понимать под ним все источники знаний, которые de facto пользуются авторитетом (Дж. Ясанофф, 1996). В качестве аргументов они указывают на тот факт, что многие признанные на высоком уровне деятели науки или экспертно-совещательные официальные органы довольно часто бывают критикуемы. В то время, как многие НПО и общественные активисты периодически выступают с заявлениями, которые оказывают непосредственное влияние на принятие политических решений. Однако, даже признание второго, более широкого, толкования феномена «эпистемические сообщества» не избавляет от противоречий и дискуссий по поводу того, что считать авторитетным источником информации/знания.

Вторым центральным понятием так называемого «знаниевого» подхода к формированию международных режимов является пропаганда, или распространение знания посредством социальных сетей и объединений, в которых, как правило, участвуют крупные НПО с более мелкими, а также группы граждан. В ряде случаев распространение научного экологического знания за пределы национального государства может служить индикатором возрастающей поддержки в других обществах того или иного экологического режима. Однако, учитывая разнообразие неофициальных источников и каналов распространения пропагандистской информации, важно понимать, что она далеко не всегда реально отражает структуру ценностей того или иного сообщества.

Несколько обобщая вышесказанное, следует еще раз отметить, что несмотря на сохраняющееся разнообразие теоретических подходов к определению акторности в современной МП, их представители солидарны в признании существования относительно нового - глобального - уровня участников и так называемой глобальной среды. Их появление обусловлено глобализационными процессами и формированием так называемой глобальной повестки. Однако под такого рода акторами сегодня понимаются скорее некие наднациональные структуры (глобальные МПО), чем транснациональные участники. Что, в свою очередь, является следствием концептуальной приверженности большей части научно-экспертного сообщества государствоцентричному подходу, где суверенное государство всё ещё является точкой отсчёта в анализе процесса принятия политических решений и выработке национальных и глобальных стратегий развития. С одной стороны, такой подход отражает текущее состояние международно-политической среды, где государству формально (а зачастую и фактически) принадлежит решающая роль, а транснациональные акторы выполняют скорее информационно-пропагандистскую функцию. С другой стороны, государствоцентричный подход в нынешнем виде воспроизводит политическую модель НУР, в которой распределение ролей и ресурсов в тех же МПО происходит на основе архаичных критериев в духе классического реализма. В результате даже осознание глобальных экологических угроз пока не приводит к принципиальным изменениям в поведении государств, на которых лежит «бремя национального интереса», находящегося в состоянии вечного конфликта с национальными интересами соседних государств.

Как справедливо отмечает М.М. Лебедева, «сами транснациональные акторы (ТНА), т. е. те, кто «делает» мировую политику, определяет направления ее развития, оказались практически вне фокуса внимания» [25]. Глобальная политическая система выстраивается стихийно, что несовместимо с целями УР.

Из приведённых нами выше примеров (в том числе - форм и средств создания международных экологических режимов) хорошо видно, что глобальная повестка формируется не только «сверху», но также «снизу» и «извне», что в перспективе станет принципиальной предпосылкой перехода к УР. Эти процессы являются естественным следствием развития и роста числа каналов коммуникации и взаимовлияния. Накапливая своё информационное содержание, глобально-политическая система развивается и усложняется. Это объективный процесс и его недоучет чреват глобальными негативным последствиями, и уже не только политическими, но социоприродными, приближая глобальную антропо-экологическую катастрофу.

Растущее многообразие связей между государствами и негосударственными участниками глобальной политики должно становиться фактором прогрессивного коэволюционного развития человечества, а не расшатывать глобальную политическую систему. В частности, оно открывает новые возможности для накопления информации на внегосударственном уровне, которым ещё предстоит стать объектом всеобъемлющего теоретического осмысления и практического управления.

Кроме того, глобализация проблемы безопасности (как осознание реальности угроз глобального масштаба) должна постепенно вести к уходу от жёсткого противопоставления экономического роста и политического влияния с одной стороны, и задач окружающей среды, требующих коллективного решения - с другой. Данная фрагментарность политического сознания, которая, к сожалению, всё ещё очень характерна для современных участников мировой политики, является, с одной стороны, следствием того, о чём мы только что писали. А именно - «комплекса национального интереса», в связи с которым глобальная проблематика часто воспринимается как навязанная извне и являющаяся инструментом манипулирования внешних сил. Преодоление этого комплекса предстаёт уже гораздо более сложной задачей, чем простая его констатация, но, по крайней мере первый шаг в этом направлении лежит в концептуально-теоретической плоскости, а именно - в расширении понятия УР.

Из массы приведённых нами примеров очевидно, что обсуждение глобальной экологической повестки на разных уровнях уже прочно вошло в международно-политическую практику. Это, безусловно, является большим достижением человеческой цивилизации и первым шагом на пути к УР. Однако консервация такого подхода чревата нарастанием противоречий, проистекающих из крайне архаичного политического сознания и едва разрешимых в модели НУР, со всем её разнообразим стратегий и тактик. Усилия по формированию устойчивого будущего предполагают комплексный подход к деятельности в основном в трёх ключевых областях - экономике, социальной сфере и экологии. В терминах акторности это означает не только техническое взаимодействие акторов с соответствующей специализацией (что тоже крайне важно), но и их общее целеполагание и приверженность единым принципам - принципам УР. Именно поэтому столь важно формирование единых, институционально оформленных площадок для взаимодействия множества акторов, вовлеченных в один глобальный проект. Конвергенция концепции УР и вопросов глобальной безопасности способна создать то концептуальное ядро, которое станет основой реального изменения содержания принципа национальной безопасности, который пока что служит барьером на пути УР-кооперации и является, конечно, анахронизмом.

Отталкиваясь от политико-социологического и либерально-институционального подходов в анализе акторности в мировой политике, мы отдаём себе отчёт в том, что для данных подходов характерен достаточно большой разброс мнений относительно форм будущего мирового порядка (в случае с «мирополитическим» это: концепция глобального гражданского общества, концепция новой биполярности, концепция Нового Средневековья и др.). Далеко не со всеми из них даже теоретически коррелирует концепция УР. Все они либо не признают, либо упускают из виду тот факт, что с принятием стратегии УР мировым сообществом появится новый сильный и вместе с тем системный фактор глобализации наряду с экономическим, информационным и другими, начинающими уже сейчас активно влиять на международные отношения и геополитические процессы. «В одно целое соединяются виды и направления деятельности субъектов международных отношений и основных акторов глобализации. Происходит их объективная интеграция в единый субъект глобального самоуправления в интересах устойчивого развития» [10, с.438]. Чем в данном случае предстаёт само УР - идеалистической доктриной или новым типом рациональности - нам ещё предстоит рассмотреть.

Возвращаясь к вопросам современной международно-политической реальности, приходится констатировать, что на сегодняшний день существуют две стратегии преодоления кризиса политической системы мира. Первая стратегия (УР) предполагает, что государства как главные, хотя и не единственные акторы на мировой арене, совместно с другими акторами через систему переговорных процессов начинают выстраивать новую политическую систему. Эти процессы подразумевают, в первую очередь, конструктивный и коллективный поиск «общего знаменателя», которым способна стать глобальная стратегия УР. Как пишет Лебедева, «эти переговорные процессы должны обеспечиваться интеллектуальными поисками. Фактически нужна программа во всемирном масштабе с разделением труда участников, подобно программе по расшифровке генома человека» [25]. Вторая стратегия - стихийного выстраивания системы - создаёт реальную угрозу глобальной безопасности. К сожалению, пока можно скорее говорить о стихийности происходящих процессов.

Библиография

1. Урсул А.Д. Контуры безопасно-устойчивого будущего: размышления после саммита РИО+20// Безопасность Евразии. 2012. №2(44)

2. Why Rio+20 must not leave the politics out of sustainable development// Guardian.co.uk, 5 марта 2012 г. URL:http://www.guardian.co.uk/global-development/poverty-matters/2012/mar/05/rio-summit-politics-of-sustainable-development

3. Ильин И.В. Глобалистика в контексте политических процессов: Автореферат.докт. дисс.. М., 2011

4. Цыганков П. А. Теория международных отношений: учебник. М., 2007

5. Hocking B., Smith M. World Politics. New York, 1990

6. Будущее, которого мы хотим. Итоговый документ конференции "РИО+20". URL: https://rio20.un.org/sites/rio20.un.org/files/a-conf.216-l-1_russian.pdf.pdf

7. Дробот Г.А. Мировая политика как феномен глобального мира: учебное пособие. М., 2010. С.20

8. Наибольшие выбросы СО2 на душу населения будут производить РФ и Канада// РИА Новости,13 ноября 2012 г. URL: http://ria.ru/science/20121113/910570775.html

9. Стокгольмская Декларация// Общественный экологический Internet-проект EcoLife. URL: http://www.ecolife.org.ua/laws/inter/1972/04.php

10. Бабурин С.Н., Урсул А.Д. Политика устойчивого развития и государственно-правовой процесс. М., 2010

11. Strong M. Where on Earth are We Going? New York, 2000

12. Степанов С.А. Глобализация. Устойчивое развитие. Образование: Концептуальные основы экологического образования в высшей школе для устойчивого развития. М., 2009

13. Environment// Официальный сайт компании ExxonMobil. URL: http://www.exxonmobil.co.uk/UK-English/energy_enviro.aspx

14. BP in Angola// Официальный сайт компании BP. URL: http://www.bp.com/sectiongenericarticle.do?categoryId=427&contentId=2000571

15. A. Lovins, H. Lovins, P. Hawken. Natural Capitalism: The Next Industrial Revolution. Boston,2000

16. IMF Sets Path for Sustainable Development// Официальный сайт МВФ, 25 июля 2012 г. URL: http://www.imf.org/external/pubs/ft/survey/so/2012/new062512a.htm

17. National Council for Sustainable Development// Официальный сайт ESCAP. URL: http://www.unescap.org/drpad/vc/orientation/M6_lnk_3.htm

18. Дисембаев Р. Национальные Советы и комиссии по устойчивому развитию в странах мира: статус, цели и направления деятельности// Электронная энциклопедия "Pandia.ru". URL: http://www.pandia.ru/text/77/277/65935.php

19. Sachs W. Global ecology: a new arena of political conflict. London, 1993

20. Касимов Н. С., Мазуров Ю.Л. Концепция устойчивого развития и её производные: Студенческий дискурс. М., 2007

21. Higher Education Sustainability Initative for Rio+20// Сайт конференции "РИО+20". URL: http://www.uncsd2012.org/index.php?page=view&nr=341&type=12&menu=35

22. Haas P., Keohane R., Levy M. Institutions for the earth: sources of effective international environmental protection. Cambridge, 1993

23. Keohane R., Levy M. Institutions for environmental aid. Cambridge, 1996

24. Haas P. Introduction: epistemic communities and international policy Coordination// International Organisation. 1992, №46(1)

25. Лебедва М.М. Акторы современной мировой политики: локальные действия - глобальные последствия // Пространство и время в мировой политике и международных отношениях : материалы 4 Конвента РАМИ. В 10 т. / под ред. А. Ю. Мельвиля. М., 2007

26. А. Г. Коряков. Роль государства в обеспечении устойчивого развития отраслей экономики // Национальная безопасность / nota bene. - 2012. - № 4. - С. 104-107.

27. Г. В. Синцов. Международное программное регулирование как феномен современности // Международное право и международные организации / International Law and International Organizations. - 2012. - № 3. - С. 104-107.

28. М. В. Шугуров. Инновационное развитие в современном мире: природа и контуры диспропорций // Политика и Общество. - 2012. - № 8. - С. 104-107.

29. А. Г. Коряков. Факторы экономической устойчивости и развития предприятий // Налоги и налогообложение. - 2012. - № 5. - С. 104-107.

30. А. Д. Урсул, Т. А. Урсул. Будущее глобального мира: обеспечение безопасности через устойчивое развитие // Национальная безопасность / nota bene. - 2012. - № 3. - С. 104-107.

31. Н. Д. Вершило. Модернизация и охрана окружающей среды: проблемы и перспективы // Право и политика. - 2012. - № 5. - С. 104-107.

32. Р. А. Ханнанов. Концептуальные подходы к устойчивому развитию сельскохозяйственного производства // Право и политика. - 2012. - № 5. - С. 104-107.

33. А. Д. Урсул, Т. А. Урсул. Глобальные исследования и становление ноосферы через устойчивое развитие // Политика и Общество. - 2012. - № 4. - С. 104-107.

34. А.Д. Урсул, Т.А. Урсул. Перспективы образования: информационно-экологическая ориентация в интересах устойчивого развития // Педагогика и просвещение. - 2011. - № 4. - С. 104-107.

35. М. В. Шугуров. Международная финансовая корпорация (МФК) и инновации: реализация международно-правовых обязательств в сфере устойчивого развития. // Международное право и международные организации / International Law and International Organizations. - 2011. - № 1.

36. М.В. Шугуров. Международно-правовое регулирование трансфера технологий в целях сохранения и устойчивого использования биоразнообразия: проблемы и решения // Право и политика. - 2010. - № 8.

37. А.Д. Урсул. Стратегия национальной безопасности в ракурсе устойчивого развития // Национальная безопасность / nota bene. - 2010. - № 3.

38. Ю.В.Голик, С.А.Капитонов. Государство в системе устойчивого развития. Свободные заметки по поводу одной книги // Политика и Общество. - 2010. - № 5.

39. А.Д. Урсул, И.В. Ильин. Глобализация в контексте устойчивого развития: политический аспект // Право и политика. - 2010. - № 7.

40. А.Д. Урсул. Становление права устойчивого развития в условиях глобализации: методологические аспекты // Право и политика. - 2010. - № 5.

41. А.Д. Урсул. Национальная идея в эпоху глобализации: проблемы безопасности и устойчивого развития // Национальная безопасность / nota bene. - 2010. - № 1.

42. А.А. Гусев. Приоритеты экологической политики европейского союза в рамках концепции устойчивого развития // Право и политика. - 2010. - № 3.

43. Н.Н. Федорова, А. А. Гусев. Политические факторы формирования социальной ответственности в контексте концепции устойчивого развития // Право и политика. - 2010. - № 2

44. Урсул А.Д., Урсул Т.А. Глобализация в перспективе устойчивого будущего // NB: Вопросы права и политики. - 2013. - 5. - C. 1 - 63. DOI: 10.7256/2305-9699.2013.5.794. URL: http://www.e-notabene.ru/lr/article_794.html

45. Урсул А.Д. Национальная идея и глобальные процессы: безопасность, устойчивое развитие, ноосферогенез // NB: Национальная безопасность. - 2013. - 2. - C. 1 - 66. DOI: 10.7256/2306-0417.2013.2.541. URL: http://www.e-notabene.ru/nb/article_541.html

Размещено на Allbest.ru