Национальный капитализм: развитие или насаждение отсталости

Основные меры экономических реформ закрепили неформальный контроль над активами со стороны новых собственников, вышедших из рядов бывшей советской бюрократии (административный класс), интеллигенции и криминального подполья. Их бесславный союз был скреплен приватизацией. Этот процесс создал самые широкие возможности для нарушения закона со стороны государственных чиновников и криминальных элементов, позволив им захватить контроль над наиболее прибыльными активами Freeland C. Sale of the century. The inside story of the second Russian revolution. London: Abacus, 2011.. Отечественному читателю многое известно и о крупномасштабной недооценке бывшей государственной собственности, и о волне криминального террора, сопровождавшей этот процесс, и о стремительном обогащении в этот период наиболее беззастенчивых дельцов. Остановимся подробнее на природе крупного бизнеса, каким он сложился в ходе преобразований.

На начальной стадии приватизации структура собственности на российские предприятия характеризовалась доминированием коллектива. Позже произошло перераспределение акций в пользу внешних собственников Dolgopyatova T. Evolution of the Corporate Control Models in the Russian Companies: New Trends and Factors, SUHSE Working Paper WP1/2005/04 (Moscow: State University - Higher School of Economics)., сумевших установить контроль над российскими компаниями. Это определило российскую модель корпоративного управления Dzarasov R. Eichnerian megacorp and investment behaviour of Russian corporations // Cambridge Journal of Economics. 2011. Vol. 35, No. 1, pp. 199-217.. Благодаря «недоприменению» законов в современной России, формальные права собственности не могут быть осуществлены в нашей стране, если они не подкреплены неформальным контролем над активами. Власть собственников отечественных предприятий опирается на инфраструктуру контроля. Под этим термином имеется в виду сеть формальных и неформальных институтов, позволяющих осуществлять контроль над внешней и внутренней средой компании. Коррупционные связи с государством и криминальное насилие выступают неотъемлемой частью этой инфраструктуры. С другой стороны, развитые службы контроля, аудита и внутренние службы безопасности обеспечивают жесткую хватку собственников над трудовым коллективом. Таким образом, отечественная модель корпоративного управления характеризуется слиянием собственности и управления. Это сближает наш бизнес с американскими финансиализированными корпорациями, в которых акционеры контролируют менеджмент. Однако в России этот процесс принимает более криминальные и насильственные формы.

Волны перераспределения прав собственности и контроля регулярно прокатываются по отечественной экономике. Подавляющее большинство слияний и поглощений имеет враждебный характер и сопровождается применением криминального насилия. В результате российский бизнес характеризуется фундаментальной нестабильностью собственности и контроля, что имеет весьма далеко идущие последствия. Испытывая постоянную угрозу утраты контроля над своими предприятиями, российские предприниматели не спешат осуществлять долгосрочные инвестиции. Краткосрочность, вытекающая из этой неопределенности, сильно влияет на цели отечественного крупного бизнеса, который стремится максимизировать не долгосрочный рост, а краткосрочную инсайдерскую ренту. Имеется в виду доход доминирующей группы, извлекаемый из контроля над финансовыми потоками предприятий. Он присваивается за счет урезания фонда оплаты труда, инвестиций, фонда амортизации и некоторых других источников Инсайдерскую ренту можно измерять через величину свободного денежного потока (Free Cash Flow), минус различные формы процента по займам и дивиденды, выплаченные акционерам, не располагающим контрольным пакетом.. Обычно инсайдерская рента извлекается с предприятия для накопления на частных счетах российских бизнесменов в оффшорных зонах «Россия - единственная страна, где 90% крупного «российского» бизнеса и столько же флота с российскими судовладельцами зарегистрированы в оффшорах, 80% сделок по продаже российских ценных бумаг проводится через эти юрисдикции. Только в 2008 году из страны таким образом утекло более $200 млрд., или 6 трлн. рублей (в 2006 году председатель ЦБ РФ С.Игнатьев оценивал ежегодный отток капитала из страны через оффшоры более чем в 1 трлн. рублей, рост на лицо). Эта сумма в два раза превышает дефицит бюджета России в 2009 году» (Демин В. Оффшоры - реальная угроза экономической безопасности России // Просвет, 2010, Интернет-ресурс, http://web.archive.org/web/20110211191437/http://www.prosvet.su/articles/sec/offshore_articule2).. Этот тип дохода является по своей природе краткосрочным, в крайнем случае, среднесрочным. Способность присваивать инсайдерскую ренту опирается на инфраструктуру контроля над активами.

Инсайдерская рента имеет двойственную природу. С одной стороны, она имеет черты предпринимательского дохода, поскольку формируется за счет прибавочной стоимости (продукта неоплаченного живого труда рабочих). С другой стороны, инсайдерская рента извлекается за счет контроля над финансовыми потоками, основанного на инфраструктуре, представляющей собой механизм внеэкономического принуждения. Благодаря этому собственники предприятий могут присваивать еще и часть продукта накопленного труда рабочих (например, расхищая фонд амортизации) и часть трудового дохода (расхищая фонд заработной платы, присваивая бюджетные средства). Это типичное накопление путем отъема чужой собственности (accumulation by dispossession, см. выше). Эта последняя черта рассматриваемого дохода роднит его с феодальной рентой. Двойная природа инсайдерской ренты отражает генезис российского капитализма, возникшего из разложения сталинской системы и влияния глобального капитализма.

Отечественный внутренний рынок сжимается в результате роста неравенства в распределении доходов, усиливающегося в результате извлечения инсайдерской ренты. В самом деле, данные официальной статистики говорят о том, что доля доходов 80% (!) населения России в совокупных денежных доходах непрерывно уменьшалась в 2002-2009 гг., и только одной пятой самых богатых - росла Росстат. Социальное положение и уровень жизни населения России. Статистический сборник, 2008. М.: Федеральная служба государственной статистики, 2008, с. 131, 132.. Это оборачивается падением продаж и снижением прибыли, что подрывает накопление фондов для инвестиций. Еще более эти средства сокращаются в результате вывода ренты из конкретных компаний. Извлечение ренты сокращает доходы мелких акционеров; менеджеров, не принадлежащих к доминирующей группе; и рабочих. В результате возникают многочисленные внутрифирменные конфликты и усиливается оппортунистическое поведение наемных работников, а также растет рабочий протест. Это вынуждает доминирующую группу увеличивать вложения в инфраструктуру контроля, чтобы подавить эти конфликты. Все это подрывает инвестиции в модернизацию и расширение производственных мощностей.

Однако инсайдерская рента подрывает и заинтересованность компаний в осуществлении потенциально выгодных инвестиционных проектов. Благодаря сокращению внутреннего рынка прибыль, ожидаемая от инвестиций в производственные мощности, является низкой. В силу этого, российский бизнес отвергает крупные инвестиционные проекты с большими сроками самоокупаемости. Поскольку, как правило, это наиболее важные проекты с точки зрения технического прогресса, долгосрочные перспективы российских компаний ухудшаются. Кроме того, внедрение технического прогресса ведет к повышению прибыльности предприятий, что делает их более привлекательной целью враждебных поглощений. Это еще более снижает заинтересованность в модернизации.

Таким образом, извлечение инсайдерской ренты раздувает внутрифирменные конфликты, уменьшает образование фондов и в конечном счете подрывает накопление капитала крупным российским бизнесом. Все это сближает российский крупный бизнес с понятием «люмпен-буржуазии» А. Франка.

В последние годы развивается концепция, рассматривающая российское общество как вариант бюрократически-монополистического капитализма Menshikov S. The Anatomy of Russian Capitalism. Washington: Executive Intelligence Review News Service, 2007; Цаголов Г. Почему все не так? М.: Экономика, 2012.. Комментируя работу С. Меньшикова, Г. Цаголов отмечает, что его «исключительно важная, если не главная мысль» состоит в том, что «в рамках российского капитализма сформировался и действует мощный инерционный механизм, обусловливающий вращение всей экономики в заколдованном кругу главных диспропорций и перекосов» Цаголов Г. Модель для России. М.: Международные отношения, 2010, с. 34.. Сущность этого механизма обоим авторам видится в подавлении конкуренции монополией, что и выражает господство т. н. «олигархов». Однако крупный бизнес в России не обладает автономией - наблюдается тесное сращивание олигархов с государством. Именно из этой природы современного российского капитализма и вытекают такие его черты, как перекос в пользу топливно-энергетического комплекса, ограниченность внутреннего рынка из-за массовой бедности населения, высокая степень коррупции и преступности Там же..

Концепция бюрократически-монополистического капитализма хорошо сочетается с моделью российского корпоративного управления, изложенной в данной работе. В самом деле, внешняя защита прав собственности как часть инфраструктуры контроля предполагает тесный союз верхушки крупного бизнеса с государственным чиновничеством. Термин «сращивание» здесь очень подходит, т. к. крупные чиновники все чаще становятся крупнейшими завуалированными собственниками, контролирующими предприятия через «облако» (по выражению Якова Паппэ) оффшорных фирм. Максимизация инсайдерской ренты является главной целью бюрократически-олигархического правящего класса. Как показано выше, этим вполне объясняется растущая бедность. Сращивание бизнеса и власти означает, что коррупция не просто присутствует где-то на периферии системы, а становится ее экономической основой. В самом деле, коль скоро нельзя сохранить контроль над активами без «крыши» в лице власти, то взятка становится формой своеобразных инвестиций, имеющих приоритет перед вложениями в развитие производства. По существу, взятка становится элементом кругооборота капитала в наших условиях. Понятно, что подобное сращивание по определению подавляет конкуренцию. Чтобы понять, почему оно ведет к искажению структуры экономики, нужно принять во внимание то влияние, которое периферийное положение страны оказывает на механизм ее экономического роста.

Экономический рост в решающей степени зависит от структуры цен, складывающейся в экономике. Отрасли, в которых надбавка на удельные издержки производства выше, получают большую прибыль и, соответственно, располагают лучшими инвестиционными возможностями. Российская экономика представляет собой яркий пример диспаритета цен Dzarasov R. Werewolves of Stalinism: Russia's capitalists and their system // Debatte: Journal of Contemporary Central and Eastern Europe. 2011. Vol. 19, No. 1-2, pp. 471-479.. Для нее характерно наличие двух неравных групп отраслей - с ценами, растущими относительно быстрее, и ценами, растущими относительно медленнее. Первая группа включает топливно-энергетический комплекс, цветную и черную металлургию, пищевую промышленность и ряд сегментов других отраслей. Вторая - все остальные. Среди компаний привилегированного сектора экономики доминируют экспортеры энергоносителей, металлов, минеральных удобрений и некоторой другой продукции. Они обладают возможностью ограничить предложение своей продукции на внутреннем рынке, вывозя ее за рубеж. Эта власть над внутренним рынком реализуется через рост цен для своего потребителя. Неконтролируемый рост цен вздувает издержки обрабатывающей промышленности и порождает перетекание капитала в добывающие отрасли.

Структура цен российской экономики показывает, что собственники привилегированного сектора и отраслей - жертв диспаритета цен присваивают доходы, отличающиеся по величине и характеру. Надбавки на удельные издержки первого сектора растут быстрее, поскольку они включают большую долю инсайдерской ренты, чем надбавки второго сектора. Эта разница цен отражает разницу власти над рынком различных группировок капитала. В сущности, это еще один пример превращения трудовой стоимости в цену производства, рассмотренного в первом параграфе. Неравенство в распределении инсайдерской ренты между отраслями отражает перераспределение прибавочной стоимости по силе капитала. Наиболее сильными являются группировки капитала, монополизировавшие экспортные производства с низкой степенью передела продукции: нефть, газ, металлы. Этой силой их наделил мировой рынок - они допущены на рынки развитых стран, на которых можно заработать американскую валюту.

Здесь необходимо сделать одно важное отступление. Если бы капитал был просто «имуществом, приносящим доход», как думает либеральная экономическая наука, то преимущество в диспаритете цен должна была бы иметь обрабатывающая промышленность, в которой наблюдается большая капиталовооруженность труда. Однако, в действительности, капитал есть общественное отношение (труда и капитала), которое просто существует на основе тех или иных материальных носителей. Переход России к капитализму - это переход именно к периферийному капитализму, вот почему относительный вес различных группировок капитала определяется не количеством металла на рабочего, а местом этой группировки в социальной системе. Капиталисты некоторых добывающих отраслей допущены на рынок центра, а капиталисты обрабатывающей промышленности - нет. Вот почему первые сильнее вторых, независимо от того, у кого сколько каких «вещей». Значительная часть производственных мощностей отечественной обрабатывающей промышленности обесценена сложившейся системой социальных отношений периферийного капитализма и капиталом не является. В силу этого значительная и наиболее передовая часть основных фондов обрабатывающей промышленности, в таких, например, отраслях, как ядро машиностроения - станкостроение, - обречена на уничтожение. Диспаритет цен в российской экономике определяется ее подчиненным местом в мировом хозяйстве и является одним из важнейших инструментов трансформации ее социальной структуры и производительных сил.

Компрадорский характер нашего крупного бизнеса, характерный для стран периферийного капитализма, проявляется в систематическом вывозе капитала за рубеж в виде низкорискованных сбережений. По данным Центрального банка России, чистый вывоз капитала из страны частным сектором составил в 1994-2010 гг. 382.2 млрд. долларов (по данным платежного баланса РФ) Центральный банк РФ, 2011, Чистый ввоз/вывоз капитала частным сектором в 1994-2010 годах и I квартале 2011 года (по данным платежного баланса Российской Федерации),

http://www.cbr.ru/statistics/print.aspx?file=credit_statistics/capital.htm (доступ осуществлен 20.04.2011).. Только за первый квартал 2011 г. тот же показатель достиг 21.3 млрд. долларов Там же., несмотря на рост цены нефти за тот же период на 27% Танас О. Капитал не следует основным направлениям // Газета.ru. 2011, 5 апреля, Интернет-ресурс,

http://www.gazeta.ru/financial/2011/04/05/3575249.shtml. Таким образом, отток капитала составляет доминирующую черту российской экономики как в период кризисов, так и в период подъемов. Вместе с тем, происходит и ввоз капитала из-за рубежа. Так, в 2006 и 2007 гг. ввоз капитала превысил его вывоз на 41.4 млрд. и 81.7 млрд. долларов соответственно Центральный банк РФ, op. cit.. При этом важнейшие позиции среди иностранных инвесторов в российскую экономику устойчиво занимают страны-оффшоры.

Кроме того, денежная политика российских властей определяется стремлением поддерживать валютный курс, выгодный нефтеэкспортерам. Деньги печатаются, исходя из необходимости покупать «избыточную» часть долларов, угрожающую привести к падению курса рубля и обесценению выручки экспортеров, обмениваемой на национальную валюту Так, в 2007-2008 гг. большая часть активного сальдо счета текущих операций (т. е. большая часть доходов от внешней торговли) изымалась государством в стабилизационные фонды. В результате финансирование затрат на вывоз капитала осуществлялось в основном за счет ввоза капитала в страну. При этом следует обратить внимание, что в 2007 г. вывоз капитала (и ввоз товаров) был осуществлен на сумму (136.2 млрд. долл.), существенно меньшую, чем предложение валюты в целом (217.4 млрд. долл.). Разница (81.2 млрд. долл.) была куплена ЦБ для пополнения валютных резервов. В 2008 г. ситуация сложилась прямо противоположная. Вывоз капитала (и импорт товаров) (231.7 млрд. долл.) существенно превзошел совокупное предложение валюты (118.0 млрд. долл.). Разница была восполнена продажей части валютных резервов ЦБ (113.7 млрд. долл.). Таким образом, покупка и продажа валюты ЦБ является балансирующей статьей, позволявшей поддерживать намеченный государством курс рубля, выгодный, прежде всего, экспортерам (Маневич В. Монетарный механизм экономического кризиса в России // Бизнес и банки. 2009, № 9(942), с. 1).. В целом в 2000-е годы, по мнению С. Сулакшина, из финансового оборота страны изъято 2.0-2.6 трлн. долл. Сулакшин С. С. Модернизация экономики и экономической политики России. Экономическая доктрина РФ / Проблемы модернизации экономики и экономической политики России. Экономическая доктрина Российской Федерации. Материалы Всероссийского экономического собрания (Москва, 19-20 октября 2007). М.: Научный эксперт, 2007, с. 79-80.

Следует учитывать и повышательное влияние денежной политики на ставку банковского процента, плюс к высокой премии за риск. Ставка рефинансирования российского Центрального банка (ЦБ РФ) достигала в середине 1990-х годов абсурдных цифр, превышавших 200%. В дальнейшем произошло ее снижение до уровня 10-13% в 2004-2007 гг. В тот же период на Западе ставка центральных банков была много ниже: в Германии она составила всего 3-5%, в США - 3.15-4.83%, в Канаде - 2.75-4.50% Россия и страны мира 2010. Статистический сборник. М.: Федеральная служба государственной статистики, 2010, с. 308-309.. В кризисный период ставка рефинансирования ЦБ РФ снизилась еще больше и достигла уровня 8% к 2011 г. Банкирша.com, Ставка рефинансирования ЦБ РФ за все годы (с 1992 по 2011 год), http://www.bankirsha.com/all-rates-of-refunding-of-the-central-bank-with-1992.html (доступ осуществлен 21.04.2011). Однако это намного выше, чем, например, в США, где ставка по федеральным резервным фондам (Fed Funds Rate) установлена на уровне 0.25% Bankrate.com, 2011, Prime rate, fed funds, COFI, http://www.bankrate.com/rates/interest-rates/prime-rate.aspx (доступ осуществлен 21.04.2011). Ставка федеральных резервных фондов - это главный инструмент, с помощью которого Федеральная резервная система США влияет на ставку банковского процента.. В целом, эксперты оценивают политику «финансового таргетирования» (financial targeting) российских денежных властей как тормоз экономического роста Варьяш И. ЦБ озаботился «финансовым таргетированием» // Бизнес и банки. 2010, № 38.. Таким образом, политика Центробанка подчинена интересам господствующей группировки крупного бизнеса, а не необходимости обеспечить совокупный спрос, достаточный для роста внутреннего рынка.

Следует учитывать, что вывоз капитала, валютный курс, эмиссия денег, бюджетная политика (включая как расходы государства, так и налоговую политику) представляют собой единый механизм. Он определяется положением, занимаемым страной в мировом хозяйстве. Выше уже подробно объяснялось, что страны периферии вынуждены вкладывать свои валютные сбережения в финансовую систему США. Россия - не исключение. Как показано выше, вывоз капитала из страны значителен. Как и денежная эмиссия, он обеспечивает курс рубля к доллару, выгодный экспортерам (т. е. группировкам отечественного капитала, которые мировой капитализм наделил особой силой). Той же цели служит и бюджетная политика. Чтобы не осуществлять дополнительную эмиссию денег (совершенно необходимую, чтобы прекратить удушение отечественной обрабатывающей промышленности), требуется добиться бездефицитного бюджета. Для этого необходимо урезать государственные расходы (т. е. сокращать затраты: на оборону, образование, здравоохранение, науку, спорт, пенсионное обеспечение и т.д.) и повышать налоги (но не на личные доходы элиты, а на производственную деятельность той же обрабатывающей промышленности, машиностроения, сельского хозяйства). Когда многие наши патриотически настроенные специалисты возмущаются тем, что отечественный «стабилизационный фонд» вложен в американские ценные бумаги, они должны подумать о том, что нельзя просто вернуть эти средства в страну и вложить в развитие, оставив неизменным сам общественный строй периферийного капитализма.

Все эти процессы в совокупности определили ущербный характер инвестиционных стратегий российских компаний. Результаты некоторых опросов менеджмента предприятий свидетельствуют, что среди их участников доля компаний, предпринимавших какие-либо инвестиции в 1999-2011 гг., колебалась от 79% до 45%. Примечательно, что даже в марте-апреле 2011 г., т.е. в условиях выхода из кризиса, 48% опрошенных организаций не осуществляло никаких капиталовложений вообще См.: Кувалин Д., Моисеев А. Российские предприятия в начале 2011 г.: текущие проблемы и инвестиционная ситуация // Проблемы прогнозирования. 2011, № 5, с. 145.. Не меньшее значение имеют качественные показатели инвестиций. В марте-апреле 2011 г. лишь 12.5% обследованных предприятий делали инвестиции, позволяющие обеспечить полноценную модернизацию производства. Остальные осуществляли лишь частичное улучшение производственных мощностей (36%), сохраняли достигнутый уровень (34%) или же технологически деградировали (17%) Там же.. Данные официальной статистики См.: Инвестиционная активность организаций // Федеральная служба государственной статистики. Статистический бюллетень. 2012, № 1 (182), с. 25. предполагают, что в 2000-е гг. главной причиной замены оборудования российскими компаниями был физический износ, а не отставание от передовых технологий. При этом неэффективная техника продолжала широко применяться. Большинство российских предприятий (89%) покупает отечественное новое оборудование Там же., которое менеджеры считают неконкурентоспособным в сравнении с импортным См.: Кувалин Д., Моисеев А. Российские предприятия в середине 2011 года: адаптация к посткризисным условиям // Проблемы прогнозирования. 2012, №3, с. 140..

А. Корнев дает ключ к пониманию этой проблемы, показывая, что машиностроение приспособилось к падению спроса предприятий на свою продукцию, упрощая выпускаемую технику, переходя к более примитивным технологиям, предлагая рынку более дешевое, но менее эффективное оборудование и т. д. Такая стратегия позволяет отечественным фирмам снизить затраты на инвестиции См.: Корнев А. Потенциал роста промышленности: формирование стоимости машин и оборудования // Проблемы прогнозирования. 2005, № 1, с. 68.. Согласно некоторым исследованиям, «дешевые» варианты требуют в два-три раза меньших затрат на единицу капиталовложений, чем стратегии, предполагающие новое капитальное строительство и расширение производственных мощностей предприятий См.: Гладышевский А. И., Максимцова С. И., Рутковская Е. А. Инвестиционные резервы экономического роста // Проблемы прогнозирования. 2002, № 5, с. 16.. Результатом ущербных инвестиционных стратегий российских компаний стало плачевное положение фонда основного капитала страны в целом.

Даже официальная статистика свидетельствует, что в российской промышленности доля нового оборудования возрастом до 5 лет не достигла уровня 1990 г. См.: Промышленность в России 2005: Стат. сб. / М.: Федер. служба гос. статистики (Росстат), 2005, с. 128. А. Аганбегян считает, что средняя продолжительность жизни машин и оборудования в нашей экономике в целом составляет 18-19 лет, вместо необходимых 7-8 См.: Аганбегян А. Г. Инвестиции в стратегии социально-экономического развития / Проблемы модернизации экономики и экономической политики России. Экономическая доктрина Российской Федерации. Материалы Всероссийского экономического собрания (Москва, 19-20 октября 2007). - М.: Научный эксперт, 2007, с. 138.. Согласно расчетам А. Корнева, «в настоящее время средний срок жизни машин и оборудования в промышленности, в том числе инвестиционном машиностроении, составляет более 21-го года, что вдвое больше аналогичного показателя 1990 г. (10.8 лет). … В 2007 г. доля машин и оборудования в составе основных фондов промышленности, в том числе инвестиционного машиностроения, составила: в возрасте свыше 20 лет 51.5%, 10-ти лет - 13.7%, 15-ти лет - 25.9%» Корнев А. Возможности ускоренного обновления активной части основного капитала отраслей промышленности // Проблемы прогнозирования. 2009, № 5, с. 147.. Эти оценки подтверждаются фактом спада в инвестиционном машиностроении, выпуск которого в 2008-2011 гг. составил всего 17% от уровня 1985 г. См.: Корнев А. Производственный потенциал России: необходимость ускоренного обновления и перспективы // Проблемы прогнозирования. 2012, № 4, с. 30.

Изложенные факты красноречиво свидетельствуют, что в течение последних более двадцати пореформенных лет в России происходил процесс интенсивного насаждения отсталости путем не просто трансформации, а буквально ломки производительных сил и общественных отношений. В самом деле, разрушение обрабатывающей промышленности, и прежде всего основы самостоятельного развития страны - машиностроения, и повышение доли добывающей промышленности по своему существу однотипно с насаждением монокультурных производств для обслуживания центра мирового капитализма. Разрушение науки, образования, деградация рабочей силы и сокращение интеллигенции - это создание резервной армии дешевого труда, дополняемой и приводимой к покорности резервной армией еще более дешевого труда из ближнего зарубежья. С другой стороны, наблюдается формирование компрадорского правящего класса, богатеющего на своей роли посредника в эксплуатации дешевых ресурсов своей страны центром мирового капитализма. Это не что иное, как преобразование социальной структуры общества в соответствии с потребностями периферийного капитализма.

Совокупный результат насаждения отсталости в наглядном виде демонстрирует рис. 6.

Рисунок в обобщенном виде демонстрирует влияние перехода к периферийному (или полупериферийному) капитализму на социально-экономическое развитие страны в сравнении с другими государствами. Как по рангу индекса человеческого развития, так и по ВВП на душу населения все бывшие советские республики без исключения отстали от СССР на порядок В советской статистике ВВП понимался как «чистая продукция», т. е. вновь созданная стоимость материального производства без учета услуг. Это близко к современному показателю «производство реального сектора», не включающего целый ряд весьма весомых сегодня элементов, таких как спекулятивные операции.. Среднее место для, так сказать, «капиталистического СССР» показывает Украина. Пропасть между двумя общественными системами очевидна. Она лишь отчасти отражает огромную человеческую цену насаждения капитализма в нашей стране.

Такой результат, плачевный для всех бывших советских народов, далеко не случаен. Каковы бы ни были пороки СССР (которые автор данных строк полностью признает и целиком осуждает), он имел одно решающее преимущество перед любым обществом периферийного капитализма - никому не передавал безвозмездно сколько-нибудь значимую часть фонда труда своего народа. Это оказалось столь гигантским социально-экономическим и культурным преимуществом, что делает достижения советского общества недоступными ни для какого капиталистического общества, не принадлежащего к паразитическому центру. Именно в этом и состоит смысл рассматриваемого рисунка. Претензии антикоммунистов к СССР во многом (хотя и не во всем) справедливы. Однако жизнь умножает эти претензии в несколько раз и относит к капитализму. Такова ирония истории, позволяющей антикоммунистам плевать в свою страну только против ветра.

Рис. 6. Соотношение рангов индекса человеческого развития и подушевого ВВП СССР (1987 г.) и бывших советских республик (2007 г.) (ранги выстроены по убыванию показателей, т. е. место в левом нижнем углу самое лучшее)

Рассчитано по: Human Development Report 1990. New York, Oxford: Oxford University Press, 1990, p. 119; Human Development Report 2009. Basingstoke, New York: Palgrave Macmillan, 2009, pp. 171-173.

Заключение

Приведенный в данной работе материал позволяет сделать вывод о том, что капитализм как общественный строй является главным препятствием для самостоятельного развития стран и народов. Глубокой ошибкой как широкой публики, так и экономистов-специалистов является представление о мировом капитализме как совокупности отдельных экономических организмов, развивающихся по своей воле. Эта иллюзорная картина мирового рынка как сообщества равноправных конкурентов внушается господствующей либеральной идеологией, чтобы затушевать иерархические по своей сути отношения господства и подчинения, на которых основано мировое хозяйство. Исторически развитые капиталистические страны достигали более высокого уровня экономического и социального развития, опираясь на эксплуатацию периферии. Эти отношения всегда выражались в концентрации в странах центра производств с высокой добавленной стоимостью. Такое превосходство т. н. развитых стран над развивающимися покоилось отнюдь не на преимуществах рыночной конкуренции, спецификации прав собственности или достоинствах рациональной предпринимательской культуры, а на насильственном подчинении более слабых в военном отношении народов. Проблема отсталости большинства стран Азии, Африки и Латинской Америки есть феномен искусственный, навязанный народам этих государств. В самом деле, в момент своего столкновения с колонизаторами эти общества обладали более древними культурами, чем европейцы, располагали развитыми для своего времени диверсифицированными экономиками, обеспечивавшими высокую для той эпохи степень социальной стабильности.

Насильственное вовлечение этих народов в капитализм сопровождалось лишением их независимости, варварским разрушением их древних культур, разрушением традиционного образа жизни, включая привычные формы хозяйствования, массовым насилием над людьми. Результатом становилась глубокая трансформация этих обществ, охватывавшая как их производительные силы, так и общественные отношения. Разнообразие ремесел и видов сельскохозяйственного труда сменялось несколькими экспортными производствами на основе трудозатратных технологий. Для их снабжения дешевой рабочей силой осуществлялась искусственная пауперизация населения и выращивался компрадорский правящий, имущий класс. Подобной трансформации подверглись насчитывающие сотни миллионов человек народы с древними культурами. Человеческая цена капиталистической трансформации колоссальна и не поддается точной оценке. Народы Индии, Китая, других стран Азии, Африки, Латинской Америки пережили настоящую историческую и демографическую катастрофу с их насильственным обращением в капитализм.

При этом создание тех или иных отдельных производств, даже если оно временно сопровождается высокими темпами экономического роста страны, не может считаться полноценным развитием. Ведь под этим термином надо понимать не просто создание тех или иных новых отраслей, а превращение общества из пассивного объекта чужой экспансии в полноправный субъект исторического процесса. Между тем, как показано выше, подчас бурное наращивание тех или иных производств в странах периферийного капитализма совершенно ошибочно принимают за развитие. В действительности, оно является частью трансформации этих обществ, насаждающих монокультурное производство в интересах центра. В истории периферийных стран неоднократно появлялись лидеры по темпам роста, которые считались примером успешного развития. В них устремлялся иностранный капитал, создавались новые производства. Однако рано или поздно они всегда натыкались на «неожиданный» кризис, происходил исход иностранного капитала и глубокий экономический спад.

Эти неудачи и вообще феномен отсталости идеологи и экономисты развитых стран объясняли традиционализмом неевропейских обществ, отсутствием демократии, слабой защитой прав частной собственности, патернализмом, отсутствием конкуренции и другими причинами культурного и институционального порядка. Трудно сказать, чего в этом больше - невежества относительно «чужой» культуры и истории или глубокого чувства расового превосходства, столь свойственного элите западных обществ. В любом случае марксизм разбивает вдребезги эти чисто идеологические построения, вскрывая подлинную природу отношений господства и подчинения, сложившуюся в мировом хозяйстве. Как показано выше, она состоит в механизме безвозмездного присвоения капиталом центра мирового капитализма значительной части фонда труда народов периферии. Именно это обрекает подвергшиеся трансформации страны на неизбежное отставание от центра, несмотря на временный экономический подъем на основе трудоемких экспортных производств. Похоже, что сегодня это происходит с Китаем.

Только в свете реальной истории капитализма, т. е. в свете непрерывной борьбы его центра за подчинение и эксплуатацию периферии, можно понять трагическую историю и безысходность современного положения нашей страны. Хотя народники XIX века не смогли достаточно внятно объяснить феномен зависимого, и потому отсталого, капитализма, они первыми интуитивно верно уловили невозможность успешного развития при этом общественном строе. (Под успешностью понимается не просто продвижение в тех или иных отдельных областях - строительство железных дорог, рост экспорта зерна, золотой рубль и т. д., - а обретение субъектности в истории, несовместимое с подчиненным положением страны в мире.) В этом их непреходящая заслуга.

Русская революция была величайшим в человеческой истории восстанием периферии против господства центра мирового капитализма, кульминацией многовековой борьбы угнетенных масс разных стран планеты. Какова бы ни была ее последующая судьба - деградация первого в мире государства трудящихся, окостенение в чудовищную сталинскую диктатуру, разложение и гибель советского строя, - ничто уже не зачеркнет огромного позитивного влияния русской революции на ход мировой истории. Именно под ее давлением, например, капитализм мутировал в кейнсианскую, социал-демократическую форму. Но самым главным результатом русской революции стало то, что она положила границы эксплуатации центром периферии, поставив под угрозу сами основы существования капитализма. Это ясно показала Западу ближайшая сестра русской революции - китайская революция, а также ее многочисленные кузены и кузины в лице рабочих, коммунистических и национально-освободительных движений по всему миру. Именно этим, а не просто соперничеством двух сверхдержав, в конечном счете, объясняется «Холодная война». В своем эпическом противостоянии с Западом Советский Союз вместе с коммунистами и национально-освободительным движением многих стран отстаивал право народов периферии самим определять свою судьбу, быть хозяевами в собственном доме, без чего никакое подлинное развитие невозможно.

На это можно возразить, подчеркнув отсутствие в СССР демократии и преследование инакомыслия, подавление им свобод в Восточной Европе, вторжение советской армии в Афганистан. Все эти и другие подобные события достойны безоговорочного осуждения. Однако они вытекают не из социалистических начал советского строя, а из его перерождения. Кроме того, при всей отвратительности темных сторон советской действительности, не они определяют место Советского Союза в истории. Это место определяется судьбой народов мира после краха СССР.

С устранением советского государства с арены истории в мире произошли: резкий спад рабочего и коммунистического движения, разгром национально-освободительной борьбы народов периферии, рыночные реформы в бывших социалистических странах, сокращение роли государства в развивающихся странах, подрыв роли профсоюзов и урезание роли государства в развитых странах. Иными словами, капиталистические общественные отношения испытали небывалый в истории стремительный рост и вширь и вглубь. Если «Холодная война» действительно велась Западом против «морального зла коммунизма», то в новых условиях капитализм должен был развернуть, наконец, свои созидательные силы, обеспечив рывок развития отсталых стран, качественно повысив благосостояние народов мира, сделав жизнь людей заметно более мирной и свободной. А что же произошло в действительности? Как показано выше, усилилось финансово-спекулятивное перерождение капитализма, повысились масштабы переноса производства за рубеж, резко усилив эксплуатацию периферии, началось стремительное «скольжение» мира к нынешнему кризису. Эти факты мировой истории решают вопрос о природе советского строя и характере «Холодной войны». В то же время они решают и вопрос о современном российском капитализме.

Цена поражения в борьбе за самостоятельный путь развития - утрата самостоятельности. Этим определяется вектор истории современной России вообще и характер ее экономики, в частности. Выше показано, что двадцать пореформенных лет российской истории это трагедия ломки по живому, настоящего насаждения отсталости. Подобно большинству других стран мира, Россия в момент вторжения капитализма была самостоятельным государством с диверсифицированной и относительно эффективной экономикой. Сегодня это страна с гипертрофированной в пользу сырьевого сектора структурой, обедневшим населением и компрадорской буржуазной элитой. Основой экономической жизни современной России является безвозмездное отчуждение значительной части фонда труда в пользу центра мирового капитализма. В силу этого совершенно естественно, что частная собственность основана на внеэкономическом принуждении (инфраструктура контроля). Внеэкономическое принуждение - это эвфемизм для более точного слова - насилие. Выдерните его из российской частной собственности, и она перестанет приносить доход.

Естественно и то, что основанный на насилии капитализм принимает авторитарную политическую форму. Если основой экономической жизни является эксплуатация своего населения в интересах центра мирового капитализма, то это население надо держать в ежовых рукавицах. Если бы у людей при новом режиме были мало-мальски значимые права, то они воспользовались бы ими, чтобы перестать платить дань заокеанским хозяевам. Что случилось, когда Верховный Совет РСФСР выразил законное возмущение населения страны реформами, насаждавшими отсталость, все хорошо помнят. Либеральная интеллигенция и оппозиция проявляют смесь лицемерия с недомыслием, когда возмущаются профанацией президентских выборов, контролем над СМИ и другими фактами зажима демократии. Ибо принять капитализм - значит принять сопутствующую этому строю зависимость, а следовательно, и необходимость неизбежного насилия над своим народом.

В свете всего сказанного в работе идея национально-ориентированного капитализма не выглядит реалистичной. Капитализм - это не совокупность отдельных национальных хозяйств, вольных самостоятельно выбирать пути своего развития. В таком мире конечная цель самого процесса - обретение субъектности - была бы задана с самого начала. В реальности капитализм - это целостная система отношений господства и подчинения, основанная на обслуживании центра дешевым трудом периферии. Так было с самого начала истории капитализма. Самостоятельность сохраняли лишь докапиталистические общества, тут же утрачивая ее, как только их агрессивно поглощал новый строй. Сегодня, в условиях финансиализации, самостоятельный, национально-ориентированный капитализм менее возможен, чем когда-либо. Ведь капитализм центра, по большому счету, отбросил производственные функции, предпочтя преимущественно паразитическую роль. Между тем, под национально-ориентированным капитализмом понимается разворот бизнеса к развитию своей страны. Это предполагает, прежде всего, прекращение отчуждения национального фонда труда в пользу центра. Мало того, что для этого надо сперва преодолеть власть компрадорской элиты, что само по себе задача как минимум революционного национально-освободительного движения, а не мирных реформ. Необходимо справиться и с еще более могущественным противником. Ведь, балансируя на грани бездны мировой рецессии, центр не может позволить ни одной крупной стране периферии прекратить безвозмездно спонсировать себя.

То, чего ожидают от национально-ориентированного капитализма, недостижимо при капитализме вообще. За рамки ущербного, зависимого развития не удалось вырваться ни царской России, ни Аргентине XIX в., ни современному Китаю. Тем более не удастся и нынешней России, закрепившей глубокую трансформацию своего общественного строя недавним вступлением в ВТО. Все черты национальной ориентации развития - выход из экономической зависимости, создание целостного народнохозяйственного комплекса, обеспечение обороноспособности страны, подъем науки, образования и здравоохранения, в конечном счете, способность завоевать и отстаивать независимость страны - все это достижения советского строя, а не капитализма, хотя бы и национально ориентированного. Они достались дорогой ценой гражданской войны и интервенции, нацистского нашествия, «холодной войны». Сама эта цена опровергает возможность национальной ориентации при капитализме. Ожесточение, порою, переходившее в озверение (фашизм), с которым мировой капитализм вел борьбу против Советского Союза, говорит о том, что этот строй в принципе не может мириться с самостоятельным развитием народов.

Советская попытка вырваться из отсталости завершается провалом, одновременно с произошедшим на наших глазах перерождением китайской революции. Но кризис мирового капитализма открывает новую страницу истории. Она пишется страданиями сотен миллионов людей по всему миру. Преодолевая различия рас, языков и культур, эти страдания показывают им единство их трагической судьбы перед лицом мирового капитала. Еще никогда в мировой истории капитализм не создавал такой поистине интернациональной армии труда, спаянной глобальным рынком в единое целое. Именно в этом и состоит сила «миллионов рабочего люда» (по выражению русского рабочего-революционера XIX века Петра Алексеева), даже если они сами не вполне еще ее осознают. Пробуждение миллионов к общему делу - это и есть гегелевский «прогресс в осознании свободы» сегодня. Его не может обеспечить национальный капитализм. Его может обеспечить только интернациональный социализм.

капитализм социализм интернациональный

Размещено на Allbest.ru