Анализ структуры, развития и военно-политической концепции НАТО

3.1 Общие вопросы развития отношений

Окончание «холодной войны» разрушило «второй мир», в который входили тогдашний Советский Союз и страны социалистического содружества. Социалистическая система проиграла соревнование капитализму в том числе по своим собственным меркам: она не сумела добиться создания более высокой, чем при капитализме, производительности труда, и это в конечном счете имело решающее значение для ее судьбы. Промежуточное положение между развитыми и отсталыми странами, которое последовательно занимали Российская империя, а затем СССР, оказалось уязвимым не только в экономическом, но и в политическом отношении.

На мой взгляд, взаимоотношения России и НАТО занимают одно из центральных мест в процессе становления нового постбиполярного мирового порядка, оказывают важное воздействие на контуры формирующейся новой системы безопасности не только Европы, но и всего мира.

Отношения между Россией и НАТО официально установились в 1991 году на первом торжественном заседании Совета североатлантического сотрудничества (позднее переименованного в Совет евроатлантического партнерства), который был создан после окончания холодной войны, как форум для консультаций в целях развития новых отношений сотрудничества со странами Центральной и Восточной Европы.

Роспуск Советского Союза произошел именно во время проведения данного заседания. Через несколько лет, в 1994 году, Россия присоединилась к программе Партнерство ради мира - важной программе практического сотрудничества в области безопасности и обороны между НАТО и каждой из партнерских стран.

Согласно договору Россия - НАТО «Россия и НАТО не рассматривают друг друга как противников. Общей целью России и НАТО является преодоление остатков прежней конфронтации и соперничества и укрепление взаимного доверия и сотрудничества» однако данное положение сегодня, в связи с последними событиями на Кавказе более чем спорно. Расширение НАТО - это прямая угроза безопасности России. Исходя из этого, в России с 1993г. идет активная кампания против расширения НАТО. Москва выдвигала множество причин, почему она негативно настроена против расширения :

1) расширение сохранит блоковый подход, Россия и Альянс будут дальше не доверять друг другу, это создаст новые разделительные линии в Европе. Россия будет вынуждена искать себе новых союзников, в том числе и военных. Ей придется выделять больше средств на оборону, пересматривать свою военную доктрину;

2) появление стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) в НАТО создаст военно-стратегический дисбаланс в пользу расширяемого Альянса. НАТО установит не только свой политический контроль над новыми членами, но в его руках окажется и военная инфраструктура оставшаяся от Организации Варшавского Договора;

3) военная машина НАТО приблизится непосредственно к границам России. Это осложнит взаимоотношения между Россией и НАТО. России нужны будут гарантии безопасности;

4) предыдущий аргумент взаимосвязан с проблемой адаптации к современным условиям. В частности, это связано с вопросами размещения ядерных сил и постоянных вооруженных сил Альянса на территории новых членов;

5) кроме того, расширение может привести к изменению обстановки внутри самой России - усилит позиции противников расширения, прежде всего левых.

Генеральный секретарь НАТО Дж.Робертсон, высказался об отношениях России и НАТО после «холодной войны» следующим образом: «В настоящее время в отношениях между НАТО и Россией существует парадокс. С одной стороны, у нас огромный круг вопросов, который мы должны решать вместе - от проблем ядерной безопасности до борьбы с международным терроризмом. Но с другой, - мы до сих пор так и не смогли задействовать существующий в этой области потенциал сотрудничества, потому что по-прежнему зациклены на наших разногласиях»[6;26]. Как показала практика последних событий, взаимоотношения России и НАТО и сегодня далеки от идеальных, практически в августе 2008 года обозначился разрыв отношений, что однако не является адекватным выходом из сложившейся в мире ситуации.

Некоторые из российско-натовских разногласий являются вполне реальными и значительными. Так Дж. Робертсон подчеркивает необходимость их преодоления: «Мы не можем позволить нашим разногласиям поставить под угрозу весь круг вопросов, составляющих суть взаимоотношений между НАТО и Россией... НАТО и Россия играют ведущую роль в обеспечении европейской безопасности, и постоянный диалог по стратегическим вопросам отвечает как нашим взаимным интересам, так и интересам всех остальных государств»[11;74].

Российско-натовское сотрудничество не ограничено только военной и военно-политической областями. Существует еще целый ряд аспектов взаимодействия в невоенной сфере: гражданское чрезвычайное планирование, проведение поисково-спасательных операций, научное, экологическое и экономическое сотрудничество.

В Основополагающем акте 1997г. о развитии сотрудничества России и НАТО говорилось следующее: «...НАТО и Россия будут проводить консультации и осуществлять сотрудничество в следующих областях:

· разработка взаимно согласованных проектов сотрудничества в области экономики, окружающей среды и науки;

· осуществление совместных инициатив и учений в области чрезвычайных ситуаций и ликвидации последствий катастроф»[3].

Однако, старые стереотипы времен «холодной войны» помешали полностью реализовать возможности развития взаимоотношений России и НАТО. В начале 1999 года Россия приостановила участие в СПС ввиду разногласий по поводу военно-воздушной кампании НАТО, целью которой было прекращение политических и этнических репрессий в югославской провинции Косово. При этом некоторые виды сотрудничества продолжались безостановочно, включая миротворчество в Боснии и Герцеговине. Кроме того, Россия сыграла ключевую дипломатическую роль в урегулировании косовского кризиса, и в составе развернутых в июне Сил для Косово присутствовал российский миротворческий контингент.

С 1999 года отношения между Россией и НАТО начали существенно улучшаться. Когда в октябре того же года должность генерального секретаря НАТО занял лорд Робертсон, он взял на себя задачу сдвинуть отношения Россия-НАТО с мертвой точки. А после своего избрания на пост президента Российской Федерации Владимир Путин заявил о том, что тоже будет содействовать восстановлению отношений с НАТО в духе прагматизма.

Террористические нападения, совершенные 11 сентября 2001 года против Соединенных Штатов, послужили жестоким напоминанием о необходимости согласованных действий на международном уровне для эффективного противодействия терроризму и другим новым угрозам безопасности. Сразу после террактов Россия открыла свое воздушное пространство для кампании международной коалиции в Афганистане и предоставила разведывательную информацию в поддержку антитеррористической коалиции.

Контакты на высоком уровне между Россией и НАТО, организованные в последующие месяцы, включая две встречи между Робертсоном и президентом Путиным и встречу министров иностранных дел России и государств-членов НАТО в декабре 2001 года, позволили изучить возможности, придать новый импульс и наполнить новым содержанием взаимоотношения Россия-НАТО.

Интенсивные переговоры привели к принятию совместной Декларации о новом качестве отношений Россия-НАТО, подписанной главами государств и правительств России и стран-членов НАТО 28 мая 2002 года в Риме, которая учредила Совет Россия-НАТО.

Интенсивное укрепление отношений России и НАТО, подверглось тяжелому испытанию в августе 2008 года, когда Грузия совершила нападение на Южную Осетию. Недавние события наглядно показали зависимость НАТО от политика США. Основная цель реализованной руками Саакашвили американской провокации заключалась совсем не в восстановлении территориальной целостности Грузии. Главное было создать условия для достижения долгосрочных планов Вашингтона в Закавказье. Прием Украины и Грузии в НАТО -- следующий шаг в этом направлении.

Большинство наблюдателей убеждены: США и НАТО продолжат информационную войну против России.

Отметим, что отношения России и НАТО переживали разные периоды в своей истории, в том числе периоды серьезного охлаждения. И сейчас, они вступили в очередной «холодный период» период. Однако, необходимо отметить, что НАТО даже более заинтересована в сотрудничестве с Россией, чем наоборот. Это обусловлено тем, что невозможно представить себе успешные операции НАТО в Афганистане без поддержки России, через территорию которой шли как гуманитарные, так и иные грузы стран-членов Альянса.

Есть чрезвычайно важные области, где Россия и НАТО, безусловно, являются союзниками, а не противниками - это борьба с международным терроризмом, с распространением оружия массового уничтожения, реанимация Договора об обычных вооруженных силах в Европе. Принятый в 2003 году план военного сотрудничества Москвы и Брюсселя поставил целью повышение уровня оперативного взаимодействия штабов российских и натовских войск, проведение совместных учений на суше и на море. Этот план успешно выполнялся. В числе весьма перспективных проектов России и НАТО можно назвать совместное патрулирование воздушного пространства. Этот проект должен был заработать через год-два, благодаря чему возросла бы безопасность полетов над Европой. Сейчас эта важная и полезная работа свернута. Таким образом, следует признать, что военно-политическая обстановка в мире складывается не в пользу России, а сотрудничество с Западом не привело к снижению военной опасности. Возрастают угрозы международной безопасности от развитых и развивающихся не-европейских государств. В целом анализ масштабов и направленности внутренней и внешней трансформации НАТО свидетельствует о глобализации интересов альянса, что создает предпосылки для конфликта интересов в различных районах мира, включая постсоветское пространство и приграничные с Россией регионы

3.2 Расширение НАТО на восток: состояние вопроса

Начиная с 1993 г., расширение Североатлантического альянса на восток образует одну из ведущих сюжетных линий в отношениях между Россией и Западом, в формировании российской внешней политики в целом, в борьбе идей и политических течений по вопросу о военно-стратегической ориентации России и в конечном счете о ее цивилизационной принадлежности. При этом история дискуссий о расширении НАТО свидетельствует о глубоких различиях в восприятии проблемы российскими и западными наблюдателями. В России официальные лица и большинство вовлеченных в «реальную политику» экспертов рассматривали расширение как консолидированную стратегию Запада (или, по крайней мере, американских элит) и пытались либо воздействовать на ситуацию ничем не подкрепленными угрозами, либо ограничить ущерб договоренностями с НАТО по вопросам частного характера - тем самым демонстрируя как сторонникам, так и противникам экспансии на Западе свое фактическое признание ее неотвратимости[5;63]. В 1990-е годы мир стал свидетелем борьбы между сторонниками и противниками расширения, первый этап которой завершился победой сторонников экспансии, обнажив при этом глубокие противоречия как между Западом и Востоком, изменившими свои геополитические очертания, так и внутри самой западной элиты по вопросу о будущем мироустройстве. 12 марта 1999 г. идея, еще недавно казавшаяся многим на Западе бессмысленной, бесперспективной и опасной осуществилась: бывшие члены Организации Варшавского Договора (ОВД) Польша, Чехия и Венгрия стали членами НАТО. Между тем уже две недели спустя Североатлантический альянс, теперь уже в составе 19 государств, в нарушение Устава ООН и всего международно-правового порядка, совершил нападение на Союзную Республику Югославию (СРЮ). Стало ясно, что российская дипломатия и экспертно-политическое сообщество, до сих пор дебатировавшие частный вопрос расширения альянса, упустили из виду формирование идеологии и стратегических планов куда более обширной и далеко идущей экспансии.

Война на Балканах и принятие Новой стратегической концепции НАТО обозначили коренную перемену в существующей структуре глобальной политики. Впервые за всю постколониальную историю военно-политическая ситуация в мире определяется экспансией военного блока самых богатых и процветающих государств, которому не существует сколь-нибудь значительного противовеса в виде других блоков и организаций. Свое бессилие и все большую маргинальность по отношению к НАТО продемонстрировала Организация Объединенных Наций, не говоря уже о других международных институтах. Утвердилась фактическая монополия НАТО в вопросах европейской безопасности. Наконец, расширение НАТО в сочетании с балканской войной обозначило смену вех в российской внутренней политике: впервые за долгое время оно создало почву для общенационального консенсуса, по крайней мере, по одному стратегическому вопросу, и притом на условиях, приемлемых и благоприятных для правящей элиты. Каковы причины расширения альянса и его последствия для России, Европы и мира? Как может Россия обеспечить свою национальную безопасность в этих условиях? К этим вопросам можно подойти с разных профессиональных и мировоззренческих точек зрения, при этом независимо от выбранного подхода представление о существующих направлениях теоретического анализа является необходимым условием рационального осмысления проблемы. В конечном счете восприятие проблемы расширения НАТО и выработка конкретных рекомендаций в этой связи упираются в вопрос о том, что собой представляет альянс и какие силы определяют ее нынешнюю эволюцию.

Следует отметить, что весьма позитивную роль в налаживании взаимоотношений между Россией и НАТО сыграла программа «Партнерство ради мира» (ПРМ). Эта программа, ориентированная на двустороннее сотрудничество между военными ведомствами НАТО и восточноевропейских стран, была разработана осенью 1993 г. сотрудниками Пентагона и Комитета начальников штабов во взаимодействии с государственным секретарем У.Кристофером и его заместителем С.Тэлботтом. Программа ПРМ была политическим ответом американских военных ведомств, в целом не заинтересованных в форсированном расширении НАТО на фоне сокращения оборонных расходов, на ситуацию, создавшуюся после варшавского заявления Б.Ельцина о допустимости вступления Польши в НАТО и начала массовой публичной кампании Польско-американского конгресса совместно с З.Бжезинским и Г.Киссинджером за скорейшее расширение альянса. Принятие программы ПРМ Брюссельским саммитом НАТО в январе 1994 г. давало России дополнительное время для выработки стратегии в отношениях с альянсом[13;180] (за что ПРМ и его создатели были подвергнуты жесточайшей критике со стороны американских правых и восточноевропейских правительств), при этом не снимая вопроса о расширении альянса с повестки дня. Вместе с тем институциональный переход от структуры, основанной на многостороннем участии, к двусторонним военным контактам с НАТО вносил неблагоприятные для России элементы конкуренции между ней и восточноевропейскими странами в деле сотрудничества с военными структурами альянса.

В России принятие программы ПРМ вызвало прилив эйфории, поскольку она воспринималась как альтернатива расширению НАТО, а не как один из этапов процесса, ход которого отчасти зависел от действий самой России, в том числе и действий упреждающего характера. В конечном счете правы оказались те наблюдатели, которые не разделяли общей эйфории, полагая, что «большая игра вокруг расширения НАТО только начинается. В 1997-2000 гг. в администрации Клинтона на ключевые посты государственного секретаря и министра обороны были назначены жесткие сторонники расширения М.Олбрайт и У.Коэн, соответственно. Несмотря на это, официальная политика Вашингтона предусматривала одновременное движение «по двум колеям» - в направлении расширения альянса и кодификации «особых отношений» между НАТО и Россией. Инициаторы расширения НАТО намеревались выстроить соглашение с Россией таким образом, чтобы создаваемая на его основе структура (будущий Совместный постоянный совет) ограничивалась информационно-совещательными функциями и исключала какую-либо роль России в принятии решений, находящихся в компетенции альянса.

Подобное соглашение было также призвано снять с повестки дня гипотетический вопрос о вступлении России в НАТО, поскольку задача вовлечения России в договорные отношения с альянсом уже была решена. Некоторые противники расширения НАТО на Западе полагали, что Россия вряд ли пойдет на такое соглашение в существующих обстоятельствах или что ратификация договора парламентами стран НАТО и России может быть затруднена, что, в свою очередь, затормозит расширение альянса. В действительности, российское руководство приняло не только саму идею, но и предложенную Вашингтоном структуру Основополагающего акта как межправительственного соглашения, не подлежащего ратификации, а следовательно, вопреки последующим утверждениям Москвы, не имевшего силы международно-правового обязательства. Ведущие американские газеты писали о том, что Б.Ельцин согласился подписать парижский Акт в обмен на обещание Клинтона помочь Москве в получении нового кредита МВФ и переименовать «Большую семерку» в «Большую восьмерку».

Историческим парадоксом является участие в разработке этого документа Е.Примакова в качестве российского министра иностранных дел, однако следует вспомнить о том, что внешняя политика по Конституции 1993 г. являлась исключительной прерогативой президентской власти, и что находившийся в аналогичном положении министр обороны И.Родионов, выступивший с критикой внешнеполитического курса Кремля, был подвергнут бичеванию перед телекамерами и отправлен на пенсию за несколько дней до отъезда президента в Париж на подписание Основополагающего акта.[3] Как полагают исследователи, образованный в соответствии с актом Совместный постоянный совет (СПС) задал новые институциональные параметры взаимодействия между Россией и НАТО. Как свидетельствует опыт последующих лет, формат двустороннего взаимодействия России с НАТО как единым целым существенно ухудшил позиции России при переговорах с альянсом по сравнению, например, с Советом североатлантического сотрудничества, поскольку в рамках нового форума российские представители имели дело не с представителями индивидуальных членов и кандидатов в члены альянса, а с заранее консолидированной позицией натовской верхушки, которая доводится до сведения России в готовом и не подлежащем модификации виде.

К тому же СПС изначально действовал в рамках жестко ограниченной компетенции, исключавшей принятие решений, которые накладывали бы какие бы то ни было ограничения на последующие действия сторон. В этом контексте какая-либо активность СПС и участие в нем России или, наоборот, замораживание его деятельности (как это произошло после нападения НАТО на Югославию) имеют сугубо символическое значение и в лучшем случае выступают как отражение более глубоких тенденций в отношениях между Западом и Россией. Подобная ситуация является неизбежной и легко предсказуемой расплатой российской дипломатии за ее увлечение идеей «особого статуса» России в отношениях с НАТО как целым, которая на деле только способствует возведению институциональных и психологических барьеров между Россией и «малыми» европейскими странами - как членами, так и не членами альянса.

3.3 Перспективы взаимоотношений России и НАТО

Жизнь все больше убеждала российскую дипломатию в ошибочности и бесперспективности односторонней прозападной ориентации и способствовала постепенному отрезвлению политического руководства России. Обстоятельства вынуждали президента, руководителей МИДа пойти на разработку внешнеполитической концепции, в которой отразился бы более реалистичный и широкий геополитический взгляд на международную политику России.

Не последнюю роль в форсировании процесса расширения НАТО, несомненно, сыграла позиция российского руководства, которое, полное иллюзий о партнерстве, не сразу осознало суть американских замыслов и даже одобрило в августе 1993 года намерение Польши вступить в НАТО. Позднее правящие круги США, несмотря на отрицательную позицию России, просто поставили ее перед свершившимся фактом расширения зоны влияния НАТО.

Руководители США и НАТО постоянно подчеркивают в своих выступлениях, в официальных документах тезис о трансформации, которую якобы претерпела НАТО, становящаяся более политической, нежели военной организацией. Но действительное развитие событий показывает, что Североатлантический альянс был и остается военной организацией, опирающейся преимущественно на силовые методы решения международных проблем. В связи с этим выглядит ложным стремление некоторых американских политологов изобразить НАТО безобидным клубом демократических государств, а ее расширение представить лишь как средство распространения либеральной демократии на государства ЦВЕ.[8;45]

В концепции национальной безопасности и военной доктрине России понимание угрозы расширения НАТО на восток является в настоящее время довольно смутным.

С нашей точки зрения существует достаточно оснований для того, чтобы оценивать расширение альянса как реальную угрозу и с военно-стратегической, и с политической, и с культурно-цивилизационной точек зрения. Неочевидность для ряда экспертов и политиков военной угрозы со стороны НАТО связана с ее динамическим характером, под которым в данном случае имеется в виду нарастание агрессивности альянса по мере изменения его состава и перегруппировки элит в результате победы сторонников более жесткой наступательной стратегии. Хотя высшее руководство НАТО или его отдельных членов в данный момент не рассматривает ведение каких-либо военных действий против России, будь то ядерными или конвенциональными силами, в качестве реалистического сценария, демонстрация воинственных намерений на более низком уровне, особенно государствами восточного и южного фланга, представляет собой самостоятельную угрозу для России, поскольку воздействует на психологически уязвимые элитные группы, утратившие иммунитет к различным формам шантажа и силового давления как внутри страны, так и вовне.

Одним из путей нейтрализации культурно-психологической, а следовательно и политической угрозы является отказ от восприятия Запада как монолитного, интегрированного целого, от придания исторически преходящим институциональным образованиям статуса выразителей некоей абсолютной идеи Запада. Между тем радикальный отказ от аналитического инструментария советской эпохи, в сочетании с оскудением информации и научного изучения западного мира, породил у многих российских наблюдателей преувеличенное представление о консолидированности Запада (являющееся в некотором смысле обратной стороной собственной, вполне реальной разобщенности российского социума). Конфронтация внутри западного, в частности американского общества по вопросу о судьбе НАТО, наличие серьезной оппозиции расширению, в том числе и во властных структурах, оставались незамеченными в России либо затушевывались ввиду невыгодности этой информации как для российских изоляционистов, так и для фанатичных приверженцев тотальной интеграции с Западом. В сегодняшних обстоятельствах понимание глубокой внутренней конфликтности западного мира, отказ от абсолютизации временного соотношения сил внутри него, а также между Западом и другими «полюсами» мирового сообщества необходимы в первую очередь именно российским западникам, если они хотят восстановить легитимность своего направления как неотъемлемой части российского социокультурного и политического спектра.

Очевидно, что Россия может найти свое место в жизни Европы и Запада (оставляя при этом за собой право участвовать и в других геополитических конфигурациях) только при условии многообразия вариантов западной/европейской идентичности. Соответственно расширение НАТО, как и любая тенденция к унификации и американизации Европы и Запада, лишает Россию свободы цивилизационного маневрирования, а фаталистическое смирение с неизбежностью этого лишь на руку антироссийским силам и может стать самосбывающимся пророчеством. При этом речь не идет о плетении интриг и внесении раздора в отношения между членами НАТО или какими-то другими субъектами западной политики.

На современном этапе всеми специалистами признается ведущая роль Стратегических ядерных сил (СЯС) в обеспечении безопасности России. Особенно значимым является то, что СЯС дают возможность под своим «зонтиком» реформировать и поднять на новый качественный уровень вооруженные силы России, ослабленные в условиях тяжелой экономической ситуации в стране. Не теряет своей актуальности и ядерное сдерживание, которое является неотъемлемым фактором современной глобальной стратегической стабильности, остается способом предотвращения агрессии любого масштаба военными средствами.

При этом следует учитывать, что администрация Буша не считает, что НАТО должна быть глобальной организацией обороны и безопасности. НАТО должна обеспечивать «эффективную поддержку», служить опорным пунктом для наращивания сил, сбора разведывательных данных, размещения военных баз. Сотрудники администрации полагают, что формирование союзниками современных, гибких и взаимоподкрепляющих сил позволит сохранить надежную евроатлантическую систему безопасности. Это предполагает изменение командной структуры НАТО, в том числе отказ от географического и переход на функциональный принцип организации управления силами, создание единого стратегического командования, объединение в одну структуру верховного командования силами НАТО в Европе и европейского командования США, ликвидацию верховного командования силами НАТО в Атлантике (или его преобразование в учебную структуру) и, возможно, создание северного командования, которое было бы связано со структурами обороны территории США.

И среди экспертов, и в самой администрации широкое распространение получила также точка зрения, согласно которой НАТО уже не имеет былого значения с точки зрения внешней и оборонной политики Соединенных Штатов. Решающее значение имеют лишь вооруженные силы США и сотрудничество с теми странами, которые разделяют приоритеты Америки и способны внести вклад в будущие операции. Данная точка зрения исходит из того, что Европа безопасна и стабильна и что США должны сосредоточить свою оборонную политику и политику безопасности на решении проблем Ближнего Востока, Южной и Восточной Азии, а также на Кавказе.

Главная проблема использования НАТО в целях интеграции России в европейские структуры кроется не в отношениях НАТО и России, а в самом Североатлантическом альянсе. Несмотря на благоприятное отношение общественности к встрече в Праге, американские официальные лица выражают сомнения относительно дальнейших перспектив развития НАТО. До сих пор не ясно, хотя этот вопрос и не обсуждается публично, сохранится ли сплоченность членов альянса и сможет ли последний ясно определить свои новые задачи. В противном случае эффективность НАТО, а вместе с этим и ее политическая поддержка со стороны США может оказаться под вопросом.

На сегодняшний день ключевой проблемой российской внешней политики является устойчивый образ России как беспринципной силы, считающейся исключительно с материальными факторами - имидж, укоренившийся не только на Западе, но и на Востоке, не только среди элит, но и в широких слоях общественного мнения. Внутриполитические обстоятельства, формирующие внешнюю политику России, говорят о том, что в обозримом будущем этот непривлекательный образ во всяком случае не поблекнет, а поведение России как субъекта мировой политики будет по-прежнему строиться исходя из оценки сиюминутного соотношения материальных ресурсов, вне какой-либо системы универсальных ценностей и долгосрочных принципов, которые были бы привлекательны для широкого круга участников мирового сообщества.

Заключение

В ходе выполнения данной работы были сделаны следующие выводы:

Современная структура НАТО очень обширна и включает в себя такие элементы как Североатлантический совет (САС), комитет военного планирования (КВП), генеральный секретарь НАТО, международный секритариат, военный комитет, международный военный штаб, командную структуру.

Участие стран Европы в деятельности и организации НАТО принимает ряд форм: совместное планирование обороны; участие в интегрированной структуре военного командования; предоставление вооруженных сил в командование НАТО; поддержание инфрастуктуры; совладение системами обороны; участие в ядерном планировании НАТО; оборонно-промышленная кооперация.

Современная история НАТО начинается со Встречи глав государств/правительств государств-членов в Риме в ноябре 1991г., где была определена Стратегическая концепция, определившая новые подходы к обеспечению безопасности основанной на диалоге, сотрудничестве и коллективной обороне. На этой же встрече была принята Декларация о мире и сотрудничестве, определившая новые задачи и направления деятельности НАТО в свете новой общей институциональной основы безопасности в Европе и сфере развития партнерских отношений со странами Центральной и Восточной Европы, некогда бывшими противниками. Для налаживания более тесных отношений с последними был учрежден специальный Совет североатлантического сотрудничества (ССАС). С развитием этих партнерских отношений, расширением количества государств-партнеров за счет стран СНГ и появлением программы НАТО «Партнерство ради мира», в 1997г. ССАС сменил Совет евроатлантического партнерства (СЕАП).

Антикризисная стратегия и операции НАТО, их характер и направленность приобретают в современном мире, стремящемся к многополярному, критическое значение как с точки зрения взаимоотношений России с альянсом, так и в свете более широких интересов обеспечения безопасности РФ. С одной стороны, так называемое кризисное реагирование НАТО, на Балканах, в Афганистане, в Ираке и в других регионах представляет собой наиболее заметное (но далеко не единственное) проявление расширения миссии альянса и сферы его влияния. Более того, в зависимости от места проведения и характера антикризисных операций НАТО они сами могут стать причиной острейших конфликтов и кризисов как локального, так и регионального масштаба, в том числе и в отношениях с Российской Федерацией.

Место НАТО в формирующейся международно-политической системе на Европейском континенте определяется продемонстрированной Североатлантическим союзом политической и военной дееспособностью, равно как и расширением его пространственного ареала. Но в силу того, что эта структура не включает Россию, превращение Североатлантического альянса в нынешнем его виде в центральный элемент «общеевропейской архитектуры» либо проблематично, либо чревато обострением напряженности. Этот вопрос мог бы быть переведен в конструктивную плоскость в результате более радикальной трансформации союза и формирования качественно новых отношений с Россией. В мае 1997г. между ними был заключен Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности, определивший «цели и механизм консультаций, сотрудничества, совместного принятия решений и совместных действий, которые составят ядро взаимоотношений между Россией и НАТО». Создан и начал функционировать Совместный постоянный совет Россия - НАТО.

Однако вопрос о реальных характере и масштабах их будущего сотрудничества, по мнению многих авторов, остается открытым. Возможность такого сотрудничества была поставлена под угрозу военной операцией НАТО против Югославии, которую Россия охарактеризовала как ничем прикрытую агрессию. Такие действия побудили ее пойти на резкое снижение уровня отношений с НАТО (отзыв российских представителей из штаб-квартиры альянса, выход из ПРМ и другие меры).

Библиографический список

1. Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Организацией Североатлантического Договора и Российской Федерацией. // Российская газета - 1997. - 28 мая. - Раздел I.

2. Давыдов В.Ф. Россия и США: проблемы взаимодействия и укрепления режима нераспространения ядерного оружия. - М, 1997.

3. Качалова Т.Г. Невоенные аспекты деятельности НАТО/ДА МИД России, М., 2003.

4. Котляр B.C. Эволюция стратегической доктрины НАТО//Современная Европа. - 2004. - №2.

5. Каширина Т.В. Российско-американские отношения в 1992-1996 гг. //Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук.- М., 1999.

6. Лихоталь А.А. Атлантический Альянс: дефицит ответственности в условиях ядерного противостояния. - М., 1997.

7. Справочник НАТО. - М., 2001.

8. Троицкий М.А. Трансатлантический союз. 1991-2004. Модернизация системы Американо-европейского партнерства после распада биполярности. - М. - 2004

9. Штоль В.В. Новая парадигма НАТО в эпоху глобализации. М.: Научная книга. - 2003.

10. Штоль В.В, НАТО: динамика эволюции. - М.: Научная книга. - 2002.

Размещено на Allbest.ru