Идеи "красного патриотизма" в годы гражданской войны (1918-1920 гг.)

Нападение Польши на советские республики - Украину и Белоруссию было воспринято в Москве как начало новой интервенции стран Антанты против Советской России. 23 мая в советской печати публикуются тезисы ЦК РКП(б) «Польский фронт и наши задачи», в которых война с буржуазной и «шляхетской» Польшей объявлялась «центральной задачей всей рабоче-крестьянской России». Трудящиеся Советской России, как подчеркивалось в этом документе, должны были осознать, что отражение польской агрессии является общенациональным делом: «Рабочий и работница, крестьянин и крестьянка должны понять и почувствовать, что война с Польшей есть их война, есть война за независимость социалистической России». При этом в «Тезисах» указывалось, что эта война ведется за будущий «союз с социалистической Польшей и с пролетариями Европы и всего мира» [15, с.184]. События апреля-мая 1920 г. привели, по мнению М.И.Мельтюхова «к определенному национальному сплочению в расколотой гражданской войной стране» [25, с.70]. Призыв к национальному объединению в условиях польской агрессии нашел свое яркое выражение в письме генерала А.А.Брусилова к начальнику Всероссийского главного штаба Н.И.Раттелю и в воззвании к белому офицерству представителей генералитета бывшей царской армии.

В письме, направленном 1 мая 1920 г. Н.И.Раттелю, генерал А.А.Брусилов, выражая свое беспокойство обстановкой на советско-польском фронте, отмечал: «За последние дни пришлось мне читать ежедневно в газетах про быстрое и широкое наступление поляков, которые, по видимому желают захватить все земли, входившие в состав Королевства Польского до 1772 г., а может быть, и этим не ограничатся… При такой обстановке было бы желательно собрать совещание из людей боевого и жизненного опыта для подробного обсуждения настоящего положения России и наиболее целесообразных мер для избавления от иностранного нашествия… Первою мерою должно быть возбуждение народного патриотизма, без которого крепкой, боеспособной армии не будет». Признавая, что «старое павшее правительство было неправо, держа часть польского братского народа… под своим владычеством», А.А.Брусилов, вместе с тем, подчеркивал, что «свободная Россия,.. освободив поляков и дав им возможность самоопределиться и устроиться по своему желанию, вправе требовать того же самого от них, и польское нашествие на земли, искони принадлежащие русскому православному народу, необходимо отразить силою…» [28, 7 мая].

Мотивация этого письма была изложена А.А.Брусиловым позднее: «Я хотел что-нибудь предпринять, чтобы оградить Россию от Польши, вместе с тем возбудить в армии национальный дух, вернее, расшевелить национализм». Прославленный полководец с возмущением писал о военном союзе врангелевцев и поляков, выступивших одновременно против Советской России, подчеркивая политическую недальновидность сторонников «белого дела», не понимавших, что «поляки, завладев нашими западными губерниями, не отдадут их обратно без новой войны кровопролития». Окончательное разочарование в возможностях белого движения нашло отражение в следующих признаниях А.А.Брусилова: «Я думал, что пока большевики стерегут наши бывшие границы, пока Красная Армия не пускает в бывшую Россию поляков, мне с ними по пути. Они сгинут, а Россия останется. Я думал, что меня поймут там, на Юге. Но нет, не поняли» [34, с.117].

Опубликованное в «Правде» письмо А.А.Брусилова Н.И.Раттелю сопровождалось обширными редакционными комментариями. В них, в частности, отмечалось: «В высокой степени знаменательно, что А.А.Брусилов самим фактом предложения своих услуг для дела борьбы с буржуазно-шляхецкой Польшей как бы подтвердил от лица известных общественных кругов, что рабоче-крестьянская власть имеет право желать и требовать поддержки и помощи от всех честных и преданных народу граждан, независимо от их прошлого воспитания, в той великой борьбе на Западе, от которой зависит будущность России» [28, 7 мая].

Реввоенсовет республики, рассмотрев предоставленное Н.И.Раттелем письмо А.А.Брусилова, в котором излагалась идея создания Особого совещания, 2 мая принимает решение: «В целях всестороннего освещения вопросов, связанных с этой борьбой, от исхода которой зависит судьба не только украинского, но и русского народа… образовать при главнокомандующем всех вооруженных сил республики высокоавторитетное по своему составу особое совещание по вопросам увеличения сил и средств для борьбы с наступлением польской контрреволюции» [28, 5 мая]. 5 мая этот приказ был опубликован в «Правде». Председателем Особого совещания назначался Брусилов. В состав совещания вошли известные военачальники - А.А.Поливанов, В.Н.Клембовский, П.С.Балуев, А.Е.Гутор, А.М.Зайончковский, А.А.Цуриков, М.В.Акимов, Д.П.Парский и другие.

Одной из первых акций, предпринятых участниками Совещания, явилось составление воззвания «Ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились». 30 мая оно было опубликовано в «Правде». В нем, в частности, отмечалось: «Свободный русский народ освободил все бывшие подвластные народы и дал возможность каждому из них самоопределиться и устроить свою жизнь по собственному произволению. Тем более имеет право сам русский и украинский народ устраивать свою участь и свою жизнь так, как ему нравится, и мы все обязаны по долгу совести работать на пользу, свободу и славу своей родной матери России…». Раскрыв цели, преследуемые польскими интервентами, авторы воззвания обратились с патриотическим призывом к русскому офицерству сплотиться перед угрозой внешней агрессии: «В этот критический исторический момент нашей народной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности к родине и взываем к вам с настоятельной просьбой забыть все обиды, кто бы и где их вам ни нанес, и добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную Армию на фронт или в тыл, куда бы правительство Советской Рабоче-Крестьянской России вас ни назначило, и служить там не за страх, а за совесть, дабы своей честной службой, не жалея жизни, отстоять во что бы то ни стало дорогую нам Россию и не допустить ее расхищения, ибо в последнем случае она безвозвратно может пропасть, и тогда наши потомки будут нас справедливо проклинать и правильно обвинять за то, что мы из-за эгоистических чувств классовой борьбы не использовали своих боевых знаний и опыта, забыли свой родной русский народ и загубили свою матушку-Россию» [28,30 мая]. Примечательно, что на страницах главной газеты большевистской партии были опубликованы строки, в которых содержался призыв к «надклассовой» солидарности русских патриотов в условиях военной агрессии против России.

2 июня 1920 г. Совнаркомом был принят декрет «О бывших офицерах», подписанный В.И.Лениным. Декрет гласил:: «Все те бывшие офицеры, которые в той или другой форме окажут содействие скорейшей ликвидации остающихся еще в Крыму, на Кавказе и в Сибири белогвардейских отрядов и тем облегчат и ускорят победу рабоче-крестьянской России над шляхетской Польшей, будут освобождены от ответственности за те деяния, которые они совершили в составе белогвардейских армий Врангеля, Деникина, Колчака, Семенова и проч.» [14, с.169]. В декрете нашло свое отражение стремление Советского правительства привлечь опытные военные кадры для служения народной власти, гарантировавшей реабилитацию участникам белого движения, а также военнопленным белогвардейцам. Первые отклики на эти документы появились уже через несколько дней после их опубликования. Как пишет историк А.Г.Кавтарадзе, «группа бывших колчаковских офицеров, сотрудников хозяйственного управления Приуральского военного округа, обратилась 8 июня 1920 г. к военному комиссару этого управления с заявлением, в котором было сказано, что в ответ на обращение Особого совещания и декрет от 2 июня 1920 г. они испытывают «глубокое желание честной службой» искупить свое пребывание в рядах колчаковцев и подтверждают, что для них не будет более «почетной службы, чем служба родине и трудящимся», которым они готовы отдать себя всецело на служение «не только в тылу, но и на фронте» [Там же].

Идея патриотического, общенародного «надклассового» объединения в условиях военной польской интервенции получила свое выражение в публикациях советского журнала «Военное дело». Так, в мае 1920 г. на его страницах приводилась следующая оценка советско-польской войны: «Польша этой войной лишь содействует выздоровлению России. Пусть эта война для одних будет «гражданской» с точки зрения идеалов социализма, для других она «война за неприкосновенность, за цельность России», война за честь «русского флага», т.е. в чистом виде оборона от внешних врагов. Здесь Россия найдет путь к единению: беспартийный и коммунист, патриот и искренний член интернационала от сердца могут подать руку друг другу для совместных усилий в грядущей борьбе» [25, с.72]. Еще более яркое выражение пафос русского революционного патриотизма получил в «Обзоре боевых действий Красной Армии» в мае месяце 1920 г. на страницах того же издания: «Наступила весна, и, несмотря на неимоверно тяжелые зимние походы и блестящие победы Красной Армии, ее оружие снова обнажено на западе, где гремит беспрерывная канонада и решается вековой спор с ляхами. Еще несколько месяцев усилий красных бойцов Руси нужны для окончания цикла возгоревшихся войн 20-го века! Гремят призывом боевые трубы по всей Руси, скликая бойцов на последний «смертный» бой с ляхами! Эй Русь, вперед на защиту своих «вековых» прав - встань, как один против недруга!» [Там же]. Однако, как отмечает М.И.Мельтюхов, некоторые откровенно антипольские и «великорусские» публикации «Военного дела» вызвали недовольство Л.Д.Троцкого. В частности, это относилось к статье начальника Оперативного управления Полевого штаба РВСР Б.М.Шапошникова «Первые боевые шаги маршала Пилсудского», в которой «честный и открытый дух великорусского племени» противопоставлялся «природному иезуитству ляхов». По мнению наркомвоенмора, «это противоречило духу братства русского рабочего класса к трудящимся массам Польши» [25, с.626; 32, с.61-62]. Издание журнала «Военное дело» было приостановлено до радикального изменения состава редакции. Это свидетельствовало, что Б.М.Шапошников и другие авторы журнала своими антипольскими публикациями «переступили» определенную идеологическую «черту», отделяющую партийную пропаганду революционного оборончества от явных призывов к русскому национализму. Предпринятая в отношении журнала мера также соответствовала указанию ЦК РКП(б) редакциям газет, подчеркивающему, что «в статьях о Польше и польской войне необходимо строжайшим образом исключить возможные уклоны в сторону национализма и шовинизма» [25, с.71].

В результате успешно проведенного контрнаступления в мае-июле 1920 г. Красная Армия освободила захваченные противником территории Украины и Белоруссии и вступила в пределы Польши. Еще за несколько дней до освобождения столицы Белоруссии Минска, 2 июля РВС Западного фронта отдает знаменитый приказ №1423: «Красные солдаты! Пробил час … Войска Красного Знамени и войска гниющего белого орла стоят перед смертельной схваткой… Оправдаем же надежды социалистического отечества … На западе решаются судьбы мировой революции. Через труп Белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству. На запад к решительным битвам, к громкозвучным победам. Стройтесь в боевые колонны, пробил час наступления на Вильно, Минск, Варшаву. Марш!» [Там же. с.110]. 23 июля В.И.Ленин направил члену РВС Юго-Западного фронта И.В.Сталину телеграмму, текст которой красноречиво свидетельствовал о настроениях большевистского руководства, предвкушавшего скорую победу европейской революции: «Положение в Коминтерне превосходно. Зиновьев, Бухарин, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Мое личное мнение, что для этого надо советизировать Венгрию, а может быть, также Чехию и Румынию» [11, с.342]. В тот же день Главнокомандующий

Вооруженными силами Республики С.С.Каменев отдал приказ советским войскам овладеть Варшавой.

Отношение И.В.Сталина к предстоящей военной операции на территории Польши было изначально скептическое. В статье «Новый поход Антанты» («Правда», 25-26 мая 1920 г.), подчеркивая освободительный характер действий Красной Армии на украинских и белорусских землях, Сталин, вместе с тем, отмечал, что предстоящая революционная война, перенесенная на территорию сопредельного государства, будет в корне отличаться от внутрироссийского гражданского конфликта. И прежде всего это касалось тыла противостоящей стороны: «Ни одна армия в мире не может победить… без устойчивого тыла… Слабость Колчака и Деникина объяснялась тем, что у них не было «своего» тыла, что они, проникнутые истинно-русскими, великодержавными стремлениями, вынуждены были строить фронт, снабжать и пополнять его в значительной степени за счет нерусских элементов, враждебных к таким стремлениям, вынуждены были действовать в районах, заведомо чуждых для их войск… В отличие от тыла Колчака и Деникина, тыл польских войск является однородным и национально спаянным. Отсюда его единство и стойкость. Его преобладающее настроение - «чувство отчизны» - передается по многочисленным нитям польскому фронту, создавая в частях национальную спайку и твердость. Отсюда стойкость польских войск» (выделено жирно автором статьи) [36, с.323]. Законы классовой борьбы, по мнению Сталина, также не действовали бы в подобных условиях: «Классовые конфликты (в Польше - А.К.) еще не достигли такой силы, чтобы прорвать чувство национального единства и заразить противоречиями разнородный в классовом отношении фронт. Если бы польские войска действовали в районе собственно Польши, с ними, без сомнения, трудно было бы бороться» [Там же. с.324]. Месяц спустя, в беседе с корреспондентом УкрРОСТА, Сталин предупреждал, что польская армия располагает значительными резервами и опирается на помощь Антанты. Исходя из этого, он считал «неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о «марше на Варшаву», другие, не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на «красной советской Варшаве» [Там же. с.333].

Однако сторонники разжигания «мирового революционного пожара» были настроены иначе и, прежде всего, рассчитывали на «классовую сознательность» польского пролетариата. Советско-польские мирные переговоры зашли в тупик. Тем временем в Польше была объявлена дополнительная мобилизация. В течение июля в польскую армию пришли 573 тыс. мобилизованных и 160 тыс. добровольцев [11, с.342]. Пропагандистская кампания «защиты национальной независимости», а также предпринятые правительством меры, направленные на сглаживание социальных противоречий (закон, ограничивавший помещичье землевладение и предоставляющий льготы крестьянским хозяйствам) способствовали сплочению польского общества. По мере приближения советских войск к Варшаве сопротивление поляков возрастало. 4 августа премьер-министр Великобритании Д.Ллойд-Джордж потребовал немедленного прекращения наступления советских войск, угрожая возобновлением блокады и направлением английского флота к берегам России. Между тем, на заседании Политбюро 5 августа, на котором рассматривался британский ультиматум, наркомвоенмор Л.Д.Троцкий уверял партийных соратников, что 16 августа Красная Армия возьмет Варшаву [Там же]. 16 августа польские войска, использовав численное преимущество, нанесли контрудар по 3-й и 15-й армиям Западного фронта. Началось отступление Красной Армии по всему фронту. К 25 августа советские войска отошли на линию Липск-Вислочь, восточнее Бреста. Следствием поражения под Варшавой стало заключение в октябре 1920 г. перемирия с Польшей на значительно менее выгодных для Советской России условиях по сравнению с предлагаемыми польской стороной в июле. Анализируя причины поражения советских войск, В.И.Ленин впоследствии отмечал: «Когда мы подошли к Варшаве, наши войска оказались настолько измученными, что у них не хватило сил одерживать победу дальше, а польские войска, поддержанные патриотическим подъемом в Варшаве, чувствуя себя в своей стране, нашли поддержку, нашли новую возможность идти вперед. Оказалось, что война дала возможность дойти почти до полного разгрома Польши, но в решительный момент у нас не хватило сил» (курсив мой - А.К.) [20, с.321]. Эти слова лидера большевизма, убежденного интернационалиста и сторонника мировой пролетарской революции являлись фактическим признанием действенности патриотической пропаганды и необходимости учитывать «национальный фактор» в условиях революционной войны.

Постепенное затухание военного конфликта с Польшей позволило командованию Красной Армии перебросить войска на южное направление - против выступивших из Крыма белогвардейских частей генерала П.Н.Врангеля, сменившего в апреле 1920 г. А.И.Деникина на посту главнокомандующего ВСЮР. Еще до начала наступления советских войск в Северной Таврии (28 октября) среди врангелевцев стала распространяться листовка - «Воззвание к офицерам армии барона Врангеля», составленная участниками Особого Совещания и подписанная Председателем ВЦИК М.Калининым, Председателем СНК В.Ульяновым (Лениным), Народным комиссаром по военным делам Л.Троцким и Председателем Особого Совещания при Главкоме А.Брусиловым. Апеллировавший к патриотическим чувствам русских офицеров, оказавшихся в «белом лагере», текст листовки гласил:

«Все, что есть честного в русском офицерстве, уже стало на защиту Советской России и борется за ее независимость, за возможность мирного труда, за власть трудящихся на фронтах против Польши и Врангеля. И только вы до сих пор еще ведете братоубийственную войну, находясь в стане наших врагов…

Во имя единодушного труда всех и всего, что есть честного в русском народе, руководимые заботой о возрождении трудовой России, мы призываем вас:

Откажитесь от постыдной роли на службе у польских панов и французских ростовщиков и сложите оружие, бесчестно направленное против собственного народа» [34, с.126].

Тот же призыв прозвучал позднее - в дни вступления частей Красной Армии в Крым. 11 ноября Революционный Военный Совет Южного фронта и его командующий М.В.Фрунзе обратились по радио к офицерам, солдатам, казакам и матросам врангелевской армии: «Борьба на юге заканчивается полной победой советского оружия. Пали Краснов и Деникин, завтра падет Врангель. Все попытки восстановить в России капиталистический строй с помощью иностранных империалистов кончились позорно. Великая революция победила, великая страна отстояла свою целость. Белые офицеры, наше предложение (о прекращении сопротивления - А.К.) возлагает на вас колоссальную ответственность. Если оно будет отвергнуто и борьба будет продолжаться, то вся вина за бессмысленно пролитую русскую кровь ляжет на вас» [41, с.419]. Это предложение «белой» стороной было проигнорировано. Врангель приказал закрыть все радиостанции, за исключением одной, обслуживаемой офицерами [44, с.16].

Победа над Врангелем означала окончание вооруженной борьбы с «белой» контрреволюцией и иностранной интервенцией на большей части территории России (Дальний Восток, находившийся под контролем белогвардейцев и оккупационных японских войск, будет освобожден частями Народно-революционной армии Дальневосточной республики лишь в октябре 1922 г. и затем включен в состав РСФСР). Оценивая победу трудящихся Республики Советов в гражданской войне как высшее проявление «революционного», народного патриотизма, В.И.Ленин в заключительном слове по докладу о концессиях на фракции РКП(б) VIII съезда Советов 21 декабря 1920 г. подчеркивал: «Патриотизм человека, который будет лучше три года голодать, чем отдать Россию иностранцам, это - настоящий патриотизм, без которого мы три года не продержались бы. Без этого патриотизма мы не добились бы защиты Советской республики… Это - лучший революционный патриотизм» [21, с.124].

Пришедшие к власти в России в октябре 1917 г. большевики являлись убежденными сторонниками мировой революции и своей конечной целью провозглашали построение коммунистического интернационального общества, в котором государственные и национальные перегородки, разъединяющие международный пролетариат, будут со временем разрушены. Однако реальность гражданской войны, иностранная интервенция и существование молодой Советской республики в условиях международной изоляции заставили большевистских руководителей скорректировать свою идеологическую политику, «реабилитировав» патриотизм как одну из главных составляющих государственной пропаганды 1918-1920 гг. (понятия «патриотизм», «национальная гордость» были введены в большевистский идеологический лексикон В.И.Лениным еще в 1914 г.). Идея защиты социалистического Отечества как важный элемент пропаганды революционного оборончества была провозглашена в феврале 1918 г. и свое окончательное выражение получила в период советско-польской войны весной-летом 1920 г. В период гражданской войны идея русского патриотизма будет использоваться большевиками как идея революционная, служащая задачам российского и международного пролетариата.

Литература

1. Агурский М.С. Идеология национал-большевизма. М., 2003.

2. Барсенков А.С., Вдовин А.И. История России. 1917-2007. М., 2008.

3. Борис Савинков на Лубянке. Документы. М., 2001.

4. Бунин И.А. Окаянные дни. М., 1990.

5. Героические годы борьбы и побед (Дальний Восток в огне гражданской войны). М., 1968.

6. Голинков Д.Л. Крушение антисоветского подполья в СССР. В 2-х кн. М., 1980. Кн.2.

7. Горький А.М. Полн.собр.соч. Т.19.

8. Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. М., 1987.

9. Деникин А.И. Очерки русской смуты. Берлин. 1926. Т.5.

10. Дерябин А.И. Гражданская война в России 1917-1922. Красная Армия. М., 1998.

11. Емельянов Ю.В. Троцкий: мифы и личность. М., 2003.

12. Известия Всеукраинского революционного комитета и Харьковского губревкома. 1920. № 47.

13. Из истории гражданской войны в СССР. М., 1961. Т.2.

14. Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов.1917-1920 гг. М., 1988.

15. КПСС в резолюциях. Т.2.

16. Ленин В.И. Полн.собр.соч. Т.33.

17. Ленин В.И. Полн.собр.соч. Т.35.

18. Ленин В.И. Полн.собр.соч. Т.36.

19. Ленин В.И. Полн.собр.соч. Т.37.

20. Ленин В.И. Полн.собр.соч. Т.41.

21. Ленин В.И. Полн.собр.соч. Т.42.

22. Листовки гражданской войны в СССР 1918-1922 гг. М., 1942.

23. Маяковский В.В. Собр.соч.: В 12 тт. М., 1978. Т.7.

24. Международные отношения на Дальнем Востоке. М., 1951.

25. Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. М., 2004.

26. Нестерович-Берг М.Л. В борьбе с большевиками. Париж, 1931.

27. Правда. 1918.

28. Правда. 1920.

29. Репников А.В., П.Н.Краснов // Общественная мысль Русского зарубежья: Энциклопедия. М., 2009.

30. Савинков Б.В. Воспоминания. М, 1990.

31. Самойленко В.Ф. Народ и армия едины. М., 1974.

32. Советско-польские отношения в политических условиях Европы 30-х годов XX столетия. М., 2001.

33. Соколов Т. Интервенты на Кубани. Краснодар, 1957.

34. Соколов Ю.В. Красная звезда или крест? М., 1994.

35. Сопельняк Б. Буденовка - любимый головной убор красноармейцев // Вечерняя Москва. 2010.

36. Сталин И.В. Соч. Т.4.

37. Субботовский И. Союзники, русские реакционеры и интервенция. Краткий обзор (по официальным архивным документам колчаковского правительства). Л., 1926.

38. Суворовский сборник. М., 1951.

39. Троцкий Л.Д. Литература и революция. М.,1991.

40. Троцкий Л.Д. Моя жизнь. М., 1990. Т.2.

41. Фрунзе М.В. Избр.произв. Т.1. М.,1957.

42. Черчилль У. Мировой кризис. М.-Л..,1932. С.166, 173; История Отечества в документах. 1917-1993 гг. М., 1994. Ч.1.

43. Шевоцуков П.А. Страницы истории гражданской войны. М., 1992.

44. Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. М., 1987.

Размещено на Allbest.ru