Теория культурных кругов (на основе анализа монгольских завоеваний)

В итоге можно прийти к выводу, что часто упоминающаяся в значении основного налога пара «купчур - калан» равнозначна «купчур - хараджу» и соответствует китайскому подушно-поземельному налогу, который собирался в городах с «душ» или со дворов, а в деревнях - с земли. Помимо этого основного налога существовали торговый сбор «тамга» и принудительные закупки товаров казной («тарх»). Далее в источниках упоминаются воинская повинность по поставке рекрутов (1 человек с 9 дворов) «улаг» (букв. «вьючное животное»), или «подвода», - повинность по поставке лошадей и подвод для созданных монголами почтовых станций («йамов»), постойная повинность («нузл») с поставкой проезжающим чиновникам, воинам и гонцам («ильчи») пищи, кормов и содержания («алафэ» и «улафа») (Петрушевский 1960: 386, 393, 396, 398; Рашид-ад-дин 1946: 257-258, 290; Федоров-Давыдов 1966: 40).

Харадж взимался деньгами или в виде доли урожая, причем единицей обложения служил так называемый «джуфт» (по-араб-ски - «фаддан», по-турецки - «чифт»). Термин «джуфт» имеет двоякий смысл: во-первых, это плуг с упряжкой из двух быков, а во-вторых, участок земли, который можно вспахать этой упряжкой. Воловья упряжка стоила больших денег, и обычно она находилась в общей собственности нескольких крестьянских дворов; поэтому «джуфт» как единица обложения не совпадал с двором. После монгольского нашествия свободной земли было много, поэтому каждая упряжка, как правило, распахивала «джуфт» земли, и поземельное обложение совпадало с «поплужным». Поплужное обложение в принципе было одним из двух китайских методов обложения поземельным налогом, однако вряд ли здесь имеется генетическая связь. Такое обложение существовало на Ближнем Востоке и до прихода монголов; поплужный налог существовал и в Византии. Дело в том, что при недостатке грамотных чиновников и знакомых с математикой землемеров обложение плугов является простейшим способом учета пашни, поэтому оно было широко распространено и в древнем мире, и в средние века. Однако даже такой простейший способ сбора налогов требует проведения переписей и подсчета «джуфтов». Такой учет в Иране проводился, но далеко не всегда; столетие перед монгольским нашествием было временем войн и анархии, когда учет был запущен и переписи не проводились. Монголы восстановили систему учета, и при них появились особые писцы - «битикчи», которые вели составленные в каждом районе податные росписи - «дафтары» (Петрушевский 1960: 289; Али-заде 1956: 291; Каждан 1952: 144).

Согласно «Великому Дафтару», во времена Абака-хана (1265-1282) в державе Хулагуидов насчитывалось 150 туменов; тумен - это единица, соответствующая 10 тыс. дворов, применявшаяся по всей Монгольской империи. Как и в Китае, налоги сдавались на откупа, и их сбор сопровождался разнообразными злоупотреблениями. Среди чиновников, собиравших налоги, помимо «шихне» и «битикчи», упоминаются также и «даруги» (вероятно, этот термин использовался иногда как эквивалент «шихне»). Судебные дела, касавшиеся знати, подлежали компетенции особых судей - «яргучи». Как и в Китае, в Иране одно время выпускались бумажные и медные деньги с номинальной стоимостью (Насонов 1940: 98; Петрушевский 1960: 367, 392, 399; Рашид-ад-дин 1946: 257; Schurmann 1956: 310; Якубовский, Петрушевский, Строева, Беленицкий 1958).

Таким образом, можно сделать вывод, что административно-налоговая система, введенная монголами в Иране, в целом воспроизводила имперский монголо-китайский образец. Однако «в чистом виде» эта система продержалась недолго. Подушно-позе-мельный налог превратился в поимущественно-поземельный (Али-заде 1956: 205).

Государство ильханов копировало не только административную, но и социальную структуру империи. Общество было разделено на два сословия; завоеватели и примкнувшие к ним тюркские и иранские кочевые племена составляли военное сословие. До монголов воины получали поместья - «икта», но ильханы (вплоть до времен Газан-хана) не применяли эту практику. Воины кочевали вместе со своими семьями или располагались в гарнизонах, они получали оружие и денежные выдачи из казны («джамыги»). Хан кочевал со своей «орду», состоявшей из приближенных и гвардии. Покоренное население составляло приниженное податное сословие. Захваченные в плен ремесленники, как и в Китае, трудились на положении рабов в больших государственных мастерских («кархана») (Петрушевский 1960: 46, 263).

Имперская система была в общих чертах воспроизведена и в малоазиатском Румском султанате. «Монголы изменили систему управления, - писал В. А. Гордлевский, - упорядочили и взимание налогов: с земли, то есть с оседлого населения, брали они “кылан”, со скота, то есть с кочевников, “купчур”, с горожан и купцов - “бадж” (дорожная пошлина - С. Н.) и “тамга”… словом, в Малой Азии прекратилась экономическая анархия». Источники говорят о существовании «ямов» и связанных с ними повинностях, о чиновниках - «шихнэ», об откупе налогов, о переписи населения, о ведомостях - «дефтерах». Необходимо, однако, отметить, что В. А. Гордлевский не упоминает о подушной подати в городах, возможно, источники, на которые опирается историк, относятся ко времени, когда купчур в городах был заменен тамгой (Гордлевский 1941: 39, 41, 146).

Данные о податной системе Улуса Джучи (традиционно именуемого в историографии Золотой Ордой) достаточно фрагментарны и базируются в основном на нескольких тарханных ярлыках, выданных Тохтамышем, Тимур Кутлугом и казанским ханом Сагиб Гиреем. Известно, что существовала подать с кочевников - «купчур» (в размере 1 головы со ста голов скота) и подушная подать - «ясак». Х. Шурманн и Дж. Смит на основе сопоставления тарханных грамот Персии и Золотой Орды (а также исходя из этимологических соображений) пришли к выводу, что персидская пара налогов, «купчур» и «калан», соответствует ордынской паре «ясак» и «калан», то есть «ясак» - это персидский «купчур», понимаемый в смысле подушной подати с оседлого населения (Schurmann 1956: 310, 334; Smith 1970: 48-49). М. Г. Худяков на основании материалов Казанского ханства сделал вывод, что ясак платили как горожане, так и крестьяне (Худяков 1996: 690), однако более близкий к изучаемому нами периоду ярлык Тимур Кутлуга не упоминает о подушной подати для крестьян. Согласно этому ярлыку, земледельцы платили поземельную подать «калан», который специалисты отождествляют с «хараджем» (Греков, Якубовский 1910: 55, 111). «Ясак» и «калан», таким образом, образуют пару, аналогичную иранской паре «купчур - харадж» («купчур - калан») и соответствующую имперскому подушно-поземельному налогу. Кроме того, в источниках упоминается «улаг» - повинность по обслуживанию ямских станций, постойная повинность с предоставлением пищи, корма и содержания проезжающим чиновникам - «шусун» и «улуфа»; торговый налог - «тамга», принудительные государственные закупки - «тарх», а также некоторые мелкие сборы (Греков, Якубовский 1910: 111, 114; Березин 1864: 471; Худяков 1996: 690, 692).

В Золотой Орде, как и в Китае, проводились переписи, население было разбито на «десятки», «сотни», «тысячи» и «тумены» (общее число туменов достигало семидесяти). К покоренным князьям (и не только к русским) были приставлены баскаки, но в Крыму и в Поволжье в качестве гражданских чиновников обычно упоминаются «даруги» («даругачи») разных уровней: «городские даруги», «внутренних селений даруги» и т. д. Название должности, по-видимому, перешло на название административной единицы: улус делился на «дороги». Известно, что существовали налоговые росписи - «дефтеры», которые вели писцы, «битикчи» или «бакши»; часть документации велась на уйгурском языке. Среди сборщиков налогов упоминаются «таможенники», сборщики тамги, и «поплужники»; последнее позволяет предположить, что поземельный налог («харадж»), как и в Персии, собирался с «плуга». В источниках упоминаются также судьи - «яргучи» и государственные мастерские - «кархана». Существовал также ханский двор («орду»), где во времена Казанского ханства служили «огланы» (буквально «сыновья»); это известие можно сопоставить с тем, что монгольских «кешектенов» набирали из детей знати (Березин 1864: 457; Федоров-Давыдов 1966: 92, 94, 123; Греков, Якубовский 1910: 129; Худяков 1996: 686-687; Бартольд 1968: 139).

В целом можно сделать вывод, что административная и податная система Золотой Орды в основных чертах соответствовала имперскому монголо-китайскому образцу.

* * *

Возвращаясь к теме распространения различных компонентов монгольского культурного круга, мы можем констатировать, что вслед за заимствованием военной техники шло перенимание административных и политических институтов.

Особый интерес в этом смысле представляет история Делийского султаната - одного из немногих (если не единственного) государств, сумевших отразить монгольское нашествие в открытом бою. Монгольский удар обрушился на Индию сравнительно поздно, в конце XIII в., когда монгольское оружие уже распространилось на Ближнем Востоке. Из более поздних источников известно, что, во всяком случае, в XV в. в Индии производили монгольские «саадаки» и «юшманы», а также разрывные пороховые гранаты. При султане Ала-уд-дине (1296-1316) в Дели по иранскому образцу были созданы большие оружейные мастерские «кархана», и производство монгольского оружия могло быть легко налажено, в частности, благодаря тому, что в рядах султанской армии сражалось 30 тысяч монголов (Khan 1977: 25; Винклер 1992: 251; Никитин 1987: 247; Ашрафян 1960: 73). Войско султана по монгольскому образцу делилось на десятки, сотни и тысячи; каждый воин имел лук, две сабли и кольчугу, лошади были защищены попонами с металлическими пластинами. На службе султана находилось много монгольских офицеров, и некоторые обычаи делийского двора - например, запрет эмирам пить вино и совещаться между собой - могут быть объяснены влиянием монгольских порядков (Lal 1967: 171, 175, 192, 54, 70).

Перед лицом мощного монгольского наступления Ала-уд-дин был вынужден предпринять ряд реформ, направленных на усиление армии. Эти реформы в значительной степени копировали порядки монголо-иранской державы ильханов. Были конфискованы в казну все частные владения; у простых воинов были отняты их икта - как и в Иране, им стали выдавать денежное жалование. По имперскому образцу был проведен кадастр, оценена урожайность земель, и крестьяне должны были платить поземельный налог («харадж») в половину урожая - такой же высокий, как в Иране. Кроме того, был введен налог на скот и дома; составлявшие подавляющее большинство населения индусы-немусульмане платили также подушный налог - «джизью». «Джизья» и «харадж», таким образом, составляли подушно-поземельный налог, аналогичный ильханскому «купчур - калан». Была создана почтовая служба, причем повинность по обеспечению почтовых станций называлась, как и в Иране, «улаг». Монголо-иранский институт принудительных закупок («тарх») стал базой для создания государственной системы торговли, с помощью которой обеспечивалось снабжение столицы и армии. Это копирование монгольских порядков завершилось при преемнике Ала-уд-дина Мухаммад-шахе введением медной монеты с номинальной стоимостью. Переняв государственные и военные традиции завоевателей, Ала-уд-дин смог создать «великую армию» из 475 тысяч всадников, которая остановила монгольское нашествие в серии грандиозных сражений на берегах Джамны (Lal 1967: 181-184; 193, 198, 201-202; Синха, Банеджи 1954: 175).

Реформы Ала-уд-дина дают нам пример диффузионного распространения культурного круга: волна диффузии составляющих культурный круг элементов движется впереди волны завоеваний, и государства, вовремя воспринявшие эти элементы, могут отразить приближающегося врага.

* * *

В комплекс элементов монголо-китайского культурного круга входят также некоторые достижения в области материальной культуры. На первом месте среди этих достижений стоит технология чугунного литья. Литье чугуна было освоено в Китае еще в IV в. до н. э., и ко времени монгольского завоевания чугунные изделия получили массовое распространение; к числу таких изделий относились прежде всего котлы, сошники для плугов, втулки для колес. Из Китая технология литья чугуна распространилась в кочевой мир Великой Степи и в Среднюю Азию. Одним из крупных центров этого производства была столица Монгольской империи Каракорум, и большие монгольские «арбы», отправлявшиеся отсюда по Великому Шелковому пути в Сарай, имели чугунные втулки. Археологические данные говорят, что в начале XIII в. технология чугунного литья была освоена в Туве, причем для поддержания высокой температуры использовался кокс. В начале XIV в. чугунное литье стало производиться в городах Поволжья, прежде всего в Сарае, Укеке и Болгаре. Изделия из чугуна, датируемые XIII-XIV вв., были найдены археологами в Средней Азии, на Урале (на берегу

р. Исети), на Северном Кавказе, близ Киева и Липецка, в Белгороде на Днестре, на Руси (во Владимире) (Кызласов http://gasu.asu.ru/ izdgagu/dr_alt/n8/st12.html).

Слово «чугун» имеет уйгурское происхождение (как и многие слова, используемые канцеляриями Монгольской империи). Чугунные котлы назывались по-татарски «чуйун казан», а по-русски -«чугун» («чугунок») или «казан». Название города Казань говорит о том, что, как и расположенный рядом Болгар, этот город был центром металлургического производства. При раскопках Болгара были найдены остатки домниц, имевших высоту до 2,5 м и работавших не на коксе, как в Китае, а на древесном угле. По мнению известного историка металлургии Д. В. Гаврилова, эта технология ничем не отличалась от той, которая была освоена в Западной Европе в конце XIV в. Л. Р. Кызласов считает, что она была завезена на Запад с помощью среднеазиатских купцов, подданных Золотой Орды, водивших свои караваны с низовий Днепра на Львов (Краснов 1987: 189).

Другим важным элементом китайско-монгольского культурного круга была техника печати. Книгопечатание было изобретено в Китае в XI в.; в XII столетии оно было известно в Уйгурии, а затем стало использоваться монголами. Как сообщает Рашид ад-дин, в начале XIV в. китайская технология книгопечатания была известна на Ближнем Востоке; китайский историк Су Фэнлинь предполагает, что она была известна и на Руси. В 1998 г. профессор Института истории естественных наук в Пекине Джи Ксин Пан, сопоставив европейскую технику печати с китайской, показал, что они совпадают даже в мелких, не имеющих технологического значения, деталях. Это, безусловно, доказывает, что книгопечатание было заимствовано европейцами из Китая.

Большой интерес представляет вопрос о заимствовании сельскохозяйственных орудий. Как известно, в XIII-XIV вв. в Волжской Болгарии и на Руси появилось пашенное орудие нового типа - соха с «полицей». В отличие от старой сохи, которая лишь царапала землю, новая соха частично переворачивала пласт. Отмечая принципиальную важность этого нововведения, Ю. А. Краснов пишет, что «трудно решить вопрос о прообразе, на основе которого полица могла сформироваться» (Краснов 1987: 189). Действительно, полица появилась в завершенном виде, у нее не было прообразов в Европе, но они были в Азии: сохи с полицами были распространены в Китае, начиная, по крайней мере, с VII в. (Крюков, Малявин, Сафронов 1979: 29.).

Заимствования коснулись также сферы одежды и быта. Одежда в некоторых случаях играет роль военной формы, ее заимствование прямо связано с заимствованием оружия. Одежда монгольских воинов была стереотипной и содержала в зимнем варианте шапку-ушанку (монг. «малахай»), двуслойную шубу мехом наружу (монг. «доха») и сапоги с войлочными чулками («саб»), известные на Руси как «валенки». Весь этот комплект одежды был заимствован как тюрками, так и русскими; русское слово «сапог», вероятно, произошло от монгольского «саб» (Немеров 1987: 223; Хара-Даван 1991: 187; Фасмер: 1964).

Помимо чисто практической роли одежда - в особенности парадная - играет также роль этнокультурного маркера. Знать слабых государств в своей одежде старается подражать аристократии сильных государств, чтобы таким образом приблизиться к ней и, может быть, войти в ее среду. С другой стороны, народ подражает знати и пытается по мере возможности копировать ее одежду. Восточные обычаи распространились неудержимо на Руси во времена монголов, принося с собой новую культуру, новый быт, пишет Всеволод Иванов; так, изменилась коренным образом одежда: от длинных белых славянских рубах, от бритых голов с «оселедцами», длинных штанов перешли к золотым кафтанам, цветным шароварам, сафьяновым сапогам и тафьям, мурмолкам... (цит. по: Хара-Даван 1991: 186-187). Русские носили восточные «кафтаны», «халаты», «дохи», «шубы», «тулупы», «сарафаны», «армяки», «башлыки». Восточная одежда символизировала принадлежность России к восточному культурному кругу, культурную близость к Востоку, и это прекрасно понимали на Руси. Когда в 1681 г. царь Федор Алексеевич приказал московским служилым людям носить короткие кафтаны, придворный летописец Адамов подчеркнул идейный смысл этой реформы: «…платье народу российскому повелел носить от татар отменное». Через двадцать лет Петр I приказал дворянам и горожанам сменить одежду на европейскую и сбрить бороды: это означало формальный разрыв с Востоком и переход России в европейский культурный круг.

* * *

Подводя итоги, можно сделать вывод, что картина монгольских завоеваний и последовавшего за ними распространения китайских и монгольских культурных элементов в основных чертах вписывается в предлагаемую культурно-исторической школой схему возникновения и распространения культурного круга. Фундаментальным открытием, породившим монголо-китайский культурный круг, было создание нового оружия - мощного рефлексирующего лука. Появление нового оружия вызвало волну монгольских завоеваний и процесс диффузии в военной сфере; при этом заимствовался не только рефлексирующий лук, но и элементы оборонительного во-оружения (легкие панцири «хатангу дегель», тяжелые пластинчатые панцири, легкие кавалерийские щиты и др.), а также конно-стрелковая военная тактика и применение пороха. После завоевания Северного Китая начался процесс социального синтеза: монголы адаптировали существовавшую в Китае налоговую и административную систему, включив в нее некоторые монгольские компоненты. Это китайско-монгольское государственное устройство стало насаждаться монголами в завоеванных ими странах; его основными элементами были: система дуального управления военных и гражданских властей («баскаки», «даруги», «шихне»); переписи населения и основанная на них система податей и повинностей (подушно-поземельный налог, «тамга», «улаг», постойная повинность и «корм», всеобщая воинская обязанность, выражающаяся в поставках рекрутов). Существенными элементами этой системы стали: сеть почтово-транспортных станций («ям»); государственные мастерские («кархана»); государственные закупки («тарх»); бумажные или медные деньги с номинальной стоимостью.

Вслед за административно-налоговыми заимствованиями шли заимствования в сфере материальной культуры: здесь мы можем упомянуть такие элементы, как технология плавки чугуна, печатное дело и, вероятно, усовершенствованные пахотные орудия. Наконец, еще один слой заимствований связан с одеждой, бытом и духовной культурой, но ввиду ее обширности эта тема практически остается вне сферы нашего рассмотрения.

Необходимо особо отметить, что границы монголо-китайского культурного круга выходили за пределы границ Монгольской империи, что под давлением победоносных завоевателей некоторые государства самостоятельно перенимали перечисленные выше культурные элементы как в комплексе, так и по отдельности. Отдельные элементы монголо-китайского круга, такие как технология выплавки чугуна, книгопечатание, порох, стали достоянием мировой цивилизации.

Литература

Алексеев, В. В., Нефедов, С. А., Побережников, И. В. 2000. Модернизация до модернизации: средневековая история России в контексте теории диффузии. Уральский исторический вестник 5-6: 152-184.

Али-заде, А.-К. 1956. Социально-экономическая и политическая история Азербайджана XIII-XIV вв. Баку.

Аннинский, С. А. 1940. Известия венгерских миссионеров XIII-

XIV веков о татарах в Восточной Европе. Исторический архив. т. III.

Арендт, В. 1928. Где и когда был изобретен порох. Искры науки 12: 453-454.

Армянские источники о монголах. 1962. М.: Изд-во вост. лит-ры.

Ашрафян, К. З. 1960. Делийский султанат. М.: Вост. лит-ра.

Бартольд, В. В. 1968. Сочинения. Т. V. М.: Изд-во вост. лит-ры.

Березин, И. Н. 1864. Очерк внутреннего устройства улуса Джучидов. Русское археологическое общество. Восточное отделение. Труды. т. 8.

Бичурин, Н. Я. 1950. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т. I. М.: АН СССР.

Борисов, Н. С. 2000. Иван III. М.: Молодая гвардия.

Бранденбург, Н. 1871. О влиянии монгольского владычества на древнее русское вооружение. Оружейный сборник 3: 42-63; 4: 76-97.

Васильев, Л. С. 1976. Проблемы генезиса китайской цивилизации. М: Наука.

Вернадский, Г. В. 1997. Монголы и Русь. Тверь - Москва: Леандр,

Аграф.

Веселовский, Н. И. 1911. Татарское влияние на русский посольский церемониал в московский период русской истории. СПб.

Винклер, П. 1992. Оружие. М.: Софт-Мастер.

Воробьев, М. В. 1975. Чжурчжени и государство Цзинь (Х в. - 1234 г.). М.: наука.

Герберштейн, С. 1988. Записки о Московии. М.: Изд-во Моск. ун-та.

Гордлевский, В. 1941. Государство Сельджуков Малой Азии. М. - Л.

Горелик, М. В.

1987. Ранний монгольский доспех (IX - первая половина XIV в.).

В: Деревянко, А. П., Нацагдорж, Ш. (ред.), Археология, этнография и антропология Монголии (с. 163-208). Новосибирск: Наука.

1983. Монголо-татарское оборонительное вооружение второй половины XIV - начала XV в. В: Рыбаков, Б. А., Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины (с. 244-269). М.: Изд-во Моск. ун-та.

Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М. - Л.: Изд-во АН СССР, 1949.

Греков, Б. Д., Якубовский, А. Ю. 1950. Золотая Орда и ее падение. М.

Данилова, Л. В. 1955. Очерки по истории землевладения и хозяйства в Новгородской земле. М.: Изд-во АН СССР.

Дворниченко, А. Ю.

1993. Русские земли Великого княжества Литовского (до начала XVI в.). СПб.

Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. 36, 46. М. - Л.: Изд-во АН СССР, 1950.

Егоров, В. Л. 1997. Александр Невский и Чингизиды. Отечественная история 2.

Ермолов, Л. Б. 1987. Сложносоставной монгольский лук. Сборник музея антропологии и этнографии. вып. XLI: 149-156.

Измайлов, И. 1997. В блеске мисюрок и бехтерцов. Родина 3-4: 105-108.

История Востока. Т. II. М., 1999.

Каждан, А. Н. 1952. Аграрные отношения в Византии XIII-XIV вв. н. э. М.

Кирпичников, А. Н.

1971. Древнерусское оружие. Вып. 3. Л.: САИ.

1980. Оружие времен Куликовской битвы. Вестник АН СССР 8: 92-101.

1989. К оценке военного дела средневековой Руси. Древние славяне и Киевская Русь (с. 141-189). Киев: Наукова думка.

Киселев, Г. В., Мерперт, Н. Я. 1965. Железные и чугунные изделия из Кара-Корума. В: Киселев, Г. В. (ред.), Древнемонгольские города. М.: Наука.

Козин, С. А. 1941. Сокровенное сказание. Т. I. М. - Л.: КМК.

Крадин, Н. Н. 2001. Империя хунну. М.: Логос.

Краснов, Ю. А. 1987. Древние и средневековые пахотные орудия Восточной Европы. М.: Наука.

Крюков, М. В., Малявин, В. В., Софронов, М. В. 1979. Китайский этнос на пороге средних веков. М.: Наука.

Кулишер, И. М. 1925. История русского народного хозяйства. Т. 1. М.

Кычанов, Е. И.

1966. Чжурчжени в XI веке. Сибирский археологический сборник 2: 277-278. Новосибирск.

1973. Жизнь Темучжина, думавшего покорить мир. М.: Наука.

Ланда, Р. Г. 2000. Россия и ислам: взаимодействие культур. Восток 5.

Любавский, М. К. 1898. Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства ко времени издания первого Литовского статута. М.

Ларичев, В. Е. Тюмина, Л. В. 1975. Военное дело у киданей (по сведениям из «Ляоши»). В: Ларичев, В. Е. (ред.), Сибирь, Центральная и Восточная Азия в средние века. Новосибирск: Наука.

Макаров, Н. А. 2003. Русь в XIII веке: характер культурных изменений. Русь в XIII веке. Древности «темного» времени. М.

Макьюэн, Э., Миллер А., Бергман, А. 1991. Конструкция и изготовление древних луков. В мире науки. Scientific American 8: 38-75.

Маркевич, В. Е. 1994. Ручное огнестрельное оружие. СПб.: Полигон.

Марко Поло. 1940. Путешествие. Л.: Худ. лит-ра.

Матфей Парижский. 1997. Великая Хроника. В: Куркчи, А. Н. (сост.), Русский разлив. Арабески истории. Мир Льва Гумилева (с. 268-287). М.: Танаис.

Медведев, А. Ф.

1959. К истории пластинчатого доспеха на Руси. Советская археология 2: 119-121.

1966. Татаро-монгольские наконечники стрел в Восточной Европе. Советская археология 2: 50-61.

1968. Ручное метательное оружие (лук, стрелы и самострел) VIII-

XIV вв. М.: Наука.

Мункуев, Н. Ц. 1965. Китайский источник о первых монгольских ханах. М.: Наука.

Мэн-да бэй-лу («Полное описание монголо-татар») / пер. с кит. Н. Ц. Мун-куева. М.: Наука, 1975.

Насонов, А. Н.

1940. Монголы и Русь. М. - Л.: Изд-во АН СССР.

1966. Татаро-монгольские наконечники стрел в Восточной Европе. Советская археология 2.

Немеров, В. Ф. 1987. Воинское снаряжение и оружие монгольского воина XIII-XIV вв. Советская археология 2: 212-227.

Никитин, А. 1987. Хождение за три моря. Все народы едино суть. М.: Молодая гвардия.

Очерки истории Китая с древности до «опиумных» войн. М.: Вост. лит-ра, 1959.

Очерки истории русской культуры XVI века. Ч. 2. М., 1977.

1955. Памятники русского права. Вып. 3. М.: Госюриздат.

Пастухов, Н. П., Плотников, С. Е. 1983. Рассказы о стрелковом оружии. М.: Изд-во ДОСААФ СССР.

Петрушевский, И. П. 1960. Земледелие и аграрные отношения в Иране XIII-XIV веков. М. - Л.: Изд-во АН СССР.

Пиков, Г. Г. 1989. Западные кидани. Новосибирск.

Плутарх. 1964. Сравнительные жизнеописания. Т. III. М.: Изд-во АН СССР.

ПСРЛ (полное собрание русских летописей). т. 2: 35. М.: Изд-во АН СССР, 1962.

Преображенский, А. Г. 1958. Этимологический словарь русского языка. М.: ГИИНС.

Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М.: Гос. изд-во географ. лит-ры, 1957.

Рашид-ад-дин. 1946. Сборник летописей. Т. II, III. М. - Л.: Изд-во

АН СССР.

Ревель, Ж. 1998. История и социальные науки во Франции. Новая и новейшая история 6: 80-92.

Савинов, Д. Г. 1981. Новые материалы по истории сложного лука и некоторые вопросы его эволюции в Южной Сибири. В: Худяков, Ю. С. (ред.), Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии (с. 146-162). Новосибирск: Наука.

Словарь русского языка XI-XVII веков. Вып. 4. М., 1977.

Соловьев, С. М. 1988. Сочинения. Кн. II. М.: Мысль.

Синха, К. Н., Банеджи, А. И. 1954. История Индии. М.

Спасский, И. Г. 1960. Русская монетная система. М.: Учпедгиз.

Татищев, В. Н. 1965. История Российская. Т. 5. М. - Л.: Наука.

Тихонов, Д. И. 1966. Хозяйство и общественный строй уйгурского государства X-XIV вв. М. - Л.: Наука.

Турбервиль, Дж. 1990. Стихотворные послания-памфлеты из России XVI века. В: Горсей, Дж. Записки о России. XVI - начало XVII в. (с. 245-260). М.: Изд-во Моск. ун-та.

Хорошкевич, А. Л. Плигузов, А. И. 1989. Русь XIII столетия в книге Дж. Фенелла. В: Фенелл, Дж., Кризис средневековой Руси. 1200-1304

(с. 5-22). М.: Прогресс.

Шавкунов, В. Э. 1987. К вопросу о луке чжурчженей. В: Медве-

дев, В. Е., Худяков, Ю. С. (ред.), Военное дело древнего населения Северной Азии (с. 135-200). Новосибирск: Наука.

Школяр, С. А. 1980. Китайская доогнестрельная артиллерия (материалы и исследования). М.: Наука.

Хара-Даван, Э. 1991. Чингис-хан как полководец и его наследие. Элиста.

Хорошкевич, А. П. 1988. Изменение формы государственной эксплуатации на Руси в середине XIII в. Общее и особенное в развитии феодализма в России и Молдавии. Проблемы феодальной государственной собственности и государственной эксплуатации (ранний и развитой феодализм). М.

Храпачевский, Р. П. 2004. Военная держава Чингисхана. М.: ВЗОИ.

Худяков, М. Г. 1996. Очерки по истории Казанского ханства. На стыке континентов и цивилизаций… (из истории образования и распада империй X-XVI вв.). М.: Инсан.

Худяков, Ю. С.

1986. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. Новосибирск: Наука.

1991. Вооружение центрально-азиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья. Новосибирск: Наука.

1993. Эволюция сложносоставного лука у кочевников Центральной Азии. В.: Медведев, В. Е., Худяков, Ю. С. (ред.), Военное дело населения юга Сибири и Дальнего Востока (с. 107-148). Новосибирск.

1997. Вооружение кочевников Южной Сибири и Центральной Азии в эпоху развитого средневековья. Новосибирск: Изд-во ин-та археологии и этнографии СО РАН.

У Хань. 1980. Жизнеописание Чжу Юаньчжана. М.

Фасмер, М. 1964. Этимологический словарь русского языка. Т. IV. М.: Прогресс.

Федоров-Давыдов, Г. А. 1966. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. М.: изд-во Моск. ун-та.

Флетчер, Дж. 2003. О государстве Русском. Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. Смоленск: Русич.

Фома Сплитский. 1997. История архиепископов Салоны и Сплита. М.: Индрик.

Ченслер, Р. 2003. Книга о великом и могущественном царе России и князе Московском. В: Иванова, О. Ю. (ред.), Россия XVI века. Воспоминания иностранцев (с. 431-455). Смоленск: Русич.

Чулуны Далай. 1983. Монголия в XIII-XIV веках. М.

Якубовский, А. Ю., Петрушевский, И. П., Строева, Л. В., Беленицкий, Л. М. 1958. История Ирана с древнейших времен до конца

XVIII века. Л.: Изд-во Ленинград. ун-та.

Янин, В. Л. 1983. «Черный бор» в Новгороде XIV-XVвв. Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины. М.: Изд-во МГУ.

Chambers, J. 1974. The Devil's Horsemen: The Mongol Invasion of Europe. N. Y.: Phoenix Press.

Conolly, P. 1981. Greece and Rome at War. L.: Macdonald.

Guins, G. G. 1963. Russia's place in world history. The Russian Review 27(4): 355-368.

Graebner, F. 1911. Methode der Ethnologie. Heidelberg: C. Winter.

Juvayni, Ala'uddin. 1958. The History of World Conqueror I. Cambridge (Mass.).

Khan, I. A. 1977. Origin and Development of Gunpowder Technology in India: A.D. 1250-1500. The Indian Historical Review 4(1).

Lal, K. S. 1967. History of the Khaljis (1290-1320). London.

Martin, H. D. 1950. The Rise of Chingis Khan and His Conquest of North China. Baltimore: Johns Hopkins Press.

Mirsky, P. P. 1952. Russia. A Short cultural history. London.

Heichelheim, Fr. 1938. Wirtschaftsgeschichte des Altertums. Bd. I-II.

Leiden.

Ostrowski, D.

1998. Muskovy and the Mongols: cros-cultural influences on the steppe frontier, 1304-1589. Cambridge (Mass.): Cambridge University Press.

2000. Idem. Muscovite Adoption of Mongol-Tatar Political Institutions:

A Reply to Halperin's Objections. Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History 1(2).

Schurmann, H. F. 1956. Mongolian Tributary Practice of the Thirteenth Century. Harvard Journal of Asiatic Studies 19: 367-370.

Silfen, P. H. 1974. The Influence of the Mongols on Russia: A Dimensional History (р. 91). N. Y.: Exposition Press.

Smith, J. M. 1970. Mongol and Nomadic Taxation. Harvard Journal of Asiatic Studies 30.

Florinsky, M. 1953. Russia. A History and an Interpretation I. N. Y.

Vasary, I. 1978. The Origin of the Institution of Basqaqs. Acta Orientalia Academiae Scientiarium Hungaricae 32.

Беляков, А. 2002. Всеоружие по-царски. Интеррос 5//http://www. interros.ru/magazine/05-2002/Rev/Arsenal

Размещено на Allbest.ru