История Византийской империи. Время от крестовых походов до падения Константинополя (1081–1453 гг.)

Алексей I и внешняя политика до первого Крестового похода. Борьба империи с турками и печенегами. Первый Крестовый поход и Византия. Внешняя политика времени Ангелов. Эпоха Никейской и Латинской империи. Монгольское вторжение и союз правителей Малой Азии.

Рубрика История и исторические личности
Вид книга
Язык русский
Дата добавления 26.11.2018
Размер файла 602,5 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Лучшая пора деятельности Продрома падает на первую половину XII века. Интересно отметить, что дядя его, под монашеским именем Иоанна, был киевским митрополитом (Иоанн II), о котором русская летопись под 1089 годом говорит, что он был «муж хытр книгам и ученью, милостив убогым и вдовицям». Умер Продром, по всей вероятности, около 1150 года.

Продром принадлежал, по словам Диля, к представителям прозябавшего в Константинополе «литературного пролетариата, состоявшего из людей интеллигентных, образованных, даже изысканных, которых суровая жизнь чрезвычайно принизила, не говоря о порочности, которая в соединении с нищетой иногда совершенно выбивала из колеи». Вращаясь в придворном кругу, имея сношения с императорской фамилией и с великими мира сего, несчастные писатели, тем не менее, часто с трудом находили себе покровителя, который бы своей щедростью устроил их жизнь. Действительно, вся жизнь Продрома прошла в поисках покровителей, в постоянных жалобах на свою бедность, болезненное состояние, старость, в молениях о вспомоществовании, ради чего он не останавливался ни перед какой лестью, ни перед какой угодливостью, ни перед каким унижением, совершенно не считаясь с тем, к кому иногда ему приходилось обращаться, кому приходилось льстить. Но к чести Продрома надо сказать, что он одному человеку оставался верен почти всегда, даже в моменты опалы и несчастий, - невестке Мануила, Ирине. Положение литераторов вроде Продрома бывало временами очень тяжелым; так например, в одном произведении, которое прежде приписывали Продрому, выражается сожаление о том, что автор не сапожник или портной, не красильщик или булочник, которые едят; автор же выслушивает от первого встречного ироническое замечание: «Ешь свои сочинения и питайся ими, мой милый! Пусть питает тебя литература, бедняга! Снимай свои церковные одежды и становись тружеником».

До нас дошли многочисленные произведения самого разнообразного содержания с именем Продрома. Продром является романистом, агиографом, составителем писем, оратором, автором астрологической поэмы, религиозных поэм, философских сочинений, сатир и шутливых пьес. Многие из них представляют собою сочинения на тот или иной случай, по поводу победы кого_либо, рождения, смерти, свадьбы и т. п., и являются очень ценными по рассыпанным в них намекам на те или другие лица, на те или иные события; любопытны эти сочинения и по данным относительно жизни простого народа в столице. Часто Продром подвергался суровому осуждению со стороны ученых; говорили о «жалкой скудности содержания» поэм Продрома, об «отвратительной внешней форме его поэтических упражнений», что «от авторов подобного рода, пишущих лишь для добывания хлеба, нельзя надеяться на поэзию». Но это объясняется тем, что в течение долгого времени о Продроме могли судить только на основании наиболее слабых и, к сожалению, наиболее распространенных произведений, например, его длинного, высокопарного стихотворного романа «Роданфи и Досикл», чтение которого, по мнению некоторых, действительно может причинить истинное мучение и смертельную скуку. Подобное суждение вряд ли может считаться правильным. Если принять во внимание все творчество Продрома - прозаические опыты, сатирические диалоги, памфлеты, эпиграммы, в которых он следовал лучшим образцам древности, особенно Лукиану, то общее суждение о его литературной деятельности придется изменить в более благоприятную сторону. В этих произведениях мы замечаем тонкую и забавную наблюдательность над современной ему действительностью, придающую им несомненный интерес для истории общества и особенно для истории литературных кругов эпохи Комнинов. Затем, нельзя забывать и того, что в некоторых своих произведениях Продром, отказавшись от искусственного классического языка, прибегал к разговорному греческому, особенно в шутливых произведениях, и оставил нам любопытные образцы народной речи XII века. В решимости ввести в литературный обиход разговорную речь заключается большая заслуга Продрома. Ввиду этого, по признанию лучших современных византистов, Продром несомненно принадлежит, при всех своих недостатках, к замечательнейшим явлениям византийской литературы и представляет собою, «как немногие византийцы, ясно выраженную культурно_историческую фигуру».

При Комнинах и Ангелах жил также гуманист (humanist) Константин Стилб, о котором известно мало. Он получил весьма хорошее образование, был преподавателем в Константинополе и позже получил звание профессора (master) литературы. Известно тридцать пять его сочинений, большей частью в стихах, однако они не опубликованы. Самая известная из его поэм посвящена большому пожару, случившемуся в Константинополе 25 июля 1197 г; это первое упоминание о данном факте. Эта поэма состоит из 938 стихов и дает много информации о топографии, структурах (structures) и обычаях, распространенных в столице Восточной империи. В другой своей поэме Стилб описывает другой пожар в Константинополе, случившийся на следующий год, в 1198 году. Литературное наследие Стилба имеется во многих европейских библиотеках, и его личность бесспорно заслуживает дальнейшего исследования.

В эпоху Комнинов сухая византийская хроника также имеет нескольких представителей, начинавших свое изложение с сотворения мира. Живший при Алексее Комнине Георгий Кедрин довел изложение событий до начала правления Исаака Комнина (в 1057 году), рассказав о времени с 811 года почти буквально словами еще неизданного в греческом оригинале хрониста второй половины XI века Иоанна Скилицы. Иоанн Зонара в XII веке написал не обычную хронику, но «руководство всемирной истории, явно рассчитанное на более высокие потребности», опиравшееся на хорошие источники. Изложение доведено до вступления на престол Иоанна Комнина в 1118 году. Написанная в первой половине XII века политическими стихами хроника Константина Манасси посвящена вышеупомянутой невестке Мануила, просвещенной Ирине. В ней излагаются события до вступления на престол Алексея Комнина в 1081 году. Несколько лет назад было опубликовано продолжение хроники Манасси. Оно содержит 79 стихов, кратко излагающих историю от Иоанна Комнина до Балдуина, первого латинского императора в Константинополе. Примерно половина текста посвящена Андронику I. Манасси написал также ямбами поэму, озаглавленную, видимо, 'Пдпйрпсйкюн (Itinerarium), посвященную современным автору событиям. Поэма была опубликована в 1904 году. Наконец, Михаил Глика (в XII веке) написал всемирную хронику до смерти Алексея Комнина в 1118 году.

Что касается византийского искусства, эпоха Комнинов и Ангелов была продолжением второго Золотого Века, начало которого многие исследователи относят к середине IX в., то есть ко времени прихода к власти Македонской династии. Конечно, смутный период в XI в., как раз перед приходом к власти династии Комнинов, прервал ненадолго блеск культурных свершений времени македонских императоров. Однако с новой династией Комнинов империя вернула себе известную долю былой славы и процветания, и византийское искусство - как казалось - было способным продолжить блистательную традицию Македонской эпохи. Однако при Комнинах можно отметить известного рода формализм и неподвижность в искусстве. «В XI в. мы уже отмечаем упадок в ощущении античности. Природная свобода уступает место формализму. Теологические устремления становятся все более той целью, ради которой предпринимается работа. Появление развитой иконографической системы относится именно к этому периоду». В другой своей работе О. М. Далтон писал: «Источники прогресса иссякли… органическая творческая сила больше не существовала… по мере продвижения времени Комнинов, религиозное искусство (sacred art) само по себе становится родом ритуала, исполняемого, так сказать, без вмешательства творческого сознания художника. Нет больше ни огня, ни страсти, искусство незаметно (insensibly) движется к формализму».

Это, однако, не означало, что византийское искусство при Комнинах было в состоянии упадка. Особенно в области архитектуры было создано много выдающихся памятников. В Константинополе был возведен прекрасный Влахернский дворец, и Комнины оставили прежнюю императорскую резиденцию, так называемый Большой Дворец, и поселились в новом дворце, в углу Золотого Рога. Новая императорская резиденция ни в чем не уступала Большому Дворцу, и современники оставили восторженное его описание. Заброшенный Большой Дворец быстро пришел в упадок. В XV веке это были уже руины, и турки довершили его разрушение.

Имя Комнинов связывается также с сооружением или реконструкцией многих церквей; например, Пантократора в Константинополе, которая стала местом захоронения Иоанна II и Мануила I Комнинов, где позже, в XV веке, были похоронены императоры Мануил II и Иоанн VIII Палеологи. Знаменитая церковь Хоры (Кахрие_Джами) была перестроена в начале XII века. Церкви в это время строились не только в столице, но и в провинциях. На Западе, в Венеции, собор св. Марка, воспроизводящий по плану церковь Апостолов в Константинополе, был торжественно освящен в 1095 г. В Сицилии многие постройки и мозаики, находящиеся в Чефалу, Палермо и Монтреале, которые относятся к XII веку, воспроизводят лучшие достижения византийского искусства. На Востоке мозаики церкви Рождества в Вифлееме являются существенными остатками развитых декоративных украшений, осуществленных восточно_христианскими мастерами мозаики для императора Мануила Комнина в 1169 году. Таким образом, на Востоке, как и на Западе, «влияние греческого искусства оставалось в XII в. всемогущим, и даже там, где меньше всего можно было бы ожидать - среди норманнов в Сицилии и среди латинян в Сирии - Византия продолжала оставаться источником и ориентиром всего изящного».

Интересные фрески XI и XII вв. были открыты в Каппадокии и Южной Италии, а также на Руси: в Киеве, Чернигове, Новгороде и их окрестностях. Некоторые из прекрасных фресок были сделаны византийскими художниками в это время. Много прекрасных художественных произведений той эпохи сделано из слоновой кости, керамики, стекла и металла. Интересны также печати и геммы с гравировкой.

Однако, несмотря на все художественные достижения эпохи Комнинов и Ангелов, первый период второго Золотого Века византийского искусства, совпадающий с временем Македонской династии, был более блистательным и более созидательным. Нельзя поэтому согласиться с мнением одного французского исследователя, который писал: «В XII веке политическое и военное могущество Византии рухнуло, чтобы никогда не подняться. Творческая же сила империи и христианского Востока достигла в это время своего апогея».

Византийское возрождение XII в. интересно и важно не только само по себе и для себя (not only by itself and for itself). Оно было составной частью общего западноевропейского возрождения XII в., которое так хорошо изложено и объяснено профессором Ч. X. Хаскинсом (Ch. H. Haskins) в книге «Возрождение в двенадцатом веке». В первых же двух строчках введения он пишет: «Название этой книги покажется многим читателям глубоко внутренне противоречивым. Возрождение в двенадцатом веке!» Однако здесь нет противоречия. В XII веке Западная Европа увидела возрождение латинских классиков, латинского языка, латинской прозы, латинской поэзии, юриспруденции, философии, исторических сочинений. Это была эпоха переводов с греческого и арабского и время зарождения университетов. И поэтому Ч. X. Хаскинс совершенно прав, когда говорит: «Недостаточно отдают себе отчет в том, что был прямой контакт с греческими источниками, как в Италии, так и на Востоке. Эти переводы, сделанные непосредственно с греческих оригиналов, были важным проводником и верным посредником в передаче древнего знания». В XII веке прямые контакты между Италией и Византией, особенно с Константинополем, были более частыми и интенсивными, чем можно было бы подумать. В связи с религиозной политикой Комнинов, желавших сближения с Римом, в Константинополе проходило - и нередко в присутствии императора - много диспутов, в которых принимали участие ученые представители католической церкви, которые прибывали в Константинополь с целью примирения обеих церквей. Эти дискуссии во многом помогли передаче греческой учености на Запад. Кроме того, экономические связи итальянских торговых городов с Византией и венецианский и пизанский кварталы в Константинополе обеспечили прибытие в столицу некоторого количества итальянских ученых, которые изучили греческий язык и также послужили передатчиками греческих достижений на Запад. Особенно при Мануиле Комнине можно было видеть «внушительную процессию миссий, посланных в Константинополь папами, императорами, французами, пизанцами и другими. Едва ли меньшей была постоянная череда греческих посольств на Запад, напоминающая греческую иммиграцию в Италию с начала XV века».

Принимая во внимание все эти особенности культурной жизни эпохи, вывод может быть следующим. Культура эпохи Комнинов и Ангелов является одной из блестящих страниц в истории Византии. В предыдущие эпохи в Византии не было такого обновления [культуры] , и это обновление в XII веке приобретает еще большее значение при сопоставлении с обновлением культуры в то же время на Западе. XII век можно охарактеризовать как время первого греческого возрождения в истории Византии.

Глава 2. Латинское Владычество на Востоке. Эпоха Никейской и Латинской империи. Никейская Империя (1204-1261)

Новые государства, образовавшиеся на византийской территории

Четвертый крестовый поход, закончившийся взятием и разгромом Константинополя, привел к раздроблению Византийской империи и основанию в ее пределах целого ряда государств, частью франкских, частью греческих, из которых первые получили западноевропейское феодальное устройство. Франки образовали следующие государства: Латинскую, или Константинопольскую, империю, Фессалоникийское (Солунское) королевство, Ахайское княжество в Пелопоннесе (Морее) и Афино_Фиванское герцогство в Средней Греции; владычество Венеции простиралось на византийские острова Эгейского и Ионийского морей, на остров Крит и на целый ряд других прибрежных и внутренних пунктов. Наряду с латинскими феодальными владениями на территории распавшейся Восточной империи образовались три греческих самостоятельных центра: Никейская империя и Трапезундская империя в Малой Азии, и Эпирский деспотат в Северной Греции. Как известно, Балдуин, граф Фландрский, сделался императором Константинополя и властителем большей части Фракии; Бонифаций Монферратский - королем Фессалоники (Солуни), власть которого простиралась на Македонию и Фессалию; Гийом Шамплитт и после него Жоффруа Виллардуэн - князьями в Пелопоннесе (Морее) и Отто де ля Рош - герцогом Афин и Фив. В трех греческих государствах правили: в Никее (в Вифинии) - Феодор I Ласкарь, в Трапезунде - Алексей Комнин, и в Эпирском деспотате - Михаил I Ангел Комнин Дука. Не надо также забывать, что два соседних государства, а именно - Второе Болгарское царство в лице его государей Калояна и Иоанна_Асеня II и Румский, или Иконийский, султанат в Малой Азии, принимали в XIII веке деятельное участие, особенно Болгария, в сложной международной жизни после 1204 года.

Весь XIII век полон постоянными столкновениями и распрями между вышеназванными владениями в самых разнообразных сочетаниях: то греки боролись с пришлыми франками, турками и болгарами; то греки боролись с греками, внося и без того уже в расстроенную жизнь страны новые элементы разложения в виде национальной розни; то франки воевали с болгарами и т.д. Все эти военные столкновения сопровождались заключением также разнообразных и большей частью непродолжительных международных союзов и соглашений, которые легко заключались и так же легко разрывались.

В высшей степени важным являлся вопрос о том, где образуется центр политический, экономический, национальный, религиозный и культурный, около которого могла бы окрепнуть идея объединения и порядка. Основавшиеся на Востоке западные феодальные государства и купеческие фактории, где каждый преследовал свои личные интересы, содействовали при существовавшей тогда общей анархии дальнейшему разложению, не будучи в состоянии создать новых порядков, не имея силы справиться с полученным после четвертого похода наследством. «Все эти западноевропейские черезполосные владения на Востоке, действовали не созидающе, а разрушающе, и поэтому сами были разрушены. Восток же остался господином на Востоке».

Начало Никейской империи и Ласкариды

В центре нашего изложения мы поставим историю Никейской империи, где образовалась и окрепла идея национального греческого объединения и воссоздания византийского государства, откуда вышел Михаил Палеолог, завладевший в 1261 году Константинополем и восстановивший, хотя и далеко не в прежних размерах, Византийскую империю. Одно время можно было думать, что задача восстановления греческой империи выпадет на долю другого греческого центра, а именно Эпирского деспотата; но, как мы увидим ниже, эпирские деспоты в силу целого ряда условий должны были отступить перед усилившимся значением Никеи и отказаться от руководящей роли на христианском Востоке. Третий греческий центр, Трапезундская империя, лежал слишком далеко в стороне, чтобы играть руководящую роль в деле объединения греков; поэтому история Трапезунда имеет свой специальный как политический, так и культурный и экономический интерес и заслуживает особого, самостоятельного рассмотрения.

Основателем Никейского государства, этой «империи в изгнании», был Феодор Ласкарь, родственный по жене своей Анне, дочери бывшего императора Алексея III, с фамилией Ангелов и через Алексея III с фамилией Комнинов. Происхождение Ласкаридов и название родного города Феодора неизвестны. При Алексее III он занимал определенное положение в армии и энергично сражался против крестоносцев. По всей видимости, константинопольское духовенство его расценивало как возможного императора Византии после бегства Алексея Дуки Мурзуфла и до момента взятия столицы крестоносцами. Однако в это время он бежал в Малую Азию. Там же нашли убежище от нашествия крестоносцев многочисленные представители византийской гражданской и военной знати, некоторые видные представители духовенства и известное число других беглецов, которые не желали быть под игом чужеземной власти. Последний греческий патриарх столицы Иоанн Каматир, однако, оставив столицу, направился в Болгарию и отказался приехать в Никею по приглашению Феодора.

Бежавший из Афин от латинян митрополит этого города Михаил Акоминат, рекомендуя в письме вниманию Феодора Ласкаря одного Эвбейца, между прочим замечает, что последний тайно уехал в Никею, предпочитая жизнь изгнанника во дворце греческого (ромейского) государства пребыванию на родине, угнетаемой чужеземцами; в этом же рекомендательном письме Михаил прибавляет, что если названный Эвбеец найдет приют в Никее, то это окажет сильное влияние на все население Греции, которое «будет смотреть на Феодора, как на единственного общего освободителя», т.е. всей Романии.

После смерти Феодора Ласкаря, правившего с 1204 по 1222 годы, царствовал его зять, муж дочери Ирины, Иоанн III Дука Ватац (1222-1254), самый талантливый и энергичный из никейских государей. После его смерти престолом владели сначала сын его Феодор II (1254-1258), а затем несовершеннолетний внук Иоанн IV (1258-1261). Последний был низложен Михаилом Палеологом, восстановителем Византийской империи.

Положение нового государства в Вифинии было в высшей степени опасно, так как с востока грозил ему сильный, занимавший всю внутреннюю часть Малой Азии Иконийский султанат сельджукидов, которому принадлежала также часть Средиземного побережья на юге и Черноморского на севере; а с запада теснила Никейское государство Латинская империя, поставившая себе одной из первых задач уничтожение только что народившейся Никейской державы. На долю Феодора Ласкаря, который первые два года правил с титулом не императора, а деспота, выпала сложная и тяжелая работа. Внутри страны господствовала анархия; в некоторых частях ее появились самостоятельные правители; Никея закрыла перед Феодором ворота.

Между тем, крестоносные латинские рыцари, утвердившись в Константинополе, решили в том же 1204 году завоевать Малую Азию. Их военные действия там развивались очень успешно. Малоазиатским грекам казалось, что все уже для них погибло. По словам Виллардуэна, «они весьма разжились и очень хорошо себя обеспечили, ибо жители страны перешли на их сторону и начали выплачивать свои ренты». В этот критический для молодого государства момент пришло неожиданное известие о том, что латинский император Балдуин взят в плен болгарами.

Известно, что с 1196 года на болгарском престоле сидел Иоанн, или Калоян, бывший еще во время Ангелов грозным врагом Византии. Основавшееся на Балканском полуострове Латинское государство чрезвычайно осложнило положение. Было совершенно ясно, что крестоносцы и болгары должны будут поставить вопрос о власти на Балканском полуострове. Отношения между ними стали сразу натянутыми, так как крестоносцы оскорбительно отнеслись к дружественным предложениям Калояна, намекнув ему о том, что он не может относиться к латинскому императору как равный к равному, а лишь как раб к господину, и предупредив его, что в противном случае крестоносцы силой оружия завоюют Болгарию и обратят его самого в прежнее рабское состояние.

Возбудив этим гнев болгарского царя, латиняне раздражали в то же время и греческое население Фракии и Македонии, осмеивая греческие церковные верования и обряды. Тайные сношения греков и болгар с царем Иоанном подготовили на Балканском полуострове восстание в пользу болгар. Можно предположить, что бывший патриарх Константинопольский Иоанн Каматир, который, как известно, жил в Болгарии, сыграл важную роль в подготовке византийско_болгарского союза. «Этот союз, - писал Ф. И. Успенский, - разрешил колебания Иоанна и определил план его будущих действий. Выступить защитником православия и греко_болгарской народности против католическо_латинского преобладания и вместе с тем принять на себя задачу оживления оскудевшего в Византии императора - стало с тех пор главнейшим мотивом предприятий Иоанна против крестоносцев». Болгарский царь стремился к короне византийского басилевса.

Вспыхнувшее на Балканском полуострове греко_болгарское восстание заставило крестоносцев оттянуть посланные в Малую Азию на борьбу с Феодором Ласкарем войска в Европу. В битве под Адрианополем (в апреле 1205 года) Иоанн, при помощи бывшей в его войске половецкой (куманской) конницы, нанес решительное поражение крестоносцам. В этом сражении пал цвет западного рыцарства, а сам император Балдуин был взят болгарами в плен. Какова была судьба пленного императора, до сих пор неизвестно; по всей вероятности, Балдуин, по приказанию болгарского царя, был так или иначе убит. За неимением известий о судьбе Балдуина, на время его отсутствия регентом Латинской империи был избран его брат Генрих. Более восьмисот лет до этого, в 378 г., другой римский император, Валент, был убит около Адрианополя в битве с готами.

Другой участник битвы, престарелый дож Энрико Дандоло, вынесший на себе тяжелое ночное отступление остатков разбитого войска, вскоре после этого удара умер и был погребен в храме Св. Софии. По распространенному преданию, прах его оставался там до взятия Константинополя турками, когда султан Мехмед приказал будто бы развеять прах венецианского героя по ветру.

Адрианопольское поражение поставило государство крестоносцев в отчаянное положение. Это было для Латинской империи ударом, подкосившим в самом начале всю ее будущность. По словам одного историка (Гельцера), «этим страшным днем окончилось франкское господство в Романии». Действительно, «участь Латинской империи в Константинополе некоторое время была вполне в руках болгарского царя».

В то же время адрианопольская битва имела первостепенное значение для Болгарского царства и Никейского государства. Казалось, что, пока греки Македонии и Фракии, не имея своего национального центра в Европе и не предчувствуя будущего значения в этом смысле Никеи, сочли возможным прийти к соглашению и к общим действиям с болгарами против латинян, то Калояну открывалась полная возможность выполнить широко намеченную им задачу, а именно: установить на месте пришлых и враждебных франков великое греко_славянское государство на Балканском полуострове с центром в Константинополе. Но, как пишет В. Г. Васильевский, «миродержавная императорская роль представителя греко_славянского мира не давалась славянским государям. Попытка Иоанна основать греко_болгарское царство на Балканском полуострове, со столицей в Константинополе, осталась в области мечтаний».

Между тем, антиисторическое греко_болгарское соглашение, давшее в результате адрианопольскую победу, быстро расстроилось, как только балканские греческие патриоты увидели в Никейском государстве возможного освободителя от латинских завоевателей и выразителя их национальных чаяний и надежд. На Балканском полуострове появилось ярко выраженное анти болгарское направление, против которого болгарский царь открыл беспощадную истребительную войну. По свидетельству источника, Иоанн мстил за те злодеяния, которые причинил болгарам император Василий II; если последний назывался Болгаробойцей (Булгароктонос), то Иоанн называл себя Ромеобойцей (Ромеоктонос). Греки прозвали его «Иваном_Собакой» (по_гречески Скилоиоанном), латинский император называет его в письме «великим опустошителем Греции» (magnus populator Graeciae).

«Здесь проявилась, - писал болгарский историк, - чисто болгарская национальная тенденция, которая направляла империалистическую политику царя Калояна против греческого элемента, заклятого врага болгарской национальной независимости, даже в момент союза с греческими городами Фракии против Латинской империи».

Кровавая кампания Иоанна во Фракию и Македонию окончилась для него роковым образом. При осаде Солуни (в 1207 году) он погиб насильственной смертью. Греческое предание говорит о нем как о враге православной церкви, пораженном чудесным образом десницею великомученика Димитрия Солунского. Предание об этом было внесено в сказания о чудесах великомученика, существующие на греческом языке, на славянском (в минеях митрополита Макария), а также и в русских хронографах. Итак, болгарский царь не сумел воспользоваться благоприятно сложившимися для него обстоятельствами после адрианопольской победы. В его лице, писал П. Ников, «сошел с исторической сцены один из крупнейших дипломатов, которых когда_либо давала Болгария».

Но адрианопольская битва, уничтожившая силу франкского господства в Константинополе, спасла от гибели Никейское государство и указала ему пути к новой жизни. Феодор Ласкарь, избавившись от опасности со стороны западного соседа, деятельно принялся за устроение своего государства. Прежде всего, когда Феодору удалось утвердиться в Никее, поднялся вопрос о провозглашении его императором вместо деспота.

Так как греческий константинопольский патриарх, удалившийся после франкского вторжения в Болгарию, отказался приехать в Никею, там был избран новый патриарх, Михаил Автореан. Избранный в 1208 г., он имел свою резиденцию в Никее и короновал Феодора императором в том же 1208 г. Это событие 1208 года имело для последующей истории Никейского государства крупное значение; Никея сделалась церковным центром империи. Наряду с потрясенной Латинской империей выросла вторая империя, объединившая постепенно довольно значительную территорию в Малой Азии и привлекшая, мало_помалу, к себе внимание и надежды европейских греков. Появление новой империи должно было обострить ее отношения к империи Константинопольской; две империи на развалинах единой Византийской империи ужиться мирно не могли. В договоре, заключенном около 1220 года между Феодором и венецианским представителем в Константинополе (подеста), мы находим официальный титул первого, признанный, очевидно, Венецией: «Teodorus, in Christo Deo fidelis Imperator et moderator Romeorum et semper augustus, Comnenus Lascarus».

Никея, сделавшаяся столицей новой империи, город, прославленный в летописях византийской истории благодаря двум созванным в нем Вселенским соборам, гордый защищавшими его в средние века и до наших дней прекрасно сохранившимися могучими стенами, занимал важное политическое положение на соединении пяти или шести дорог, на расстоянии около сорока английских миль от Константинополя. Незадолго до первого Крестового похода Никея попала во власть турок сельджуков; но крестоносцы, отняв город у них, должны были, к своему великому неудовольствию, возвратить его Алексею Комнину. Великолепные дворцы и многочисленные церкви и монастыри, теперь бесследно исчезнувшие, украшали средневековую Никею. Говоря о Никее и вспоминая Первый Вселенский собор, арабский путешественник XII века ал_Харави писал: «В церкви города можно видеть изображение Мессии и отцов, восседающих на своих местах (seats). Церковь эта является местом особого поклонения». Византийские и западные историки XIII в. отмечают исключительное богатство и процветание Никеи. Автор XIII в., Никифор Влеммид, говорил о Никее в одной из своих поэм: «Никея - город с широкими улицами, полный народу, с хорошими стенами, гордый от того, чем обладает, являясь наиболее ярким знаком императорского благоволения». Наконец, литература XIII-XIV веков сохранила нам два специальных панегирика Никее. Первый из них, принадлежащий перу одного из преемников Феодора I Ласкаря, императору Феодору II Ласкарю, между прочим в таких словах обращается к Никее: «Ты превзошла все города, так как ромейская держава, много раз поделенная и пораженная иностранными войсками, только в тебе одной основалась, утвердилась и укрепилась». Второй панегирик Никее написан был известным культурным и государственным деятелем Византии конца XIII и XIV века, дипломатом, политиком и администратором, богословом, астрономом, поэтом и художником Феодором Метохитом, имя которого всегда связывается в науке со знаменитыми, сохранившимися до нашего времени мозаиками константинопольского монастыря Хоры (теперь мечеть Кахриэ_Джами).

Из средневековых памятников в современном турецком городе Иснике (бывшей Никее) до первой мировой войны можно было отметить, помимо городских стен, скромную небольшую церковь Успения Пресвятой Девы, вероятно IX века, с интересными и важными для истории византийского искусства мозаиками. Однако во время первой мировой войны Никея попала под бомбежку и в городе не осталось ни одного целого дома. Церковь Вознесения особенно пострадала. Она была разрушена, и только западная арка свода и южная часть портика входа (narthex) сохранились. Другая известная церковь Никеи, собор Софии, также находится в удручающем состоянии.

До нас дошел интересный документ, который позволяет нам, до некоторой степени, познакомиться с представлением Феодора Ласкаря об императорской власти. Это так называемый «Силенциум» (Уеленфйпн, уйленфйпн, silentium), как в византийское время назывались публичные речи императоров, произносимые ими во дворце при наступлении Поста, в присутствии знатнейших лиц империи. Данный «Силенциум» рассматривается как тронная речь Феодора Ласкаря, произнесенная в 1208 г. сразу же после коронации. Речь написана его современником, хорошо известным историком Никитой Хониатом, который, после захвата Константинополя латинянами, нашел безопасное убежище в Никее. Из этой риторически написанной речи видно, что Феодор смотрел на свою власть, как на власть византийского басилевса, дарованную ему Богом. «Моя императорская власть была свыше поставлена, подобно отцу, над всей ромейской державой, хотя со временем она и стала уступать многим; десница Господа возложила на меня власть…», Бог за усердие даровал Феод ору «помазание Давида и такую же власть». Единство империи знаменует собою и единство церкви. «И да будет едино стадо и един пастырь», - читаем мы в конце «Силенция». Правда, это произведение не принадлежит самому императору; но оно, во всяком случае, отражает господствующее мнение лучших и образованных людей Никейского государства, - мнение, имевшее за собою полное историческое обоснование с тех пор, как Феодор Ласкарь, связанный родственными узами с Ангелами и Комнинами, сделался «ромейским василевсом» в Никее и почувствовал себя продолжателем государей Византийской империи.

Внешняя политика Ласкаридов и возрождение Византийской империи

После поражения латинян под Адрианополем положение Феодора временно стало немного легче. Однако, преемник несчастного Балдуина на константинопольском троне, его брат Генрих, энергичный и талантливый вождь и правитель, оправившись несколько после неудачи с болгарами, снова открыл военные действия против Феодора, имея в виду присоединить к Латинской империи никейские владения. Никейский император не смог силой оружия остановить успехи латинян. Но болгарская опасность для латинян и сельджукская опасность для Феодора заставили их согласиться на перемирие, причем Феодор должен был срыть несколько крепостей.

Турки_сельджуки

Война Феодора с сельджукским султаном, которому, как известно, принадлежала большая часть Малой Азии, имела большое значение для будущего молодой Никейской империи. Для турецкого Иконийского, или Румского, султаната появление нового государства в виде Никейской империи, конечно, было в высшей степени неприятно, так как ставило препятствие для дальнейшего продвижения турок на запад к побережью Эгейского моря. К этой главной основной причине обостренных отношений между двумя государствами присоединилось еще то обстоятельство, что тесть Феодора Ласкаря, Алексей III Ангел, бежал к султану и умолял его помочь вернуть утерянный трон. Султан воспользовался приездом Алексея и послал Феодору грозное требование о передаче ему трона, скрывая под этим предлогом свою действительную цель завладения всей Малой Азией. Открылись военные действия, разыгравшиеся преимущественно в Антиохии на р. Меандре, в Карии. Главной силой у Феодора был отряд храбрых западных наемников, которые в сражении с турками, несмотря на свою доблесть и причиненные туркам громадные потери, почти все остались на поле брани. Но Феодор Ласкарь своей личной храбростью поправил дело. В происшедшем столкновении султан был убит, может быть, даже самим императором. Современный событиям источник говорит, что «султан упал как с башни», то есть с лошади, на которой находился. В той же битве бывший император Алексей III, нашедший пристанище у турок, был взят в плен. Он был пострижен и окончил дни в одном из никейских монастырей.

Каких_либо крупных территориальных изменений в пользу Феодора после этой войны, по_видимому, не произошло. Но моральное значение победы христианского греческого императора Никеи над мусульманами было очень велико: она закрепила новое государство, воскресила прежние заветы Византийской империи борьбы с исламом и наполнила радостью и бодростью сердца греков не только малоазиатских, но и европейских, которые впервые после этого увидели в Никее возможный центр будущего объединения. Никита Акоминат написал в честь Феодора, по случаю этой победы, большое, напыщенное похвальное слово. Брат Никиты, Михаил Акоминат, бывший афинский митрополит, покинувший после 1204 года Афины и проводивший оставшуюся часть своей жизни на одном из островов у берегов Аттики, прислал оттуда Феодору, по случаю той же победы, поздравительное письмо, в котором высказывал пожелания, чтобы он приобрел себе трон Великого Константина в том месте, которое изначально избрал Господь, т.е. трон в Константинополе.

Латинская империя

Но, если победой Феодора были обрадованы греки, то, как это ни странно, ей был доволен и Генрих, император латинский, боявшийся храбрых западных наемников Феодора, которые, как было отмечено выше, почти все погибли в борьбе с турками. Эта победа Феодора, по мнению Генриха, лишь ослабила никейского императора, о котором, как пишет источник, Генрих сказал: «Ласкарь побежден, а не победил». Генрих, конечно, ошибался, так как вскоре после войны Феодор снова имел в своем распоряжении значительное количество франков и хорошо вооруженных греков.

После победы над турками Феодор Ласкарь счел возможным открыть военные действия против Генриха, имея уже определенную цель при помощи значительного флота напасть на Константинополь. Весьма интересное письмо, которое Е. Герланд назвал манифестом, было написано Генрихом из Пергама в начале 1212 года и адресовано «всем своим друзьям, до которых [содержание] послания могло дойти» (universis amicis suis ad quos tenor presentium pervenerit). Это письмо свидетельствует о том, что Генрих рассматривал Феодора как весьма опасного противника. Он писал: «Первый и самый опасный враг - это Ласкарис, который владеет всей землей по ту сторону пролива св. Георгия до Турции и, провозгласив себя императором, он нам часто угрожал с той стороны… Ласкарис собрал большое количество судов, чтобы овладеть Константинополем. Вот почему город дрожит, в большом отчаянии, до такой степени, что многие из нашего народа, отчаявшись в нашем возвращении [из Малой Азии], планировали бежать за море. Большое количество других перешло на сторону Ласкариса, обещая ему помощь против нас… Все греки начали шептаться против нас и обещать Ласкарису поддержку, если он с оружием пойдет на Константинополь». Письмо завершается призывом к латинянам поддержать Генриха. «Для того, чтобы иметь полную победу и для того, чтобы обладать нашей империей, нам нужно большое количество латинян, которым мы могли бы дать землю, приобретаемую и уже приобретенную. Однако, как вы знаете, недостаточно приобрести землю, необходимо иметь людей, которые смогут ее удержать». Это письмо показывает, что Генрих был весьма встревожен враждебными действиями Феодора Ласкаря и, далее, что дух его новых подданных не был крепким.

Однако же эта первая попытка со стороны Никеи восстановить прежний центр Византии не удалась: Никейское государство было еще недостаточно для этого сильно и подготовлено. В начавшейся войне успех был на стороне Генриха, который довольно далеко проник внутрь Малой Азии. В недавно опубликованном письме, датируемом со всей очевидностью 1213 годом, Генрих дает краткое описание своей победы над греками, которые «с такой наглостью и оскорбительным насилием поднялись против Римской церкви, что считают всех ее сыновей, то есть преданных латинян, собаками и, вследствие презрения к нашей вере, в основном и называют собаками».

Заключенный между двумя императорами мир точно определил границы обоих государств в Малой Азии: северо_западная часть полуострова оставалась в руках Латинской империи, то есть, если не считать некоторых незначительных территориальных приращений внутри страны, малоазиатские владения латинян после этого соглашения немногим отличались от владений, выпавших им на долю по разделу 1204 года.

В 1216 году талантливый и энергичный Генрих умер в расцвете лет. Им восхищались даже греки, и византийский хронист XIV века говорил, что Генрих был «настоящим Аресом». Историки XX века также высоко оценивают его личность и деятельность. Е. Герланд заявлял: «Его учреждения дали основание, на котором далее развивалось франкское владычество в Греции». «Смерть Генриха, - писал А. Гарднер, - была, совершенно очевидно, несчастьем для латинян - возможно, также и для греков, - ибо его сильная, но умиротворяющая политика могла привести к успеху, в той мере, в какой это вообще было возможно в преодолении бреши между Востоком и Западом». Преемники его на константинопольском троне ни талантами, ни энергией не отличались.

В 1222 году основателя Никейской империи не стало. Феодор I Ласкарь создал эллинский центр в Малой Азии, объединил его и привлек к нему внимание европейских греков. Он заложил основание, на котором преемник его уже смог построить обширное здание. В своих хвалебных письмах к Феодору Ласкарю Михаил Акоминат писал: «Столица, выброшенная варварским наводнением из стен Византии на берега Азии в виде жалкого обломка, тобою принята, руководима и спасена… Тебе надо было бы вовеки называться новым строителем и населителем града Константина… Видя в тебе одном спасителя и общего освободителя и называя тебя таким, потерпевшие крушение во всеобщем потопе прибегают под твою державу как в тихую гавань… Никого из царей, царствовавших над Константинополем, не считаю равным тебе, разве из более новых - великого Василия Болгаробойцу, а из более древних - благородного Ираклия».

Иоанн III Дука Ватац (1222-1254)

После смерти Феодора I Ласкаря на никейский престол вступил зять его, муж его дочери Ирины, Иоанн III Дука Ватац (1222-1254). Хотя его предшественник и заложил некоторое основание для дальнейшего развития Никейского государства, тем не менее международное положение последнего было таково, что настоятельно требовало пребывания у власти решительного и энергичного правителя, каким и явился Иоанн Ватац.

В то время четыре державы оспаривали господство на Востоке: Никейская империя, Латинская империя, Эпирский деспотат и Болгарское царство Иоанна_Асеня II. Внешняя политика Иоанна Ватаца и заключалась, с одной стороны, в войнах, с другой стороны, в союзах то с одной, то с другой державой. К счастью для него, три его соперника на Балканском полуострове никогда не действовали все сообща и дружно, а вели между собой колеблющуюся политику ослабляющих их военных действий или скоропреходящих союзов. Иоанн Ватац прекрасно справился со сложной международной задачей.

Эпирский деспотат и Никейская империя

Для дальнейшей судьбы Никейской империи в высшей степени была важна история Эпирского деспотата, т.е. второго греческого центра, около которого при известном развитии событий могли сплотиться интересы западных греческих патриотов и откуда могло произойти воссоздание Византийской империи, помимо Никеи. Между этими двумя греческими государствами, не шедшими на взаимные добровольные уступки, в видах общей цели эллинского объединения, неминуемо должна была открыться борьба за будущее восстановление Византии.

Основателем Эпирского деспотата в 1204 году, как известно, был Михаил I Ангел. Фамилия эпирских Ангелов находилась в некотором родстве по восходящей линии с фамилиями Комнинов и Дуков, и поэтому имена государей Эпира нередко сопровождаются сложным династическим названием «Ангелов_Комнинов_Дуков». Первоначально владения эпирского деспота простирались от Диррахия на севере до Коринфского залива на юге, т.е. занимали территорию древнего Эпира, Акарнании и Этолии. Столицей нового государства сделался город Арта.

При изложении событий Эпира XIII века надо иметь в виду, что история деспотата еще недостаточно разработана и далеко не все источники известны; в силу чего многое остается до сих пор спорным и неясным. Много света пролили на историю деспотата изданные в конце XIX века В. Г. Васильевским письма Иоанна Апокавка, митрополита Навпактского (Лепанто).

По характеру внутреннего управления деспотат не отличался от приемов до 1204 года, когда его территория представляла собой провинцию Византийского государства; изменилось лишь название формы правления, а народ продолжал жить на основах византийской администрации. Будучи со всех сторон окружен латинскими и славянскими государствами, на востоке феодальным Фессалоникийским королевством, на северо_востоке Болгарским царством и на западе владениями Венеции, угрожавшей морскому побережью Эпира, деспотат должен был пойти по пути создания крепкой военной силы, которая могла, в случае необходимости, дать отпор внешнему врагу. Немалым подспорьем в последнем случае служила для деспотата также горная, малодоступная природа местности. Деспот Михаил I смотрел на себя как на совершенно независимого государя и отнюдь не признавал какого_либо главенства Феодора Ласкаря Никейского. Церковь в деспотате также управлялась самостоятельно, и Михаил I сделал распоряжение, чтобы местные митрополиты приступили к рукоположению епископов.

Первоначальной задачей эпирского деспота было сохранение в западных областях Греции эллинизма от поглощения его соседними франками и болгарами. Более широкие задачи, которые вывели деспотат далеко за тесные пределы интересов государства, появились и развились позднее.

В правление Феодора Ласкаря у Никеи не было, по_видимому, серьезных столкновений с деспотатом. Со вступлением на престол Иоанна Ватаца обстоятельства изменились. В это время на эпирском престоле сидел уже брат Михаила Феодор, с именем которого связывается представление о расширении пределов его государства за счет латинян и болгар.

Новый деспот Феодор Ангел пребывал при жизни брата при дворе никейского государя. Когда Михаил I обратился к Феодору Ласкарю с просьбой отпустить брата в Эпир для помощи деспоту в управлении государством, то никейский император исполнил просьбу Михаила, взяв предварительно с Феодора Эпирского клятву в верности ему, как императору, и его никейским преемникам. Опасения Феодора Ласкаря оказались обоснованными: когда Феодор Ангел сделался эпирским государем, то он, нисколько не считаясь с данной никейскому императору клятвой, открыл, когда счел нужным, военные действия против Никеи.

Первое, чем прославился Феодор Ангел, это был захват им в плен латинского императора Петра Куртене, графа Оксеррского. После смерти талантливого и энергичного Генриха в 1216 г. бароны избрали в императоры его зятя Петра Куртене, женатого на Иоланте, сестре Балдуина и Генриха. В момент избрания Петр с супругой находился во Франции. Получив известие об избрании, они двинулись в Константинополь через Рим, где папа Гонорий III короновал Петра императорской короной, но не в храме св. Петра, а в церкви San Lorenzo Fuori le Mura, желая этим показать, что империя Романии на Востоке была отлична от Римской империи на Западе, - отличие, которое могло быть несколько забыто, если бы коронация восточного императора имела место в соборе св. Петра, где, начиная с Карла Великого и Оттона I, короновались западные императоры. Отправив из Италии свою супругу Иоланту морем в Константинополь, сам Петр с войском, переехав Адриатическое море, высадился у Диррахия, надеясь сухим путем добраться до столицы. Но Феодор Ангел, устроив ему засаду в горных теснинах, разбил и взял в плен большую часть войска Петра. Сам император, по одним источникам, пал в битве, по другим, был схвачен и умер в греческом плену. Этот, по словам В. Г. Васильевского, «подвиг Феодора совершенно в греческом византийском вкусе» произвел особенно сильное впечатление на Западе, где хронисты в самых мрачных чертах рисуют дикость и жестокость Феодора. Судьба Петра Куртене в греческом плену покрыта, подобно судьбе первого латинского императора Балдуина, погибшего, как известно, в болгарском плену, некоторой таинственностью; по всей вероятности, Петр умер в темнице. Между тем, вдова Петра, Иоланта, прибыв в Константинополь, в течение двух лет до своей смерти (1217-1219) управляла государством. Ей наследовал ее сын Роберт (1220-1228). Смерть Петра Куртене должна быть оценена как первый натиск Эпирского деспотата, т.е. западного эллинского начала против пришлого на Балканский полуостров элемента латинского.

На этом антилатинская политика Феодора Ангела не закончилась. Вскоре возник вопрос о королевстве Фессалоникийском (Солунском), королем которого был, как известно, с 1204 г. Бонифаций Монферратский, убитый, однако, в стычке с болгарами уже три года спустя. После этого в королевстве начались смуты и раздоры. Пока был жив энергичный латинский император Генрих, он мог еще оберегать Солунь от двух ее наиболее грозных врагов, Болгарии и Эпира. Но после смерти Генриха и нового латинского императора Петра Куртене королевство Фессалоникийское было не в состоянии противиться наступательным действиям Феодора Эпирского.

Последний, начав войну против соседнего латинского королевства, одержал победу и без большого труда овладел в 1222 году Солунью, вторым городом бывшей Византийской империи, столицей королевства и первым леном Константинопольской латинской империи. «Таким образом, всего лишь после восемнадцати лет существования эфемерное ломбардское королевство бесславно пало - первое из созданий четвертого Крестового похода». Овладев Солунью и распространив свои владения от Адриатического моря до Эгейского, Феодор счел себя вправе короноваться императорским венцом, а именно сделаться императором ромеев, т.е., другими словами, не признать этого титула за Иоанном Ватацем, перед этим (1222 г.) вступившим на никейский трон. С точки зрения Феодора Эпирского, он, как представитель славных фамилий Ангелов, Комнинов и Дуков, имел полное преимущество перед Иоанном Ватацем, человеком не очень знатного происхождения, попавшим на престол только потому, что он приходился зятем покойному Феодору Ласкарю.

Поднимался вопрос, кто будет короновать Феодора в Солуни. Солунский митрополит уклонился от этого, не желая нарушать прав жившего тогда в Никее Константинопольского патриарха, венчавшего на царство Иоанна Ватаца. Тогда другой иерарх, не связанный отношениями с православным патриархом в Никее, а именно - автокефальный (независимый) архиепископ города Охриды (Ахриды) и «всей Болгарии» Димитрий Хоматин, сочинения которого, особенно письма, имеют большой интерес для истории данной эпохи, венчал и миропомазал Феодора на царство, и последний, по словам источника, «облекся в порфиру и стал носить красные башмаки», что являлось одним из отличительных признаков византийского басилевса. Из одного письма только что названного Димитрия Хоматина мы узнаем, что венчание Феодора Эпирского на царство и его миропомазание происходило «с общего совета находившихся на западе (т.е. в пределах солунско_эпирского государства) членов синклита, духовного сословия и всего многочисленного воинства». Другой дошедший до нас документ свидетельствует, что венчание на царство и миропомазание было совершено с согласия всех епископов, живших «в этой западной части». Наконец, сам Феодор подписывал свои грамоты (хрисовулы) полным титулом византийского государя: «Феодор во Христе Боге басилевс и автократор (самодержец) ромеев, Дука».

Много интересного и нового по данному вопросу сообщает нам драгоценный сборник писем вышеупомянутого навпактского митрополита Иоанна Апокавка. Из его переписки, как пишет В. Г. Васильевский, «мы в первый раз узнаем, какое живое участие в эпирском движении принимало греческое духовенство и в особенности греческие епископы. Провозглашение Феодора Ангела Эпирского императором ромеев понималось весьма серьезно; Солунь, которая перешла в его руки, противопоставлялась Никее; ему прямо указывали на Константинополь как на ближайшую цель его честолюбия и верную его добычу; говорили, думали и писали, что ему предстоит войти в Святую Софию и занять здесь место православных римских императоров, на котором беззаконно восседали пришлые латиняне. Осуществление таких мечтаний вовсе не лежало вне пределов возможного; овладеть Константинополем из Солуни было даже легче, чем из Никеи».


Подобные документы

  • Причина, цель и парадоксальность Четвёртого крестового похода 1202—1204 гг.: освобождение "святых мест" от мусульманского владычества, разгром Византии, образование Латинской империи. Влияние 4-го Крестового похода на отношения между Западом и Востоком.

    курсовая работа [28,3 K], добавлен 25.12.2012

  • Причины крестового похода. Ситуация в Византийской империи в XI в. Идея Священной войны против ислама как политический ход. Состояние мусульманских стран накануне Крестового похода. Хронология и события Священной войны. Государства крестоносцев.

    реферат [21,8 K], добавлен 29.11.2011

  • Причины крестовых походов. Понятие "крестоносцы" с точки зрения религиозных убеждений Средневековья. Итоги серии военных экспедиций. Феномен детского крестового похода. Распад Византийской империи и инновации, приобретенные в результате военных действий.

    презентация [4,8 M], добавлен 18.11.2015

  • Выяснение причин и последствий падения Константинополя в 1453 г. Рассмотрение и анализ исторических источников и историографии периода краха Византийской Империи. Усиление государства турок. Изучение хрисовулов, монастырских и частных актов, рукописей.

    курсовая работа [61,9 K], добавлен 17.12.2014

  • Основные направления внешней политики Российской империи конца XIX века. "Союз трех императоров" России, Германии и Австро-Венгрии 1881-1887 годов. Русско-французский союз. Политика в Средней Азии. Русско-японская война. Внешняя политика в 1905-1914.

    курсовая работа [46,2 K], добавлен 12.11.2010

  • Обзор фактов из истории Крестовых походов, начавшейся в XII в. "Крестовым походом бедноты", и закончившейся в XV в. походом, получившим название "Северного крестового похода". Хронология событий, изложенных в дневниках детей-участников крестового похода.

    эссе [33,0 K], добавлен 30.05.2012

  • Причины и предпосылки Первого крестового похода. Начало похода западноевропейских рыцарей. Факторы успешного проведения похода, способствовавшее возрастанию авторитета папства в Европе. Основание христианских государств на побережье Средиземного моря.

    курсовая работа [63,4 K], добавлен 09.06.2013

  • Периоды эволюции Османской империи и их характеристика. Легенды и действительность возникновения империи османов. Описание османских правителей и их вклад в развитие империи. Подъем династии Османов, эпоха расцвета и причины заката Османской империи.

    реферат [26,1 K], добавлен 25.07.2010

  • Исследование основных направлений внешней политики Второго Болгарского царства. Причины упадка Болгарского царства и Османская экспансия. Внешняя политика Сербского Государства, союз Болгарии и Византийской империи против усиления Сербского царства.

    курсовая работа [48,9 K], добавлен 29.09.2014

  • Предпосылки проведения крестовых походов. История крестьянского крестового похода 1096 года под предводительством проповедника Пётра Пустынника с целью защиты христианских ценностей и освобождения святой земли. Причины его бесславного завершения.

    презентация [325,1 K], добавлен 25.11.2011

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.