Культура жизнеобеспечения и производства населения степного и лесостепного Обь-Иртышья во второй половине III – первой четверти II тыс. до нашей эры

Различия, зафиксированные в сопкинских и кротово-елунинских погребениях Обь-Иртышья, объясняются также причинами хронологического порядка. Основной массив сопкинских погребений на могильнике Сопка-II В.И. Молодин (1985) датирует вместе с «позднекротовским» этапом XIV-XII вв. до н.э. Памятники елунинской культуры, на основании серии радиоуглеродных дат, определяются более ранним временем. Не исключено, что отдельные группы елунинского населения могли принять участие в формировании населения сопкинской культуры, однако это влияние было незначительным. Необходимо также отметить, что погребения могильника Сопка-II, отнесенные В.И. Молодиным к кротовской культуре, представляют собой разновременные комплексы, которые на могильном поле составляют, по крайней мере, три массива погребений (Молодин, Гришин, 1998, с. 391). Не исключено, что корреляция различных показателей погребений, инвентаря, планиграфических групп между собой позволит выявить ранние комплексы, которые по своим характеристикам будут сопоставимы с кротово-елунинскими.

1.3. Вопросы этногенеза населения елунинской культуры. В решении вопросов этногенеза населения елунинской культуры использовались такие параметры, как керамика, орудия труда и оружие, погребальный обряд и антропологические данные. Выделенные две основные орнаментальные традиции в елунинской керамике - «шагающая» и «отступающе-накольчатая» - отражают местный энеолитический компонент, принявший участие в формировании елунинской культуры. В антропологическом отношении он был связан с метисным типом, характерным для эпохи энеолита Барнаульско-Бийского Приобья. Его носителями были в основном женщины (Кирюшин, 1986, с. 18; 1987, с. 116). Преемственность культурных традиций не подтверждается другими видами источников, такими как погребальные сооружения, орудия труда, оружие и антропология. Данные культурные элементы были привнесены пришлым населением, которое в итоге определило весь облик елунинской культуры. В антропологическом отношении он связан с европеоидным типом людей с признаками южной средиземноморской ветви. К нему относятся преимущественно мужчины (Кирюшин, 1986, с. 18; 1987, с. 116).

Исходя из проведенного анализа выстраивается следующая модель этногенеза. Во второй половине III тыс. до н.э. в Южную Сибирь, Синьцзян, Западную Монголию проникают группы европеоидного населения (преобладало мужское население) - носители скотоводческих навыков ведения хозяйства, знакомые с горным делом и металлургией, с особой системой религиозных представлений. Это была вторая масштабная миграционная волна европеоидного населения в регион (первая - связана с населением афанасьевской культуры). На территории Обь-Иртышья они вступают во взаимодействие с различными группами аборигенного населения - носителями керамических традиций кипринского, ирбинского типов, Новоильинка-3, большемысской культуры и др. Итогом этого взаимодействия стало формирование кротово-елунинской общности.

Часть переселенцев проникла в долины Горного Алтая, на Среднюю Катунь, где сформировалась небольшая по численности группа носителей каракольской культуры, другая часть достигла Минусинской котловины и Тувы и приняла участие в образовании окуневской культуры. В Синьцзяне, Западной Монголии в результате миграции сформировалась чемурчекская культура. Миграционный импульс достиг и Среднего Приобья и нашел отражение в «южном» компоненте самусьской культуры. Таким образом, многочисленные культурные параллели в памятниках Южной Сибири, юга Западной Сибири, Восточного Казахстана, Западной Монголии и Синьцзяна в большей степени обусловлены единым пришлым (европеоидным) компонентом, принявшим участие в формировании культур обширного региона во второй половине III тыс. до н.э.

Культурное разнообразие региона определяется несколькими факторами. Во-первых, в миграциях принимали участие различные группы европеоидного населения энеолита - ранней бронзы от Западной Европы до Урала и Кавказа, о чем свидетельствуют данные антропологии. Во-вторых, мигранты вступали во взаимодействие с аборигенами - носителями различных культурных традиций, что и определило их культурную специфику. В-третьих, миграционный импульс был неодинаковым на разных территориях. Судя по всему, он постепенно угасал с запада на восток. У окуневцев Минусинской котловины роль пришлого компонента была гораздо менее выраженной, чем у елунинцев Обь-Иртышья.

Распад кротово-елунинской общности приходился на первую треть II тыс. до н.э. и связан с распространением андроновских племен. Не исключено, что часть елунинского населения приняла участие в формировании андроновской культуры. Этому заключению не противоречат данные антропологии. Так, К.В. Солодовников связывает грацильный (средиземноморский) европеоидный компонент в андроновской серии с елунинским субстратом (Солодовников, 2005; 2007). Материалы среднего и позднего бронзового века юга Западной Сибири демонстрируют практически полное отсутствие елунинских культурных традиций, особенно это ярко проявляется в орнаментации керамики. В связи с этим можно предположить, что основная часть елунинского населения в результате прихода андроновцев была уничтожена или вытеснена на другие территории, а небольшая часть ассимилирована в андроновскую среду.

Исследователи комплексов позднего бронзового века Алтая в генезисе корчажкинской культуры отмечают местный компонент, представленный населением елунинской культуры, пришлый - андроновский и носителей гребенчато-ямочной орнаментации (Кирюшин, Шамшин, 1992, с. 212). Корчажкинский керамический комплекс демонстрирует яркую преемственность с уткульской группой памятников правобережья Оби, характеризующихся гребенчато-ямочной керамикой. Вероятно, носители таких традиций проживали в лесных ландшафтах правобережья Оби и Бие-Чумышской возвышенности на протяжении, как минимум, всего бронзового века, они сосуществовали с андроновским населением, которое занимало иные ландшафтные зоны, преимущественно степные и лесостепные, наиболее приспособленные для скотоводческого типа хозяйства.

Если елунинские керамические традиции практически не нашли отражения в поздних комплексах бронзового века, этого нельзя сказать о металлургических инновациях. Металлургия оловянистой бронзы, изобретение глухой втулки, ребер жесткости и др., новые типы бронзового оружия (ножи, наконечники копий) получили широкое распространение на огромных территориях Северной Евразии. Одним из факторов, способствующих такому широкому распространению инноваций, стала миграция их носителей - сейминско-турбинского населения на запад, которая проходила преимущественно по северу лесостепи и югу лесной зоны Западной Сибири и в Приуралье, вступая в контакт с синташтинским и абашевским населением (Черных, Кузьминых, 1989, с. 268-277). Елунинские группы участвовали в формировании сейминско-турбинских популяций, и могли быть включенными в миграционные процессы.

Глава II. Добыча и производство продуктов питания

2.1. Скотоводство. Основанием для реконструкции скотоводства традиционно считаются палеозоологические определения, выполненные на базе остеологических находок с археологических памятников. В нашем распоряжении имеются многочисленные палеозоологические данные с поселений Березовая Лука, Колыванское-I, Чернозерье-IV, Коровья Пристань-III. Определение были выполнены А.В. Гальченко и П.А. Косинцевым. С целью корректного моделирования состава стада использовалась схема, предложенная Е.Е. Антипиной (2003). Также нами была разработана авторская методика определения коэффициента «сохранности скелетов» и коэффициента «утилизации», которые указывают на усредненную характеристику интенсивности использования продуктов животноводства (прежде всего, кости) по каждому виду животных.

По значимости, которую играли скотоводство, охота и рыболовство в системе производства и добычи пищи, выделяются две группы поселений. Первая, представленная елунинскими памятниками Березовая Лука, Черноозерье-IV, VI и Колыванское-I, характеризуется производящим скотоводческим типом хозяйства с незначительной ролью охоты и рыболовства. Тип скотоводства данных поселков реконструирован как придомно-отгонный пастушеский. Вторая группа - уткульская - представлена правобережными памятниками Костенкова Избушка, Коровья Пристань-III и др. Основу экономики данных коллективов составляли такие присваивающие подсистемы хозяйства, как охота и рыболовство с незначительной долей скотоводства. Хозяйственная вариативность определялась природно-климатическими особенностями и культурной спецификой. Елунинская группа поселений расположена в степных и лесостепных ландшафтах, оптимальных для скотоводческих типов хозяйства. Уткульская группа занимает лесные и лесостепные природные зоны, богатые дикой фауной, которые и определили присваивающий характер поселков с преобладанием охоты и рыболовства. Основным объектом охоты были крупные копытные животные, особенно велика роль лося, кости этого зверя составляют 88,7%, от общего количества костей диких животных.

Состав стада и значение отдельных видов домашних животных в рационе питания населения елунинских поселков были не одинаковы. Их специфика также определялась природно-климатическими особенностями. Первое место по значимости (не по численности) в хозяйстве поселков Березовая Лука, Черноозерье-IV, VI занимала лошадь, почти половина объемов потребляемого мяса домашних животных приходилась именно на этот вид. Второе место занимал крупный рогатый скот, треть всего потребляемого мяса на поселении приходилась на говядину, корова была источником получения молока. Несмотря на то обстоятельство, что мелкий рогатый скот был самым многочисленным в стаде поселка Березовая Лука, по значимости он занимал третью позицию. Только пятая часть всего потребляемого мяса приходилась на баранину. Овцы разводились не только для получения мяса, но и шерсти.

Иной состав стада реконструируется по материалам поселения Колыванское-I. Более 60% всего потребляемого мяса составляла говядина, корова также была источником получения молока, быки использовались в транспортных целях. Второе место по значимости занимала лошадь, более трети объемов потребляемого мяса домашних животных приходилось именно на этот вид. Мелкий рогатый скот был, вероятно, самым малочисленным в стаде поселка Колыванское-I, по значимости он, несомненно, занимал третью позицию. Только 3,7% всего потребляемого мяса приходилось на баранину. Поселение Колыванское-I расположено в предгорной зоне Рудного Алтая, богатой полиметаллическими месторождениями полезных ископаемых. Этот природный фактор определил иную стратегию хозяйства и повлиял на состав домашнего стада. Елунинский тип скотоводства реконструирован как придомно-отгонный пастушеский. Кроме пищи, домашние животные использовались в таких сферах, как транспорт, товарный эквивалент, контроль над стадами животных, охрана поселка и скота; поминально-погребальная практика (религиозная сфера); сырьевой ресурс для домашних промыслов (косторезное, скорняжное, гончарное производство, металлургия).

Характеристика особенностей скотоводческих структур сопредельных племен выявила определенные закономерности. Роль и значение производящих форм экономики уменьшались с юга (елунинская культура) на север (самусьская культура), а присваивающих отраслей (охота, рыболовство) увеличивались, что вполне согласуется с природно-ланд- шафтной зональностью Западной Сибири. Определенное значение имел и этнокультурный аспект. Наличие «пришлого» (юго-западного) компонента в формировании той или иной культуры отмечается многими исследователями для всех рассмотренных выше культур. Его носители сыграли решающую роль в становлении новых хозяйственно-культурных типов. Степень участия пришлого населения в культурогенезе того или иного культурного образования определяла, наряду с природно-ландшафтными условиями, роль и значение производящих сфер экономики.

2.2. Охота. Охота, наряду с собирательством, является наиболее ранней формой добычи пищи в древности. Объекты и способы охоты зависели от нескольких факторов, среди которых основополагающими выступают природно-климатический и культурно-технологический.

Диким животным на поселении Березовая Лука принадлежит менее 1% определимых костей животных с этого памятника, что говорит о малой роли охоты в хозяйстве, которая носила неспециализированный характер. Видовой состав промысловых животных очень разнообразен - лось, косуля, кабан, волк, медведь, лисица, бобр, заяц и др. Объектами охоты выступали и птицы, кости которых обнаружены на поселении. Это объясняется, с одной стороны, разнообразными природными условиями лесостепи, с другой - хорошим владением различными навыками и способами охоты. Несмотря на развитое скотоводство, охота в жизни поселка Колыванское-I играла более существенную роль, чем у жителей Березовой Луки. Охотились преимущественно на мясных животных. Среди копытных наиболее частым объектом охоты был кулан, сибирский горный козел, косуля, аргали, кабан (Алехин, Гальченко, 1995, с. 25), лось и олень. К промысловым животным относились соболь, заяц, лиса, барсук, волк, медведь, рысь и бобр. Эти данные свидетельствуют о развитии пушного промысла у елунинского населения. Мясо всех пушных животных шло в пищу. Среди остеологического материала встречены также кости утки и других птиц (Алехин, Гальченко, 1995, с. 25).

Материалы правобережных памятников Костенкова Избушка, Коровья Пристань-III, Комарово и др. (уткульские комплексы) демонстрируют, что основу экономики населения составляла охота (до 65,5% костей животных принадлежат диким видам). Отмечается большая доля охоты на крупных копытных животных, чьи кости составляют до 42,8%. Основным объектом охоты становится лось. Кости лося составляют 88,7% от общего количества костей, оленя - 6,7%, косули - 3,6%, кабана - 1%. На некоторых поселениях встречаются кости кулана. По зубам лося можно сделать вывод, что объектами охоты становились животные в возрасте от 1 до 5 лет (74,48%), которые набирали наибольший вес до 300-350 кг.

Судя по составу костей животных, обнаруженных на поселениях эпохи ранней бронзы, охота носила круглогодичный характер. Однако основной промысловый период выпадал на осень и зиму. На Северном Алтае у коренных народов были известны два вида охоты: коллективная и индивидуальная и две ее формы - активная и пассивная. Основным промысловым сезоном являлся осенне-зимний. Коллективная охота являлась преобладающей (Потапов, 2001, с. 25; Традиционные занятия…, 2009, с. 80). Охота могла осуществляться с использованием «загородей», «засек» и «ловчих ям». Из активных форм охоты, вероятно, елунинцами практиковалась охота с использованием собак. Значение данной отрасли могло меняться от сезона к сезону. Так, продукты охоты приобретали большое значение в весенне-летний период, когда происходил отел, и доля мяса домашнего скота в пищу могла значительно уменьшаться. Охота играла важную роль в период массового падежа домашнего скота от возможных эпидемий. Активные формы охоты осуществлялись с использованием лука и стрел. Об этом свидетельствует многочисленная серия наконечников стрел, которые изготовлялись из кости, рога, дерева, металла и камня. Костяные наконечники представлены разнообразными типами и размерами, которые свидетельствуют об определенной их специализации. Отдельные массивные экземпляры наконечников могли использоваться в качестве оружия. Таким образом, основным средством охоты у елунинцев были лук и стрелы. Каждый тип стрел был приспособлен для охоты на определенного зверя. Всего выделено более 20 разновидностей наконечников стрел из кости, рога, камня и металла.

2.3. Рыболовство, собирательство. Определенную роль в хозяйстве елунинского населения играло рыболовство. Об этом свидетельствуют кости рыб, обнаруженные на поселениях, орудийный комплекс, представленный орудиями лова. Наибольшее количество костей рыбы встречено на поселении Березовая Лука в хозяйственных ямах, в некоторых из них зафиксированы прослойки из костей рыбы и чешуи. Часть подобных объектов расположена непосредственно в жилищных котлованах, что может свидетельствовать об их предназначении в качестве мест хранения и приготовления рыбопродуктов.

Несмотря на плохую сохранность костей рыб, на поселении Березовая Лука удалось определить кости щуки и карася. О видовом составе промысловых рыб можно также судить о современной ихтиофауне региона. Озера и реки Обь-Иртышья богаты рыбой. В целом рыбное население лесостепных озер живет в относительно стабильных условиях обеспеченности пищей, что определяет урожайность поколений практически неизменной из года в год (Мухачев, 1973, с. 65-66). Помимо озерной рыбы территория региона богата и речной ихтиофауной. Обь, Иртыш, Алей, Барнаулка, Касмала, Кулунда, Бурла и др., а также их более мелкие притоки насчитывают несколько видов промысловых рыб: щука, плотва, елец, окунь, налим, язь, лещ, судак и др. (Шмидт, 2004, с. 131).

Основным способом ловли рыбы были разнообразные сетные ловушки: сети, невода, бредни, плетеные ловушки из тальниковых прутьев - морды, верши и проч. О сетевом рыболовстве свидетельствует, прежде всего, серия каменных предметов, которые использовались в качестве грузил к сетям. Они имеют характерные желобки для крепления. Елунинские рыболовы использовали и лучение рыбы с помощью колющих средств (в основном остроги). Такой способ был широко распространен у коренных народов Сибири.

Собирательство как форма получения продуктов питания на материалах елунинских памятников регистрируется только по наличию особой группы орудий труда, функционально связанных с землеройными операциями. Об объектах собирательства можно судить лишь косвенно. Из числа аборигенных видов растений были выявлены те виды, которые потенциально могли использоваться в хозяйственной деятельности человека как пищевые растения, а также как лекарственные препараты.

Глава III. Домашние промыслы

3.1. Гончарное производство. Имеющиеся естественно-научные данные, а также результаты визуального анализа елунинской керамики позволили реконструировать основные стадии гончарного производства - подготовительную, созидательную и закрепительную. Сырьем для производства служили глины разных типов, которые добывались на близлежащих от поселка месторождениях. Для улучшения качества посуды в формовочные массы добавлялись песок, дресва, шамот, реже - кость. Поверхность сосудов обрабатывалась с использованием твердых орудий - шпателей или стеков. Елунинские мастера предпочитали изготавливать посуду баночной формы с прямыми стенками без выделенной горловины и сосуды более сложных горшечно-баночных форм с раздутым туловом и с отогнутым наружу венчиком.

Для елунинской керамики характерен определенный устойчивый набор способов и приемов орнаментации, которые, помимо прочих целей, имели еще и технологический аспект - дополнительная обработка поверхности сосуда. Преобладающей техникой орнаментации выступали «шагающая гребенка», «отступающая палочка», «гребенчатая качалка», «гладкая качалка», «прочерченная палочка». Другие приемы и способы на елунинской керамике встречаются гораздо реже. Данные группы характеризуют, по нашему мнению, две орнаментальные традиции в елунинском керамическом комплексе - «шагающая» и «отступающе-про- черченная».

Для рассматриваемой гончарной продукции характерны два основных типа композиционного построения орнамента: полностью орнаментированные стенки сосудов рядами оттисков, выполненных в одной технике без разделения на зоны; посуда с орнаментом, разделенным на зоны. В некоторых случаях разделителем между зонами был валик, прочерченная линия или зигзаг. После орнаментации и сушки продукция подвергалась обжигу, который осуществлялся при температуре от 400-600 ^оС, преимущественно в восстановительном режиме на открытом костре или в специализированных обжиговых ямах.

Гончарство населения елунинской культуры можно рассматривать в рамках домашнего производства, оно было направлено на удовлетворение внутреннего спроса на посуду, которая использовалась в быту для приготовления, хранения и потребления пищи, а также в ритуальной сфере для реализации погребально-обрядовых мероприятий. Для ее изготовления использовались доступное сырье и относительно простая технология изготовления. Получаемая продукция, таким образом, вполне отвечала внутреннему спросу и потребностям елунинского общества.

3.2. Косторезное дело, обработка рога. Остеологические материалы, полученные с поселения Березовая Лука, соответствуют признакам, характеризующим древнее косторезное производство. Технологические схемы, применявшиеся елунинскими мастерами, включали полное использование естественной формы сырья в готовом изделии; частичное использование естественной формы в производстве; системы раскроя и расщепления исходного сырья для изготовления готовой продукции; сырьевые осколки употреблялись для изготовления вещей.

В качестве сырья использовались кости всех разводимых домашних животных - мелкого и крупного рогатого скота, лошади, а также диких животных, птиц и рыб. Продуктами косторезного производства являлись необходимые орудия труда, обеспечивающие эффективное и бесперебойное производство продуктов питания. Это изготовление орудий охотничьего и рыболовного снаряжения - наконечники стрел, гарпуны. Продукция косторезного дела шла на орудийное обеспечение основных домашних промыслов: скорняжное производство - тупики, струги, лощила, кочедыки; гончарное производство - стеки, шпатели, лощила, орнаментиры; изготовления одежды - проколки, иглы, развертки; металлообработка - орудия для устранения литейных швов и др.

Костяные орудия использовались в хозяйстве и в быту - рукояти ножей, игольницы, землеройные орудия. Косторезное дело, скорняжное производство, базировавшиеся на сырье скотоводства и охоты, обеспечивало их необходимыми средствами труда. Определенный замкнутый производственный цикл, диалектическая взаимозависимость отраслей хозяйства и домашних производств свидетельствуют об их традиционном характере.

Полное использование естественной формы сырья выразилось в употреблении астрагалов мелкого рогатого скота; проколки изготавливались из метакарпальных костей; целые кости животных, птиц и рыб, створки раковины моллюска с отверстием находили применение в качестве украшений и подвесок. Реконструированы способы обработки трубчатой кости, из которой производились трубочки, обоймы, пешни, наконечники стрел, орнаментиры, проколки. Из плоской кости (ребра, лопатки, таз, череп) изготавливались тупики, из нижних челюстей - трепало; лопатки мелкого рогатого скота могли использоваться в качестве мотыг, рыбочисток или в скорняжном производстве. В качестве кожевенных стругов и керамических лощил использовались ребра животных. Из тазовых костей изготавливались Г-образные тупики. Технологические схемы обработки рога реконструированы для таких категорий орудий, как наконечники стрел (втульчатый томар), рукоятей для различных орудий, гарпунов, накладок на лук.

Функциональный анализ готовой продукции косторезного производства позволил выделить следующие сферы жизнедеятельности елунинского общества, в которых использовалась продукция косторезного производства: охотничий промысел, рыболовство, скорняжное и текстильное производство, гончарное производство, металлургия, собирательство, ритуально-культовая и эстетическая сферы.

3.3. Камнеобработка. Каменный материал, полученный при исследовании елунинских памятников, дал возможность реконструировать основные принципы и подходы в производстве каменного инвентаря, определить основные сырьевые источники, используемые в производстве, реконструировать технологические приемы обработки камня, представить перечень производимой продукции.

Анализ каменных орудий показал сопричастность функциональной, сырьевой и технологической характеристик. Первая функционально-тех- нологическо-сырьевая группа орудий включает в основном предметы колюще-режущего действия (наконечники стрел, скребки и т.д.), выполненные техникой расщепления и раскалывания, минеральный состав сырья этой группы включает относительно качественные кремнистые породы камня (разновидности яшмы, кремнистые песчаники и др.). Вторая функционально-сырьевая группа орудий включает предметы ударно-шлифовального действия (наковальни, отбойники, абразивы и т.д.), изготовленные с использованием техники шлифовки, пиления, сверления, полировки. Минеральный состав сырья этой группы включает следующие породы камня: граниты, габбро-диабазы, порфиры, песчаники, алевролиты и сланцы.

Каменный материал с поселения Березовая Лука имеет рудно-ал- тайское происхождение. Большая часть сырья происходит из верховьев Алея. Обломки горных пород могли собирать и по берегам Алея и на его равнинной части. Очевидно, жители посещали поселения и бассейн Чарыша в пределах гор, где разрабатывались месторождения различных видов яшм. Другие источники яшмы - участки осевой части массива Кивды (Солтонский район) и р. Тыткескень (правый приток Катуни). Эти месторождения могли использоваться в качестве источников каменного сырья населением уткульской группы памятников правобережья Оби.

Технологические схемы обработки сырья реконструированы для таких категорий изделий, как наконечники стрел, скребки, бифасы, выемчатые орудия, скребла, диски, абразивы, шлифовальные плитки, отбойники, тесла, ножи, грузила, мотыги, зернотерки, серпы, наковальни, песты, сосуды. Оценивая место камнеобработки в системе производства, можно отметить, что оно было ориентировано на обеспечение инструментарием таких важных сфер домашнего хозяйства, как скорняжное производство, камнеобработка, металлургия, горное дело, охота, рыболовство. К категории оружия можно отнести только отдельные экземпляры наконечников стрел. В целом же эта отрасль обеспечивалась за счет продукции металлургии и металообработки.

3.4. Скорняжное производство, деревообработка, изобразительная деятельность. Среди орудийного комплекса с елунинских памятников имеются многочисленные предметы, связанные со скорняжным производством: скребки для разминания и скобления кожи, шилья, резцы, разбильники для кожаных ремней, тупики и струги. Сырьевой базой данной отрасли выступали продукты скотоводства и охоты. Из кожи шили одежду, обувь, головные уборы и проч.

Каменные орудия для выделки кож представлены следующими категориями: скребла, скребки, микроскребки, лощила. Скребки представлены несколькими типами: концевые, угловые, с боковой выемкой, с ретушью по периметру и др. Многообразие форм скребковых орудий продиктовано удобством работы ими со шкурами различной плотности и размеров. Костяной инвентарь включает «Г-образные» разбильники ремней и тупики, изготовленные из нижних челюстей и тазовых костей крупных животных; скребки из лопаток и ребер мелкого рогатого скота, орудия из ребер крупных животных для размягчения кожи. Не исключено, что в определенных операциях обработки кожи могли использоваться и металлические ножи. Учитывая разнообразие предметов скорняжного производства, можно говорить о различной специализации представленных инструментов, которые использовались на разных этапах обработки кожи. Для обезжиривания применялись концевые каменные скребки. Мездрение производилось каменными скребками, пушение бухтармы и разминание кожи - костяными тупиками, стругами и проч. Для пошива одежды, обуви, головных уборов использовались бронзовые иглы, для хранения которых имелись костяные игольники, для раскройки кожи применялись бронзовые ножи.

Определенное значение имела деревообрабатывающая отрасль, которая нашла малое отражение в археологических материалах. Основными источниками по ее изучению являются полученные в результате раскопок поселений и могильников изделия из дерева, орудия труда для их изготовления, данные о сырьевой базе. Для памятников елунинской культуры Обь-Иртышья можно выделить несколько обстоятельств обнаружения археологической древесины. Первая группа представлена остатками погребальных внутримогильных конструкций. Среди них можно назвать остатки погребальной камеры и подстилки. Вторая группа - это сохранившиеся детали орудий и оружия: наконечник стрелы, фрагменты древка стрелы, рукояти шильев, третья - не диагностируемые фрагменты дерева (обрывки берестяных и деревянных изделий).

Деревообработка применялась при строительстве хозяйственных, жилищных построек, погребальных и культово-поминальных, жертвенных сооружений; средств передвижения по суши и воде; землеройных орудий; деталей вооружения; охотничьего инвентаря; предметов хозяйственно-бытового назначения. Деревообрабатывающее производство базировалось на местной сырьевой базе, использовались такие породы, как береза, сосна, ель. В культурном слое поселения Березовая Лука обнаружены обожженные еловые шишки, фрагменты бересты. Сосна использовалась как строительный материал, ее заготовка могла осуществляться в более отдаленных районах. Из дерева изготавливали древки для стрел, которые использовались в охоте и военном деле. Известны остатки дерева во втулке бронзового наконечника стрелы, обнаруженного в могильнике Телеутский Взвоз-I. Орудия деревообработки, вероятно, были представлены в основном бронзовыми предметами - ножами, их обломки обнаружены на поселении. Металлические орудия ударного действия - тесла, топоры, пока не обнаружены. О таких занятиях, как ткачество, плетение емкостей из растительных материалов, археологических сведений еще меньше. К ним можно отнести каменные пряслица, найденные на поселении, остатки берестяных подстилок с отверстиями, обнаруженные в погребениях на могильнике Телеутский Взвоз-I.

Основными источниками по изучению искусства раннего бронзового века региона являются мелкая пластика, орнаменты, украшения, т.е. предметы мобильного и декоративно-прикладного искусства из камня, кости, рога и металла. Они демонстрирует высокий художественный уровень их исполнения. Это относится, прежде всего, к зооморфным навершиям каменных пестов и бронзовых кинжалов. Преобладают профильные изображения, выполненные на предметах различных категорий. Основными образцами являются животные и птицы, среди которых преобладает лошадь. Этот образ запечатлен в камне и металле как минимум в 12 случаях, что позволяет судить о значимой роли, которую играла лошадь в хозяйственной и религиозной жизни общества в данную эпоху. Находки с изображениями домашних животных (лошадь, бык, баран) тяготеют к степным ландшафтам, диких (медведь, птицы) - к лесостепным и лесным зонам. Это демонстрирует хозяйственную направленность населения в различных природно-экологических условиях и ее непосредственную связь с религиозной практикой. Большинство изображений головы человека, а также человека с лошадью, группы животных тяготеют к Прииртышью, это свидетельствует о том, что именно на данной территории зародилась и получила распространение эта традиция.

Глава IV. Металлургия и металлообработка

4.1. Сырьевая база металлургии. Елунинские горняки осваивали преимущественно месторождения окисленных полиметаллических свинцово-цинково-медных руд (малахит и азурит). Кроме этого, использовались и сульфидные руды (халькопирит, ковеллин и халькозин). На основании анализа концентрации меди, свинца и цинка в образцах руды были выделены типы руд, которые разрабатывали горняки елунинской культуры. Это медные руды (Cu), полиметаллические медно-свинцово-цинковые руды (Cu+Pb+Zn), а также медно-цинковые (Cu+Zn) и медно-свинцовые (Cu+Pb) типы руд.

Медно-свинцово-цинковыми рудами характеризуются полиметаллические месторождения Рудного Алтая (Чекалин, 1999). Наличие нескольких типов руд, зафиксированных в материалах поселения Березовая Лука, может свидетельствовать об использовании различных месторождений в рамках Рудно-Алтайского горно-металлургического центра, освоенного елунинцами во второй половине III тыс. до н.э. Так, медно-свинцово-цинковые руды характерны для большинства месторождений Змеиногорской зоны (Стрижковское, Комиссаровское, Лазурское, Гольцовское и др.), а медные руды преобладают на Пихтовом и Сосновском.

4.2. Технология металлургического производства. Основные технологические этапы горнорудного дела елунинских горняков и металлургов, фиксируемые археологически, включали многоэтапное обогащение добытого сырья. Первый этап осуществлялся в непосредственной близости от выработок. Он состоял в механическом отделении пустой вмещающей породы от кусков с признаками рудных минералов. В этом процессе использовались каменные молоты, песты и наковальни. Следующий этап был связан с транспортировкой рудного сырья на места, где осуществлялась дальнейшая подготовка руды для плавки металла, а также сама плавка. Этот процесс осуществлялся с использованием тягловой силы животных (быков) на относительно небольшие расстояния от рудников на специализированные поселки металлургов, которые располагались, как правило, на берегах рек и озер.

Следующий этап был связан с дальнейшей подготовкой рудного сырья на специализированных производственных площадках металлургических поселков, где осуществлялась вторичное механическое обогащение руды. Подготовленная таким образом руда на следующем этапе подвергалась термическому обогащению, о чем говорят материалы поселения Колыванское-I. С целью облегчить процесс плавки и отчасти снизить кислотность, а следовательно, и вязкость расплава, шихта мелко дробилась до порошкового состояния. На этом этапе в размельченную медную руду в некоторых случаях могла добавляться лигатура олова с целью получения на выходе готовой бронзы. В качестве флюсующего компонента использовалась, по-видимому, кость. Елунинские металлурги использовали как окислительный, так и восстановительный режим плавки. Температура формирования шлаков достигала 1250-1300 єС (Григорьев, 2011, с. 162).

На елунинских памятниках выявлены небольшие ямы, которые могли использоваться в качестве металлургических печей, рассматривается также вероятность использования для этих целей открытых костров. На могильнике Мышиный Лог-I выявлена единственная известная металлургическая печь, которая состояла из небольшой ямы с обмазанными стенками глиной, с соплом. В качестве топлива применялся древесный уголь, а также кость животных. Плавка осуществлялась с использованием тиглей и небольших керамических сосудов, ничем не отличавшихся от бытовых.

Анализ полученных данных по готовым изделиям позволил выявить несколько металлургических групп в елунинском металлокомплексе. Самая многочисленная серия изделий была изготовлена из бронзового сплава меди и олова Cu+Sn (23 экз.). Эти предметы представлены орудиями труда и, вероятно, оружием. Следующую группу составляют изделия, произведенные из металлургически чистого свинца (Pb - 3 экз.) или сплава олова и свинца (Sn+Pb - 1 экз.). Из такого металла изготовлены исключительно серьги в один или полтора оборота, найденные преимущественно в детских захоронениях. Другие металлургические рецепты выражены менее отчетливо и требуют дополнительного подтверждения. Это бронзовый сплав (Cu+Sn+Pb - 1 экз.) и металлургически чистая медь (Cu - 3 экз.).

Все изученные предметы с помощью металлографии были отлиты. Литейная форма у большинства описанных выше образцов была односторонней, верхняя часть накрывалась крышкой, по имеющимся данным можно сказать, что материалом для изготовления формы служила глина. После отливки изделия получали послелитейную доработку, которая заключалась в применении как горячей, так и холодной ковки. При изготовлении металлических изделий используются такие приемы, как применение сердечника для получения изделий с глухой втулкой, обозначение ребра жесткости в ножах (Т-образное окончание одной из сторон лезвийной части), в наконечниках копий («вилка»).

4.3. Продукция металлургии и металлообработки. Ассортимент металлургической продукции был достаточно разнообразен и включал такие категории, как кельты, наконечники копий, ножи нескольких типов, наконечники стрел, шилья, чекан-пробойник, украшения, заплатки для каменных пластин. В данном разделе дается историко-культурная характеристика предметов, вопросы классификации и типологии, а также аспекты, связанные с технологией производства.

Проведенные исследования показали, что елунинская культура существовала в период развития инновационных идей в металлургическом производстве (Gruљin, 2013). При изготовлении металлических изделий использовались такие приемы, как применение сердечника для получения изделий с глухой втулкой, обозначение ребра жесткости в ножах (Т-образное окончание одной из сторон лезвийной части), в наконечниках копий - «вильчатость». В это время в среде елунинских металлургов шел активный поиск оптимальных компонентов для легирования меди, что в целом подтверждается как данными спектрального анализа, так и полученными результатами металлографии. Елунинская металлургия является по существу экспериментальной, в ней появляются новые стереотипы, которые были, несомненно, прогрессивны для своего времени и во многом определили основные стереотипы развития металлургии и металлообработки на всем протяжении бронзового века на огромных евразийских пространствах.

Глава V. Культура жизнеобеспечения: жилища, пища

5.1. Жилища и хозяйственные постройки. В процессе работы с археологическими данными была произведена классификация хозяйственно-бытовых объектов, выявленных на елунинских поселениях, с использованием таких критериев, как морфологические особенности и возможной функциональной принадлежности объектов. В результате были обозначены следующие категории структурных элементов поселков: жилищные котлованы, столбовые ямы, хозяйственные сооружения, очажные устройства, отопительные ямы, зольники, дренажные канавы, ритуальные сооружения. Обобщив весь комплекс объектов - элементов, составляющих жилищную структуру, была осуществлена графическая реконструкция елунинского жилища, дан его структурно-функциональный анализ. Средняя площадь жилищных котлованов составляла около 160 кв. м. Они относятся к наземному типу каркасно-столбовых сооружений. Жилища в некоторых случаях пристраивались друг к другу, в результате два сооружения могли иметь одну общую стену и независимые входы.

5.2. Структурно-функциональные зоны жилища. Елунинское жилище четко делилось на несколько структурно-функциональных зон. Первая - это входной тамбур, сооружавшийся в восточной торцовой стене постройки, обеспечивающий не только доступ в помещение, но и его температурную изоляцию, выступая в качестве температурного барьера между жилой и внешней средами. Вторая зона - хозяйственно-кухонная, устраивалась в центре котлована и имела самую глубокую позицию в грунте, относительно других зон. Ее центром, а также и всего жилого комплекса в целом был очаг сложной конструкции. Вокруг очага размещались отопительные ямы, которые располагались между очагом и спальной зоной. В хозяйственно-кухонной зоне была сосредоточена все основная деятельность людей по приготовлению пищи, поддержанию необходимого комфортного температурного режима постройки.

Третья зона - спальная, предназначалась для сна и отдыха, она размещалась по периметру хозяйственно-кухонной зоны, вдоль стен жилища. Она могла иметь стенки-перегородки, которыми оформляли отдельные жилые комнаты-боксы. Спальная зона достаточно четко выделяется планиграфически. Общая площадь спальной зоны составляла около 50 кв. м. Количество людей, проживавших в жилище, - около 20-25 человек. Спальные места оформлялись в виде нар, поднятых над полом жилища, которые размещались вдоль стен. В качестве подстилок могли использоваться плетеные «матрацы» и подстилки из ивы, бересты и других растительных и животных материалов. Производственная деятельность была рассредоточена внутри жилого пространства, а большая ее часть вынесена за пределы. Также можно говорить о наличии ритуально-обрядовой зоне. В ее качестве выступал участок вдоль стен, где производились захоронения детей младенческого возраста.

5.3. Пища. Важным компонентом культуры жизнеобеспечения, который удалось реконструировать, является пища. Выводы основаны на данных анализа пригаров на елунинской посуде, выполненных Л.Л. Гайдученко. Основной рацион питания елунинцев составляла мясо-молоч- ная пища, если учесть значение скотоводства в системе производства продуктов питания, то можно с уверенностью говорить, что именно продукция данной отрасли составляла основу питания. Малое значение имела растительная пища, добавки которой зафиксированы в нескольких случаях, данный компонент в основном не связан с зерновыми видами, что может указывать на отсутствие сколько-нибудь заметной роли использования в пищу продукции земледелия, как и наличие самой такой отрасли. При сравнении определений с поселений Березовая Лука и Колыванское-I было выявлено, что молочная пища (кипяченое молоко) в рационе питания поселка Колыванское-I занимало гораздо большее значение. Это хорошо согласуются с составом стада, в котором крупный рогатый скот занимал первое место.

В целом население елунинских памятников характеризуется пищевым консерватизмом, который определяется относительно стабильной экологической ситуацией в периферийных восточных частях обширной степной территории от Урала до Оби. Несомненно, что, кроме мясо-мо- лочной пищи, население елунинской культуры использовало в пищу и продукты собирательства, которые практически не нашли отражения в археологических источниках. Перечень видов растений, зафиксированный в окрестности поселения Березовая Лука, позволил определить возможные варианты их использования, в том числе и в качестве продуктов питания и различных пищевых добавок.

Глава VI. Природно-климатические условия и хозяйственно-культурные типы степного и лесостепного Обь-Иртышья во второй половине III - первой четверти II тыс. до н.э.

6.1. Климат и природные условия. Имеющиеся палеоклиматические данные по елунинским памятникам дают основание полагать, что процессы осушения климата, фиксируемые по различным регионам, имели место и на территории степного и лесостепного Обь-Иртышья. Этот период приходился на эпоху значительного и длительного потепления, температурный режим которого был примерно на современном уровне. Степные и лесостепные зоны Обь-Иртышья в период ранней бронзы предоставляли скотоводам оптимальные возможности: снежный покров зимой здесь был незначительным, что давало возможность животным тебеневать. Именно такая природно-климатическая характеристика, наряду с наличием обширной кормовой базы для выпаса домашних животных, определила складывание сугубо скотоводческого типа хозяйства, другие отрасли - охота и рыболовство не имели существенного значения.

Обратная картина складывалась в правобережье Оби и на Бие-Чу- мышской возвышенности, где продолжают доминировать традиционные способы хозяйствования - охота и рыболовства. Аридизация климата в этой ландшафтной зоне привела к тому, что население селилось в поймах крупных рек - Оби, Чумыша, Бии или на берегах озер, например, Уткуле, где сохранились возможности для присваивающего хозяйства.

6.2. Хозяйственно-культурные типы. В результате обобщения всех имеющихся материалов с поселений эпохи ранней бронзы степного и лесостепного Обь-Иртышье были выделены три хозяйственно-куль- турных типа: лесной, охотничье-рыболовецко-скотоводческий, многоотраслевой тип хозяйства с преобладанием охоты и рыболовства (Коровья Пристань-III); лесостепной скотоводческий с незначительной ролью охоты и рыболовства (Березовая Лука); предгорный, металлургический тип хозяйства с ведущей ролью скотоводства и незначительной долей охоты и рыболовства (поселение Колыванское-I).

Отмеченная выше хозяйственная вариативность сопряжена и с культурным своеобразием. Если поселки лесостепного скотоводческого типа и предгорные, металлургические поселения можно рассматривать в рамках одной культуры или общности (кротово-елунинской), то лесные, многоотраслевые поселки с преобладанием охоты и рыболовства правобережья Оби (Костенкова Избушка, Коровья Пристань-III и др.) следует отнести к отличной от елунинской группе памятников. Об этом наиболее ярко свидетельствуют керамика хозяйственно-культурных комп- лексов и другие элементы материальной культуры. Таким образом, выявленная хозяйственная вариативность в древности, не всегда вела к культурной вариативности, о чем свидетельствуют памятники раннего бронзового века степного и лесостепного Обь-Иртышья. Поселки, близкие в культурном отношении, используя свой природно-ландшафт- ный потенциал, специализировались на разных сферах производства, но благодаря тесным культурно-хозяйственным связям между собой сохраняли определенное культурное единство, которое выражалось ярче всего в керамическом производстве.

Рассмотренные материалы впервые, по крайней мере для Западной Сибири, демонстрируют процесс общественного разделения труда, основанного на хозяйственной специализации. Несомненно, что его характер и особенности зависели не только от уровня производственных сил, но и от природно-климатических условий, которые определяли направление экономической деятельности. Проведенное исследование показало, что период второй половины III - первой четверти II тыс. до н.э. ознаменовался существенными изменениями во многих сферах жизни древнего населения лесостепного и степного Алтая. Эти процессы затронули как этнокультурный облик народов, так и хозяйственные системы жизнеобеспечения и производства. Среди таких явлений необходимо отметить широкое распространение скотоводства, металлургии и металлообработки, новых религиозных представлений, проявившихся в погребально-ритуальной практике. Высокого художественного мастерства достигла обработка камня, кости, о чем свидетельствуют великолепные предметы мобильного искусства. Многие технологические, мировоззренческие и бытовые традиции, которыми был отмечен ранний период бронзового века, повлияли и во многом определили ход историко-куль- турного развития племен в последующие периоды бронзового века не только на территории степного и лесостепного Алтая, но и далеко за его пределами. Факторами, способствующими развитию данных тенденций, стали, на наш взгляд, активные миграционные процессы, особенности природно-климатических условий в этот период и определенный уровень историко-культурного развития населения.

Темп и динамика историко-культурного развития в различных зонах рассматриваемой территории были не однородны. Открытое с юго-западной стороны обширным степным евразийским просторам степное и лесостепное Обь-Иртышье было подвержено проникновению пришлых племен. Стремительному продвижению пришельцев способствовали надежные природные ориентиры - ленточные сосновые боры, простиравшиеся с юго-запада на северо-восток. Это приводило к тому, что новые культуры степного происхождения накладывались на предшествующие, почти полностью заменяя их. В лесных и лесостепных ландшафтах правобережья Верхней Оби наблюдалась обратная тенденция - они поглощались, отдельные культурные компоненты маркировали синтез культурных традиций пришельцев и аборигенов. Лесные правобережные территории Верхнего Приобья изолировали их жителей, консервируя культурные традиции. На левобережье Оби наблюдаем смену культур, на правобережье - слияние, синтез. В первом случае доминируют культурные элементы пришлого населения, во втором - они поглощаются автохтонными компонентами или образуют культурный синтез.

В связи с этим динамика культурно-хозяйственного развития двух регионов была различной. В левобережье Оби наблюдалась частая смена культур, отсутствие в их преемственности относительно раннего распространения культурных и технологических инноваций, все это свидетельствует об определенной экологической неустойчивости этой зоны. Она была частью обширного степного евразийского суперрегиона. Распространение и утверждение скотоводческого хозяйственно-культурного типа стало результатом оптимальной культурно-хозяйст- венной адаптации елунинского населения к сформировавшимся экологическим условиям.

В правобережье Оби динамика культурно-хозяйственных изменений отличается более медленным течением. Ее характеризуют длительная преемственность, консерватизм, отсутствие радикальной смены населения, устойчивые хозяйственные традиции природопользования. Все это свидетельствует о более стабильной экологической ситуации. Не случайно, что гребенчато-ямочные традиции орнаментации посуды в лесостепных и тем более в лесных зонах Западной Сибири господствовали, начиная с неолита, очень продолжительное время. Им сопутствовали многоотраслевые хозяйственно-культурные типы на базе присваивающей экономики, где определяющее значение имели охота и рыболовство, сформировавшись в неолите, они доживают до появления русского населения в Сибири.

Заключение

В данном разделе подведены основные итоги исследования, которые сформулированы в соответствии с поставленными задачами.

Определена абсолютная хронология елунинских памятников в рамках ХХV-ХVIII вв. до н.э. Разработана внутренняя периодизация памятников. Выделено три этапа в развитии культуры: «шидертинский» (XXV-XXII вв. до н.э.); «березоволукинский» (XXII-XX вв. до н.э.) и «цыганковосопкинский» (XIX-XVIII вв. до н.э.).

Рассмотрены вопросы этнокультурной истории региона в обозначенных хронологических рамках. Выявлены этнокультурные диагностируемые признаки в материальной культуре и погребальном обряде. Они позволили наполнить конкретным фактическим содержанием понятие «кротово-елунинская общность», определены границы ее распространения и вопросы ее происхождения. Выделены такие культурные группы памятников, как «уткульская», «сопкинская», дана их характеристика и соотношение с кротовско-елунинскими памятниками.

В работе представлена реконструкция подсистем хозяйства, связанных с производством и добычей пищи (скотоводство, охота, рыболовство, собирательство) и с домашним производством (камнеобработка, косторезное дело, гончарное и скорняжное производство, деревообработка).

Реконструированы основные этапы металлургического производства и металлообработки, а также такие элементов культуры жизнеобеспечения, как жилищные и хозяйственные комплексы, пища.