Сибирский корпус в системе военной безопасности на юге Западной Сибири (1745-1808 гг.)

После пугачевского восстания опыт применения легких полевых команд был проанализирован и признан неудовлетворительным, поэтому в Сибирском корпусе было восстановлено полковое деление. Гарнизонные войска в этот период делились на пограничные и внутренние и являлись резервом для пополнения полевых полков. К 1786 г. под командованием генерал-поручика Н. Огарёва находились: Сибирский и Иркутский драгунские полки, Ширванский пехотный полк, 1-й и 2-й егерские батальоны, Екатеринбургский, Семипалатинский, 3, 4, 5-й и 6-й полевые батальоны, а также казаки. С учетом гарнизонных, артиллерийских чинов и заводских батальонов численность войск в Западной и Восточной Сибири составляла 24 672 чел., списочная численность регулярных частей Сибирского корпуса - 12 932 чел., численность западносибирского казачества в этот период - около 3 тыс. чел. Доля иррегулярных войск в военной структуре Сибири составляла около 15 %.

К концу правления Екатерины II ситуация на южных границах Западной Сибири стабилизировалась, поэтому центральное правительство планировало расформировать значительную часть полков.

Четвертый раздел «Реорганизация системы управления сибирских войск (1796 - 1808 гг.)» посвящен заключительному этапу деятельности Сибирского корпуса, преобразованного в конце предыдущего этапа в Сибирскую дивизию.

Со вступлением в 1796 г. на престол Павла I началась военная реформа. Преобразования, проводимые в российской армии, затронули и Сибирскую дивизию. Из 6 полевых батальонов были сформированы Екатеринбургский, Селенгинский и Томский мушкетерские полки. К концу 1796 г. в составе Сибирской дивизии находились 2 драгунских и 3 мушкетерских полка, 2 егерских и 6 гарнизонных батальонов. Численность полевых войск Сибирской дивизии в этот период составляла 13 132 чел.

В 1797 г. в России были сформированы 12 военных инспекций, исполнявших роль окружных органов военного управления. Сибирская инспекция получила 12-й номер. Инспектор обладал ограниченными полномочиями. Он лишь наблюдал за соответствием численности полка штатной численности полка, снабжением полков, правильностью строевой и боевой подготовки. Инспектор не мог отдавать приказания по военной части. Во главе каждого полка был поставлен генерал в качестве шефа, на которого возлагались обязанности командира полка с урезанными полномочиями. Командиры полков отправляли свои донесения непосредственно императору, минуя инспектора.

Войска, находившиеся в Сибири, подчинялись разным инспекторам: мушкетерские полки и казаки - инспектору по инфантерии Сибирской инспекции генерал-майору Лаврову, драгунские полки - инспектору по кавалерии Оренбургской и Сибирской инспекций генерал-лейтенанту Воеводскому. Артиллерия, находившаяся на сибирских линиях, также имела своего собственного командира. В 1796 г. полевая артиллерия была переведена из полков в ведомство Канцелярии Главной Артиллерии, которая 26 декабря 1796 г. была преобразована в специальный артиллерийский департамент Военной коллегии. Именным указом от 10 января 1797 г. в Омске был сформирован 13-й полевой артиллерийский батальон. К 1803 г. батальон вошел в состав 9-го артиллерийского полка.

Общая численность регулярных войск Сибирской инспекции в 1801 г. составляла 18 308 чел., численность сибирского казачества в 1801 г. - 6119 чел. (25% от общей численности войск Сибирской инспекции). Таким образом, в начале XIX в. в Западной Сибири было сосредоточено всего 5,5% российских войск.

В 1806 г. сибирские полки выделили до 30 - 40% личного состава на формирование новых полков российской армии. С августа 1806 г. полки стали скорейшим образом дополняться до полного состава за счет рекрутского набора в районах их дислокации. В декабре 1807 г. Государственный Совет распорядился передислоцировать все сибирские полки на европейскую территорию Российской империи. 23 января 1808 г. Военный министр А. Аракчеев утвердил «Инструкцию дивизионным начальникам на случай выступления полков из квартир», а 5 февраля 1808 г. Сибирская инспекция была преобразована в 24-ю дивизию. В июле 1808 г. генерал-лейтенант Г.И. Глазенап получил приказ Военного министра о следовании из Сибири к Казани 5 полков. Все полки организованно прибыли к Казани. Для обеспечения военной безопасности южного порубежья Западной Сибири после вывода войск в 1808 г. было сформировано Сибирское линейное казачье войско.

Во второй главе «Организация военной, хозяйственной и колонизационной деятельности войск Сибирского корпуса» показаны основные источники комплектования и снабжения Сибирского корпуса, трудности, с которыми сталкивалось командование в процессе формирования и боевой подготовки воинских коллективов и пути их решения, роль военных чинов в освоении пространства южного порубежья Западной Сибири.

Первый раздел «Особенности укомплектования и снабжения частей Сибирского корпуса» посвящен ключевому вопросу обеспечения боеспособности войск. Система комплектования сибирских войск на протяжении большей части рассматриваемого периода имела свои специфические черты, обусловленные особенностями региона: его отдаленностью, размерами, слабой заселенностью и недостаточной экономической освоенностью.

Основным источником комплектования регулярных полков, стоявших в Сибири, являлись рекрутские наборы, введенные Петром I. С 1757 г. с окраинных губерний рекрутов не брали. Для Сибири эта мера была вынужденной. Основной причиной этому служили проблемы со снабжением провиантом. В 1768 г., в связи с увеличением пахотного населения в Сибири, по инициативе П.А. Румянцева система комплектования сибирских полков изменяется, и при новом рекрутском наборе сбор рекрутов производится и в Сибири.

Одним из важных источников пополнения сибирских войск являлись военнопленные и ссыльные. С 1769 по 1774 гг. в Тобольск из разных губерний было отправлено 268 пленных польских конфедератов. В период пугачевского восстания в Тобольске по приказу сибирского губернатора Д.И. Чичерина были сформированы 3 воинские команды, состоявшие преимущественно из поляков. В связи с постоянным недостатком солдат в сибирских полках российское правительство стало отправлять на их укомплектование ссыльных. В 1777 г. П.А. Румянцев предложил направлять в военную службу в Сибирь пойманных беглых, а также вербовать в войска «свободных и ненадлежащих людей».

Важным источником комплектования являлись дети нижних чинов Сибирского корпуса. Преимущество солдатских детей как одного из источников комплектования заключалось в их включенности в военную корпорацию с самого рождения и высоким уровнем образования, обеспеченным гарнизонными школами. Выходцы из солдатских детей обладали знаниями по фортификации, баллистике, другими специальными знаниями, необходимыми на войне.

Главным источником комплектования линейного казачества являлись сами сибирские казаки и их потомки.

Для российской армии XVIII в. было характерно наличие большого числа иностранных офицеров. За все 63 года существования Сибирского корпуса, Сибирской инспекции и Сибирской дивизии иностранцы стояли во главе сибирских войск почти 40 лет. При этом анализ офицерских сказок показал, что многие офицеры корпуса обладали реальным боевым опытом, что положительно сказывалось на боеспособности войск.

Ключевой проблемой всей российской армии и Сибирского корпуса в частности являлся недокомплект. Некомплект в полках сибирского корпуса временами составлял 25 - 30%. Недокомплектованность полков была обусловлена государственной политикой, целью которой было сокращение расходов на содержание российской армии. Плохая организация финансирования армии негативно сказывалась на эффективности функционирования системы снабжения сибирских войск. Снабжение полков осуществлялось из большого числа различных источников и, как правило, было недостаточным. Так, в 1763 г. на войска, охранявшие огромный сибирский регион, выделялось всего около 4% от военного бюджета страны. Регулярно возникали проблемы со снабжением полков вооружением и амуницией, с ремонтом укреплений. Большой проблемой было снабжение полков лошадьми.

Во втором разделе «Военное обучение и воспитание в полках и командах Сибирского корпуса» показываются способы решения проблемы создания сплоченных и боеспособных воинских коллективов из разнородной массы вчерашних крестьян, беглых, пленных и ссыльных.

С самого начала существования Сибирского корпуса командование стремилось изыскать возможности для обучения солдат. Но реально ситуация с обученностью личного состава стала меняться в положительную сторону лишь с восшествием на престол Павла I. В эпоху Павла I начинают проводиться регулярные совместные учения, хотя в условиях разбросанности войск в Сибири это было трудновыполнимо. Тем не менее, в условиях начавшейся в Европе войны с Наполеоном сибирские полки изучали военное дело. Ежегодно в летний период все роты и батальоны полков выходили в полевые лагеря, в которых собирался весь личный состав полков.

На боеспособности личного состава Сибирского корпуса негативно сказывались следующие факторы: отрыв личного состава от боевой подготовки на различные хозяйственные работы и разнобой в подготовке отдельных полков и даже рот внутри одного полка; специфика системы комплектования сибирских войск; низкая исполнительская дисциплина.

Существование института рекрутской повинности с фактической пожизненностью службы превращало армию в закрытую корпорацию. Тем самым не только была решена задача укомплектования вооруженных сил, но и формирования особой военной касты, оторванной от основной массы населения и служащей одному делу - защите интересов Отечества. Важную роль в воспитании лояльности солдат, выходцев из крестьян, к офицерам, представлявшим во многом чуждую им европеизированную аристократию, играли совместные религиозные и воинские ритуалы. Большое внимание в обучении и воинском воспитании солдат уделялось формированию чувства гордости от принадлежности к конкретному полку. Через рассказы старослужащих «дядек» и офицеров новобранец знакомился с историей своего полка.

Важнейшим институтом создания корпоративного духа являлись гарнизонные школы, в которые предписывалось принимать солдатских и унтер-офицерских детей начиная с 7-летнего возраста. В Западной Сибири к концу XVIII в. при каждом гарнизонном батальоне Тобольска, Омска, Петропавловска штатная численность школ была установлена в 100 чел., в Бийске, Томске и Семипалатинске - 50 чел. Организационно все гарнизонные школы по Высочайшему повелению Павла I считались отделениями Сиротского дома при гвардии в Санкт-Петербурге. Для управления ими был учрежден особый Департамент при Военной коллегии.

Многомесячный переход сибирских полков в западные губернии России, во время которого не было потерь в личном составе, и мужество, проявленное сибиряками во время Отечественной войны 1812 г., показали высокий уровень боевой подготовки и моральный дух сибирских полков.

В третьем разделе «Хозяйственная и колонизационная деятельность военных чинов Сибирского корпуса» рассматривается повседневная деятельность военных чинов.

Основная военная деятельность чинов Сибирского корпуса заключалась в предотвращении перегона кочевниками своего скота на российскую сторону, а также воспрепятствование набегам с целью грабежа и угона российских жителей в рабство. Особенно остро эти проблемы стояли в 1740-х - 1750-х гг., в период джунгаро-китайского противостояния, и в 1770-е гг., особенно в период Пугачевского восстания. Военное начальство также занималось выкупом российских подданных из плена у центральноазиатских народов. По Высочайшим указам от 24 октября 1777 г. и 24 августа 1804 г. на выкуп пленных ежегодно отпускалась определенная сумма, распоряжался которой инспектор Сибирской инспекции. С 1801 по 1806 гг. на эти цели выделялось по 2000 руб. ежегодно.

Понимая, что одними военными мерами удержать огромный сибирский регион в условиях постоянной нехватки войск не удастся, командование Сибирского корпуса во взаимодействии с другими органами государственной власти уделяло большое внимание политическим, экономическим, культурным и административным мероприятиям. Российские власти привлекали на свою сторону элиту киргис-кайсаков богатыми подарками и выплатой жалования. Именным указом, данным генерал-поручику Н.Г. Огареву 15 июля 1788 г., ему разрешалось переселять изъявивших желание казахских старшин в «российскую сторону», он же предлагал центральному правительству размер хлебного жалованья, которое полагалось платить тому или иному старшине.

Политика российского правительства в последней трети XVIII в. заключалась в безусловной терпимости к духовно-религиозному быту кочевников и утверждении среди них мусульманской веры. Еще в 1765 г. командир Сибирского корпуса генерал-поручик И.И. Шпрингер добился разрешения содержать на линиях мулл. На рубеже XVIII - XIX вв. муллы из числа татар служили проводниками имперского влияния в казахской степи.

Важнейшим инструментом модернизации казахского общества со стороны Российской империи являлось укоренение земледелия у кочевников. Особое внимание уделялось казахской молодежи. В 1789 г. в Омске была открыта Азиатская школа, в которой вместе с российскими подданными обучались и дети казахской элиты. Командование Сибирского корпуса помогало казахским старшинам в строительстве стационарных жилищ и освоении хлебопашества.

Большое значение в интенсификации контактов кочевников и русского населения играла трансграничная торговля, в развитии которой значительное место занимали военные чины, получавшие жалование, которое они могли потратить на товары кочевников. Кроме того, военные чины участвовали в регулировании ценообразования. Торговля имела и чисто военное значение, т.к. под видом купцов в центральноазиатские аулы и города зачастую посылались разведчики, использовали также сведения, получаемые от купцов.

Значительную долю времени занимали военно-хозяйственные функции военных чинов: транспортировка провианта, ремонт укреплений, заготовка сена, дерева, смолы и других припасов. Большое значение для сельскохозяйственного освоения региона играло казенное хлебопашество.

Военные власти на подведомственных Сибирскому корпусу территориях реализовывали весь комплекс властных полномочий: исполняли таможенные, полицейские, судебные функции, обеспечивали государственную монополию на торговлю солью и алкоголем, следили за содержанием церквей, школ, лазаретов и питейных домов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Система обеспечения военной безопасности Западной Сибири являлась устойчивой, эффективной и имела сложную структуру. Элементами системы являлись: центральное правительство в лице Сената, Сибирского приказа, Военной коллегии и Коллегии иностранных дел, Кабинета; гражданские власти региона и, прежде всего - губернатор; горнозаводские власти (Канцелярия Колывано-Воскресенского горного начальства), подчинявшиеся Кабинету.

Ключевым элементом системы военной безопасности являлся Сибирский корпус. В подчинении командования корпуса находились все войска, стоявшие на сибирских линиях, включая гарнизонные полки и батальоны и командированных городовых казаков. Военные власти занимались внутренним обустройством подведомственных территорий и «заграничными делами», согласовывая свои действия не только с Коллегией иностранных дел и Сибирскими губернаторами, но и Оренбургским губернатором.

2. История Сибирского корпуса как особого органа военного управления в регионе подразделяется на три этапа. Первый этап (1745 - 1771 гг.) характеризовался недостаточной численностью войск Сибирского корпуса, их «распыленностью» по протяженной границе малыми командами, постоянной передислокацией войск, двойным подчинением некоторых военных команд, высокой долей иррегулярных чинов в структуре войск корпуса (до 40%). Второй этап (1771 - 1796 гг.) характеризовался поиском оптимальной организационной структуры, состава Сибирского корпуса и дислокации его частей: концентрацией войск в ключевых укреплениях сибирских линий, формированием линейных гарнизонных батальонов, снижением доли иррегулярных войск в военной структуре Сибири. На третьем этапе (1796 - 1808 гг.) важнейшими особенностями организационной структуры и управления Сибирских войск являлись: подчинение сибирских драгунских и пехотных полков разным инспекторам и завершение формирования системы укреплений в южном порубежье Западной Сибири.

3. Выявлены основные источники комплектования воинских команд Сибирского корпуса: рекруты, набранные, как правило, в европейских губерниях России; сосланные в Сибирь за преступления и пойманные беглые; дети нижних чинов Сибирского корпуса; пленные польские конфедераты. Иррегулярные войска комплектовались преимущественно за счет внутренних резервов сибирского казачества. В структуре офицерского состава корпуса была велика доля иностранцев. Для исследуемого периода были характерны проблемы с неукомплектованностью сибирских войск личным составом до штатной численности (некомплект мог составлять по отдельным командам до 25 - 30%), усугублявшейся отвлечением военных чинов на хозяйственные работы; неудовлетворительное положение дел с обеспечением полков лошадями, вооружением, снаряжением, провиантом и фуражом.

4. Важнейшей задачей Сибирского корпуса была охрана границ и Колывано-Воскресенских заводов от набегов кочевников, а также вероятной военной агрессии со стороны Джунгарского ханства, Цинской империи или казахских орд. Большую часть чисто военных функций выполняли чины регулярных полков Сибирского корпуса. Иррегулярные чины использовались преимущественно для ежедневных разъездов.

На повышении боеспособности войск Сибирского корпуса положительно сказывалось наличие большого числа офицеров, обладавших боевым опытом. Для повышения боевой выучки, маршевой выносливости и улучшения взаимодействия военных чинов большое значение имели полковые летние лагерные сборы. Основными инструментами сплочения воинских коллективов и формирования высокого морального духа являлись: гарнизонные школы, воинские и религиозные ритуалы, изоляция военных чинов от остального населения путем размещения в казармах или в отдаленных от поселений укреплениях.

5. Деятельность Сибирского корпуса имела большое значение для хозяйственной колонизации южного порубежья Западной Сибири. Военное командование реализовывало весь комплекс полномочий по внутреннему управлению пограничными территориями. Оно отвечало за организацию казенного хлебопашества, наделение земельными наделами крепостных казаков и отставных военных чинов, поселяемых на укрепленных линиях, постройку и починку не только военных строений, но также церквей, мечетей, содержание питейных домов, развитие трансграничной торговли, выполняло полицейские функции, взимало таможенные пошлины.

Сибирский корпус являлся важнейшим инструментом колонизационной политики Российской империи в западносибирском пограничье. Военное командование способствовало распространению среди кочевников российских хозяйственных, политических, правовых и культурных норм: строило казахским старшинам стационарные зимние жилища, помогало в изучении сельского хозяйства, обучало детей казахской элиты в Азиатской школе в Омской крепости.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы

Статьи в журналах из списка Высшей Аттестационной Комиссии:

1. Андрейчук С.В. Роль Сибирского корпуса в обеспечении военной безопасности и освоения юга Западной Сибири (1771 - 1796 гг.) / С.В. Андрейчук // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. - 2010. - Вып.8 (88). - С.174 - 179 (0,5 п.л.)

Статьи в журналах, сборниках научных работ, международных, всероссийских и региональных научных конференций:

1. Андрейчук С.В. Роль Сибирского корпуса в обеспечении военной безопасности и хозяйственного освоения Западной Сибири (1745 - 1760-е гг.) / С.В. Андрейчук // Вестник алтайской науки. - 2008. - №3. - С. 249 - 254 (0,36 п. л.);

2. Андрейчук С.В. Особенности укомплектования и снабжения Сибирского корпуса в начале 1770-х гг.: опыт и проблемы / С.В. Андрейчук // Вестник алтайской науки. - 2009. - №3. - С. 121 - 129 (0,45 п. л.);

3. Андрейчук С.В. Гарнизонные школы Западной Сибири (вторая половина XVIII - начало XIX в.) / С.В. Андрейчук // Бессмертные подвиги томичей на полях сражений Второй мировой войны. Мат. рег. межвуз. науч.-практ. конф. 24 апреля 2009 г. - Томск: Изд-во ТГУ, 2009. - С. 24 - 28 (0,3 п. л.);

4. Андрейчук С.В. Военно-профессиональное воспитание детей в российской армии: традиции и современность (на примере сибирского региона) / С.В. Андрейчук, Н.Д. Ростов // Алтайский архивист. - 2009. - №1. - С. 245 - 262 (вклад автора - 0,6 п. л.);

5. Андрейчук С.В. Военнопленные и ссыльные в российской армии во II половине XVIII в. (на примере Сибирского корпуса) / С.В. Андрейчук // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. Москва. - 2010. - № 9. - С. 45 - 49 (0,3 п. л.);

6. Андрейчук С.В. Роль российской армии в развитии трансграничной торговли на окраинах Российской империи во второй половине XVIII - начале XIX вв. (на примере Сибирского корпуса) / С.В. Андрейчук // Социально-гуманитарный вестник Юга России. Краснодар. - 2010. - №4. - С. 282 - 291 (0,6 п. л.);

7. Андрейчук С.В. Значение российской армии для хозяйственного освоения юга Западной Сибири во второй половине XVIII века / С.В. Андрейчук // Социально-гуманитарный вестник Юга России. Краснодар. - 2010. - №5. - С. 225 - 231 (0, 42 п.л.)

8. Андрейчук С.В. Иностранцы на службе в российской армии (на примере Сибирского корпуса во второй половине XVIII века) / С.В. Андрейчук // Алтайский архивист. - 2010. - №1 (18). - С. 164 - 168 (0,3 п.л.).

Размещено на Allbest.ru