Общественно-политические настроения в СССР накануне Великой Отечественной войны в 1939-1941 гг.

Однако всё сказанное выше совсем не означает, что страх и обострённая осторожность, порождённые репрессиями, заставили людей полностью отказаться от всех привычек, кардинально изменить образ жизни. В это время, как и прежде, влюблялись, ездили за город, ходили в театр, собирались вместе, ходили в гости. Просто поступки, действия, слова стали более обдуманными и с учётом происходившего вокруг.

Что касается сельского населения, то у него насильственная и поголовная коллективизация, политика раскулачивания вызывали неприятные воспоминания, которые порой затмевали негативные впечатления от «большого террора», а сопровождавшая этот террор «чистка» внутри большевистской элиты приводила к такому парадоксальному результату: Сталин стал восприниматься многими колхозниками, да и бежавшими в города бывшими крестьянами, как некий «бич божий», месть за унижения, причиной которых была деятельность советских чиновников. Но наряду с этим, отмечается в диссертации, в народных низах далеко не все молчаливо соглашались с действиями власти, недовольство, отличные от официальной линии оценки, суждения и оппозиционные настроения по-прежнему продолжали существовать, особенно в среде крестьянства.

Второй параграф «Внутренняя политика советского руководства глазами рядовых советских граждан» посвящён восприятию населением тех мер в области управления страной, которые вызвали яркую реакцию людей и более содержательно отражены в источниках.

Изучение диссертантом архивных материалов дало основание говорить о наличии в обществе противоречивых настроений по поводу законотворческой деятельности правительства, информацию о которой народ в основном черпал из официальной печати, из материалов коллективных обсуждений или бесед с агитаторами. Все шаги руководства в сфере внутренней политики воспринимались людьми с интересом и вниманием, поскольку они непосредственно касались жизни граждан, и это не могло оставить их равнодушными.

Большую значимость для народа имели решения внеочередной четвёртой сессии Верховного Совета СССР (28 августа - 1 сентября 1939 г.), на которой были приняты законы о сельскохозяйственном налоге, о всеобщей воинской обязанности и др., что вызвало много положительных откликов. На предприятиях, в учреждениях, колхозах проводились обсуждения и митинги в поддержку этих решений. Граждане, как показали информационные сообщения и протоколы заседаний агитаторов, положительно восприняли изменения в налогообложении в сельскохозяйственном секторе, поскольку отмена налогов с доходов, полученных колхозниками на трудодни, и введение гибкой системы налогообложения в зависимости от размера прибыли, по мнению людей, должны были способствовать развитию сельского хозяйства, укреплению колхозов и благоприятно сказаться на благосостоянии каждого трудолюбивого крестьянина. Тем не менее, низкий жизненный уровень, нужда порождали неодобрительные высказывания колхозников в адрес проводимой политики и желание уйти в город.

С одобрением и приветствием народ встретил закон о всеобщей воинской обязанности, ведь для многих это было возможностью проявить свой патриотизм, внести собственный вклад в дело укрепления обороноспособности страны. Повсюду были слышны заявления о готовности встать в ряды Красной армии по первому же призыву партии. Однако были и такие, кто настороженно или даже отрицательно отнёсся к данному закону. В основном, как показали источники, это были студенты, не желавшие пропускать или откладывать учёбу в вузах, женщины, связывавшие уход мужа или сына в армию с началом нового военного конфликта с участием СССР. Введение всеобщей воинской обязанности сыграло в общественной жизни двоякую роль. С одной стороны, это всколыхнуло волну патриотизма, с другой - посеяло некоторую панику среди населения, что проявилось в появлении очередей за товарами первой необходимости и слухов о приближении войны. Но всё-таки, если верить информационным сводкам, в основном настроение у людей было бодрое, на учения шли с охотой, торопились выполнить свой гражданский долг.

Большое внимание советского народа привлек к себе указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г., который предусматривал увеличение рабочего времени в среднем на 33 часа в месяц (вместо 7-часового рабочего дня вводился 8-часовой, а 5-дневная рабочая неделя заменялась 6-дневной, причём без материальной компенсации, что оговаривалось специальным указом), жёсткие наказания за прогулы и прикрепление работника к предприятию. Оценка этого нововведения не была однозначной. Одна часть рабочих с воодушевлением встретила их, другая скептически. Люди открыто заявляли, что согласны работать на благо страны, отдавать этому все свои силы. И это неудивительно, ведь СССР был той страной, где многое порой делалось на голом энтузиазме, вере, революционном порыве к светлому будущему. Осознание полезности этого закона было обусловлено грозовой атмосферой на международной арене, о чём советские граждане ежедневно получали информацию из газет и радио. Наращивание военного потенциала страны должно было стать ответом на внешнеполитические вызовы. И для многих это было мощным стимулом трудиться с максимальной отдачей. Однако люди хотели и материального поощрения за свои труды, что не всегда получалось. Это вызывало недовольство и ропот, а иногда и активные действия, как, например, преднамеренные кражи и опоздания с целью быть уволенным и, тем самым, иметь возможность устроится на новое место.

Противоречивые настроения в народе, особенно в молодёжной среде, вызвало постановление № 638 о введении платы за обучение. Часть учащихся с непониманием отнеслась к этому нововведению. Им нелегко было отказаться от тех достижений социализма, которые были завоеваны их отцами. Источники говорят даже о наличии беспорядков в вузах, о факультетских собраниях, волнениях среди студентов. Несмотря на относительно небольшой размер платы за обучение (в столичных школах оно стоило 200 рублей в год; в провинциальных - 150, обучение в институте - 400 рублей в Москве, Ленинграде и столицах союзных республик, 300 - в других городах, то есть не выше средней заработной платы квалифицированного рабочего), постановление вызвало волну протеста, так как это было новое явление в жизни подрастающего поколения, уверенного в социальной защите со стороны государства. Бесплатное образование, наряду с медицинским обслуживанием и другими достижениями советской власти, было одним из тех факторов, который создавал уверенность в завтрашнем дне, а 3 октября 1940 г. этот элемент был выбит из концепции о социальной защищённости.

Не удалось партии преодолеть и религиозные настроения. Люди, занимавшие даже высокие посты, оставались верующими, продолжали читать православную литературу, украдкой молиться, потому что для некоторых вера была той необходимой точкой опоры, которая давала утешение. Конечно, советское руководство учитывало «дух времени», принимало во внимание всё, что происходило в обществе, его христианские корни. Поэтому, видя настроения людей, их обращение к богу в трудные минуты, осознавая, что вера до сих пор сильна в народе, что она объединяла, консолидировала общество, в дни Великой Отечественной войны государство решило ослабить антирелигиозную политику. Этот частный пример показывает, как велико бывает влияние общественного мнения на исторический ход событий, на развитие истории «снизу».

В третьем параграфе «Уровень жизни в предвоенный период в восприятии советского народа» подчёркивается, что материальное благосостояние населения в предвоенный период выросло по сравнению с 30-ми гг., что выражалось в росте доходов населения - фонда заработной платы, пенсий, пособий и т.д. Но, тем не менее, высказывания граждан, зафиксированные в источниках, позволили автору сделать вывод о неудовлетворённости жизнью части населения. Перебои с продуктами создавали напряжённую обстановку в городах, нервозность, что подчас приводило к коллизиям и даже прямым столкновениям.

Продолжала иметь место общественная разобщённость на разных социальных уровнях: между центром и регионами, городским и сельским населением, между рядовыми гражданами и власть имущими.

Некий раскол между жителями Москвы и других регионов был связан с тем, что столица находилась в лучшем положении по сравнению с остальными областями. Там тоже были проблемы с покупкой продуктов, вещей первой необходимости, однако не в таких размерах, как в регионах. Приезжавшие в столицу к родственникам, в командировку видели жизнь москвичей и возмущались: а чем они или их дети хуже московской детворы. Из провинции в адрес первых лиц государства приходили письма, в которых трудящиеся рассказывали о своей непростой жизни, растущем недовольстве населения, голоде и даже случаях самоубийства по причине бедственного существования. Причём многие наивно полагали, что в Москве и не знают об их затруднительной ситуации.

Кризис в отношениях между горожанами и сельчанами был связан и с тем, что города плохо снабжались продуктами питания. Многие рабочие обвиняли деревню в нежелании делиться товарами, везти в город картофель, молоко, мясо и др., в том, что отдельные колхозники придерживают хлеб, а затем в удобный им момент продают по высокой цене. Кроме того, сельские жители обвинялись в пособничестве спекулянтам, которые завышали стоимость товаров, что делало их недоступными рабочим, занятым с утра до позднего вечера на предприятии. Так думали горожане. В свою очередь колхозники говорили о своей тяжёлой жизни, о высоких налогах, жаловались на отсутствие товаров, одежды и обуви, на дороговизну, затруднения в деле получения пособия, на нелёгкие заработки, на порядки в колхозах. Для некоторых выходом из сложной материальной ситуации был уход в город. Конечно, и жители городов знали о трудностях в аграрном секторе от родственников, знакомых, однако всё-таки некоторые оценивали положение в деревне по-своему.

Недопонимание возникало между простыми гражданами и власть имущими. Это выражалось в том, что местные чиновники, по мнению жителей, не могли или не хотели разобраться в беспорядке со снабжением. Во многих письмах люди жаловались, что «районные организации не в состоянии помочь», что местные «члены партии боятся сказать на собрании, а сами говорят по закоулкам» или дают невразумительные ответы, что милиция бездействует. В сельской местности этот конфликт проявлялся в нежелании управленцев вместе с остальными трудиться на полях. Колхозники, находясь на таких должностях, как учётчики, кладовщики, завхозы, фуражиры, казначеи, агенты, экспедиторы, посыльные и т.д., иногда совершенно не принимали непосредственного участия в полевых работах даже в решающие периоды сельскохозяйственных работ, что создавало иногда социальную напряжённость в колхозах.

Особую обеспокоенность у людей вызывали очереди и спекуляция. На это жаловались открыто через органы печати, в беседах с агитаторами; на имена руководящих лиц приходили письма с просьбами разобраться в сложной продовольственной ситуации. Затруднения в получении населением продуктов наталкивали некоторых граждан на мысль о необходимости введения карточной системы, которая смогла бы, по их мнению, решить проблему неравномерного и несправедливого распределения товаров первой необходимости.

В диссертации подчёркивается, что всё-таки большинство понимало и даже было уверенно в том, что трудности имеют временный характер и вызваны обострённой международной ситуацией, требующей от страны в данный момент невероятных усилий. Поэтому народ переносил все лишения со стойким оптимизмом, энтузиазмом и верой в лучшее будущее. Отвлекала народ от бытовых проблем и насыщенная общественная жизнь. Проведение разного рода мероприятий, демонстраций, парадов, празднование юбилеев, награждение грамотами, премиями за успехи в труде делали атмосферу в обществе радостной. Провозглашаемые достижения Советского Союза в экономической и политической сферах также способствовали росту положительных настроений в народе.

Подводя итоги первой главы, автор отмечает, что к началу Великой Отечественной войны в СССР не было того морально-политического единства советского народа по вопросам внутренней политики, которое тогда провозглашалось. Безусловно, большинство населения поддерживало сталинский режим, верило в него и старалось следовать идеалам советского строя, совершая трудовые подвиги с целью укрепления страны. Однако мероприятия руководства государства не всегда находили полную поддержку народа. Даже активная и результативная работа пропаганды, страх оказаться в рядах репрессированных не смогли погасить мнение, отличное от официальной точки зрения.

Вторая глава «Общественное мнение в СССР по вопросам внешней политики» посвящена реакции народа на проводимые мероприятия в области международной жизни страны.

В первом параграфе «Восприятие советским народом пакта о ненападении с Германией (23 августа 1939 г.)» говорится о том, что в советском обществе накануне Великой Отечественной войны наблюдалось повышенное внимание к событиям в мире. Для СССР конца 30-х гг. XX века этот интерес обострялся усиленным патриотическим воспитанием, а также ощущением надвигающейся новой мировой войны. Большинство людей с трепетом прослушивало сводки, новости, читало статьи о происходящих за рубежом событиях, переживало за будущее своей страны. Однако восприятие международных событий было неодинаковым внутри социума и менялось по ходу развития внешнеполитических мероприятий.

С начала 1939 г. и до августа преобладали антифашистские настроения. Связано это было с многолетней политикой осуждения германского национализма, основные тезисы которой прочно осели в памяти народа. Однако после заключения пакта о ненападении с Германией под влиянием пропагандистских приёмов отношение советских людей к этой стране сменилось на более лояльное, хотя происходило это у многих довольно болезненно.

Мнение людей по отношению к советско-германскому договору было неоднородным, реакция весьма противоречивой: от недоумения и шока до успокоения. Одна часть населения поддержала подписание этого пакта, считая это единственно правильной мерой в сложившихся условиях. Пропаганда, которая преподносила этот договор как мудрую и необходимую меру, оказала на сознание народа огромное влияние. Многие пошли в русле проводимой партией политики. У других было иное мнение. Расценивая сближение с СССР лишь хитрым маневром со стороны Германии, некоторые были уверены в том, что рано или поздно фашисты всё равно нападут на Советский Союз, что немцы не будут соблюдать достигнутые договорённости. У третьей группы были противоречивые отношения к документу от 23 августа. С одной стороны, пакт был необходим СССР, т.к. он спасал от военной угрозы, что вызывало положительные эмоции, с другой - это не укладывалось в сознании людей, ведь самый ненавистный враг советского народа вдруг превратился в его друга и союзника. Однако, несмотря на сомнения разного рода, многие понимали важность существования такого документа для безопасности страны.

Автор отмечает, что в основном, как показали документы, отрицательное отношение к пакту люди испытывали уже после начала войны, когда стали ясны последствия «дружбы» России и Германии, когда выяснилось, что гарантия спокойной жизни, которую давал этот договор, оказалась мифом. Тогда же в условиях международного кризиса и жёсткого контроля большинство людей, доверяя руководству страны, думало так же, как и оно.

Во втором параграфе «Присоединение Западной Украины, Западной Белоруссии, Прибалтики, Бессарабии, Северной Буковины к СССР в оценках советских людей (осень 1939-лето 1940 гг.)» показана реакция советского народа на события на западных рубежах СССР. Мнение людей по вопросу вхождения в состав Советского Союза этих территорий в целом было единым. В основном были распространены положительные, а порой имперские настроения. По всей стране проходили многолюдные митинги и собрания, посвящённые приходу Красной армии в страны «западных соседей» и установлению там советской власти. В своих выступлениях и резолюциях рабочие, служащие и колхозники горячо приветствовали решение советского правительства об оказании братской помощи народам Западной Украины, Западной Белоруссии, Прибалтики, Бессарабии, Северной Буковины. Люди выражали готовность в едином порыве, вместе со всей страной усиленно работать, чтобы обеспечить высокую производительность труда, досрочно выполнить все государственные задания, осуществить ещё больший подъём стахановского движения, сделать всё возможное, чтобы помочь присоединённым территориям.

Но в СССР были и такие (их, правда, было не много), кто неодобрительно воспринял проводимую политику в отношении западных государств-соседей. Некоторые из них расценивали «освободительный поход» как агрессию Советского Союза, подвергая сомнению правильность и целесообразность подобных действий; для других было непонятным, почему вокруг говорят о миролюбивой политике СССР, а в действительности происходит всё наоборот; третьи считали приход советской власти на новые территории началом их оккупации. Однако, как отмечает автор, большого размаха подобные настроения не получили, и в большинстве своём люди положительно воспринимали события на западных рубежах родины.

Успехи СССР в ходе «освободительных походов» сделали ещё отчётливее и яснее образ несокрушимой Красной армии в сознании народа. Эта внешнеполитическая акция убедила народ в правильности выбранного стратегического направления и укрепила веру в талант и гений его вождя. В массовое сознание внедрился оптимистический прогноз будущей войны, мысль о многократном превосходстве над потенциальным противником превалировала. И чем сильнее были подобные явления в обществе, тем болезненнее воспринималось то, как неудачно развивались военные действия против Финляндии, о чём речь идёт в третьем параграфе диссертации «Отношение советского народа к войне с Финляндией (30 ноября 1939 - 12 марта 1940 гг.)».

На основе анализа источников автор сделал вывод, что советско-финская война была тем мероприятием в области внешней политики, которое по мере эскалации и затягивания военных действий вызвало волну разочарования и недовольства советского народа.

В начале «зимней» кампании наблюдался небывалый патриотический подъём. Мало кто сомневался в том, что нападение произведено Финляндией, что СССР выполнял исключительно оборонительную функцию и что эта война носила справедливый характер. Советский народ был настроен на быструю и лёгкую победу, ведь в представлениях многих «маленькая» Финляндия не была серьёзным противником для «могучего и непобедимого» Советского Союза. Желая проявить свою гражданскую ответственность, многие просились в ряды действующей армии, особенно в близлежащих городах; формировались добровольческие лыжные подразделения, спецотряды разведчиков и снайперов. Однако, как свидетельствуют источники, некоторые шли служить не столько из патриотических соображений, сколько из материальных, но таких было немного.

В ходе нарастания неудач Красной армии, увеличения обмороженных и погибших солдат, учащения похоронок всё чаще проявлялось беспокойство людей за судьбу своих родных, ушедших на фронт. В свою очередь многие бойцы задавались вопросами относительно разумности и целесообразности войны. Одновременно росло уважение к противнику, а собственное положение воспринималось уже в ином, драматическом контексте. Слухи, просачивавшиеся с фронта, непосредственные свидетельства участников боевых действий, в том числе о боевой сноровке финнов, сведения из листовок о потерях в рядах РККА, - всё это существенным образом расходились с официальными данными, что заставляло людей переоценивать сложившиеся стереотипы и установки. В итоге, с января - февраля 1940 г. стало проявляться негативное отношение к войне.

Ещё одна причина роста отрицательного отношения к финской войне - это резкое ухудшение материального положения. Расстроилось снабжение предметами первой необходимости, что вызывало большое недовольство среди населения, «ропот». Люди жаловались на ежедневные перебои с хлебом, на длинные очереди, на усилившийся бандитизм.

Подписание мирного соглашения было встречено народом с радостью и ликованием. В целом, было очевидно, что война выиграна и стратегически, и политически, но ценой этого были страшные потери. Итоги «зимней» кампании внесли некоторые коррективы в сознание народа относительно подготовленности и могущества Красной армии, однако не устранили «шапкозакидательские» настроения. После заключения мира признавалось, что советские солдаты на полях сражения находились в очень тяжёлых условиях, но, несмотря на это, на финляндском примере подтвердился тезис о том, что Красная армия «не имеет себе равной в мире армии и по энтузиазму и по храбрости и по вооружению».

В четвёртом параграфе «Приближение войны в общественном сознании советского народа (середина 1940 - 22 июня 1941 гг.)» анализируется эволюция взглядов людей на международную обстановку.

Автор отмечает, что к середине 1940 г. стало обостряться ощущение приближения второй мировой войны к границам СССР. В народе поддерживался боевой дух: шла подготовка медицинского персонала, объявлялись досрочные наборы в военные училища, осенью 1940 г. был издан приказ о приближение бытовых условий красноармейцев к фронтовым, по радио шли передачи, посвящённые темам по гражданской обороне. В театрах ставились художественные произведения о войне, которые воспринимались людьми с большим интересом. Особая злободневность, актуальность сюжетов влияли на сознание народа, не давая забыть о напряжённой международной обстановке.

Весной 1941 г., когда советско-германские связи продолжали ухудшаться, отношение советских граждан к Германии стало меняться не в пользу последней, несмотря на существование пакта о ненападении, всё чаще стали появляться слухи о войне с немцами.

Руководство страны готовило сознание граждан к возможным военным испытаниям, но вместе с тем и успокаивало. Советские газеты оставались невозмутимо спокойными вплоть до начала войны. С партийных трибун произносились речи о крепких партнёрских отношениях с Германией. 14 июня 1941 г. в газетах было опубликовано сообщение ТАСС, в котором утверждалось, что германская сторона так же неуклонно соблюдает условия пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего слухи о намерении немцев порвать пакт и предпринять нападение на СССР, лишены всякой почвы. Реакция на данное сообщение была разной. Одних оно успокоило и вызвало чувство облегчения, других, наоборот, ещё больше насторожило, так как волей-неволей свидетельствовало о грозящей военной опасности.

Одновременно менялось отношение к Англии и Франции: от неприязни и враждебности к сочувствию. Постепенно люди начали восхищаться англичанами, потому что они не склонились перед Гитлером. У некоторых уже тогда начала складываться мысль, что война Англии против Гитлера - это «справедливая война».

Вопрос войны затрагивался постоянно, но многие надеялись, что война идёт где- то очень далеко, что она не втянет в свою воронку СССР, но если это и произойдёт, то не скоро и не очень болезненно. Поэтому в то утро, когда война началась, ощущение потрясённости было, разумеется, но ощущение неожиданности от происшедшего у многих отсутствовало.

Таким образом, в исследовании диссертант отмечает, что в предвоенный период вопросы внешней политики занимали немалое место в жизни народа. Люди уделяли большое внимание всему, что было связано с обороноспособностью СССР, с его международным положением. Автор также сделал вывод о том, что надвигавшаяся опасность сплачивала советских граждан; мелкое, второстепенное отходило порой на второй план. Многие понимали, что главное сейчас -- работать ещё больше, самоотверженней, чтобы в роковой момент выстоять перед лицом врага. Благодаря методам пропаганды накануне войны на небывалую высоту был поднят патриотический дух населения, а успехи Красной армии посеяли в народе «романтическое ощущение войны» и уверенность в непобедимости Советского Союза, что сыграло впоследствии отнюдь не положительную роль.

В Заключении подведены итоги. Исследование общественно-политических настроений в СССР накануне Великой Отечественной войны показало, что феномен массового сознания не столь прост. Общественное мнение советских граждан 1939-1941 гг., лишённых иных источников информации, кроме официальных изданий, отнюдь не составляло монолитное образование, оно было более сложным и многослойным, чем принято считать. Несмотря на всеохватывающее влияние партийно-государственного аппарата, в нём присутствовало личностное восприятие того или иного события, существовали возможности нонконформистского поведения.

Исследование подтвердило ту общесоциологическую закономерность, что синусоида колебаний общественных настроений, даже активно формируемых политическим режимом, не всегда совпадает по времени с теми крутыми поворотами во внешней и внутренней политике, которые совершает этот режим, что народное мнение часто является более консервативными, чем власть.

Говоря о советском обществе накануне войны, о его эмоциональной стороне, нельзя утверждать, что оно было угнетённым или подавленным. Трудности, вызванные тяжёлыми условиями труда, недостатками и нуждой, воспринимались народом как временные. К тому же, в общественном сознании очень сильно и ярко выступал образ могучей страны - Советского Союза, его успехи на международной арене, достижения в области народного хозяйства, богатая культурная жизнь, - всё это отвлекало народ от материальных трудностей. Постоянными спутниками советского человека того времени были оптимизм, готовность к трудовому подвигу ради процветания государства, энтузиазм.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ НАШЛИ ОТРАЖЕНИЕ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ

1. Общественно - политические настроения в СССР накануне Великой отечественной войны // Вестник МГОУ. Серия «История и политические науки». М.: Изд-во МГОУ. 2006. № 2(34). С. 83-85.- 0,3 п.л. (входит в перечень изданий ВАК РФ)

2. Общественные настроения в СССР в связи с войной с Финляндией (1939 - 1940 гг.) // Наше Отечество. Страницы истории: Сб. науч. ст. / Моск. Гос. обл. ун-т.- М.: Изд-во МГОУ, 2008. Вып. VI. С. 36-41. - 0,2 п.л.

3. Изменения в массовом сознании людей в 30-е гг. XX века // Исторические науки. М.: Изд-во «Компания Спутник +», 2008. № 4(28). С. 14- 15.- 0, 1 п.л.

4. Восприятие советским народом пакта о ненападении с Германией (23 августа 1939 г.) // Современные гуманитарные исследования. М.: Изд-во «Компания Спутник +», 2008. № 4(23). С. 10-12. - 0,2 п.л.

5. Присоединение Западной Украины, Западной Белоруссии, Прибалтики, Бессарабии, Северной Буковины к СССР в оценках советских людей (осень 1939 - лето 1940 гг.) // Вопросы гуманитарных наук. М.: Изд-во «Компания Спутник +», 2009. № 4. С. 17-25. - 0,6 п.л.

6. Изучение настроений советских граждан в предвоенный период (1939-1941 гг.): виды источников // Библиотековедение. 2009. № 5. С. 53-57. - 0,5 п.л. (входит в перечень изданий ВАК РФ)

Общий объем публикаций по теме диссертации - 1,9 п.л.

Размещено на Allbest.ru