Социальные и культурные факторы российско-кавказского взаимодействия (вторая половина XIX века – первая треть XX века)

Теоретическая значимость исследования заключается в выявлении и изучении социокультурной составляющей процесса российско-кавказского взаимодействия и в частности, исследовании общественной активности в сфере культуры, образования, социального призрения. Материалы и результаты исследования могут быть использованы в последующих научных исследованиях структуры и функций негосударственных организаций на региональном и общероссийском уровнях, при подготовке монографий по обозначенным проблемам, а также вопросам взаимоотношений общественных организаций и политических партий.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования исторического опыта в современной региональной культурной и социальной политике. Материалы диссертационного исследования могут быть применены в процессе преподавания исторических дисциплин, спецкурсов по краеведению в высших учебных заведениях; в современной практике социальной работы.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы исследования нашли отражение в монографиях «Города Северного Кавказа: общественно-культурная среда во второй половине XIX - начале XX вв.», «Локальная история: особенности культурной и общественной жизни городов Северного Кавказа во второй половине XIX - первой трети XX вв.». Изложены в научных статьях центральных, региональных и международных периодических изданиях, а также в выступлениях на научных конференциях различного уровня (региональных, межрегиональных, всероссийских и международных).

Среди конференций последних лет можно выделить: VI и VII Конгрессы этнографов и антропологов России (С.-Петербург, 2006; Саранск, 2007); международную научно-практическую конференцию «Гражданское общество в России. История и современность» (С.-Петербург, 2009); конференции молодых ученых, проводимых Российской Академией Естествознания «Международный форум молодых ученых и студентов» (2004 - 2007 гг.); V Международную научно-практическую конференцию «Россия, Запад и Восток: традиции, взаимодействия, новации» (Владимир, 2009 г.); Международную научно-практическую конференцию: «Конфликты и сотрудничество на Северном Кавказе: управление, экономика, общество» (Ростов-на-Дону - Горячий Ключ, 2006г.); Всероссийскую научно-практическую конференцию «Социокультурное пространство регионов: традиции и современные тенденции» (Белгород, 2009); ежегодные научно-практические конференции Владикавказского института управления «Человек, государство, общество: традиционные проблемы и новые аспекты» (Владикавказ, 2004 - 2009 гг.); 2-ю региональную конференцию «Актуальные проблемы гуманитарных наук» (Владикавказ, 2009).

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите отделом истории Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований им. В.И. Абаева Владикавказского научного Центра РАН и Правительства Республики Северная Осетия - Алания.

Структура диссертации соответствует поставленным целям и задачам. Она состоит из введения, пяти глав, содержащих пятнадцать параграфов, заключения и библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

социальный культурный российский кавказский

Во введении обоснована актуальность темы, определены объект, предмет исследования, его хронологические границы и территориально-географические рамки, степень изученности темы, цели и задачи работы, формулируются принципы методологии, дается характеристика источников, научная новизна, перечень положений, выносимых на защиту, определяются практическая значимость исследования и его структура.

В первой главе «Формирование социокультурного ландшафта северокавказских городов в пореформенное время» исследуется процесс образования городских поселений на Северном Кавказе со второй половины XIX века. Рассматриваются особенности и основные характеристики городского пространства, этномиграционные волны, состав и численность городского населения, а также культурообразующие элементы.

Большинство существующих сегодня городских образований формировалось в капиталистическую эпоху. Масштабы урбанизации возрастают вскоре после Второй мировой войны, когда начинается так называемая «городская революция». Развитие городов вызывается объективной необходимостью концентрации и интеграции разнообразных форм и видов материальной и духовной деятельности, общения, усилением связей между различными сферами производства, науки и культуры, что, в свою очередь, повышает интенсивность и эффективность социальных процессов. Наиболее продуктивно эти явления протекают в крупнейших городских центрах, где особенно плодотворно взаимодействие социально-политических, экономических и научно-технических факторов, культурных традиций, различных слоев населения и т.д. Способствуя созданию централизованных государств, росту товарно-денежных отношений, зарождению элементов капиталистического способа производства, динамичное и прогрессивное развитие городов привело к их превращению в определяющий фактор развития общества. Противоречивые и неоднозначные по своей природе процессы урбанизации делают город важным объектом научного анализа.

Рассматривая урбанизацию как проекцию всемирно-исторического процесса воспроизводства всей жизни общества, можно изучать последнее как основное определение человеческой деятельности, ее направленности на сохранение, воссоздание, восстановление, развитие сложившихся условий жизни, социальных отношений, культуры, ее смыслов.

Логический переход от урбанизации к городу заключается, прежде всего в том, что в обществе существует закономерность возникновения социокультурных прогрессивных инноваций, появление которых носит очаговый характер, т.е. они возникают, концентрируются, развиваются в особых точках общества Дзалаева К.Р. Городская культура осетин (вторая половина XIX - начало XX вв.). - Владикавказ, 2009. с. 20. Эта закономерность органически связана с появлением территориально-локализованных фокусов деятельности, центров относительно более эффективного производства, науки и искусства, где общество и окружающая территория концентрируют социокультурные потенции на формирование высших наиболее творческих форм деятельности, уровень которых выходит за исторически сложившиеся.

Вышеизложенное хорошо иллюстрируют северокавказские города, сыгравшие формирующую роль в общественном развитии и культуре кавказских народов.

Вторая половина XIX века стала важным этапом в становлении и развитии системы городских поселений на Северном Кавказе. Значительное количество городов здесь вырастало из крепостей-форпостов: Кизляр, Моздок, Владикавказ, Терки, Георгиевск, Ставрополь, Екатеринодар. Они играли большую роль в установлении русско-северокавказских отношений. Города-крепости выполняли функцию защиты кавказских народов от внешних врагов. В то же время эти города способствовали развитию экономики, культуры, социальной сферы. Наряду со старыми новые города становились средоточием ремесла и торговли, культурными центрамиГриценко Н.П. Города Северо-Восточного Кавказа и производительные силы края. (V - середина XIX века). - Ростов н/Д., 1984. с. 142. Буржуазные тенденции в социально-экономической жизни Северного Кавказа с середины XIX века способствовали превращению города-крепости в капиталистический город. Переключение капиталов из сферы торговли в сферу производства только начиналось. Промышленность в городах была слабо развита и носила потребительский характер, поэтому она не могла иметь решающего значения в формировании города. Большое значение в этом процессе имели торговые и административные функции города. Некоторые города уже теряли административное значение и превращались в торговые центры местного значения (Моздок, Кизляр). Другие, наоборот, сохраняя административные функции, получили дальнейшее развитие (Ставрополь, Владикавказ, Георгиевск). Но появлялись и новые города, возникновение которых было связано, прежде всего, с экономическим фактором (Ейск, Кисловодск, Пятигорск).

От экономической развитости и благосостояния городов зависели образ жизни и занятия населения. В дореволюционных изданиях, посвященных исследованию городов, указывалось, что в большинстве небольших городов (с бюджетом менее 100 тыс. руб.) главным занятием жителей являлось сельское хозяйство, рыболовство, звероловство, а ремесла и промышленность иногда совершенно отсутствовали. Такие города менее заслуживали права «называться городами, чем сельские населенные пункты с большой численностью населения, развитой торговлей и промышленностью» Мошкин А.А. Учет бюджетов городов и земств. - М., 1911. с. 35.

Городские доходы в крупных промышленных городах складывались на 53 - 57 % из поступлений от городских предприятий (водопроводов, боен, рынков и лавок, трамваев, типографий и газовых заводов). Сборы с торговли и промыслов составляли по городам России 7 - 9 %, причем более высокими они были в крупных городах. В столичных и средних городах большую роль играло обложение с недвижимости (оценочный сбор), тогда как в крупных городах (кроме столиц) оно давало только 10 - 11 % общего дохода. Главную доходную часть составляли доходы от городских имуществ там же. с. 40.

Примечательно, что в некоторых городах органы общественного управления обладали настоящим стратегическим пониманием нужд и потенциальных выгод города, и поэтому не ограничивались одним только налогообложением горожан, но и вкладывали средства в те проекты, которые могли в дальнейшем благотворно повлиять на экономическое развитие города и привести впоследствии к увеличению его доходов. Так, например городские власти вкладывали средства в строительство железных дорог, обеспечивая города дешевым и удобным транспортным сообщением с более крупными экономическими центрами. Город Екатеринодар выступил в качестве одного из акционеров Черноморско-Кубанской железной дороги, а городские власти Ейска Кубанской области создали при помощи частного капитала акционерное общество Ейской железной дороги, начавшей функционировать уже в 1911 году Яновский В.С. К вопросу о социально-экономическом облике российских городов в конце XIX - нач. XX вв./ Материалы научно-практ. конф. «Стратегии управления социально-экономическими и политическими процессами в регионе: история и современность».- Ростов н/Д. - Пятигорск, 2009. с. 396.

Являясь своеобразным магнитом, с очевидно высокими экономическими, социально-культурными возможностями, многообразием видов человеческой деятельности, город рождал мечту о благополучии, о лучшей жизни, что несомненно вызывало к жизни все новые и новые миграционные потоки. Формирующаяся в городе жизненная среда была привлекательна по следующим аспектам:

1. профессиональная занятость городского населения, преимущественно несельскохозяйственным трудом;

2. преобладание такого рода занятий, которые позволяют иметь урегулированное рабочее время и, следовательно, определенный объем свободного времени Дзалаева К.Р. Городская культура осетин (вторая половина XIX - начало XX вв.). -Владикавказ, 2009. с. 26;

3. качественно иной уровень доступа к получению образования, к приобретению желаемой профессии, к потреблению духовных благ в связи с концентрацией в городах разнообразных культурно-просветительских и учебных учреждений.

Высокий уровень миграции приводил к повышению механического прироста населения над естественным. Однако в конце XIX - начале XX вв. стало очевидным увеличение естественного прироста; что было следствием активного репродуктивного поведения горожан молодого и среднего поколения Канукова З.В. Старый Владикавказ. Историко-этнологическое исследование. - Владикавказ, 2002. с. 29. Для них город имел особую притягательную силу как центр экономического, культурного, социального, административного развития. Здесь создавались промышленные предприятия, торговые заведения, банки, строились дома. Развивалась городская культура: появился театр, библиотеки, музеи, учебные заведения.

Соотношение традиций и новаций во многом определяло и состояние общественно-культурной среды северокавказских городов. Этнические группы сохраняли традиционные структуры обыденности, их досуг во многом определялся нормами обрядовой жизни, стремлением к внутриэтническому общению Канукова З.В. Старый Владикавказ. с. 265. Но социокультурное развитие города формировало национальную интеллигенцию, которая становилась проводником новой культуры модернизирующего общества. Система образования, культурно-просветительские, благотворительные общества, периодическая печать и книгопечатание, театр, кинематограф, литературно-драматические кружки и т.п. были унифицированными формами городской культуры, но каждая этническая группа вкладывала в них свое содержание, свою духовную культуру.енных правил об обществах и союзах" об общественных организациях.

Знакомство горских народов Северного Кавказа с русской, а через нее и с мировой культурой шло главным образом через северокавказские города, ставшие не только экономическими, но и культурными центрами края. Города оказывали разностороннее влияние на культурное развитие народов региона, вносили в него новые черты, отражавшие общие сдвиги, происходившие в русской культуре История народов Северного Кавказа.- М., 1988. т. 2. с. 493. Продолжалось взаимное обогащение культур: русской, которая впитывала в себя богатства национальных традиций и культуры горских народов, испытывавшей влияние передовой русской культуры.

Важную роль в культурном развитии в изучаемый период играла местная интеллигенция, численность которой постоянно возрастала. Самым многочисленным ее отрядом было учительство, затем следовали чиновники административных учреждений, врачи, адвокаты, инженеры, офицеры и т.д. По инициативе интеллигенции со второй половины XIX века создавались культурно-просветительские, научно-любительские, профессиональные и многие другие общества.

По роду, характеру и масштабу деятельности, добровольные некоммерческие и благотворительные общества можно условно классифицировать по нескольким группам:

- благотворительные организации, существовавшие самостоятельно и созданные по инициативе и под покровительством венценосных особ Российской империи. Это были полуофициальные организации, состоящие в ведении Ее Императорского Величества канцелярии. Как правило, эти общества были социально-ориентированными. Центральные комитеты обществ находились в столице, а в регионах функционировали их филиалы или отделы;

- общества регионального масштаба, созданные как специализированные (приюты, общества призрения, богадельни и пр.) и распространяющую свою деятельность в рамках определенного округа или области;

- корпоративные добровольные организации, благотворительная деятельность которых распространялась на представителей конкретных профессий и конкретного района;

- конфессиональные и национальные общества, поддерживавшие представителей своей этнической или религиозной общины. Большинство религиозных благотворительных обществ на Северном Кавказе в дореволюционный период представляли христианские конфессии;

- общества различных учреждений или заведений, деятельность которых ограничивалась оказанием единовременной помощи нуждающимся (бедным учащимся, больным, сиротам и пр.);

- добровольные общества и союзы, действующие во время проведения военных кампаний, для поддержки увечных воинов, инвалидов, вдов и сирот, семей погибших на войне;

- войсковые добровольные организации, которые выступали под патронатом конкретного войска (например, Терского казачьего войска) и оказывали помощь представителям войскового сословия;

- культурно-просветительские, научные, театральные, литературные, художественные и спортивные общества, деятельность которых носила массовый, светский характер. Пропагандируя образование, светский образ жизни и культурный досуг, эти общества способствовали развитию искусства, научного мировоззрения и расширению кругозора.

Немалый удельный вес в филантропической и меценатской деятельности составляла частная инициатива. Главные принципы в развитии этого вида благотворительности в России заключались в свободе пожертвований и контроле со стороны жертвователя за их использованием.

Следует отметить, что даже фрагментарное рассмотрение явления благотворительности и традиций милосердия показывает, что они являются общечеловеческими ценностями, имеют глубокий нравственный и гуманистический смысл и богатый исторический опыт. Понимание благотворительности как деятельности инвестиционной, направленной в будущее, с обеспечением правовой базы являлось бы наиболее продуктивным и прогрессивным на любых переходных этапах российской государственности.

Во второй главе «Роль добровольных организаций с культурно-просветительской и благотворительной направленностью в развитии культурной жизни» анализируется процесс образования различных неполитических обществ. Художественно-просветительские (театральные, музыкальные, литературные), культурно-досуговые, корпоративно-благотворительные и национальные общества играли важную роль в формировании и распространении передовых элементов городской культуры.

Город является центром генерации идей культуры, базисных элементов, организующих жизнь людей. Социо-культурное пространство города отражает трансформацию человеческой мысли, происходившую под влиянием различных факторов естественного окружения человека, а также сменяющих друг друга социальных, экономических и культурных факторов - внешних и внутренних. В этом смысле можно говорить о городе как о сосредоточие артефактов культуры. Социо-культурное пространство наполняет жизненный мир горожан особым смыслом и ценностными ориентациями, направленными на осуществление жизненных планов и стратегий в городской среде.

В эпоху пореформенной модернизации города Северного Кавказа становились экономическими, политическими и культурными центрами. Культурная среда становилась интегрирующим элементом городского организма. Городская культура, представленная театрами, музеями, библиотеками и другими стабильными институциональными формами, развивалась в зоне активного межэтнического взаимодействия. Диалогическая природа контактов способствовала обогащению общегородского культурного процесса и развитию национальной культуры северокавказских этнических групп.

В сочетании многочисленных тенденций культурного развития города и деревни, столицы и провинции формировалась общественная культурная среда. Города Северного Кавказа оказывали разностороннее влияние на культурное развитие народов региона, внося в него новые черты, отражающие те общие сдвиги, которые происходили в русской и мировой культуре. Подъем культуры вел к объединению сил интеллигенции, к созданию различных просветительских, культурных, благотворительных, обществ и клубов, организаций и кружков, которые создавались и на Кавказе. Рубеж конца XIX - начала XX веков оказался особенно «щедрым» на различные культурные общества, возникавшие практически во всех развитых северокавказских городах.

Анализ документации многочисленных городских обществ Северного Кавказа показывает, что их учредителями и участниками зачастую были представители передовых культурных сил городов. Однако, немногочисленная городская интеллигенция, несмотря на высокую социальную активность, не могла обеспечивать их полноценную деятельность. В некоторых городах даже ставился вопрос об объединении всех организаций в единую общегородскую структуру с расширенной программой.

Наряду с деятельностью различных культурных обществ, профессиональные объединения рабочих и служащих выполняли немаловажную роль в развитии производственных отраслей, защите социальных и экономических прав, культурном росте: возможность получения образования «малоимущими», приобщение к культурным достижениям других народов, проведение организованного досуга.

Благотворительность на рубеже XIX - XX веков приобретала значительные масштабы. Российским правительством выделялись совершенно недостаточные средства на развитие народного образования, здравоохранения и социального обеспечения. Функционирование этих сфер было невозможно без частной благотворительности. В северокавказских городах свою деятельность осуществляли различные благотворительные комитеты и общества. Помимо ежегодных и разовых взносов, общества устраивали народные гулянья, любительские спектакли, концерты и другие благотворительные акции, с целью поддержать нуждающихся.

Местные власти стремились расширить благотворительную деятельность горожан, привлечь их к решению социальных проблем. С этой целью создавались благотворительные организации, общества попечения о сиротах и бедных детях, приюты для престарелых и т.п.

Разновидностью благотворительных организаций в российских городах, равно как и в северокавказских, были многочисленные общества и комитеты с этнической направленностью. Данные организации открывались армянскими, греческими, еврейскими, ингушскими, кабардинскими и многими другими национальными общинами городов. Они ставили перед собой актуальные цели и задачи по вспомоществованию нуждающимся лицам. Стремясь к улучшению «материального и нравственного» состояния своих соотечественников, члены обществ также занимались судьбой сирот, вдов, больных и престарелых. Помимо открываемых социальных учреждений, общества прибегали к различным методам повышения культурного уровня членов общины и пополнения своих касс. Проводимые мероприятия включали: концерты, народные гуляния, распространение печатных изданий, открывались школы кройки и шитья, бесплатные читальни и т.д.

Глава третья «Вклад общественных и благотворительных организаций в развитие народного образования и становление системы общественного призрения на Северном Кавказе» посвящена особенностям формирования образовательной и социальной системы; анализируется роль светских и конфессиональных благотворительных обществ в их становлении и развитии.

В рамках динамично развивающейся городской среды образование становится доминирующим фактором формирования ценностных представлений, оказывающим существенное воздействие на изменение всех сторон общественной жизнедеятельности. Большую роль в просвещении, в формировании городской интеллигенции, в развитии межэтнических контактов играли горские школы. Но вскоре правительство отказалось от практики учреждения этих школ. Некоторые исследователи объясняют это явление социальной переориентацией имперской политики в Наместничестве после окончания Кавказской войны, когда российская власть не видела особой необходимости в заигрывании с феодальными верхами, для детей которых в первую очередь предназначались эти школы Гатагова Л.С. Правительственная политика и народное образование на Кавказе в XIX в.- М.,1993. с.61. Горские школы реорганизовывались в реальные прогимназии, в народные училища. Получили свое распространение и частные учебные заведения. Правительство, стремясь упорядочить руководство ими, издало «Правила для частных учебных заведений в Кавказском учебном округе». Эти правила дифференцировали типы частных школ: открытые, где учебный курс преподавался за счет учащихся, и закрытые, бравшие на себя все расходы по содержанию детей.

Важное место в становлении образовательной системы, в формировании интеллигенции, наряду со светскими, занимали конфессиональные организации. Многие культурно-просветительские и благотворительные общества действовали вместе с представителями религиозных институтов. Ведущие позиции занимали христианские (православные, римско-католические) общины. Скромнее был вклад мусульманских общин, отдававших предпочтение традиционному религиозному образованию.

Параллельно с развитием благотворительности в области образования и просвещения, динамично формировалась и система социальной защиты населения в северокавказском регионе, где немалую роль играли добровольные организации и частно инициативная поддержка нуждающихся. Социальная защита населения Северного Кавказа функционировала в виде государственного социального призрения, общественной, а также частной благотворительности. В рамках государственной системы социального призрения были организованы специальные государственные учреждения, ведавшие деятельностью школ, сиротских домов, госпиталей и больниц, богаделен для убогих, увечных, престарелых и пр.

В пореформенное время по всей России обнаружилась тенденция к объединению частной благотворительности и общественного призрения, что выразилось в создании специального ведомства - Министерства государственного призрения, объединявшего эти два типа социальной опеки.

Существовавшая система социальной защиты населения была разрушена советской властью. Не стало частных благотворительных обществ, национальных благотворительных организаций, религиозных храмов, клубов, а также состоятельных людей, способных к благотворительной деятельности. Из системы социальной опеки было исключено самое действенное звено. Но взамен советская власть предложила свою социальную политику, основанную на новой политической и идеологической системе, на новой структуре управления и хозяйствования и новых общественных отношениях.

В главе четвертой «Войсковое призрение как вид благотворительности» рассматривается феномен казачьего сословия с позиции благотворительной деятельности. Фактически начиная с XVII века в России шел планомерный процесс оформления казачества в особое военно-служилое сословие, который ко второй половине XIX столетия был завершен. Процессу формирования и развития войскового сословия в социокультурном пространстве России отводилось немаловажное место. При этом специфика полиэтничного общества, в частности северокавказского региона, привносила в этот процесс характерные черты с взаимообогащением разных культур. Казачье население не было исключительно русским, часть его состояла из представителей других народов, в том числе и горцев. Так, на Дону и на Урале были казаки-калмыки; в Оренбургском, Семиреченском и Сибирском войсках - татары; на Тереке - осетины; в Забайкалье - буряты и эвенки. Российский политический и социокультурный фон XIX - начала XX веков способствовал развитию благотворительности и войскового общественного призрения. Многочисленные войны активизировали усилия передовой части населения по оформлению добровольной помощи в организованную систему социального призрения. Из общественных сумм станичного общества обедневшие казаки получали денежные ссуды на постройку, покупку снаряжения для воинской службы и пр. Основные модели помощи войскового общественного призрения лицам военного сословия и их семьям (сиротско-опекунская, пенсионно-страховая, ссуды и кредиты, учебно-просветительская и др.), проводимые Терским казачьим войском (ТКВ) способствовали усилению социальной сферы на Северном Кавказе. Войсковыми лечебными заведениями, включающими госпитали, больницы, богадельни, приемные покои, лазареты, амбулатории, больницу для душевнобольных, была проделана большая работа по лечению и восстановлению здоровья пациентов. Благодаря деятельности этих учреждений разрабатывались и накапливались новые формы и методики в терапии, хирургии, фармакологии, травматологии, общем уходе за больными и т.д.

В период различных войн добровольные пожертвования частных лиц и организаций в пользу фронтовиков, раненых и семей военнослужащих, а также родных и близких воинов, стали одной из форм проявлений патриотических и нравственных чувств российского населения.

В 1917-1920-е годы происходит трансформация налаженной системы социальной и просветительской поддержки казачьему населению ТКВ. Финансовая, материальная и моральная поддержка видоизменяется, становится более адресной и перестает быть масштабной. К концу 1919 года большинство казаков приняли сторону Советской власти. В рядах Красной Армии сражались казачьи части и соединения под командованием П.В. Бахтурова, М.Ф. Блинова, Б.М. Думенко, Н.Д. Каширина, Ф.К. Миронова и др. Окончательный переход казачества был закреплен на 1-м Всероссийском съезде Трудовых казаков, на основе решений которого 25 марта 1920 года был издан декрет об учреждении в казачьих областях местных органов власти, предусмотренных Конституцией РСФСР. Впоследствии на казачьи области были распространены все действующие в РСФСР общие законоположения о землеустройстве и землепользовании. Эти акты положили конец существованию казачества как особого военного сословия.

Несмотря на тяжелейшие последствия Гражданской войны, в 1920-х гг. численность казачества на Юге России была по-прежнему значительна. В середине 1920-х годов в Северо-Кавказском крае насчитывалось свыше 2,1 млн. донских, терских, кубанских казаков (32,0 % сельского населения края). Игнорировать столь заметную по численности и достаточно развитую в экономическом отношении группу населения ни местные, ни центральные власти не могли. Поэтому период НЭПа характеризовался нормализацией отношений между казаками и властью Скорик А.П. Казачество Юга России в 30-е годы XX века: исторические коллизии и опыт преобразований Автореф. дисс. … докт. ист. наук. - Ставрополь, 2009. Вершиной мирных инициатив большевиков по отношению к казакам в период нэпа стали решения апрельского 1925 года, Пленума ЦК ВКП (б), в соответствии с которыми следовало с уважением относиться к казачьим традициям, вовлекать казаков в советское строительство, и т.д. Местные органы власти активно поддержали решения пленума. Так, если в 1924 году в Северо-Кавказском крае казаки в сельских советах составляли 28 %, то в 1925 году - уже 48,1 %.

Вопросы просветительства, социального и войскового призрения в советский период входили в компетенцию государственных структур. В годы строительства нового советского государства, инициировалось создание определенных комитетов, организаций, движений, обществ различной направленности, поддерживаемых и инспектируемых государственными органами. Небольшое поле деятельности сохраняли за собой добровольные общества с национальным, социальным и культурным колоритом.

Глава пятая посвящена «Особенностям национально-культурного строительства на Северном Кавказе в период НЭПа». Восстановление разрушенной экономики в стране, которая после революции оказалась в международной изоляции, из которой эмигрировало значительное число специалистов и представителей интеллигенции, проведение достаточно успешной экономической политики являлось несомненным достижением новой власти. Однако именно по той причине, что в результате революции и последующей гражданской войны, Россия лишилась квалифицированных кадров, неизбежны были ошибки и просчеты не только в экономике, но и в других областях.

Одними из самых сложных задач, стоящих перед молодым советским правительством, являлись вопросы национальной политики. Наркоматы и Комитеты национальностей, институт Уполномоченных и Представительств - первые государственные органы, формирующие политику во всех национальных регионах. «Национальное строительство» как комплекс мероприятий, связанных с автономизацией, культурным и языковым развитием нерусских национальностей, продолжается на протяжении 1920 - 1930-х гг. Особенно активным оно было в первое десятилетие советской власти. Автономизация, национально-государственное межевание порождали необходимость возникновения многочисленного бюрократического слоя, нерусского по составу, что положило начало политике коренизации. Суть этой политики состояла в том, чтобы дать ускоренное образование и привлечь к управлению так называемые «национальные кадры», сформировать новый слой советской интеллигенции.

Строительство автономий на территории РСФСР в 1919 - 1921 гг. было поручено специальному правительственному органу - Наркомату национальностей, возглавляемому И.В. Сталиным. Новые границы и статус автономий нередко определялись поспешно, путем чисто административных решений. На территории РСФСР были образованы Немцев Поволжья трудовая коммуна (1918 г.), Башкирская АССР (1919 г.), Татарская АССР, Карельская трудовая коммуна, Чувашская АО, Киргизская (Казахская) АССР, Вотская (Удмуртская) АО, Марийская и Калмыцкая АО, Дагестанская и Горская АССР (1920 г.), Коми (Зырян) АО, Кабардинская АО и Крымская АССР (1921 г.).

Из-за сильного территориального смешения национальностей было очень трудно, а порой и невозможно, основывать размежевание республик по этническому признаку. Зачастую этот фактор отступал на второй план перед экономической целесообразностью, просьбами национальностей об усилении экономического потенциала соответствующих образований и другими обстоятельствами. Местное руководство стремилось поднять статус своих национально-государственных образований, которые окончательно еще не были установлены, а взаимоотношения с центром законодательно урегулированы. Вся военно-федеративная государственная организация к исходу 1920-х гг. представляла собой довольно неустойчивое объединение.

Несомненной заслугой советской власти можно считать и то, что за десятилетие во всех республиках и многих автономиях сформировались местные элиты с присущей им этнической спецификой. Многое было сделано для создания и развития национальной интеллигенции, особенно в тех регионах, где она была иногда в зачаточном состоянии. Уже к середине 1920-х гг. во многих республиках стала формироваться художественная, творческая и научная интеллигенция. Несколько десятков бесписьменных в прошлом народов обрели свою письменность и литературу; стали издаваться книги, журналы и газеты на национальных языках; были открыты национальные школы с обучением на нерусских языках, готовились собственные учительские кадры. Были проведены многочисленные мероприятия по ликвидации неграмотности; появилась сеть школ, клубов, национальных театров, ансамблей песни и пляски, добровольных объединений и союзов. Особая роль в этом процессе на местах отводилась Бюро Национальных меньшинств этнических партийных секций.

Процесс демократических преобразований в культуре начался с декретов об уничтожении сословий и чинов, уравнении женщин в правах с мужчинами, ликвидации национального неравенства. Введение 8-часового рабочего дня, правил об отпусках, решение квартирного вопроса давало трудящимся некоторые возможности культурного досуга. Но неграмотному человеку не нужны библиотеки, театры, музеи. Более того, как подчеркивал В.И. Ульянов-Ленин, «безграмотный человек стоит вне политики...» Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 44. - М., 1967. с. 174. В этих условиях главной целью культурного строительства в Советской России стала ликвидация неграмотности. По решению коллегии Наркомпроса, 21 января 1920 года была выпущена специальная инструкция, разъясняющая отдельные положения декрета от 26 декабря 1919 года «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР» и намечающая конкретные пути его скорейшей реализации. В соответствии с этим документом были образованы губернские комиссии по ликвидации безграмотности по всей территории страны, а вскоре областные и городские.

Мероприятия по ликвидации неграмотности на территории северокавказского региона носили ряд специфических черт: преобладание сельского населения, пёстрый этнический состав, неодинаковый социокультурный уровень развития народов - всё это создавало значительные трудности для претворения в жизнь декрета 1919 года. Кроме того, слабая материально-техническая база образовательных учреждений, нехватка квалифицированных преподавателей, постоянное пополнение рядов неграмотных подростками не позволяли достичь запланированных темпов обучения. Согласно данным переписи населения 1926 года, грамотность в стране достигала 56 %. Улучшению организации работы по обучению взрослых способствовал развернувшийся в 1927-1928 гг., по инициативе комсомола, «культурный поход на ликвидацию неграмотности». Но плановые задания и обязательства по ликвидации неграмотности зачастую не выполнялись, так как были изначально завышены и не учитывали реальные возможности (нехватка обучающего персонала, малое количество школ грамотности и пр.).

На помощь госструктурам в политике повышения культурного уровня масс пришли воскресные школы, рабочие клубы и общества. При участии самих трудящихся были найдены и новые формы культурной работы среди взрослых (красный уголок, «живая картинка»), которые сыграли большую роль в разъяснении политики Советской власти, в распространении книг, журналов. Инициатива трудящихся помогла создать новые типы культурно-просветительных учреждений - школу взрослых, ликпункт, избу-читальню.

В заключении диссертационного исследования подведены итоги и сделан ряд обобщающих выводов.

Город как многослойное образование несет отпечаток разных эпох. Основание города - это реализация экономических и военно-стратегических устремлений государства на том или ином историческом этапе. В северокавказском регионе в пореформенное время стали развиваться рыночные отношения и разноуровневые модернизационные явления, которые разрушали былую замкнутость, усиливали миграционные потоки, формировали новую городскую общественную среду. Эти обстоятельства способствовали развитию городской жизни и духовной культуры.

В социокультурной сфере городской жизнедеятельности особая роль принадлежала культурно-просветительским и благотворительным обществам. Русские горожане как социально и культурно доминирующие группы, являлись носителями традиций российской и европейской культуры. Они основывали многочисленные организации и учреждения, создавали культурную инфраструктуру, к которой приобщались остальные горожане, особенно после запрета правительством национальных обществ, комитетов, кружков и т.п. Большую активность в этом процессе проявляли армяне, евреи, осетины, кабардинцы, грузины, греки. Их деятельность сочетала национальные традиции и европейскую культуру. Наибольшее количество добровольных обществ насчитывалось в Ставрополе, Владикавказе, Грозном, Пятигорске. Прогрессивное развитие, приобщение к достижениям европейской и российской культуры во многом определяло деятельность культурно-просветительских и благотворительных организаций. Для успешного функционирования общества прибегали к различным видам сборов, где ведущее место занимали благотворительные акции и пожертвования. Сила благотворительности заключалась в мобильности, быстроте реагирования, разнообразии форм помощи и ее индивидуализации. Разграничение прав и обязанностей государства, общества и частных лиц, их взаимодействие и объединение в сфере культурного развития и социальной помощи являлись условием ее эффективности. Наиболее многочисленными и разветвленными среди общественно-полезных обществ рубежа XIX - XX веков были благотворительные, образовательные, культурно-просветительские и национальные. Их активность обычно проявлялась в тех областях, где существовавшие потребности населения не были в полной мере удовлетворены государством.

Важнейшим аспектом благотворительности являлось войсковое призрение. Ретроспективный экскурс позволил нам рассмотреть, в рамках данного исследования, разнообразные виды благотворительности и общественного призрения Терского казачьего войска. Стараясь решать насущные, разноплановые проблемы беднейшего казачества, войско умело сочетало филантропическую деятельность с главной обязанностью - защита Отчизны. Являясь военно-служилым сословием, казаки имели собственные ценностные ориентации, что определяло их поведение в мирное время и на войне. Наиболее важными среди них были чувство коллективизма, взаимопомощи, ответственности.

Возникновение и функционирование добровольных гражданских и войсковых объединений в поликультурном макрорегионе проходило без отрыва от общих социально-политических, экономических и культурных преобразований в российском государстве. Специфика заключалась в региональных особенностях рассматриваемого субъекта. Природно-климатические условия, социально-экономическое и политическое развитие Северного Кавказа, пестрота этнического состава обусловили создание и функционирование одних групп общественных организаций в большей степени, других - в меньшей. Многообразные формы работы действовавших добровольных обществ свидетельствует о высокой степени активности провинциальной общественности, формировавшей единое поликультурное и социокультурное пространство российского государства.

Конечно, посредством благотворительности нельзя было решить колоссальные социальные и культурные проблемы как в целом по России, так и на Северном Кавказе. Но все же, несомненно, что вклад в дело просветительства, образования, межэтнической консолидации, развития научного мировоззрения, действенной помощи нуждающимся культурно-просветительских и благотворительных обществ в северокавказских городах в пореформенное время был ощутимой и актуальной частью становления и развития городской общественно-культурной среды.

Смена политической и общественной идеологии в первой трети XX века привела к изменению субъекта помощи, однако механизм социальной поддержки сохраняется и закрепляется в новой исторической реальности. Формы и способы социального призрения, выработанные в дореволюционное время различными государственными и общественными структурами, были использованы в формировании новой системы социальной защиты населения, которая стала сугубо государственным делом.

Трудности и противоречия экономического, культурного и национального строительства в период НЭПа отразились и на процессе демократических преобразований в социокультурной сфере. В 1921 - 1929 гг. наблюдался рост культурных потребностей простого населения. В некоторых городах граждане охотно посещали не только развлекательные мероприятия, но и серьезные музыкальные концерты, лекции, беседы научно-политического и научно-просветительского характера. Довольно быстро была ликвидирована массовая неграмотность, появилась сеть школ, клубов, национальных театров, ансамблей песни и пляски, добровольных объединений и союзов; особая роль в регионах отводилась Бюро Национальных меньшинств этнических партийных секций.

Культурно-просветительская и политико-воспитательная работа среди национальных меньшинств проводилась через партийные секции и национальные клубы; организовывались лекции, доклады на родных языках, ставились спектакли; особая роль привлечению женщин и молодежи к общественной деятельности, насаждение научного и антирелигиозного мировоззрения. Главной задачей стоящей перед партсекциями нацменьшинств было улучшение «взаимоотношений между нацменьшинствами» и снижение межэтнической напряженности. Особая роль отводилась исторически сложившимся полиэтничным и поликультурным регионам, каким по праву был и остается и Северный Кавказ.

В рамках реализации культурной и национальной политики проводились мероприятия, способствовавшие как повышению уровня грамотности граждан, так и распространению среди широких слоев населения мировоззренческих установок советской власти, идей социализма. С первых дней существования советское правительство провозгласило, что грамотность и образованность должны стать фундаментом постройки нового социалистического общества. В культурно-просветительной деятельности уделялось самое серьезное внимание проведению агитации и пропаганде культурных преобразований в обществе путем распространения листовок, брошюр, организации специальных праздников, бесед и т.д.

На современном этапе общественного развития наметилась тенденция формирования комплексной системы государственной, общественной и частно-благотворительной социальной помощи населению - материальной, финансовой поддержки нуждающихся и социально незащищенных. Возрождаются такие формы негосударственного участия в социальном обеспечении, как пенсионные фонды, организации страхования жизни, медицинские страховые компании, благотворительные фонды. Система общественной благотворительности получает новый импульс, становясь профессиональной деятельностью.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора

Монографии:

1. Туаева Б.В. Города Северного Кавказа: общественно-культурная среда во второй половине XIX - начале XX вв. - Владикавказ: ИПО СОИГСИ, 2008. - 12,75 п.л.

2. Туаева Б.В. Локальная история: особенности культурной и общественной жизни городов Северного Кавказа во второй половине XIX - первой трети XX вв. - Владикавказ: ИПО СОИГСИ, 2010. - 14 п.л.

Публикации в периодических изданиях, рекомендуемых ВАК РФ:

3. Туаева Б.В. Из истории российского здравоохранения 2-ой половины XIX - начала XX веков: северокавказский регион// Вестник Поморского университета им. М.В. Ломоносова. Серия «Гуманитарные и социальные науки». - Архангельск, 2008. № 10. С. 54-58 - 0,5 п.л.

4. Туаева Б.В. Вопросы сохранения этнокультурного разнообразия России: северокавказский регион// Известия РГПУ им. А.И. Герцена. Общественные и гуманитарные науки. - СПб., 2008. № 12 (84). С. 218-225 - 0,5 п.л.

5. Туаева Б.В. Особенности формирования северокавказского поликультурного общества в пореформенной России: народно-образовательный аспект// Известия Алтайского государственного университета. Серия «История. Политология». - Барнаул: Изд-во АлтГУ, 2008. № 4/5 (60) - 2008. С. 207-213 - 1,0 п.л.

6. Туаева Б.В. Войсковое призрение как вид благотворительности: вторая половина XIX - начало XX века// Вестник Поморского университета им. М.В. Ломоносова. Серия «Гуманитарные и социальные науки». - Архангельск, 2008. № 12. С.101-105 - 0,5 п.л.

7. Туаева Б.В. Терское казачество в российском социокультурном пространстве// Общенациональный научно-политический журнал «Власть». - М.: Учреждение Российской академии наук Институт социологии РАН, 2009. № 8. С. 67-80 - 0,5 п.л.

8. Туаева Б.В. Вопросы организации социального призрения на Северном Кавказе в пореформенный период// Вестник Томского государственного университета. - Томск: изд-во ТГУ, 2009. № 324 (июль). С. 208-213 - 0,5 п.л.

9. Туаева Б.В. Деятельность благотворительных профессиональных и национальных обществ в пореформенной России: северокавказский регион// Известия Алтайского государственного университета. Серия «История. Политология». - Барнаул: Изд-во АлтГУ, 2009. № 4/2 (64) - 2009. С. 215-222 - 1,0 п.л.

10. Туаева Б.В. Этнокультурная природа Северного Кавказа (вторая половина XIX - начало XX веков)// Научно-информационный журнал «Вестник Военного университета». - М.: Фонд «Наука - XXI», 2009. № 3 (19) - 2009. С. 153-159 - 0,5 п.л.

Научные публикации:

11. Туаева Б.В. «Благотворительное общество для распространения образования и технических сведений среди горцев Терской области»: основание и развитие// Социально-гуманитарные исследования. Сборник научных трудов. - Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2001. № 1. С. 98-107 - 0,5 п.л.

12. Туаева Б.В. Роль конфессиональных обществ в развитии народного образования на Северном Кавказе (вторая половина XIX-начало XX веков)// Материалы научной конференции. Успехи современного естествознания. - Москва: Изд-во РАЕ, 2004. № 7. С. 96-97 - 0,2 п.л.

13. Туаева Б.В. Деятельность Общества восстановления православного христианства на Кавказе по развитию народного образования (2-ая половина XIX - начало XX веков)// Депонирование в ИНИОН РАН, № 58844 (от 02. 09. 2004) - 0,4 п.л.

14. Туаева Б.В. Роль общественной благотворительности в развитии народного образования в городах Северного Кавказа (конец XIX - начало XX веков)// Бюллетень Владикавказского института управления. - Владикавказ: Изд-во ВИУ, 2004. № 11-12. С. 55-69 - 1,0 п.л.

15. Туаева Б.В. Благотворительные профессиональные общества в социокультурной среде городов Северного Кавказа (вторая половина XIX - начало XX веков)// Материалы VI ежегодной научно-практической конференции Владикавказского института управления «Человек, государство, общество: традиционные проблемы и новые аспекты». - Владикавказ: Изд-во ВИУ, 2004. С. 164-166 - 0,2 п.л.

16. Туаева Б.В. Художественные и просветительские общества в городской общественно-культурной среде Северного Кавказа (2-ая половина XIX - начало XX веков)// Вестник Владикавказского института экономики, управления и права. - Владикавказ, 2004. № 2. С. 64-76 - 0,75 п.л.

17. Туаева Б.В. Деятельность северокавказских конфессиональных обществ в российском образовательном пространстве в пореформенный период// Бюллетень Владикавказского института управления. - Владикавказ, 2005. № 15. С. 85-93 - 0,5 п.л.

18. Туаева Б.В. Общественно-культурная среда полиэтничных городов Северного Кавказа в пореформенный период// Материалы VI Конгресса этнографов и антропологов России: С.-Петербург 28 июня - 2 июля 2005 года. - СПб., 2005. С. 361-362 - 0,2 п.л.

19. Туаева Б.В. Социокультурный облик северокавказских городов в пореформенный период// Материалы VIII ежегодной научно-практической конференции Владикавказского института управления: «Человек, государство, общество: традиционные проблемы и новые аспекты». - Владикавказ: Изд-во ВИУ, 2006. С. 387-398 - 0,75 п.л.

20. Туаева Б.В. Общественно-культурные организации в системе межэтнического взаимодействия на Северном Кавказе: традиции и современность.// «Конфликты и сотрудничество на Северном Кавказе: управление, экономика, общество». Сборник тезисов на международной научно-практической конференции Ростов-на-Дону - Горячий Ключ 29-30 сентября 2006 г. - Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2006. С. 226-229 - 0,2 п.л.

21. Туаева Б.В. Владикавказ как полиэтничный город XXI века: исторические параллели// Материалы IX ежегодной научно-практической конференции Владикавказского института управления: «Человек, государство, общество: традиционные проблемы и новые аспекты». - Владикавказ: Изд-во ВИУ, 2007. С. 52-60 - 0,75 п.л.

22. Туаева Б.В. Полиэтничное общество в культурном наследии России// Фундаментальные исследования. - М.: Изд-во РАЕ, 2007. № 7. С.78-79 - 0,2 п.л.

23. Туаева Б.В. Национально-культурные общества как признак диаспорности// VII Конгресс этнографов и антропологов России: доклады и выступления. Саранск, 9-14 июля 2007 года/ Редколлегия: В.А. Тишков [и др.]; НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия. - Саранск, 2007. С. 512-513 - 0,2 п.л.

24. Туаева Б.В. Проблемы развития поликультурного общества.// «Гражданская авиация на современном этапе развития науки, техники и общества». Тезисы международной научно-технической конференции Секция 14 - «Гуманитарные и социально-экономические проблемы общественного развития». - М.: Изд-во МГТУ ГА, 2008. С. 297-298 - 0,2 п.л.

25. Туаева Б.В. Из истории формирования системы городских поселений на Северном Кавказе// Материалы X ежегодной научно-практической конференции Владикавказского института управления: «Человек, государство, общество: традиционные проблемы и новые аспекты». - Владикавказ: Изд-во ВИУ, 2008. С. 375-388 - 1,0 п.л.

26. Туаева Б.В. Терское казачество: традиции и современность// Современные наукоемкие технологии. - М.: Изд-во РАЕ, 2008. № 7.С. 68-69 - 0,2 п.л.

27. Туаева Б.В. Кризис культуры и сохранение традиционных ценностей// Успехи современного естествознания. - М.: Изд-во РАЕ, 2008. № 8. С. 43-44 - 0,2 п.л.