Полеты в космос в советской пропаганде 1950-х – 1970-х годов

«Правда» публикует сообщение ТАСС о гибели космонавта с его фотографией только на следующий день, в номере от 25 апреля. В остальном номер посвящен другим темам: речи Л.И. Брежнева и других деятелей на конференции коммунистических и рабочих партий, международным сводкам и т.д. Лишь на 4 странице номера две небольшие статьи: с краткой биографией В.М. Комарова и текстом С. Борзенко, героя советского союза, который заканчивается строками: «Жизнь и смерть Владимира Михайловича Комарова - пример того, как надо взбираться на высоты, учиться и работать для Родины, а уж если случится беда, то с достоинством и бесстрашием умереть ради жизни, во имя самых высоких и светлых идеалов человечества». Борзенко С. Ради жизни. // Правда. 25 апреля 1967 г. С. 4.

Требования, соблюдаемые в прессе и публичных заявлениях, являлись схожими с требованиями для сотрудников центра управления полетами и участников поисковых операций. Например, В.Л. Пономарева вспоминает, что было запрещено сообщать негативную информацию с места посадки прямым текстом. Засекший падение корабля Комарова с крайне жестким приземлением летчик-участник спасательной операции по радиосвязи передал: «Наблюдаю объект, космонавт требует (длинная пауза) срочной медицинской помощи», в то время как было очевидно, что космонавта уже не спасти. Пономарева В.Л. Женское лицо космоса. - М., Фонд «Гелиос», 2001. С. 229.

Поддержание мнения о том, что советская техника никогда не ломается, подкреплялось обтекаемыми формулировками, например, когда планировались первые стыковки, заявлялось «осуществление взаимного маневрирования кораблей». О планируемой стыковке заранее не сообщалось, и если осуществить ее не удавалось, обнародовалась информация, что «программа полета была выполнена полностью».

В 1967 году количество американских космонавтов суммарно превышало количество космонавтов из СССР (18 против 11). Скрывать отставание было уже довольно сложно, однако, как утверждает Пономарева, специально созданный при центре подготовки космонавтов политотдел давал распоряжения на вопросы журналистов о причинах очевидного отставания напоминать, что в чем-то мы были первыми, делая акцент на первом в мире космонавте Гагарине, первой женщине в космосе Терешковой, первом выходе в открытый космос и т.д. Там же. С. 218.

Нельзя оставить без внимания освещение значимых зарубежных достижений в освоении космического пространства. Так, полеты космонавтов из США освещались прессой очень неохотно. В конце 1960-х замалчивать успехи за океаном становилось все труднее, но даже новость о высадке Нила Армстронга и Базза Олдрина на Луну была освещена в прессе довольно бегло и без вдохновенных подробностей. Информация об успешном ходе операции поступала, начиная с 20 июля, однако в советской прессе никакой информации не появлялось. Первушин А. Битва за Луну. Правда и ложь о лунной гонке. -- СПб.: Амфора, 2007. С. 401. Данный факт довольно противоречив, так как сразу после поступления новостей о советских запусках, корреспонденты центральных газет заявляли о мгновенных откликах из-за рубежа, в том числе из Америки.

Лишь 25 июля 1969 года на 1 странице «Правды» появляется короткая заметка о том, что экипаж «Аполлона-11» приводнился «с тремя отважными космонавтами на борту». На 5 странице - чуть более подробная статья, не содержащая информации об успешно произведенном прилунении и высадке. «Известия» также публикуют лишь небольшой текст о прибытии «Аполлона» на Землю. О прошедшей успешной высадке на Луну упоминается лишь косвенно: «Еще перед стартом «Аполлона-11» коллеги астронавтов шутили: мы провожаем вас, как героев, но не обижайтесь, если будем встречать, как прокаженных». Они намекали на профилактические меры, которые решено было принять, дабы оградить нашу планету от любого, даже самого микроскопического риска заражения лунными бактериями, хотя наличие таковых на безатмосферном светиле, омываемом ультрафиолетовыми лучами, более чем маловероятно» - как бы намекая на брезгливость американцев пишет корреспондент «Известий». «Аполлон-11» на Земле. // Известия. 25 июля 1969 г. С. 3. Тем не менее, в колонке, посвященной дню космонавтики 1971 года, «Правда» упоминает среди важных событий прошедшего десятилетия пилотируемых полетов и миссию «Аполлона-11»: «В это десятилетие были совершены групповые полеты двух и трех космических кораблей, осуществлены автоматические и ручные стыковки в космосе, создана первая экспериментальная орбитальная станция с экипажем в составе четырех человек. Важной вехой стал первый выход космонавта А. Леонова в открытое космическое пространство. Крупным событием стала высадка американских космонавтов на поверхность Луны.» Петров Б. Заглядывая в будущее. // Правда. 12 апреля 1971 г. С. 3.

Таким образом, к концу 1960-х годов вдохновенность новостей о советских полетах в космос в пропаганде проявлялась все меньше. В прессе и в сознании людей оставалось жива гордость за первые осуществленные полеты, однако отсутствие значимых достижений и успехов, в особенности в сравнении с темпами развития американской космической программы, к концу десятилетия убавили объемы воспевания космоса в советских СМИ.

1.3 Привычный образ советского космонавта

К началу 1970-х г.г. лексика и сам жанр подачи новостей о полетах в космос становятся более сдержанными и умеренными. После успешной высадки американских астронавтов на Луну становится очевидным, что СССР уже не находится на лидирующей позиции в космической гонке. Несмотря на то, что со стороны США полет июля 1969 года имел в значительно большей степени пропагандистский характер, нежели научное значение, он выполнил предназначавшуюся ему функцию и стал индикатором технического превосходства американской космической программы. Соответственно, громкие речи о безоговорочном триумфе советского народа в деле освоения космоса сменились на более сдержанные описания текущих полетов, которые происходили теперь достаточно регулярно. В СМИ сообщалось о перспективах развития космической отрасли, в частности - работе над стационарной космической станцией, в то же время конкретные действия мало афишировались, выведение кораблей на орбиту отражалось в коротких сообщениях ТАСС, а обсуждение и подробности появлялись в прессе только после успешного завершения программ. О неудачных испытаниях в прессе, как и повелось, умалчивалось.

Новые полеты уже не заполняют полностью все новостные сводки, заголовки также уже более умеренные: так, полет корабля Союз-9 1970 года уже не называют «новой победой», а лишь «новым орбитальным полетом». На первых страницах - небольшие портреты космонавтов А. Николаева и В. Севастьянова и их краткие биографии. На время полета введена специальная колонка - «космические будни», которая содержала ежедневные сводки о деятельности на орбите и проводимых экспериментах. По возвращении завершивших рекордно длительный полет летчиков называют «тружениками орбиты» - гораздо более сдержанно, чем первых «победителей» и «героев». Известия. 1-19 июня 1970 г.

В случаях трагических событий, напротив, наблюдается большая огласка. 1 июля 1971 года появляется сообщение о гибели экипажа корабля «Союз-11» при возвращении на землю. Вероятно, по той причине, что вследствие аварии погибло сразу три космонавта, информации и внимания данному инциденту публично уделено гораздо больше, чем в случае с В. Комаровым. Практически целиком номера «Правды» и «Известий» от 1 июля посвящены трагическому событию, собраны соболезнования деятелей ЦК КПСС, сотрудников различных ведомств, но в основном официальных лиц; реакции «из народа» фактически нет. Правда. 1 июля 1971 г. С. 1-3; Известия. 1 июля 1971 г. С. 1-4. Нет и намеков на разбор ошибок и просчеты в технических параметрах, смерть космонавтов - «безвременная утрата героев, внесших своей отважной творческой работой крупный вклад в развитие исследований звездного океана». Правда. 1 июля 1971 г. С. 1. 3 июля - репортажи с масштабного прощания с космонавтами, «стремившимися отдать всю силу своего ума и сердца служению Родине, делу коммунизма». Правда. 3 июля 1971 г. С. 1.

Однако несмотря на то, что о сообщения о новых полетах стали более спокойными и перестали быть чем-то из ряда вон выходящим и необычным, тема космоса остается излюбленной в художественной, детской и даже юмористической литературе и периодических изданиях. Так, на первой странице майского номера журнала «Крокодил» был помещен рисунок И. Семенова «Первомай в космосе» Сатирический журнал «Крокодил». № 13, 1978. С. 1.. На нем первомайская демонстрация перенесена в космическое пространство, участники демонстрации и даже оркестр - в скафандрах. Обстановка представлена уже достаточно обыденной: на одной из ракет - надпись: «Космобуфет» и плакат «Бутылки в космос не бросать», на другом спутнике - «Текстильный комбинат», на котором с букетами сидят, вероятно, его работницы. В целом такие изображения показывают, что космос перестал быть чем-то экстраординарным и прочно вошел в жизнь. В газетах ведутся «Споры о будущем» с вопросом: «Грядущие поколения - на Земле или в Космосе» Грядущие поколения - на Земле или в космосе? // Литературная газета. 29 декабря 1976 г. С. 13., ученые и популяризаторы науки всерьез обсуждают дальнейшее сближение космоса с обыденной жизнью человека. Поэтому сами полеты уже перестают быть столь яркими и знаменательными событиями, каждому из которых уделяется особое внимание и восхищение.

День космонавтики, 12 апреля, традиционно освещается в газетах 1970-х публикациями о торжественных собраниях в Кремлевском Дворце съездов, на котором собирались традиционно рабочие, ученые, конструкторы, инженеры, занимавшиеся проблемами космонавтики, создатели космической техники, представители партийных, советских и общественных организаций Москвы, воины Московского гарнизона, а также дипломатические представители, советские и иностранные журналисты. Освоение космоса: новый этап. // Правда. 13 апреля 1972 г. С. 1, 3. На подобных собраниях обсуждались, традиционно, результаты прошедшего года в космической отрасли, вновь упоминались основные достижения в освоении человеком космоса с 1961 года, намечались перспективы и пути развития. На собраниях звучали, в основном, однотипные выступления по вышеупомянутым проблемам. О ярких празднованиях или демонстрациях 12 апреля упоминается мало - в основном, они проводились локально, отдельными организациями и учебными заведениями. Однако на последующей майской демонстрации тема космоса использовалось довольно широко, а новые космические успехи не оставались без внимания. Ежегодно повторяется тезис о том, что «всем миром признан огромный вклад, который внес Советский Союз в мирное освоение космического пространства». Большой вклад в освоение космоса. // Известия. 13 апреля 1978 г. С.2. Иногда сообщения с торжественного собрания сопровождаются небольшими колонками от советских и иностранных деятелей, о том, что значение полета Гагарина не предано забвению, а память о нем будет всегда жива. «Конечно, мы уже немного привыкли к полетам в космосе. Но мы всегда помним, что каждый старт, это веха не только на долгом пути освоения Вселенной, но и в истории нашего братского содружества» - приводят в 1979 году «Известия» слова Зигмунда Йена, летчика-космонавта из ГДР. Вслед за Гагариным. // Известия. 13 апреля 1979 г. С. 4.

Репрезентация полетов в космос в советской пропаганде в течение рассмотренного периода не оставалась неизменной. Формирование отношения к освоению космоса зависело от текущих успехов и темпов научно-технического развития СССР. Если в начале космической эры, в конце 1950-х - начале 1960-х г.г. мы видим всплеск социального оптимизма, подогреваемого аппаратом пропаганды и реальными успехами в становлении и развитии новой, космической отрасли, со временем, к 1970-м годам, полеты в космос становятся более обыденным явлением, входящим в новостные сводки без былого воодушевления. Тем не менее, сохраняется повышенный интерес к космосу и перспективам развития космической индустрии, а тематика полетов широко используется в массовой культуре, коммунистической пропаганде и атрибутах повседневной жизни.

Глава 2. Содержание и направления космической пропаганды

2.1 Соревнование в космосе и международные аспекты пропаганды

С момента самого первого космического запуска новости о полетах в официальной пропаганде всегда сопровождались упоминаниями о зарубежной реакции на научно-технические достижения советского союза. Можно даже сказать, что многие полеты производились в большей степени с целью демонстрации силы зарубежным оппонентам. К «показательным маневрам» можно отнести и первый спутник, издававший характерные радиосигналы для того, чтобы он не остался незамеченным оппонентами, полет Гагарина, который стал не только соучастником исторического события, но и обладал обаянием и харизмой, очаровывая международных представителей в зарубежных путешествиях; полет первой женщины и т.д. И непременно после каждого успешного запуска ТАСС и другие новостные ресурсы публиковали отклики из мировых СМИ, комментарии дипломатов и зарубежных деятелей. Эти упоминания были обязательной частью новостных сводок о произведенных полетах.

Тем не менее, на протяжении 1950-х - 1970-х г.г. реакции, которые публиковали советские официальные источники, были довольно схожими по характеру и содержанию. Очевидно, что зарубежные новости претерпевали некоторую редактуру; в отдельных случаях журналисты позволяли себе «додумать» подтекст сообщений, чаще - реакции из мировых СМИ публиковались неполностью, сохраняя лишь положительный характер.

В личном фонде журналиста Б.А. Покровского сохранилось большое количество собранных ТАСС заметок из иностранных газет, предназначенных для публикации. РГАНТД Ф. 65 Оп. 1 Д. 23-26. В первую очередь, важным критерием была демонстрация всеобщей заинтересованности: «Как и в последние недели сентября, газеты в Будапеште раскупаются нарасхват. Как летит советская космическая ракета? - этот вопрос интересует сегодня всех жителей столицы от мала до велика» - пишут о запуске третьей космической ракеты с автоматической межпланетной станцией в 1958 г. РГАНТД Ф. 65 Оп. 1 Д. 23. Л. 1. Рядом - отрывки сообщений из французских газет: «Сегодня советские люди - отмечает газета «Комба», - вышли за пределы, когда-либо достигнутые техникой, созданной человеком. В нашей предыдущей статье мы писали, что в этом заключается будущий намечавшийся этап. Но мы считали его возможным по крайней мере лишь через несколько месяцев. Ученые Советского Союза доказали, что они опережают собственную программу. Они показали миру, что такое активное сотрудничество всех в осуществлении мирной задачи». Там же. Л. 10. В прочем, нельзя говорить, что данные реакции были сильно «раздуты». В первые годы космическая программа СССР действительно шла довольно быстрыми темпами, и в мировом сообществе эти успехи были признаны по праву.

Еще одно важное направление - признание перспективности развития социалистического строя, которое также представлялось не только посредством внутренней пропаганды, но и с привлечением внешних ресурсов. К примеру, приводится реакция рабочего из Варшавы: ««Советский человек вновь в космосе! Еще одна грандиозная победа. Еще один подвиг страны, идущей к светлому будущему. Исторические документы: Проект программы КПСС, проект Устава КПСС, подвиг советского космонавта Титова - это звенья одной цепи, имя которой - социализм и коммунизм». РГАНТД. Ф. 65 Оп. 1 Д. 25. Л. 19. Разумеется, подобные комментарии давали, как правило, представители социалистических стран или члены коммунистических партий.

Международные аспекты пропаганды проявлялись не только в методах подачи информации в прессе, но и путем инициирования различных международных космических мероприятий. Важным событием в данном контексте стала программа «Союз-Аполлон» 1975 года: успешная стыковка советского и американского космических кораблей была названа в мировой прессе «историческим рукопожатием». Известия. 18 июля 1975 г. С. 3. Впрочем, акцент советских газет было именно на политическом значении прошедшей космической встречи, и на перспективах создания в ближайшем будущем международных орбитальных станций. Также широко публикуются изображения американских изданий и большое количество выдержек из них в положительном ключе, что было до этого явлением относительно редким.

Еще одной акцией, которая была призвана продемонстрировать международную значимость советской программы была программа «Интеркосмос», в рамках которой в конце 1970-х г.г. получили возможность участия в полетах члены некоторых социалистических стран. Так, в 1978 году в космос на корабле Союз-28 отправился Владимир Ремек из Чехословакии.

Затем в рамках советской программы стартовали корабли с Мирославом Гермашевским из Польши, Зигмундом Йеном из ГДР, Георгием Ивановым из Болгарии. В общей сложности за период 1978-1988 г.г. в космос в рамках полетов советских космических кораблей смогли полететь 14 граждан из различных стран (кроме СССР и США), подобные дружественные полеты с иностранцами осуществлялись в это десятилетие практически каждый год. Sheehan, M. The international politics of space. London: Routledge, 2007. pp. 59-61.

Подобные полеты были инициированы для поддержания международного влияния Советского Союза, в частности в вопросе освоения космоса. Предоставление площадки для других стран должно было стать неким дружественным благородным жестом. Необходимо также отметить, что по программе «Интеркосмос» было осуществлено не только отправление космонавтов (в конце 1970-х - из стран социалистического лагеря), но и осуществление запуска ряда искусственных спутников по международным программам изучения (например, с Польшей). Colin B., Bert V. Interkosmos: The Eastern Bloc's Early Space Program. Springer International Publishing Switzerland, 2016. P.35.

2.2 Женщина в космосе

Вероятно, наиболее значительным полетом, суть которого была продиктована именно требованиями советской пропаганды, был полет первой женщины-космонавта Валентины Терешковой в июне 1963 года. Прошло чуть более двух лет с первого запуска человека в космос, и Терешкова стала шестым обладателем новой профессии «космонавт». И хотя все полеты до этого момента проходили благополучно, система все же еще не была в максимально совершенном и стабилизированном состоянии. Например, самочувствие Германа Титова во время длительного орбитального полета после 5-6 витка начало сильно ухудшаться (такая информация в то время, разумеется, не предавалась гласности). Каманин Н.П. Скрытый космос. Кн.1. 1960-1963 г.г. М.: Инфротекст-ИФ, 1997. С. 121. Причины плохого самочувствия устанавливались в течение нескольких лет путем проведения различных испытаний. Тем не менее, именно в контексте рассказов о полете Терешковой, было сказано большое количество слов о безукоризненной работе советской космической техники: «Советские корабли надежны, тщательно продумана экипировка космонавта, сделано все, чтобы полет завершился благополучно. Но на всякий случай, для страховки, на борту находится неприкосновенный аварийный запас… Если космонавт совершит посадку не в заранее намеченном месте, у него есть все необходимое, чтобы спокойно прожить несколько дней, пока его не найдут. Правда, советские космические корабли, без сомнения, и впредь будут совершать посадки в точно заданных районах. Но аварийный запас каждый раз отправляется в полет, потому что самое дорогое - это жизнь космонавта». ГАРФ. Ф. 6903 Оп. 11. Д. 895. Л. 203-204.

В книге «Женское лицо космоса» Валентина Леонидовна Пономарева, космонавт-испытатель, полковник ВВС, в день старта В. Терешковой являвшаяся дублером и находившаяся 16 июня 1963 года на космодроме Байконур (вместе со вторым дублером, Ириной Соловьевой), делится своими воспоминаниями о формировании женской космической программы. Она утверждает, что идея первого женского полета возникла именно из приоритетных и пропагандистских соображений. Она ссылается в частности на Н.П. Каманина, который являлся идейным вдохновителем и по сути организатором данной идеи, и писал в своих космических дневниках следующее: «Нельзя допустить, чтобы первой женщиной в космосе стала американка, - это будет оскорблять патриотические чувства советских женщин», и далее: «Первая советская женщина-космонавт будет таким же великолепным агитатором за коммунизм, какими стали Гагарин и Титов» (запись от 24.10.1961). Более того, Пономарева также подтверждает тот факт, что космонавтика долгое время являлась областью, абсолютно закрытой для критики.

После полета С.П. Королев заявлял журналистам: «Полет Терешковой - это прежде всего одно из самых ярких доказательств равноправия советских женщин, их большого мужества» ГАРФ. Ф. 6903 Оп. 11. Д. 895. Л. 201.. Таким образом, даже руководители космической программы признавали, что сам по себе женский полет не оправдывался какими-либо научными и исследовательскими целями, а в большей степени был призван продемонстрировать силу советской женщины.

Этот факт подтверждается и формами огласки полета в СМИ. Одним из первых откликов в радиоэфире от 14 июня звучат восторженные слова советских женщин: «Сегодняшний день принес нам огромнейшую радость. Мы все, советские люди, особенно женщины, счастливы, что в Космосе первая советская женщина Валя Терешкова». И далее: «В ближайшее время в Москве открывается Всемирный конгресс женщин, на который со всех концов земного шара приедут женщины, чтобы еще раз заявить о своей солидарности в борьбе за мир и счастье народов. И каким огромнейшим подарком для всех является то, что первая в мире женщина-космонавт - женщина Советского Союза». Там же. Л. 196. В эфире выражаются чувства восторга, радости и гордости от имени всех советских женщин. Вероятно, такая близость полета к предстоящему конгрессу также оказалась не случайной.

Во всех новостях присутствует акцент на образе советской женщины. В текстах радиоэфиров июня 1963 года сохранились даже редакторские правки: в одном из них зачеркнуто слово «летчица» и исправлено: «Слава первой женщине-космонавту». ГАРФ. Ф. 6903 Оп. 11. Д. 895. Л. 204. Здесь же появляются напоминания о том, что на советской женщине держится абсолютно все, и все ей посильно: «она мать, она ученый, она водит степные корабли-комбайны, она управляет станком. Всюду она. Она - активный строитель коммунизма», здесь же присутствуют отсылки к советским летчицам-героиням военных лет: «это они [женщины] прославили нашу отчизну умением, упорством и героизмом. Это они помогали прокладывать дорогу в космос». Там же. Л. 214.

Рождались и более художественные ассоциации: образа советской женщины, как синонима «России», «Земли», «Победы»: считалось теперь особенно очевидным, почему поэты и художники, творя образ жизни и победы, рисовали женщину. Там же. Л. 244. «И ты пролетаешь над миром - крылатая Победа в образе Женщины, и твоим голосом говорит новый век - век коммунизма» - говорит ведущий в адрес Валентины Терешковой.

Н.С. Хрущев в телефонном разговоре с Терешковой (который, разумеется, был опубликован), также иронично отмечает: «мы сегодня обедали дома. У нас было много женщин за обедом. Невозможно даже к ним подойти: все ходят с повышенным настроением и очень рады». Там же. Л. 237. Таким образом, новостями о полете Терешковой культивировалось чувство гордости не только за научно-технические достижения и вклад в «дело мира», но и за обладание статусом «женщины», предоставленные Советским Союзом женщинам возможности, ведь женщин, как неоднократно отмечалось, было больше, чем мужчин. Там же. Л. 238.

2.3 Космическая мечта детей и молодежи

«Покоренный космос» являлся в советском обществе своеобразным символическим концентратом ожиданий, надежд, ощущения свободы и стремления к будущему. Многим детям, рожденным в 1961 году и позже, было суждено жить с именем Гагарина в буквальном смысле: в сотнях тысяч семей было решено назвать сыновей Юриями, в честь первого космонавта. Коновалова Л.В. Стану Гагариным, когда подрасту! Культ космоса во властных практиках и восприятии детей в конце 1950-х - 1960-е годы. / Вестник Челябинского государственного университета. 2010. №15 (196). История. Вып. 40. С. 80.

Среди молодежи, в особенности в 1960-е годы, велась активная пропаганда научного атеизма, особенно яркой иллюстрацией для которой стало именно освоение космоса. Было издано большое количество различных пособий и научно-популярных трудов, призванных дать пищу к размышлениям о религии и боге. Одним из таких трудов стала книга В.Н. Комарова «Космос, Бог и вечность мира». Комаров В.Н. Космос, Бог и вечность мира. М., Госполитиздат, 1963. В целом данная книга (как и другие подобного рода) адресована в первую очередь молодежи и рассматривает различные вопросы, которые с освоением космоса в большей степени заинтересовали людей (и в этом факте также важную роль сыграл аппарат пропаганды). Комаров размышляет о бесконечности вселенной, о новых возможностях в исследовании космоса, о том, какие горизонты возможность наблюдений со спутников и автоматизированных станций открывает человечеству. По ходу повествования он не переходит на воспевание советской программы, рассматривает в основном общие моменты. Однако в конце он делает заключение: «никакие словесные ухищрения богословов не могут изменить того факта, что человек проник в «священные небеса». Ни одна победа человека над природой не служила в такой степени укреплению веры в науку, в справедливость всех ее представлений об окружающем мире, как освоение космического пространства». Комаров В.Н. Космос, Бог и вечность мира. М., Госполитиздат, 1963. С. 213.

Фантазии на космическую тему появлялись в период 60-х - 70-х годов в разнообразных изданиях стихов и рассказов для детей. Детская литература непосредственно о космосе в эти годы являлась зачастую своеобразным «посланием» юному поколению. Яркий пример - книга «Космонавт-2» Юрия Гальперина, предназначенная для младшего школьного возраста. Гальперин Ю. Космонавт-2. М., Издательство «Малыш», 1964 г. Начинается она с обращения 12-летнего школьника из Магнитогорска к редакции: «Мне 12 лет, учусь я в 6 классе, учусь хорошо, здоровье у меня хорошее. Я очень хочу летать на Марс или на Венеру. Как нужно готовиться к полету?». Повествование книги ведется как ответ на этот вопрос, и автор подразумевает, что, вероятно, каждый советский ребенок имеет сейчас такую же мечту. Там же. С. 1. Она представляется как своеобразное пособие, основанное на биографии Германа Титова. Довольно характерная особенность: биографии космонавтов, особенно первых, идеализировались до мелочей. Это люди, которые принимали правильные решения с детства, всегда обладали силой воли, были упорны и отвечали всем параметрам советского идеала. Идеализируется в книге не только сам космонавт, то и «безотказная» космическая техника. «Люди на далекой Земле, которые управляют полетом, знают все, что происходит с Титовым. Они прекрасно слышат его голос, видят его лицо, слышат даже дыхание космонавта. Обо всем сообщают умные, точные приборы, подающие радиосигналы с борта корабля». Гальперин Ю. Космонавт-2. М., Издательство «Малыш», 1964 г. С. 24.

Здесь, даже в детской художественной книге, публикуются слова Н.С. Хрущева в ответ на телеграмму с борта корабля-спутника Восток-2. Там же. С. 30. А после приземления «ласково, как отец любимого сына, расспрашивает Никита Сергеевич о полете, шутит с Титовым, радуется вместе с ним». Разумеется, в детских книгах данного периода все полеты проходят идеально. Космонавты лишь удивляются и восторгаются от новых для себя ощущений, а центр управления полетами неизменно рапортует, что все проходит нормально. Чувства у космонавта также исключительно светлые и правильные, даже когда он окружен почестями: «На трибуне мавзолея летчик-космонавт, Герой Советского Союза Герман Титов. Он смущен, взволнован и даже немного растерян от этих почестей, которые он так хотел бы сейчас разделить с Главным конструктором, учеными, рабочими, со всеми, кто создал чудо-корабль, кто подготовил его к полету». Там же. С. 37.

Книги о космонавтах для детей в большинстве своем несли именно воспитательную функцию. На примере описания жизни побывавших в космосе героев, детям удавалось продемонстрировать, как необходимо себя вести, какими качествами обладать и какие решения принимать, чтобы достичь «космической» высоты. Все дети по умолчанию «хотели» в космос: данный факт прослеживается и на плакатах, и в словах корреспондентов и дикторов.

У космонавта в пропаганде отсутствовал даже намек на малейшие недостатки - общеизвестным и очевидным фактом считалось то, что они «самые добрые и умные» Вайль, А. 60-е. Мир советского человека / А. Вайль, П. Генис // Собр. Соч. : в 2 т. Екатеринбург, 2003. Т. 1. С. 529.. Формировалось мнение, которое особенно направлено было на юное поколение, что для полета в космос нужно обладать всеми положительными человеческими качествами, быть выносливым, физически развитым, иметь успехи в учебе, быть верным идеям коммунизма. Общение с «идеальным человеком»-космонавтом также являлось честью и должно было выглядеть в глазах детей поводом для гордости. Так, например, в детской сказке «Муравей и космонавт», одному из муравьев довелось не только увидеть космонавта, как другим обитателям муравейника, но и поговорить с ним, и посидеть на его пальце, после чего «хотя он был обыкновенным рыжим муравьем, все стали относиться к нему с уважением» Митяев А. Муравей и космонавт. М., Издательство «Малыш», 1969 г. С. 8. .

Детям как бы навязывалось желание в будущем стать космонавтами, как нечто безусловно желанное. Аргументированное необходимостью развития науки и техники, в том числе в космической отрасли, как отрасли будущего, оно при этом навязывало определенную модель поведения. Книга 1963 года «На пути в космос» заканчивается так: «Всегда люди будут стремиться все выше и дальше. И совсем не исключена возможность, что среди пионеров, отважных разведчиков, прокладывающих пути в неизведанные дали, будешь и ты, наш дорогой читатель» Рубанов В., Ходыко Ю. На пути в космос. Минск, 1963. С. 79.. Часто встречаются и «мотивирующие» стихи со строго утвердительной интонацией: «Запишите в космонавты - нам уже по восемь лет! Запишите нас хоть завтра в испытатели ракет» Могутин Ю. Запишите в космонавты. Волгоград, 1968. С. 3.

В специальных методических изданиях, посвященных способам популяризации космической науки и методикам чтения лекций об управляемых полетах в космос, напрямую ставились задачи советской пропаганды. Так, одной из основных задач было «приобщение масс к сознательному и творческому восприятию наших достижений, нашего движения вперед по пути мира и прогресса к коммунизму». Покровский Г.И. Методика чтения лекций об управляемом полете в космосе. М., 1964. С. 3. Многие детали космической программы, в том числе процесса полетов и технические характеристики, не могли быть обнародованы и рассмотрены по существу. Соответственно, в задачи лекторов и преподавателей входило больше не освещение достигнутых технических возможностей (если оно проводилось, то в общих чертах), а на идеологическое и международное значение развития космической программы.

Широкую популярность, в частности среди молодежи, получает благодаря развитию полетов научная фантастика. В конце 60-х - 70-е годы в большом количестве публикуются сборники фантастических рассказов, зачастую зарубежных. Очевидно, что подобная тенденция в художественной литературе была навеяна появлением реальных перспектив в освоении космического пространства. Но также такая литература подогревала интерес к текущим событиям и реализуемым полетам. В этом отношении научно-фантастические произведения и их широкое распространение в какой-то степени также играли важную роль в пропаганде. Например: Дальний полет. Сборник научно-фантастических произведений. Под ред. Е.Г. Вансалова. М., 1972.

Детская художественная литература не являлась напрямую продуктом пропагандистской деятельности советского правительства. Однако ее содержание и посыл являлись следствиями официально продиктованной парадигмы. Мы можем видеть, что в детской и юношеской литературе делается заметный акцент на необходимости стремления к звездам, а упорный труд, успехи в учебе, хорошая физическая подготовка и верность родине в конечном итоге могут привести к главной заветной мечте (которая приписывалась практически каждому) - стать космонавтом.

На основе анализа отдельных сюжетов и направлений в пропаганде можно сделать вывод, что идеологическая работа проводилась не только посредством трактовки событий с определенной окраской и использованием обтекаемых и создающих необходимый эмоциональный эффект формулировок, но и инициирования отдельных акций (таких как полет Терешковой или единичных космонавтов из дружественных социалистических стран). Такие мероприятия сами по себе имели пропагандистский характер и способствовали формированию необходимой положительной реакции в обществе, без привлечения большого количества дополнительных выразительных средств.

Заключение

Одной из основных характерных черт репрезентации полетов в космос в советской пропаганде является то, что данное явление (в особенности в первые годы развития космической отрасли) было само по себе масштабным и позитивным, что позволяло поддерживать оптимистичные настроения без привлечения дополнительных художественных образов и доказательств: события, такие как запуск первого спутника, отправление первых живых существ в космос, появление первого в мире космонавта - советского, и женщины-космонавта - тоже советской, являлись яркими и быстро нашли отклик в советском обществе. Эти события стали долгоиграющей темой для пропаганды, использовались довольно долго и оставались для людей радостными поводами для гордости.

В то же время в ситуациях трагических событий информации появлялось крайне мало, предпринимались попытки объяснений аварий с помощью максимально обтекаемых и непрозрачных формулировок. В случае с гибелью летчика-космонавта В.М. Комарова в 1967 году, которая стала первой в своем роде трагедией в мире, о причинах катастрофы было сказано очень мало, соболезнования проявлялись в прессе достаточно осторожно и тихо, распространялась идея о том, что эта гибель - пример достоинства и бесстрашия, верности «самым высоким и светлым идеалам человечества». Общепринятое выражение по отношению к погибшим космонавтам - «безвременно ушедший», которое применялось также к С.П. Королеву. Письмо советских космонавтов. // Правда. 12 апреля 1971 г. С. 3.

Еще одной значительной особенностью является то, что требования к развитию космической программы диктовались не столько научными запросами, сколько требованиями официальной пропаганды. К примеру, полет первой женщины в космос никак не оправдывался техническими и научными запросами и был важен больше как информационный повод, а не как очередной этап в освоении космоса. Соратники Терешковой подтверждают, что сформированный женский отряд быстро перестал быть интересен для центра подготовки космонавтов, и вскоре был распущен. Следующий полет советской женщины в космос произошел только в 1982 году, практически через 20 лет после первого. По тем же причинам первый выход в открытый космос готовился в сильной спешке и сопровождался значительными рисками. Центр подготовки космонавтов испытывал серьезное давление со стороны правительства, так как приоритетом считалось выполнить выход раньше, чем это успели бы сделать космонавты США.

Условно можно выделить три этапа развития темы полетов в космос в советской пропаганде 1950-х - 1970-х г.г. На первом этапе, когда освоение космоса только началось и появились новости об успешных запусках, которые имели большое значение для мировой науки и общественности, пропагандируется вера в непременную близость «светлого будущего», подогревается интерес к предстоящим (еще потенциально) полетам человека в космос и «на другие планеты» (для образного обозначения более конкретной цели реализуемых полетов искусственных спутников, космических кораблей с подопытными животными), широко обсуждается дело мира во всем мире, хотя по сути прямого вклада в данном направлении первые запуски не имели; большое значение уделяется не столько самой науке, сколько советскому человеку, прокладывающему дорогу в будущее. Затем, с первым полетом человека и последующими запусками пилотируемых кораблей, фокус пропаганды смещается на фигуру космонавта как идеала советского человека и объекта для всеобщего подражания (в особенности данный прием был направлен, конечно, на молодых людей). Героические настроения являются преобладающей тенденцией данного периода. К концу 1960-х годов «героическая» линия постепенно теряет краски и становится значительно более сдержанной, в частности с первыми серьезными неудачами и трагическими событиями, которые уже сложно было скрывать от общественности. Кроме того, полеты становятся частью повседневности, а освоение космоса - направлением, которое, с одной стороны, является уже признанным успехом СССР последнего десятилетия, с другой - не дает очевидных «революционных» поводов для возрождения столь восторженных настроений. Тем не менее, нельзя сказать, что космическая мечта в сознании советского человека сходит на нет; космос прочно укоренился как излюбленная тема в литературе, советском плакате, изобразительном искусстве и повседневной атрибутике того времени.

Космическая тематика не ограничивалась в пропаганде лишь формальными описаниями полетов и имела различные направления, которые были нацелены на разные группы населения (женщины, молодежь и т.д.) и преследовали разные цели. Так, одним из важных направлений было международное соревнование в космосе. Советская пропаганда как внутренняя, так и внешняя, делала большой акцент на всемирной значимости достигнутых высот, а также стремилась укрепить положение лидера космической гонки в глазах советских и иностранных граждан, а также усилить эффект международного влияния, используя для этого как восторженные отклики из-за рубежа, так и проводя международные полеты: «рукопожатие в космосе» в ходе проекта «Союз-Аполлон» 1975 года, полеты на кораблях СССР космонавтов из стран социалистического лагеря в конце 1970-х годов.

Начало освоения космоса стало ярким явлением, которое прочно ассоциируется с периодом конца 1950-х - 1970-х г.г. в советской истории. Оно широко освещалось в средствах массовой информации и использовалось в качестве инструмента пропаганды в различных направлениях. Оптимистичные образы, созданные пропагандой в те годы, остаются в определенной степени актуальными и по сей день.

Список использованных источников и литературы

Источники

Опубликованные

1. Гальперин Ю. Космонавт-2. М., Издательство «Малыш», 1964.

2. Комаров В.Н. Космос, Бог и вечность мира. М., Госполитиздат, 1963.

3. Митяев А. Муравей и космонавт. М., Издательство «Малыш», 1969.

4. Могутин Ю. Запишите в космонавты. Волгоград, 1968.

5. Покровский Г.И. Методика чтения лекций об управляемом полете в космосе. М., 1964.

6. Пономарева В.Л. Женское лицо космоса. - М., Фонд «Гелиос», 2001.

7. Рубанов В., Ходыко Ю. На пути в космос. Минск, 1963.

8. Сатирический журнал «Крокодил». № 13, 1978 г.

9. Известия. 5 октября 1957 г.

10. Известия. 6 октября 1957 г.

11. Советская культура. 8 октября 1957 г.

12. Советская культура. 5 ноября 1957 г.

13. Известия. № 198. 19 августа 1960 г.

14. Известия. 22 августа 1960 г.

15. Советская культура. 23 августа 1960 г.

16. Известия. 23 августа 1960 г.

17. Известия. 12-19 апреля 1961 г.

18. Правда. 12-19 апреля 1961 г.

19. Мурзилка. №6, 1961.

20. Известия. 14 июня 1963 г.

21. Литературная Газета. 19 июня 1963 г.

22. Известия. 19 июня 1963 г.

23. Правда. 19 июня 1963 г.

24. Правда. №171, 20 июня 1963 г.

25. Правда. 21 июня 1963 г.

26. Известия. 13 октября 1964 г.

27. Известия. 13 октября 1964 г.

28. Известия. 24 апреля 1967 г.

29. Правда. 25 апреля 1967 г.

30. Известия. 25 июля 1969 г.

31. Известия. 1-19 июня 1970 г.

32. Известия. 18 июля 1975 г.

33. Правда. 12 апреля 1971 г.

34. Правда. 1 июля 1971 г.

35. Правда. 3 июля 1971 г.

36. Правда. 13 апреля 1972 г.

37. Литературная газета. 29 декабря 1976 г.

38. Известия. 13 апреля 1978 г.

Неопубликованные

39. ГАРФ. Ф. 6903 Оп. 11 Д. 841.

40. ГАРФ. Ф. 6903 Оп. 11 Д. 895.

41. ГАРФ. Ф. 6903 Оп. 17 Д. 686.

42. ГАРФ. Ф. 6903 Оп. 17 Д. 811.

43. РГАНТД Ф. 65 Оп. 1 Д. 23.

44. РГАНТД Ф. 65 Оп. 1 Д. 25.

45. РГАНТД. Ф. 31 Оп. 15 Д. 82.

Литература

46. Bizony, P., Doran, J. Starman: The Truth Behind the Legend of Yuri Gagarin. - New York, 2011.

47. Brzezinski, M. Red Moon Rising: Sputnik and the Hidden Rivalries that Ignited the Space Age. Macmillan, 2007.

48. Colin B., Bert V. Interkosmos: The Eastern Bloc's Early Space Program. Springer International Publishing Switzerland, 2016.

49. Gerovitch, S. “New Soviet Man” Inside Machine: Human Engineering, Spacecraft Design, and the Construction of Communism. Osiris. Vol. 22, No. 1, The Self as Project: Politics and the Human Sciences. The University of Chicago Press, 2007. pp. 135-157.

50. Gerovitch, S. Why Are We Telling Lies? The Creation of Soviet Space History Myths. Russian Review. Jul. 2011, Vol. 70 Issue 3, p.460-484.

51. Lewis, Cathleen Susan. History of the Public and Material Culture of Early Human Spaceflight in the U.S.S.R. George Washington U. 2008. 461 p.p.

52. Rockwell, T. The Road to the Stars Is Paved by the Communists: Soviet Propaganda and the Hero-Myth of Iurii Gagarin. - U. of Victoria [Canada], 2005. 98 p.p.

53. Sheehan, M. The international politics of space. London: Routledge, 2007.

54. Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. М.: Новое литературное обозрение, 1998.

55. Ивановский О.Г. Ракеты и космос СССР: Записки секретного конструктора. М.: Молодая гвардия, 2005. - 318 с.

56. Ивановский О.Г. Ракеты и космос СССР: Записки секретного конструктора. М.: Молодая гвардия, 2005.

57. Коновалова Л.В. Стану Гагариным, когда подрасту! Культ космоса во властных практиках и восприятии детей в конце 1950-х - 1960-е годы. / Вестник Челябинского государственного университета. 2010. №15 (196). История. Вып. 40. С. 80-87

58. Лебина Н.Б. Повседневность эпохи космоса и кукурузы. Деструкция большого стиля. Ленинград, 1950-1960-е г.г. С-Пб.: Крига, 2015.

59. Силина, Л. Внешнеполитическая пропаганда в СССР в 1945-1985 гг. (по материалам отдела пропаганды и агитации ЦК ВКП(б)-КПСС) - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2011. - 207 с.

60. Советская социальная политика: сцены и действующие лица, 1940-1985 / Под ред. Е. Ярской-Смирновой, П. Романова (Из библиотеки Журнала исследований социальной политики). М.: ООО «Вариант», ЦСПГИ, 2008. - 376 с.

61. Социокультурный феномен шестидесятых. / Сост. В.И. Тюпа, О.В. Федунина. М.: РГГУ, 2008. - 235 с.

Размещено на Allbest.ru