Беларусь в первой мировой войне

11 сентября захватив в боя Свентяны, германские войска открыли себе путь для наступления в Вилейку - Молодечно - Смаргонь, где в районе между Западной Березиной и Вилией, удобном для обороны, решили дождаться своей пехоты, чтобы окружить русские войска.

Решением русского Верховного Главнокомандования, было создана новая, 2-я армия. В составе26-го, 27-го, 29-го и 36-го армейских, 4-го Сибирского корпусов. В ней было 31 633 штыка, 13 455 сабель, 227 пушек. 2-я армия должна была от линии железной дороги Вильнюс-Молодечно атаковать противника и прорвать фронт. Для прикрытия разворачивания 2-й армии был выделен 1-й кавалерийский корпус (20 000 сабель, 67 пушек, 56 пулеметов).

На Свентянском направлении русские войска имели только этапный батальон Гвардейского корпуса, сотню забайкальских казаков и несколько взводов из ополченских частей. Эти силы были объединены в отряд под командованием полковника П.И. Назимова, командира запасного батальона лейб-гвардии Семеновского полка Солдаты были вооружены карабинами и берданками, с запасом всего в 60 патронов.

Тут не лишним будет упомянуть, что в снабжении фуражом и боеприпасами в российской армии не заладилось с самого начала войны. В 1915 г. дефицит винтовок составлял 19 мил. а патронов к ним - 2 млрд. штук. Конкретно на Западном фронте эта число составляло 500 тыс. В запасных же частях (пунктах комплектования) одна винтовка вообще приходилась на 13 человек. Из-за этого дефицита в период только летних боев потери русских в живой силе были просто страшными. В армейских корпусах в строю оставалось несколько тысяч человек. Так, в Гренадерском боеспособными являлись примерно 2400 человек, во 2-м Стрелковом - 5 тыс., в 15-м армейском около 8 тыс. человек. При этом штатное количество солдат и офицеров пехотного армейского корпуса составляло около 50 тыс. человек. Но, несмотря на такие потери и отсутствие вооружения, царское правительство беспрерывно гнало фронт все новые и новые части. Так, по сведениям пунктов комплектования, с 15 августа по 9 сентября на западный фронт было направлено 590 невооруженных рот.

Итак, войска под командованием П.И. Назимова вступили в бой и сдерживали врага 17 часов, после чего организованно, под прикрытием казаков, отошли на восток.

К 14 сентября немцы достигли озер Нарочь и Свир и продолжали двигаться вперед двумя колоннами: главная - в составе 1-й и 4-й кавалерийских дивизий вдоль о. Свир к переправе через Вилию в направлении Смаргонь - Солы, 3-я кавалерийская дивизия - через Вилейку на Молодечно. К концу дня немцы овладели Жодишками, их передовые отряды достигли железной дороги. Германская пехота, поддерживая кавалерию, вышла к Вилии и форсировала ее. Навстречу немцам двигались корпуса 2-й русской армии: 27-й армейский (8000 штыков, командир - генерал от инфантерии Д.В. Баланин) выгрузился на станции Молодечно; 4-й Сибирский, командир - генерал от инфантерии А.В. Сычевский. 36-й армейский (15 000 штыков, командир - генерал-лейтенант Н.Н. Короткевич) - к Ошмянам. 1-й кавалерийский корпус (командир- генерал от кавалерии В.А. Арановский) подошел к Солам и атаковал германскую пехоту, которая переправилась через Вилию возле Гервят.

Несмотря на попытку удержать линию фронта, в тылу Западного фронта началась паника. Тыловые и местные учреждения спешно эвакуировались, бросая имущество. Население отходило на восток. К 16.00 15 сентября после 8-ми часового боя немцы заняли Смаргонь.

На следующий день 4-я кавалерийская дивизия немцев двинулась к р. Ошмянка для поддержки своих передовых частей. Подойдя к реке, германские кавалеристы решили атаковать конным строем, для чего выстроились в сомкнутый боевой порядок. Русская пехота, у которой не было боеприпасов, приготовилась к последнему бою. Но неожиданно для себя немцы попали под прямой обстрел 4-орудийной батареи, которая предназначалась для отправки во Францию и состояла из отборных бойцов и офицеров. Командир батареи, узнав немцев, с ходу развернул орудия и в буквальном смысле слова спас русской пехоте жизнь. Ночью с 17 на 18 ноября дивизии западного фронта по приказу верховного главнокомандующего начали отход от Вильнюса. Мемуары немецких офицеров свидетельствуют о невероятной стойкости отступающих русских войск. Каждую ночь они делали пешие марши, с утра спешно строили укрепления и принимали бой, после чего вновь отходили. План немцев - окружить русскую армию - не осуществился. Их потери росли.

К 20 сентября контратака русских войск была нацелена на Смаргонь. Основная битва произошла между батальоном подпоручика Пигушина из 279-го Новоржевского полка 68-й пехотной дивизии и 2-м конно-егерским батальоном немцев. После долгих боев германские войска были выбиты с позиций, в плен захвачено100 егерей, 8 офицеров и 9 пулеметов. В 272-м пехотном Гдовском полку 6 офицеров - командиры роты были награждены золотым оружием и орденами св. Георгия 4-й степени за мужество и героизм, проявленные в боях за Смаргонь.

Беспримерную стойкость на следующий день также показали 2 батальон Кексгольмского полка 3-й гвардейской пехотной дивизии, которая не имела патронов, последовательно выбила немцев штыками из 4-х линий окопов.

Несмотря на то, что впереди все чаще появлялись заграждения из колючей проволоки, к 24 сентября войска 2-й и 3-й гвардейской пехотной дивизии заняли позиции в окраинах Смаргони.

После этого до конца 1915 г. велась позиционная война. В полках русской армии пополняли запасы колючей проволоки до 300 пудов на полк, обе стороны создавали разветвленную сеть окопов, немцы бетонировали свои огневые точки и блиндажи, русские - строили их из бревен в 4-8 накатов.

Тяжелое положение со снабжением фронтов обострялось еще сильным расстройством транспорта, организационной неразберихой в государственном аппарате, взяточничеством и казнокрадством, огромными злоупотреблениями всякого рода поставщиков, чиновников, интендантов.

Царское самодержавие оказалось неспособным успешно вести войну, мобилизовать имеющиеся в стране материальные ресурсы. Оно не сумело провести эвакуацию материальных ценностей и населения из прифронтовой полосы. Почти все фабрично-заводское оборудование, хлеб, скот и сельскохозяйственный инвентарь оккупированных районов достались врагу. Из Бреста, например, было эвакуировано только 6 предприятий, из Гродно - 3.

На фронте все более обнаруживалась вопиющая неорганизованность и неподготовленность к войне, неслыханное казнокрадство и явное предательство, бессмысленность распоряжений царских властей и верховного главнокомандования. Крепость Новогеоргиевск с 85-тысячным гарнизоном была предательски сдана немцам, Брестская крепость оказалась совершенно непригодной к защите вследствие преступлений, совершенных ее строителями. И не случайно среди военного командования сложилось твердое мнение о том, что строители «укрепляли не Брест, а свои собственные карманы».

Еще одно трагическое порождение Первой мировой войны на территории Беларуси - массовое беженство. Поскольку российское командование готовилось к наступательной войне, первоначально не было создано никаких институтов, которые занялись эвакуацией, снабжением и размещением беженцев [25, с.4].

В западных прифронтовых губерниях взаимоотношения между военными и гражданскими властями определялись «Правилами о местностях, которые объявлены на военном положении». Этот документ давал военным властям, а так же генерал-губернаторам право принятия чрезвычайных мер по обеспечению успешного ведения боевых действий, предупреждения нарушений государственной безопасности и гражданскому порядку. Военные власти полностью использовали свое право распоряжаться судьбой мирного населения Беларуси, выселяя и перемещая его с постоянного места жительства в глубину Российской империи. Опасные условия жизни на фронтовых и прифронтовых территориях также содействовали переселению жителей Беларуси в более безопасные районы Российской империи [25, с.6].

Среди большого числа беженцев условно можно выделить несколько категорий. Первая - это государственные чиновники, служащие и православное духовенство и их семьи, эвакуацию которых обеспечивало государство.

Вторая - это насильно высланные приказами военных и гражданских властей мирные жители. Эта категория складывалась из двух больших групп: во-первых, это депортированные представители недоброжелательных (с точки зрения царского правительства) национальностей - немцы, евреи, чехи и поляки. Во-вторых, это жители западных губерний военнообязанного возраста и вообще все население, выселение которого полиция сочла необходимым.

Третью категорию беженцев составляли мирные жители, которые по причине близости фронта и связанными с этим условиями жизни по собственной инициативе покидали свои дома и ехали во внутренние губернии Российской империи.

Эвакуация первой категории проходила на основании своевременно разработанных положений. Правительственные заведения и их служащие эвакуировались в основном весной-осенью 1915 г. в Виленской, Витебской и Гродненской областях, в меньшей степени - в Минской и Могилевской. Стоит заметить, что при проведении эвакуации военные власти требовали проводить ее таким образом, чтобы до последней возможности продолжали работу почтовые и телеграфные учреждения. Полицейские власти были обязаны отходить вместе с войсками, ибо опыт показывал, что в населенных пунктах после эвакуации начинались пьянство, разбой и мародерство[25, c.7-8].

В некоторых случаях эвакуация госслужащих напоминала хаотичный побег. В связи с этим в октябре 1915 г. была создана Эвакуационная комиссия с целью упорядочения и усовершенствования процедуры эвакуации ценных с государственной точки зрения учреждений и предприятий, которые работают на оборону.

С июля 1914 г. полиция и военные уполномоченные стали арестовывать германских и Австро-венгерских подданных и под охраной высылать их в глубь державы. Армейское командование также необходимым считало усилить наблюдение за теми, кто избежал высылки, и денежными премиями поощряло тех, кто добровольно наблюдал за поведением представителей «недобронадежных» народов.

Особенно аресты и высылка немцев, чехов и т.д. возросли летом-осенью 1915 г. во время отступления русской армии. Все немцы-колонисты, независимо от пола и возраста, должны были выехать из прифронтовой полосы по их выбору в местности вне театра военных действий и не находящиеся на военном положении. Забота о медицинской и пищевой помощи колонистам была возложена на земства. Всего за 1914-1917 гг. было интернировано около 53 тыс. человек

Еврейскому населению приходилось хуже. По инициативе начштаба Верховного Главнокомандующего Н.Н. Янушкевича, десятки, а потом сотни тысяч евреев получили приказ под угрозой смертной казни переселиться на земли вне театра военных действий в 24 часа. Позже массовое выселение евреев было упорядочено - дети до 14 и старики после 60 лет не выселялись. Остальные оставались на месте жительства при поручительстве за них представителей общин, которые выступали в качестве заложников [25, с.12-13].

Основную массу беженцев составляли жители западных губерний, которых военные власти непосредственно или опосредовано вынудили переехать в глубь империи. Основной причиной миграции было практикование армейским командованием тактики «выжженной земли». Российское военное руководство решило создать в качестве препятствия многоверстную полосу опустошения, с которой должны были выселить местных жителей и уничтожить все имущество.

Из-за недоверия к жителям западных губерний, ставка Верховного Главнокомандующего отдало приказ выводить вместе с отступающими русскими войсками всех мужчин в возрасте от 18 до 50 лет. Насильно выселенное мужское население двигалось в глубь империи вместе со своими семьями. Обеспечить такую массу людей транспортом, едой, медицинским обслуживанием стало проблемой для правительства. Среди беженцев царили голод и эпидемии. Вот отрывок из письма к минскому генерал- губернатору помещика Бобруйского уезда. «В моем дворе и садах помещается 30-40 тыс. несчастного народа, холодного и голодного, холера забирает ежедневно массу жертв, лежит падаль, которую никто не убирает, во флигеле десятки холерных больных, санитарной помощи никакой, воздух ужасный, народ уезжает, а новоприбывшие занимают их места в сплошной грязи и тут же умирают. Мертвых закапывают тут же на глубине в 3 вершка. Мои сады разорены. Я нищий. Умоляю Ваше В.Б. распорядится переселить их на опушку казенного леса, где они смогут найти себе хотя бы дрова, чтобы согреться» [З, с.52]

19 июня 1915 г. генерал Н. Данилов отдал приказ женщинам и детям не покидать дома вместе с мужчинами, последних в возрасте 18-45 лет притягивать к принудительной работе в рабочих командах.

5 сентября командующим фронтами было приказано «ликвидировать всякую примету принудительного выселения жителей». Таким образом, власть признавала, что не может справиться с этим бедствием. Чтобы хоть как-то упорядочить вывоз беженцев из прифронтовой полосы, 1 октября 1915 г. в Ставке было принято решение выделить для этой цели 200 поездов и 10 млрд руб.

Осенью 1915 г. фронт разделил Белоруссию на две части. Территория Беларуси запад от линии фронта оказалась оккупированной немецкими войсками. Оккупированную территорию немецкие империалисты подвергли страшному ограблению и опустошению. Промышленные предприятия Гродно, Бреста, Кобрина, Смаргони, Слонима и других городов и местечек почти полностью были уничтожены, а их оборудование вывезено в Германию. Села и деревни также подверглись грабежу и разрушению. Над населением захваченной территории немецкие войска чинили всевозможные зверства и насилия, убивали мужчин, насиловали женщин, чудовищным пыткам подвергали военнопленных, угоняли тысячи мирных граждан на каторжные работы в Германию. Кроме того, все население было обложено огромными налогами и подвергалось всевозможным штрафам. Немецкое командование неоднократно признавало, что «штрафы таят в себе богатую статью доходов» для германской империи [33, с.38].

4. ВОЕННАЯ КАМПАНИЯ 1916-1917 ГГ. И ЗАКЛЮЧЕНИЕ БРЕСТСКОГО МИРА

С первых дней мировой войны и до конца 1916 - начала 1917 г. германские правящие круги проводили политику игнорирования Беларуси как исторически сложившегося национального целого. В конце 1916 г. германское командование Восточного фронта, разработало, а правительство поддержало проект создания «второй пограничной полосы». Он предусматривал аннексию западных районов России и, в частности, территории Гродненской губернии вплоть до Брест-Литовска. Сторонники более скрытых форм аннексии в это время обсуждали план возрождения Великого княжества Литовского, а также план передачи белорусских земель буржуазной Польше. Свои захватнические планы умеренные максимировали проведением тактики разжигания национальной вражды между народами, населявшими западные районы России. Они поддерживали территориальное притязания к Беларуси со стороны польских и литовских буржуазных националистов.

В конце 1916 - начале 1917 г. значение Беларуси в германской восточной политике значительно возросло. В связи с этим от политики игнорирования Беларуси германские правящие круги перешли к демагогической белорусской политике. Берлин активизировал план возрождения Великого княжества литовского под эгидой Германии с обязательным включением в его состав Беларуси. Но основные очертания захватнической политики кайзеровской Германии на Востоке стали вырисовываться после смены имперского руководства в результате июльского кризиса 1917 г. На смену канцлеру Бетманольвегу и его окружению, планы континентальных захватов которого наиболее концентрированно были выражены в теории «Срединной Европы», пришла группировка империалистической Вильгельмовской Германии. Канцлер Г. Михаэлис был в тесной связи с милитаристскими кругами.

Официально имперское руководство, в частности, государственный секретарь по иностранным делам, всячески подчеркивали, что они продолжают политику своих предшественников без существенных изменений. В действительности это было не так. Опыт войны, положение на Западном фронте буржуазная, а затем социалистическая революция в России требовали внесения существенных изменений в планы захватов.

В середине ноября 1917 г. в Минске, Гомеле, Витебске, Орше, Могилеве, Лунинце. Вилейке, Ветке, Бобруйске, Борисове, Жлобине, Мозыре, Слуцке, Речице, Ганцевичах, Рогачеве, Осиповичах и других городах и местечках Восточной части Беларуси государственная власть перешла в руки большевистских Советов.

В феврале 1918 г. в основном завершилась работа по организации Советской власти в губерниях и уездах. Были ликвидированы существовавшие до этого органы местного самоуправления - городские думы и управы, думские учреждения. Их функции взяли на себя Советы, которые стали полновластными органами государственного управления. Советская власть в этих районах сделала первые шаги в направлении улучшения материального положение трудящихся. Был установлен восьмичасовым рабочий день, введено страхование рабочих на случай болезни, потери трудоспособности и места работы. Началась борьба с безработицей. Установление Советской власти в восточных районах Беларуси вносит существенные изменения в планы германских империалистов.

Внимание руководства и военных кругов Германии концентрируется на Востоке, т.е. на захвате западных территорий России от Прибалтики до Черного моря и превращение остальной части России в экономический придаток кайзеровской Германии. Хотя эти цели не были новыми, но ставились они сейчас уже как конкретная, реально осуществляемая задача. Существенной разницы в целях кайзеровской Германии в 1917 г., сформулированной, с одной стороны, императорским руководством, а с другой - генералитетом во главе с Людендорфом и Гинденбургом, не было. Споры шли практически только о формах их осуществлении. А случай для осуществления империалистических целей Германии на Востоке - представился после Октябрьского переворота, когда старая армия распалась, а новая еще не была создана. И немцы не преминули использовать эту ситуацию.

На время было отброшено теоретизирование, и развитие событий пошло по максималистскому рецепту Гинденбурга и Людендорфа. Отражение этих событий нашло место в речи Вильгельма П., который, считав, «что русские собственными силами не смогут справиться с большевиками, а поэтому немцы должны прийти на помощь. Следовательно, - подводит итог кайзер, - не новая война - а помощь».

Так под видом «помощи» народам России против большевиков готовилась интервенция.

Тем не менее, немецкая оккупационная администрация не препятствовала развитию Белорусского национального самосознания, с января 1916 г. П. фон Гинденбург отдал приказ, который поставил белорусский язык в положение, равное языкам других народов на территории «Обер-Оста». Белорусы получили возможность создавать свои учреждения образования - школы, учительские семинарии и курсы. В 1915-1916 гг. Вильно, где находились известные деятели белорусского национального движения - И. Луцкевич, А. Луцкевич, В. Ластовский, А. Пашкевич (Тетка), Ф. Алехнович, Я. Станкевич и др., стал настоящим центром белорусского национального возрождения. Тут действовали курсы по подготовке учителей, Белорусский клуб. Белорусское издательское общество. Белорусский театр, Белорусский музей, а с января 1916 г. дважды в неделю стала выходить белорусскоязычная газета «Гоман».

Занимаясь деятельностью в сфере образования и культуры, белорусская национальная интеллигенция в Вильно стала создавать свои общественные и политические организации. Первоначально координационным центром белорусских организаций на территории, перешедшей под немецкое управление, стал Белорусский народный комитет, также находившийся в Вильне. В январе 1918 г. Белорусский народный комитет сменила Виленская белорусская рада (руководителем Виленской белорусской рады стал А. Луцкевич).

В 1917 г. доминантой «восточной» политики Германии стала поддержка литовского национального движения. На совещании в Кройцнахе 23 апреля 1917 г.., в котором участвовали германский канцлер Михоэлис и фельдмаршал Гинденбург, было решено включить Курляндию и Литву в состав рейха, сделав их восточной границей линию от Белостока до р. Неман южнее Лиды. Там же был рассмотрен вопрос о взаимоотношениях Литвы с созданным в октябре 1916 г. с согласия Германии и Австро-Венгрии на землях «русской» Польши Королевством Польским. Участники совещания пришли к выводу, что Вильно и Беловежская пуща должны остаться вне пределов Королевства Польского.

Летом 1917 г. немцы предложили литовцам создать представительный орган, который мог бы выступить в качестве посредника между Германией и Литвой и которому Германия могла бы доверять. С согласия немцев в Вильно 18-22 сентября 1917 г. была проведена литовская национальная конференция, участники которой постановили «войти в определенные, еще подлежащие установлению, отношения с Германией» и избрали совет - Тарибу в составе 20 человек (руководителем Тарибы стал А.Сметоаа). В конце сентября 1917 г. германское командование на Востоке признало Тарибу в качестве органа, правомочного выступать от имени литовского народа 11 декабря 1917 г. Тариба высказалась «за вечные и прочные связи Литвы с Германской империей... на основах военной конвенции и конвенции связи, а также на основах единой таможенной и валютной системы».

26 января 1918 г. Тариба подтвердила постановление от II декабря, дополнив его пунктом о том, что «окончательно определить основы Литовского государства и его взаимоотношения с соседними государствами должен Учредительный сейм». 16 февраля 1918 г. Тариба объявила о независимости Литвы. 23 марта 1918 г. независимость Литвы была признана Германией. В ноябре 1918 г. с санкции и при поддержке немцев началось формирование литовского войска.

Немецкая политика в отношении Литвы вызывала у белорусов смешанные чувства. С одной стороны, они приветствовали процесс становления литовской национальной государственности, с другой стороны, относились к этому процессу с опаской, поскольку литовцы, заручившись немецкой поддержкой, отказывались сотрудничать с белорусами. В частности, немецкая политика привела к срыву плана создания конфедерации Великого княжества Литовского, реализовать который виленские белорусы пытались в 1915-1916 гг. В ноябре 1917 г. в ставке германского Верховного командования на Восточном фронте в Брест-Литовске начались мирные переговоры с участием представителей Советской России и держав Четверного союза (Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Османской империи). Особую активность на переговорах проявляла германская делегация, которая добивалась от советских представителей отказаться от притязаний на Польшу, Литву, Курляндию, части Эстляндии и Лифляндии. Соответствующие территориальные притязания были зафиксированы на карте, которую 18 января 1918 г. представители держав Четверного союза вручили делегации Советской России.

После отказа советской делегации подписать мирный договор па предложенных державами Четверного союза условиях германские войска возобновили наступательные операции на Восточном фронте. В период с 18 февраля до начала марта 1918 г. немцы заняли большую часть территории Беларуси, выйдя на рубежи Западной Двины и Днепра (основу немецких войск, действовавших на территории Беларуси, составляла 10-я армия). В 1918 г. под контроль Германии перешли Минск, Полоцк. Борисов, Жлобин, Речица, Калинковичи, Рогачев, Гомель, Орша, Могилев.

Военные успехи Германии и союзников вынудили руководство РСФСР пойти на заключение «позорного» мира. В Брест-Литовск была срочно направлена делегация РСФСР, которая 3 марта 1918 г. поставила свою подпись под текстом мирного договора. Брест-Литовский трактат юридически фиксировал выход России из войны, объявляя состояние войны между Россией и державами Четверного союза прекращенным. Советская Россия соглашалась на отделение значительных территорий, которые переходили под контроль Германии и ее союзников. Договор зафиксировал раздел территории Беларуси по линии Двинск - Свентяны - Лида - Пружаны - Брест-Литовск. При этом в договоре отсутствовало четкое определение линии предельного продвижения германских войск на Восток. Соответствующая линия должна была определиться специальными соглашениями между командованием германских войск и противостоящих им частей Красной Армии.

Прямым следствием наступления немецких войск на Восточном фронте и заключения Брест-Литовского мирного договора 1918 г. стало провозглашение в Минске 9 марта 1918 г. Белорусской Народной Республики, а затем, 25 марта 1918 г., ее независимости от России. Следует отметить, что представители белорусской национальной интеллигенции отнеслись к факту заключения Брест-Литовского мирного договора негативно. Еще до подписания договора Исполнительный комитет Совета Всебелорусского съезда направил в Брест делегацию в составе И. Середы, А. Цвикевича и С. Рак-Михайловского, поручив ей передать участникам переговоров меморандум с изложением аргументов в пользу сохранения Беларуси в этнографических границах. Белорусская делегация, прибывшая в Брест 15 февраля 1918 г., смогла встретиться с членами германской делегации. В ходе встречи белорусы высказали несогласие с условиями мирного договора, обратив внимание на то, что они предусматривают отторжение части белорусской территории на западе и юге и не содержат положения о выплате компенсации белорусскому населению за причиненный в ходе военных действий ущерб.

Немцы не восприняли аргументы белорусов и отказались вносить в текст мирного договора какие-либо изменения, сославшись на то, что договор ущемляет белорусские интересы в незначительной мере. В свою очередь, белорусы не изменили своего негативного отношения к договору: Требование аннулировать положения Брест-Литовского трактата в части затрагивающей Беларусь, стало одним из центральных положений 3-й Уставной грамоты, принятой Радой БНР 25 марта 1918 г. Немцы проигнорировали мнение белорусов не только при заключении мирного договора с РСФСР, но и в процессе определения северной границы Украины. Согласно мирному договору, подписанному между Украинской Народной Республикой и державами Четверного союза в Брест-Литовске 9 февраля 1918 г., северная граница Украины должна была пройти но пунктам Гарноград - Белограй Шебршип - Красностав - Пугачев - Радин - Мельник - Высоко-Литовск - Каменен-Литовский - Пружаны - Выгоновское озеро. Несколько позднее немцы передали в состав Украины в качестве компенсации за отказ от Холмщины Пинский, Мозырский и Речицкий уезды Минской губернии, а также Гомельский уезд Могилевской губернии. Таким образом, Украина получила практически вес Полесье, Среднее Поднепровье и Нижнее Посожье с Гомелем, на которые претендовали также и белорусы.

Лидеры ВНР были предупреждены, чти оккупационные власти не допустят на Беларуси серьезной политической деятельности. [24, с.2]. Кроме Минска, к началу марта 1918 г. немцы захватили Орту, Полоцк, подошли к Витебску, Гомелю. Теряя огромные территории, правительство большевиков вынужденно было пойти на уступки немцам и снова начать переговоры. В результате переговоров 3 марта 1918 г. без участия представителей белорусского народа был подписан Брестский мир. По нему южная часть Беларуси была присоединена к гетмановской Украине. Правительство Ленина обязалось выплатить Германии шесть миллиардов рублей контрибуции, и Беларусь (оккупационная зона) рассматривалась как заклад под эту контрибуцию. Немцы же пообещали большевикам, что не признают новых государств на территории бывшей Российской империи. Обе стороны «искренне» выполняли взятые на себя обязательства. [25,с. 16]

На оккупированной территории Беларуси начала хозяйничать военная администрация во главе с командующим 10-й армии генералом Э. Фалькенгайном. Первым шагом оккупантов явился разгон органов власти рабочих и крестьян - Советов. На население обрушился поток указов, приказов, распоряжений, в которых все декреты и постановления Советской власти были объявлены недействительными. Уже 28 февраля приступивший к исполнению обязанностей коменданта города Полоцка и уезда полковник Фюрстенау издал приказ, один из пунктов которого гласил: «Волостные Советы, управы и комитеты упразднены и все их распоряжения являются недействительными» [26, с.47].

Известия об упразднении Советов поступили 10 апреля во ВЦИК из Гомеля. Лепель, Бобруйск, Слупк, Пуховичи, Быхов - вот неполный перечень тех городов, откуда поступали сообщения о разгроме Советов и о расправе над советскими активистами [21, с.90].

Основная задача, решением которой занялись оккупанты, заключалась в восстановлении капиталистического строя со всеми его атрибутами. Прежде всего, была перекроена карта Советской Беларуси. Вновь оккупированные районы стали именоваться Йеменкой областью. Южная часть Беларуси - Гомельский, Мозырьский, Речицкий и Пинский уезды были выделены в отдельную Полесскую губернию, кагорам была присоединена к гетманской Украине. Так оккупантам было удобнее вывозить по железной дорогой Брест - Пинск - Гомель - Киев награбленные в Беларуси и Украине хлеб, скот, ценное имущество. Западная и Центральная часть Беларуси находилась под властью немцев. Здесь оккупационный режим держался на штыках германских солдат 10-й армии. В каждом захваченном городе и крупных селах размещались гарнизоны. Здесь распоряжались коменданты, назначенные германским командованием. В губернии и уезды назначались начальники. В каждом городе власть осуществлял немецкий градоначальник. Все они находились в подчинении командующего 10-й армией Э. Фалькенгейна [28, с.92]

Вместе с тем оккупационные власти создавали и систему местного управления - аппарат, при помощи которого можно было бы лучше эксплуатировать захваченные территории, связываться с местным населением, подавлять сопротивление, грабить его материальные ценности. Для этого восстанавливалась досоветская система местного управления. Такие учреждения, как городские думы, управы, земства, волостные староства и т.д. Эти органы, состоявшие из помещиков и капиталистов, стали придатком оккупационного режима [29, с.248].

На городские управы возлагались обязанности удовлетворять оккупационные власти квартирами, мебелью, постельными принадлежностями, обеспечивать извозчиками, содержать штат переводчиков и т.д. Что и подтверждается документами: «Немецкие власти считают себя вправе наложить на город квартирную повинность, заставлять городское самоуправление не только доставлять квартиры для военных частей. но и отапливать их, освещать, меблировать» [30,с.72].

В результате ликвидации советских законов и разгона советских органов управления население оккупированной территории оказалось лишенным всяких политических прав. Было запрещено проведение демонстраций, митингов, собраний, запрещена общественная деятельность рабочих и крестьян: профсоюзов, рабочих комитетов, земельных и продовольственных комитетов. Ярким свидетельством того состояния, в котором пребывало население оккупированных территорий, является один из пунктов объявления германских властей от 11 мая, в котором с предельной четкостью заявлено, что население должно с готовностью повиноваться и всячески содействовать властям. Нарушение этого распоряжения влекло за собой наказание согласно германским законам [31,с.99].

Наиболее жестоким был режим для революционных рабочих и крестьян, «Горе тому селению или отдельному хозяйству, объявлялось в приказе Дисненского уездного административного управления, - из которого хотя бы кто-нибудь пришел навстречу большевистским организациям и оказал бы им в чем-нибудь содействие... Такие селения и хозяйства будут разрушаться и места казни будут переполнены трупами» [32,с.32]

Но не только революционные рабочие и крестьяне подвергались репрессивным мерам. Тяжелый оккупационный режим лег на плечи всего населения Беларуси. За малейшее нарушение распоряжений оккупантов страшным наказаниям подвергались жители городов и деревень. Немцы требовали строго соблюдать все предписания. В приказе начальника одной немецкой дивизии писалось: «В городе и округе должен быть полный порядок и всякие эксцессы будут ликвидированы по всей строгости военных законов. За каждого убитого или раненого германского солдата будут немедленно расстреляны первые, попавшиеся десять русских солдат или жителей» [33, с. 162-163].

Пятнадцатого мая 1918 г. штаб 10-й немецкой армии утвердил «Постановление о соблюдении спокойствия и безопасности германских войск в оккупированных местностях». В первой статье этого постановления указывалось что лица, призывающие к насильственным действиям против германских войск, к сопротивлению или неповиновению германским войскам, к неисполнению распоряжений германских начальников и немецких властей, наказываются смертной казнью» [34, с.118].

Физическая расправа была основой оккупационного режима. За любое неповиновение проводились массовые расстрелы. Так, 27 марта 1918 г. в «Известиях Витебского Совета» сообщалось: «Деревня Новоселки была окружена и подожжена немцами. Они не давали выйти мирному населению, расстреливали на месте всех, не жалея ни женщин, ни детей» [35, с.66].

Сообщения были и из других мест. В телеграмме председателя Сенненского ревкома в Совет Народных Комисаров сообщалось: «В оккупированной местности ежедневно сжигается масса селений. Десятки людей погибают невинно. Сотни тысяч семейств обречены на верный голод и смерть» [36, с.678].

По неполным подсчетам на основании имеющихся документов, за время своего недолгого пребывания на территории Беларуси германские оккупанты сожгли частично или полностью более 130 деревень, сел и местечек [37, с.105]

Не было гарантий личной неприкосновенности граждан, их имущественных прав. Оккупанты постоянно нарушали международные права мирных жителей: устраивались облавы, создавались концентрационные лагеря, людей вывозили в Германию.

1 апреля 1918 г. жители Минска были очевидцами необычного события. На улицах Минска немцами производились аресты. Многих уводили прямо из домов. «Задерживают кого попало, без всякой проверки, отсылают на сборные пункты, где содержат тысячи людей в грязи и голоде».

Многие уже отправлены неизвестно куда, многие еще ждут решения своей участи», указывалось в документе. Были сообщения и о том, как обращались с увезенными: «Везут, по-видимому, на работу, кормят скверно, заставляют впрягаться в телеги вместо лошадей, вообще обращаются как со скотом».

Тюрьмы Минска, Мозыря, Гомеля были переполнены арестованными рабочими и крестьянами. Кроме этого в Минске оккупанты создали два концлагеря [40, с.102]. Везде царил полный произвол немецких властей: отменялась свобода слова, печати передвижения и другие гражданские права.

Для печати вводилась предварительная цензура, которая ставила ее в полную зависимость от оккупационных властей. «Вся пресса и все издания подвергнуты предварительной цензуре», указывалось в документе, права населения были урезаны даже в праве на переписку. Интервенты изолировали друг от друга население деревень, запретили почтовое сообщение и переписку. Только после многочисленных заявлений органов местного управления о невозможности исполнения своих служебных обязанностей немецкое командование вынуждено было согласиться устроить конторы обмена корреспонденцией».

Повсеместно была введена плата за проезд по дорогам и мостам. Жителей без специального пропуска комендатуры лишали права переходить из деревни в деревню, отлучаться из дома вечером и ночью [14,.с.95].

Под видом борьбы с большевизмом оккупанты уничтожали школы, а в их зданиях размещали казармы, госпитали, склады, хранилища. В Бобруйске были вывезены из здания гимназии парты и учебные пособия, а здесь поселилось военное управление.[14,с. 106] Закрыты были школы и в других городах. «Все школы заняты немецкими солдатами, над учителями издеваются - немецкое начальство заставляет учителей исполнять самые грязные работы», - писали 21 августа «Известия ВЦИК» В функционирующих школах комендатура контролирует занятия [14, c.106].

Обучение в сохранившихся школах велось, но программам, составленным по немецким образцам. В учебные планы вводились предметы, которые преподавались еще во времена царской власти. Все делалось для того, чтобы воспитать в оккупированной Беларуси молодое поколение, послушными и безгласными исполнителями воли германских империалистов. Этой цели служили и организованные немцами зрелищные мероприятия. Оккупанты демонстрировали германские кинофильмы, ставили спектакли немецкой оперетты, привезенные из Германии. В них всячески превозносились «героизм и смелость» немцев, выпячивались как достоинства жестокость и насилие. Чтобы уничтожить социалистические преобразования в экономике, интервенты восстановили собственность помещиков В деревне помещикам возвращались их бывшие земельные владения с инвентарем. В апреле 1918 г. командующий немецкими войсками в своем приказе по Минской губернии первым делом объявил: «Все бесправно забранное из имений и фольварков скот, посевное зерно. продовольственный корм, сельхозорудия, машины, дерево и т.д. должно быть немедленно возвращено прежним владельцам» [1, с.74].

В приказе генерала Кравзлера вопрос о возвращении земли помещикам ставился еще жестче: «Крестьяне обязаны в течение 24 часов вернуть помещикам отнятые у них земли, земледельческие машины и орудия. За неисполнение будут расстреливаться» [1, с.76].

Приказы и распоряжения обрушились и на вернувшихся помещиков. Им вменялось в обязанность строго следить, чтобы поля были засеяны, урожай снят вовремя и без потерь. Главной фигурой в сельской местности являлся немецкий комендант. Согласно положению он был полновластным и совершенно независимым хозяином своего участка, с неограниченными полномочиями и правами. В положении указывалось, «что каждый из них распоряжается по-своему: издает законы, распоряжается землей и имуществом крестьян» [14,с.111].

Поставив своей целью превращение Беларуси в аграрно-сырьевую колонию, оккупационные власти особое внимание уделяли интенсивному выкачиванию сельскохозяйственного сырья и продукции из белорусской деревни. Одной из самых распространенных форм ограбления крестьян было изъятие сельскохозяйственной продукции и сырья посредством ревизий, систематически проводимых оккупационными войсками. В список реквизиционных продуктов были внесены практически все съестные и кормовые запасы [15,с.248].

Реквизиционные поставки достигли огромных масштабов, которые практически были невыполнимы для тех селений, на которые они налагались.

Интервенты потребовали от крестьян Борисовского уезда сдать 900 тысяч пудов ржи, 300 тысяч пудов ячменя, 38 тысяч пудов пшеницы, 800 тысяч пудов овса, 600 тысяч пудов картофеля. Такие поставки были непосильны для населения уезда даже в мирное время, поскольку в среднем ввоз главнейших зерновых в Борисовский уезд в довоенные годы превышал вывоз на 395 тысяч пудов [33, с.18].

Помимо сырья и зерновых реквизиций грабежу подвергался и скот, находившийся в распоряжении крестьян. По требованию оккупационных властей каждая волость, например, Могилевского уезда была обязана поставлять на нужды немецкой армии и для Германии по 800 пудов мяса в месяц [1, с 171].

В большинстве случаев на изъятые продукты питания, сельскохозяйственное сырье, скот крестьянин получал квитанцию и только в редких случаях денежную компенсацию. Продукты, сельскохозяйственное сырье, скот являлись основным, но не единственным предметом грабежей оккупантов.

Они грабили не только деревни, но и города. В Минске в первые дни оккупации были ограблены склады Земтора, Земсоюза, Красного Креста и другие. В одном из документов указывалось; «Немецкие власти расхитили и увезли почти все продовольственные запасы» [1, с.72].

Весь реквизированный и награбленный запас продуктов, скота и других материалов вывозился в Германию, Были созданы специальные отряды, которые в форме реквизиций грабили население и «все вывозили в Германию, как голодные волки» [10„с.420]. Так, 10 июля со станции Шклов немцами вывезено 32 вагона льна. 22 вагона тряпья, 38 вагонов бумаги со Шкловской фабрики, 40 вагонов лошадей и с июля ежедневно вывозлось 2-3 вагона скота. [1, с.171].

Широкое применение в оккупированных местностях получила и косвенная система грабежа, выраженная во введении целого ряда налогов, штрафов, сборов, пошлин. Согласно приказу командования 10-й армии от 5 июля, с жителей вновь оккупированных областей взимались государственные и земские сборы, пошлины, недоимки, были введены социальные налоги на содержание скота, военный налог на публичные зрелища, канцелярский и квартирный налоги [14, с.114]. На население часто налагались единовременные платежи в виде штрафов. На Полоцкий уезд был наложен военный административный штраф в 500 тысяч рублей. [32,с. 125]

В Полоцке около дома генерала была брошена бомба, в результате немцами наложена контрибуция - 100 тысяч рублей на город [32, с.126].

Все мероприятия, проводимые оккупантами, были подчинены одной цели - выкачиванию максимальных прибылей из оккупированных территорий. На переданных бывшим владельцам фабриках и заводах возросла продолжительность рабочего дня и уменьшилась заработная плата [15,с.248]. Ряд предприятий был закрыт, а промышленное оборудование и сырье вывозилось в Германию. Немцы продолжали свои действия по развитию добывающей промышленности. В то же время они свертывали производства и закрывали фабрики и заводы, которые не приносили им прибыль и не служили обогащению Германии. Только в Минске перестали работать кирпичные, механические заводы, табачная фабрика, без работы оказались деревообделочники, старатели, портные [З,.с.297].

С февраля 1918 г. начинается новый этап в эксплуатации белорусских лесных ресурсов. Движимые империалистическими интересами магнаты деревообрабатывающей, целлюлозной промышленности и их покровители из военно-политических кругов значительно активизировали свои притязания на лесные богатства Беларуси.

«Освоение» вновь оккупированной территории Беларуси в 1918 году немецкие власти начали с грабежа и вывоза в Германию леса и лесоматериалов. Важнейшим инструментом в руках интервентов по эксплуатации лесных ресурсов явилось специально созданное в мае 1918 г. Минское Окружное Лесное Управление (МОЛУ), которому вменялось в обязанность организовать систематическую эксплуатацию лесных богатств Беларуси для нужд Германии. В его ведении находились казенные леса бывшей Минской, Виленской и оккупированной части Могилевской губерний общей площадью около 356000 десятин. [2, с.122].

Одним из главных направлений в деятельности МОЛУ явилось обеспечение немецкой армии лесоматериалами, а железнодорожного транспорта - топливом. Так, в самом начале деятельности лесного управления германские захватчики поставили перед ним задачу заготовить дрова для Александровской, Любаво-Роменской и Риго-Орловской железных дорог в объеме 120000 куб. саж., а также около 50000 куб. саж. для городских нужд оккупантов в Минске и Могилеве [2, с.122].

Возросшие трудности в обеспечении немецкой экономики сырьем, а так же выгодные условия получения лесных богатств активизировали деятельность германских фирм по расхищению лесных ресурсов Беларуси.

Только одна Кенигсбергская целлюлозная фабрика закупила 200 тысяч складочных метров леса, из них к августу 1918 г. 40 тыс. было вырублено и значительная часть вывезена в Пруссию. [14, с.109]

Эксплуатация и грабеж лесных ресурсов Беларуси приносили германским империалистам огромные прибыли. Только доходы МОЛУ составили на второе полугодие 1918 г. 4 млн. рублей. [3, с.17]. Денежные поступления этой организации вносились на счет Восточного торгово-промышленного банка, имевшего свои отделения в Гродно и Минске.

С вопросом расхищения лесных богатств Беларуси были связаны и проекты германского управления Беловежской пущей по изготовлению деревянных домов, которые должны были в разобранном виде перевозиться в Германию. Для такой цели в Беловежской пуще работало около 300 лесопилок, от 3 до 16 станков на каждой [1,с.96].

Таким образом, немецкие экспансионисты стремились превратить Беларусь в дешевый источник сырья. Выкачиванию максимальных прибылей из оккупированных территорий была подчинена и одна из составных частей экономики финансовая деятельность захватчиков. Вместе с оккупантами в Беларусь прибыли из Германии представители Восточного торгово-промышленного банка. Его отделения осуществляли банковское обслуживание торговых и промышленных предприятий.

С 1 июня 1918 г. вместо русских рублей повсеместно вводились в денежное обращение кредитные билеты Восточного торгово-промышленного банка. Чтобы вызвать у населения доверие к новым денежным знакам, командование 10-й армии издало 3 июня 1918 г. специальное «Постановление относительно уплаты налогов, податей и сборов». Согласно этому постановлению местные жители обязаны были вносить налоги, подати, штрафы либо марками, либо новыми денежными знаками (острублями). «Местное население платит налоги: каждое лицо мужского пола 11 - 60 лет 9 марок в год. за каждую, лошадь - 75 марок» [11,с.96], - указывалось в документе.

Посредниками между немецкой властью и населением Беларуси выступали белорусские националисты. Они с первых дней оккупации «линией своего поведения определили лояльность и поиск соглашения» с немецкими оккупационными властями ради признания себя правительством провозглашаемого государственного образования. По соглашению с оккупационными войсками националисты провозгласили БНР и в тоже время 25 апреля 1918 г. они посылают германскому императору телеграмму, в которой просят присоединить Беларусь к Германии. [15, с.103]. Местное население выступало против правительства ВНР. В письме крестьян деревни Межьлесье и села Ольшецы Бобруйского уезда говорилось «Мы, крестьяне протестуем против руководителей Белорусской Рады и не позволим никому играть нашей судьбой в такое время» [2, с.769].

Германская оккупационная администрация спокойно реагировала на. акцию провозглашения БНР, понимая, что идея национальной государственности, не подкрепленная массами, реальных перспектив на успех не имеет. Да и официальный Берлин не признавал провозглашения БНР.

Грабеж, насилие народа оккупантами привели к массовым выступлениям местного населения. Борьба белорусского народа и усиление революционных настроений в оккупационных войсках вели к краху немецкой интервенции. Ухудшалось положение немцев и на Западном фронте. В связи с этим немцы 27 августа 1918 г. с Советским правительством подписывают дополнительный договор, в соответствии с которым немцы обязывались вывести свои войска с территории Беларуси восточнее реки Березина [3,с.439] Этим договором германские власти пытались сохранить мир с Россией для победоносного окончания войны.

Но ноябрьская революция в Германии и поражение австро-германского блока в первой мировой войне резко изменили военно-политическую обстановку. В ноябре Советское правительство аннулировало Брестский договор. В сложившейся политической и военной ситуации стало возможным оказать военную помощь трудящимся Беларуси в их борьбе за ликвидацию оккупационного режима и восстановление Советской власти [8,с.27].

К январю 1919 г. Западная армия находилась уже на линии Якобштадт, Свенцяны, Смаргонь, Несвиж, Лунинец, а к концу месяца почти вся Беларусь была освобождена от немецких оккупантов. [16, с 488].

На основании вышеизложенного материала можно сделать некоторые выводы. После Октябрьского переворота в России германские империалисты выдвинули новые агрессивные и контрреволюционные задачи: уничтожение Советской власти и предотвращение революционизирующего влияния социалистической революции на Германию. В результате интервенции против России была оккупирована большая часть территории Беларуси.

Интервенция явилась следствием империалистической сущности режима кайзеровской Германии, нуждавшейся в постоянном расширении источников сырья и рынков сбыта товаров. Интервенционистская сущность германской политики открыто проявилась в действиях немецких захватчиков на территории центральных и восточных областей, оккупированных в феврале-марте 1918 г. Эти районы переходили в полное подчинение командованию 10-й немецкой армии во главе с генералом Э. Фалькенгайном.

Отличительной чертой этой политики явилась ее антисоветская направленность. Германские власти ликвидировали все завоевания социалистической революции. Свои первые удары они направили против партии большевиков. Везде царил полный произвол немецких властей: отменялась свобода слова, печати, передвижения и другие гражданские права. Чтобы уничтожить социалистические преобразования в экономике, интервенты восстановили собственность помещиков и буржуазии.

В результате проведения грабительской политики германских империалистов и их сообщников народному хозяйству Беларуси интервенты нанесли ущерб, исчисляемый в 52 млн. рублей в довоенной золотой валюте. От террора и грабежа пострадало 158 тыс. мирных жителей. [38,с. 15] 34 Анализ политики германского империализма в Беларуси в годы первой мировой войны показывает, что она носила сугубо агрессивный, экспансионистский характер и выражала интересы прежде всего немецкого монополистического капитала и прусского юнкерства. Её осуществление вело к превращению Беларуси в аграрно-сырьевой придаток империалистической Германии.

В действиях правящих кругов в рассматриваемый период можно выделить два этапа, грань между которыми провели Октябрьский переворот в России и германская интервенция против Советской России.

Первый этап (1915 - октябрь 1917 г.) характеризуется оккупацией западных районов Беларуси, установлением военно-колониального режима и

подготовкой планов ее полного и окончательного закабаления. Оккупационный режим тяжелым бременем лег на плечи трудящегося населения. Огромные потери понесли крестьяне от бесконечных реквизиций на нужды армии: коней, крупного рогатого скота, зерна, муки и т.д. Широко применялись принудительные работы, связанные с нуждами армии. Кроме того тысячи мирных жителей вывозились на работы в Германию.

Были почти уничтожены промышленные предприятия городов, а оборудование вывезено в Германию. Работали только те предприятия, которые удовлетворяли нужды армии и выпускали продукцию, добывали сырье, требуемое германскими промышленниками. Оккупация принесла хозяйству Беларуси большие разрушения, привела в глубокое расстройство всю экономическую жизнь, вызвала развал промышленности, упадок сельского хозяйства, транспортный, финансовый кризис, голод.

В начале 1917 г. значение Беларуси в германской политике возросло: от политики игнорирования Беларуси правящие круги Германии перешли к демагогической «белорусской политике». Берлин активизировал план возрождения Великого Княжества Литовского под эгидой Германии с обязательным включением в его состав Беларуси.