Русско-японская война

Январь и начало февраля прошли с обеих сторон в приготовлениях к наступлению. Генерал Куропаткин намеревался повторить наступление на Сандепу. Полное отсутствие интуиции препятствовало ему видеть истинную причину январской неудачи - он полагал, что всему виною небольшие технические недочеты. В командование 2-й армией по уходе Гриппенберга вступил генерал Каульбарс, а 3-ю армию принял генерал Бильдерлинг, сдавший XVII корпус генералу Селиванову.

В свою очередь, к японцам подходила армия Ноги. Граф Ойяма распустил через шпионов слух, что армия Ноги будет двинута под Владивосток. Генерал Куропаткин, встревожившись, двинул во владивостокский район (где и так зря пропадали войска) подкрепления, сформировал там новую 10-ю Сибирскую стрелковую дивизию и только ослабил маньчжурские армии, чего как раз и добивался японский главнокомандующий.

В первых числах февраля один японский эскадрон, поддержанный шайкой хунхузов, произвел налет на наши сообщения к северу от Телина. Это само по себе ничтожное происшествие имело самые печальные последствия. Начальнику охраны железной дороги генералу Чичагову померещились неисчислимые полчища, грозящие из Монголии. Своих 25000 казаков и пограничников ему показалось мало, к он стал слать панические донесения главнокомандующему. Генерал Куропаткин, поддавшись этому паническому настроению, снял с фронта около корпуса и спешно отправил эти сильные подкрепления в глубокий тыл (где тем временем все неприятельское нашествие было ликвидировано одним нерастерявшимся фельдфебелем с командой пограничников). Так полтораста японских всадников вывели из строя русских армий до 30000 человек накануне генерального сражения...

К 10 февраля положение в Маньчжурии было следующим; на правом нашем фланге, по обе стороны реки Хунь-хэ, располагалась 2-я армия генерала Каульбарса (7,5 пехотных дивизий). В центре, по обе стороны железной дороги, занимала позиции по Шахэ 3-я армия генерала Бильдерлинга (6 пехотных дивизий). На левом фланге - по Шахэ и дальше в горах - 1-я армия генерала Линевича (8 пехотных дивизий). В резерве главнокомандовавшего было 3 пехотные дивизии. Всего - 330000 бойцов при 1329 орудиях и 56 пулеметах. Самой сильной армией была 1-я, хотя главную роль в предполагавшемся наступлении надлежало играть 2-й. Причиной этому страх перед Куроки, наиболее предприимчивым и больше всех нам досадившим из японских военачальников. Страх этот красной нитью проходят через полководчество Куропаткина в продолжение всей войны, в чем легко убедиться из его диспозиций. Расположение наших войск (справа налево) было следующим: 2-я армия - Сводно-стрелковый корпус, VIII, Х армейский, I Сибирский корпуса (102000 шашек и штыков); 3-я армия - V Сибирский, XVII армейский, VI Сибирский корпуса (68000); 1-я армия - I армейский, IV, II, III Сибирские корпуса (115000). В перечислениях японских сил 2 резервные бригады принимаются за одну дивизию. В армиях Кавамуры и Нодзу резервные части составляли половину, у Куроки - четверть, у Ноги и Оку - лишь седьмую часть.

Японцы заметно уступали нам в силе. Нашим 25 пехотным дивизиям они могли противопоставить лишь 13,5, а с подходом Ноги - 17, правда, очень сильного состава. Сперва налево - против нашей 1-й армии генерала Линевича стали новообразованная V армия генерала Кавамуры (2 дивизии) и I армия генерала Куроки (4 дивизии).В центре Бильдерлингу противостоял Нодзу со своей IV армией (3.5 дивизии). На их левом фланге, против Каульбарса, находилась II армия генерала Оку (3,5 дивизии) и сюда же граф Ойяма скрытно подводил III армию генерала Ноги (3,5 дивизии), имея в резерве 2,5 дивизии. Всего - 270000 человек. 1062 орудия и 200 пулеметов.

План японского главнокомандующего заключался в энергичной демонстрации армиями Кавамуры и Куроки на Линевича с целью обратить сюда все внимание и все резервы русского командования (Нодзу должен был следить за Бильдерлингом). Когда русские будут окончательно связаны на своем левом фланге и оголят остальные участки, армиям Оку и Ноги надлежало наброситься на Каульбарса и разгромить его: Оку - с фронта, Ноги - широким обходным движением долиною Ляохэ, во фланг и в тыл. В случае особенной удачи, если Кавамуре и Куроки удалось бы сбить Линевича, могли получиться Канны - двусторонний охват русских маньчжурских армий. Расчет следует признать отличным, распределение сил посредственным: на демонстрацию назначалось 6 дивизий, на решительный удар только 7.

12 февраля V и I японские армии яростно атаковали Линевича, начав двухнедельное Мукдеаское сражение. 13, 14, 15 и 16 февраля по всему фронту нашей 1-й армии шел жестокий бой. Ренненкампф отразил Кавамуру, Иванов и Зарубаев сразу же остановили Куроки. Обе японские армии истекали кровью, а I армейский корпус генерала Мейендорфа легко отбил пытавшегося им помочь Нодзу.

Генерал Куропаткин направил в 1-ю армию 72-ю дивизию и снял с фронта 2-й армии I Сибирский корпус. Подчинившись неприятельской инициативе, русский главнокомандующий уже не помышлял о наступлении 2-й армии (а между тем это был бы самый лучший способ оказать помощь атакованной 1-й). Забросив свой первоначальный план, генерал Куропаткин предполагал перейти в наступление уже не правофланговой своей армией, а левофланговой - на Куроки. Но тут 16 февраля обнаружилось движение армии Ноги долиной Ляохэ на Синминтин. Одновременно Оку атаковал Каульбарса. В бой вышла ударная группа японских армий...

Сознав опасность, генерал Куропаткин приказал Линевичу вернуть во 2-ю армию I Сибирский корпус и стал поспешно вводить в бой пачками свой последний резерв - XVI корпус. О наступлении русский главнокомандующий больше не помышлял: все его внимание устремилось на пассивное парирование наносившихся ударов. Растерявшись, колеблясь, меняя решение, генерал Куропаткин выдергивал тут батальон, там два, здесь целый полк, составлял из этих надерганных с бору по сосенке частей отряды и спешно бросал их в бой под командой случайных начальников, не давая им определенной задачи и даже не ориентируя как следует. В дни 17 - 22 февраля бесследно исчезли, растворившись в отрядах, все корпуса и даже все дивизии 2-й армии. Образовались отряды: генералов Мылова, Церпицкого, Гернгросса, Топорнина, фон дер Лауница, целая мозаика более мелких, зачастую штаб-офицерских... 2-я армия генерала Каульбарса перевела свои силы на правый берег Хуньхэ, отбиваясь от наседавшего Оку, парируя охват Ноги, преграждая этому последнему пути к Мукдену. 22 февраля в бешеной схватке под Юхуантуном сломлен наступательный порыв Оку, а 23-го при Тхенитуне ударом Церпицкого и Гернгросса остановлена III японская армия генерала Ноги. При Юхуантуне японская бригада генерала Намбу была совершенно уничтожена нашей 25-й пехотной дивизией. Из 4800 японцев уцелело лишь 550.

Однако жертва их не пропала даром: растерявшийся Каульбарс оставил здесь 36 батальонов; Намбу со своими 6 батальонами отвлек таким образом на себя силы в шесть раз превосходившие. В бою при Тхенитуне нами взято 2 орудия и 6 пулеметов, но сильная песчаная буря помешала развитию успеха. Японское наступление захлебнулось.

Тогда 24 февраля атаковал Куроки, прорвавший фронт нашей 1-й армии под Киузаном (в промежутке между I армейским и IV Сибирским корпусами). В образовавшийся прорыв хлынула их гвардия и 12-я дивизия, направив удар на тылы 3-й армии. Киузанский прорыв оказался роковым. У генерала Линевича было двойное превосходство (80 батальонов против подставивших свой фланг 40 японских), но он и не подумал контратаковать. Все помыслы командующего 1-й армией были направлены на то, чтоб отступить в полном порядке. Линевич до того разбросал свои силы, что, несмотря на двойное превосходство, мы повсюду оказались в меньшинстве. Удар целой японской дивизии принял слабый отряд генерала Левестама в 9 рот. Песчаный ураган, дувший нам в лицо, скрыл подход неприятеля, подгонявшегося бурей. Вообще под Киузаном у нас было три отряда, действовавших без всякой связи друг с другом.

Вечером 24-го генерал Куропаткин предписал общее отступление.

Положение 3-й армии по обе стороны железной дороги стало критическим: атакованная армией Нодзу и обойденная армией Куроки, она рисковала попасть в мешок. Трудными арьергардными боями 25 и 26 февраля 2-я и 3-я армии обеспечили себе отход, совершавшийся в невероятно тяжелых условиях при полном столпотворении тылов. Но и силы японцев были подорваны: Куроки и Нодзу, правда, нажимали, но армии Оку и Ноги присутствовали бессильными зрительницами, не будучи в состоянии перехватить отступления. Стойкость войск, бестолково управляемых, но храбро дравшихся, воспрепятствовала превращению мукденского поражения в катастрофу. Наши потери под Мукденом: 12 генералов, 2410 офицеров, 87677 нижних чинов, из коих 10 генералов, 2100 офицеров, 580 нижних чинов убиты и ранены, 2 генерала, 310 офицеров и около 29 625 нижних чинов пропали без вести (главным образом оставленными на поле сражения) и пленные. Мы потеряли 58 орудий, из коих около половины осадных либо поршневых, не имевших запряжек, и 4 пулемета. Наши кровавые потери составляют около 70000 человек. Японцам их победа досталась дорогой ценою: они лишились 2353 офицеров, 67 706 нижних чинов, 2 орудий и 10 пулеметов.

Маньчжурские армии отступили на 120 верст к северу. 1 марта был оставлен Телин, и лишь 9-го числа армии собрались на Сыпингайских позициях. Японцы преследовали накоротке и слабо.

7 марта главнокомандующим был назначен генерал Линевич, а генерал Куропаткин получил 1-ю армию. Начальником штаба главнокомандующего назначен генерал Харкевич, а генерал Сахаров отозван в Россию. Всю весну и лето 1905 года маньчжурские армии непрерывно усиливались и количественно и качественно.

Мукденские потери были уже пополнены в конце марта, когда в Маньчжурию прибыл IV армейский корпус (16-я и 30-я пехотные дивизии) Виленского округа, 3-я и 4-я стрелковые бригады. Эти силы были двинуты в 3-ю армию, командующим которой был назначен генерал Ботьянов. В апреле прибыло свыше 40000 запасных и выздоровевших, а в первой половине мая 40000 охотников со всех полков русской армии. Все стрелковые бригады были развернуты в дивизии и образован II стрелковый корпус. В конце мая прибыла 53-я пехотная дивизия из Одесского округа, в июне - IX армейский корпус (5-я и 42-я пехотные дивизии) из Киевского, в июле - XIX армейский корпус (17-я и 38-я пехотные дивизии) из Варшавского, и в августе стал прибывать XIII корпус (1-я и 36-я пехотные дивизии) Московского округа.

Наше превосходство в силах, бывшее всю весну ощутительным, к лету сделалось подавляющим. У нас стало 38 дивизий, сполна укомплектованных, против 20 японских. Против каждой японской дивизии мы имели корпус. Качество наших войск повышалось с каждым днем благодаря непрерывному прибытию превосходных полевых дивизий и отличных пополнений. В то же время качество японских войск сильно понизилось: их офицерский и унтер-офицерский состав был истреблен, пополнения прибывали необученными, люди охотно стали сдаваться в плен, чего прежде совсем не наблюдалось... Сыпингайское сражение должно было дать России победу, но это сражение не было дано...

Весна и лето прошли в небольших стычках, из коих наиболее значительными были удачные дела Ренненкампфа против Кавамуры и набег генерала Мищенко в тыл армии Ноги 4 - 11 мая. Этот второй (после Инкоу) набег был предпринят силами в 40 сотен (около 4000 шашек) при 6 орудиях и 8 пулеметах. Была разгромлена большая часть тыловых учреждений III японской армии, взято 250 пленных и 5 пулеметов. Японцев перебито свыше 800 человек. Наши потери - до 200 убитых и раненых.

В конце июня в Портсмуте открылись мирные переговоры (честным маклером на этот раз был Теодор Рузвельт), но военные действия продолжались.

Если когда-нибудь России для дальнейшего ее великодержавного существования нужна была победа, то это, конечно, было летом 1905 года. Перейди Линевич всеми своими силами в наступление, он задавил бы японцев своей многочисленностью и качеством своих войск. Победа сразу же подняла бы в стране престиж династии, заметно и опасно ослабевший, беспорядки 1905 года не перешли бы в смуту, и Россия избавилась бы от гангрены Таврического дворца. С другой стороны, победа при Сыпингае раскрыла бы всему миру глаза на мощь России и силу ее армии, сумевшей так скоро оправиться от тяжкого поражения. Престиж России, как великой державы, поднялся бы высоко, и в июле 1914 года германский император не посмел бы послать ей заносчивый ультиматум. Перейди Линевич в наступление от Сыпингая - Россия не знала бы бедствий 1905 года, взрыва 1914-го и катастрофы 1917-го.

К несчастью, генерал Линевич совершенно не чувствовал огромной исторической задачи, что была возложена на маньчжурские армии в то лето 1905 года. Он весь ушел в хозяйственность, смотрел войска, слал в Петербург телеграммы о том, что войска эти горят желанием сразиться и победить врага, но сам желания этого, увы, не обнаруживал...

Не чувствуя себя в силах для наступательных операций против усилившихся русских армий, японцы держались в Маньчжурии совершенно пассивно. Образованная в северо-восточной Корее - во владивостокском направлении - их VI армия генерала Хасегавы (2 дивизии) имела несколько мелких дел с Южно-Уссурийским отрядом генерала Андреева (около 4 дивизий) на границе Приморской области, а высаженный в конце июня десант овладел Сахалином. Губернатор Сахалина генерал Ляпунов имел около 5000 человек (отчасти вооруженных ссыльных) и 12 поршневых пушек. Японцы, высадившись 29 июня, разбили в первых числах июля наши импровизированные войска, взяв до 700 пленных и 6 орудий. 18 июля генерал Ляпунов положил оружие с отрядом в 70 офицеров и 3200 нижних чинов.

Все сроки были пропущены, все возможности упущены... Цусимская катастрофа производила гнетущее впечатление, но значение ее могло быть сведено на нет победой при Сыпингае. Мирные же переговоры вместо того, чтобы стимулировать энергию перспективой позорного мира, лишь угашали слабую, дряблую волю русских военных деятелей упадочного периода. Деятели эти не сознавали, что от них зависит заменить позорный мир этот миром почетным, спасти Россию от надвигавшихся потрясений.

23 августа на борту Майфлоуэра, президентской яхты, в Портсмуте Витте и Такахира подписали мирный договор. Россия передала Японии Квантунскую область с Порт-Артуром и Дальним, уступила южную часть Сахалина до 50 параллели, отдала Южно-Маньчжурскую железную дорогу от Артура до станции Куанчендзы (свыше двух третей) и признала преобладание японских интересов в Корее и Южной Маньчжурии. Не будучи в состоянии произносить букву л, японцы вместо Дальний выговаривают и пишут Дайрен. Домогательства японцев о контрибуции и возмещении издержек (требовали 3 миллиарда рублей) были отвергнуты, и Япония на них не настаивала, торопясь заключением мира и опасаясь возобновления военных действий в невыгодных для себя условиях.

Можно только сожалеть, что Витте не вспомнил о русских кораблях, полузатопленных в Артуре, либо попавших в плен по вине презренного Небогатова. Корабли эти можно было бы возвратить и избавить Россию и ее флот от ужасного и невыносимого зрелища видеть эти 7 броненосцев и 3 крейсера под японским флагом с 1905-го по 1921 год, когда они были исключены из списков (в 1915 году, во время Мировой войны, Япония продала нам Пересвета, Полтаву и Варяга).

3. Защита Порт-Артура

Порт-Артур расположен на южной оконечности Ляодунского полуострова. Ляодун соединяется с материком узким (всего 3 версты) перешейком у Цзиньчжоу, в 50 верстах от Артура. Если сравнить Ляодун с Крымом, а Порт-Артур с Севастополем, то Цзиньчжоу - Перекоп.

Цзиньчжоуская позиция была укреплена заблаговременно, еще до войны. Сама по себе она была очень крепкой: оба ее фланга упирались в море и ее приходилось атаковать непременно в лоб. Однако успешная ее оборона была возможна лишь при условии господства на море - с моря она простреливалась насквозь. Сейчас же за Цзиньчжоуским перешейком лежали Тафашинские высоты (подобно Юшунской позиции в тылу Перекопского вала) - позиция гораздо более сильная, но на которую не было обращено никакого внимания.

На путях от Цзиньчжоу к Порт-Артуру - верстах в 20 от этого последнего проходит гребень Зеленых гор, за которым верстах в 4 тянутся Волчьи горы. Строители артурской крепости назвали эти гребни позицией на перевалах. К началу войны ни Зеленые, ни Волчьи горы укреплены не были.

Самая крепость была готова менее чем на треть. Ее сухопутный фронт вооружало всего 8 орудий, большая часть укреплений была лишь обозначена. В укрепленном районе Квантунской области находился III Сибирский корпус генерала Стесселя (4-я Сибирская стрелковая дивизия генерала Фока и 7-я - генерала Кондратенко) сильного состава. Войска были укомплектованы сверх нормы запасными. Кроме того, 4-й стрелковой дивизии был придан 5-й Сибирский стрелковый полк из состава 2-й дивизии. Численность всего гарнизона достигла 43000 человек, артиллерийское вооружение составило 542 орудия на складах, верках и в строю полевых батарей - всевозможных образцов, калибром от 37-миллиметровых до 10-дюймовых морских (на приморских укреплениях). Единства власти не было. Морское и сухопутное начальства были совершенно самостоятельны - более того, в среде сухопутного начальства царила полная анархия.

Начальником укрепленного района был известный нам по Китайской войне генерал Стессель, одновременно исполнявший и обязанности коменданта крепости. В марте 1904 года в Порт-Артур прибыл назначенный комендантом генерал Смирнов, а Стессель получил предписание отбыть в Маньчжурскую армию и принять там Восточный отряд. Однако генерал Стессель отказался подчиниться этому распоряжению, заявив, что он в Артуре незаменим, ибо лучше всех знает местность и крепость. Стессель и Смирнов - начальник укрепленного района и комендант крепости - стали игнорировать друг друга. В Артуре образовались две партии - стесселевская и смирновская, начались дрязги, сплетни, взаимные обиды. Обиженный Смирнов не имел благородства генерала Моллера в Севастополе, и его деятельность можно охарактеризовать каким-то протестующим отбыванием номера. Атмосфера на верхах сильно различалась от той, в которой Корнилов, Нахимов, Моллер и Тотлебен из ничего создавали свои бессмертные бастионы. В этом ненормальном положении виноват был главным образом, если не исключительно, генерал Куропаткин, не сумевший справиться со своими подчиненными и не прекративший этого двоевластия, имея полную на это возможность.

Один лишь человек стоял в стороне от этих интриг и высоко над ними. Этот человек был генерал Роман Исидорович Кондратенко. Он явился в эту трудную пору единственным связующим звеном между сухопутными и моряками, стесселевцами и смирновцами, одинаково ценившими и уважавшими его прямоту, непреклонную, заражавшую всех энергию и редкое благородство духа. От генерала до рядового все угадали в нем душу Порт-Артура.

Февраль и март ознаменовались рядом славных для наших моряков дел и кипучей благотворной деятельностью адмирала Макарова, в несколько дней возродившего нашу эскадру, возвратившего ей веру в свои силы и конечную победу и поднявшего дух Артура на севастопольскую высоту. Гибель его была смертельным ударом для эскадры, горестной утратой для крепости, большим несчастьем для России.

В половине апреля японцы приступили к крупной десантной операции - высадке на материк своей II армии генерала Оку, которой, как мы видели, надлежало прервать сообщения Порт-Артура с армией Куропаткина и овладеть ключом Ляодуна - Цзиньчжоуской позицией. 22 апреля войска генерала Оку стали высаживаться в довольно трудных условиях у города Бицзыво - в 30 верстах на север от Цзиньчжоу, и с 28-го числа Порт-Артур оказался отрезанным от России. Ни Куропаткин, ни Стессель не сделали попытки воспрепятствовать японской высадке и восстановить сообщение. Генерал Куропаткин не думал воспрепятствовать высадке, считая, что чем глубже проникнут японцы в Маньчжурию, тем лучше. Генерал Стессель двинул на усиленную рекогносцировку слабый отряд генерала Фока от Цзиньчжоу на Бицзыво. Отряд этот 3 мая имел бой у Шисалитезы и отступил с потерей 200 человек.

12 мая генерал Оку подошел к Цзиньчжоуской позиции, где три бесстрашных русских батальона приготовились встретить три японские дивизии. 13 мая произошло сражение при Цзиньчжоу - геройское единоборство 5-го Восточно-Сибирского стрелкового полка со II японской армией. И русский полк остановил было японскую армию, но этих героев не поддержали, у японцев же, кроме армии, действовал и флот, взявший с обоих флангов русскую позицию под продольный огонь. Сокрушить же вместе с армией и флот врага пехотному полку даже российской императорской пехоты - было не по силам.

Цзиньчжоуская позиция пала, но ни один офицер, ни один стрелок не сдались японцам.

Заняв Цзиньчжоу, генерал Оку передал дальнейшее ведение операций против Порт-Артура высадившейся в половине мая в Талиенванском заливе III армии генерала Ноги. Оставив 1-ю пехотную дивизию заслоном от Стесселя. Оку с 3-й и 4-й дивизиями пошел на Куропаткина. В армию Ноги вошли 1-я и 2-я пехотные дивизии и 1-я резервная бригада, а с начала июля еще 9-я пехотная дивизия и 4-я резервная бригада.

Генерал Стессель эвакуировал большую часть Ляодунского полуострова, не позаботившись за эти 4 месяца собрать запасы продовольствия. Пришлось оставить стоивший таких бешеных денег город и порт Дальний - ценный подарок министра Витте генералу Ноги, нашедшему там готовую и прекрасно оборудованную базу для действий против Порт-Артура. Русские войска отошли на Зеленые горы и заняли позицию на перевалах - сильную от природы и посильно укрепленную - протяжением около 20 верст и преграждавшую доступ к Артуру. Почти месяц прошел здесь в бездействии с обеих сторон, прерванном внезапной атакой японцев 13 июня на передовые позиции Зеленых гор - Хуинсан и Юпилазу, которыми им удалось завладеть. Наша контратака на Юпилазу 21 июня была отражена.

Шедший к японцам осадный парк с 11-дюймовыми мортирами был тем временем потоплен нашими владивостокскими крейсерами. Это несколько замедлило темп японских операций, и ровно месяц - с 13 июня по 13 июля - армия Ноги бездействовала. Силы русских и японцев весь июнь были равны, но Стессель не помышлял о наступательных действиях, предоставив инициативу противнику, В начале июля III японская армия получила подкрепления, дававшие ей двойной перевес (4 пехотные дивизии против 2), и Ноги положил перейти к решительным действиям.

13 и 14 июля японцы повели яростное наступление на Зеленые горы. Все их атаки были отражены, но в ночь на 15-е им удалось внезапным нападением овладеть командовавшими высотами на нашем правом фланге. Стессель отступил на Волчьи горы, но японцы не дали нам там утвердиться, и в ночь на 17-е прорвали наше расположение на Волчьих горах. Артурские Зеленые горы получили свое название в честь плевненских. У японцев было превосходство в артиллерии ровно в четыре раза: 208 орудий против 52 с нашей стороны. Против 17 батальонов Стесселя Ноги развернул 48 батальонов. Наши потери за оба дня - 47 офицеров, 2066 нижних чинов. Урон японцев превышал 6000. В деле на Волчьих горах - в ночь на 17-е - мы лишились 650 человек.

Так пала позиция на перевалах. Русские войска отступили в район крепости и день 17 июля стал первым днем осады Порт-Артура.

За пять месяцев, протекших с объявления войны, гарнизон сделал все от него зависевшее для повышения обороноспособности крепости. Однако сделать в пять месяцев, притом в порядке импровизации, то, что было рассчитано на пять лет, было вне пределов человеческой возможности.

Порт-Артурская крепость имела три фронта: Восточный на правом фланге. Северный в центре и Западный на левом фланге оборонительной линии. Оборона Восточного фронта была возложена на генерала Горбатовского, Северный поручен полковнику Семенову, а Западный - вверен полковнику Ирману. Всей обороной сухопутного фронта заведывал генерал Кондратенко, а резервами генерал Фок. Дивизии и бригады были фактически упразднены.

Восточный фронт был самым сильным местом оборонительной линии - он единственный мог считаться сколько-нибудь законченным. Северный фронт, несколько выдвинутый вперед, был закончен лишь наполовину. Западный же фронт был еле обозначен, а между тем здесь находился тактический и стратегический ключ крепости - Высокая гора (203 метра) - Малахов курган Порт-Артура, с занятием которой японцами обрекалась на гибель наша Тихоокеанская эскадра, так как она являлась наблюдательным пунктом исключительной важности.

Восточный фронт составили форты: I, II, III и ряд долговременных укреплений, связанных между собою валом - так называемой Китайской стенкой. Передовую позицию здесь составляли редуты: Дагушань (первоклассный наблюдательный пункт) и Сяогушань. Северный фронт состоял из передовой позиции - редутов Водопроводного и Кумирненского и редута из форта IV. На Западном фронте - наскоро укрепленные передовые позиции на горах Угловой, Длинной и Высокой и главная позиция (форты V и VI) в зачаточном состоянии. Создатель плана Порт-Артурской крепости полковник Величко недооценил все огромное значение Высокой, но защитники крепости - генерал Кондратенко, полковник Ирман и инженер-капитан Шварц - осознали это значение и по мере сил исправили эту оплошность.

Долговременные укрепления были рассчитаны на сопротивление 6-дюймовым снарядам. Крепость была обеспечена мукой на 6 месяцев, мясом - лишь на месяц. Со второй половины июля пришлось перейти на конину. Овощами своевременно не запаслись - и этим создавались благоприятные условия для цинги.

Решив взять крепость открытой силой, генерал Ноги обратил все свое внимание на ее Восточный фронт (более доступный по условиям местности). Его III армия насчитывала 45000 штыков при очень сильной артиллерии - до 400 тяжелых и легких орудий.

25 июля японцы открыли ожесточенный огонь по передовой позиции Восточного фронта - редутам Дагушань и Сяогушань, и к вечеру их атаковали. Весь день 26-го там шел упорный бой - ив ночь на 27-е оба редута были нами очищены. Установив на Дагушане наблюдательный пункт, японцы открыли из своих дальнобойных орудий огонь по эскадре. Слабый и нерешительный адмирал Витгефт, не рискнувший вступить в бой со слабейшим противником 10 июня и упустивший тогда исключительно благоприятный случай прорваться во Владивосток, теперь, видя опасность, грозившую кораблям, решил выйти из бездействия и попытаться прорвать блокаду.

Однако в бою 28 июля наша эскадра, веденная вялыми, потерявшими дух (вернее, вовсе его не имевшими) начальниками - Витгефтом, а после его гибели князем Ухтомским - не смогла пробиться ко Владивостоку и вернулась на артурский рейд, ставший впоследствии ее могилой. На последовавшем затем совете старших морских начальников решено было отказаться от дальнейших попыток выхода в море и предоставить все силы флота на оборону крепости по примеру Севастополя. С кораблей были ссажены покрывшие себя громкой славой десантные роты с сотней скорострельных пушек и пулеметов. Об этом своем решении морские начальники не довели, однако, до сведения сухопутных, и генерал Стессель до самой капитуляции так и не узнал, что может располагать всеми средствами флота. Характерный пример царившего в крепости разнобоя. Успехи второй половины июля - взятие Зеленых и Волчьих гор и Дагушаня - в связи с успехами на море чрезвычайно подняли и без того высокий дух японской армии.

Для генерала Ноги падение Артура было вопросом немногих дней. Вы прибыли как раз вовремя, - заявил он приехавшим к нему иностранным корреспондентам. Еще немного, и вы опоздали бы ко взятию крепости. Японский генерал счел излишним дожидаться прибытия 11-дюймовых гаубиц (обещанных ему взамен погибшего в море парка). Он решил овладеть сперва передовыми позициями Северного фронта, сковать здесь русские резервы, а затем обрушиться на Восточный фронт и этой атакой покончить с Порт-Артуром.

6 августа была открыта бомбардировка Восточного и Северного фронтов и этот последний был атакован. 6, 7 и 8-го японцы атаковали с большой энергией Водопроводный и Кумирненский редуты и Длинную гору, но отовсюду были отражены, успев занять лишь Угловую и укрепление Панлуншань.

8 и 9 августа Ноги штурмовал Восточный фронт, овладел ценою жестоких потерь передовыми редутами и 10-го подошел к линии фортов. В ночь на 11-е он думал нанести крепости решительный удар, в промежуток между фортами II и III, но удар этот был отражен. Форты и Китайская стенка остались в наших руках.

В этом четырехдневном сражении легла почти половина японской армии - 20000 человек (из них 15000 перед Восточным фронтом). Наш урон составил около 3000 убитых и раненых. Наступательный порыв японцев выдохся, они увидели, что взять Артур с налета, как в 1894 году у китайцев, им не удается - 11 августа заложили против Восточного фронта 1-ю параллель.

Вторая половина августа прошла спокойно. Японцы набирались сил и открыли 2-ю параллель. Гарнизон исправлял укрепления и готовил своими средствами ручные гранаты, ставшие грозным оружием в руках моряков и сибирских стрелков. В первый числах сентября III японская армия пополнила свои ряды, и энергичный ее командующий решил повторить штурм. На этот раз генерал Ноги атаковал Северный и Западный фронты.

Штурм начался 6 сентября, и к утру 7-го японцы овладели нашими передовыми позициями - Водопроводным и Кумирненским редутами и Длинной горой. 8-го и 9-го шел упорный бой за Высокую гору, в которой неприятель угадал ключ Артура. Этот главный объект штурма ускользнул от японцев. Высокая чуть было не пала - ее сохранением в результате геройского дела 9 сентября мы обязаны глазомеру и находчивости полковника Ирмана, решительности лейтенанта Подгурского и героизму стрелков 5-го полка. Подгурский с тремя охотниками выбил пироксилиновыми шашками три роты японцев, занявших было наши люнеты. В эти дни у нас убыло 1500 человек, у японцев - 6000.

18 сентября над укреплениями Высокой и над фортами II и III стали взвиваться огромные столбы бурого дыма, земли и щебня. Артур получил крещение 11-дюймовыми гаубицами - эти пятнадцатипудовые адской силы шимозы сделались отныне его насущным хлебом. Рассчитанные лишь на 6-дюймовый калибр, форты и укрепления обратились в груды развалин. Но и эти грозные развалины оказались несокрушимыми и заставили весь мир изумиться перед славою их защитников!

На Восточный фронт были поведены минные атаки. Все усилия японцев были направлены на капониры форта II (противоштурмовые окопы, оборонявшие подступы к форту). Десятки тысяч тяжелых снарядов, выпущенных по этому клочку земли, превратили местность в какой-то лунный пейзаж. Убийственный, неслыханный еще в истории огонь чередовался отчаянными атаками свирепых, как тигры, японцев - и все атаки отбивались! Это длилось непрерывно шестнадцать суток. Тот, кто писал, что мир знает образцы высшего мужества, чем мужество солдата, не мог иметь понятия о том образце мужества, который показала горсть русских воинов, защищавших капониры перед лицом всесокрушающего огня японской артиллерии, записал свидетель этой борьбы (с японской стороны) англичанин Джеме.

К половине октября японцы вывели 6-ю штурмовую параллель перед фортами II и III. Их всесокрушающий огонь привел к молчанию русскую крепостную артиллерию. На этот раз успех Ноги казался обеспеченным. 17 октября он предпринял третий по счету штурм Артура - и в третий раз был отбит. В результате двухдневного боя 17-го и 18-го числа японцам удалось зацепиться на гласисах фортов, и теперь они стали добиваться овладения рвами. Так началась упорная жестокая двухмесячная борьба штыком, лопатой и гранатой - борьба, прерванная лишь одним событием - четвертым штурмом Порт-Артура.

В первых числах ноября армия Ноги усилилась новой (7-й) пехотной дивизией. 13 ноября генерал Ноги предпринял четвертый - общий - штурм Артура. Удар был направлен с двух сторон - на Восточный фронт, где свелся к отчаянному, бешеному натиску, и на Высокую, где разыгралось девятидневное генеральное сражение всей осады.

Штурм 13-го был отбит и на Восточном фронте и на Высокой. Тогда Ноги, решивший нанести окончательный удар Артуру ночной внезапной атакой в разрез между Восточным и Северным фронтами, вызвал на это дело всех храбрецов своей армии. Собралось 3100 охотников - достойных потомков ронинов и самураев назвавших себя отрядом белых помочей.

В ночь на 14 ноября отряд белых помочей, собравшись у Кумирненского редута, без выстрела ринулся в штыки, овладел Курганной батареей и вышел в тыл Восточного фронта, Порт-Артур повис на волоске... Но тут перед японским отрядом, словно из-под земли, выросла полурота русских моряков - 80 человек, ринувшихся на них с горы в приклады в кромешной темноте. Натиск этой горсти героев был настолько неожидан, стремителен и неистов, что ошеломленный отряд дал тыл. Крепость была спасена этими внуками благодетелей Хрулева. Белые помочи служили японцам для распознавания друг друга в темноте. Геройской морской полуротой командовал лейтенант Мисников, японским отрядом - генерал Накамура.

С 14 ноября вся ярость японской артиллерии, весь неистовый порыв японской пехоты обратился на Высокую. Штурм 14-го был отбит. Ноги сосредоточил тогда 15-го огонь всей своей тяжелой артиллерии по этой горе, превратившейся в вулкан. Отчаянная атака сменялась атакой еще более отчаянной - все были отражены. 16-го введены свежие силы, но тоже безуспешно. 17-го японцы создали там огневой ад, выпустив до 4000 одних 11-дюймовых снарядов. Массы пыли от разрывов засорили затворы винтовок - японцев сбросили с горы штыками. 18-го японцы атаковали уже вяло - порыв их выдохся. 19, 20 и 21-го они переводили дух и 22-го полезли вновь десятками цепей... Высокая была взята...

Теперь началась агония Артура! - сказал вечером этого дня Кондратенко. Овладев Высокой, японцы с 25 по 28 ноября расстреляли и окончательно добили нашу эскадру. Командиры кораблей не приняли никаких мер к уничтожению своих судов. Один лишь Эссен вывел свой Севастополь за Ляотешан и пять дней держался против всего японского флота, отразив 44 минных атаки, а затем затопил свой броненосец на большой глубине. Ноябрьские штурмы обошлись японцам в 20000 человек, зато они добились решительного результата. Дни Порт-Артура отныне были сочтены.

На штурмах одной лишь Высокой горы японцы лишились 288 офицеров и 7730 нижних чинов. Наш урон на Высокой доходил до 4500 человек, а на всем фронте превысил 6000. Борьба за Высокую гору была битвой гигантов; ни одна страна в самую славную эпоху своей истории никогда не выставляла в поле солдат, которые дрались бы с таким упорством, храбростью и презрением к смерти, как русская и японская пехоты в те дни, - писал французский генерал Гранпре.

К началу декабря гарнизон насчитывал еще 14000 обессиленных недоеданием, но все еще твердых духом бойцов. Рацион составляло по полфунта конины четыре раза в неделю - люди стали тенями. В лазаретах находилось свыше 10000 раненых и цинготных. Положение фортов было отчаянным: японцы подвели под них мины, и взрыва их надо было ждать с часу на час. 2-я оборонительная линия (Орлиные гнезда) и 3-я (у самого города) были гораздо слабее, и долго на них удерживаться не было возможно.

2 декабря не стало Кондратенко, убитого на II форте разрывом 11-дюймового снаряда. Отныне Артур был коченеющим телом, от которого отлетела душа...

5 декабря форт II взорван, и после отчаянной, геройской обороны баянцами очищен - из 350 защитников лишь 30 осталось в живых (японцев положено 800). 15 декабря взлетел на воздух форт III... Линия фортов пала. Интервалы между ними - Китайская стенка оставалась еще в наших руках. Созванный Стесселем военный совет постановил удерживаться на стенке до последней возможности ввиду слабой пригодности 2-й и 3-й линий.

Однако уже 18 декабря японцы, взорвав промежуточное укрепление No 3, утвердились на его развалинах и открыли продольный огонь по Китайской стенке, которую пришлось оставить. Остатки наших войск отошли на 2-ю линию, которую японцы немедленно и атаковали. Весь день 19-го шел отчаянный бой за 2-ю линию и на Западном фронте, тоже в этот день атакованном. С падением к вечеру Большого Орлиного гнезда и открытием оттуда японцами фланкирующего огня пала и 2-я линия... Войска отступили на 3-ю и последнюю линию.

Старшие начальники пали духом, найдя дальнейшее сопротивление невозможным, и когда 20 декабря генерал Стессель заявил о своем намерении вступить в переговоры о сдаче, то на совете не раздалось ни одного протестующего голоса. 23-го заключена была капитуляция, согласно которой гарнизон в составе 23000 человек (считая с больными) сдавался военнопленными со всеми запасами боевого снаряжения. Офицеры могли вернуться на Родину, дав честное слово, что не будут участвовать в военных действиях. Некоторые воспользовались этим условием, идущим, однако, вразрез с воинской этикой. За время осады сухопутный гарнизон лишился 6634 убитыми, 24146 ранеными и без вести пропавшими. 4000 умерло от ран и болезней, и вместе с моряками убыль геройского гарнизона достигла 110 процентов наличного состава.

Блокада Порт-Артура длилась 239 дней, осада в тесном смысле этого понятия - 159. Крепость девять месяцев (до февраля) задерживала III японскую армию и отвлекла на себя в общей сложности 170000 неприятелей - около трети всех сухопутных сил Японии. Урон армии Ноги за всю осаду составил 110000 человек, из коих 85000 в боях и на штурмах. Таким образом, гарнизон отвлек на себя силы, вчетверо большие, и причинил им кровавые потери, вдвое превышавшие его численность. Иными словами, каждый порт-артурец сразился с четырьмя японцами и двух из них убил. Результаты в военной истории доселе неслыханные. Гази Осман притянул к Плевне только тройные силы на четыре месяца и причинил им потери, значительно уступавшие численности гарнизона. В Плевне турецкий гарнизон насчитывал в общей сложности около 60000 (9000 погибло в Горном Дубняке и Телише, до 7000 убито за осаду, 44000 сдалось). Он притянул на себя 170000 русско-румынских войск и вывел у них из строя около 36000 человек. Защитники Артура свою задачу выполнили с честью - и нет награды более заслуженной, чем девять георгиевских знамен, пожалованных за доблестную оборону Порт-Артура.

Общественное мнение и соратники сурово отнеслись к генералу Стесселю. Его обвиняли в преждевременной сдаче до истощения средств крепости, что позволило армии Ноги поспеть к Мукденскому сражению. Генерал Стессель был отдан под суд, приговоривший его к расстрелу, но со смягчающими вину обстоятельствами. Смертная казнь была ему заменена 10 годами заключения в крепости. Все остальные старшие начальники были оправданы.

Упреки эти, исходившие от современников, не могут показаться убедительными. Прежде всего генерал Стессель командовал не автоматами, а живыми людьми. Физические и моральные силы этих живых людей достигли в декабре предела, поставленного им природой.

Крепости к этому времени больше не существовало: то, что носило название 3-й оборонительной линии, не могло бы продержаться и несколько дней, даже будучи занято свежими войсками - эти стрелковые окопчики и китайские импани были бы разбиты одной полевой артиллерией.

Если даже исходить от очевидного абсурда, а именно что сданная преждевременно крепость могла бы своим сопротивлением задержать еще на месяц армию Ноги, то стратегического положения в Маньчжурии это все равно не изменило бы при тех условиях, в которых вынуждены были сражаться наши маньчжурские армии. Не подоспей генерал Ноги к Мукдену в феврале, он подошел бы в марте - дата генерального сражения была бы графом Ойямой отодвинута на месяц и только. Правда, генерал Куропаткин проектировал сам перейти в наступление в середине февраля, однако операция эта, воспроизводившая все ошибки январского наступления на Сандепу, ничем хорошим не могла завершиться. В лучшем случае почин войсковых начальников и доблесть войск дали бы тактический успех масштаба Путиловской сопки, помимо и даже вопреки порочному главнокомандованию. Стратегическая обстановка осталась бы той же, что и до наступления.

Генерал Стессель, конечно, несет большую ответственность, но не за преждевременную сдачу, а за преждевременное отступление в крепостной район. Он должен был ввести в дело при Цзиньчжоу весь свой корпус, а не один только полк, армия Оку была бы разбита - и это отразилось бы на всем ходе войны в Маньчжурии. Упустив эту возможность в мае, он мог бы ее наверстать в июне июле на Зеленых горах атакой и поражением слабой еще армии Ноги, что тоже имело бы громадные стратегические последствия. Но он предпочел отсиживаться и дожидаться ударов, а не бить самому. Эта пассивная психология господствовала, впрочем, во всей русской армии конца XIX столетия. Другим промахом генерала Стесселя было, что он не воспользовался ресурсами Ляодуна и не накопил путем реквизиции либо подрядов продовольственных запасов в крепости, чему весною представлялась полная возможность.

Наконец, не следовало заключать капитуляции. Почетных капитуляций никогда не существовало и существовать не может. Первым условием победителя всегда бывает передача вооружения, верков и запасов в полной неприкосновенности. Поэтому единственным выходом из положения, за исключением героического средства капитана Лико - могий вместити, да вместит, является уничтожение всего, что можно уничтожить, взрыв верков и безусловная сдача. Так поступили Осман-паша в Плевне и генерал Кусманек в Перемышле. Вопрос о воинских почестях никакой роли здесь играть не должен: благородный противник всегда воздаст должное, от бесчестного же врага и почестей принимать не должно.

По этой причине в Мировую войну отказались от почестей защитники Лонгви и форта Во. Германская армия показала себя в ту войну настолько бесчестным противником, что французские офицеры побрезговали принять свои сабли обратно из столь запятнанных рук.

Порт-Артур дал русским армии и флоту выдающихся начальников. Не говоря о главном русском герое всей войны - генерале Кондратенко - мы назовем лишь имена Горбатовского, Ирмана, Шварца, Григоровича, Эссена, Колчака. Но перечень артурских героев будет неполный, если русский историк не упомянет про победителя - славного генерала Ноги, потерявшего на Высокой обоих своих сыновей и впоследствии, восемь лет спустя, не пожелавший пережить своего императора. Он стал у себя на родине народным героем.

4. Разбор войны

Русская армия расплачивалась своей благородной кровью за неудачную политику своей страны. Политически мы сделали второй шаг, не сделав первого. Не было смысла захватывать чужие земли, когда собственные оставались втуне. Мы набросились на каменистый Ляодун, пренебрегая богатейшей Камчаткой. Мы затратили огромные деньги на оборудование китайской территории и оставили в запустении искони русский край непочатых сил от Урала до Берингова моря. Имея богатейший в мире Кузнецкий угольный бассейн, мы не тронули его и стали разрабатывать за тридевять земель в чужой стране Янтайские копи. Имея лучшую стоянку на Тихом океане - Петропавловск, мы зачем-то пошли в порт-артурскую мышеловку... И даже в нашей непоследовательной политике мы не сумели быть последовательными: взяв китайские земли, мы не подумали прежде всего их укрепить, принесли Порт-Артур в жертву Дальнему. Сделав второй шаг без первого, мы поспешили сделать четвертый без третьего.

Когда плоха политика, то плоха и та ее ветвь, что именуется стратегией. На плохом фундаменте нельзя построить прочное здание.

Основным пороком нашей стратегии явилось странное, ничем не оправдываемое решение командующего Маньчжурской армией и его генерал-квартирмейстера повторить 1812 год.

Куропаткин и Харкевич с самого начала решили отступать в глубь страны. Они не чувствовали разницы между 1812 и 1904 годом, между Россией и Маньчжурией и серьезно намеревались провести Отечественную войну на китайской земле. Взяв внешние формы кампании 1812 года - отступление, они не потрудились вникнуть в их смысл. Отступление 1812 года велось к сердцу России, на родной земле, среди восставшего на чужеземного раво-евателя русского народа. Русские армии в июле 1812 года были вдвое слабее Наполеона.

Отступательный маневр Барклая был единственно возможным средством измотать неприятеля, занять более сосредоточенное расположение и, главное, соединиться с Багратионом. Совершенно иначе обстояло дело в апреле 1904 года. Против трех высадившихся в Корее японских дивизий Куропаткин мог двинуть семь отличных дивизий сибирских стрелков. Положение не имело ничего общего с таковым же 1812 года - двойное превосходство в силах оказалось как раз у нас.

Куропаткин и Харкевич полагали, что достаточно применять внешний шаблон кампании 1812 года, чтоб получить победу, подобно одержанной в Отечественную войну, при любой политической и стратегической обстановке. Они последовали примеру тех бухарских батырей, которые, увидев издали, как русские солдаты после переправы вытряхивают воду из голенищ, и не поняв, в чем дело, становились на руки и трясли ногами, думая, что постигли весь секрет русской тактики.

Шаблон Отечественной войны в обстановке 1904 года был по меньшей мере столь же бессмыслен.

Положение адмирала Алексеева - номинального главнокомандующего и генерала Куропаткина - самостоятельного помощника было глубоко ненормальным. Оно совершенно не предусматривалось существовавшими правилами о полевом управлении войск и являлось совершенно излишней и вредной импровизацией, сразу же положившей начало разнобою между штабами наместника и командующего Маньчжурской армией. Если в самом начале войны, когда речь шла о карательной экспедиции на дерзкую азиатскую страну, подобную аномалию и можно было с трудом допустить, то весной, после Тюренчена и Вафангоу, когда выяснилось, что вместо охоты на макак предстоит война с перворазрядной военной державой, власть главнокомандующего надо было усилить и точно определить его права. Ответственность ложится на Петербург, где немощь политики передалась и стратегии.

Еще большее смешение языков наблюдалось в Порт-Артуре, где начальник Квантунского укрепленного района, комендант крепости и командующий эскадрой игнорировали друг друга. Все это можно было бы легко и своевременно устранить. Итак, первым недочетом явилась совершенно неудовлетворительная организация верховного командования, приведшая в Маньчжурии к разнобою, в Ляодуне - к полной анархии.

Первой операцией войны должен был быть разгром армии Куроки в апреле месяце. Помешать ей высадиться мы не могли: войска собирались медленно, флот был расстроен. Уничтожить же ее по высадке были обязаны. Подкрепив Засулича главными силами, подтянув из-под Владивостока простоявшие там всю войну без дела 2-ю и 8-ю Сибирские стрелковые дивизии, Куропаткин задавил бы Куроки своей многочисленностью.

Неиспользование 2-й и 8-й Сибирских стрелковых дивизий в эту кампанию представляет полную аналогию с неиспользованием VII и Х армейских корпусов в 1877 году.

Второй операцией должно было быть уничтожение армии Оку в середине мая. Маньчжурская армия, наступающая по линии железной дороги, должна была явиться молотом, III Сибирский корпус Стесселя на Цзиньчжоу - наковальней. Восточный отряд был достаточно силен для удержания Куроки, если даже с армией этого последнего не удалось бы покончить в апреле.

Высаживая свои армии по очереди, по частям, японцы давали нам огромное преимущество, которым мы, однако, и не думали воспользоваться. Предвзятая ребяческая мысль повторения Двенадцатого года сковала все наши действия, сведя их к какой-то игре в поддавки, тогда как противник играл в крепкие. Посылка Штакельберга под Вафангоу с заведомо недостаточными силами - лишь бы отписаться Алексееву, отступление после удачного боя при Дашичао и сдача Инкоу были печальными показателями этого удивительного полководчества.

Ляоянское сражение открыло второй и решительный период кампании - период больших операций. Куропаткин готовился к этому сражению с самого начала войны, подчеркивая, что здесь именно надлежит победить или умереть (Ляоян - моя могила!). Сражение разыгралось для нас в общем очень удачно - все атаки японцев были отражены, они понесли вдвое тяжкие сравнительно с нами потери и выдохлись. У нас было полуторное превосходство в силах, и наши войска горели желанием нанести врагу решительный удар.

Но вместо того чтобы атаковать 18 августа прямо перед собой и добить уже полуразбитых Оку и Нодзу, Куропаткия затеял сложный и путаный маневр на правом берегу Тай-цзыхэ: одной японской дивизии оказалось там достаточно, чтобы слабая его воля безоговорочно подчинилась воле более мужественного Куроки. И несмотря на тройное здесь превосходство в силах (и пятерное в артиллерии), несмотря на отражение Куроки, Куропаткин падает духом, подчиняется впечатлению случайных, мимолетных неудач, отказывается от продолжения борьбы, предписывает отступление. Случай патологический - болезненное отсутствие воли.

За Ляояном - Шаха. Торжественно заявив, что пришло время заставить японцев подчиниться нашей воле, русский главнокомандующий на деле подчиняется воле первого же контратакующего японского ротного командира.

Затем - критический момент всей кампании - потерянное сражение при Сандепу, сражение, в котором главнокомандующий лишил свою армию победы и которое отомстит за себя под Мукденом. Мукденский разгром - завершение всего куропаткинского полководчества, печальный его синтез.

Огромная доля ответственности лежит на Петербурге, оставившем Куропаткина шесть лишних месяцев на посту, явно превышавшем его моральные силы и военные способности. Куропаткин подлежал отчислению уже после Ляояна. На Шахэ он не выдержал переэкзаменовки, а после Сандепу сохранение Куропаткина на посту главнокомандующего было чревато более гибельными последствиями, чем подход к японцам новой армии Ноги.

По складу духа Куропаткин - яркий представитель материалистической школы, убежденный и последовательный материалист. Он совершенно лишен интуиции полководца, лишен чуткости, органически лишен способности чувствовать пульс боя. Святая святых военного дела закрыта для него - не могущий вместить не вмещает.

Со всем этим он заботливый начальник. Всю войну, в каких бы трудных условиях войска ни находились, они были одеты, обуты и накормлены. Но не единым хлебом жив человек. Заботясь о желудках своих подчиненных, Куропаткин не обращал никакого внимания на их дух. Его неизменные приказы атаковать, но без решимости, с превосходными силами в бой не вступать действовали удручающим образом, убивали в командирах желание схватиться с врагом и победить во что бы то ни стало. Волевой паралич Куропаткина сообщался войскам, и в первую очередь войсковым начальникам.