История средних веков

Скриптории и монастырские школы были в то время единственными очагами образования в Европе, что способствовало укреплению духовной монополии церкви.

Отношение церкви к античному наследию. Образование в раннее средневековье

Христианство сложилось в идейной борьбе с античной культурой. Особую опасность христианские теологи видели в античной философии. Один из «отцов церкви» -- Тертуллиан (ок. 155--222) заявлял: «Философы являются патриархами ереси». Презрительное отношение к разуму и приоритет веры нашли выражение в популярном тогда изречении: «Верю, потому что абсурдно». Один из самых ревностных пропагандистов христианства в VI в. -- папа Григорий I был вдохновителем настоящего похода против «мирской науки», противопоставлял ей дарованные свыше «знание незнающего» и «мудрость неученого».

Однако церковь оказалась вынуждена взять для себя кое-что из античного наследия. Без его отдельных элементов стало бы непонятным само христианское вероучение, сложившееся еще до падения Римской империи. Отвергая на словах античную философию, многие теологи раннего средневековья, воспитанные в традициях античной культуры, при разработке догматов веры широко использовали позднеримскую философию -- неоплатонизм (например, Августин).

В произведениях отдельных церковных деятелей высказывалась даже мысль о возможности использования некоторых отдельных элементов античной культуры, если это содействует укреплению христианской веры. В начале V в. Сократ Схоласт писал: «Противника намного легче бывает одолеть, когда против него обращается его собственное оружие. Мы не можем сделать это, если сами не овладеем оружием наших противников, проявляя при приобретении этого умения осторожность, дабы не поддаться влиянию их взглядов».

Стремление согласовать христианскую идеологию с традициями античной культуры проявилось в деятельности Боэция (480--525) -- философа, поэта, политика Остготского королевства. В его трактате «Об утешении философией» сохранились сведения об астрономии Птолемея, механике Архимеда, геометрии Эвклида, музыке Пифагора, логике Аристотеля.

Церковь вынуждена была использовать отдельные элементы светского знания античности при организации церковных и монастырских школ, необходимых для обучения духовенства. Но и античное наследие было воспринято лишь в том обедненном виде, в котором оно существовало в поздней Римской империи, использовалось односторонне и тщательно согласовывалось с христианскими догмами. Первая попытка свести воедино элементы античных знаний, приспособив их для нужд церкви, была сделана еще в V в. Мар-цианом Капеллой. В книге «О браке Филологии и Меркурия» он дал краткое изложение тех предметов, которые лежали в основе обучения в античной школе и были известны под названием «семи свободных искусств». В VI в. Боэций и Кассиодор разделили эти «семь искусств» на две ступени обучения: низшую -- так называемый тривиум: грамматика, риторика и диалектика -- и высшую -- «квадривиум»: геометрия, арифметика, астрономия и музыка. Эта классификация сохранилась до XV столетия. В школах, позднее в университетах, риторика преподавалась по Цицерону, диалектика -- по Аристотелю. Сочинения Пифагора и Эвклида лежали в основе изучения арифметики и геометрии, Птолемея -- в основе астрономии. Однако в раннее средневековье преподавание «семи свободных искусств» было полностью подчинено целям образования духовенства, представителям которого требовались скромные познания: знание молитв, умение читать по-латыни, знакомство с порядком церковных служб, элементарные сведения по арифметике. Церковь не была заинтересована в расширении этого круга знаний. Поэтому риторика рассматривалась церковью лишь как предмет, полезный при составлении проповедей и оформлении церковных и государственных документов; диалектика, под которой тогда понималась формальная логика, -- как система доказательств, служащих для обоснования догматов веры; арифметика -- как сумма необходимых практических знаний для счета и для религиозно-мистичекого истолкования чисел.

Геометрия содержала элементарные знания о фигурах и чертежах, необходимые для возведения храмов. Музыка учила петь и сочинять церковные гимны, астрономия обучала способам исчисления сроков наступления христианского праздника пасхи.

Выше всех наук ставился авторитет Священного писания и «отцов церкви». Исторические произведения этой эпохи, написанные Григорием Турским, Исидором Севильским, Бедой Достопочтенным и др., были проникнуты церковным мировоззрением, оправдывающим существующий несправедливый строй общества.

В соответствии с христианской догмой Вселенная (космос) рассматривалась как творение бога, созданное из ничего и обреченное на гибель в установленный богом срок. Таким образом, было отброшено важнейшее достижение античной философии -- аристотелевская идея о вечности мира. Геоцентрическое учение о строении Вселенной, созданное в античном мире Аристотелем и Птолемеем, также было приспособлено к христианской догме. Вселенная представлялась как система концентрических сфер в центре которой располагалась неподвижная Земля. Вокруг нее обращались Солнце, Луна, пять планет (Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн); затем следовала сфера неподвижных звезд (Зодиак) и кристальное небо, отождествляемое с перводвигателем. На самом верхнем этаже мироздания находилось местопребывание бога и ангелов. Картина мира включала также ад, символизирующий «грешность» земли, и рай, куда после смерти, согласно церковному учению, попадали души добродетельных христиан.

Не менее фантастическими были географические представления. Центром Земли считался Иерусалим. На Востоке (который на картах изображался вверху), помещалась гора, где, по преданию, некогда находился земной рай и откуда вытекали четыре реки: Тигр, Евфрат, Ганг и Нил.

Особенно отрицательно сказалось господство церковно-религиозного мировоззрения на изучении природы и человека. Согласно учению церкви, бог и его творение -- природа, включая человека, неразрывны. Каждый материальный объект рассматривался как символ сокровенного и идеального мира, как проявление божьей мудрости. Предметом науки о природе считалось раскрытие этих символов -- «невидимых причин видимых вещей». Такой символизм, насаждаемый церковью, вел к отказу от изучения подлинных связей вещей при помощи опыта. Он наложил отпечаток на всю средневековую культуру. Считалось, что слова объясняют природу вещей. В форме этимологического толкования значения и происхождения слов была написана в VI в. первая энциклопедия средневековья -- «Этимология» Исидора Севильского (560 -- 636) -- свод знаний того времени по грамматике, истории, географии, космологии, антропологии и теологии. Исидор Севильский широко использовал работы греко-римских авторов, но интерпретировал их в соответствии с христианской доктриной. Эта книга стала главным источником раннесредневековой образованности.

Символизм наложил отпечаток на всю средневековую культуру. Непосредственное реалистическое восприятие мира в искусстве и литературе этого периода часто облекалось в форму символов и аллегорий.

Духовная культура народных масс

Торжество церкви в области культуры и идеологии закрепилось в процессе острой борьбы.

Господствующий феодально-церковной культуре противостояла народная культура -- мировосприятие и художественное творчество народных масс. Своими корнями народная культура уходила в дофеодальную древность и была связана с варварским культурным наследием, языческими мифами, поверьями, легендами и празднествами кельтов, германцев, славян и других варварских народов. Эти традиции, сохранившиеся в крестьянской среде на протяжении всего средневековья, тоже были пронизаны религиозными чувствами и представлениями, но иного -- языческого толка: они были чужды мрачному аскетизму христианства, его недоверию к живой природе. Простые люди видели в ней не только грозную силу, но и источник жизненных благ и земных радостей. Их мировосприятию был присущ наивный реализм. Большую роль в духовной жизни простого народа играли народные песни, пляски и устная поэзия, открыто противостоявшие церковной музыке и культуре господствующего класса в целом. Формы безымянного народного творчества, фольклора были чрезвычайно разнообразны. Это сказки, предания, различные лирические песни -- любовные, застольные, трудовые, пастушеские; хоровые напевы; обрядовые песни -- свадебные, погребальные и т. п., восходящие к древним дофеодальным обычаям.

Пережитки языческих представлений и верований, так же как и связанные с ними «обычаи предков», в значительной мере определяли духовную жизнь народных масс. Возрождаясь в новых исторических условиях и часто на новой этнической основе, народные культурные традиции позднее оказали влияние почти на всю письменную средневековую художественную литературу.

Большое место в народном творчестве раннего средневековья, когда культура еще не была дифференцирована в социальном отношении, занимали героические песни и сказания о военных походах, битвах и сражениях, прославлявшие доблесть вождей и героев. Зарождаясь иногда в среде военной дружины, они затем популяризировались народными исполнителями и подвергались соответствующей обработке в плане народных идеалов. Народные сказания явились первоначальной основой крупных эпических произведений западноевропейского средневековья. Народная основа с большой полнотой проявилась в раннесредневековом эпосе Англии, Ирландии и Скандинавских стран, где в силу замедленности процесса феодализации долгое время существовал значительный слой свободного крестьянства и сохранялись пережитки язычества. В народной поэзии этих стран были живы отзвуки кельтских и германских легенд и преданий, в которых особенно ярко проявилась сила народного поэтического воображения.

Наиболее типичны в этом отношении ирландские саги, повествующие о герое Кухулине -- защитнике слабых и угнетенных. Значительным памятником скандинавского эпоса является древнеисландская «Старшая Эдда» -- сборник песен, наиболее ранние из которых восходят к IX в. Он содержит сказания о богах, в форму предписаний которых облечена житейская народная мудрость, и героические песни, повествующие об отдаленных событиях эпохи «переселения народов». В исландских сагах рассказывается о подлинных исторических событиях, например об открытии исландцами Гренландии и Северной Америки.

Устное народное творчество легло в основу англосаксонской эпической поэмы о легендарном герое Беовульфе (поэма «Беовульф»), записанной на англосаксонском языке в начале X в. В поэме воспевается борьба и победа Беовульфа над кровожадным чудовищем Гренделем и другие подвиги.

Выразителями и носителями музыкального и поэтического творчества народных масс были мимы и гистрионы, а с XI в.-- так называемые жонглеры во Франции, хуглары в Испании, шпильманы в Германии и т. п. Они бродили по всей Европе, зарабатывая хлеб насущный представлениями перед народом: пели народные песни, играли на различных инструментах, разыгрывали небольшие сценки, водили с собой дрессированных животных, показывали акробатические номера и фокусы. Повседневно общаясь с народом, эти люди легко воспринимали народные ереси и быстро распространяли их по всей Европе. Церковь терпимо относилась к исполнителям героических песен, но жестоко преследовала носителей игрового народного творчества, так как представления последних часто носили ярко выраженный антицерковный характер.

Будучи не в силах искоренить народную культуру, церковь пыталась подчинить ее своему влиянию: приурочивала пляски и песни, связанные с языческими празднествами и поверьями, к церковным праздникам, канонизировала местных «святых», в которых народная фантазия превращала героев древних мифов или языческих богов. Даже в проповеди включались элементы народных легенд, сказок, притч с целью извлечения из них поучений для верующих. Однако, используя частично народное творчество, церковь постоянно боролась с его проявлениями и в среде мирян и в среде духовенства, так как по своей внутренней сущности народная культура средневековья всегда выражала стихийный протест против феодально-церковной идеологии.

Искусство

Народные варварские традиции определили во многом своеобразие искусства в раннее средневековье. Оно утратило утонченность и совершенство форм искусства античности и многие его ценные качества: почти полностью исчезли скульптура и вообще изображение человека, были утрачены навыки обработки камня. Лишь в Южной Европе сохранялись позднеантич-ные традиции, в частности каменное зодчество, искусство мозаики. В центре же и в северных областях Западной Европы преобладало деревянное зодчество, образцы которого, за редким исключением, не сохранились.

Варварские вкусы и мироощущение, культ физической силы, выставляемого на показ богатства, но вместе с тем живое непосредственное чувство материала -- вот что было характерно для искусства раннего средневековья. Эти черты проявились в ювелирном и книжном деле. Короны, ножны, пряжки, ожерелья, кольца, браслеты украшались драгоценными камнями в золотой оправе и сложным орнаментом, в котором преобладали геометрические, но особенно «звериные» и растительные мотивы. При всем своем примитивизме варварское искусство было исполнено большого внутреннего динамизма. Его главным изобразительным средством был цвет. Яркие предметы создавали ощущение материальности, соответствующее варварскому чувственному видению и восприятию мира, далекому от христианского церковного аскетизма.

С завершением христианизации Западной Европы в VII в. возрождается антропоморфное искусство, в центре которого было изображение в человеческом облике бога и святых.

«Каролингское возрождение»

В конце VIII -- начале IX в. при Карле Великом в Каролингском государстве наблюдается некоторый подъем феодально-церковной культуры, получивший в историографии название «Каролингское возрождение». Для аппарата управления обширной державой Каро-дингов нужны были кадры чиновников и судей, имевших известную образовательную подготовку. Таких людей Карл Великий мог найти среди духовенства -- единственно грамотного слоя населения в это время, хотя культурный уровень клириков был невысок.

Так называемый «Капитулярий о науках» (ок. 787 г.) предписывал открывать при каждом монастыре и епископской кафедре школы для монахов и клириков. Была сделана попытка организовать и обучение мирян (в капитулярии 802 г.). Программа обучения во вновь создаваемых школах почти не отличалась от программы прежних церковных школ. Перед ними ставилась задача, как гласит постановление Шалонского церковного собора 813 г., воспитать таких людей, «которые могли бы иметь особенное значение среди простого народа и наука которых могла бы быть противопоставлена не только различным ересям, но и ухищрениям антихриста».

Карл Великий приглашал образованных людей и из других стран: из Италии -- Павла Диакона, из Испании -- гота Теодульфа, из Англии -- Алкуина, который сыграл особенно большую роль в «Каролингском возрождении». Император создал при дворе нечто вроде литературного кружка, получившего наименование «Дворцовая академия». Членами его были сам Карл и его многочисленная семья, виднейшие духовные и светские сановники, учителя и ученики открытой в Ахене придворной школы.

В Академии читались и истолковывались произведения не только церковных, но и античных авторов, а также сочинения участников кружка. Каждый член Академии избирал себе античный или библейский псевдоним: Карл звался «Давидом», Алкуин -- «Флакком» и т. д. Из Италии привозились рукописи с сочинениями римских писателей.

В ряде монастырей пишутся анналы. Возрастает интерес к агротехнике: переписываются агротехнические трактаты античности, появляются новые произведения по сельскому хозяйству (например, поэма Валафрида Страбона «Книга об обработке огородов»). Подражая византийским императорам, Карл приказал строить каменные дворцы и церкви в Ахене, Борисе и других городах. Эти постройки в основном копировали византийскую архитектуру, но были гораздо более скромными по размерам. При несовершенстве строительного искусства франков почти все возведенные при Карле постройки погибли. Сохранилась до нашего времени только капелла в Ахене.

Мероприятия Карла Великого оживили культурную жизнь Франкского государства. Расширился круг образованных людей. В церковные школы стали допускаться миряне. В монастырских скрипториях наряду с произведениями христианской литературы стали переписываться произведения многих римских авторов.

В течение IX в. фонд таких рукописей значительно возрос. Общее число дошедших до нас от этого столетия кодексов превышает 7000. Подавляющее большинство рукописей, по которым издаются теперь произведения античных авторов, относится именно к IX в. Значительно улучшилось и внешнее оформление рукописей. Почти повсеместно установилось четкое письмо -- каролингский минускул; рукописи украшались миниатюрами и заставками.

Работы каролингских писателей -- Павла Диакона, Алкуина. 1 Эйнгарда, написавшего биографию императора «Жизнь Карла Великого»,-- внесли вклад в развитие средневековой латинской литературы. После двух «темных веков» «Каролингское возрождение» выдвинуло идею пользы образования, в том числе и светских знаний. Однако его нельзя считать подлинным возрождением культуры; оно свелось лишь к внешнему подражанию некоторым римским образцам, преимущественно по форме.

В период «Каролингского возрождения» дальнейншее развитие получили церковно-феодальные политические идей. Еще в раннее средневековье в сочинениях церковных деятелей 0 в законодательных актах оправдывалось и увековечивалось сословное деление общества. Позднее получила распространение идея о необходимости сотрудничества сословий. Ее наиболее четко сформулировал епископ Лана -- Адальберон (конец X -- начало XI в.): «...одни молятся, другие воюют, третьи работают, а вместе их три сословия и не вынести им обособления». В ряде трактатов развивалось положение о короле как служителе бога (minister dei) на земле, которому его подданные должны повиноваться, даже если он несправедлив.

Культурные и социальные границы «Каролингского возрождения» были узки и определялись лишь тем, что отвечали нуждам небольшой группы придворных и высокопоставленных виновников. И в период «Каролингского возрождения» церковно-религиозное мировоззрение оставалось господствующим.

«Каролингское возрождение» кончилось с распаДом империи Каролингов. Вскоре после смерти Карла Великого прекратили существование многие школы. С 817 г. было запрещено обучать в церковных и монастырских школах тех, кто не готовился к духовному званию. Единственным оригинальным мыслителей IX в., поднявшимся над уровнем современного ему богословия был ирландец Иоанн Скот Эриугена. Хорошо владея греческим языком, он изучил труды греческих неоплатоников и перевел их на латынь. Под их влиянием в своем главном труде «О разделении природы» Эуриугена вопреки официальной церковной доктрине склонился к пантеизму. Для Эриугена христианская вера была основой всякого знания, но он считал, что религия не должна стеснять свободу разума. Эриугена утверждал превосходство разума над авторитетом отцов церкви. Позднее его сочинения были осуждены как еретические.

К концу IX в. в большинстве стран Европы наступил новый упадок культуры, охвативший X -- первую половину XI в. Только в Германии при дворе германских императоров Саксойскои династии -- Оттонах -- в конце X в. культурная жизнь была более активной: продолжалась литературная деятельность, велось строительство, переписывались рукописи. При некоторых соборах были открыты школы. В одной из епископальных школ в Реймсе «свободные искусства» с 980 г. преподавал ученый монах Герберт, будущий папа Сильвестр II. Он познакомил Европу с арабскими цифрами, счетной доской «абак», облегчавшей арифметические действия, астрономическим прибором астролябией. В целом итоги так называемого «Оттоновского» возрождения, как и «Каролингского», при всей их ограниченности способствовали дальнейшему развитию ранней средневековой культуры. Однако они не сумели создать основы для более широкого и стабильного ее подъема.

20.2 СРЕДНЕВЕКОВАЯ КУЛЬТУРА XI--XIII вв.

Возникновение города и его роль в развитии средневеквой культуры

С возникновением в X--XI вв. городов как центров ремесла и торговли начался новый этап в истории средневековой культуры. Интенсивное развитие в городах товарного производства и денежного обращения вызвало все возрастающую потребность в грамотных людях, умеющих писать, считать, составлять и оформлять документы. Производственная ремесленная практика порождала интерес к опытным знаниям и содействовала их накоплению. Свойственные горожанам активное восприятие жизни, трезвый расчет, деловитость способствовали выработке рационалистического типа мышления. Круг умственных запросов и интересов возрос. Усилилось стремление к светскому образованию. Грамотность вышла за пределы узкого круга представителей духовенства.

Монополия церкви на интеллектуальное образование была нарушена. Церковь продолжала сохранять господствующее положение в области идеологии, однако даже в богословие и философию стали проникать идеи, не совместимые с католическим вероучением. Совокупность этих прогрессивных явлений в духовной жизни феодального общества, обусловивших ее подъем, можно определить как «городскую культуру».

Городская культура своими корнями уходила в народную культуру. Свободное население ранних городов вышло из крепостных крестьян. Антифеодальная борьба эксплуатируемого крестьянства в XI -- начале XII в. имела много общего с борьбой горожан против их феодальных сеньоров. Именно народные основы городской культуры, особенно заметные на ранней стадии развития, придавали ей прогрессивный характер. Позднее, со второй половины XIII в., по мере развития в городах социальных противоречий городская культура утратила свою однородность. В ней обнаружились разные социальные тенденции, отражавшие настроения и взгляды, с одной стороны, городской верхушки, а с другой -- массы средних и бедных горожан.

Важным элементом подъема культуры и образованности в XI-- XII вв. явились городские школы, успешно конкурировавшие с монастырскими. Кроме епископальных, в городах возникали частные, нецерковные школы по инициативе того или иного магистра (учителя), собиравшего вокруг себя группы слушателей, уже не только клириков, но и выходцев из рыцарской и городской среды. Ученики сами оплачивали преподавание. Будучи материально независимыми от церкви, такие школы легко становились центрами новых идей. Церковь относилась к ним с подозрением, как к рассаднику светских знаний и свободомыслия.

Развивается своеобразная специализация школьных центров. В Болонье (Италия) уже в XI в. возникают юридические школы, положившие начало так называемой «рецепции», т. е. усвоению элементов римского права. Здесь изучали правовые нормы, регулирующие торговые сделки, различные денежные операции и иногда междусословные отношения. Юриспруденция начала сбрасывать с себя церковную оболочку. В медицинских школах Салерно (Италия) и Монпелье (Франция) зародились подсказанные опытом идеи о строении человека, изучались труды античных врачей Гиппократа и Галена, учитывались достижения арабских ученых. Это способствовало развитию практической медицины. В Оксфорде (Англия) особенно хорошо преподавалась оптика. В Лане (Северная Франция) изучали теологию, в Орлеане -- античную поэзию, в Шартре -- «семь свободных искусств», историю и литературу. В школах Шартра преподавал Гильом Коншский, философия которого содержала некоторые стихийно-материалистические тенденции, возрождая отчасти идеи Эпикура о том, что «мир состоит из атомов». Гильом утверждал, что при наличии противоречий между разумом и верой вера должна уступить.

Преподаванием математики, медицины, физики и астрономии славились испанские школы, заимствовавшие естественнонаучные знания арабов. Наконец, признанным центром философии был Париж, где наряду с соборной школой в Нотр-Дам открываются нецерковные школы на левом берегу Сены (так называемый Латинский квартал).

Развитие средневековой философии

В связи с развитием городской культуры в Западной Европе появились мыслители, которые, считая, что они отстаивают «правильное понимание» христианского вероучения, по существу, подрывали его идейные основы.

Беренгар Турский (1000--1088) впервые высказал смелую для того времени"тигегсль, что реальны лишь единичные вещи (res), доступные человеческим ощущениям, тогда как общие понятия -- «универсалии» -- реально не существуют, но являются абстрактными обозначениями суммы единичных явлений. Развивая эту мысль, Росцелин Компьенский (1050--1112) доказывал, что «универсалии» возникают «после вещей» и поэтому являются лишь простыми названиями или именами (nomina). Так возник «номинализм» -- одно из течений средневековой философии, которое Маркс считал «первым выражением материализма» средних веков.

Номинализму противостоял «реализм» -- учение, согласно которому признавалось реальное существование только «общих понятий» (универсалий). Единичные же вещи рассматривались лишь как порождение и несовершенное отражение этих понятий.

Номинализм был опасен для церкви: он мог поставить под сомнение утверждение церкви о материальном характере таинств и «божественной троицы»; в них номиналисты видели лишь общие понятия. По словам В. И. Ленина, «в борьбе средневековых номиналистов и реалистов есть аналогии с борьбой материалистов и идеалистов».

В ходе философских споров зародились главные направления средневековой схоластики. Такое название (что означает «школьная наука» от schola -- школа) получила в целом средневековая философия. В развитии схоластики различаются три периода: ранний (XI--XII вв.), период ее расцвета (XIII в.) и упадка (XIV-- XV вв.). Основным вопросом, по которому велись споры в схоластике, был вопрос об отношении знания к вере.

Одним из основателей ранней схоластики был Ансельм-Кентерберийский (1033--1108), считавший основой знания веру и пытавшийся философски обосновать теологию.

Выдающимся представителем другого, более прогрессивного направления ранней схоластики был Петр Абеляр (1079--1142) --яркий выразитель свободомыслия, развившегося на почве ранней городской культуры.

Открыв школу в Париже, Абеляр прославился в Европе как известный магистр «свободных искусств», выступивший против ортодоксальной схоластики. Главным источником познапия он считал разум. Тезису «верую, чтобы понимать» он противопоставлял тезис «понимаю, чтобы верить». В своих сочинениях «Введение в теологию», «Да и нет», «Дидактика» и других Абеляр настойчиво проводил мысль о пользе светских знаний, в частности античной философии, для установления истины. «У Абеляра,-- указывал Энгельс,-- главное -- не сама теория, а сопротивление авторитету церкви».

В условиях массового распространения ересей и развития широкого освободительного городского движения во Франции XII в. взгляды и деятельность Абеляра были особенно опасны для церкви. Поэтому его учение было признано еретическим, ему было запрещено писать и преподавать. Инициатором травли Абеляра был фанатичный гонитель еретиков, один из основоположников средневековой мистики аббат Бернар Клервосский.

Труды Абеляра способствовали дальнейшему развитию схоластики. Он разработал метод логического доказательства истины путем сопоставления всех доводов «за» и «против».

Арабо-греческое наследие в XII--XIII вв.

С городской культурой было связано возрождение в XII в. более глубокого, чем раньше, интереса к античному наследию. Крестовые походы и Реконкиста в Испании познакомили Запад с культурой стран Востока и Византии. Уже в конце XI в. освобожденный от арабов Толедо становится центром, где переводятся работы арабских и греческих ученых и философов на латинский язык. Другим таким центром в XII в. была Сицилия, отвоеванная в конце XI в. норманнами у арабов. Здесь наряду с арабской наукой сохранилось знание греческого языка. В XII в. были переведены на латынь труды Эвклида, Гиппократа, Птолемея, Архимеда, Галена. Европа познакомилась также с естественнонаучными сочинениями арабов, с трудами по физике, минералогии, медицине великого таджикского ученого Ибн-Сины (Авиценны).

Наибольшее влияние на дальнейшее развитие средневековой культуры оказал перевод натурфилософских произведений Аристотеля и его арабских комментаторов. Получают распространение сочинения одного из восточных последователей Аристотеля, араба Ибн-Рушда (1126--1196), известного в Западной Европе под именем Аверроэса. Этот крупнейший ученый, преподававший в Кордове, основывал свою философскую систему на признании приоритета разума и пришел в неизбежное столкновение с религией ислама. Аверроэс истолковывал учение Аристотеля с близкой к материализму точки зрения. Он отрицал религиозные представления о загробной жизни и о сотворении мира богом, учил, что материя существует вечно и что все природные явления подчинены не божественным, а своим собственным, естественным законам. Мусульманское духовенство изгнало Аверроэса из Кордовы и запретило изучение Аристотеля во всей арабской Испании.

Университеты. Дальнейшее развитие схоластики

В XII--XIII вв. на Западе начинает складываться высшая школа -- университет (от латинского universitas -- совокупность). Так назывались объединения преподавателей (universitas magistrorum) или преподавателей совместно с учащимися (universitas magistrorum et scholarium). К началу XIII в. университеты появились в Болонье, Палермо, Салерно, Париже, Монпелье, Оксфорде и др.

Типичным средневековым университетом был один из старейших-- Царижский, получивший в 1200 г. королевскую грамоту с узаконением его прав. В его состав входили учащиеся, преподаватели, а также книгопродавцы, переписчики, посыльные, аптекари и даже трактирщики, обслуживающие университет.

Преподаватели университета объединялись в особые организации, так называемые факультеты (от латинского facultas -- способность, т. е. способность преподавать тот или иной предмет). В Парижском университете их было четыре: один «младший», или «артистический», факультет, на котором учащиеся обучались чтению и письму и изучали «семь свободных искусств», и три «старших» -- медицинский, юридический и богословский, на которые поступали лишь по окончании младшего «артистического» факультета. Преподаватели выбирали главу факультета -- «декана». Учащиеся средневековых университетов назывались «студентами» (от латинского sthudere «усердно заниматься») и, в свою очередь, объединялись в организации («провинции» и «нации»). В Парижском университете имелось четыре «нации» -- французская (галльская), нормандская, пикардийская и английская. Все четыре «нации» вместе выбирали главу всего университета -- ректора (rector -- правитель).

Обучение в университетах заключалось в слушании и записывании лекций студентами, в участии их в диспутах. Лекции обычно сводились к чтению и комментированию трудов авторитетных церковных и некоторых излюбленных античных авторов. По образцу Парижского создавались и другие университеты. В XV в. в Европе их насчитывалось уже больше 60. Церковь стремилась подчинить университеты своему полному контролю, но это удалось ей далеко не сразу.

Медленное развитие производства и техники в феодальном обществе как в деревне, так и в городе, общий низкий уровень образованности и связанное с этим господство религиозного мировоззрения тормозили развитие подлинно научного знания. Даже в пору своего расцвета в XIII в. наукой в подлинном смысле этого слова схоластика не являлась. Наиболее характерной ее чертой являлось стремление опереться на «авторитеты», отсюда догматизм и пренебрежение к опыту. Главной целью ее были поиски искусных аргументов для подтверждения заранее намеченных положений, почерпнутых прежде всего из «Священного писания».

Все же деятельность схоластов имела в истории средневековой культуры и известное положительное значение: она способствовала развитию формальной логики, ввела во все университетские программы обязательное изучение Аристотеля; схоласты поставили и пытались разрешить некоторые важные проблемы познания, например вопрос об универсалиях; они познакомили Западную Европу со многими трудами древнегреческих и арабских ученых.

Католическая реакция в университетах. Парижские аверроисты в XIII в. Расширение научного кругозора на базе усвоения античного наследия подрывало ранее выработанное и поддерживаемое церковью соотношение между христианским вероучением и светскими знаниями. Знакомство с натурфилософскими сочинениями Аристотеля способствовало распространению в XIII в. рационализма и вольнодумства среди студентов и преподавателей университета, появлению учений, противостоявших официальной схоластике. Так, магистрами Парижского университета Амори Венским и Давидом Динанским высказывались пантеистические идеи о том, что бога, соответстввую-щего пониманию христианской церкви, не существует, но он разлит во всей природе, а поэтому церковь со всеми ее догматами и таинствами не нужна. Эти взгляды получили распространение в еретическом движении амальрикан, которое было жестоко подавлено церковью.

К концу XIII в. перед церковью встала задача укрепить свои философские позиции в борьбе с еретическими движениями и свободомыслием. Учитывая растущую в обществе потребность в реальных практических знаниях, церковь изменила тактику. Отрицание светских знаний сменилось требованием рассматривать их как опору веры. Философия была объявлена «служанкой богословия», а учение Аристотеля стало использоваться для «обоснования» религиозной догмы. «Поповщина,-- писал Ленин,-- убила в Аристотеле живое и увековечила мертвое».

С помощью нищенствующих монашеских орденов (см. гл. 18) церковь захватила в свои руки руководство университетами. Сначала в Парижском, а затем и в других университетах богословские факультеты с благословения папства оказались во власти доминиканцев. В результате схоластика приобрела чисто церковный характер. «Схоластическое богословие снова заняло первенствующее положение, и успешно соперничать с ним могли только практические науки, как медицина и юриспруденция... С того времени, как в университетах обосновались нищенствующие монахи, схоластика поглотила все духовные силы ученого мира...».

Наступление католической реакции в университетах сопровождалось острой идеологической борьбой. Ее центром стал Парижский университет. Здесь во второй половине XIII в. столкнулись две школы аристотелизма. Одна, возглавляемая католическими ортодоксами Альбертом, прозванным Великим (1193--1280), и его учеником Фомой Аквинским (1225--1274), стремилась приспособить труды Аристотеля к церковному учению. Другая школа, возникшая на «артистическом факультете», выступала за трактовку Аристотеля в духе Аверроэса. Ее глава Сигер Брабантский, утверждая вслед за Аристотелем вечность мира и всех живых существ, в том числе человеческого рода, фактически отрицал их сотворение богом-творцом. Сам бог в учении Сигера оказывался подчиненным законам природы. Церковь запретила учение аверроистов (1270, 1277). Сигер Брабантский погиб в папском застенке.

Крупнейшим представителем ортодоксальной схоластики XIII в. был итальянский доминиканец Фома Аквинский. Он выработал те общие принципы отношения католического богословия к природе и обществу, которые и поныне католическая церковь считает неоспоримыми. В своем главном сочинении «Богословская сумма» и в ряде других Фома Аквинский, односторонне интерпретируя Аристотеля, пытался рационалистически обосновать церковную систему догм, поставить науку на службу религии, выдвинув идею гармонии разума и веры. Однако он сохранил за философией ее место служанки богословия. «В вопросах веры,-- писал он,-- любая старуха знает больше всех философов ... ибо какая старуха не знает, что душа бессмертна». «Всякое знание,-- утверждал он,-- греховно, если только оно не имеет целью познание бога».

Экономические и политические идеи Фомы Аквинского отражали новые явления в развитии феодализма -- развитие денежных отношений и городов. Он развивал учение о греховности ссудного процента и о «справедливой цене», при определении которой считал необходимым учитывать количество труда, затраченного на производство вещи. Вместе с тем он доказывал вечность частной собственности, сословной организации общества, призывал к сотрудничеству сословий, прославлял теократическое государство.

Фома Аквинский создал энциклопедическую систему средневекового миросозерцания, пытаясь охватить ею все вопросы, выдвигавшиеся его временем с позиций безусловной защиты церкви и феодального строя. Именно поэтому папство даже в XX в. неоднократно объявляло учение Фомы Аквинского «единственно истинной философией католицизма», возрождая его под именем неотомизма. В этом учении идеологи современного католицизма ищут «доводы» в пользу существования религии и увековечения капитализма.

Развитие опытного знания. Роджер Бэкон

Ортодоксальная схоластика стала препятствием для развития основанного на опыте знания. Практические науки -- медицина, астрономия, алхимия -- были полностью подчинены богословию. Эти черты особенно ярко проявились в алхимии -- средневековом учении о веществах и их превращениях. Алхимики пытались превратить в золото неблагородные металлы с помощью чудодейственного «философского камня», которому приписывалась также способность излечивать все болезни и продлевать жизнь. Алхимия была оплотом суеверия и обмана, хотя отдельные производимые алхимиками опыты способствовали изучению свойств некоторых веществ. Достижение в средние века известных успехов в области математики, физики, астрономии и других наук происходило вопреки церкви. Об этом свидетельствует трагическая судьба профессора Оксфордского университета, францисканского монаха Роджера Бэкона (ок. 1214--1294). Преклонению перед авторитетами он противопоставлял опытное знание. По его словам, «умение производить опыты стоит выше всех знаний и искусств».

Главное сочинение Роджера Бэкона, названное им «Большой труд», по праву считают энциклопедией того времени. Высказывая ряд замечательных догадок, подтвержденных на практике лишь значительно позже, Бэкон указывал, что «можно построить приспособления для плавания без гребцов», мечтал о повозках, передвигавшихся без всякой запряжки, о летательных машинах, о подъемных кранах. Он предсказал возможность создания увеличивающих оптических приборов, первый объяснил явления радуги преломлением солнечных лучей в каплях дождя, впервые в Европе составил рецепт пороха и отметил его значение для военного дела. Бэкон установил способы получения фосфора, магния и висмута и, по-видимому, пытался изучать силу пара.

Роджер Бэкон утверждал необходимость свободного развития науки. «Разум,-- говорил он,-- есть путеводитель правой воли и направляет ее к спасению. ... Нет опасности большей невежества... Нет ничего достойнее изучения мудрости, прогоняющей мрак невежества».

Сочинения Роджера Бэкона были преданы церковью анафеме, а сам он по приговору церковного суда просидел около 14 лет в заключении.

Латинская литература XII--XIII вв.

В атмосфере городских школ и университетов в XII--XIII вв. расцветает латиноязычная литература с ярко выраженными светскими тенденциями: приключенческая литература на античные сюжеты, подражания Овидию и Горацию, автобиографические (например, «История моих бедствий» Петра Абеляра) и эпистолярные сочинения, городские хроники.

Особое место в этой литературе занимает творчество вагантов (от латинского vagari -- бродить), или голиардов, основную часть которых составляли бродячие школяры (студенты), происходившие из разных социальных слоев. Многие из них принадлежали к низшему духовенству. Утратив постоянную связь со своими сословиями, ваганты превратились в своего рода городскую интеллигенцию. Особенности социального положения определяли своеобразие их творчества. Ваганты были тесно связаны с традициями латинской поэзии, заимствовали у нее образы и стихотворные ритмы. Отсутствие собственности и постоянного места жительства, нужда и унижения, которые им часто приходилось терпеть, сближали их по настроениям с демократическими слоями города. Ваганты обращались к фольклору, перелагая на латынь народные песни, используя их мотивы и формы, проповедуя жизнеутверждающее отношение к бытию.

Они воспевали простые земные радости. Их жизненным кредо была свобода: «Жизнь на свете хороша, коль душа свободна, а свободная душа господу угодна». Резкой критике подвергали ваганты духовенство, монашество, римскую курию: «Рим и всех и каждого грабит безобразно, пресвятая курия -- это рынок грязный! Там права сенаторов продают открыто, там всего добьешься ты при мошне набитой». Ваганты подвергали насмешкам и представителей других сословий: горожан за их любовь к наживе, рыцарей за их чванливость. Однако критика вагантами феодального общества во многом вытекала из их положения деклассированных элементов, не имевших определенной социальной базы, и не была последовательной и глубокой.

Героический эпос

С развитием города латинский язык перестает быть единственным языком письменности. С XII в. в странах Западной Европы начинают складываться национальные литературные языки.

В распространении литературы на национальных языках играли большую роль городские мастерские по изготовлению книг, ставшие теперь главными центрами книжного производства и ориентировавшиеся на светские вкусы горожан.

В XI--XII вв. окончательно оформился и был записан на народных языках героический эпос, существовавший до этого только в устной традиции. Героями народных сказаний, которые читались нараспев певцами-сказителями, были обычно воины -- защитники своей страны и народа. В эпосе воспевались их храбрость, сила, воинская доблесть, верность. В идеализированных образах рыцарей находили свое воплощение народные чаяния и представления о справедливости, чести и доблести. В то же время записанный в условиях сложившегося феодализма героический эпос не мог не испытать на себе воздействие рыцарских и церковных представлений; герои эпоса часто изображаются как защитники христианства, пре­данные вассалы своих сюзеренов.

Самое значительное произведение героического эпоса во Франции - «Песнь о Роланде» (ок. 1100) --повествует о гибели в Ронсевальском ущелье возглавляемого Роландом арьергарда войск Карла Великого, возвращавшегося из испанского похода. Народное влияние проявляется в мощном звучании патриотической темы, впервые выраженной с такой силой. Свой воинский долг Роланд видит не только в вассальной верности королю, но прежде всего в служении «милой Франции». Роланду противопоставлен образ изменника Ганелона, в обрисовке которого проявляется народное осуждение феодального произвола.

В «Песне о Сиде», возникшей в XII в. в Испании, отображена длительная патриотическая борьба народа с завоевателями-маврами. Прообразом героя поэмы послужил кастильский феодал Родриго Диас де Вивар, прозванный арабами Сидом (господином). Крупнейшим памятником немецкого героического эпоса является «Песнь о Нибелунгах» (ок. 1200). В ее основе лежат древние германские сказания, восходящие к периоду варварских нашествий. В поэме запечатлена мрачная, но правдивая картина нравов феодального мира. В духе народных традиций, осуждаются распри и злодеяния, столь обычные для феодального общества.

Высокохудожественные произведения средневекового эпоса справедливо относятся к числу выдающихся памятников мировой культуры.

Рыцарская литература

В XI--XII вв. с завершением формирования сословий феодального общества складывается идеология рыцарства, нашедшая свое отражение, в частности, в рыцарской литературе. Последняя утверждала привилегированное положение рыцарей в обществе, прославляя их добродетели: военную доблесть, честь, верность королю и христианской церкви.

Рыцарская литература отличалась светским характером и была чужда аскетической морали. Враждебная по идеям народной культуре, она вместе с тем испытала ее известное влияние, в частности заимствовала народные сюжеты, перерабатывая их в своем духе.

В XI в. на юге Франции (Лангедок) возникла и получила широкое распространение светская рыцарская лирическая поэзия трубадуров на народном провансальском языке. По словам Энгельса, в то время южнофранцузская нация «стояла во главе европейского развития», она «вызвала даже отблеск древнего эллинства среди глубочайшего средневековья». Бросая вызов церковному аскетизму, осуждавшему земную любовь, трубадуры воспевали ее как великое счастье и благо. Они создали культ «Прекрасной Дамы», служа которой рыцарь должен следовать правилам «куртуазии». Согласно им, от рыцаря требовалось кроме военных доблестей умение вести себя в обществе, поддерживать разговор, петь и играть на музыкальных инструментах, ухаживать за дамой в соответствии со строго выработанным ритуалом. «Куртуазия» часто была лишь внешней формой, за которой скрывались грубые феодальные нравы, но она знаменовала возросший интерес к нравственным проблемам воспитания личности. В провансальской поэзии гимн любви сочетался с воспеванием вечно живой природы, родного края; в ней нашли отражение также политические и социальные проблемы (в стихах, называемых сирвентами). При этом пестрый состав трубадуров (от крупных феодалов до бедного рыцарства и даже выходцев из горожан) определил разные социальные тенденции. Откровенно антинародный характер носило творчество одного из самых известных поэтов -- Бертрана де Берна. В одной из сирвент он пишет: «Любо видеть мне народ -- голодающим, раздетым, страждущим, необогретым!» В сочинениях других трубадуров мы находим, напротив, выпады против крупных феодалов, духовенства, особенно усилившиеся после альбигойских войн. В одной из сирвент говорилось: «В грабежах бароны -- мастаки! У этаких под рождество, глядим, чужие забиваются быки: своих им жаль, а пир необходим».

Создателями рыцарской лирической поэзии в других странах были: труверы -- в Северной Франции, миннезингеры («певцы любви»)-- в Германии. Характерной чертой «миннезанга», сложившегося к концу XII в., была тесная связь с народными традициями.

Особое место в рыцарской поэзии принадлежит «лэ» -- стихотворным повестям на любовно-приключенческие сюжеты, заимствованные главным образом из кельтских преданий и легенд («лэ» зародились в кельтской Бретани). Главной из них была история короля бриттов Артура, по преданию жившего в V--VI вв., и его рыцарей, собиравшихся за круглым столом. Эти легенды стали источником для обширных стихотворных рыцарских романов так называемого «бретонского цикла». Большую роль в развитии куртуазного романа как особого жанра рыцарской литературы сыграл французский поэт -- Кретьен де Труа (вторая половина XII в.). Из артуровских преданий в его романы вошел поэтический мир кельтской фантастики с чудесными странами, говорящими животными, заколдованными людьми, таинственными приключениями. Поиски приключений («авантюры») -- основная черта сюжетов рыцарских романов. Но их непреходящее значение заключается в том, что они открыли новый мир индивидуальных человеческих чувств и отношений.

Вместе с тем рыцарские романы отражали и влияние церковной идеологии. Это особенно заметно на широком использовании в целом цикле романов легенды о поисках рыцарями святой чаши «Грааля», фигурировавшей якобы при распятии Христа. Большую известность получил роман о Тристане и Изольде, в котором воспевается высокое и прекрасное чувство любви, преображающее героев. Демократическими тенденциями отличается произведение Гартмана фон дер Ауэ «Бедный Генрих» (конец XII в.) -- поэтический рассказ о трогательной любви девушки-крестьянки к заболевшему проказой рыцарю. В другом произведении немецкой рыцарской поэзии -- романе начала XIII в. «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха -- изображается борьба простых человеческих чувств с феодальными предрассудками; сострадание и доброта ставятся автором выше рыцарской доблести и «куртуазии».

Рыцарская литература, несмотря на ее классовый характер, способствовала обмирщению средневековой культуры, возникновению интереса к личности человека и его чувствам.

Городская литература

Особенно большую роль в развитии светских и реалистических мотивов в средневековой культуре XII--XIII вв. сыграла городская литература. С XII в. зарождается устный городской фольклор, на котором ярко сказалось влияние народных начал. На его основе в XIII в. создается письменная городская литература на национальных, народных языках. В середине XII в. в городе возникает жанр реалистической стихотворной новеллы («фаблио» -- от латинского fabu1а - басня во Франции, «шванки» -- шуточные рассказы в Германии). В коротких рассказах в сатирическом духе изображались представители класса феодалов, обличалось корыстолюбие и распутство католического духовенства, восхвалялись находчивость и ум, здравый смысл и практическая сметка представителей простого народа.

Примерно в это же время развивается городской сатирический эпос. Крупнейшим его памятником был «Роман о Лисе», складывавшийся во Франции в течение многих десятилетий (с конца XII до половины XIV в.) и переведенный на многие европейские языки. В «Романе о Лисе» выведен король -- лев Нобль, знатный феодал -- медведь Брен, рыцарь -- злой и голодный волк Изенгрин, придворный проповедник -- осел Бодуэн. Под курами, зайцами, улитками и прочими в романе подразумевается простой люд. Главный герой лис Ренар наделен чертами, присущими горожанину: деловитостью, изворотливостью и практичностью. В столкновениях с феодалами он неизменно выступает победителем, но часто оказывается обидчиком и обманщиком простых людей.

Другим выдающимся произведением городской литературы является аллегорическая поэма «Роман о Розе», написанная во Франции в XIII в. и также переведенная на многие языки. Первая часть написана в 30-х годах Гильомом де Лорисом, вторая -- в 70-х годах Жаном де Меном. Вторая часть поэмы представляет собой яркий образец средневекового свободомыслия. Автор нападает на глупость и насилие, обличает мракобесие и невежество церковников. В поэме утверждается прирожденное равенство всех людей, о достоинствах которых, по мнению Жана де Мена, надо судить не по их происхождению, а по личным качествам и образованности.

Фаблио и сирвенты (стихотворения на политические темы) поэта Рютбефа (1230--1285) носили ярко выраженный аятипапский характер. В одной из них он писал: «Рим должен быть основою святою, теперь же в нем царят продажность, зло. И те грязны, кто должен чистотою своей сиять: всем хуже оттого». Папа Александр IV осудил особой буллой сочинения Рютбефа на сожжение.

Городская музыка и театр

В городах возникла многоголосная полифоническая музыка, тесно связанная с народным хоровым пением. Городская драма -- мистерии, -- которая, как и церковная, литургическая представляла собой инсценировку библейских сюжетов, отличалась, однако, тем, что в нее включались народные игрища, пляски ряженых и обряды, характерные для сельских весенних и осенних праздников. Из них выросла, например, знаменитая «Игра о Робене и Марион» (конец XIII в.), изображавшая историю двух влюбленных: крестьянина Робена и пастушки Марион, которая отвергла ухаживания рыцаря, сохраняя верность своему любимому.