Историография Гарибальди

Итак, важной частью его жизненного кредо была борьба против деспотизма за свободу - "этот наиболее драгоценный дар, которое провидение дало народам", а также за республику. По утверждению самого Гарибальди, он всегда оставался республиканцем "в сердце", хоть ему не раз и приходилось идти на союз с монархией для достижения своей главной цели - объединения и возвышения Италии. Под республикой он понимал систему управления, поддерживаемую большинством, таким образом, противопоставляя ее тирании, при которой народ угнетается находящимся у власти меньшинством. Во взглядах Гарибальди прослеживаются отдельные черты сходства с политической теорией государственного деятеля и мыслителя Флоренции эпохи Возрождения Никколо Макиавелли, названного в "Мемуарах" наряду с Данте и Петраркой одним из "наших великих мужей".

Конкретные представления Гарибальди об организации республиканского строя были на первых порах его деятельности еще очень неопределенны и базировались в значительной степени на античных образцах. Опасаясь, что деспотия может получить перед республикой "преимущество концентрации власти", Гарибальди на протяжении нескольких десятилетий развивал также своеобразную теорию выборной республиканской диктатуры, которая должна учреждаться в кризисные для нации периоды и на время которой нация всеобщим голосованием передает власть "лучшему из граждан". Теория республиканской диктатуры также подкреплялась у Гарибальди античными реминисценциями, ссылками на диктаторов древнего Рима. Именно на эту теорию указывал позднее Муссолини, утверждая, что он продолжает "гарибальдийскую традицию". Но как писал Мак Смит: "Гарибальди, хоть и был сторонником временной диктатуры, не мог желать установления режима, подобного фашистскому". Что именн Гарибальди понимал под диктатурой и почему считл ее необходимой, объясняет его политическое завещание, в котором он писал:

"В Италии со временем должна быть провозглашена республика, но нельзя доверить ее судьбу пяти сотням докторов, которые, оглушив всех своей болтовней, приведут страну к гибели".

Здесь он явно осуждает парламентаризм, на своем собственном опыте убедившись в невозможности провести свои проекты и предложения через парламент, депутатом которого избирался много раз. В завещании Гарибальди предлагал ввести диктатуру на время, пока в Италии не утвердится свобода, и самому существованию итальянского государства не будут больше угрожать могущественные соседи, только тогда, по его мнению, диктатуре придется уступить место республиканскому правительству,

Борьба итальянцев за свободу должна была, по представлениям Гарибальди, вестись силами всего народа, т.е. всей нации, и он не раз говорил о ней как о борьбе, в которой замолкают частная ненависть и раздоры, и "все классы граждан подают друг другу руки... чтобы защищать общий дом - свою родину". Гарибальди, действительно, выступал за союз с различными политическими силами и был готов действовать вместе с правительством Кавура и королем Виктором Эммануилом на благо Италии, о чем не раз писал, когда его обвиняли в промонархических взглядах. Позднее он выступал также против раскола в демократическом лагере, предлагая "объединить в один кулак различные демократические и рабочие организации, масонские братства и другие общества на основе общего стремления улучшить положение Италии". Гарибальди был автором множества прокламаций, обращенных к итальянцам, живущим в различных областях страны, к городскому населению и к крестьянам. Он был ближе к народу, чем Мадзини, который встал во главе итальянской интеллигенции. Гарибальди же возглавлял народную струю в итальянском Рисорджименто, что отмечалось большинством исследователей этого периода истории Италии.

Он был сторонником объединения не только народа внутри страны, но также дружбы между разными нациями, о чем не раз говорил в письмах и воспоминаниях, и что доказал своим примером, сражаясь за республики Уругвай и Риу-Гранде в Южной Америке, а также участвуя во франко-прусской войне на стороне республиканской Франции. Гарибальди, пронес через всю жизнь веру в братство народов и право на национальное самоопределение, идеи получавшие широкое распространение во второй половине XIX в. Стремясь, чтобы его родина "защищала нс только свои права, но и права других народов", он в 1849 г. призывал итальянцев "сделать своим делом" судьбу Венгрии, готовил в 1863 г. вооруженное выступление в поддержку восставшей Польши, организовывал отряды гарибальдийцев для участия в национально-освободительной борьбе на Крите.

Гарибальди приветствовал создание Первого Интернационала и в конце 1871 г. даже назвал его "солнцем будущего". Но очень быстро возникли разногласия из-за того. что Гарибальди всегда отвергал революцию и насилие. Непреклонный в своих высказываниях, резкий, он умел быть и умеренным. Его "реализм" поссорил его с Мадзини и отдалил от революционеров-социалистов. Поэтому в своем обращении к итальянскому народу в 1874 г. Интернационал его осудил:

"Не слушайте Гарибальди. Социализм такой, каким он его себе представляет, сомнителен. То, что он называет преувеличениями социалистов, на самом деле является нашими основными принципами... Он хотел бы, чтобы ассоциации рабочих были бы только обществами взаимной помощи. Тогда они превратились бы в мелкие и узкие группы, над которыми смеялась бы буржуазия... Итальянские пролетарии, вперед!".

"Пролетарии" - это слово не из лексикона Гарибальди. Он призывал к дружбе и взаимопомощи между народами, а не к объединению пролетариев всех стран. Восхищаясь подвигами Гарибальди-военного. К. Маркс и Ф. Энгельс не раз критиковали Гарибальди-политика.

Мечта о братстве народов превратила Гарибальди в убежденного борца за мир. хотя сам он большую часть жизни провел в различных войнах. Вот что писал он об этом в 1870 г.: "Будучи сторонником мира и дружбы между народами, я оказываюсь вновь вынужденным браться за оружие, что противоречит моим принципам". И далее пояснял: "Я не люблю войну, это слезы угнетенных заставили меня взяться за оружие". Его стремление к миру было так велико, что для его обеспечения он даже написал письмо Бисмарку с предложением создать мировой арбитраж: "Пусть в Женеву. место заседаний арбитража, каждое государство пришлет своих делегатов. 1. Война между народами невозможна. 2. Все разногласия между ними решает мировой арбитраж", - таковы основные внешнеполитические тезисы Гарибальди.

Политические идеалы приверженца республиканской формы правления, борца за свободу против тирании, несомненно, были демократическими. Но Гарибальди никогда не был сторонником революции. Он был склонен скорее к социальному компромиссу, к поэтапному развитию, позволяющему избежать насилия. Придерживаясь во многом идеалистических взглядов, Гарибальди тем не менее умел действовать как реалист, исходя из сложившейся ситуации. У него была программа тех преобразований, которые необходимо было осуществить в итальянском обществе после объединения страны.

1870-е годы занимают в жизни и развитии социально-политических взглядов Гарибальди особое место. Это было время, когда он, посвятивший всю жизнь борьбе за национальное единство и независимость, очутился в Италии, объединенной сначала не до конца, а после освобождения Венеции и Рима полностью, т.е., казалось, что основная его цель достигнута. Новое королевство столкнулось с огромными трудностями. Страна продолжала оставаться разделенной на более развитый промышленный Север и отсталый аграрный Юг, который превратился в своеобразную внутреннюю колонию буржуазии Севера. Преобразования были необходимы. В результате демографического скачка население выросло от 25 млн. в 1866 г. до 31 млн. в 1887 г. Земли не хватало. Эмиграция принимала широкие размеры. Тяжелым оставалось положение как рабочих в городе, так и разорявшихся крестьян. Особенно острые противоречия были на Юге, где постоянно вспыхивали народные волнения, а в деревнях возмущение крестьян, обманутых в своих надеждах получить землю, выливалось в разбои. При этом только около 2% населения имело право голоса.

С 1861 г. по 1876 г. итальянские кабинеты министров формировала парламентская "правая". В ее состав входили умеренные либералы последних лет Рисорджименто. Сформированные ею правительства выражали интересы крупных итальянских аграриев и крупной буржуазии (в первую очередь сельскохозяйственной и торговой). Правительства "правой" отменили внутренние таможенные пошлины, ввели единую для всего полуострова систему мер и весов, денежную систему, создали единую итальянскую армию и государственный аппарат, финансировали строительство железных дорог, которые должны были соединить отдельные части итальянского государства. Эта деятельность "правой", в целом прогрессивная, имела и оборотную сторону. Громадные средства, нужные для нововведений, добывались в основном за счет взимаемых с народа налогов. Налоговая система в Италии являлась одной из самых антидемократических в Европе. Затяжной конфликт с Ватиканом, явившийся следствием ввода в Рим итальянских войск, также затруднял консолидацию общества. Закрепляя ликвидацию светской власти папы, закон ограничивал его владения в Риме, но "правая" не осмелилась провести отделение церкви от государства и школы от церкви. Это вызывало недовольство в демократических кругах. В целом политика "правой" усилила разочарование народных масс.

Таким образом, после объединения страны не пришло ни моральное, ни материальное улучшение, на которое надеялся Гарибальди, а внутренние социальные проблемы обострились. Понимая это, Гарибальди пытался найти решение, составив программу действий, один из вариантов которой был напечатан в газете "Гадзетино Роза" 12 августа 1872 г.

Этот документ был первым опубликованным выражением политической концепции Гарибальди после окончательного объединения Италии. Прежде всего он настаивал на "духовном освобождении" от влияния католической церкви, считая, что необходимо запретить религиозные корпорации в Риме. По его мнению, религиозные суеверия народа могут быть рассеяны лишь с помощью повышения уровня грамотности. Поэтому он предлагал сделать образование обязательным и бесплатным. Духовное освобождение должно быть дополнено материальным облегчением положения рабочих. Для этого надо было усовершенствовать систему налогообложения, отменив специальный налог на соль и на предметы ширкоо потребления, и вместо ряда тяжелых налогов ввести один, более справедливый и равномерно распределенный. Гарибальди понимал, что для уменьшения налогов необходимо сократить государственные расходы. В 1880 г., в более позднем варианте своей программы, он конкретизировал этот пункт, указывая, что надо: 1) уменьшить государственные пенсии; 2) сократить военные расходы и вместо постоянной армии создать "национальную милицию"; 3) привлечь к работе духовенство, на содержание которого уходят большие деньги. Но наиболее важный пункт политической программы Гарибальди, присутствующий и в первом и в позднейшем ее вариантах, касался предоставления избирательного права всем грамотным итальянцам. Эта позиция Гарибальди позднее стала центральной в программе крайнего левого фланга во время проведения реформы избирательного права. Критерий образования возьмет за основу комиссия, работающая над проектом этой реформы в 1882 г., уже после смерти Гарибальди, когда право голоса вместо 2 получило 7% итальянцев.

Вся же программа Гарибальди легла в основу программы итальянских радикальных демократов и использовалась Конгрессом Рабочих и Демократической Лигой в 1870-1880-е годы, а также парламентской группой "левая", оппонентами "правой", которым удалось прийти к власти, получив большинство в парламенте в 1876 г.

Гарибальди был ярым защитником гражданских прав. В своей программе 1880 г. он писал о необходимости защищать свободу слова, печати и собраний, был приверженцем отмены смертной казни, о чем упоминал в письмах. В 1870-е годы его давнишняя мечта о республике конкретизировалась в представление о том, какой она должна быть по своей сути. Он был сторонником буржуазно-демократической республики с развитым местным самоуправлением, политическими свободами и полным равенством всех перед законом. Однако никогда не призывал к социальной революции, намеченные им преобразования должны были осуществляться мирным путем.

Но Гарибальди разочаровался и в возможности провести свои предложения через парламент. Там даже после прихода к власти "левой" он столкнулся с сопротивлением против своих проектов. В 1880 г. он подал в отставку с поста депутата, потому что "не может быть в числе законодателей в стране, где попирается свобода, а закон применяется только для того, чтобы гарантировать свободу иезуитам и врагам объединения Италии". Правительство "левой", возглавляемое Депретисом, еще при жизни Гарибальди начало проводить ряд демократических реформ: были изданы законы о светской школе и гражданском браке, которые несколько ограничили позиции церкви; в 1879 г. введено обязательное начальное образование; в 1880 г. ликвидирован налог на помол зерна. Но Гарибальди надеялся на более интенсивные преобразования. Он видел слабые стороны парламентаризма, к тому же, как пишет Альфреде Вентури, Гарибальди не был создан для долгих парламентских дебатов. Он был и оставался до конца своей бурной, насыщенной разнообразными событиями жизни, "человеком действия", патриотом и сторонником демократии. Его проекты политических преобразований, созданные после 1871 г., являются свидетельством этого.

Гарибальди и в конце своей жизни продолжал выступать за "неделимую Италию", под которой понимал теперь присоединение Трентино и Триеста к территории страны. Он до конца остался верен избранному им "национальному пути". Будучи интернационалистом и "другом Франции", он считал естественным, что именно итальянское, а не французское влияние должно стать господствующим в Тунисе, очень близко расположенным от Сицилии. Но раздел колоний решало соотношение сил между державами, а не какое-то распределение, соответствовавшее территориальной близости или необходимости. Почему Франция имеет слишком много, а Италия ничего?

Гарибальди разделял чувства средних слоев Италии, убежденных в том, что новая Италия должна играть в Европе заметную роль. что Италия униженная, осмеянная, низведенная до положения туристической области, должна остаться воспоминанием. Он писал: "Наши австрийские и французские соседи должны понять, что времена их прогулок по нашей прекрасной стране навсегда ушли в прошлое". Тон его высказываний становился более резким, но суть сохранялась прежняя. Гарибальди до последних своих дней защищал единство и процветание своей родины и оставался патриотом Италии. Его славе завидовали короли и премьер-министры. Во многих городах Италии ему поставлены памятники, пусть и не столь гигантские и помпезные, как монумент Виктору Эммануилу II на площади Венеция в Риме.

Размещено на Allbest.ru