Чукчи: общие сведения

Для чукчей, как и для других народностей Сибири, характерны были анимистические представления. Вся вселенная, по их представлениям населена духами {кэлет). Считалось, что духи незримы, весьма подвижны, часто меняют свой внешний облик, могут увеличиваться и уменьшаться в размерах; жизнь духов подобна жизни людей. Чукчи верили, что духи имеют оленей, живут в стойбищах, женятся, ссорятся между собой, охотятся и т. д. Объектом охоты злых духов являлись человеческие души, которые они якобы резали и поедали. Болезнь и смерть человека объяснялась похищением его души духами. Защитой от болезней и несчастий и залогом удачи в промысле, по представлениям чукчей, служили амулеты, заклинания и различные обряды. Амулеты считались наделенными особой силой, защищающей их владельцев от злых духов. Их прикрепляли к одежде, привешивали к жилищу и промысловым орудиям, изображали на байдарах и бытовых предметах.

Особое место в быту чукчей занимали священные предметы, связанные с «охраной» стада у оленных чукчей и «обеспечивающие» удачу в промысле -- у приморских. К ним относились: деревянный прибор для добывания огня (деревянное огниво), связки семейных «охранителей» (собрание амулетов) и семейные бубны. Деревянное огниво--доска, в углублениях которой вращалось лучковое сверло, имело грубую антропоморфную форму (чаще всего вырезывали только голову и плечи). Углубления, получавшиеся на доске от сверления, считались «глазами» этой доски, а звуки от трения--ее «голосом». Огонь, добытый при помощи такого прибора, считался священным, передача его другой семье могла, по воззрениям чукчей, повлечь за собой в первую очередь неудачу в хозяйственной жизни. Целью заклинаний также была удача в промысле (например привлечение зверей на охоте) или обеспечение благополучия стада. То же значение имели и сезонные праздники, устраивавшиеся с целью привлечь покровительство духов и тем самым обеспечить сохранение стад и удачу в охоте. Главными из таких праздников у оленеводов являлись осенние и зимние убои оленей и праздник рогов; у приморских -- жертвоприношение морю, праздник байдары, праздник голов, праздник Кэрэткуна.

Важным моментом праздников было жертвоприношение. В жертву духам приносили оленей (у оленных чукчей) и собак (у приморских). Кроме этого, приносили в жертву маленькие фигурки оленей из жира, корней растений, снега и др. Эти фигурки заменяли настоящих оленей. Жертвой могли служить также кровь, мясо, внутренности, жир, костный оленей и морских зверей. При жертвоприношениях, кроме обычной, употреблялась и специальная посуда, представлявшая собой кусок дерева с вырезанными в нем углублениями. Имеются также указания, что прежде жертвенная посуда делалась из снега. Мясо жертвенных оленей в большинстве случаев поедалось.

Первый и второй осенние убои оленей являлись главными праздниками оленеводов. В день праздника пастухи пригоняли стадо оленей к летнему кочевью, женщины раскладывали костер. Стадо встречали громкими криками и выстрелами, которые должны были испугать и отогнать злых духов, затем совершалось жертвоприношение, разбрасывались кусочки пищи. Мужчины отделяли от стада и убивали оленей, преимущественно молодых телят, после чего совершался обряд помазания кровью людей и нарт. Мясо вносили в холодное помещение яранги и варили. После еды до конца дня все члены семьи поочередно ударяли в бубны. На таких праздниках часто присутствовали приморские чукчи и эскимосы, привозившие оленеводам продукты морского зверобойного промысла в обмен на шкуры и мясо оленей. Количество убитых и обмененных оленей и число гостей с побережья всецело зависело от зажиточности оленевода. Обычно на празднике устраивались состязания в беге.

Праздник жертвоприношения морю приморские чукчи совершали в конце лета или осенью. В сопровождении женщины лучший охотник в семье приходил к морю, неся свое охотничье снаряжение. Женщина приносила жертву: кровяную похлебку и кусочки колбасы из оленьих кишек, а мужчина «показывал» морю свое снаряжение и просил удачи и безопасности в промысле.

Ранней весной каждая байдарная артель устраивала праздник байдары. Утром байдару снимали с вешал и приносили в жертву морю мясную пищу. Затем байдару переносили к яранге и снова приносили жертву. Все участники праздника обходили вокруг яранги. Первой шла женщина семьи, за ней -- хозяин байдары, рулевой, гребцы и остальные участники праздника. Утром следующего дня байдару относили к морю и помещали на устроенные там вешала. Совершив жертвоприношение морю, спускали байдару в море и отправлялись поездку.

Летом, после окончания ловли тюленей на пловучих льдах, устраивали праздник голов. Из мясной ямы вынимали головы моржей и лахтаков и клали на шкуру посреди яранги. К самой большой голове привязывали длинный ремень и изображали вытаскивание из воды туши убитого моржа.

Праздник Кэрэткуна был посвящен «владельцу» всех морских зверей. Он устраивался поздней осенью и длился от 2 до 3 суток, в зависимости от зажиточности данной семьи; проводили этот праздник в помещении яранги. В качестве атрибутов на празднике употреблялась специальная сеть из сухожилий оленя («сеть Кэрэткуна»), разрисованные весла, фигурки птиц и изображение Кэрэткуна в виде небольшой человекообразной фигуры из дерева. Семья, устраивающая праздник, одевалась в одежду из кишок моржа и специальные головные уборы. В числе других праздничных блюд обязательно приготовляли толкушу из корней с тюленьим жиром и мясом оленя. По окончании праздника изображение Кэрэткуна сжигали на жирнике, пол подметали, мусор и остатки жертвоприношений собирали и бросали в море, считая, что этим возвращали морю всех убитых зверей.

При выполнении обрядов обычно употребляли бубен, который был в каждой семье. Чукотский бубен -- узкоободный, круглый, диаметр его 40--50 см, с прикрепленной к обечайке ручкой. Колотушка делалась из китового уса или дерева.

Шаманы специального одеяния не имели, их можно было отличить лишь по большому количеству амулетов и кисточек, нашитых на одежду. Отличительной чертой шаманских действий являлось у чукчей чревовещание, шаман обычно проделывал различные фокусы (например, «прокалывал себя ножом» и т. д.).

Среди чукчей были широко распространены запреты, большинство которых вредно отражалось на оленеводстве и охоте. Так, чукчи-оленеводы, несмотря на огромный вред, наносимый стадам оленей полярными волками, убивали их лишь в случае прямого нападения, а обычно позволяли свободно разгуливать по тундре, так как волк считался оборотнем. Приморский охотник из-за обязательного траура по умершей жене иногда до 40 дней не выходил на охоту, пропуская ход моржей, и оставался на всю зиму без запасов пищи для семьи и для ездовых собак.

У чукчей существовало два способа погребения: сжигание трупа на костре и оставление его в тундре. Мертвого одевали в похоронную одежду, чаще из белых шкур. Когда труп оставляли в тундре, то при этом убивали оленей (у оленных) или собак (у приморских чукчей), считая, что покойник совершает на них путь в землю мертвых. Похороны сопровождались многочисленными магическими обрядами.

По представлениям чукчей, в царстве мертвых лучшие места для обитания предоставлялись людям, умершим добровольной смертью. Добровольная смерть была широко распространена среди чукчей. Человек, желающий умереть, заявлял об этом своему родственнику, и тот должен был исполнить его просьбу, т. е. удушить или убить ударом копья. Чаще всего добровольную смерть предпочитали старики, но нередко поводом для нее служила тяжелая болезнь, сильное горе, обида.

Обращение чукчей в христианство имело место только вблизи русских поселков (Анадырь, Нижне-Колымск), но и здесь оно ограничивалось усвоением лишь некоторых простейших православных обрядов.

Народное творчество

В. Г. Богораз подразделял чукотский фольклор по его содержанию на космогонические мифы («первоздания вести»), сказки о похождениях шаманов и бытовые («настоящие вести») и сказания о межплеменных столкновениях («времен раздоров вести»). Многие из чукотских мифов аналогичны корякским, ительменским, эскимосским и мифам североамериканских индейцев. В чукотских мифах о сотворении мира встречается образ Ворона-Куркыля (корякский Куйкынняку, ительменский Кутх). Куркыль проклевал в небе дыру, через которую пробился рассвет. Он же похитил у злого духа мячи с зашитыми в них солнцем, луной и звездами, расклевав оболочку мячей, освободил светила. При этом он якобы опалил свои белые перья и с той поры стал черным. Наряду с этим имеется значительное количество сказаний, в которых Куркыль выступает в смешных и глупых положениях и часто оказывается одураченным.

Во многих сказаниях говорится о злых духах кэлет, о чудовищах, главным образом морских, о страшном Кочатко -- белом медведе с костяным туловищем и шестью лапами и других.

Очень обширен раздел сказок о животных, птицах и насекомых. В них бурый медведь всегда представлен глупым, неповоротливым и попадает впросак. Больше всего на свете он боится куропаток, внезапно вылетающих из кустов. Лиса (ее сказочное имя Нутэнэут -- «полевая женщина») хитра и коварна. Росомаха в сказках отличается вороватостью.

«Времен раздоров вести» рассказывают о столкновениях с оленеводами-коряками и с американскими эскимосами.

В чукотском фольклоре отсутствуют загадки и очень мало пословиц, зато очень распространены скороговорки.

По сравнению с богатым устным поэтическим творчеством, пляски и пение, если не считать обрядовых, были развиты у чукчей слабо. Обрядовые мелодии передавались по наследству в пределах семьи.

Берингов пролив, отделяющий побережье Азии от Америки, недостаточно широк, чтобы стать преградой для морских зверобоев. В больших байдарах, кожаные борта которых не боялись столкновения с ледяным краем, чукчи пересекали его студеные воды ради добычи и торга. Память об эскимосо-чукотских войнах крепко сохранилась в преданиях обоих народов.

Чукчи и эскимосы встречались, чтобы торговать. Моржовые кожи обменивались на редкую здесь деревянную утварь, мех и тюлений жир. Обмен всегда носил военный характер. В одной руке всегда держалось копье. Любое недоразумение могло приобрести кровавую развязку. Очень часто обмен проходил в виде "немого торга". Одна сторона оставляла свои товары и отходила. Представители другой стороны клали напротив нужной им вещи свои и тоже отходили. Иногда, прежде чем удавалось "договориться", приходилось делать несколько встречных предложений. Обиды множились, лилась кровь. Набегами чукчей на жителей американского побережья двигала месть. Попутно захватывалась добыча и пленники.

В тех случаях, когда война становилась затяжной и бесперспективной для обеих сторон, заключалось перемирие. Мирный договор скрепляли присягой солнцу и возмещением материального ущерба.

Коряко-чукотские войны

Чукотско-корякские войны, окончившиеся лишь в семидесятых годах XVIII в., отличались особой жестокостью, особенно среди оленеводов. Каждое племя находилось в состоянии потенциальной вражды друг к другу. Воевали из-за оленей. Чукчи, не имевшие больших оленьих стад, как у коряков, направили все свои усилия, чтобы стать хозяевами главного богатства тундры. За пятьдесят лет войны, с 1725 по 1773 г. им удалось отбить у коряков 240 000 голов этих животных.

В том веке окончательно складывается у чукчей пастушеское оленеводство главным образом за счет насильственно отнятых стад у коряков. Многим корякам, обедневшим в войнах с чукчами, пришлось "сойти на берег" и заняться охотой и рыбной ловлей. В этой борьбе чукчи всегда были первыми. Их желание иметь стада подкреплялось воинским умением и неистощимой энергией. Отряд корякских воинов численностью в 50 человек не решался оказать сопротивление чукчам, если в их отряде было 20 бойцов. Собираясь на большие военные операции, чукчи могли выставить 200-300 бойцов. Самые большие ополчения, которые выставлялись против русских, насчитывали около 3000 человек. Первые русские путешественники отмечали, что в бой чукчи шли под грохот бубнов, на которые была натянута человеческая кожа.

Оружие и доспехи северных народов

Собираясь в набег, чукчи брали основное оружие дальнего боя - лук, изготовленный из двух пород дерева: березы и лиственницы. Наконечники изготавливались из кости, клыка и камня, на тетиву шли нарезанные из тюленьей кожи ремни или сухожилия. Колчан чукчи носили удобно, как ранец, за спиной. Свои меткие выстрелы чукчи и коряки "подкрепляли", смазывая наконечники ядом. В тундре растет неказистый лютик, корень которого вполне годился для изготовления смертоносного зелья. Рана опухала, и через несколько дней человек умирал.

Защитить тело человека в бою должен был панцирь из моржовой кожи. Ровными полосами моржовая кожа опоясывала воина - нижний ряд нашивался на верхний. Панцирь расходился к низу широким раструбом, грудь прикрывала пластина из кожи сивуча. Но самой "приметной" частью доспехов был щит, отброшенный за спину воина, словно он собрался подняться в воздух на дельтаплане. Спинная часть щита, состоявшая из широкой доски, обтянутой кожей, возвышалась над головой воина. Боковые "крылья" легко складывались на сгибах, закрывая в нужный момент грудь и лицо. Чтобы приводить их в движение, на крыльях были петли. Требовалось время, чтобы освоиться с панцирем, имевшем целую систему ремней, петель и пряжек. Ленточный панцирь, который чукчи называли "мэргэв", имели не все воины. Он был все-таки тяжел и неудобен, как, впрочем, и любые доспехи. Пожалуй, единственным неоспоримым удобством он обладал для убегающего - задняя часть щита надежно защищала спину и голову от стрел врага. Поэтому наиболее храбрые чукотские воины считали постыдным его носить, как явный знак трусости.

Легкие маневренные нарты и оленья упряжка стали основным транспортом чукотско-корякских войн в отличие от эскимосо-чукотских военных кампаний, когда к вражескому берегу десант доставляли весельные байдары. И если отряд проскакивал в стойбище врага незамеченным, схватка, как правило, была короткой. Атака проводилась на рассвете. Часть воинов на лыжах окружала ярангу и разрушала ее, выдергивая стойки жилища. Именно для этой цели и были незаменимы арканы, метко набрасывать которые чукчи или коряки умели с детства. В это же время другие копьями протыкали покров яранги, стараясь перебить всех, кто находился в спальном пологе. Остальные на полном скаку подлетали на нартах к оленьему стаду и, поделив его на части, угоняли.

Оборонительные сооружения и крепости северных народов

Чукчи и коряки использовали нарты не только как транспорт, но и как незаменимое оборонительное сооружение. Нарты расставляли вертикально по кругу, связывая между собой накрепко ремнями. Сверху на них набрасывали моржовые кожи, закрепляя, где нужно ремнями. На пути врага вырастал "оборонительный вал", из-за которого лучники вели обстрел.

Оседло живущие на берегу моря зверобои имели возможность подойти к строительству защитных сооружений основательно. В годы войны они сооружали крепости на скалистом мысу или островках, окружая их каменным валом, по верху огораживая деревянным частоколом. Подобный форт становился просто неприступным, после того как чукчи прибегали к помощи своего местного союзника - мороза. Прием был настолько же прост, насколько и эффективен. Облитые водой скаты, покрывались ледяной коркой, становясь неприступными для врага.

Воспитание воинов

чукча жилище верование война

После победы над врагом чукчи татуировали свое тело: обычай татуировать на руках изображение убитого врага очень древний. Как правило, победитель татуировал точку на задней стороне правого запястья. У опытных воинов такие точки сливались в одну сплошную линию, идущую от запястья по направлению к локтю.

Корякские и чукотские женщины носили нож, которым в случае победы врага убивали своих детей, а потом и себя. Обычай предпочтения смерти плену очень древний. В тех случаях, когда человек попадал в плен, он становился рабом.

Чукчи довольно редко применяли по отношению к пленным пытки. Но если им в руки попадал военачальник или знаменитый воин - ему приходилось туго.

Победить и спасти жизнь не только свою, но и всей родовой группы - эта задача была по плечу не только смелому, но и тренированному воину. Сама жизнь приучала действовать в экстремальной обстановке. Любимой игрушкой чукотских детей был лук, а высшей оценкой мастерства лучника - выстрел стрелы, расщепляющей воткнутый в землю прут.

Насколько серьезно подходили к подготовке воина, говорит метод, который практиковали коряки для вырабатывания у детей реакции на внезапную опасность. К ребенку подкрадывались и обжигали его острым, раскаленным предметом. В результате добивались того, что ребенок от малейшего шороха или прикосновения отскакивал в сторону. Заканчивалось обучение тем, что отец отправлял сына с каким-нибудь заданием, а сам крался следом. Выждав удобный момент, он спускал с лука стрелу, целясь в сына. Выдержавший экзамен оставался в живых, вовремя отпрыгнув в сторону. Проваливший - падал замертво.

Суровые законы жизни на Крайнем Севере, войны выработали у чукчей презрение к смерти. Побежденный в поединке не просил пощады, а просил смерти. Выработалась формула - равнодушное обращение к противнику с просьбой о смерти: "Что ж, если я стал для тебя диким оленем, торопись!" - то есть убей.. Первое упоминание о чукчах в письменных источниках относится к 1641г. в связи с тем, что в районе Колымы они напали на русских сборщиков ясака (подать пушниной, собираемая с аборигенов). Стоит обратить внимание, что это была агрессия со стороны чукчей, до их территорий русские в то время ещё не дошли.

Непосредственно на Чукотке русские первопроходцы (казаки под предводительсвом атамана Семена Дежнева) появились в 1648 г. В 1649 году Дежнев в верхнем течении Анадыря основал зимовье, на месте которого в 1652 г. был построен Анадырский острог.

Чукчи и русские сразу не взлюбили друг друга и их встречи редко оканчивались мирно. Попытки заставить чукчей платить ясак предпринимались неоднократно, однако без особого успеха. Вообще, среди народов Крайнего Севера чукчи оказали русским наиболее ожесточенное сопротивление.

Надо отметить, что к этому времени чукчи были местными экспансионистами и вели частые войны против соседних народов. Именно чукосткий беспредел привел к тому, что коряки, ительмены и юкагиры с радостью и облегчением приняли русское подданство и ходили вместе с русскими в походы на чукчей. Эскимосы же старались устрашить чукчей жестокостью: например, убивали пленных, просверливая им головы.

Тем временем, в 1727 г. по инициативе якутского казачьего головы Афанасия Шестакова Сенат Российской империи утвердил "мнение": "Иноземцев и которые народы сысканы и прилегли к Сибирской стороне, а не под чьею властию, тех под российское владение покорять и в ясачный платеж вводить". С этой целью на Чукотку отправили экспедицию численностью в 400 солдат и казаков, опорной базой которой стал Анадырский острог. Во главе был поставлен Шестаков, а начальником военной команды определен капитан Тобольского драгунского полка Дмитрий Павлуцкий.

В 1729 г., разделив свои силы на два отряда (каждый был пополнен якутами и коряками), Шестков и Павлуцкий начали покорять Чукотку. Следует отметить, что сенат постановлял аборигенов "уговаривать в подданство добровольно и ласкою". Однако, Шестков и Павлуцкий, не всегда ограничивались ласкою, да и аборигены не все были восприимчивы к ней.

Чукчи, не смотря на то, что могли противопоставить мушкетам и саблям завователей лишь стрелы и копья с костяными наконечниками, оказали русским ожесточённое сопротивление. В марте 1730 г. они разгромили отряд Шестакова, убив самого казачьего голову. Отряду Павлуцкого чукчи дали три крупных сражения, в которых понесли серьезные потери. Это были действительно крупные сражения, по дальневосточным меркам просто огромные. Говорят, и сейчас в тундре можно найти поля, усеянные остатками панцирей из кожи моржа или сивуча и костяными наконечниками...

После поражений от Павлуцкого, чукчи отказались от открытых битв с русскими, перейдя к партизанским действиям, продолжая воевать с принявшими российское поддантво коряками и юкагирами.

Узнав о войне, сенат в 1742 г. издал указ: «на оных немирных чюкч военною оружейною рукою наступить, искоренить вовсе». Сдавшихся же предписывалось «из их жилищ вывесть и впредь для безопасности распределить в Якуцком ведомстве по разным острогам и местам». В 1744-1746 гг. Павлуцкий, произведенный в майоры, с командой в 400-650 солдат, казаков и ясачных юкагиров и коряков совершил три похода на Чукотский полуостров. В марте 1747 г. близ Анадыря чукчи разгромили отряд Павлуцкого. С русской стороны в сражении погибли сам майор, 40 казаков и 11 коряков. К тому же чукчам удалось захватить оленей анадырского гарнизона, оружие, боеприпасы и снаряжение отряда Павлуцкого, в том числе одну пушку и знамя. Этот разгром произвел ошеломляющее впечатление на русские власти. Сенат и Сибирский приказ спешно приняли решение о переброске в Анадырь дополнительных войск.

События, развернувшиеся в 1730-1750-х гг. на Чукотке и Камчатке, были насыщены многочисленными сражениями, взятием русских и аборигенных крепостей-острогов, взаимным ожесточением и немалыми жертвами. На основе этих событий можно было бы снимать вестерны покруче голливудских (правда, тогда бы это уже были "норстерны" :).

Война чукчей с русским колониальными войсками продолжалась почти 150 лет. Причем на определенном этапе чукчи даже одержали в ней победу.

В начале 1763 г. в Анадырь прибыл новый комендант подполковник Фридрих Плениснер. Ознакомившись с состоянием дел, он предложил вообще ликвидировать Анадырскую партию. Во-первых, на ее содержание за время существования было израсходовано 1 381 007 руб. 49 коп., тогда как от ясачного и других сборов получено всего 29 152 руб. 54 коп. Во-вторых, чукчи в подданство не приведены, чукотско-корякско-юкагирские столкновения не прекратились.

И Сенат согласился с закрытием Анадырской партии, признав, что она "бесполезна и народу тягостна". В 1765 г. из Анадыря начался вывод войск и гражданского населения, а в 1771 г. - разрушены крепостные укрепления. Форпост русской власти на северо-востоке Сибири перестал существовать. Это не только свидетельствовало о прекращении боевых действий против чукчей, но и означало фактическое поражение России. Это позволило чукчам проникнуть на Анадырь, оттеснив коряков на Гижигу, а юкагиров - на Колыму.

Но появление у берегов Чукотки английских и французских экспедиций заствило власти Российской империи снова задуматься о покорении этого края. В 1776 г. Екатерина II указала приложить все усилия для принятия чукчей в подданство. Действуя не военной силой, а подкупом, русские добились значительно большего. В марте 1778 г. стараниями коменданта Гижигинской крепости капитана Тимофея Шмалева и сибирского дворянина, крещеного чукчи Николая Дауркина с "главным" тойоном Омулятом Хергынтовым был заключен договор о принятии чукчами русского подданства.

По указу Екатерины чукчи освобождались от ясака на 10 лет и сохраняли независимость во внутренних делах. Сравнительно привилегированное положение чукчи сохраняли и позже. По "Указу об управлении инородцев" 1822 года, чукчи жили по своим законам и судились собственным судом, ясак - шкурка лисицы с лука (то есть с мужчины) - платился по желанию. В 1885 году капитан А. А. Ресин, присланный с инспекцией, писал: "В сущности же весь крайний северо-восток не знает над собой никакой власти и управляется сам собой".

Даже в середине XIX века в своде законов Российской империи чукчи относились к народам, "не вполне покоренным", которые "платят ясак, количеством и качеством какой сами пожелают". Впрочем, с помощью меновой торговли власти и предприниматели научились выманивать у чукчей гораздо больше, чем с помощью налогов.

В чукотской мифологии образ русских завоевателей сложился самый что ни есть монструозный: "Одежда вся железная, усы как у моржей, глаза круглые железные, копья длиной по локтю и ведут себя драчливо - вызывают на бой". Однако, наибольший ужас наводила жестокость русских, воспринимавшаяся аборигенами как абсолютно немотивированная. В фольклоре истребление чукчей выступает для русских как самоцель. Каких-либо рациональных объяснений причины конфликта чукчи найти не смогли. Образ же казака характеризуется полным отсутствием любых позитивных черт. Ну, а главным злодеем чукотского фольклора, эдаким Фредди Крюгером, стал майор Павлуцкий.

Впрочем, благодаря воинской силе и жестокости, русские заслужили у чукчей определенное уважение. Чукчи относились ко всем своим соседям крайне высокомерно и ни один народ в их фольклоре, за исключением русских и их самих, не назван собственно людьми. В чукотском мифе о творении мира предназначением русских считается производство чая, табака, сахара, соли и железа, и торговля всем этим с чукчами. Но, по непонятой причине, русские презрели своё предназначение и стали воевать...

Тем удивительнее, что именно этот суровый, гордый, жестокий и воинственный народ во второй половине ХХ века стал персонажем шуток и анекдотов, превратившись в образ несколько глуповатого и отсталого, но добродушного простачка. Исследователи отмечают, что появление анекдотов про чукч пришлось на 1960-1970-е годы, они вытеснили устаревшие к тому времени анекдоты про пошехонцев. Да-да, именно пошехонцы были анекдотическими предшественниками чукч, именно они разделяли тот же юмористический образ. Всего полвека прошло, а уже никто не смеётся над человеком с Пошехонья и не хихикает при самом слове. Появление "чукотских" анекдотов произошло стихийно, "снизу", и связано было, по-видимому, с советскими сообщениями об успехах коллективизации и насаждения цивилизации среди народов крайнего севера.

Под русской властью межплеменные конфликты постепенно утихали, однако рецидивы случались, так, например, есть сведения, что последняя война чукчей с эскимосами произошла в 1947 году и окончилась победой чукч. Хотя сейчас потомки чукч, пережившие годы советского правления, на которые и пришлось полноценное освоение Чукотки, сопровождавшееся отрывом коренных народов от традиционного уклада жизни, - это, конечно, уже не те крутые и жестокие воины древности

(При подготовке постинга использовано около десятка популярных статей, в том числе статьи Ю.Ботякова, Д. Шурхало и др., тех же, кто желает серьёзнее ознакомиться с вопросом, отошлю к монографии Нефёдкина А.К. «Военное дело чукчей», Спб., 2003 г. и классическому двухтомнику В. Тан-Богораза "Чукчи", Л., 1939)

Недавно я ознакомился с книгой НЕфедова "Военное дело чукчей". Он очень подробно останавливается на костяном наборном доспехе, на упражнениях с копьем, о том, как чукчи поедают в сложных ситуациях олений помет, и о том, какой грозной силой они были. Потом приходится цитировать источники о сражениях чукчей с русскими колонизаторами, и эти источники однообразны: чукчи взбунтовались, собрали тысячное войско, навстречу им вышла полусотня казаков, дала залп, восемь чукчей погибли, остальные разбежались.

Кстати, чукчи и эскимосы - практически единый народ (диалектные различия языков внутри этих групп местами даже сильнее, чем между ними; внешне и генетически различий практически нет) и разделение, скорее всего, произошло только по географическому принципу.

Размещено на Allbest.ru