Империя от времен Константина до Юстиниана Великого

Несмотря на все свое увлечение, Юлиан понимал, что восстановление язычества представляет громадные трудности. В одном письме он писал: «Мне нужно много помощников, чтобы восстановить то, что так жалко упало «.  Julian. Opera, II, 520; Epistola, 21, ed. Wright, III, 17. Но Юлиан не понимал, что упавшее язычество уже не могло подняться, потому что оно умерло. Поэтому попытка Юлиана заранее была обречена на неудачу. «Его дело, - по словам Буасье, - могло потерпеть крушение: мир от этого ничего не должен был потерять».  G. Boissier. La fin du paganisme… vol. I, s. 142. «Этот филэллин-энтузиаст, - писал Гефкен  J. Geffchen. Kaiser Julian… p. 126. - наполовину восточный человек, наполовину - ранневизантийский (Fruhbyzantiner)». Другой биограф сказал: «Император Юлиан представляется исчезающим и светлым явлением в нижней части горизонта, на котором уже исчезла звезда той Греции, которая была для него святой землей цивилизации, матерью всего прекрасного и красивого в мире, той Греции, которую он с сыновней и искренней признательностью называл своей истинной родиной».  Negri. Julian… vol. II, p. 632. По поводу финансовой политики Юлиана см. интересную статью: Е. Condurachi. La politique financiere de l'Empereur Julien. - Bulletin de la section historique de l'Academie roumaine, vol. XXII, 2, 1941, pp. 1-59.

Церковь и государство в конце IV века

Феодосии Великий и торжество христианства. При преемнике Юлиана Иовиане (363-364), убежденном христианине в никейском смысле, христианство было восстановлено. Но последнее обстоятельство не обозначало гонений против язычников, опасения которых, при вступлении на престол нового императора, оказались неосновательными. Целью Иовиана было установить в государстве порядок, существовавший до Юлиана. Была объявлена свобода совести. Он разрешил открыть языческие храмы и приносить жертвы. Несмотря на свои никейские убеждения, Иовиан не принимал принудительных мер против других церковных партий. Христианские изгнанники различных направлений вернулись из ссылки. Лабарум снова появился в войсках. Иовиан правил всего несколько месяцев, но его деятельность в области церкви оставила немалое впечатление, и христианский историк арианского направления, писавший в V веке, Филосторгий, отметил: «Иовиан восстановил в церквах прежний порядок, избавив их от всех оскорблений, какие нанес им Отступник».  Philosorg. Hist. eccl., VIII, 5.

Иовиан внезапно умер в феврале 364 г. Его преемниками стали два брата - Валентиниан I (364-375) и Валент (364-378), которые разделили управление империей. Валентиниан стал правителем западной половины империи, Валенту доверили управлять восточной. Братья в делах веры придерживались разных направлений: в то время как Валентиниан был горячим сторонником никеизма, Валент был арианин. Но никеизм не делал Валентиниана нетерпимым, и в его время фактически существовала наилучшая, наиболее гарантированная свобода совести. В начале правления им был издан закон, «на основании которого каждому предоставлялась свободная возможность почитать то, что он имеет в душе».  Cod. Theod., IX, 16, 9. Язычество пользовалось полной терпимостью. Но несмотря на это Валентиниан целым рядом мер показал, что он был христианским государем; так, например, он восстановил привилегии, дарованные духовенству Константином Великим. По иному пути пошел Валент. Сделавшись сторонником арианского направления, он нетерпимо относился к другим христианам, и хотя его гонение не отличалось особой суровостью и систематичностью, тем не менее население восточной половины империи переживало при нем очень тревожные времена.

Во внешних делах братьям пришлось вести упорную борьбу с германцами. Валент преждевременно погиб во время своей кампании против готов. На Западе Валентиниану I наследовали его сын Грациан (375-383) и одновременно провозглашенный войском сводный брат последнего, четырехлетний Валентиниан II (375-392). После же смерти Валента (378 г.) Грациан назначил августом Феодосия, которому поручил управление восточной половиной империи и Иллирик.

Если не считать безвольного и юного Валентиниана II, не игравшего роли, но склонного к арианству, государство при Грациане и Феодосии совершенно определенно сошло с пути религиозной терпимости и перешло на сторону никейского символа. Особенно крупное значение имел в этом вопросе государь восточной половины империи Феодосии, прозванный Великим (379-395), с именем которого всегда связывается представление о торжестве христианства. При таком направлении о терпимости к язычеству не могло быть и речи.

Фамилия Феодосия выдвинулась во второй половине IV века благодаря его отцу, также Феодосию, который был одним из блестящих полководцев на Западе во время Валентиниана I. До получения им высокого ранга августа Феодосии лишь слегка интересовался христианскими идеями, однако на следующий год после назначения он был крещен в Фессалонике епископом города Асхолием, сторонником никеизма.

На долю Феодосия выпало две трудные задачи: 1) установить единство внутри империи, раздираемой религиозными смутами благодаря существованию многочисленных религиозных партий разнообразных направлений и 2) спасти империю от упорного натиска варваров-германцев, а именно готов, которые ко времени Феодосия грозили самому существованию государства.

Как известно, при предшественнике Феодосия на Востоке, Валенте, арианство играло преобладающую роль. С его смертью, особенно при временном до избрания Феодосия отсутствии власти, религиозные споры снова разгорелись и принимали иногда очень грубые формы. Особенно отзывались эти тревожные настроения Восточной церкви в Константинополе. Догматические споры, выйдя за пределы тесного круга духовенства, захватили все тогдашее общество, проникли в толпу, на улицу. Вопрос о природе Сына Божия, уже с половины IV века, с необыкновенной страстностью обсуждался повсюду: на соборах, в церквах, во дворце императора, в хижинах отшельников, на площадях и рынках. Григорий, епиксоп Нисский, не без сарказма пишет во второй половине IV века создавшемся положении следующее: «Все полно таких людей, которые рассуждают о непостижимых предметах, - улицы, рынки, площади, перекрестки; спросишь, сколько нужно заплатить оболов, - (в ответ) философствуют о рожденном и нерожденном; хочешь узнать о цене хлеба, - отвечают: Отец больше Сына; справишься, готова ли баня, - говорят: Сын произошел из ничего «.  Gregorius Nyss. Oratio de Deitate Filii et Spiritus Sancti. PG, t. XLVI, col. 559.

При вступлении на престол Феодосия обстоятельства изменились. Прибыв в Константинополь, он предложил арианскому епископу отречься от арианства и примкнуть к никейству. Однако, епископ отказался исполнить волю Феодосия и предпочел удалиться из столицы за городские ворота, где и продолжил арианские собрания. Все константинопольские церкви были переданы никейцам.

Перед Феодосием стоял вопрос об урегулировании отношений к еретикам и язычникам. Еще при Константине Великом католическая (т. е. вселенская) церковь (ecclesia catholica) противополагалась еретикам (haeretici). При Феодосии же отличие кафолика от еретика было окончательно установлено законом, а именно: под кафоликом стал разуметься сторонник никейской веры; представители других религиозных направлений были еретиками. Язычники (pagani) стояли особо.

Объявив себя убежденным никейцем, Феодосии открыл ожесточенную борьбу с еретиками и язычниками; причем наказания, налагаемые на них, постепенно усиливались. На основании указа 380 г. только те, кто согласно апостольскому наставлению и евангельскому учению верят в единое Божество Отца, Сына и Св. Духа, должны называться кафолическими христианами; все же прочие, эти «сумасбродные безумцы», придерживавшиеся «позора еретического учения «, не имели права называть свои собрания церквами и должны были подвергнуться строгим наказаниям.  Cod. Theod., XVI, 1, 2. Этим указом Феодосии, по словам одного исследователя, «первый из государей от своего лица, а не от лица Церкви, регламентировал кодекс христианских истин, обязательных для подданных».  Н. Чернявский. Император Феодосии и его религиозная политика. Сергиев Посад, 1913, с. 188-189. Несколько указов Феодосия запрещают еретикам все религиозные собрания публичного или частного характера; допускались только собрания приверженцев никейского символа, которым должны быть переданы церкви в столице и во всем государстве. Еретики подвергались серьезным ограничениям в гражданских правах, например в области завещаний, наследства.

Желая внести мир и согласие в христианскую церковь, Феодосии созвал в 381 году в Константинополе собор при участии лишь представителей восточной церкви, который известен под названием второго Вселенского собора. Ни об одном из вселенских соборов мы не имеем столь скудных известий; деяния (акты) его неизвестны. Он вначале не признавался даже Вселенским собором, и только на Вселенском соборе 451 года получил официально санкцию собора Вселенского. Главным вопросом второго собора в области веры был вопрос о ереси Македония, который, продолжая идти по пути дальнейшего развития арианства, доказывал творение Св. Духа. Собор, установив учение о единосущии Св. Духа с Отцом и Сыном и осудив ересь Македония (македонианство) и целый ряд других находившихся в связи с арианством ересей, подтвердил никейский символ об Отце и Сыне и добавил к нему часть о Св. Духе. Этим добавлением был утвержден догмат о равенстве и единосущии Св. Духа с Отцом и Сыном. Однако благодаря скудости и неясности известий об этом соборе в науке некоторыми западными учеными было высказано сомнение по поводу константинопольского символа, сделавшегося не только господствующим, но и официальным символом у всех христианских исповеданий, несмотря на всё разнообразие их догматики. Стали утверждать, что данный символ не принадлежал трудам второго собора, который не составлял и не мог составлять его, - что он является «апокрифом»; другие говорили, что символ был составлен или раньше, или после второго собора. Большинство же, особенно русские церковные историки, доказывает, что константинопольский символ был действительно составлен отцами второго собора, но стал особенно известным после победы православия на Халкидонском соборе.

Второй же собор установил для константинопольского патриарха право чести в отношении римского епископа. Третий канон собора гласит: «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести после римского епископа, так как Константинополь есть новый Рим». Итак, константинопольский патриарх занял среди патриархов второе место после римского епископа; с подобным отличием его не могли сразу согласиться другие, более древние восточные патриархи. Интересно отметить аргументацию третьего канона, который определяет церковный ранг константинопольского епископа гражданским положением города, как столицы империи.

Избранный на константинопольскую епископскую кафедру Григорий Назианзин (Богослов), игравший видную роль вначале правления Феодосия в столице, не будучи в состоянии справиться с многочисленными враждовавшими на соборе между собой партиями, скоро вынужден был оставить кафедру и удалился с собора, а затем и из Константинополя. На его место был избран Нектарий, человек светский, не обладавший глубокими богословскими познаниями, но умевший ладить с императором. Нектарий и сделался председателем собора. Летом 381 года собор окончил свои заседания.

Что касается отношения Феодосия вообще к духовенству, т. е. духовенству кафолическому (никейскому), то он сохранял, а иногда и расширял привилегии епископов и клириков в области личных повинностей, суда и т. д., дарованные им при предшествовавших императорах; причем он старался, чтобы подобные привилегии не отзывались вредно на государственных интересах. Так, одним эдиктом Феодосии наложил на церковь несение чрезвычайных государственных повинностей (extraordinaria munera).  Cod. Theod., XI, 16, 18. Причем был ограничен обычай, ввиду частых злоупотреблений, прибегать к церкви, как убежищу, спасавшему преступника от преследования власти; например, государственным должникам было запрещено искать спасения от долгов в храмах, а духовенству скрывать их.  Cod. Theod., IX, 45, 1.

Феодосии, стремившийся самовластно распоряжаться церковными делами и вообще успевавший в этом, столкнулся, однако, с одним из выдающихся представителей западной церкви, с епископом медиоланским Амвросием, из-за избиения в Фессалонике. В этом многолюдном и богатом городе, благодаря бестактности начальника германцев, многочисленные отряды которых были там расквартированы, произошел мятеж населения, выведенного из себя насилием варваров. Германский начальник и многие германцы были перебиты. Разгневанный Феодосии, расположенный к германцам, которых он принимал в свои войска, отомстил Фессалонике кровавым избиением ее жителей, без различия пола и возраста; приводили в исполнение приказ императора германцы. Но этот ужасный поступок Феодосия не прошел даром и для него. Амвросий отлучил от церкви императора, который, несмотря на свою власть и могущество, должен был всенародно исповедать свой грех, смиренно выполнить наложенную на него Амвросием епитимью и не носить во время нее царских облачений. Феодосии и Амвросий являлись представителями различных точек зрения на отношения между церковью и государством. Первый стоял за господство государства над церковью; второй полагал, что церковные дела лежат вне компетенции светской власти.

Ведя беспощадную борьбу против еретиков, Феодосии открыл решительные действия и против язычников. Рядом указов император запретил жертвоприношения и гадания по внутренностям жертвенных животных, доступ в языческие храмы; ввиду этого храмы закрывались; их здания иногда служили государственным потребностям; иногда же языческие храмы со всеми заключавшимися в них богатствами и памятниками искусства подвергались разрушению со стороны фанатически настроенной толпы. Особенно известен факт разрушения в Александрии знаменитого храма бога Сераписа, Серапия, остававшегося центром языческого культа в этом городе. Последний закон Феодосия против язычников, изданный в 392 году, окончательно запрещавший жертвоприношения, возлияния, воскурение фимиама, развешивание венков, гадания и называвший прежнюю религию языческим суеверием (gentilicia superstitio),  Cod. Theod., XVI, 10, 12. объявляет всех преступивших данный эдикт виновными в оскорблении величества и религии и грозит строгими карами. Один историк называет эдикт 392 года «похоронной песней язычества».  G. Rauschen. Jahrbucher der christlichen Kirche unter dem Kaiser Theodosius dem Grossen. Freiburg, 1897, S. 376. Им заканчивается борьба Феодосия с язычеством Востока.

В западной части империи из борьбы императоров Грациана, Валентиниана II и Феодосия особенно известен факт удаления из здания римского сената статуи Победы. Сенаторы, остававшиеся еще наполовину язычниками, видели в насильственном удалении статуи Победы гибель прошлого величия Рима. К императору был направлен язычник, известный оратор Симмах, с запиской о возвращении статуи в сенат, - с этой, по выражению Ф. И. Успенского, «последней песней умирающего язычества, которое робко и жалобно просит милости у юного императора (т. е. у Валентиниана II) в пользу религии, которой его предки обязаны славой и Рим - своим величием».  Ф. И. Успенский. История Византийской империи. СПб., 1913, т. 1 с. 140. Миссия Симмаха не удалась: победу одержал вметавшийся в это дело епископ медиоланский Амвросий. В 393 году в последний раз были отпразднованы Олимпийские игры. В числе других античных памятников знаменитая статуя Зевса работы Фидия была перевезена из Олимпии в Константинополь.

Религиозная политика Феодосия отличается от таковой же политики его предшественников. Последние, встав на сторону того или другого христианского направления, или язычества, как Юлиан, все-таки придерживались в известной степени терпимости по отношению к другим направлениям; de jure равенство религий существовало. Феодосии встал на иную точку зрения. Избрав никейскую формулу как единственно правильную, он утвердил ее законом, наложив полный запрет на другие религиозные направления в христианстве и на язычество. В лице Феодосия на римском престоле сидел император, считавший церковь и религиозные убеждения своих подданных входящими в область его полномочий. Несмотря на все это Феодосию не удалось разрешить религиозный вопрос так, как он желал, т. е. создать единую никейскую церковь. Религиозные споры, не только продолжаясь, но и умножаясь и разветвляясь, создали в V веке условия для бурной и кипучей религиозной жизни. В отношении же язычества Феодосии одержал полную победу. При нем было, действительно, торжество христианства. Язычество, потеряв всякую возможность так или иначе проявлять открыто свои религиозные чувства, окончило свое существование как организованное целое. Язычники, конечно, остались; но это были уже отдельные семьи, отдельные лица, хранившие в тайне дорогие им заветы умершей религии.

Известную афинскую языческую школу Феодосии не тронул; она продолжала существовать, поддерживая знакомство слушателей с произведениями античной литературы.

Германский (готский) вопрос в IV веке

Жгучим вопросом в конце IV века для империи был вопрос германский, а именно готский.

В силу каких-то не вполне еще выясненных причин готы, жившие в начале христианской эры на южном берегу Балтийского моря, передвинулись, вероятно, в конце II века, оттуда на юг в пределы современной южной России, дошли до берегов Черного моря и заняли пространство от Дона до нижнего Дуная. Днестр разделял готов на два племени: на восточных готов, остготов, или остроготов, и западных готов, вестготов. Будучи, как и другие германские народы той эпохи, настоящими варварами, готы на юге России попали в благоприятные культурные условия. Как известно, все северное побережье Черноморья задолго до н. э. было покрыто богатыми культурными центрами, греческими колониями, влияние которых заходило, судя по археологическим данным, довольно далеко вглубь страны на север и давало себя чувствовать и в христианское время. В Крыму находилось богатое и культурное Боспорское царство. Очутившись под некоторым влиянием античной культуры в местах своего нового поселения и вступив, с другой стороны, в длительное соприкосновение с Римской империей на Балканском полуострове, готы в позднейшую эпоху своего появления в Западной Европе были народом, в культурном отношении, конечно, превосходившим других своих германских сородичей, которые выступили на арену своей исторической жизни на Западе в состоянии полного варварства.

Деятельность готов, обосновавшихся в степях современного нашего юга, была направлена во II веке по двум путям: с одной стороны, их влекло море и представлявшаяся возможность предпринимать морские набеги на прибрежные местности; с другой стороны, на юго-западе готы подошли к римской границе на Дунае и столкнулись с империей.

Утвердившись на северном берегу Черного моря и овладев в половине III века Крымом и расположенным на нем Боспорским царством, готы на многочисленных боспорских судах в течение второй половины III века предприняли длинный ряд грабительских набегов. Они неоднократно разоряли богатое прикавказское и малоазиатское побережье, по западному берегу Черного моря заходили в Дунай и, пересекши море, через Босфор, Пропонтиду (Мраморное море) и Геллеспонт (Дарданеллы) проникли в Архипелаг. На пути подверглись ограблению Византий, Хрисополь (на азиатском берегу, против Византия; теперь Скутари), Кизик, Никомедия и острова Архипелага; на этом готские пираты не остановились: они напали на Эфес, Солунь и приплыли к берегам Греции, где предали разорению Аргос, Коринф и, по всей вероятности, Афины; к счастью, драгоценные памятники античного искусства в последнем городе уцелели. Острова Крит, Родос и даже лежащий в стороне Кипр также подверглись готским набегам. Но все эти морские экспедиции ограничивались лишь грабежом и разорением, после чего готские суда возвращались на северные берега Черного моря. Многие же из этих грабительских шаек, высаживавшихся на берегах, были уничтожены или захвачены римскими войсками.

Несравненно серьезнее по результатам были сухопутные отношения готов к империи. Готы, воспользовавшись смутами III века в империи, еще в первой половине этого столетия начали переходить Дунай и вторгаться в пределы римского государства. Император Гордиан обязался даже платить им ежегодную дань. Но это не помогло. Вскоре готы снова вторглись в римские пределы и наводнили Македонию и Фракию. Выступивший против них император Деций пал в битве (251 г.). В 269 году императору Клавдию удалось нанести готам сильное поражение при Наиссе (Нише); император захватил много пленных, из которых одну часть он принял в войско, другую часть поселил в качестве колонов в обезлюдевших римских областях. За свою победу над готами Клавдий получил прозвание Готского (Gothicus). Но уже временный восстановитель империи Аврелиан (270-275) вынужден был уступить варварам Дакию, а ее римское население водворить в Мезии. В IV веке готы нередко упоминаются в римских войсках. По словам историка Иордана, отряд готов верно служил римлянам во время царствования Максимиана.  Getica, XXI, 110. Хорошо известно, что служившие в войске Константина Великого готы помогали ему против Лициния. Наконец, с тем же Константином вестготы заключили договор, по которому обязывались поставлять империи для борьбы с различными народами 40.000 воинов. Готский отряд был в войске Юлиана.

В III веке среди готов, а именно среди крымских готов, начинает распространяться христианство, занесенное туда, вероятно, христианскими пленниками из Малой Азии, которых готы захватывали во время своих морских набегов. На первом Вселенском соборе в Никее (325 г.) уже присутствовал готский епископ Феофил, подписавший никейский символ. Просветителем других готов явился В IV веке Ульфила (Вульфила), по происхождению, может быть, грек, но родившийся на готской земле, который прожил некоторое время в Константинополе и был там посвящен в епископы арианским епископом. Вернувшись к готам, Ульфила в течение нескольких лет проповедовал среди них христианство по арианскому обряду; чтобы готы легче могли ознакомиться с книгами Священного Писания, он, при помощи греческих букв, составил готскую азбуку и перевел на готский язык Библию. Арианская форма христианства, принятая готами, имела для последующей их истории важное значение, так как во время их позднейшего утверждения в пределах римского государства мешала им слиться с туземным населением, Которое придерживалось никейства. Крымские готы оставались православными.

Мирные отношения готов с империей прекратились в 375 году, когда вторглись из Азии в Европу дикие гунны. Они были диким народом монгольской расы.  Есть три основных теории о происхождении гуннов - монгольская, тюркская и финно-угорская. См.: К. Иностранцев. Хунну и гунны. Анализ теорий происхождения народа хунну китайских летописей, происхождения европейских гуннов и взаимоотношений этих двух народов. Л., 1926, с. 103-109. Это очень ценная книга. Русский историк Иловайский в течение всей своей научной карьеры с непонятным упорством защищал идею славянского происхождения гуннов. Один русский писатель примерно сто лет назад (Вельтман в 1868 г.) даже называл Аттилу «самодержцем всея Руси». Гунны нанесли жестокое поражение восточным готам, т. е. остготам, и в своем дальнейшем натиске на запад, уже вместе с покоренными остготами, стали сильно теснить вестготов, которые, будучи пограничным народом с империей и не будучи в состоянии оказать сопротивления гуннам, истребившим громадное их число вместе с женщинами и детьми, должны были силой обстоятельств перейти границу и вступить на территорию римского государства. Источники сообщают, что готы стояли на северном берегу Дуная, с плачем умоляя римские власти о разрешении переправиться через реку. Варвары соглашались, с соизволения императора, расселиться по Фракии и Мезии для возделывания земли, обещали поставлять ему войско и обязывались повиноваться велениям императора, подобно его подданным. К императору в этом смысле было отправлено посольство. Большая часть римского правительства и военачальников очень сочувственно относились к возможному поселению готов, видя в этом полезное для государства пополнение земледельческого населения и увеличение состава войск: новые подданные будут защищать империю; коренные же жители провинций, подлежавшие до тех пор ежегодному набору, будут вместо этого вносить в казну денежный налог, что умножит государственные доходы.

Эта точка зрения восторжествовала, и готы получили разрешение переправиться через Дунай. «Так были приняты, - говорит Фюстель де Куланж, - в пределы империи 400 или 500 тысяч варваров, около половины которых могли носить оружие».  N. D. Fustel de Coulanges. Histoire des institutions politiques de l'ancienne France. Paris, 1904, p. 408. Если даже уменьшить только что приведенную цифру поселенных в Мезии готов, все-таки число их окажется очень значительным. Первое время варвары жили спокойно. Но постепенно в их среде стало расти недовольство и раздражение против римских начальников и чиновников, которые, утаивая часть денег, назначаемых на пропитание поселенцев, кормили их плохо, притесняли, оскорбляли их жен, обижали детей; многих из них переправили на житье в Малую Азию. Жалобы готов не имели успеха. Тогда возмущенные варвары подняли восстание и, призвав к себе на помощь отряды аланов и гуннов, пробились во Фракию и двинулись к Константинополю. Император Валент, воевавший в это время с Персией, при получении известия о готском восстании прибыл из Антиохии в Константинополь. В происшедшем сражении у Адрианополя (378 г.) готы нанесли сильное поражение римскому войску; сам Валент пал в битве. Казалось, что дорога к столице для готов была открыта. Но они, очевидно, не имели общего плана нападения на империю. Преемник Валента Феодосии сумел при помощи отрядов из тех же готов разбить варваров и остановить их грабежи. Это показывает, что в то время как одна часть готов воевала с империей, другая согласна была служить в ее войске и биться со своими соплеменниками. После победы Феодосия, по словам языческого историка V века Зосима, «во Фракии установилось спокойствие, так как находившиеся там варвары погибли «.  Zosim. Hist. nov., IV, 25. Таким образом, победа готов при Адрианополе не позволила им утвердиться в какой-либо области империи.

Но зато с этого времени германцы начинают проникать в жизнь империи мирным путем. Феодосии, понимая, что войной он не в силах будет сломить поселенных на его территории варваров, пошел по пути мирного сближения с ними, приобщения их к римской культуре и, что особенно важно, привлечения их в ряды войска. Мало-помалу войска, на обязанности которых лежала защита империи, превратились в своей большей части, по своему составу, в германские дружины. Германцы должны были очень часто оборонять империю против своих же германских соплеменников. Готское влияние проникло в высшее командование армией и в администрацию, где наиболее ответственные и высокие посты поручались германцам. Феодосии, видя спасение и покой империи в своей германофильской политике, не понимал той опасности, которая при дальнейшем усилении варварского германизма в жизни империи может угрожать самому ее существованию. Ненадежность подобной политики, особенно в области военной обороны страны, также, по-видимому, не была ясна для Феодосия. Между тем готы, усвоив римское военное искусство, римскую тактику, приемы борьбы, вооружение, становились грозной силой, которая в любой момент могла поднять оружие против империи. Местное греко-римское население, отодвинутое как в общественной, так и в частной жизни на второй план, было очень недовольно подобным германским засильем. Росло антигерманское движение, которое могло привести к серьезным внутренним осложнениям.

В 395 году Феодосии умер в Медиолане, откуда набальзамированное тело умершего императора было перевезено в Константинополь и погребено в храме Апостолов. Феодосии оставил двух юных и слабовольных сыновей, признанных наследниками, Аркадия и Гонория. Аркадий получил в управление восточную часть империи. Гонорий - западную. За свои великие заслуги в пользу христианства в его борьбе с язычеством Феодосии получил в истории прозвание Великого.

Однако в двух поставленных себе задачах Феодосии не достиг желаемых результатов. Второй Вселенский собор, провозгласив никейство господствующей формой религии, не смог установить церковного единства. Арианство в его различных проявлениях продолжало существовать и в своем развитии создавало новые религиозные течения, захватившие в V веке религиозную и тесно связанную с ней общественную жизнь, особенно в восточных провинциях, Сирии и Египте, что позднее имело для империи в высшей степени важные последствия. Затем сам Феодосии, допустив в войска германский элемент, получивший в них преобладание, т. е. элемент арианский, должен был арианам оказывать снисхождение и таким образом отступить от провозглашенного строгого никейства. С другой стороны, германофильская политика Феодосия, отдавшая в руки варваров защиту страны и наиболее ответственные места в администрации, привела к германскому засилью и вызывала живейшее неудовольствие и раздражение со стороны туземного греко-римского населения. Главными центрами германского преобладания были сама столица. Балканский полуостров и некоторая часть Малой Азии; восточные провинции, Сирия с Палестиной и Египет, этого гнета не ощущали. Подобное преобладание варваров начинало уже в конце IV века угрожать столице, а значит, всей восточной части империи. Таким образом, обе задачи Феодосия, а именно - установить единую и единообразную церковь и примирить империю с варварами, ему не удались, и его преемники получили в наследство два запутанных и чрезвычайно сложных вопроса: вопрос религиозный и вопрос германский, или точнее - готский.

Национальные и религиозные интересы эпохи

Эта эпоха имеет особенно большое значение из-за того, что в это время пересекались основные национальные и религиозные вопросы. Под национальным вопросом надо разуметь историю борьбы различных племен, населявших империю или нападавших на ее пределы.

Эллинизм в восточной половине Римской империи должен был, казалось, играть роль одного из главных объединяющих элементов среди ее разноплеменного состава. В действительности этого не было. Начатки эллинизма на азиатском Востоке до Евфрата и в Египте появились еще во времена Александра Македонского и диадохов. Главным средством для насаждения эллинизма Александр считал основание колоний; говорят, что он один основал на Востоке более семидесяти городов. Преемники Александра продолжали это дело более или менее в его духе. Если провести крайние границы, до которых доходила эллинизация в тех странах, то на севере граница ее дойдет до Армении, на юге - до берегов Красного моря; на Востоке эллинизация проникла в Персию и Месопотамию. Центром же эллинизма сделалась египетская Александрия. Но, конечно, названные страны представляли собой крайние пределы, за которыми эллинизация уже совершенно исчезала. Наибольшему влиянию эллинизма подверглись прибрежные страны Средиземного моря, а именно: Малая Азия, Сирия и Египет. Из этих трех стран Малая Азия была наиболее эллинизированной страной; берега ее с давних пор были усеяны греческими колониями, и греческое влияние, мало-помалу, хотя и не без труда, проникло и во внутрь страны.

Гораздо слабее была эллинизация Сирии, где эллинизм коснулся лишь высшего, образованного класса; масса же населения, не зная греческого языка, продолжала говорить на своих родных языках: сирийском или арабском. Один ученый писал, что, «если уже в таком мировом городе, как Антиохия, простой человек говорил по-арамейски (по-сирийски), то можно спокойно предположить, что внутри страны греческий язык был не языком образованного класса, а только тех, кто ему специально обучался».  Th. Noldeke. Uber Mommsen's Darstellung der romischen Herrschaft und romischen Politik im Orient. - Zeitschrift der morgenlandischen Gesellschaft, Bd. XXXIX, 1885, S. 334. В виде прекрасного примера того, насколько местный сирийский язык крепко держался на Востоке, можно привести так называемый «Сирийско-римский законник V века».  К. G. Bruns. E. Sachau. Syrisch-Romisches Rechtsbuch aus dem funften Jahrhundert. Leipzig, 1880. Древнейшая, дошедшая до нас сирийская рукопись законника написана в начале VI века, следовательно, еще до Юстиниана, и, по всей вероятности, в северовосточной Сирии. Но сирийский текст представляет собой перевод с греческого; неизвестный нам пока греческий оригинал законника, относящийся, по некоторым данным, к семидесятым годам V века, был тотчас же переведен на сирийский язык. Кроме сирийского текста законника, до нас дошли версии арабская и армянская. По всей вероятности, законник имеет церковное происхождение, будучи составлен в интересах церкви; в нем с особенной подробностью рассматриваются статьи по брачному и наследственному праву и смело выставляются преимущества духовенства. Для нас в данном месте не столько важно содержание законника, сколько факт его большого распространения и бытового приложения на Востоке, от Армении до Египта, на что указывают его различные версии и то обстоятельство, что заимствования из него встречаются в сирийских и арабских сочинениях XIII-XIV веков. Когда при Юстиниане законодательство стало официально обязательным для всего государства, то для восточных провинций оно оказалось слишком громоздким и неудобопонятным; на практике сирийский законник являлся там заменой кодекса. Когда в VII веке мусульмане завоевали восточные области, то тот же сирийский законник и под их владычеством получил широкое распространение. Таким образом, этот памятник, переведенный по-сирийски уже во второй половине V, века, может служить прекрасной иллюстрацией того положения, это масса населения, не понимавшая ни по-латыни, ни по-гречески, крепко держалась своего родного сирийского языка.

В Египте, несмотря на такой мировой культурный центр, как Александрия, эллинизм также коснулся лишь правящего, высшего класса, светского и духовного; народная же масса продолжала говорить на своем родном египетском (коптском) языке.

Трудность управления столь разнообразным племенным составом восточных провинций со стороны органов центрального правительства усугублялась еще тем обстоятельством, что громадное большинство населения Сирии и Египта и некоторая часть восточной Малой Азии крепко держалась арианства с его последующими разветвлениями. Таким образом, здесь и без того сложный племенной вопрос усложнился в V веке еще более благодаря разыгравшимся важным событиям в церковной жизни этих провинций.

В западных провинциях Восточной империи, т. е. на Балканском полуострове, в столице и в западной части Малой Азии стоял на очереди вопрос германский, или готский, угрожавший, как было уже замечено выше, существованию империи. В середине V века, после решения готского вопроса в пользу правительства, некоторое время казалось, что дикие исавры займут в столице место, подобное готам. На востоке продолжалась борьба с персами, тогда как в северной части Балканского полуострова болгары, народ гуннского (тюркского) происхождения,  О ранней истории болгар см.: В. Златарски. История на българската държава през средните векове. София, 1918, т. 1, с. 23 и ел.; L. Niederle. Manuel de l'antiquite slave, vol. 1. Paris, 1923; J. Moravcslk. Zur Geschichte der Onoguren. - Ungarische Jahrbucher, Bd. X, 1930, SS. 68-69. и славяне начали свои опустошительные нападения.

Аркадий (395-408)

Аркадию было всего 17 лет, когда он вступил на престол. Не имея ни государственного опыта, ни твердой воли, он подчинялся временщикам, которые забрали всю власть в свои руки и, управляя государством, имели на первом плане свои личные выгоды и выгоды своей партии. Первым временщиком был Руфин, назначенный в качестве регента Аркадия еще при жизни Феодосия, а через два года, после насильственной смерти Руфина, исключительным влиянием у государя стал пользоваться евнух Евтропий, положивший начало своему возвышению устройством брака Аркадия с Евдоксией, дочерью франка, служившего военачальником в римской армии. Младший брат Аркадия, Гонорий, получивший в управление Запад, имел еще при жизни отца в качестве опекуна талантливого вождя Стилихона, представлявшего собой пример романизованного германского варвара, оказавшего большие услуги империи в борьбе с его соплеменниками.

Разрешение готского вопроса

Центральным вопросом государства при Аркадии был вопрос германский.

Поселенные на севере Балканского полуострова вестготы, во главе с их вождем Аларихом Балтой, двинулись в самом начале правления Аркадия в Мезию, Фракию и Македонию, угрожая столице. Благодаря дипломатическому вмешательству Руфина, Ала-рих отказался от плана идти на Константинополь и устремил свое внимание на Запад, а именно на Грецию. Пройдя Фессалию, он через Фермопилы вторгся в Среднюю Грецию.

В то время в Греции жило еще вообще несмешанное греческое население, каким его знали Павсаний и Плутарх. Язык, религия, обычаи и законы предков, по словам Грегоровиуса, продолжали существовать в городах и селениях, и, если христианство было официально признано господствующей религией и осужденное правительством служение богам было обречено на исчезновение, все же древняя Греция носила еще духовный и монументальный (благодаря сохранившимся памятникам древности) отпечаток язычества.  F. A. Gregorovius. Geschichte der Stadt Athen im Mittelalter von der zeit Justinians bis zum turkischen Eroberung. Stuttgart, 1889, Bd. I, S. 35.

Беотия и Аттика были разграблены и опустошены Аларихом. Афинская гавань Пирей была захвачена готами, которые, однако, пощадили Афины. Языческий историк V века Зосим сообщает легенду о том, что Аларих, подойдя с войском к афинской стене, увидел в вооружении богиню Афину Промахос и стоявшего перед стеной троянского героя Ахилла; пораженный этим видением, Аларих отказался от нападения на Афины.  Zosim. Hist. nov., V, 6. Тяжела была участь Пелопоннеса, где вестготы разграбили Коринф, Аргос, Спарту и некоторые другие города. На освобождение Греции выступил Стилихон, высадившийся с войсками в Коринфском заливе на Истмийском перешейке и отрезавший таким образом Алариху обратный путь в Среднюю Грецию. С большим трудом пробился Аларих на север в Эпир, и император Аркадий не постыдился удостоить истребителя его провинций высоким военным саном магистра армии в Иллирике (magister militum per IIIyricum). После этого Аларих уже перестает угрожать восточной части империи и направляет главное внимание на Италию.

Помимо готской опасности на Балканском полуострове и в Греции, готское преобладание чувствовалось со времени Феодосия Великого особенно сильно в столице, где наиболее ответственные места в армии и многие из высоких постов в администрации находились в германских руках. В момент вступления Аркадия на престол наибольшим влиянием пользовалась в столице германская партия, во главе которой находился один из главных начальников императорского войска гот Гайна; около него сплотились военные люди преимущественно готского происхождения и представители местного германофильства. Слабой стороной этой партии было религиозное разногласие, так как готы, как известно, большей частью были арианами. Второй партией в первые годы правления Аркадия можно назвать партию всесильного временщика евнуха Евтропия, окружившего себя различными приспешниками и честолюбцами, которые на первое место ставили устроение при помощи Евтропия своих личных дел и карьеры. Гайна и Евтропий, конечно, ужиться в мире не могли; тот и другой стремились к власти. Наконец, историки отмечают третью партию, враждебную как германцам, так и Евтропию; последнее течение, к которому примыкали сенаторы, служилые люди и большая часть духовенства, может быть охарактеризовано как оппозиция во имя национальной и религиозной идеи против разросшегося варварского и инославного влияния; грубая и корыстолюбивая личность временщика евнуха Евтропия также не могла находить сочувствия в представителях названного направления. Наиболее видным лицом в последней партии можно признать городского префекта Аврелиана.  J. B. Bury. A History of the Later Roman Empire… London, 1889, vol. I, p. 127.

Многие люди того времени сознавали всю опасность германского преобладания; наконец, само правительство почувствовало германскую грозу.

До нас дошел замечательно интересный документ, ярко рисующий настроение некоторых общественных кругов в германском вопросе; это - записка Синезия «Об императорской власти» или, как ее иногда переводят, «Об обязанностях государя» (Ресй. вбуйлейбт), поданная или, может быть, даже прочтенная Аркадию. Синезий, из северо-африканского города Кирены, образованный неоплатоник, принявший христианство, отправился в 399 году в Константинополь с ходатайством перед императором о некоторых податных облегчениях для своего родного города. Впоследствии, по возвращении на родину, он был избран епископом североафриканской Птолемаиды. За три года своего пребывания в Константинополе Синезий прекрасно дал себе отчет в германской опасности для империи и составил вышеназванную записку, которая, по словам одного историка, может быть названа антигерманским манифестом национальной партии Аврелиана.  J. В. Bury. A History of the Later Roman Empire… vol. I, p. 129; 83. «Достаточно будет небольшого предлога, - писал Синезий, - чтобы вооруженные (варвары) сделались господами граждан; и тогда невооруженные будут сражаться с людьми, изощренными в военной борьбе. Прежде всего надо устранить (иноземцев) от начальственных должностей и лишить их сенаторских званий, так как то, что в древности у римлян казалось и было самым почетным, сделалось, благодаря иноземцам, позором. Как во многом другом, так особенно в этом отношении я удивляюсь нашему неразумию. В каждом доме, маломальски зажиточном, найдешь раба-скифа (т. е. гота); они служат поварами, виночерпиями; скифы же и те, что ходят с небольшими стульями на плечах и предлагают их тем, кто желает на улице отдохнуть. Но недостойно ли крайнего удивления то обстоятельство, что те же самые белокурые и причесанные по эвбейской моде варвары, которые в частной жизни исполняют роль прислуги, в политической являются нашими повелителями? Государю надо очистить войско, как кучу пшеницы, из которой мы отделяем мякину и все то, что, произрастая, вредит настоящему зерну. Отец твой, по своему крайнему милосердию, принял их (варваров) мягко и снисходительно, дал им звание союзников, наделил политическими правами и почестями и наградил земельными пожалованиями. Но варвары не так поняли и оценили благородное с ними обхождение; они увидели в этом нашу слабость, что внушило им дерзкую надменность и самохвальство. Увеличив наш набор и с набором укрепив наш дух и наши собственные войска, восполни в государстве то, чего ему недостает. Против этих людей нужна настойчивость. Или пусть варвары возделывают землю, как в древности мессенцы, бросив оружие, служили илотами (рабами) у лакедемонян, или пусть уходят тем же путем, что пришли, возвещая живущим по ту сторону реки (Дуная), что у римлян более уже нет мягкости и что над ними царствует благородный юноша! «  Peri basileiaV, Opera, par. 14-15 (PG, t. LXVII, col. 1092-1097). См. также: J. В. Bury. A. History of the Later Roman Empire… vol. I, pp. 129-130. A. Fitzgerald. The Letters of Synesius of Cyrene. London, 1926, pp. 23-24. A. Fitzgerald. The Essays and Hymns of Synesius of Cyrene. London, 1930, vol. I, pp. 134-139, 206-209.

Итак, главный смысл этого замечательного современного событиям документа заключался в том, что Синезий, понимая опасность, грозившую со стороны готов государству, советовал удалить их из войска, набрать свое, местное войско и после этого превратить варваров в земледельцев, а если бы они этого не пожелали, очистить них территорию римского государства, удалив их за Дунай, т. е. туда, откуда они пришли.

Наиболее влиятельный начальник войска в империи, вышеупомянутый гот Гайна, не мог спокойно сносить исключительного влияния временщика Евтропия, и удобный случай действовать скоро представился. В это время готы, поселенные еще Феодосием Великим в малоазиатской области Фригии, подняли восстание под предводительством своего вождя Трибигильда и разоряли страну. Отправленный против бунтовщика Гайна оказался его тайным союзником. Подав друг другу руки и намеренно допустив поражение высланных против Трибигильда императорских отрядов, они сделались господами положения и заявили императору требование об удалении и выдаче им Евтропия. Против последнего была также очень раздражена супруга Аркадия Евдоксия и партия Аврелиана. Поставленный в безвыходное положение благодаря германским успехам, Аркадий должен был уступить: он отправил Евтропия в ссылку (399 г.). Но это не удовлетворило торжествовавших готов, которые принудили императора вернуть Евтропия в столицу, предать суду и казнить. После этого Гайна потребовал у императора уступки арианам-готам одного из столичных храмов для отправления в нем арианского богослужения. Но этому решительно воспротивился константинопольский епископ Иоанн Златоуст, и Гайна, зная, что на стороне последнего стояла не только вся столица, но и большая часть населения империи, более не настаивал на своем требовании.

Обосновавшись в столице, готы стали полными распорядителями судеб государства. Аркадий и столичное население понимали весь ужас положения. Однако Гайна, несмотря на все успехи, не смог удержаться в Константинополе. Во время отсутствия его в столице там вспыхнуло восстание; многие готы были перебиты. Гайна не смог вернуться в столицу. Воспрянувший духом Аркадий отправил против него верного язычника-гота Фравитту, который разбил Гайну во время попытки последнего переправиться в Малую Азию. Гайна бежал во Фракию, где попал в плен к гуннскому вождю, который, отрубив ему голову, послал ее в виде подарка Аркадию. Таким образом, грозная германская опасность была устранена благодаря германцу же язычнику Фравитте, удостоенному за эту великую услугу консульского звания. Готский вопрос в начале V века был решен в пользу правительства. Позднейшие попытки готов возвратить утраченное влияние уже не имели большого значения.

Иоанн Златоуст

На фоне германских осложнений выступает выдающаяся личность константинопольского патриарха Иоанна Златоуста.  В 1926 году Н. Бейнз писал: «Все же странно, что до сих пор нет хорошей биографии Хрисостома. См.: alexandria and Constantinople: A Study in Ecclesiastical Diplomacy». - Journal of Egyptian Archaeology, vol. XII, 1926, p. 150. Теперь же у нас есть детальная и весьма обстоятельно документированная его биография в двух томах, написанная бенедиктинцем - P. Chrysostomus Baur. Der heilige Johannes Chrysostomus und seine Zeit. Leipzig, 1929-1930, Bd. I-2. Я нигде не встречал упоминаний о весьма детальной биографии Златоуста с многочисленными ссылками на источники, которая есть в: OEuvres completes de saint Jean Chrysostome. Arras, 1887. См. также: N. Turchi. La civilta bizantina. Torino, 1915, pp. 225-267. О последней работе в библиографии Баура упоминаний нет. См. также: L. Meyer. S. Jean Chrysostome, martre de la perfection chretienne. Paris, 1933; A. CrIIIo de Albornoz. Juan Crisostomo у su influencia social en el imperio bizantino. Madrid, 1934, p. 187; S. Attwater. St. John Chrysostome. Milwaukee, 1934, p. 113; Histoire de l'eglise depuis les origines jusqu'a nos jours. Ed. A. Fliche et V. Martin. Paris, 1936, vol. IV, pp. 129-148. Будучи родом из Антиохии и учеником знаменитого ритора Либания, Иоанн, готовившийся к светской карьере, отказался от нее и, приняв крещение, отдался всей душой проповеднической деятельности в родной Антиохии, где он был пресвитером. Временщик Евтропий, после смерти патриарха Нектария, остановил свой выбор на знаменитом уже антиохийском проповеднике Иоанне, который и был тайно увезен в столицу из боязни, чтобы антиохийское население, очень любившее своего проповедника, не воспротивилось его отъезду. Несмотря на происки Феофила, епископа Александрийского, Иоанн был посвящен в епископы, и ему вверена была столичная кафедра (398 г.). Столица получила в его лице замечательного, бесстрашного оратора и одного из тех убежденных людей, у которых принципы не расходились с делом. Проповедник строгой нравственности и противник излишней роскоши, не отступавший от своего никейского мировоззрения, Иоанн встретил среди своей паствы немало врагов. Среди последних находилась императрица Евдоксия, любившая роскошь и удовольствия, которую он в своих публичных проповедях осыпал упреками, а в одной из них, подлинность которой некоторыми учеными, без больших оснований, оспаривается, сравнивал с Иезавелью и Иродиадой.  Подлинность этих проповедей под вопросом. См.: О. Seek. Geschichte des Untergangs der antiken Welt, Bd. V, S. 365, 583; J. Baur. Der heilige Chrysostomus, Bd. II, S. 144-145, 196, 237. J. В. Bury. The Later Roman Empire, vol. I, p. 155. Твердой политики он держался по отношению к арианам-готам, которые, как уже было сказано выше, в лице Гайны требовали уступки им для совершения арианского богослужения одной из столичных церквей. Иоанн отказал в просьбе, и готы примирились с этим и продолжали довольствоваться отведенной им церковью за городскими стенами. Но к меньшинству готов, которые были православными, Иоанн относился очень внимательно, он отвел им церковь в городе, часто бывал в ней и через переводчика вел с ними беседы.

Твердая религиозность, нежелание делать уступки и суровое обличительное слово Иоанна создали ему много врагов. Аркадий подчинился этому течению и открыто высказался против патриарха, который удалился в Малую Азию. Происшедшее народное волнение в столице из-за удаления любимого пастыря заставило императора вернуть его обратно. Но мир между правительством и патриархом продолжался недолго. Освящение статуи императрицы дало повод к новому горячему выступлению Иоанна. Он был объявлен лишенным сана, и его последователи, иоанниты, подвергались преследованиям. Наконец, в 404 году Иоанн был отправлен в ссылку в каппадокийский город Кукуз, куда он прибыл после длинного, тяжелого путешествия. Это было, по словам Иоанна, «самое пустынное место всего государства».  Epistola, 234 (PG, t. Lll, col. 739). Через три года пришло распоряжение о новой ссылке Иоанна на далекое восточное побережье Черного моря, по пути куда он в 407 году и умер. Так закончил свою жизнь один из наиболее выдающихся представителей восточной церкви раннего средневековья. Заступничество папы и западного императора Гонория перед Аркадием за преследуемых Иоанна и иоаннитов не увенчалось успехом.