Внутриполитическая обстановка в Афганистане на рубеже 80-90 гг. XX века

Однако Хекматиар оказался не лучшей кандидатурой на роль лидера пуштунов Афганистана. Хекматиар придерживался радикальных взглядов, занимал устойчивые антизападные позиции и поддерживал связи с различными экстремистскими мусульманскими организациями. Этому в немалой степени способствовало широкое участие добровольцев из мусульманских государств, преимущественно из арабских стран в войне в Афганистане. Фактически, США и другие западные страны в своей борьбе против СССР в Афганистане стимулировали развитие и распространение исламского радикализма. “Хекматиар поддержал Саддама Хусейна и алжирский FIS (Фронт исламского спасения, ФИС - прим. авт.). Взрыв, устроенный в январе 1993 года в Центре мировой торговли, был делом рук людей, входивших в группы поддержки Афганистана. Мир Амал Канси, обстрелявший в 1993 году штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли, также был в прошлом членом одной из этих групп. Кроме того, он выходец из одного из пакистанских пуштунских племен. Из той среды происходят и многие подозреваемые в покушении на американских военных советников в Саудовской Аравии в 1995 году”. Руа О. Борьба за Афганистан: Фундаментализм и региональные стратегии власти. С. 26.

В этой обстановке особенно вызывающе выглядела поддержка Хекматиаром действий Саддама Хуссейна во время войны в Персидском заливе. Эта акция лидера “афганского сопротивления против советской экспансии” вызвала разочарование на Западе и привела к охлаждению отношений не только с США, но и с пакистанским руководством, что автоматически привело к свертыванию политики наибольшего благоприятствования для группировки ИПА Хекматиара.

Демонстрация Хекматиара стала первым и последним серьезным внешнеполитическим шагом этого наиболее влиятельного политика среди пуштунов, предпринятого в качестве потенциального претендента на лидерство в Афганистане. Прекращение поставок из Пакистана существенно снизили возможности Хекматиара влиять на ситуацию в Афганистане. Стало трудно поддерживать лояльность многих местных полевых командиров. Кроме того, Хекматиар не смог, в должной мере, компенсировать потерю широкомасштабного снабжения с территории Пакистана военными и материальными ресурсами бывшего правительства Наджибуллы после его падения.

Многочисленные конкуренты Хекматиара поделили богатое наследство, оставшееся от коммунистического режима в Кабуле. Все основные материальные и военные ресурсы бывшего правительства Демократической Республики Афганистан в столице Кабуле и на севере страны перешли под контроль группировок Раббани/Масуда, Дустума и шиитов-хазарейцев.

На юге и на западе ресурсы бывшей афганской армии унаследовали в Герате самостоятельный правитель Исмаил-хан, поддерживающий тесные отношения с Ираном и группировкой Раббани/Масуда Исламское общество Афганистана. Во втором по величине городе Афганистана Кандагаре власть перешла в руки регионального Совета, где ведущие позиции занимали сторонники партии Махаз и-Милли, возглавляемой Пиром Сайедом Ахмедом Гейлани. В Джелалабаде, на юго-востоке страны, доминировали сторонники второй Исламской партии Афганистана (Хезбе и-Ислами) под руководством Юнуса Халеса, которыми командовал влиятельный полевой командир Хаджи Адбул Кадирю Кангас Р.Д. Сценарий будущего Афганистана. С. 99.

Раздробленность страны стала к лету 1992 года свершившимся фактом и Исламская партия Афганистана (Хезбе и-Ислами), возглавляемая Хекматиаром, была лишь одной из многих группировок, разделивших Афганистан и Кабул на зоны влияния.

В немалой степени этому способствовало и то, что афганская война привела к серьезным потрясениям в традиционной структуре пуштунского общества. При Захир-шахе, Дауде вожди пуштунских племен были интегрированы в систему государственного управления Афганистаном. Часть пуштунской элиты получала образование в Кабуле и за границей. Многие из них впоследствии стали активными участниками революции 1978 года и сторонниками развития процессов модернизации, что вызвало конфликт внутри пуштунской элиты и пуштунского общества в ходе гражданской войны в Афганистане.

Активное участие пуштунских племен в гражданской войне привело к усилению степени их автономности по отношению к любым центральным органам власти. В борьбе против советского присутствия пуштуны активно использовали такие преимущества организации традиционного общества, как система лашкар (местное ополчение пуштунских племен). Это позволяло поддерживать высокую степень автономности отрядов моджахедов и постоянно оказывать давление на советские войска и правительственную армию. С другой стороны, такая высокая степень автономности отрядов местного ополчения обеспечивала определенную гибкость, основанную преимущественно на локальных интересах.

Так, многие формирования лашкар в зависимости от обстоятельств часто переходили с одной стороны на другую в рамках, например, политики национального примирения, используемой Кабулом с середины восьмидесятых годов. Причем, и правительство в Кабуле, и советские войска, и партии Пешаварского альянса активно применяли методы подкупа влиятельных местных командиров для привлечения на свою сторону или обеспечения их лояльности. Практику обеспечения лояльности пуштунских племен путем выдачи денежных субсидий интенсивно применяла и администрация Британской Индии в конце ХIХ - начале ХХ века. Темирханов Л. Восточные пуштуны. С. 149. “Важно отметить, что племенное ополчение всегда сохраняет значительную автономность и является лишь временным союзником той или иной армии - органа государственной власти”. Катков И.Е. Социальные аспекты племенной структуры пуштунов. С. 44. В конечном итоге, это только усилило ослабление связей местных пуштунских племен с централизованным государством. Та система связей между государством и пуштунскими племенами, существовавшая в афганском обществе при монархическом режиме и президенте Дауде, была к началу девяностых годов почти полностью разрушена.

Естественно, что на момент падения режима Наджибуллы множество местных пуштунских полевых командиров предпочли полную самостоятельность в пределах своего племени или уезда борьбе за единое афганское государство. Российский автор Катков в своей работе приводит мнение пакистанского исследователя Ахмеда, который полагает, что “мотивирующим фактором для лашкара является слава за участие в стычке, а не установление какого-либо правления, сопряженное с длительной борьбой за власть. Поэтому после стремительной атаки распадение лашкара неизбежно”. Там же. С.45. Поэтому ослабление связей пуштунских племен и государства Афганистан, выражавшего преимущественно их интересы, в результате длительной войны привело к нежеланию пуштунов сражаться за его восстановление.

В этом смысле, многие пуштунские племена фактически солидаризировались с национальными и религиозными меньшинствами Афганистана в борьбе за локальные интересы в противовес общегосударственным.

2.3 Заинтересованные стороны в дезинтеграции страны

Дезинтеграция страны отвечала не только интересам политических организаций национальных и религиозных меньшинств страны, но и являлась наиболее предпочтительным вариантом развития событий для ближайших соседей Афганистана. Это позволяло законсервировать статус страны, приобретенный в ходе гражданской войны.

Наиболее четко выраженными выглядели интересы новой демократической России и новых независимых государств (ННГ) Центральной Азии после декабря 1991 года. Продолжающееся состояние гражданской войны снижало степень давления последствий афганского конфликта на южные границы бывшего СССР и фактически сохраняло статус Афганистана, как буферной зоны, ограждающей ННГ от нежелательного воздействия извне. Вместо правительства Наджибуллы, успешно выполнявшего эту функцию с 1989 по 1992 гг. функции буферной зоны стал выполнять сам воюющий Афганистан. Причем, в отличие от времен Наджибуллы новое состояние гражданской войны в Афганистане после 1992 года не требовало от ННГ Центральной Азии и России каких-либо финансовых и материальных затрат при тех же политических результатах. Увлеченные внутренней борьбой афганские военно-политические группировки не были способны создать в тот момент реальной угрозы границам бывшего СССР.

Состояние дефрагментации Афганистана было выгодно и Исламской Республике Иран, так как обеспечивало автономность проиранских организаций из числа шиитов-хазарейцев. Естественно, что это напрямую способствовало сохранению влияния Тегерана на развитие ситуации в Афганистане. К этому моменту Иран уже перешел от декларируемой ранее идеи экспорта “исламской революции” к политике поддержки вне территории Ирана местных шиитских организаций. Так, в Ливане близ границы с Израилем до сих пор существует фактически независимый от официального Бейрута анклав, контролируемый проиранской шиитской партией “Хезболла”. Аналогичным образом в Афганистане шииты-хазарейцы из проиранской партии “Хезбе и-Вахдат” в 1992 году контролировали провинцию Бамиан в горном Хазарджате и часть территории столицы страны Кабула.

После падения режима Наджибуллы в самом сложном положении оказался Пакистан. К этому моменту Пакистан уже испытывал серьезные трудности в связи с завершением войны в первого этапа гражданской войны в Афганистане. Завершение афганской войны привело к сокращению масштабов материальной помощи афганским беженцам и военной отрядам моджахедов, распределением которой занимались пакистанские официальные лица. В 1990 году США ввели санкции против Пакистана, в связи с подозрениями в развитии ядерной программы в этой стране. Главным последствием санкций стало прекращение военной помощи со стороны США, по размерам которой в восьмидесятые годы Пакистан занимал третье место в мире после Израиля и Египта. То есть, все плюсы геополитического положения, в котором Пакистан пребывал в течение войны в Афганистане, были сведены на нет в начале девяностых.

Смягчить позицию Вашингтона в отношении санкций не смогло даже активное участие Пакистана в войне в Персидском заливе в 1991 году. Пакистанский экспедиционный корпус численностью в 11 тысяч солдат принимал участие в боевых действиях против Ирака, несмотря даже на негативное отношение к этому значительной части пакистанского общественного мнения. Тем не менее, в том же году США заблокировали поставку Исламабаду уже построенных корпорацией Локхид и оплаченных истребителей-бомбардировщиков F-16 на сумму 658 млн. долларов.

Это наглядно продемонстрировало, что противостояние США и СССР в Афганистане закончилось, и в американо-пакистанских отношениях на первый план выходят иные проблемы, в первую очередь связанные с перспективой появления так называемой “исламской бомбы”. К примеру, так называемая “поправка Пресслера” была принята в США в 1985 году. Согласно данной поправке американские компании не имели права продавать оружие любому государству, заподозренному в создании собственной атомной бомбы. Однако в отношении Пакистана она была применена только в 1990 году, после того как стало окончательно ясно, что стратегические цели США в Афганистане выполнены. Кангас Р.Д. Сценарий будущего Афганистана. «Международная жизнь» март 1994

Помимо всего прочего, совершенно новый ракурс для Пакистана приобрела проблема афганских беженцев. В течение восьмидесятых годов фактор афганских беженцев принес Исламабаду много политических и экономических дивидендов. Однако, прекращение войны в Афганистане и поставок с Запада для их обеспечения в начале девяностых, привели к серьезному обострению проблемы беженцев для Пакистана.

Неоднозначная ситуация в 1992 году складывалась в целом для афганского направления внешней политики Пакистана. Протеже пакистанской армии и военной разведки Гульбеддин Хекматиар, являвшийся одним из лидеров борьбы против советского присутствия и прокоммунистического режима в Кабуле, не смог установить контроль над центральными органами власти в Афганистане в ходе событий апреля 1992 года. Кроме того, серьезные разногласия стали возникать между Хекматиаром и политическим руководством Пакистана в оценке многих политических событий. Ситуация с различным отношением официального Исламабада и Хекматиара к акции иракского лидера Саддама Хуссейна в Кувейте весьма показательна.

Примечательно и то, что к лету 1992 года Пакистан остался практически единственным серьезным игроком извне на афганской политической сцене. После ухода СССР и США и традиционно ограниченного участия Ирана, только Исламабад мог оказывать серьезное влияние на внутриполитическую ситуацию в Афганистане. Например, пакистанская армия вполне могла усилить группировку Хекматиара под Кабулом летом 1992 года и обеспечить переход реальной власти основным пуштунским партиям Пешаварского альянса. Однако, для Исламабада ситуация с восстановлением единого Афганистана была не столь однозначна. С одной стороны, Пешаварский альянс и Хекматиар, как наиболее влиятельный афганский политический деятель тем или иным образом были зависимы от пакистанского руководства. С другой, реставрация власти пуштунов в стране неизбежно привела бы к усилению позиций Хекматиара. Уже обозначившиеся к этому моменту разногласия между Хекматиаром и пакистанским руководством говорило о нежелании этого авторитетного афганского политика тех лет следовать прямым указаниям из Исламабада.

В принципе, в вопросе восстановления Афганского государства для Исламабада было главным обеспечить полную политическую подчиненность и подконтрольность любого возможного нового руководства в Кабуле. В противном случае Пакистан рисковал вернуться к нежелательной для себя ситуации неприятия политической элитой Афганистана линии Дюранда в качестве государственной границы между двумя странами.

Данное противоречие, к примеру, президент Пакистана генерал Зия уль Хак в 1987 году предлагал разрешить созданием конфедерации Пакистана и Афганистана. Следует отметить, что идея эта не нова. Будучи вице-президентом США, Р. Никсон высказывался в пользу создания конфедерации Афганистана и Пакистана еще в декабре 1953 года. Более того, эта идея дважды обсуждалась (9 и 14 декабря 1954 года) на заседаниях Совета национальной безопасности в Вашингтоне, где ее поддержали Дж. Ф. Даллес и вице-адмирал Редфорд. За создание конфедерации Пакистана, Афганистана и Ирана высказывался премьер-министр Пакистана Малик Фероз-хан Нун, а в августе 1962 года - президент М. Айюб-хан. Аналогичные предложения с пакистанской стороны выдвигались и в 1969 и в 1970 годах. Ганковский Ю. В бой вступают талибы. С. 32.

Естественно, что в такой конфедерации политическое руководство осуществлял бы Исламабад при полном доминировании пакистанской политической элиты. Например, через посредничество той части пуштунской элиты из Северо-Западной пограничной провинции, которая прочно интегрирована во властные структуры Пакистана. В современных условиях этот вариант интересен не с точки зрения возможности его практической реализации, а в связи с выяснением позиций Исламабада в отношении Афганистана и проблем пакистано-афганских отношений.

Между тем, остается фактом, что Пакистан в итоге не предпринял летом 1992 года активных действий в соседней стране. Исламабад предпочел остаться сторонним наблюдателем. Дефрагментация Афганистана на тот момент так же оказалась более выгодной для Пакистана. Таким образом, к началу девяностых годов с падением режима Наджибуллы завершился первый этап гражданской войны в Афганистане. В результате попытки части афганской элиты преодолеть отсталость страны с помощью ускоренной модернизации по советским образцам, Афганистан раскололся на множество мелких самостоятельных владений, готовых вести перманентную войну друг с другом за локальные интересы. Кангас Р.Д. Сценарий будущего Афганистана. «Международная жизнь» март 1994

Кроме того, процессов модернизации жизнедеятельности афганского общества. При этом победа моджахедов над прокоммунистическим режимом в Кабуле означала поражение был почти полностью разрушен потенциал единого афганского государства, наряду с большинством результатов модернизации, системой образования, промышленности, государственного управления. Значительный удар был также нанесен по авторитету традиционной элиты афганского общества. В целом, в результате бурных событий конца семидесятых-начала девяностых годов Афганистан так и не смог преодолеть цивилизационную отсталость, предопределенную буферным статусом страны между интересами в регионе Российской (Советской) и Британской империй в ХIХ-первой половине ХХвв.

Таким образом, весной и летом 1992года сложившаяся геополитическая реальность и сумма внутриполитических факторов предопределили состояние дезинтеграции Афганистана и создали условия для начала второго этапа гражданской войны в этой стране.

Заключение