Сегунат токугава

4) левый министр (са-дайдзин);

5) правый министр (у-дайдзин);

6) средний министр (най-дайдзин).

Обладатели 4-5-го рангов были чиновниками при министрах, начальниками и офицерами охраны императора, руководителями различных отделов.

Структура, подобная этой, требовала больших материальных затрат. Состояние двора зависело от суммы, которую он получал от сёгуна. Придворные не имели своих земель и им выплачивалось содержание в соответствии с их рангом и положением. Это рождало стремление подняться как можно выше в иерархии императорского двора, что в свою очередь порождало массу интриг. Однако, в 1615 году подобное времяпрепровождение было запрещено Правилами для императорского двора. Придворным настоятельно рекомендовалось сосредоточивать свои усилия на науках и стихосложении. Размер содержания придворных не был четко фиксирован и выражался в долях от общей выплаты. Ухудшение материального положения двора означало сокращение выплат всем придворным. Таким образом, сёгун держал в своих руках мощный рычаг воздействия на аристократию.

"Очень трудно даже примерно прикинуть общее число придворных и их уровень жизни а период токугавского сёгуната". Как уже было сказано, выплата императорскому двору колебалась от 40 тыс. до 150 тыс. коку в год.. В связи с этим можно очень приблизительно вывести количество придворных. Если брать в среднем содержание 100 коку в год, то при выплате в 150 тыс. коку число придворных составит около 1500 человек. Если же выплата составляла 40 тыс. коку - 400 человек. Но, так как придворные получали определенную долю от содержания двора, а доли у всех были разные, то даже примерный подсчет числа придворных становится проблематичным. В любом случае ни о какой роскоши при дворе императора речи быть не могло. Тем не менее получить придворный титул было очень почетно. Тоётоми Хидэёси имел должность кампаку, а Токугава Иэясу был у-дайдзин. Соответственно, оба военных диктатора имели высшие придворные ранги. Используя престиж аристократии делали себе хорошую рекламу и киотоские торговцы. "Кугэ были бедными, но очень престижными покупателями". Вполне естественно, что сёгуны Токугава использовали императора и его окружение с целью поднятия престижа собственной власти. По велению сёгуна придворные ранги давались наиболее знатным самураям из его окружения и во время торжественных церемоний они появлялись в императорском дворце в одеждах придворных аристократов соответствующих их рангу. Кроме того сёгуны Токугава активно использовали религиозный авторитет императора в синтоизме для укрепления собственного престижа.

Еще Ода Нобунага возродил использование синтоизма для освящения политической власти, объявив себя живым богом. Тоётоми Хидэёси после смерти также был возведен императором в сан синтоистского божества. Что же касается Иэясу Токугава, то он также пожелал стать после смерти божеством - охранителем семейного очага. Однако для того, чтобы обожествление получило общественное признание, необходима была санкция императора. "В 1616 году император санкционировал посмертное имя Иэясу - Тосё дайгонгэн (великое воплощение солнечного сияния Востока) и приобщил его к лику синтоистских богов".

Как говорилось выше, император мог влиять на обстановку в стране косвенными путями. Особенно это касалось периода до 1615 года, когда власть Токугава в стране еще не окрепла. В этот период Иэясу еще оказывал знаки внимания и проявлял свое почтение императору, улучшая его материальное положение, тем самым начав политику полного подчинения императорского двора. Однако "по мере укрепления власти, Токугава все меньше считались с Киото". Первоначально двор был в оппозиции к сёгуну и пытался изменить баланс сил в стране давая даймё, враждебным дому Токугава, придворные титулы, однако в 1615 году подобная практика была пресечена. Статья 7 Правил для императорского двора запрещала присваивать военным те же звания, что и придворной аристократии. Впредь подобные звания давались только по представлению сёгуна и, разумеется, только его ближайшим вассалам. Кроме того, одним из первых мероприятий Иэясу по подчинению киотоского двора было введение новой должности - Кё-сёсидай. Чиновник, исполняющий эту обязанность, занимал очень высокое положение при дворе сёгуна и подчинялся непосредственно ему. Формально Кё-сёсидай должен был наблюдать за общественным порядком в Киото, но главной его обязанностью было наблюдение за императорским двором. По своему положению он находился гораздо ниже, чем кугэ высших рангов, однако власть его была такова, что он мог отправить в ссылку любого из придворных. Тем не менее ни одного случая ссылки аристократов высших рангов не зафиксировано. Видимо сёгунат предпочитал не вступать в ненужный конфликт с императорским двором, ограничиваясь угрозой применения наказания. До 1615 года произошел лишь один серьезный конфликт, при разрешении которого сёгун применил силу: а 1611 году был отправлен в отставку император Гоёдзэя. Однако новый император не оказался более покладистым. Возможно именно тогда Иэясу пришел к выводу, что для успешной борьбы с этой оппозицией необходима тщательная изоляция императора и его двора. В период становления сёгуната Токугава главная опасность заключалась в том, что противники сёгуната могли объединиться вокруг Киото, сделав императора символом борьбы против Токугава. В дальнейшем такая опасность сохранялась, поэтому Токугава запретили даймё, под страхом смертной казни, посещать Киото без разрешения сёгуна. В противном случае действия даймё расценивались как государственная измена.

Кроме связи с даймё у императора были глубокие и прочные связи с буддийским духовенством, храмами и монастырями. Символом духовной власти императора в буддийских храмах считалось право императоров назначать настоятелями наиболее важных храмов представителей высших слоев буддийского духовенства, которое носило фиолетовые рясы. Хотя политическое значение крупных буддийских монастырей после разгрома их Тоётоми Хидэёси резко упало, буддийское духовенство продолжало оставаться значительным фактором в общественно-политической жизни Японии. Токугава сначала ограничили, а затем и вовсе отменили это право императора. «В 1627году был издан указ бакуфу, признававший недействительными императорские санкции и сегун захватил это право императора». Таким образом, императорские указы прямо признавались ниже указов сёгуна, и двору отныне запрещалось принимать какие бы то ни было решения относительно назначений буддийского духовенства. Некоторые настоятели восприняли эти действия как грубое нарушение суверенных прав монастырей и отказались подчиниться, за что были казнены. Этот эпизод получил название сий дзикэн («инцидент с фиолетовыми рясами»). Инцидент вызвал ряд протестов со стороны крупных мыслителей и священников того времени. В начале XVII века Иэясу Токугава уже начал вырабатывать правительственную концепцию относительно места буддийских монастырей и священников в обществе и государственной системе. Уже делались первые шаги по созданию иерархической структуры «сёгунат - буддийские храмы - массы», императору в этой структуре не было места. Кроме того, через разрыв императора с буддийским духовенством была подорвана возможность поддержания в массах авторитета императора через буддийские храмы. Не смотря на все попытки, подорвать авторитет императора, как главы синтоистского культа, сёгунам не удалось. Третий сёгун Иэмицу добился от императора присвоения храму Тосёгу в г. Никко, посвященному Иэясу, высшего титула «Мия» и этим как бы уравнял храм Тосёгу с храмом Исэ. Кроме того с 1646 года на ежегодные празднества в Тосёгу стал направляться посланник императора. «Токугава стремилмсь превратить храм Тосёгу в религиозный центр страны. Во всех княжествах были открыты филиалы храма Тосёгу». Однако новый культ образовать не удалось, так как Токугава не могли, в отличие от императора, возводить свою генеалогию к высшим синтоистским божествам, хотя и вели свою родословную от императора Сэйва.

Следующим шагом сёгунов по ограничению действий императора было введение своеобразного института заложничества. Многие принцы крови становились настоятелями буддийских храмов. Внешне это оформлялось как просьба сёгуна прислать члена императорской фамилии в качестве настоятеля секты Тэндай. «Покорнейше испрашиваю в сыны Божии буддийской секты Тэндай лицо царственного рода... дабы сгинуло зло и было посрамлено насилие благодаря пребыванию представителя божественной династии в замке сёгуна». Этим действием решалось сразу несколько задач: сёгун в очередной раз подчеркивал свое подчиненное положение, получал принца крови в качестве возможного кандидата на престол, укреплял свой авторитет правителя в глазах основной массы населения.

Последней акцией сёгунов было заключение серии династийных браков между членами императорского дома и дома Токугава. В результате этого дом Токугава прочно породнился с императорским домом. Вершиной политики сёгуната по отношению к императорскому двору был конфликт в 1629 году сёгуна Хидэтада и императора Госиндзумо. В результате последний отрекся от престола в пользу внучки Хидэтада. Когда среди аристократии возникло недовольство, Иэмицу нанес очередной визит, который, согласно Установлениям сёгуны должны были наносить ежегодно , в сопровождении отряда из 30 тысяч человек. Одновременно было увеличено пожалование. Так методом «кнута и пряника» сёгун Иэмицу устранил, не прибегая к насилию, одну из последних вспышек недовольства в Киото.

Таким образом, в XVII веке сложилась своеобразная политическая система, которую можно назвать двоевластием. Во главе духовной жизни страны стоял император - Сын Неба, потомок богов, хранитель традиционной культуры; государством управлял сёгун - военный диктатор, опиравшийся на большую армию и разветвленный государственный аппарат. Сёгун не мог устранить императорский двор, так как, согласно традиции, династия императора была абсолютно сакральна и не подлежала смене. Пойти против традиции не осмелились даже Токугава. В связи с тем, что вокруг императорского двора могли объединиться недовольные режимом Токугава, использовав авторитет императора как символ сопротивления, сёгуны были вынуждены проводить политику, направленную на подчинение и изоляцию императора и аристократии от всех сфер общественно-политической жизни страны. С этой целью был разработан комплекс мер, которые, в совокупности с экономической зависимостью двора от сёгуна и военным могуществом сёгуната, позволили Токугава добиться своей цели, то есть полного подчинения и изоляции двора в течение первых десятилетий XVII века. Были применены следующие меры: в Киото был учрежден пост Кё-сёсидай; император был оторван от буддийского духовенства; даймё было запрещено посещать Киото без разрешения сёгуна; сёгун держал в Эдо в качестве заложника принца крови; был заключен ряд династийных браков, позволивших Токугава породниться с домом императора.

Императорский двор также не избежал регламентации, которая затронула все слои населения. Занятия и даже одежда императора и придворных были тщательно регламентированы Правилами для императорского двора.

При этом сёгун продолжал оставаться верным вассалом императора и каждый новый сёгун, согласно установлениям, должен был испрашивать высочайшее разрешение императора, чтобы занять свой пост.

§2. Политика сёгуната по отношению к дворянству

Одним из главных событий в истории Японии было сражение при Сэкигахара в 1600 году в провинции Нино. Победа в этом сражении позволила дому Токугава, во главе с Токугава Иэясу и его сторонниками, прийти к власти. В начале XVII века за власть боролись две группировки феодалов: Восточная - во главе с домом Токугава и Западная - во главе с Исидо Кодзусигэ. Незадолго до своей смерти Тоётоми Хидэёси сформировал своеобразный совет регентов - орган из 5 тайро, который должен был править до совершеннолетия наследника Хидэёси - Хидэёси, и обеспечить ему получение власти. Хидэёси испытывал вполне оправданное беспокойство за судьбу наследника после своей смерти и предпринял попытку подстраховать Хидэёри с помощью своих верных, как ему казалось, сторонников. "До тех пор, пока Хидэёри не достигнет совершеннолетия, я прошу тех, чьи имена указаны здесь, помогать ему во всем. Это единственная моя просьба". В го-тайро вошли крупнейшие феодалы японии - Токугава Иэясу, Маэда Тосииэ, Нори Тэрумото, Уэсуги Кагэхацу и Укита Хидэиэ. Наибольшим доверием Тоётоми Хидэёси пользовался Маэда Тосииэ и, следовательно, он же был наиболее вероятным преемником Хидэёси. После смерти Хидэёси развернулась борьба за власть среди го - тайро. Маэда Тосиирэ некоторое время удавалось удерживать враждующие стороны от прямого столкновения, но в 1599 году он неожиданно умирает. Среди оставшихся тайро наиболее вероятным претендентом на власть был Токугава Иэясу, так как дом Токугава был наиболее сильным в военном и экономическом отношении. Как и следовало ожидать, Токугава Иэясу первым начал борьбу за пост диктатора. Верность дому Тоётоми из 5 тайро сохранили Нори Терумото и Укита Хидэиэ. Коалицию противников Токугава возглавил Исидо Кодзусигэ, входивший в число пяти администраторов. Сам Исидо не имел шансов прийти к власти, но будучи всем обязан Хидэёси, выступил наиболее активным сторонником его наследника. В группировку Исидо вошли 87 крупнейших даймё страны - Мори, Укита, Уэсуги, Симадзу, Хосакава, Такэда и многие другие. В этой борьбе очень немногие феодалы сохранили нейтралитет. В сражении при Сэкигахаре победа оказалась на стороне Восточной группировки во главе с Токугава Иэясу. С этой победы началось двухсотлетнее правление дома Токугава в Японии. Однако, победив при Сэкигахаре Токугава Иэясу не выполнил всех своих задач. В 1603 году он провозгласил себя сёгуном, однако был был жив законный наследник Хидэёси - Хидэёри, вокруг которого сплотились противники Токугава. Хидэёри был заперт в замке Осака, который после 1600 года стал центром оппозиции. В 1615 году замок Осака был взят штурмом, почти все защитники замка погибли, Хидэёри совершил сэппуку. Таким образом было устранено последнее препятствие к установлению сёгуната Токугава.

С приходом к власти дома Токугава одним из главных направлений внутренней политики сёгунов Токугава, особенно в первые десятилетия правления, была политика по отношению к феодальному дворянству. При Токугава внутренняя структура сословия си претерпела значительные изменения. Отныне положение владетельного князя зависело не только от его военной и экономической мощи, но и от близости к правящему дому, лояльности по отношению к правительству. "Можно выделить 3 основных критерия внутренней градации сословия си:

1) по доходу (разряду владения);

2) по заслугам перед домом Токугава и лояльности по отношению к нему;

3) по степени вассальной зависимости от Токугава".

По доходу феодалы делились на даймё ("большое имя") и сёмё ("малое имя"). Даймё являлись владетельными князьями, имевшими княжество с доходом свыше 10 тыс. коку. Второй критерий был введен Токугава после битвы при Сэкигахара. Феодалы, поддержавшие Иэясу, стали называться фудай ("близкие"), феодалы, выступившие против Иэясу стали именоваться тодзама ("прочие"). Первый и второй критерии действовали одновременно и независимо друг от друга. Поэтому среди фудай и тодзама были как даймё, так и сёмё. Третий критерий предполагал наличие прямых (дзикисан) и непрямых (байсин) вассалов сёгуна. К прямым вассалам сёгуна относились хатамото и гокэнин. К хатамото относились самураи с доходом от 100 до 10 тыс. коку в год.. Первоначально хатамото обладали небольшими земельными владениями. Но к середине XVII века все хатамото были переведены на жалование и должны были постоянно находиться по месту своей службы. Также сёгун вводил в ранг хатамото отличившихся в чем-либо людей. Наиболее яркий пример - первый англичанин в Японии, штурман Уильямс Адамс, получивший от Иэясу ранг хатамото за свои обширные знания в области кораблестроения и за согласие поделиться этими знаниями с сёгуном. Таким образом, вводя в ранг хатамото, то есть, приближая к себе и давая привилегии, сёгун мог проводить социальную регуляцию самурайского сословия. Чиновничий аппарат среднего уровня формировался именно из хатамото, поэтому получить этот ранг было не только почетно, но и выгодно. Хатамото в отличие от других прямых вассалов сёгуна имели ряд привилегий: право личной аудиенции у сёгуна, право ездить верхом в Эдо, право "не замечать процессию госанкэ (камон) - самураи более низкого ранга при виде этой процессии были обязаны вставать на колени и касаться лбом земли, выражая таким образом свое почтение к правящему дому.

В категорию гокэнин входили самураи, имевшие доход до 100 коку. Как и хатамото, гокэнин предписывалось постоянно находиться в Эдо и его окрестностях и нести караульную службу. В самом низу иерархии вассалов сёгуна находились рядовые воины асигару (кэнин), получавшие от сёгуна жалование в размере около 30 коку.

Формально к числу прямых вассалов сёгуна относились лишь хатамото и гокэнин. Однако, согласно Стостатейным Установлениям Токугава, даймё вменялось в обязанность в день вступления в должность нового сёгуна приносить клятву на верность новому правителю, что можно приравнять к всуплению в вассальные отношения. "В день высочайшего пожалования сёгуна в преемники главы дома и изъявлений поздравлений князьями даймё, состоящими на должностях согласно составленному документу. Разве не надлежит заверение печаткой с кровью дабы не идти против книг по этикету о властелине и подданных. Самолично же сёгуном дается обет не противиться моему посмертному писанию. Обоюдная очная клятва не может быть напрочь позабыта". Таким образом, сёгун связывал даймё отношениями вассальной зависимости, пойти против которых означало совершить тягчайшее, согласно самурайской этике, преступление. "Именно подчинение почти всей массы воинского сословия самому сёгуну и составляло основу феодальной структуры начала периода Токугава". Кроме того, Токугава поставили своих прямых вассалов (дзикисан) в феодальной иерархии японского общесва гораздо выше вассалов дайме, бывших по отношению к сёгуну "вторичными". Согласно Установлениям Токугава непрямые вассалы (байсин) занимали по отношению к прямым вассалам, хатамото и гокэнин, такое же положение. Которое занимали простолюдины по отношению к самурайству вообще. "Если низкорожденные в отношении служилых мужей преступят границы своего ранга, либо среди служилых мужей непрямой вассал будет нерадив по отношению к прямому вассалу - в казни на месте (кирисутэ) препятствий нет". Таким образом, во вновь сформированной структуре самурайства определяющую роль играло не личное богатство и доход (року), а родственная либо вассальная близость к дому Токугава. Это было четко зафиксировано в государственных документах: "Не прямой вассал (байсин), пусть даже и с высоким доходом (року), по отношению к прямому вассалу - дзисин - сёгуна согласно нормам ритуала не может быть равным камон".

С приходом к власти дома Токугава наиболее высокое положение заняли члены дома Токугава и младшие линии (камон) - то есть те феодальные дома, из которых избирался наследник на пост сёгуна в случае отсутствия прямого наследника. Так была обеспечена преемственность власти в рамках дома Токугава. В 1615 году, когда был взят замок Осака, а Хидэёри покончил с собой, были убиты все люди, имеющие какое-либо отношение к роду Хидэёси (в свое время Тоётоми Хидэёси также поступил с родственниками Ода Нобунага). В Японии больше не было никого, кто мог бы оспаривать право Токугава на пост сёгуна. Как было сказано выше, Иэясу разделил всех даймё, не входящих в дом Токугава, на две категории в зависимости от их принадлежности к Западной или Восточной коалиции в 1600 году. Даймё, поддержавшие Иэясу, вошли в категорию фудай - "ближние"; даймё, сражавшиеся против, вошли в категорию тодзама - "прочие". Политика сёгунов Токугава по отношению к различным феодальным домам строилась на основе этой градации.

Всего к фудай, согласно Установлениям, относилось 8023 всадника, включая и сёмё. Общее количество даймё в Японии составляло около 270 с общим доходом около 20 млн. Коку. К категории фудай принадлежало около 150 домов. Из общего числа фудай Установления выделяют 18 домов:

1.Окубо 10. Огасивара

2.Канамори 11. Коцуки

3.Итакура 12. Цукия

4.Дои 13. Ота

5.Осима 14. Ямамото

6.Абэ 15. Нагасаки

7.Андо 16. Кегоку

8.Хотта 17. Окадзаки

9.Нагаи 18. Накане.

Даймё, принадлежащие к этим домам, Иэясу считал самыми надежными и преданными вассалами. Эти даймё занимали ключевые посты в правительстве. К примеру Итакура занимали пост кё сёсидай с 1601 по 1654 года. Вообще же наиболее надежными считались вассалы, служившие роду сёгунов еще тогда, когда Токугава владели лишь своими наследными землями в Микава. Все фудай имели безусловное преимущество перед тодзама, хотя последние имели большие владения и получали больший доход. Главное преимущество фудай даймё заключалось в том, что они занимали подавляющее большинство постов в правительстве, кроме того их земли не подлежали конфискации. Государственная измена была единственным преступлением, которое наказывалось конфискацией. "Пусть даже и не верны поступки детей и внуков верноподданных (тюсин) моих предков, кроме как за измену их дома конфискации не подлежат".2

Таким образом Токугава приблизив к себе наиболее верных даймё посредством вассальной зависимости, раздавая им привилегии, давая хорошие земли и всячески поддерживая, создали себе надежную социальную базу, столь необходимую им в период становления объединенного государства. Создав себе прочную социальную опору среди правящего сословия, сёгуны Токугава выполнили одну из главных стоявших перед ними задач.

Политика сёгунов по отношению к тодзама даймё и их вассалам была призвана служить решению другой не менее сложной проблемы - подавлению оппозиции среди сильных в военном и экономическом отношении тодзама даймё. Против Иэясу в 1600 году выступили 88 даймё. Среди них такие мощные дома, как Симадзу (700 тыс. коку), Датэ (600 тыс. коку), Укита (580 тыс коку) и другие. Хотя ряд даймё (Като Киёмаса, Икэда Тэрумаса и Маэда Тосинага) участвовали в сражении при Сэкигахара на стороне сёгуна, они не пользовались его доверием и в период с 1610 по 1614 годы умерли один за другим. Предполагается, что они были отравлены. Главным средством подавления оппозиции были земельные конфискации. Основные земельные конфискации прошли в 1601 - 1602 и 1615 - 1617 годах. "Владения либо забирались сёгуном, либо назначались новые даймё из числа фудай или хатамото". В основном конфискации проходили в период правления первых трех сёгунов Токугава, затем эти меры были приостановлены. Первые массовые конфискации прошли в 1601-1602годах, когда были конфискованы владения 72 даймё, из них 5 получили землю в другом месте. "61 даймё были переброшены с увеличением владения, земли 22 даймё увеличены без перевода, 60 даймё оставлены на своих землях". К примеру, один из крупнейших феодалов конца XVI века Мори Терумото лишился почти всех своих владений. Большая часть земель перешла непосредственно к дому Токугава. Если в конце XVI века доход с земель Токугава составлял 2,5 млн. коку, то к середине XVII века он вырос до 8 млн. 190 тыс. Коку. Этими мерами сёгуны не только подрывали экономическую мощь оппозиции, но и укрепляли как свое собственное положение, так и положение своих вассалов, используя средства, полученные при конфискациях, для создания социальной базы среди даймё. "Все новые даймё были обязаны своим возвышением Иэясу и стали прочной опорой центральной власти". Однако конфискация земель имела и негативную сторону. Согласно традиции и самурайской этике, вассалы даймё после конфискации становились ронин. Результатом мероприятий сёгуната стало появление в Японии огромного количества бродячих самураев. Некоторые исследователи приводят цифру в 300 тыс. Ронин. На мой взгляд, эти данные несколько завышены. Тем не менее число этих вооруженных и озлобленных людей было огромно. Ронин составляли главную ударную силу в большинстве вооруженных крестьянских выступлений. К примеру, в Симабарском восстании значительную роль сыграли бывшие вассалы даймё Кониси Юкинага, казненного Токугава Иэясу после битвы при Сэкигахара.

Другим способом ослабления даймё был их перевод из одного княжества в другое. При этом предполагалось, что на новом месте даймё будет слабее и, следовательно, будет представлять меньшую угрозу. Так как основным видом собственности, определявшим достоинство и обеспеченность конкретного лица в Японии, была земельная собственность, бакуфу контролировало все вопросы, связанные с землевладением. "Принадлежность к фудай даймё либо к тодзама даймё не влияло на размер земельного владения, но статус феодала имел важное значение для получения земель в той или иной части страны". Если земли самого дома Токугава и фудай даймё группировались вокруг Эдо, то владения тодзама даймё находились в отдалении и перемежались с землями фудай. С целью предотвращения концентрации сил и выступления крупнейших даймё, каждые несколько лет осуществлялось переселение даймё из одних владений в другие. Без различия тодзамё или фудай, через несколько лет подлежит менять их владения... Понуждение к смене земель требуется (может и не осуществляться) в зависимости от их поступков". При смене владения вассалы следовали за своим сюзереном и дорожные расходы также значительно подрывали бюджет тодзама даймё. Даймё всегда перемещались таким образом, что владения тодзама даймё находились в окружении владений фудай. Так владения домов Маэда и Курада находились в плотном окружении владений фудай даймё. Таким образом Токугава стремились не допустить создания коалиции тодзама, направленной против правящего дома. В 1615 году был издан Княжеский кодекс, главной задачей которого была регламентация жизни и деятельности даймё. статья 5 этого кодекса гласила: «Впредь не должно быть никаких сношений с населением других владений». Токугава стремились не допустить возникновения какого-либо союза даймё. За соблюдением этого положения тщательно следили дзитто, назначавшиеся из числа хатамото и мэцукэ. Хотя даймё в своих владениях обладали значительной степенью автономии, Токугава позволяли это лишь до тех пор, пока действия даймё не начинали угрожать правящему дому. Кроме того, чтобы даймё не мог сопротивляться силами своих вассалов, было запрещено иметь более одного замка в одном владении. Княжеский кодекс предписывал докладывать о ремонте старых замков и запрещал строительство новых. «Высокие стены и глубокие рвы - причина крупных переворотов» - говорилось в статье этого кодекса. Также широко использовался контроль за браками тодзама. Сам Иэясу в свое время заключил для своих детей ряд политических браков и таким образом обеспечил создание коалиции. Поэтому он очень хорошо представлял себе как можно увеличить мощь рода с помощью удачно и расчетливо заключенного брачного союза.

Конрад Н.И. выделяет брачную политику как одно из важнейших средств социальной регуляции. Другие исследователи не склонны придавать контролю за браками среди даймё столь важное значение. Мне же кажется, что брачная политика Токугава была лишь одним из многих инструментов контролирования даймё. Княжеский кодекс предостерегал от создания политических партий. Прямо эти партии не запрещались, но в завуалированной форме даймё предлагалось воздержаться от создания каких-либо партий или союзов. В противном случае даймё, входящий в какой-либо союз, мог быть заподозрен в государственной измене, которая каралась в лучшем случае конфискацией всего имущества, в худшем - смертной казнью. «Люди всегда формируют партии, нот немногие из них приходят к чему-то полезному». В статье 8 говорится: «Создавать партии благодаря бракам- это источник низких и подлых заговоров».

Наиболее важным инструментом проведения политики по отношению к даймё являлась так называемая система «посменной службы» - санкинкотай. В научной литературе эта мера больше известна под названием «институт заложничества». Эта система окончательно оформилась в 30-х годах XVII века, но ее основы были заложены еще при Иэясу. Разумеется, внешне ни о каком заложничестве не было и речи. Суть этой системы заключалась в том, что тодзама даймё жили поочередно год в своих владениях, год в Эдо, куда они должны были являться для доклада сёгуну о службе. В то время, пока даймё жил в своем имении, он оставлял в Эдо членов своей семьи. По пути из своего имения в Эдо даймё должен был совершить инспекционные проверки, чтобы «контролировать каково благоденствие народа». Эта система была закреплена в документе государственного значения - Стостатейных Установлениях Токугава. «Управляющих землями и хозяев владений, славных великих мужей ситайфу из покорившихся мне после падения замка в устье Сэию-кава (Осака) - 88 человек, считать за покоренных гостей из «прочих» вассалов - тодзама. Им через год надлежит по очереди докладывать о службе сёгуну и осуществлять по очереди поездки - инспекции - следует контролировать каково благоденствие народа» . Таким образом, система заложничества была замаскирована под доклады сёгуну о службе и инспекционные поездки. Однако и сами даймё могли замаскировать под инспекционную поездку военный поход на Эдо. Чтобы не допустить одновременного перемещения большого количества войск по направлению к столице, число сопровождающих даймё вооруженных людей было строго ограничено в пределах 20 всадников от 100 тыс. коку. То есть даже представители такого мощного феодального дома, как Маэда (1200 тыс. коку) не могли возглавлять вооруженную группу более, чем из 200 человек. система санкинкотай, кроме постоянного контроля за тодзама, также имела целью подорвать их экономическое могущество. Хотя Княжеский кодекс и призывал даймё к скромности в одежде и умеренности в вине и удовольствиях , резиденция даймё в Эдо и уровень жизни членов его семьи должны были соответствовать статусу даймё и, следовательно, требовали значительных расходов. Кроме того, дорожные расходы при путешествии из имения в Эдо составляли значительную сумму. Это связано с тем, что во-первых, владения тодзама даймё далеко от столицы, во-вторых, даймё сопровождало значительное количество людей, которых надо было кормить одевать в дороге также в соответствии со статусом даймё. В дороге даймё также не оставались без присмотра. С целью осуществления постоянного контроля над перемещением населения, а также за жизнью во владениях потенциальных врагов дома Токугава, все стратегически важные земли, расположенные в узловых пунктах и на главных путях были отданы наиболее доверенным вассалам из фудай. На основных дорогах , особенно поблизости от столицы, были организованы заставы для контроля за путешествующими. документы тщательно проверялись. «Контроль отличался повышенной строгостью по отношению к «выезжающим женщинам и ввозимому оружию», так как считалось, что если вассал задумал что-либо дурное, он должен стремиться вывести заложников из владений Токугава и ввезти туда оружие».

При рассмотрении комплекса мер, составлявших политику сёгунов Токугава по отношению к тодзама даймё, может показаться, что она состояла из одних ограничений и запретов. однако Установления показывают, что проводимая политика отличалась гибкостью и во многом зависела от поведения тодзама даймё. Конечно, иэясу жестоко расправился с теми, кто выступил против него в 1600 и в 1615 годах. Широко практиковалось физическое устранение. Так из 88 князей, выступивших против Токугава при Сэкигахара, погиб 81. Большинство из них неожиданно умирало во время пребывания в Эдо. Иэясу устранил даже тех даймё, которые выступили на его стороне но не вызывали доверия. Были, конечно, и счастливые исключения из правил - в основном те даймё, которые успели скрыться до введения системы тотального контроля. Например, Укита Хидэиэ после поражения при Сэкигахаре был вынужден бежать с поля боя и скрываться от преследователей. «Он нашел приют и убежище на юге острова Кюсю, во владениях феодального дома Симадзу. В этой глуши он прожил до конца своей жизни, отдавая все свое свободное время изготовлению декоративных изделий из бамбука и сочинению стихов. Хидэиэ умер в 1655 году в возрасте 82 лет».

Конечно, непосредственные участники битвы при Сэкигахаре и осады замка Осака вряд ли могли рассчитывать на снисхождение Иэясу. Так Исидо Кадзусигэ и Кониси Юкинага были казнены, однако потомки врагов Иэясу, хотя и оставались в числе потенциальных врагов, все же могли преданной службой правящему дому изменить отношение к себе. «Будь то даже управляющий провинцией кокуси из иного дома или из тодзама - «прочих», но если он всеми устремлениями покорен правящему дому, по зрелом рассмотрении его поступков и широком обсуждении, замещение должности фудай -«близких» не возбраняется». Таким образом, у тодзама даймё также была возможность занять пост в правительстве и этим повысить свой статус в сословной иерархии, тем не менее это не избавляло занявшего правительственную должность тодзама от пристального наблюдения. Даже получив пост в правительстве, тодзама даймё не переставал быть потенциальным противником и поэтому не мог подняться в чиновничьей иерархии до высокого поста.

Как мы видим, Токугава создали высокоэффективную систему для контроля и подавления потенциально возможной оппозиции. Прямые вассалы сёгуна занимали в обществе гораздо более высокое положение, им также принадлежали все посты в обширном государственном аппарате. Большинство фудай даймё не имели обширных владений, и, получая их от Токугава, становились их верными сторонниками. Главной социальной опорой сёгуна были его прямые вассалы - хатамото и гокэнин - опираясь на которых Токугава успешно подавляли в стране недовольство режимом, установленным Токугава. Характерными чертами этого режима были :

1. четкое разделение всего населения Японии по рангам и сословиям

2. регламентация жизни каждого сословия.

Однако политикой по отношению к даймё политика Токугава по отношению к воинскому сословию не ограничивалась, так как, кроме нескольких сотен даймё, в стране было несколько сотен тысяч служилого дворянства. Достаточно сложно определить точнее число самураев в Японии в XVII веке, так как самурайское сословие не подлежало переписи. Гальперин А.Л. приводит цифру в 400 тыс. воинов. С учетом членов семей - 2 млн. Все же в сумме - вместе с семьями и челядью - численность самурайского сословия составляла около 3 млн., то есть около 10% населения Японии. С окончанием междоусобных войн перед правительством встал вопрос, что делать с этой массой вооруженных людей. Обычно подобные проблемы решались путем развязывания завоевательных войн. Однако в данном случае это было неприемлемо. Во-первых, Япония уже имела печальный опыт войны в Корее, во-вторых, что было, пожалуй, важнее, это противоречило концепции изоляции Японии. Кроме того, ослабленная во внешних войнах, Япония могла стать легкой добычей колонизаторов. Главной задачей бакуфу стало найти способ занять хотя бы часть самурайства мирными профессиями. Политика сёгуната могла касаться только прямых вассалов сёгуна, так как непрямые вассалы - байсин - до тех пор, пока не совершали государственное преступление, полностью оставались в ведении своих сюзеренов.

Каждый даймё содержал войско в соответствии со своим статусом, в зависимости от годового дохода. Установления предписывали содержать 5 всадников на 1 тыс. Коку. В отношении своих прямых вассалов - хатамото и гокэнин - правительство пыталось найти выход , привлекая их к государственному управлению в качестве мелких и средних чиновников, а так же обязывая их нести караульную службу при дворе сёгуна, в столице и в ряде ключевых прибрежных городов. Продолжая настаивать на совершенствовании боевого мастерства, правительство в то же время призывало самураев изучать науки. Это касалось как даймё, так и сёмё. «Заветом древних богов было: сначала искусство письма, а затем военное искусство». «Этот сдвиг от «бу» к «бун» сменил основную установку для воинского сословия в условиях продолжительного мира». В целом, жизнь самурайства также была строго регламентирована Дворянским кодексом от 1636 года. Еще при Хидэёси самураи были разбиты на 5-ти и 10-ти дворки «с тем, чтобы не допускать преступных действий». Как и у крестьян, у самураев также устанавливалась круговая порука. Правительство пыталось заставить самураев вести себя в рамках своего ранга, главными требованиями были экономия и ограничение роскоши. Как и прежде, главной обязанностью самураев было служение своему сюзерену и выполнение своего долга (гири).Наряду с предписаниями правительства в обществе также действовали этические нормы поведения самураев, постепенно сложившиеся в кодекс самураев - «бусидо». Главными литературными памятниками, в которых наиболее ярко отразились нормы морали самураев, являются Хаганурё («Сокрытое в листве») написанное Ямамото Цунетомо и Го Рин Но Сё («Книга пяти колец») - Миямото Мусаси. О бусидо написано много и я не буду здесь подробно излагать положения этого своеобразного кодекса. Скажу лишь, что постепенно, в том числе и с помощью этого кодекса, правительству удалось переориентировать часть самурайства на гражданские профессии. Происходило постепенное сокращение армии. Так к 1649 году вооруженные силы были сокращены до 40 тыс. чел.

Говоря о самурайстве, нельзя не сказать о таком своеобразном слое, как госи - сельские самураи. Госи не были воинами и не получали дохода от княжеской земли, они имели и обрабатывали свои собственные земли. «Они не подлежали призыву на военную службу, за исключением обороны своей провинции. В то же время они отличались от обычных крестьян и стояли над ними по своему званию». То есть, госи соединяли в себе черты самураев - привилегированного сословия, так как носили меч и имели фамилию; и крестьян, поскольку проживали в деревнях, имели свою землю и занимались сельским хозяйством. Титулом госи правительство иногда награждало зажиточного крестьянина за особые заслуги, и для крестьянина это был шанс значительно повысить свой социальный статус. Часто госи стояли во главе сельской администрации, входя таким образом в аппарат государственного управления. Тем не менее по рангу госи стояли ниже, чем замковые самураи и при встрече с ними должны были «снять головной убор и проявить почтительность насколько это возможно». Получение титула госи служило лазейкой для проникновения в привилегированное сословие зажиточным и честолюбивым крестьянам и купцам. Используя это, правительство проводило социальную регуляцию в деревне, вводя в ранг самураев крестьян и торговцев и таким образом создавая социальную базу в деревне. С помощью госи правительство подавляло многочисленные крестьянские выступления.

Наиболее сложной проблемой для бакуфу был контроль за ронин. С этой целью использовались многочисленные мэцукэ. Кроме того, создавались религиозные секты, куда вступали ронин - например, секта фукэсю, связанная с дзэн-буддизмом. Несмотря на все усилия правительства, проблему ронин окончательно решить не удалось. Они продолжали оставаться неподконтрольным дестабилизирующим элементом в японском обществе.

Таким образом, главной задачей бакуфу после окончания междоусобных войн было переключить часть самураев на занятия гражданскими делами. Это было сделано с помощью привлечения прямых вассалов сёгуна, которые составляли большинство военного сословия Японии, к участию в государственном управлении в качестве мелких и средних чиновников. Тем не менее, проблема оставалась, так как самураям было запрещено заниматься торговлей и всем, что не связано с воинским искусством. В первой половине XVII века проблема занятости самураев еще не стояла так остро, так как по стране прошла волна мощных крестьянских восстаний, вспыхивавших из-за катастрофической бедности крестьян. Однако после подавления наиболее крупных выступлений, необходимость в столь большом войске отпала и уже с середины XVII века наметился кризис самурайского сословия.

Заключение

Перед новой правящей династией стояла первостепенная задача - сохранить власть в своих руках, что было сделать, с одной стороны, достаточно легко, с другой - очень сложно. Легко потому, что дом Токугава в начале XVII века был наиболее сильным в военном и экономическом отношении. 2,5 млн. коку в год означали огромную армию самого дома Токугава, а с учетом союзников военная мощь сёгуна возрастала в несколько раз. Сложность состояла в том, что против Токугава выступили практически все наиболее крупные военные дома. Хотя они и потерпели неудачу в битве при Сэкигахаре, победа сторонникам Токугава далась ценой огромных усилий и потерь. Большую роль сыграл талант полководца, которым, несомненно обладал Иэясу. Собрав вторую коалицию, противники Токугава могли взять реванш, тем более, что на их стороне был законный наследник Хидэёси - Хидэёри. Таким образом, для решения главной задачи было необходимо было решить ряд «промежуточных»: изолировать тодзама даймё друг от друга и предпринять меры по их экономическому ослаблению; запереть Хидэёри в его замке Осака и не допустить каких-либо сношений с его союзниками. Первая задача была успешно решена методом конфискаций владений даймё и их перемещений. Даймё перемещались таким образом, что владения тодзама даймё оказывались в окружении владений фудай даймё. В 1615 году замок в Осака был взят и угроза со стороны Хидэёри миновала. Тем не менее, оставалась опасность объединения противников Токугава, поэтому, начатая Иэясу в 1601 году политика перемещений и конфискаций продолжалась его преемниками. С изменением ситуации менялись и методы контроля. Конфискации в 30-х годах были прекращены. На их место пришла система заложничества саннинкотай, позволявшая держать даймё под наблюдением и одновременно подрывать их экономическое могущество. В целом, разработанный Токугава комплекс мер не позволял тодзама даймё объединяться и значительно ослаблял их экономически. Но подавляя своих противников, Токугава возвышали своих сторонников. Главным отличием от предыдущих периодов стало смещение акцента со знатности и богатства на родственную и вассальную близость дому Токугава, хотя знатность и богатство сохраняли свою важность. Благодаря социальной политике по отношению к сословию си, структура этого сословия претерпела значительные изменения. На высшую ступень поднялись сами Токугава и родственные им дома. Прямые вассалы Токугава стояли в феодальной иерархии неизмеримо выше вассалов даймё (вторичных вассалов). Главными принципами управления при Токугава были: тщательный контроль за всеми слоями населения, поранговая регламентация и тщательно зафиксированная структура общества. Если в предшествующие периоды индивид имел значительные возможности для изменения своего статуса (наиболее яркий пример - выходец крестьянской семьи Тоётоми Хидэёси), то при Токугава практически все возможности были ликвидированы. Наиболее хитрые и богатые простолюдины находили лазейки для изменения своего статуса. Так, зажиточный крестьянин, оказав значительные услуги дайкану, мог получить ранг госи. Но подобные случаи в XVII веке происходили крайне редко. Если человек нарушал границы своего ранга, закон разрешал его убить.

Проведение всех выше указанных мер было возможно благодаря эффективной работе государственного аппарата, созданного Токугава. Главным принципом формирования бюрократического аппарата было назначение на государственные посты наиболее верных сторонников и вассалов Токугава. Способностям индивида также уделялось внимание, но первый принцип был определяющим. С целью повышения эффективности работы государственного аппарата в него были включены разбросанные по всей стране буддийские храмы. Их функцией было наблюдение за умонастроением и поведением прихожан, а также внушение идеи безоговорочного подчинения центральной власти.

Включение буддийских храмов в государственный аппарат являлось одной из целей религиозной политики сёгуната. При проведении религиозной политики, сёгуны исходили из того, может ли данное учение быть полезным сёгунам Токугава или нет. То, что использовать было нельзя, уничтожалось или запрещалось, как это было с христианством и рядом особенно фанатичных буддийских сект. То, чему сёгуны рассчитывали найти применение, растворялось в буддизме, получившем статус государственной религии. Была предпринята попытка растворить в буддизме синтоизм. Попытка увенчалась частичным успехом.

Несмотря на то, что буддизм стал государственной религией, в качестве официальной государственной идеологии была выбрана неоконфуцианская доктрина Чжу Си. Это учение претерпело в Японии столь значительные изменения, что его японский вариант можно назвать «неоконфуцианством Токугава». Неоконфуцианство не только служило научной основой для проведения политики по отношению к различным сословиям, но и само оказывало влияние на проводимую Токугава политику. Догматами неоконфуцианства обосновывалась власть сёгуна и отстранение императора от реальной власти и его изоляция в Киото. Положение императора как символа нации объяснялось догматами синтоизма. Таким образом, в государственной идеологии наблюдалось взаимовлияние идей конфуцианства, буддизма и синто. Это еще раз подтверждает тот факт, что главным принципом при Токугава был принцип полезности чего-либо для упрочения положения правящей династии.

При Токугава в Японии произошли кардинальные перемены: в социальной структуре, экономической, политической и духовной жизни общества. Основные принципы и методы проведения внешней и внутренней политики были заложены первыми сёгунами Токугава в течение первой половины XVII века. Преемники в основном следовали этим принципам, внося незначительные коррективы. Деятельность первых трех сёгунов Токугава оказала определяющее влияние на историческое развитие Японии в течение 250 лет как закрытой страны с жесткой социальной структурой и поранговой регламентацией, что оказало значительное влияние как на психологию японцев, так и на экономическое и социально-политическое развитие Японии в настоящее время.

Литература

1. Богданович Т. Очерки из прошлого и настоящего Японии. СПб., 1905.

2. .Ванденберг Х. Историческое развитие Японии. Спб., 1903.

3. .Васильев Л.С. История Востока в 2 т. М., 1994, т. 1.

4. .Воллан де Г. В стране Восходящего Солнца. СПб., 1906.

5. .Гальперин А.Л. К вопросу о генезисе капитализма в Японии // О генезисе капитализма в странах Востока (XV - XIX вв.). М., 1962.

6. .Гальперин А.Л. Очерки социально-политической истории Японии. М., 1963.

7. .Гальперин А.Л., Конрад Н.И. Япония в XVI - XIX вв //Всемирная история. т 4, М., 1957.

8. .Гольдберг Д.И. Япония в XVII - сер. XVIII вв.// История зарубежных стран Азии и Африки в средние века. М., 1972.

9. .Горегляд В.Н. Общественная мысль и религия в эпоху Эдо // Из истории общественной мысли Японии. М., 1994.

10. .Григорьева Т.П. Мудрецы и правители // Народы Азии и Африки. 1983, №5.

11. .Гришелева Л.Д. Формирование японской национальной культуры кон. XVI - нач. XX века. М., 1987.

12. .Диксон В. Япония, ее история, правительство и внутренне устройство. СПб., 1871.

13. .Жуков Е.М. История Японии. М., 1939.

14. .Знаменский С.В. В поисках Японии. Благовещенск, 1929.

15. .Игнатович А.Н. Учение о теократическом государстве в японском буддизме // Буддизм и государство на Дальнем Востоке. М., 1987.

16. .Искендеров А.А. Тоётоми Хидэёси. М., 1984.

17. .Иэнага Сабуро История японской культуры. М., 1988.

18. .Кабанов А.М. Буддизм в эпоху Токугава // Буддизм в Японии. М., 1993.

19. .Кин Д. Японская литература XVII - XIX столетий. М., 1978.

20. .Кирквуд К. Ренессанс в Японии. М., 1988.

21. .Конрад Н.И. Очерк японской истории с древнейших времен до революции Мэйдзи // Япония. М., 1934.

22. .Конрад Н.И. Япония. Народ и государство. Пг. 1923.

23. .Краснов А.Б.Учение Чжу Си о природе человека //Конфуцианство в Китае. М., 1987.

24. .Кузнецов Ю.Д. История Японии. М., 1988.

25. .Кычанов Е.И. Государственный контроль за деятельностью буддийских общин в Китае в период Тан - Сун // Буддизм и государство на Дальнем Востоке. М., 1987.

26. .Лещенко Н.Ф. Социальные сдвиги в структуре японского общества накануне Мэйдзи-исин // Классы и сословия в докапиталистических обществах Азии. М., 1987.

27. .Лещенко Н.Ф. Японский город эпохи Токугава // Япония. Ежегодник. М., 1996.

28. .Луцкий А.Л. Японская духовная традиция и экзистенциализм // Народы Азии и Африки. 1986, №3.

29. .Макарьян С.Б., Молодякова Э.В. Истоки и корни японского национального характера // Проблемы Дальнего Востока. 1994, №3.

30. .Мартынов А.С. Чжу Си и официальная идеология императорского Китая.// Конфуцианство в Китае. М., 1982.

31. .Маслов А.А. Путь воина - путь смерти? // Знак вопроса. 1996, №3.

32. .Мещеряков А.Н. Христианское столетие в Японии, проблема культурного отторжения // Восток. 1993, №5.

33. .Нагата Хироси История философской мысли Японии. М., 1991.

34. .Николаев А.Л. Очерки из истории японского народа. СПб., 1908.

35. .Николаева Н.С. Когда европейцы впервые открыли Японию // Панорама искусств. 1983, вып. 6.

36. .Норман Г. Солдат и крестьянин Японии // Возникновение современного государства в Японии. М., 1961.

37. .Подпалова Г.И. Крестьянское петиционное движение в Японии. М., 1960.

38. .Попов К.М. Япония. Очерки развития национальной культуры и географической мысли. М., 1964.

39. .Радуль-Затуловский Я.Б. Конфуцианство и его распространение в Японии. М-Л., 1947.

40. .Редько Т.И. Творчество Ихара Сэйкаку. М., 1980.

41. .Роджерс Ф. Дж. Первый англичанин в Японии. М., 1990.

42. .Светлов Г.Е. Путь богов. М., 1985.

43. .Светлов В.С. Происхождение капиталистической Японии. М., 1934.

44. .Соловьев В.С. Япония. Исторический очерк // Собр. соч. т.6, СПб., 1900.

45. .Спеваковский А.Б. Самураи - военное сословие Японии. М., 1988.

46. .Толстогузов А.А. Социальная мобильность в средневековой Японии // Классы и сословия в докапиталистических обществах Азии. М., 1987.

47. .Файнберг Э.Я. Начало экспансии европейских держав в Японию // Япония. Вопросы истории. М., 1963.

48. .Филиппов А.В. «Стостатейные установления Токугава» и «Кодекс из 100 статей». СПб., 1998.

49. .Хани Горо История японского народа. М., 1958.

50. .Эйдус Х.Т. История Японии с древнейших времен до наших дней. М., 1968.