Социальная политика как предмет новой политэкономии

Культура нации, ее духовные и нравственные ценности стали ареной противоборства и конкуренции с радикальным исламом и международной финансовой элитой, которые стремятся подчинить весь мир своей воле. Радикальный ислам отвергает ростовщический капитал, алкоголь, наркотики и порнографию, чрезмерную роскошь, помогает бедным семьям. Однако насильственное подчинение мышления и поведения людей единому средневековому стандарту не совместимо с инновационным развитием.

III. Государство благосостояния в условиях системного кризиса

Вторая половина ХХ века ознаменовалась увеличением темпов экономического роста в развитых странах на повышательной фазе Кондратьевского цикла с 2% в 1820-1940 гг. до 4,5% в 1950-1960-х гг. и созданием социального государства благосостояния (welfare state). Начало его созданию положил Бисмарк, при котором в 1880-х гг. в Германии было введено медицинское и пенсионное страхование. В 1870-2007 гг. в США расходы на социальные нужды выросли, по данным ООН, с 7,3 до 36,6% национального дохода, в Англии -- с 9,4 до 44,6, в Германии -- с 10 до 43,9, во Франции -- с 12,6 до 52,6%.

В мире выделяется три основных типа социальной политики: либерально-рыночная (США, ряд стран ЕС, Латинской Америки, СНГ), перераспределительная (Германия, страны Скандинавии), и переходная (Китай и другие страна ЮВА). В первом случае социальная политика финансируется за счет платы за социальные услуги, страховых отчислений, госдолга, а в США -- эмиссии международной резервной валюты (по данным аудита в 2007-2009 гг. было эмитировано около 16 трлн долларов, но это не привело к инфляции, т.к. валюта была скуплена резервными фондами Китая, России и других стран). Перераспределительная система включает высокие социальные обязательства, компенсируемые за счет резко дифференцированных налогов (до 40% доходов и больше), бюджетных и внебюджетных фондов. В азиатских странах доля социальных расходов в ВВП втрое ниже, чем в странах ОЭСР, но в последние годы она увеличивается.

В исследовании Джорджтаунского университета (США) [Beland, 2012] подчеркивается провал либерально-монетарной модели и необходимость новой парадигмы социальной и здравоохранительной политики. Для Великобритании также необходим переход к новой модели государства благосостояния (advanced welfare states) [Connelli, 2011]. Это требует реструктуризации рынка труда, перехода от частичных к системной реформе. Ее концепция стала основой конкуренции политических партий в Европе [Picot, 2012]. Государственный капитализм в Китае, а также в России вынужден учитывать западный опыт (develop the West) [State, 2011].

В США после кризиса 1930-х гг. была введена льготная медицина для неимущих и престарелых (Medicaid, Medicare) (доля их получателей с 1965 г. выросла с 2 до 16%), бесплатные купоны на продукты, которые в 2012 г. получали 46 млн американцев -- на 74% больше, чем в 2007 г. Выплаты гражданам в 1960-2010 гг. выросли с 26 до 66% федерального бюджета и превысили поступления от их налогов. Доля граждан, получающих госпособия, в 1983-2011 гг., по данным статистики США, выросла с 30 до 48,5%, а трансфертов гражданам из бюджета -- с 11,7 до 18,4% его доходов. Расходы на здравоохранение выросли с 9,5 до 16,3% личного потребления.

Удар по концепции социального государства нанесли три главные фактора: 1) сокращение темпов роста экономики развитых стран до 1-2% в 2010-2012 гг.; 2) увеличение доли лиц старше 65 лет (в странах ЕС в 2000-2012 гг. с 12 до 16%, а по прогнозу 2050 г. -- до 29%), в Италии -- с 18 до 21, в США -- с 13 до 20% в 2050 г.); 3) сокращение числа производственных рабочих мест в связи с выводом их в страны с низкой оплатой труда. В США в 2000-2011 гг. это сокращение составило 32%, было закрыто более 42 тыс. производств, доля связанных с материальным производством рабочих мест в 1970-2011 гг. сократилась с 25 до 9%. Число рабочих мест для среднего класса в 2000-2011 гг. уменьшилось с 72 до 65 млн при росте населения на 30 млн чел. Доля рабочих мест со средним доходом в 1980-2011 гг. сократилась с 52 до 42%, а низкооплачиваемых -- выросла с 30 до 40%.

Зарубежные экономисты (Х.Свердруп, Н.Рубини, А.Кругман и др.) пишут о начале заката современной технологической цивилизации, коллапсе социальной политики и англосаксонской модели социально-рыночного капитализма, основанной на невмешательстве государства в рынок, покрытии госрасходов за счёт рефинансирования долга и инвестирования преимущественно в финансовый капитал и недвижимость, а не в человеческий капитал и инфраструктуру. По оценке Global Risks Report-2012, выделяются основные социальные риски.

Первый из них -- рост диспропорций в доходах населения. По данным Бюджетного управления Конгресса США, за последние 30 лет 1% наиболее богатых американцев увеличил свою долю в национальном доходе с 8 до 17%. Исследование Стенфордского университета в 177 крупных городах показало, что в 1970-2007 гг. доля среднего класса сократилась с 65 до 44%, а малоимущих -- выросла с 7 до 17%. При этом оканчивает колледж 50% выходцев из состоятельных и только 10% -- из малоимущих семей. По данным Powers Perrin, заработок высших менеджеров превышал оплату рабочего в 1980 г. -- в 40, а в 2011 г. -- более чем в 500 раз (в Японии -- в 10 раз). По данным Pew Research Center, число американцев, считающих противоречия между бедными и богатыми слишком сильными, выросло в 2009-2011 гг. с 47 до 66% (среди белых с 43 до 65%, а среди афроамериканцев -- до 74%), а очень опасными -- с 15 до 30%.

Все это привёло к росту социальной дезорганизации и коррупции, упадку квалификации. По данным Manpower Group число фирм, отметивших дефицит квалифицированных кадров, в 2010-2012 гг. выросло с 14 до 52%. Долги семей составляют 154% годового дохода, 50 млн американцев не имеют медицинской страховки. Число личных банкротств резко выросло, в 60% случаев оно вызвано медицинскими счетами.

В Германии доля бедных составляет лишь 6%, в Швеции -- 1,5%. Эти страны ограничили социальную дифференциацию. Первое место по темпам роста ВВП в Европе в 2011-2012 гг. заняла Швеция (4%), где децильный коэффициент Джинни, как в Дании и Финляндии составляет 3-4, в Германии -- 5-6, а не США (15) или Россия (16,5). Скандинавская модель социальной политики (высокие налоги и социальные гарантии) вопреки предсказаниям либертарианцев (в частности А.Илларионова), демонстрирует свои преимущества. В Финляндии бесплатное высшее образование, в т.ч. для иностранцев, в Норвегии -- реальная диверсификация экономики, где в ведущих отраслях преобладает госсектор, в Дании -- лучшая в мире система центров проживания пожилых людей (2/3 ВВП здесь перераспределяется за счёт налогов).

Как показали специальные исследования, сокращение социального неравенства ведёт к снижению распространенности сердечно-сосудистых и психических заболеваний, алкоголизма, наркомании и преступности. В г. Глазго (Шотландия) продолжительность жизни в богатых семьях составила 82, а в бедных -- 54 года. Создание рабочих мест в реальной экономике -- приоритет социально-экономической политики.

Важным социальным риском является экология, нехватка пресной воды, выбросы парниковых газов. Особенно это относится к Китаю, где доля городского населения, по данным Национального бюро статистики КНР, за 32 года в 1979-2011 гг. выросла с 19 до 52% (в России она выросла с 20 до 70% за 70 лет -- в 1921-1990 гг.). 400 млн китайцев пришли в промышленные города, многие из которых, в т.ч. Пекин, являются мировыми лидерами по загрязнению атмосферы, но где доходы втрое выше, чем в сёлах. В 2011 г. порог бедности в Китае был повышен с 0,55 до 1 долл. в день.

Китайская социальная политика весьма специфична. Ограничение рождаемости приведёт в 2013-2014 гг. к стабилизации числа трудоспособных и доли Китая в населении планеты (19%). Огромные средства экономит низкий уровень гособязательств в пенсионной сфере (престарелых родителей по закону обязаны содержать сыновья, но не дочери) и медицине.

Согласно отчёту, подготовленному ВБ совместно с китайскими учёными, дальнейший рост экономики невозможен без социальных реформ -- роста уровня массового потребления, расширения социальных гарантий и численности среднего класса, сокращения разрыва в доходах (в Китае он намного выше, чем в России), коренного улучшения экологии.

Как отметил Нобелевский лауреат Дж.Стиглиц (Ж. Vanity Fair, май 2011 г.), опыт Исландии, Греции, Португалии, Испании, Ирландии показал бесперспективность системы, где дутые активы банков (деривативы) в 11 раз превышают мировой ВВП, а социальные расходы финансируются за счёт роста долгов и дефицита бюджета. Другой лауреат П.Кругман отмечает мощный подъём народного недовольства неравенством доходов и чрезмерным влиянием денег на политическую систему.

З.Бжезинский [Brzezinski, 2012] также считает, что рост неравенства подрывает социальную справедливость -- фундаментальную основу стабильности государства. Огромные бесконтрольные финансовые трансакции по всему миру ведут к чудовищным спекуляциям и обогащению немногих.

В России социальная политика до сих пор финансируется за счет конъюнктурных доходов от роста цен на экспортируемое сырье. Неприемлемы попытки заменить их повышением налогов (2010-2011 гг.) или перераспределением расходов бюджета в пользу обороны и полиции (2012-2014 гг.). Источником устойчивого финансирования социальной политики могут стать только институциональные реформы [Бляхман, Чернова, 2023].

социальная политика инновационная экономика

Выводы

1. Развитие социального и человеческого капитала при переходе от рентно-долговой к инновационной экономике становится целью и одновременно главным фактором общественного прогресса.

2. Социальная политика стала главным предметом новой политэкономии. Существенно изменились ее субъекты, объекты, методы разработки и реализации. В статье предложено определение социальной политики, основанной на социальной справедливости, исследованы принципы ее организации и критерии оценки эффективности.

3. Выделены приоритетные направления социальной политики в условиях новой индустриализации, направленные не столько на перераспределение общественного богатства, увеличение пособий, дотаций и т.д., сколько на развитие массового предпринимательства, инноваций, повышение квалификации и производительности труда.

4. Исследование типологии посткризисной социальной политики показало преимущества ее институциональной модели над либерально-монетарной.

Литература

1. Антипина О. Экономическая теория счастья как направление научных исследований // Вопр. экономики. - 2012. - № 2.

2. Афонин Ю.А., Жабин А.П., Панкратов А.С. Социальный менеджмент: Учебник. - М.: Изд-во МГУ, 2004.

3. Бляхман Л.С., Чернова Е.Г. Две модели финансирования новой индустриализации // Проблемы современной экономики. - 2012. - № 2.

4. Бузмакова М.В. Социальная инфраструктура - важнейшее звено национальной экономики России // Проблемы современной экономики. - 2011. - № 1.

5. Васильева О. Накопление человеческого капитала и изобилие природных ресурсов. // Вопр. экономики. - 2011. - № 12.

6. Гринберг Р. Свобода и справедливость: российские соблазны ложного выбора. - М., 2012.

7. Данилянич С.Л. Неравенство доходов населения: виды и последствия // Проблемы современной экономики, - 2011. - № 3. - С.59-63.

8. Делавинья С. Психология в экономике: результаты эмпирических исследований. // Вопр. экономики. - 2011. - № 4.

9. Димаджио П. Культура и хозяйство // Экономическая социология. - 2004. - Т.5. - № 3. - С.45.

10. Иванченко В. К новым социальным императивам России // Вопр. экономики. - 2008. - № 2.

11. Изотова Г., Зверева Н. Социальное предпринимательство: новый институт современной России // Экон. Стратегии. - 2011. - № 9.

12. Капелюшников Р. Спрос и предложение высококвалифицированной рабочей силы в России: Кто бежал быстрее? // Вопр. экономики. - 2012. - № 2 - С.3.

13. Климова М., Сидорова Е. Человеческий капитал в Европейском союзе: государственный и наднациональный контексты // Вопр. Экономики. - 2012. - № 8.

14. Кудрин А., Гурвич Е. Старение населения и угроза бюджетного кризиса // Вопр. экономики. - 2012. - № 3.

15. Магун В., Руднев М. Базовые ценности россиян и других европейцев // Вопр. экономики. - 2010. - № 12.

16. Макашева З.М., Калиникова И.О. Социальный менеджмент: Учебник для вузов. - М.: Юнити-Дана, 2002.

17. Матхов Т. Образование, социальный капитал и экономическое развитие (обзор основных исследований) // Вопр. экономики. - 2010. - № 8.

18. Моделирование и прогнозирование глобального, регионального и национального развития / Отв. ред. А.А. Акаев, А.В. Коротаев, Г.Г. Малинецкий, С.Ю. Малков. - М., 2012. - С.436-461.

19. Назаров В. Будущее пенсионной системы: параметрические реформы или смена парадигмы? // Вопр. экономики. - 2012. - № 9.

20. Ольсевич Ю. Психология рынка и экономическая власть // Вопр. экономики. - 2011. - № 4.

21. Осберг Л., Шарп Э. Индекс экономического благосостояния в отдельных странах ОЭСР // Международная ассоциация по изучению дохода и богатства. Обзор дохода и богатства. - 2002. - № 3.

22. Петросян Д., Фатхина Н. Экономический эгоизм и гуманизация экономики // Вопр. экономики. - 2010. - № 8.

23. Полищук Л., Меняшев Р. Экономическое значение социального капитала // Вопр. экономики. - 2011. - № 12.

24. Путин В.В. Россия: национальный вопрос // Независимая газета. - 2012, 23 янв.

25. Путин В.В. Социальная справедливость. Социальная политика для России. // Комсомольская правда. - 2012. - 13 янв.

26. Россия и страны - члены ЕС. Росстат. - М., 2011.

27. Рубинштейн А.Я. «Группы и их интересы»: приглашение к дискуссии // Вопр. экономики. - 2006. - № 11. - С.81-94.

28. Рышкус В.В. Новый критерий качества жизни в стратегии развития России // Проблемы современной экономики - 2011. - № 3. - С. 57-59.

29. Сасаки М., Сатье Ю., Ромашкина Г., Давиденко В. Доверие в современной России (институциональный подход к «социальным добродетелям») // Вопр. экономики. - 2010. - № 2.

30. Ставинская А., Никишина Е. Социокультурный ресурс модернизации республики Казахстан // Вопр. экономики. - 2012. - № 6.

31. Сторчевой М. Новая модель человека для экономической науки // Вопр. экономики. - 2011. - № 4.

32. Флербе М. За пределами ВВП: в поисках меры общественного благосостояния. // Вопр. экономики. - 2012. - № № 2, 3.

33. Хлебников П. Крестный отец Кремля Борис Березовский или История разграбления России. - М., 2001. - С.322.

34. Черкасская Г.В. Системный подход в теории социальной защиты // Вестник СПбГУ. Сер.5. - 2010. - № 3. - С.50.

35. Юдин Г. Экономическое и социальное: автономия сфер и дисциплинарные границы // Вопр. экономики. - 2010. - № 8.

36. Якобсон Л. Экономический образ мыслей и законодательство о некоммерческих организациях // Вопр. экономики. - 2012. - № 8.

37. Ясин Е., Андрущак Г., Ивантер А., Косарева Н., Овчарова Л., Пономаренко А., Фадеев В. Социальные итоги трансформации или Двадцать лет спустя // Вопр. экономики. - 2011. - № 8.

38. Beland, D, Waddan, A. The politics of policy change: welfare, Medicare, and social security reform in the US. Wash., DC, Georgetown University Press, 2012. - 222 p.

39. Brzezinski Z. Strategic Vision: America and the crisis of global Power. - N.Y., 2012.

40. Class struggle on the home front: work, conflict, and exploitation in the household. G.Cassano (ed), N-Y., 2009. - 314 p.

41. Collier P. Wars, guns and votes: democracy in dangerous places. N-Y., 2009. - 255 p.

42. Connell, A. Welfare policy under new labor: the politics of social security reform. London, 2011-189p.

43. Context of social capital: social networks in market and communities. Hsung R.-U. et al, N-Y., 2009. - 357 p.

44. Cultural politics and resistance in the 21st century: community based social movements and global change in the Americas. K. Dellacioppa, C. Webez (eds.) N.Y., 2012. - 195 p.

45. Dickman A., Schwabe A., Schmidt S. Preparing the future workforce: science, technology, engineering and Math policy in education. - N.Y., 2010. - 280 p.

46. El-Ojeilil, C. Politics, social theory, utopia and the world systems: arguments in political sociology. Houndwills, UK, 2012. - 237 p.

47. Fine B. Theories of social capital. - L., 2010. - 271 p.

48. Gary A., Ellis B. The global grapevine: why rumors of terrorism, immigration, and trade matter. - Oxford, 2010. - 255 p.

49. Growth, inequality and poverty: prospects for pro- poor economic development. A.Shorrocks, R.Van der Kojeven (eds). - Oxford, 2011. - 283 p.

50. Hamilton K. Sustaining economic welfare: estimating changes in per capita wealth. - Wash., W.D., 2000.

51. Hauberer I. Social capital theory: towards a methodological foundation. Wiesbaden, 2011. - 330 p.

52. Hьhll, U. The politics of corporate social responsibility: the rise of a global business norm. Frankfurt am Main, 2010. - 368 p.

53. Ideas and politics in social science research. D. Peland, R. Cox (eds.) Oxford, Oxford University Press, 2011. - 270p.

54. Infrastructure for poor people: public policy for private provision. - Wash., WB, 2003. - 296 p.

55. Knowledge workers in the information society. C.Mc Kercher, V.Vosco (eds). Lanham, 2007. - 325 p.

56. Krippner, G. Capitalizing on crisis: the political origins of the rise of finance. - Cambridge, Mass., 2011. - 222p.

57. Lay I. Poverty and distributional impact of economic policies and external shocks. - Frankfurt am Main, 2007.

58. Larby, V. Wired and mobilizing: social movements, new technology, and electoral politics. - N.Y., Routledge, 2011. - 111 p.

59. Lazear E. Culture and language // Journal of political Economy. - 1999. - N 107 (6). - p. 95-120.

60. Migration and development: opportunities and challenges for policymakers. Geneva, 2006. - 54 p.

61. Migration and economy: global and local dynamics. L.Trager (ed.). Valunt Creek, 2005. - 237 p.

62. Morrison R.Marx, Durkheim, Weber: formations of modern social thought. - L., 2006. - 465 p.

63. Perspectives on Gramsci politics, culture, and social theory. S Francese (ed.) - London, 2009. - 206 p.

64. Picot, G. Politics of segmentation: party competition and social protection in Europe. - N.Y., 2012. - 201 p.

65. Robinson, L, Ritchie, B. Relationship economics: the social capital paradigm and its application to business, politics, and other transactions. Farnham, UK, 2010. - 272 p.

66. Social media and democracy: innovations in participatory politics. B. Loader, D. Mercea (eds.) - London, 2012. - 275 p.

67. State capitalism, contention politics, and large-scale social change. V. Rolland (ed.). - Leiden, 2011. - 234 p.

68. Tulgan B. Not everyone gets a trophy: how to manage Generation. - Y. San-Francisco, 2009. - 182 p.

69. Van der Heijden, H-A. Social movements, public spheres, and the European politic of the environment: green power Europe? Houndmills, UK, 2010. - 222 p.

70. Vasallo F. Frames, social capital and political activism. - N-Y, 2010. - 205 p.

71. Zhang X., Zhan S. Social capital: an alternative model to college graduation. Tallahassee. Fl, 2010.

Размещено на Allbest.ru