Новая индустриализация: сущность, политико-экономические основы, социально-экономические предпосылки и сопровождение

Новая индустриализация сопровождается сменой экономической модели, т.к. Россия утратила прежние конкурентные преимущества -- низкую цену труда, энергии, сырья, зарубежных кредитов, высокий уровень профподготовки работников и мирового спроса на российское сырье, возможность обходиться без значительных инвестиций в инфраструктуру и науку, благодаря использованию советского наследства. ВВП стал расти гораздо медленнее из-за спада инвестиций [29]. Новая модель должна использовать сохранившиеся преимущества России -- уникальные природные богатства, обширный и ненасыщенный рынок, географическое положение между двумя центрами мировой экономики, оставшийся научный потенциал.

Либеральные экономисты при обсуждении новой экономической модели практически не выходят за пределы Вашингтонского консенсуса, выступая за дальнейшую массовую приватизацию, отмену ограничений на продажу ТНК стратегичеких предприятий, сокращение госрасходов и вмешательства государства в экономику, за таргетирование инфляции и т.д. [30]

Их противники связывают экономическую модель с новой индустриализацией и формами взаимодействия фундаментальной и прикладной науки [31], глобальным регулированием экономики, включая распределение прав собственности и управление трансакциями [32]. Многие экономисты считают, что дальнейшее увеличение резервных фондов означает вывод денег из обращения и сокращение конечного спроса [37], выступают за новую парадигму бюджетной политики, переориентацию госфинансов на вложения в реальный сектор экономики [45], на расширение внутреннего производственного и потребительского спроса как способа стимулирования экономики [39].

Новую экономическую модель не создаст ни поддержание, ни ослабление курса рубля, ни ужесточение или ослабление денежно-бюджетной политики, т.к. реальный (с учетом инфляции) курс рубля определяет не Центробанк, а баланс внешней торговли и движение капиталов. Цена кредита в России определяется не базовой ставкой ЦБ, а ставкой РЕПО под залог ценных бумаг, которая в 1,5-2 раза ниже. Сокращение объема кредитов в последнее время объясняется не только нехваткой ликвидности, но прежде всего неуверенностью бизнеса в окупаемости инвестиций, отсутствием рынка и финансовых инструментов долгосрочных инвестиций.

Исследователи Гарварда [33] и других зарубежных научных центров [34] связывают новую экономическую модель с коренным изменением промышленной, а не только денежно-кредитной политики, требуют разделения доминирующих в мировой экономике международных банков, которые в любых условиях не подлежат банкротству (too big to fail) [35]. Нобелевский лауреат П. Кругман доказывает, что рост ликвидности за счет рефинансирования со стороны Центробанка поможет выходу из кризиса [36]. Рыночная экономика не стремится к равновесию, оно может быть достигнуто только с помощью госрегулирования финансов и рынка труда. В статье «Циклические ошибки в Европе» (NYT, 24.06.2013) П. Кругман показал ошибочность расчета МВФ финансового мультипликатора при сокращении госрасходов. При спаде экономики «затягивание поясов» опаснее инфляции, т.к. углубляет кризис и увеличивает безработицу.

Абстрактные математические модели, основанные на либеральной концепции общего равновесия, допускают противоположные выводы для экономической политики [37]. Экономические стимулы могут противодействовать увеличению производства общественных благ, если бизнес ориентирован только на собственную выгоду [38]. Как справедливо отметил Генеральный секретарь ОЭСР А. Гурриа на Петербургском экономическом форуме -- 2013, главная причина замедления экономического роста не в кредитно-денежной политике, а в недоверии ко всем действующим институтам. «Это угроза всему обществу, а не только модели экономического роста» (Интерфакс, 20.06.2013).

Для перехода к новой экономике необходимо коренное изменение функций государства и его отношений с бизнесом, справедливая конкуренция [39], новая структура фирм [40], общественный контроль за властью и всей политико-экономической системой.

Между либеральной и противоположной ей концепцией нет антагонизма. Жесткое ограничение ликвидности необходимо в «перегретой» экономике с завышенными темпами роста, но весьма вредно при его замедлении или прекращении. Россия не может использовать опыт стимулирования экономики с помощью масштабной эмиссии, т.к. это приведет к еще большему росту инфляции и оттоку капитала. Рубль не является международной резервной валютой и не будет скупаться иностранными инвесторами.

Либеральные экономисты, например А. Михайлов (Газета.ru, 22.07.2013), советуют использовать опыт стран, которые до 2008 г. обеспечивали рост ВВП при стабильной или даже уменьшающейся доле инвестиций за счет развития некапиталоемкой сферы услуг, прежде всего финансовых и «экономики впечатлений». Но это содействовало наступлению глобального кризиса. России необходима новая индустриализация, импортозамещение, развитие внутреннего рынка, что невозможно без роста инвестиций.

Новая индустриализация признана решить четыре крайне острые социальные проблемы. Первая из них -- старение населения и сокращение числа трудоспособных может быть решена лишь на основе роста производительности труда [46], развития человеческого капитала [47] и новой экологии лидерства в современном хаотическом мире [48]. В США по данным Бюро трудовой статистики в ближайшие 10-15 лет число лиц старше 65 вырастет на 75%, пенсионерами станет 1/3 американцев. Программы социальной помощи (за счет госкупонов в 2008 г. питалось менее 10%, а в 2013 г. -- более 15% населения) превышают возможности бюджета. Фонд страхования по безработице истощится уже к 2015 г., а дефицит наличности в фонде Medicare уже в 2012 г. превысил 288 млрд долл.

«Старой», по международным стандартам, считается страна, где 7% жителей старше 65 лет. В России эта доля по данным Минтруда (КП, 4.07.2013) -- 13%. Число лиц старше пенсионного возраста (22,7%) на 9 млн превышает численность молодежи до 16 лет.

Вторая социальная проблема -- недопустимый рост безработицы, особенно во Франции, Италии (11-12%), ЮАР (23%), Испании (27%), прежде всего среди молодежи до 25 лет (Великобритания -- 20%, Франция -- 26,5%, Италия -- 40,5%, Португалия -- 42,5%, Испания -- 56%, Греция -- 62,5%). Растет хроническая застойная безработица. При этом доля занятых в «сером» секторе, где не платятся налоги и социальные взносы, отсутствуют социальные гарантии и защита труда, составляет по оценке ОЭСР (НГ, 18.07.2013) в Турции, Китае и ЮАР -- свыше 30%, Бразилии -- 42%, Аргентине -- около 50%, Мексике -- 54%, Индонезии -- 72%, Индии -- более 80%, а в России -- лишь 12%. По данным вице-премьера О. Голодец (КП, 4.04 и 10.07.2013) эта доля гораздо больше -- до 44% (20 млн из 76), но эти данные включают домохозяек, женщин в декретном отпуске, безработных, самозанятых и т.д.

В России безработица составляет лишь 5,7%, доля хронической в 2007-2012 гг. сократилась с 40 до 20%. Однако это связано с искусственной поддержкой занятости. По данным Центра конъюнктурных исследований ВШЭ в 2012 г. треть фирм имела отрицательную добавленную стоимость, выживая только благодаря субсидиям и долгам. Лишь 17-20% фирм проводили какие-либо инновации. По оценке генерального секретаря ОЭСР А. Гурриа (НГ. 18.07.2013) на создание новых рабочих мест развитые страны пока тратят лишь 1% ВВП. В качестве примера привлечения инвестиций на эти цели приводится Германия. Российские инвестиции в Баварию оказались в 4 раза больше, чем в Екатеринбург, но и в Германии велики региональные различия в безработице (минимум в южных, максимум в северо-восточных землях).

Третья проблема -- увеличение социального разрыва, сокращение численности и уменьшение доходов среднего класса. По данным Бюро трудовой статистики США потеряли 9 млн рабочих мест с оплатой 14-21 долл. в час (МК, 11.04.2013). В 2007-2013 гг. на 2 млн сократилось число относящихся к среднему классу бухгалтеров, кассиров, компьютерных операторов, секретарей и т.д. Более половины выпускников вузов не нашли постоянную работу по специальности. Из 5 млн новых рабочих мест 79% предлагают оплату ниже 14 долл. в час. Разрыв в доходах 10% самых богатых и самых бедных граждан, по данным официальной статистики, в США увеличился до 16, в России до 16,5, а в странах Северной Европы, не допустивших деиндустриализации, составляет менее 5 раз.

Россия, как показало исследование Global Wealth Report, отличается самой большой социальной дифференциацией. Один процент населения владеет 70% личных активов (ценные бумаги, наличные, недвижимость за вычетом долгов). В мире в целом эта доля составляет 46%, в Индии 49%, Китае и ЕС -- 32%, Японии -- 17%, США -- 37%, Африке -- 44%. Россия занимает лидирующее место по числу долларовых миллиардеров: 130 из них владеют 30% личных активов (в мире в целом и Китае их доля -- всего 2%, в США -- 7%), но не входит в первую полусотню стран по качеству жизни и в первую сотню -- по условиям ведения бизнеса.

По данным Института социологии РАН и фонда Эберта (Ведомости, 1.07.2013) число семей, испытывающих нужду в продуктах питания, жилье, медицинской помощи, в 2000-2013 гг. сократилось вдвое (с 66 до 30%). Однако только 5% из них рассчитывают на повышение квалификации, остальные выживают за счет подсобного хозяйства (20 --25%), случайных приработков (21-24%), сверхурочных и совместительства. Все это снижает потребительский спрос, социальную мобильность и рациональную занятость (НГ, 15.07.2013). Средний класс перестал расти и составляет лишь 20% (в Москве 55-60%) населения. Он представлен в основном чиновниками, силовиками и высшими менеджерами, а не квалифицированными рабочими, инженерами, учеными.

В-четвертых, как показало исследование Transparency International, в 174 странах (МК, 10.07.2013) усиливается коррупция. В 36 странах самой коррумпированной названа полиция (в России так считает 66%), в 20 -- судебная система, в 54 -- политические партии. Более 50% опрошенных в мире считают, что политику правительства определяют корыстные интересы отдельных социальных групп. Доля считающих борьбу государства с коррупцией эффективной снизилась в 2008-2012 гг. с 31 до 22%.

В России. где 1/3 цены продуктов -- коррупционная составляющая, а 1/7 бизнесов по данным А. Шохина (Интерфакс, 12.07.2013) из-за коррупции ликвидируется, лишь 5% считают эффективными судебные иски без коренного изменения функций госвласти. Доля считающих коррупцию главным тормозом модернизации выросла в 2009-2012 гг. до 55%.

Несистемные проекты, не учитывающие всю совокупность технологических, экономических и социальных факторов, не приводят к успеху. Так, Ю. Лужков в бытность мэром Москвы, создал в соседней области успешную пчелоферму и собирался формировать кластер, включающий выращивание медоносов для пчело- и молокоферм. Однако оказалось, что оставшиеся в области фермы не могут закупать ценные травы. За счет бюджета Москвы была построена современная молокоферма, но продукт оказался слишком дорогим и не находил сбыта. Соорудили завод по переработке молока, но оказалось, что на нем некому работать ,т.к. местных алкоголиков нельзя было допускать к дорогой технике. Был объявлен набор молодежи со всей России, для нее построили дома с невиданными в округе удобствами, но вполне приличного заработка оказалось недостаточно для квартплаты. Дома пришлось перевести на госсодержание, но власть в Москве сменилась, бюджетное финансирование прекратилось, проект заглох.

Общие выводы

1. Новая индустриализация означает переход от машинного к комплексно автоматизированному и компьютеризированному производству, в котором капиталисты теряют монополию на капитал и растет доля независимых производителей, не продающих свою рабочую силу. Новая индустриализация радикально отличается от первичной по своему содержанию, источникам, критериям эффективности, методам осуществления. новый индустриализация экономика

2.Теоретической основой современной индустриализации является новая политэкономия, которая не отвергает, а интегрирует с учетом изменения экономических условий положения классической и марксистской теории, но не Вашингтонский консенсус в целом. Новая индустриализация -- основа перехода от рентно-долговой к социально-инновационной экономике.

3.В глобальной, в т.ч. российской экономике созданы технологические, экономические и социальные предпосылки, делающие новую индустриализацию необходимой и определяющие формы ее сопровождения.

Литература

1. Richter K., Pishchulov G., I.Dobos, B. Gobsch, N.Pachomova. Channel coordination in a HMUS-tyer supply chain with profit sharing contract. Proceedings of the International conference on Operation Research. Zurich, Switzerland, 2011. Springer, 2012 -- 445-450 p.

2. Beitman V. Markets and Growth in Early Modern Europe. L. 2013.

3. Marsh P. The new industrial revolution: consumers, globalization and the end of mass production, L, 2012 -- 311 p.

4. Lin S. From flying gees to leading dragoons: new opportunites and strategies for structural transformation in developing countries. Wash. D.C., The World Bank, 2011 -- 40 p.

5. Majunmar S. India's late, late industrial revolution: democratizing entrepreneurship, Cambridge, U.K. 2012 -- 426 p.

6. The new Chinese economy: dynamic transitions into the future. N.Y. 2012 -- 192 p.

7.КлимовВ. АктуальныепроблемыэкономическойполитикиСША // Вопросыэкономики. -- 2013. -- № 5 -- С. 129-143.

8. ЛебедевР. Мыничегонепроизводим // Эксперт. -- 2012. -- № 24.

9. Path way to industrialization in the 21 century: new challenges and emerging paradigms. A. Szizmai, W. Nande, L. Alcorts (eds.) Oxford, 2013.

10. ИвантерИ., МеханикА., РогожниковМ., ФадеевВ. Консенсус не достигнут // Эксперт. -- 2013. -- № 25.

11. Хейфец Б. Деофшоризация экономики. Мировой опыт и российская специфика // Вопросы экономики. -- 2013. -- № 7. -- С.29-48.

12. Плущевская Ю. О состоятельности теоретического фундамента таргетирования инфляции и неокейнсианских моделей общего равновесия // Вопросы экономики. -- 2012. -- № 5 -- С.22-36.

13 Schwartz H. States versus markets: the emergence of a global economy. N.Y., 2010 -- 347 p.

14. Клейнер Г. Системная экономика как платформа развития современной экономической теории // Вопросы экономики. -- 2013. -- № 6.

15. Бляхман Л.C. Инфраструктура как ключевой и ограниченно рыночный сектор инновационной экономики //Проблемы современной экономики. -- 2013. -- № 2. -- С.9-18.

16. Эллман М. Что исследование переходных экономик дало мейнстриму экономической теории // Вопросы экономики. -- 2012. -- № 8. -- С.98-121.

17. Кэй Дж. Карта -- не территория: о состоянии экономической науки // Вопросы экономики. -- 2012. -- № 5. -- С.4-13.

18. Вудфорд М. Что не так с экономическими моделями (ответ Дж. Кею) // Вопросы экономики. -- 2012. -- № 5. -- С.14-21.

19. Фоули Д. Математический формализм и политэкономическое содержание // Вопросы экономики. -- 2012. -- № -- С.77-85.

20. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. Кн. 1. 1999 -- С. 348.

21. Маевский В. Корнаи, Шумпетер и экономическая теория // Вопросы экономики. -- 2012. -- № 8. -- С.145-152.

22. Аузан А., Келимбетов К. Социокультурная формула экономической модернизации // Вопросы экономики. -- 2012. -- № 5. -- С.37-44.

23. Яковец Ю. Закон поляризации и социально-политического партнерства в кризисных ситуациях // Экономические стратегии. -- 2012. -- № 5. -- С.74-77.

24. Рязанов В. Политическая экономия: из прошлого в будущее // Проблемы современной экономики. -- 2012. -- № 2. -- С. 47-55; № 3. -- С. 27-32.

25. Ковалев В. Финансовый менеджмент: теория и практика. -- М., 2007. -- С. 15-19.

26. Гурова Т., Ивантер А. Ускорение как инженерная задача // Эксперт. -- 2013. -- № 17-18.

27. Заславская Т. Социоэкономика как актуальное обоснование междисциплинарной интеграции // Вопросы экономики. -- 2013. -- № 5. -- С.144-150.

28. Baer J., Nasund A. The new revolution. Hoboken, N.J., 2011

29. Френкель А., Мальцева И., Райская Н., Рощина Л., Сергиенко Я. Российская экономика в 2012-2014 гг.: тенденции, анализ, прогноз // Экономические стратегии. -- 2013. -- № 2. -- С.100-103.

30. Ясин Е., Акиндинова Н., Якобсон Л., Яковлев А. Состоится ли новая модель экономического роста в России ? // Вопросы экономики. -- 2013. -- № 5 -- С.4-39.

31. Макаров В., Агеев А., Зеленский В., Логинов Е. Системные основы решения управленческих задач взаимодействия фундаментальной и прикладной науки с производственным сектором как основной фактор новой индустриализации России // Экономические стратегии. -- 2013. -- № 2.

32. Григорьев Л., Курдин А. Механизм глобального регулирования: экономический анализ // Вопросы экономики. -- 2013. -- № 7. -- С.4-28.

33. Creating an organic growth machine // Harvard Business Review. May, 01.2012, vol.90, No 5 -- p. 96-104.

34. Drawing a new road map for growth. // McKincey Quarterly, June 01.2011, No 2, -- p. 12-16.

35. Johnson S., Kwack D. 13 banks, ruled the world. N.Y., 2012.

36. Кругман П. Выход из кризиса есть. -- М., 2013.

37. Автономов В. Абстракция -- мать порядка? // Вопросы экономики. -- 2013. -- № 4 -- С.4-23.

38. Боулз С., Поканья-Рейес С. Экономические стимулы и общественно-ориентированные предпочтения: субституты или комплементы? // Вопросы экономики. -- 2013. -- № 4. -- С.24-48.

39. Кудрин А. Влияние доходов от экспорта нефте-газовых ресурсов на денежно-кредитную политику России // Вопросы экономики. -- 2013. -- № 3. -- С.4-19.

40. Дмитриева О. Деформация бюджетной политики и управления долгом вследствие формирования стабилизационных фондов // Вопросы экономики. -- 2013. -- № 3. -- С.20-32.

41. Internationalization, technological change, and the theory of the firm. N. De Ligo, R. Leoncin (eds), L., 2011 -- 263 p.

42. Chow the work revolution: freedom and excellence for all. Hoboken, N.J., 2012 -- 264 p.

43. Дерябина М. Горизонтальная экономика: контуры управления // Вопросы экономики. -- 2013. -- № 7. -- С.154-160.

44. Мильнер Б. З., Орлова Т.М. Организация создания инноваций: горизонтальные связи и управление. М., 2013.

45. Сенчагов В. О формировании новой парадигмы бюджетной политики // Вопросы экономики, 2013. -- № 6 -- С.152-158.

46. Hurst D. The new ecology of leadership: business mastery in a chaotic world. -- N.Y., 2012 -- 346 p.

47. Голанд Ю. Опыт индустриализации при НЭПе и его использование в современных условиях // Вопросы экономики. -- 2013. -- № 10.

48. Клейнер Г. Какая экономика нужна России и для чего? // Вопросы экономики. -- 2013. -- № 10.

49. Капелюшников П. Поведенческая экономика и «новый патернализм» // Вопросы экономики. -- 2013. -- № 9; № 10.

50. Кирдина С. Методологический индивидуализм и методологический институционализм // Вопросы экономики. -- 2013. -- № 10.

Размещено на Allbest.ru