Применение теорий макроэкономического равновесия

Однако в реальности можно наблюдать лишь некое отдаленное подобие устойчивости второго рода, то есть колебания параметров системы вокруг равновесного уровня, который также подвержен смещениям. Макроэкономические показатели находятся в постоянном движении, причем невозможно определить, являются ли их изменения результатом движения экономической системы к равновесию или результатом воздействия внешних факторов.

Поэтому методологический статус теории макроэкономического равновесия проблематичен. Анализ фактов не позволяет ни подтвердить теорию равновесия, ни опровергнуть ее, поскольку она совместима с любым ходом событий. Если рассматриваемая динамика макропоказателей является затухающей и движется к конечному состоянию, это можно объяснить стремлением к равновесию, а если произойдет резкое ускорение динамики, то подразумевается воздействие экзогенных факторов. Очевидно, что такая интерпретация произвольна и не связана с фактами.

Можно ли в таком случае считать макроэкономическое равновесие априорным понятием в духе неоавстрийской школы? Согласно Л. фон Мизесу, "если мы определяем понятие или утверждение как априорное, то ...отрицание его содержания немыслимо для человеческого разума и воспринимается им как нонсенс". Исходя из этого, отрицание равновесного характера рыночной экономики должно представляться абсурдным, что, впрочем, не мешает таким взглядам существовать в экономической науке. Их разделяют сторонники австрийской школы, к которой принадлежал сам Мизес, и многие представители институционального направления. Также невозможно признать абсурдными экзогенные теории цикла, объясняющие устойчивость рыночной системы циклической сменой влияния экзогенных факторов. Эти теории широко представлены в экономической науке, и любая из них может соперничать с теорией макроэкономического равновесия в объяснении устойчивости рыночной системы. Хотя в современной экономической теории эти концепции не играют заметной роли, рассматривать их как изначально противоречивые неправомерно. Ведь если наблюдаемая нами устойчивость рыночной системы относится ко "второму роду", в терминологии Самуэльсона, то можно предположить, что она "аналогична "принудительному" периодическому движению, где экономическая система мгновенно реагирует на внешний движущий импульс".

Признание макроэкономического равновесия в качестве эмпирического понятия приводит к необходимости рассматривать его в рамках современной эмпирической методологии. Для этого необходимо обосновать правомерность его использования в экономическом анализе. Главным требованием эмпирической методологии является подтверждение теорий наблюдаемыми фактами.

Единственным оправданием макроэкономического равновесия, с точки зрения эмпирической методологии, является то, что оно может служить основой для выведения "операционально содержательных теорем" в том смысле, в каком это понятие ввел и использовал Самуэльсон, то есть как "гипотезу об эмпирических данных, которая может быть предположительно опровергнута, но только при идеальных условиях".

Большинство теорий макроэкономического равновесия, созданных в ходе развития экономической науки, являются операциональными, то есть могут служить для предсказания изменений макропараметров рыночной системы. Однако при эмпирической проверке таких предсказаний неизбежно возникает проблема интерпретации этих изменений как результата движения системы к равновесию либо как результата изменения параметров равновесия под влиянием экзогенных факторов.

При попытках операционального использования теорий макроэкономического равновесия исследователи сталкиваются с дилеммой верификации и фальсификации, которая подробно исследовалась представителями философии логического позитивизма и постпозитивизма. Понятие верификации совпадает с понятием операциональности в экономической науке. Предполагается, что "предложение верифицируется, когда все те его следствия, которые можно было использовать, оказываются истинными". То есть можно считать теорию макроэкономического равновесия приемлемой, если ее предсказания подтверждаются фактами. С точки зрения принципа верификации такая теория может рассматриваться как истинная для данных условий.

Принцип верификации заменяет вопрос об истинности теории вопросом о границах ее применимости. В экономической теории этот подход представлен Дж. М. Кейнсом, утверждавшим, что "экономическая теория - это наука мыслить в терминах моделей в сочетании с искусством выбирать модели, релевантные в современном мире". Исходя из этого, весь теоретический арсенал экономической науки можно рассматривать как набор инструментов ("ящик с инструментами", по меткому выражению Дж. Робинсон), каждый из которых является эффективным в определенной ситуации. В таком случае несоответствие предсказания теории наблюдаемым фактам всегда можно объяснить не дефектами самой теории, а неправильным определением области ее применения (релевантности).

С этой точки зрения любая теория, объясняющая те или иные явления экономической жизни, может рассматриваться как модель, соответствующая определенным условиям, которые в принципе могут существовать. Так, понятие макроэкономического равновесия может рассматриваться как удобный инструмент, применяемый к анализу определенного набора ситуаций, в которых динамика макроэкономических показателей является затухающей, то есть они стремятся к каким-то конечным значениям.

Однако использование принципа верификации как критерия отбора научных теорий сопряжено с серьезными трудностями. Количество альтернативных теорий, которые соответствуют наблюдаемым фактам, не ограничено. Нет гарантий, что не может существовать более одной теории, одинаково хорошо объясняющей фактические данные. При помощи введения вспомогательных допущений (гипотез ad hoc) можно любую теорию адаптировать к тому комплексу данных, которые необходимо объяснить. В экономической науке такая ситуация встречается очень часто и представляет собой существенную методологическую проблему. Применительно к понятию макроэкономического равновесия проблема в том, что в принципе можно разработать достаточно корректные теории, объясняющие одну и ту же последовательность экономических событий с позиций равновесия и с позиций какой-либо эндогенной теории цикла. Например, периодические кризисы, возникавшие в XIX в., одинаково хорошо объяснялись различными экзогенными теориями цикла, в которых предполагался неравновесный характер рыночной системы, и теорией "торговых кризисов" Д. С. Милля, которая объясняла кризисы сбоями в механизмах равновесия. Можно рассматривать теорию Милля как гипотезу ad hoc, введенную для защиты "закона рынков", однако нельзя не признать, что она объясняла фактическую сторону кризисов не хуже, чем альтернативные теории.

В современных методологических дискуссиях сформировались два пути решения этой проблемы, которые не позволяют исследователям выходить за рамки принципа верификации и игнорировать дилемму верификации и фальсификации. Первый путь сводится к признанию сложности и неоднозначности экономической сферы как объекта исследования, что предопределяет возможность существования различных теорий, одинаково хорошо объясняющих одни и те же факты. Этот вариант представлен теориями "реализма" и "методологического плюрализма". В теории экономического реализма, нашедшей отражение, например, в работах Т. Лоусона, постулируется многоуровневый характер экономической реальности и делается акцент на исследовании скрытых механизмов экономического процесса, действие которых ограничено влиянием случайных факторов. В целом эту концепцию можно охарактеризовать как возвращение к использованию законов-тенденций, которые составляли основу экономической методологии в трактовке У. Н. Сениора и Д. С. Милля.

"Методологический плюрализм", представленный в работах Б. Колдуэлла, исходит из несоизмеримости различных методологических подходов и предполагает оценку каждой конкурирующей теории на базе ее собственных методологических оснований. Очевидно, что несоизмеримость теорий, построенных на разных методологических принципах, может быть оправдана только сложностью объекта исследования. Поэтому "методологический плюрализм" весьма близок к "методологическому реализму".

В отечественной экономической науке схожую концепцию выдвигает О. Ананьин. Его тезис о "многомерности" экономической реальности открывает простор для "мирного сосуществования" конкурирующих теорий. Такой подход привлекателен, однако его практическое применение затруднительно. Вернемся в этой связи к проблематике равновесия: можно ли считать, что различные теории отражают разные стороны одного и того же экономического процесса и устойчивость рыночной системы может одновременно обеспечиваться как внутренними механизмами, так и внешними факторами? Конечно, в рамках равновесного подхода нельзя исключить, что упомянутая устойчивость обязана своим существованием каким-то экзогенным параметрам, но нельзя рассматривать ее как истинную устойчивость. Ведь тогда надо предполагать, что при отсутствии этих факторов рыночная система не смогла бы быть стабильной, а это противоречит принципу равновесия. С точки зрения экзогенной теории цикла внутренние механизмы стабильности рыночной системы не имеют значения, поскольку влияние внешних факторов удерживает ее в рамках, обеспечивающих стабильность. Если циклический механизм внешних факторов стабилен, то вопрос о том, смогла бы рыночная система поддерживать стабильность без него, является несущественным. Поэтому нельзя совместить альтернативные "видения" рыночной системы и одновременно рассматривать ее как равновесную и неравновесную.

Другой вариант решения рассматриваемой методологической проблемы в рамках принципа верификации связан с влиянием философии постмодернизма на экономическую методологию. В рамках данного философского направления наука рассматривается как разновидность "языковой игры", в которой главная цель не поиски истины, а искусство убеждения. Проявлением постмодернизма в экономической методологии является риторическая концепция Д. Макклоски, рассматривающей экономические теории как средство убеждения сообщества экономистов в правильности тех или иных практических выводов. С этой точки зрения наличие конкурирующих теорий объясняется существованием конфликта интересов в экономической жизни, который переходит в риторическое состязание теорий, оправдывающих эти интересы. Набор конкурирующих теорий формирует "рынок" идей, на котором социальные и политические группы подбирают подходящую аргументацию для социальной легитимации своих интересов.

С точки зрения такого подхода макроэкономическое равновесие может рассматриваться как риторическая конструкция, позволяющая убедить научное сообщество в том, что рыночная система является наиболее стабильной и эффективной моделью экономики, а неравновесные концепции призваны посеять сомнения в устойчивости подобной системы. Обе концепции отражают интересы определенных социальных групп и служат для обоснования определенной политики.

Такой подход представляется упрощенным, поскольку экономисты-теоретики занимаются решением конкретных научных проблем и убедительность тех или иных аргументов оценивается ими с точки зрения их эффективности в научной практике. Даже если решение теоретических проблем связано с интересами каких-либо социальных групп, научный уровень аргументации имеет первостепенное значение по сравнению с риторической убедительностью. Представители конкурирующих направлений быстро обнаружат бреши в системе аргументов и используют их в собственных риторических конструкциях, которые упрочат их авторитет и усилят влияние. Поэтому условия конкуренции на "рынке идей" предполагают внимание к научному уровню теоретических концепций не в меньшей степени, чем к их риторической убедительности. И следовательно, нельзя рассматривать риторические достоинства как основной критерий выбора между конкурирующими теориями.

Проблема такого выбора на основе принципа верификации представляется неразрешимой. Если каждая из конкурирующих теорий подтверждается фактами, то на первый план выступает принцип фальсификации, сформулированный К. Р. Поппером. В соответствии с этим принципом, теория должна четко обозначить область возможных явлений и отделить их от невозможных. Последние становятся фальсификаторами теории: их появление в ряду наблюдаемых фактов опровергает предсказания теории и свидетельствует о ее ложности.

В экономической науке принцип фальсификации принял две альтернативные формы - радикального ультраэмпиризма, провозглашенного Т. Хатчисоном, и умеренного фальсификационизма, наиболее крупными представителями которого являются М. Фридмен и Ф. Махлуп. Ультраэмпиризм Хатчисона требует жесткого тестирования на опровержимость всей структуры экономического знания, начиная с исходных предпосылок и заканчивая выводами и прогнозами. Применительно к теории макроэкономического равновесия это требование заключается в том, чтобы доказать, что рыночная экономика действительно способна достигнуть равновесия. Как утверждает сам Хатчисон, "чтобы обосновать особое внимание, уделяемое состоянию равновесия, необходимо принять в качестве эмпирически проверяемой истины то, что наша экономическая система тяготеет к этому состоянию или что возвращение к нему происходит скорее, чем появляются новые возмущения". То есть состояние макроэкономического равновесия должно реально наблюдаться хотя бы в отдельные промежутки времени. Причем это должно быть не случайным стечением обстоятельств, а результатом действия равновесных механизмов, описанных теорией. В противном случае говорить об операциональном значении теории макроэкономического равновесия вообще не имеет смысла. Ведь если мы исходим из того, что реальные экономические системы могут никогда не достичь равновесия, то мы можем любое состояние экономики рассматривать как промежуточный этап на пути к равновесию, а любое последующее движение в сторону от равновесия объяснить влиянием внешних факторов, которые привели к изменению самих параметров равновесия. В этом случае любая теория макроэкономического равновесия становится неопровержимой и с точки зрения принципа строгой фальсификации не может быть включена в состав научного знания.

Однако требования ультраэмпиризма оказываются невыполнимыми. Даже если можно разработать модель, которая позволит определять параметры равновесия для конкретных условий, и сравнение ее результатов с фактическими данными покажет, что в отдельные моменты времени система близка к равновесию, невозможно доказать, что система приблизилась к равновесию благодаря действию внутренних механизмов, а не внешних факторов. Ведь в отличие от макропараметров экономической системы, которые можно с определенной степенью погрешности отслеживать на базе национальной статистики, действие равновесных механизмов ненаблюдаемо, а конечный результат, отделенный от процесса его достижения, может интерпретироваться по-разному.

Впрочем, несмотря на то что понятие макроэкономического равновесия не выдерживает требований жесткой версии принципа фальсификации, их не выдерживают большинство теорий не только в экономической теории, но и в других науках, имеющих более мощную эмпирическую базу. Поэтому имеет смысл не отбрасывать сразу понятие равновесия, а рассматривать его в рамках умеренного фальсификационизма, с акцентом на опровержимости предсказаний теории, а не ее предпосылок. Так, Фридмен полагает, что "вопрос о "предпосылках" теории состоит не в том, являются ли они "реалистичными" описаниями... но в том, являются ли они достаточно хорошими приближениями к реальности с точки зрения конкретной цели. А на этот вопрос можно ответить только на основании эффективности теории, то есть ее способности давать достаточно точные предсказания". Такой подход близок к мягкой версии фальсификационизма, сформулированной в работах И. Лакатоса. Используя его терминологию, можно сказать, что понятие макроэкономического равновесия относится к "твердому ядру" ряда научно-исследовательских программ экономической теории и потому не является опровержимой концепцией. Оно представляет собой лишь удобный инструмент для упорядочения представлений о функционировании экономической системы и упрощенного описания количественных соотношений ее параметров. В современной экономической науке теория равновесия предстает как универсальный синтез микроэкономических концепций, описывающих поведенческие реакции отдельных субъектов экономического процесса на изменение макропараметров системы, и макроэкономических теорий, рассматривающих динамику макроэкономических показателей как результат реакции микроэкономической среды на изменения макропараметров системы.

Но эти достоинства понятия макроэкономического равновесия не могут оправдать его научную значимость. Выше было сказано, что экономику можно представить как неравновесную систему, которую стабилизирует циклическое изменение внешних факторов. Поэтому использование понятия равновесия может быть оправданным только при том условии, что на его основе можно вывести более точные предсказания о динамике макроэкономических показателей. Такой принцип можно применить для рационального выбора как между равновесными и неравновесными макроэкономическими моделями, так и между различными моделями равновесия.

Однако надо учитывать, что фальсификационизм, даже в умеренной версии, имеет ограничения, связанные с тезисом Дюгема-Куайна, согласно которому ни одна теория не подвергается эмпирической проверке "в чистом виде", она всегда совмещается с рядом вспомогательных гипотез, позволяющих применить ее к определенной ситуации, а также с методами сбора и анализа данных. Поэтому если проверка дает отрицательный результат, ответственность за него может быть возложена на любой из элементов этого сложного комплекса и не обязательно - на теорию. Опровержение теории не может быть окончательным, поскольку каждый метод проверки можно таким образом подвергнуть критике. Ситуация осложняется, если в результате эмпирических проверок получены как опровержения, так и подтверждения теории. В этом случае окончательный вывод о ложности теории невозможен.

Тезис Дюгема-Куайна выдвинут для естественных наук, но он также применим к социальным наукам, и в частности к экономической теории. Неоднородность и изменчивость объектов экономического исследования порождают те же проблемы, причем в большей степени. Теорию макроэкономического равновесия невозможно проверить непосредственно, а лишь наряду с конкретной моделью равновесия, где макроэкономические параметры приведены в систему, позволяющую прогнозировать их изменения. Однако и такую модель нельзя непосредственно протестировать на фактическом материале. Модель обычно является абстрактной, дает лишь общие описания зависимостей между макропараметрами системы, поэтому ее надо специфицировать, задав определенные значения постоянных параметров. Если модель представлена в математической форме, а проверка ее данными статистики требует именно такой формы, то нужно с необходимой степенью точности определить постоянные параметры всех функций модели. Однако эти параметры, как правило, не являются непосредственно наблюдаемыми, поэтому невозможно проверить, имеют ли они предсказанный теоретически знак и укладываются ли в предполагаемые интервалы. В современной экономической науке существуют два пути решения этой проблемы. Первый, традиционный, путь характерен для вербального и математического типов теоретизирования, второй связан с так называемой "вычислительной экономикой".

Традиционный путь заключается в получении из построенной модели предсказаний об изменении наблюдаемых параметров экономической системы при данных условиях, которые также должны быть наблюдаемыми. Такого рода предсказания являются недостаточно конкретными, что ограничивает их опровержимость. Например, известное утверждение кейнсианской теории о том, что предельная склонность к потреблению принимает значения больше нуля и меньше единицы. Такое предсказание может быть опровергнуто только в двух случаях: если потребительские расходы не реагируют на изменение дохода и если они имеют тенденцию возрастать быстрее, чем доход, то есть имеют место отрицательные сбережения. И та и другая ситуация является маловероятной, и, следовательно, опровержение кейнсианской теории предельной склонности к потреблению также маловероятно. Однако подобные гипотезы не способны существенно расширить наше знание. Обеспечить прогресс науки могут только гипотезы, которые можно с высокой вероятностью опровергнуть, если они выдерживают проверку.

Новейший путь, связанный с развитием "вычислительной экономики", заключается в определении структурных параметров системы путем эконометрического анализа статистических данных. Это повышает вероятность опровержения выдвигаемых гипотез, но создает проблемы другого порядка. Параметры вычисляются на основе эконометрических методов, применимость которых в экономическом анализе сама нуждается в обосновании. Кроме того, оценка параметров линейной регрессии производится исходя из данных национальной статистики, качество которых также может подвергаться сомнению. Главным же аргументом против эконометрических тестов является то, что у них нет универсального значения. Как заметил Кейнс, анализируя первые попытки эконометрических исследований: "...сущность модели в том, что мы не подставляем в нее реальные значения переменных. Сделать это означало бы потерять смысл модели. Ибо, как только это сделано, модель теряет свою универсальность и ценность как схема рассуждения" [29]. Еще более жесткую оценку эконометрических проверок можно найти в работах М. Алле, также отрицающего универсальность результатов, полученных на основе конкретных данных.

Любая проверка представляет собой сложный многоступенчатый процесс, при котором исходные теоретические принципы не соприкасаются с наблюдаемыми фактами, поскольку между ними стоят модели, вспомогательные гипотезы и методы сбора и анализа фактических данных. В случае неблагоприятных результатов проверки огонь критики может быть обращен на любое из этих промежуточных звеньев. Можно усомниться в достоверности статистических данных или в корректности применения соответствующих эконометрических процедур либо поставить под сомнение вспомогательные гипотезы, которые неизбежно вводятся для адаптации теоретической модели равновесия к статистическим данным. Наконец, можно усомниться в адекватности конкретной модели равновесия, на базе которой производится эта проверка, или, признав общий результат проверки корректным, заявить, что он не имеет универсального значения, поскольку в его основу положены данные, описывающие специфическую ситуацию.

Интересно, что понятие макроэкономического равновесия обладает достаточной степенью абстрактности и универсальности, для того чтобы, будучи опровергнутым в виде одной теории, затем возродиться в другой, рассматривающей рыночную экономику как внутренне стабильную систему. Определение этого понятия как элемента "твердого ядра" научно-исследовательских программ экономической науки дает возможность избавиться от бесплодных попыток доказательства или опровержения принципа равновесия. Однако оно не избавляет от необходимости тщательной разработки и эмпирической проверки моделей равновесия, поскольку без теоретической конкретизации и сопоставления с фактами понятие равновесия будет пустой абстракцией. При этом любая модель макроэкономического равновесия - это лишь теоретическая конструкция, которая выведена из произвольно принятых предпосылок, что предполагает наличие теоретических альтернатив, одинаково хорошо объясняющих те же факты на основе других предпосылок.

Выбор между конкурирующими моделями макроэкономического равновесия совершается только на почве эмпирических исследований, но при этом окончательное разрешение теоретических споров на этой основе невозможно. Эмпирический материал не дает достаточных оснований для универсальных выводов, а изменчивость экономической действительности создает возможность частичного подтверждения практически любой теории, но полностью подтвердить нельзя ни одну из них. Вот почему развитие эмпирических методов, которое рассматривается как одно из главных достижений экономической науки XX в. [31], привело ее к состоянию, которое многими исследователями расценивается как кризисное.

Быстрая эволюция экономики приводит к тому, что теория, получившая эмпирическое подтверждение в одних условиях, затем может быть опровергнута в других. Попытки адаптировать теоретические модели к конкретной ситуации, вводя дополнительные факторы, чреваты тем, что на основе одной и той же модели делаются различные прогнозы. Как отмечает В. Полтерович, "экономические заключения оказываются неустойчивыми относительно "малых" вариаций исходных данных". В такой ситуации теории утрачивают универсальное значение и прогностическую ценность. Ведь если, внеся небольшие изменения в исходные предпосылки, можно адаптировать теорию к любому набору фактов, то ее способность предсказывать новые факты оказывается под вопросом. Если прогнозы, сформированные на основе теории, сбываются, то мы можем считать, что она верно учитывает те факторы, которые определяют ситуацию в данный период. Однако многообразие и изменчивость экономической жизни не позволяют утверждать, что в данный момент или в ближайший период не появятся новые факторы, которые снизят релевантность модели и ухудшат качество прогнозов. Ограниченная релевантность экономических теорий ставит под сомнение способность экономической науки создать универсальную теорию экономического процесса. Поэтому наиболее продуктивным направлением развития экономической науки представляется разработка прикладных теорий для объяснения экономических процессов, происходящих на ограниченных участках социального пространства - времени. Остается надеяться, что выявление локальных закономерностей приведет к познанию каких-то более общих законов, управляющих их изменениями.

Теория макроэкономического равновесия не избежала общих методологических проблем экономической науки. Она также рискует превратиться в набор прикладных теорий. Многообразие моделей, каждая из которых описывает свой экономический "мир", в методологическом плане совместимо с принципом верификации. И хотя само понятие макроэкономического равновесия не поддается непосредственной верификации, любая теоретическая модель, построенная на его основе, может проверяться на соответствие реальным условиям. Но эта модель будет существовать наряду с другими моделями равновесного и неравновесного объяснения экономических явлений. Конкуренция макроэкономических доктрин сведется к определению их применимости в каждом конкретном случае. Борьба конкурирующих теорий станет борьбой за расширение сферы применимости.

В результате такой конкуренции каждая теоретическая концепция будет применяться для анализа наиболее подходящих для нее экономических условий. Правда, и в этом случае невозможно будет избежать "конфликта интерпретаций", поскольку несколько теорий могут претендовать на создание адекватного объяснения одних и тех же фактических данных. Однако в условиях, когда комплекс фактов локализован, то есть представляет собой определенную область социального пространства-времени, выбор релевантной теоретической модели оказывается гораздо более простой задачей, чем попытка выбора универсальной теории, пытающейся сформулировать общие законы функционирования рыночной системы. Простая адаптация теоретических предпосылок к имеющимся данным не поможет созданию адекватных объяснений и предсказаний в сходных условиях. Поэтому в данном случае можно продуктивно использовать фальсификационистские методы оценки теорий на основе их способности давать верные предсказания новых фактов, характеризующих развитие экономической ситуации при сохранении сходных условий. Однако при этом надо учитывать, что использование принципа фальсификации всегда будет ограничено потенциальной возможностью изменения условий, которое смещает границы применимости теории. Следовательно, ни одну теорию невозможно считать полностью опровергнутой, если она перестанет давать верные предсказания. Это один из основных уроков при анализе методологического статуса ключевых экономических понятий, и в частности понятия макроэкономического равновесия.

Заключение