Антимонопольное законодательство и государственное регулирование экономики

Одним из основных элементов российской системы антимонопольного регулирования являлся Закон от 22 марта 1991 г. № 948-1 « О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках». Данный закон являлся нерациональным и в целом не соответствующим представлениям об эффективной государственной экономической политике. Именно поэтому 26 октября 2006 года вступил в силу новый закон «О защите конкуренции». Но, несмотря на его положительные стороны, он также имеет недостатки, в том числе доставшиеся ему от старого закона. Эти недостатки являются основной проблемой антимонопольного регулирования. Некоторые вопросы вызывают определения основных понятий, использующихся в законе. Остановимся на терминах «хозяйствующий субъект» и «группа лиц», применение которых вызывает трудности при регулировании согласованных действий и соглашений хозяйствующих субъектов. Казалось бы, в определении «группы лиц» четко установлено, что положения настоящего закона, относящиеся к хозяйствующим субъектам, распространяются на группу лиц. С другой стороны, в некоторых определениях закона дается термин «хозяйствующий субъект», а в скобках «группа лиц», в некоторых же «группа лиц» в скобках отсутствует. Возникает вопрос, означает ли это по замыслу разработчиков закона, что данное правонарушение может осуществлять только хозяйствующий субъект, или же положения, касающиеся согласованных действий, распространяются также и на группу лиц. Этот вопрос имеет принципиальное значение, так как неточность позволяет произвольно толковать нормы закона, что недопустимо для такого уровня важности. Согласно статье 3 нового закона в сферу его применения входят отношения, связанные с защитой конкуренции, предупреждением и пресечением монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции. В отличие от старого новый закон не предусматривает каких-либо изъятий из указанных отношений. Это, безусловно, имеет положительные стороны: например, позволяет бороться с неконкурентными ограничительными условиями в лицензионных или иных договорах. Однако это ставит ряд субъектов предпринимательской деятельности в весьма невыгодное положение.

В большей степени это относится к предпринимателям, работающим по договорам франчайзинга. Крупное предприятие зачастую при заключении договора франчайзинга оставляет за собой право рекомендации ценовой политики, хотя по закону запрещается включение в договор условий, по которым предприятие вправе определять цену продажи товара. И действительно трудно представить, к примеру, такие предприятия общественного питания, как «Макдоналдс» и «Крошка-картошка» конкурирующими между собой, с разными ценами на продукцию. ЕС принял директиву о нераспространении конкурентного права на договоры франчайзинга, а в России после принятия нового закона, огромное количество организаций автоматически будет подпадать под действие статьи 8 о согласованных действиях субъектов. Статья 13 нового закона говорит об исключениях из запрета злоупотребления доминирующим положением и согласованных действий хозяйствующих субъектов. Такие действия могут быть признаны допустимыми, если такими действиями не создается возможность для отдельных лиц устранить конкуренцию на соответствующем товарном рынке, не налагаются на их участников или третьих лиц ограничения, а также если их результатом является или может являться: совершенствование производства, реализации товаров или стимулирование технического, экономического прогресса либо повышение конкурентоспособности товаров российского производства на мировом товарном рынке; получение покупателями преимуществ (выгод), соразмерных преимуществам (выгодам), полученным хозяйствующими субъектами в результате действий (бездействия), соглашений и согласованных действий, сделок. Даже многократный повтор этой нормы не делает ее яснее. Что такое «соразмерная часть преимуществ», какие ограничения являются «крайне необходимыми»? Норма абсолютно не четкая, неопределенная, допускающая весьма вольное толкование. Практика показывает, что такие расплывчатые и непонятные нормы либо вообще не применяются на практике, либо применяются с полнейшим произволом. При наличии такого количества оценочных критериев в одной норме возникает опасность применения нормы с целью ухода от ответственности.

В статье 14 пункт 1 указаны формы недобросовестной конкуренции: распространение ложных сведений; введение потребителей в заблуждение и другие. Однако все они не являются предметом антимонопольного законодательства, так как в большинстве случаев не имеют своей целью и результатом монополизацию рынка. Помимо этого, в указанной статье имеется одна форма недобросовестной конкуренции, которая вызывает серьезные нарекания: «некорректное сравнение хозяйствующим субъектом производимых или реализуемых им товаров с другими товарами хозяйствующих субъектов». Но сравнение различных характеристик производимых и продаваемых товаров не может быть никем запрещено, так как не может быть запрещена реклама, а что такое некорректное сравнение, совершенно неясно и законом не поясняется. Подобное понятие должно быть очень четко расшифровано, либо оно будет приводить к злоупотреблениям. Статья 23 закрепляет полномочия антимонопольного органа, основным из которых является выдача предписаний. Нельзя согласиться с правомерностью самого характера некоторых предписаний. Например, как можно допускать предписания «об изменении условий или о расторжении договоров или иных сделок». Такое предписание есть не что иное, как неправомерное «вклинивание» государственного органа исполнительной власти в хозяйственную жизнь предприятия. Кроме того, изменение условий уже заключенных договоров и сделок недопустимо, ибо противоречит основам частного права и сущности частнопредпринимательской деятельности, так же как недопустима процедура «обратного действия» любого закона. В той же статье говорится о возможности обращения антимонопольного органа в суд с заявлениями о ликвидации коммерческих и некоммерческих организаций. Это неправомерно. Более правильным было бы обращение в суд с предложениями по корректировке тех или иных сторон деятельности предприятия и о компенсации ущерба третьим лицам, в отношении которых были осуществлены неправомерные действия. В новый закон добавили возможность приостанавливать уже выданные в отношении правонарушителей решения и предписания антимонопольного органа. Статья 47 закона предусматривает, что при подаче заявления в суд о признании недействительным решения или предписания антимонопольного органа, действие указанных решений или предписаний приостанавливается на время рассмотрения заявления в суде до вступления решения суда в законную силу. Это можно понять, когда речь идет о таких предписаниях, как: о перечислении в федеральный бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства; о заключении, об изменении условий или о расторжении договоров. Однако это совершенно неоправданно в отношении предписаний о прекращении нарушений антимонопольного законодательства; о недопущении действий, создающих угрозу нарушения конкуренции и антимонопольного законодательства; о совершении действий, направленных на обеспечение конкуренции. Поэтому следует дифференцировать те предписания антимонопольного законодательства, действия которых приостанавливается с подачей заявления в суд о признании их недействительными.

В целом все рассмотренные критические пункты представляют собой серьезную опасность. Если оставить положения закона в их нынешнем виде, страна получит не только мощное давление на частный сектор, но и перегруженный непосильной организационной работой антимонопольный орган, что автоматически приведет к росту затрат на его содержание и увеличение нагрузки государственного бюджета. Для решения проблем антимонопольной политики России необходимо скорректировать антимонопольные законы в указанных выше направлениях с одновременным сжатием их объема. В данном случае краткость, максимальная ясность и прозрачность законов являются залогом успеха. Нагромождение статей, норм, ограничений и санкций приведет лишь к дополнительным нарушениям и негативным эффектам в экономике. Не следует провоцировать излишнюю активность антимонопольного органа. Если он будет выступать в качестве инициатора судебных дел, то это будет неизбежно приводить к злоупотреблениям властей для нажима на неугодные им хозяйственные структуры. Поэтому нужно придерживаться традиционной процедуры: в любом деле должен быть истец и ответчик. В качестве истца должны выступать хозяйствующие субъекты, которые испытали на себе действие недобросовестной конкуренции со стороны потенциального монополиста, а со стороны ответчика - этот потенциальный монополист. Сама же жалоба может подаваться в антимонопольный орган, который выступает в качестве буфера: он проводит предварительное разбирательство и по его результатам обращается в суд совместно с истцом. Такая процедура представляется более логичной и эффективной. Должен измениться характер отношений с конкурентами и монополистами. Имеет смысл сосредоточить внимание на оказании помощи конкурентам и их поддержке в оказании сопротивления монополисту, нежели на «зажиме» самого монополиста. Особое место в помощи конкурентам должно принадлежать местным властям. Данное положение непосредственно перекликается с тезисом, что основной интерес антимонопольного органа должен быть перенесен на работу с истцом, а не с ответчиком. При проведении антимонопольной политики имеет смысл полностью использовать арсенал «невидимых регуляторов». К ним относятся: хорошее информационное обеспечение сферы регулирования и личные контакты властей с хозяйствующими субъектами. Таким образом, информационная открытость страны и готовность чиновников к личным контактам и позитивному диалогу с предпринимателями являются «невидимыми» для общества, но очень важными и эффективными способами современного регулирования разных сторон экономической жизни. В этой связи было бы целесообразно российскому антимонопольному органу отслеживать всю информацию о деятельности потенциальных монополистов и вступать с ними в конструктивный диалог по поводу возможной корректировки их деятельности. Договорившись по определенным вопросам с монополистом, государство может оказывать такое влияние на соответствующий рынок, которого оно никогда не добьется при высокой конкурентности этого рынка. Данный фактор не стоит выпускать из виду.

Заключение