Оценка эффективности российской институциональной структуры

Структурными элементами институциональной системы выступают институты, сложное кооперативное когерентное взаимодействие которых обусловливает качество современной институциональной системы. Институты выступают как связующее звено между экономикой и другими подсистемами общества, находясь как бы на границе между экономикой, правом, политикой, культурой и отражая их взаимное влияние друг на друга.

Но по отношению к социально-экономической системе в целом институциональная система выступает подсистемой, и испытывает ее определяющее влияние. Принимая это во внимание, можно более реалистично подходить к трансформации социально - экономических систем, учитывая внешние импульсы, исходящие из их институциональных подсистем, способных вызывать флуктуации в системе в целом, изменять ее структуру и соотношение элементов, что особенно важно в периоды выбора дальнейшего пути развития общества в точках бифуркации. Необходимо учитывать и такое влияние институциональной структуры, когда действующая политическая система, устаревшие правовые и хозяйственные нормы ограничивают, тормозят как прохождение информации о необходимых экономических преобразованиях, так и компенсирующее или усиливающее действие самой системы в рамках механизмов обратных связей. Но называть все экономические институты "институциональной средой экономики" было бы ошибкой, как и отнесение всех экономических институтов к области надстройки, поскольку большая их часть является базисной (институты собственности, контрактного права, банки, биржи, налоговые и бюджетные институты, парабанковские институты и многие другие). Таким образом, институциональная система общества, представленная, прежде всего базовыми институтами, выступает как исходная общественная структура, взаимодействие элементов которой обеспечивает не только развитие, но и трансформацию общества.

Самовоспроизведение, хранение и реализация информации в процессе роста новых институциональных форм происходит на основе синергетического взаимодействия базовых и комплиментарных (дополнительных) институтов. Представители эволюционной теории считают, что совокупность базовых, в том числе и неформальных, институтов образует генетическую основу развития общества. Признание генетического характера институциональной структуры означает необходимость сочетания телеологического характера ее реформирования с самоорганизационными механизмами и учетом прошлой институциональной истории.

Следует также иметь в виду, что институциональные преобразования в трансформационных системах характеризуются неопределенностью и неустойчивостью, отсутствием достоверной информации относительно будущего экономического развития. Это достаточно часто ориентирует экономических агентов не на институциональные изменения, а на консервацию существующей системы норм и правил, к которым они уже приспособились, которые проверены предыдущим опытом. Для того, чтобы изменить структуру такой институциональной системы, необходимы мощные флуктуации, способные разрушить механизм действия отрицательных обратных связей, постоянно возвращающих институциональную систему на прежнюю траекторию развития.

Необходимо также учитывать, что формальные институты, писаные законы и явные контракты в институционально сформированных обществах действуют автоматически, выполняя роль встроенных институциональных стабилизаторов. В результате их действия уменьшается неопределенность экономической среды, расширяется поле безличного обмена, становятся возможными сложные трансакции, рассчитанные на длительную перспективу и охватывающие много участников.

Но в ситуации трансформации системы, жесткость, присущая формальным институтам, может становиться контрпродуктивной, препятствуя поиску и утверждению новых эффективных моделей адаптации. В этой ситуации неформальные нормы и неявные контракты иногда лучше, чем формальные, создают условия для самоорганизации системы, ее гибкого приспособления к меняющимся условиям.

Поэтому, на наш взгляд, процесс преобладания неформальных норм на определенном этапе системной трансформации является закономерным и необходимым. С позиций синергетики было бы также ошибкой противопоставлять формальные и неформальные институты по принципу "или - или". Для самоорганизации институциональной системы необходимы как те, так и другие. В эффективно работающей институциональной системе они не исключают, а скорее дополняют друг друга.

Следует еще раз подчеркнуть, что в устойчивой системе базовый уровень всегда составляют формальные институты и явные контракты. Значение неформальных норм возрастает в ситуации неустойчивого состояния системы, в том числе и в процессе ее трансформации. Тогда неформальные институты, в ходе кооперативного и когерентного взаимодействия хозяйствующих индивидов, обеспечивают синергетические эффекты и ускоряют институциональные преобразования.

Институциональные изменения в трансформационных системах можно определить как процесс возникновения, развития, и укрепления норм, правил и стереотипов экономического поведения, адекватных рыночной системе хозяйствования. В экономически развитых странах институциональные изменения, по мнению Д. Норта, наступают с того момента, когда участники сделки начинают понимать, что им было бы более выгодно пересмотреть ее условия. Только при условии, что ожидаемые выгоды от институциональных изменений превышают издержки по их осуществлению, создается реальная экономическая основа таких изменений. Если же никто из агентов в данный момент времени не заинтересован в изменении существующих институтов, возникает состояние институционального равновесия.

Д. Норт в качестве важнейшего источника совершенствования институтов рассматривает также фундаментальные изменения в соотношении цен (пропорциях между ценами факторов производства, стоимостью информации, изменениями в технологиях и т.д.). Вследствие этого изменяется и соотношение сил сторон контрактных соглашений, и тогда одна из сторон стремится изменить условия контракта. Этот процесс происходит в значительной степени спонтанно, но когда такого рода "возмущения" достигают значительных размеров, и не гасятся системой отрицательных обратных связей, происходит переструктурирование институциональной системы, возникают новые формальные институты, в рамках которых теперь будут действовать экономические агенты.

Д. Норт выделяет и такие факторы институциональных изменений, как двойственная роль государства, влияние групп со специфическими интересами, зависимость институтов от ранее выбранной траектории. Но в трансформируемых экономиках, в условиях господства крупных государственно-олигархических кланов и высокого уровня коррумпированности общества, действие этих факторов может привести не к институциональным изменениям, а к консервации существующих неэффективных институтов, создавая условия для "плохого институционального равновесия". Чтобы его разрушить, необходимы действительно радикальные преобразования институциональной системы, которые невозможны без становления гражданского общества.

В то же время, становление рыночных институтов в трансформационных системах было бы лишено всякого смысла, если бы они не влияли на ход экономического развития, и не ускоряли его. Но институты, на наш взгляд, способны не только увеличивать темпы экономического роста, но и менять качество экономической системы в целом, трансформируя ее.

Для доказательства существования взаимосвязи между этими процессами, целесообразнее всего, на наш взгляд, воспользоваться категорией "потенциал". Эта категория позволяет наиболее четко показать взаимосвязь между развитием институтов и возможностями экономической системы к трансформации и дальнейшему росту, раскрыть синергетический эффект взаимодействия между институциональной и экономической системой. В самом общем виде потенциал - это целая совокупность характеристик системы, отражающая способность ее элементов к такому взаимодействию, вследствие которого имеющиеся возможности как самой системы, так и связанных с нею систем, дают максимально возможный эффект. Потенциал рыночных институтов можно представить как определенное взаимодействие их как уже реализованных, так и имеющихся, но еще не реализованных, возможностей, направленных на трансформационное преобразование общества. Сложная структура этой категории требует анализа кооперативного когерентного взаимодействия целой системы институтов, поэтому его оценка не может ограничиваться традиционными методами и требует синергетического подхода. Прежде всего, исходя из сложности и динамичности феномена "потенциал", для его исследования необходим нелинейный подход. "Если нам когда-нибудь удастся создать динамическую теорию изменений- то есть то, чего недостает современной экономической науке…- то она будет строиться на модели институциональных изменений" - подчеркивает Д. Норт. Рыночный потенциал отражает также способность общества решать возникающие проблемы институционально оформленным образом, на основе выработки эффективных правил и норм экономического взаимодействия институтов как между собой, так и с системой существующих организаций.

Измерение рыночного потенциала институциональных систем - проблема практически не исследованная, поскольку является многофункциональной и требует учета множества факторов, Но, несмотря на всю сложность, некоторые показатели все же существуют. В качестве таковых вполне можно рассматривать индексы качества институционального устройства, которые разработаны и просчитаны специалистами Мирового банка и приведены в таблице 3.

Как следует из таблицы, наиболее высокие показатели экономической свободы имеют высокоразвитые страны, что является доказательством взаимосвязи между качеством институтов и уровнем экономического развития страны. Но существует и обратная зависимость. В том же Докладе Мирового банка за 2002 год "Growth and Institutions", показано, что только за счет эффективной защиты института частной собственности и института конкуренции можно получить ежегодный прирост реального ВВП на 2%.

Таблица 3

Показатели качества институционального устройства некоторых стран (средние значения за 2002 - 2007 гг.)[7].

Если бы уровень качества институционального устройства достиг в ряде стран среднемирового показателя, то в азиатских странах ВВП удвоился бы, а в восточноевропейских странах ВВП увеличился бы в 1,5 раза. В среднем повышение качества институциональной структуры на 1% позволяет повысить темпы экономического роста на 1,4% , а повышение уровня финансового развития на 1% позволяет увеличить темпы экономического роста на 0,5%.

Таким образом, рыночный потенциал современных институциональных систем способен оказать решающее влияние как на экономический рост, так и на трансформацию социально-экономических систем в направлении укрепления прав собственности, рыночной конкуренции, функционирования финансовых рынков и качества управления.

Из таблицы также видно, что индексы качества институционального устройства в Украине отсутствуют, поскольку здесь не существует достаточной информационной базы для такой оценки. Статистика страны не рассчитывает показатели качества институционального развития, несмотря на то, что уже существуют определенные методики и Мирового банка и Европейского банка реконструкции и развития. В ходе институционального строительства страны такие исследования очень важны, чтобы оценить как ход этих процессов, так и их влияние на происходящие трансформационные изменения.

В ходе реализации рыночного потенциала институциональных изменений следует различать краткосрочный и долгосрочный периоды. Долгосрочные институциональные изменения - это последовательное накопление многочисленных краткосрочных изменений. Поскольку субъективные модели реформаторов не всегда быстро и точно воплощаются в реальной практике, а последствия проводимых реформ чаще всего носят неопределенный и непредвиденный характер, довольно часто нацеленные на самые лучшие цели, реформы дают настолько противоречивые итоги, что разрыв между намерениями и результатами превращается в довольно значимую проблему.

Вся предшествующая история трансформационных процессов в Украине доказывает существование такого разрыва, достаточно вспомнить итоги приватизационных программ. Но если результаты реформ, несмотря на всю непредсказуемость, все же имеют положительную динамику, то после каждого их этапа качество институционального развития общества повышается. Этот возрастающий потенциал рыночных институтов представляет собой продолжение движения системы к подлинно рыночным отношениям.

Таким образом, если экономический потенциал общества дает возможность понять движение как определенную траекторию экономического роста, то потенциал институциональной системы направляет общество к выбору траектории социального развития в точке бифуркации, определяет направление, пути и цели этого развития. Если, при этом процесс формирования рыночных институтов будет происходить системно и сопровождаться их кооперативным когерентным взаимодействием и созданием синергетических эффектов, то общество в точках бифуркации уверенно и быстро пойдет по рыночной траектории. Тем самым в стране будут созданы необходимые условия для саморегулирования, а в дальнейшем и самоорганизации экономики. Таким образом, формирующийся рыночный потенциал институциональных систем выступает как непрерывный и многофакторный процесс образования новых возможностей общества, на основе которых будет происходить дальнейшее продвижение и углубление реформ.

Реализация потенциала возникающих новых институциональных систем создает возможности избрать подлинно рыночное направление реформ, и спрогнозировать нацеленность как настоящего, так и будущего экономического развития. Поэтому, в трансформационных экономиках процесс реализации рыночного потенциала институциональных систем выполняет системообразующую функцию. Эта системообразующая способность рыночного потенциала состоит в его как внутреннем, так и внешнем влиянии на становление рыночных качеств общества, на раскрытие не реализованных или ранее не востребованных возможностей для количественного и качественного изменения общества.

При этом глубинные тенденции функционирования и реализации рыночного потенциала институциональных систем, не отделимы от критериев экономической целесообразности и эффективности. Это означает, что реализация рыночного потенциала институциональных систем не только носит системообразующий характер и создает реальную основу для системных преобразований общества, но и является предпосылкой для перехода к подлинно эффективной инновационной и социально направленной экономике.

4. Эволюционная модернизация институциональной структуры в переходной экономике России

На основе положений теории институциональных матриц определяется содержание перестроечных процессов российской экономики. Акцент делается на объективной стороне преобразований, в которых находит свое выражение самоорганизация социальной системы на новом этапе развития.

"Прогресс есть развитие порядка" - одна из известных формул Огюста Конта, основоположника социологии. Для нас она является эпиграфом собственных исследований. В развернутом и конкретизированном мы декларируем его формулу как "Прогресс России есть развитие присущего ей институционального порядка". Это - первый тезис, который будет аргументирован в данном докладе.

Следующее важное положение. Хаос - любимец синергетики, на наш взгляд, характеризует не столько состояние реальных объектов, сколько недостаточную научную рефлексию тех законов, которые "стоят" за воспринимаемой внешне неопределенностью и дезорганизацией. Соответственно, второй наш тезис - "Кажущийся хаос есть временное отклонение от закономерных траекторий, хаос - стадия, момент динамичного развития, законы которого необходимо и можно познать".

Третий тезис, непосредственно связанный с темой конференции, отражает наше понимание "единства самоорганизации и управления в динамическом развитии России". Российское общество (как и любое другое) - самоорганизующаяся естественно развивающаяся система. Управлять - значит знать законы этой самоорганизации, устройство образующих общество самовоспроизводящихся структур. Знание при этом подскажет, какие изменения возможны, а какие нет. Итак, третий тезис - "Эффективное управление развитием России предполагает знание механизмов общественной самоорганизации".

На минуту отвлечемся от строгих аксиоматических констатаций. Заявленные тезисы, организующие наш научный поиск, не означают, что мы не признаем мерцательности и игры окружающего мира, загадок его изменений и не склоняемся перед тайной жизни, непредсказуемой и Божественной. Это - основа нашего мировосприятия. Но в методологически корректной научной работе полагаем необходимым заявить (и реализовывать) строгую аналитическую схему, направленную на поиск закономерностей, задающих гармонию неуловимо меняющейся социальной действительности.

Институциональная структура, которую мы отождествляем с институциональным порядком - это совокупность взаимосвязанных институтов. Институты понимаются как устойчивые постоянно воспроизводящиеся социальные отношения, которые, собственно говоря, и структурируют общественную жизнь. Институты многообразны и устроены непросто. Объектом рассмотрения в данном случае являются базовые институты, образующие глубинные основания социальных взаимодействий. Они как объект научного анализа представляют собой умопостигаемое абстрактное качество. Базовые институты - научное понятие, в котором фиксируется выделяемое разумом устойчивое постоянно воспроизводящееся свойство многообразных человеческих взаимодействий по поводу совместного проживания (то есть социальных действий).

Совместное проживание людей требует связи и согласований между ними по трем важнейшим моментам. Именно эти моменты представляются нам значимыми для того, чтобы сформировать необходимую и достаточную модель общества. Она включает в себя сферы экономики, политики и идеологии.

Итак, первым моментом является необходимость совместного производства из условий окружающей среды средств потребления, без которых невозможно физическое воспроизводство социума. Это - ведение хозяйства, или экономика - первый срез общественной жизни. Вторым моментом является необходимость коллективного решения возникающих вопросов, выработка совместных целей и следование им, что означает выработку политики, то есть правил и процедур принятия таких решений. Политическими, по определению классика социологии Талкотта Парсонса, являются те "стороны социального действия, которые связаны с организацией и мобилизацией ресурсов для достижения каким-либо коллективом его целей". Третий момент, образующий устойчивую платформу социальных взаимодействий и одновременно их составную часть - наличие общих ценностей и идей, разделяемых участниками деятельности. При принятии решений именно к этому комплексу значимых для массы членов общества идей, апеллирует общественное мнение. Разделяемые сообществом ценности легитимизируют, в конечном счете, политические и экономические решения. Итак, третьей значимой стороной социальных взаимодействий, которой нельзя, на наш взгляд, пренебречь при построении функционально полной и необходимо достаточной модели общества, является идеология.

В результате в нашей аналитической схеме общество предстает в единстве трех его размерностей, координат или срезов - экономики, политики и идеологии. Они образуют важнейшие сферы социальной жизни. Соответственно, регулирующие эти сферы институты (то есть институты, на основе которых осуществляются экономические, политические и идеологические взаимодействия) являются базовыми элементами данной модели. Мы назвали такую совокупность базовых экономических, политических и идеологических институтов институциональной матрицей. Институциональные матрицы как устойчивые самовоспроизводящиеся структуры характеризуют существование общественной целостности, они образуют своеобразный "невидимый" скелет общества, его архетипическую структуру.

В абстрактном научном понятии институциональной матрицы логически обобщены, то есть феноменологически "растворены" (как бы спрятаны) те многообразные реальные связи и институты, которые мы наблюдаем в социальной жизни. Это юридические и житейские нормы, правила и санкции, процедуры согласований, законы, традиции и обычаи, организации и законодательные акты и т.д. Чтобы отличать их множество от базовых институтов (абстрактного понятия), мы используем для обозначения таких феноменов термин "институциональные формы". Связь между институтами и институциональными формами такова, что содержание базовых институтов проявляет себя в эмпирически наблюдаемых институциональных формах. Они являются их воплощением.

Много лет работая над анализом исторических и современных данных, относящихся к разным странам, мы все более убеждаемся, что лишь два типа доминирующих матриц можно выделить в структуре государств. Как можно разделить миллиарды людей Земли всего лишь на две группы - мужчин и женщин (пусть отличающихся между собой сотнями других признаков), так и все многообразие институциональных порядков можно свести к двум основным матричным исходным типам. Мы назвали их Х и Y-матрицы. Они отличаются содержанием образующих их институциональных комплексов. То есть базовые институты в каждой из общественных сфер в Х-матрице одни, а в Y-матрице - другие. При этом между собой в структуре одной матрицы эти институты тесно увязаны и подходят друг к другу как "ключ к замку".

Так, в Y-матрице, сочетаются экономические институты рынка, политические институты федерации (построения общества "снизу") и субсидиарные ценности, в которых закрепляется приоритет Я над Мы. Y-матрица доминирует в большинстве стран Европы и США.

Соответственно, Х-матрица образована экономическими институтами редистрибуции, политическими институтами унитарного устройства (построения общества "сверху") и идеологическими институтами коммунитарности, в которых закрепляется приоритет Мы над Я. Россия, страны Азии и Латинской Америки отличаются доминированием Х-матрицы.

Как в клетке человека присутствуют доминантные и рецессивные гены (доминантные определяют пол и другие характеристики людей), так и в институциональной структуре обществ действуют базовые (доминирующие) и комплементарные (дополнительные) институциональные матрицы. Это означает, что институты рынка сосуществуют с институтами редистрибуции, демократия и федерация - с принципами унитарности и централизации, а субсидиарные личностные ценности в общественном сознании уживаются с ценностями коллективными, коммунитарными. Принципиальное положение нашей теории заключается лишь в том, что история стран характеризуется устойчивым доминированием одной матрицы, и эта доминирующая матрица определяет рамки и пределы действия комплементарных институтов. Доминирование Х или Y-матрицы имеет "вечный" характер и определяет социетальный тип общества. Доминирующая матрица означает способ социальной интеграции, найденный социумом в условиях проживания на тех или иных пространствах.

Относительно роли окружающих условий ограничимся здесь лишь замечаниями констатирующего характера. Мы выделяем два свойства материально-технологической среды обитания, которые, в конечном счете, и определяют тип складывающейся институциональной матрицы. Когда мы говорим о материально-технологической среде, то имеем в виду, прежде всего, общественную инфраструктуру и отрасли, приоритетные для обеспечения жизнедеятельности всего населения. Среда по своим свойствам (проявляющимся в ходе ее использования как среды производственной) может быть либо коммунальной, либо некоммунальной. Коммунальная материальная среда характеризуется технологической неразрывностью, что предполагает ее использование как единой нерасчленимой системы, части которой не могут быть обособлены без угрозы ее распада. Примеры коммунальной среды, хорошо известные россиянам - система железнодорожных путей, жилищно-коммунальное городское хозяйство, система трубопроводного транспорта, единые энергетические системы и т.д. Некоммунальная материально-технологическая среда характеризуется автономностью. Образующие ее объекты технологически разобщены, могут быть обособлены и функционировать самостоятельно, что предполагает возможность их частного использования.

Коммунальная среда способствует складыванию институциональной Х-матрицы, когда возникает необходимость централизации и объединения усилий людей в единых производственных процессах, формируются соответствующие политические структуры, а также коммунитарные ценности, в которых общественное сознание исторически закрепляет смысл такого общественного устройство. Некоммунальная среда порождает институты Y-матрицы - обособленных товаропроизводителей, взаимодействующих посредством рынка, федеративные политические структуры и адекватные такому устройству индивидуальные субсидиарные ценности.

Определившись с исходными понятиями, перейдем к анализу самоорганизации общества посредством воспроизводства присущих ему институциональных структур.

Матричный принцип развития неживой природы - как принцип размножения кристаллов, - был в свое время выявлен в геологических науках. Оттуда эта идея проникла в биологию, которая связала матричный принцип наследственности с теорией эволюции. Здесь идея матрицы и комплементарной ей реплики позволила разгадать механизмы происхождения и развития жизни. Этот механизм представляет собой так называемую конвариантную редупликацию, то есть самовоспроизведение молекулярных структур на основе матричного синтеза, когда по наследству передается не только генетическая информация, но и дискретные отклонения от исходных состояний, то есть мутации. Любая сложная молекулярная структура претерпевает изменения, и каждый раз происходит не абсолютно точное ее повторение, а воспроизведение с внесением некоторых изменений. Но, поскольку сама матрица передачи наследственных признаков имеет большую степень стабильности, эта стабильность обеспечивает процесс передачи генетической основы и воспроизводство жизнеспособных форм. Естественный отбор, таким образом, означает эволюцию конвариантно изменяемых форм на основе матричного воспроизведения, а сама жизнь представляет собой непрерывное матричное копирование с последующей самосборкой копий.

Нашу работу по институциональным матрицам, структурирующим общественную жизнь, можно рассматривать как развитие идеи матричного синтеза в отношении социальных систем. Институциональная Х или Y-матрица, представляющая собой устойчивый комплекс институтов важнейших сфер социальной системы - экономической, политической и идеологической, - содержит в себе генетическую информацию, обеспечивающую воспроизводство обществ соответствующего типа. Самовоспроизведение, хранение и реализация информации в процессе роста новых институциональных форм, то есть создание "плоти социальной жизни", обеспечивается взаимодействием матрицы базовых институтов и матрицы комплементарных институтов, имеющей в данном случае характер реплики (отзыва, реакции, необходимого элемента диалога). При этом матрица базовых институтов образует генетическую основу. Каждый из базовых институтов взаимодействует с определенным комплементарным (дополнительным) институтом, то есть выполняющим ту же функцию в альтернативной институциональной системе, и, как доминирующий, "накладывает" на него свою информацию, характер, отпечаток. (Аналогично тому, как рост новых клеток и производство белка возможен в результате взаимодействия молекул ДНК - носителей генетической информации, и молекул РНК, комплементарно выстраиваемых вдоль молекулы ДНК и опосредованно воспринимающих эту информацию для последующей трансляции). И как исходные молекулы ДНК и РНК являются матрицами для построения соответствующих макромолекул, так и матрицы базовых и комплементарных институтов создают основу для считывания информации и последующего синтеза живых социальных и институциональных форм. Но если в биологии эти процессы происходят за сотые доли секунды, то в человеческой истории взаимодействие базовых и комплементарных форм с отбором тех сочетаний, которые соответствуют исходным матрицам и одновременно эволюционно модернизируют социальные формы, занимает порой от нескольких лет до десятилетий и даже столетий.

Общества начинают свою жизнь с той поры, когда они приобретают способность генетически воспроизводить "нажитую информацию", и институциональные матрицы являются механизмом передачи такой информации. Поэтому выявление институциональных матриц закономерно только для обществ с воспроизводящейся историей, и их бесполезно искать "в доинституциональной" человеческой истории. А определение специфики, содержания доминирующей в обществе институциональной матрицы, как и механизма взаимодействия базовых и комплементарных институтов, позволяет осознанно осуществлять институциональное строительство и минимизировать социальные издержки эволюционного развития государств.

Покажем на иллюстративном примере, как действует механизм самовоспроизводства общественной структуры России, которая характеризуется доминированием Х-матрицы. Уточним, что в данном случае мы говорим не про Россию как многообразном нерасчленимом феномене (о чем нередко идет речь в многочисленных социологических нарративах), а соотносимся с принятой нами моделью российского общества. В этой модели объектом рассмотрения служит институциональная структура, регулирующая взаимосвязанные стороны общественной жизни - экономику, политику и идеологию. Поскольку эволюционную модернизацию современной России мы подробнее рассмотрим ниже, здесь приведем пример из отечественной истории. Речь пойдет о периоде русских революций.

Накануне ХХ века империя характеризовалась тотальным доминированием институтов присущей нам Х-матрицы. Это означает, что "институциональный баланс" был смещен в сторону чрезмерной представленности редистрибутивных экономических механизмов и унитарно-централизованных политических процедур. Личностные и демократические ценности находились на периферии общественного сознания. Но, как отмечалось выше, полноценная общественная структура и ее динамичное развитие предполагают необходимое динамичное сосуществование базовых (доминирующих) и комплементарных (репликативных) институциональных форм. Поэтому неизбежно "в параллель" с традиционными механизмами стали выстраиваться дополнительные практики, заимствованные преимущественно из европейских стран. Причем развитие новых институтов зачастую было не столько актами взвешенной политики, сколько стихийной реакцией "сверху" и "снизу" на проблемы общественного развития. Поэтому они внедрялись спонтанно, зачастую кроваво и без меры. В экономической сфере стал развиваться рынок - "русский капитализм". В политической сфере началось партийное строительство, борьба за выборы и новую прозападного типа конституцию - элементы альтернативной Y-матрицы. Лозунги свободы личности и индивидуализма, борьба с присущей стране соборностью характеризовали идеологическую сферу. С точки зрения принципа матричного воспроизводства началась пристройка комплементарных (репликативных) форм к базовым. Но этот процесс, под влиянием социальных сил, стал носить неестественный характер. Предпринимались попытки не дополнить и компенсировать, но заместить базовые формы комплементарными, то есть деформировать институциональную матрицу российского государства. Это привело к угрозе его не только развития, но и выживания, что выразилось в социально-экономическом упадке и внешне наблюдаемом хаосе, которые современные синергетики назвали бы точкой бифуркации.

По нашему убеждению, это была не точка бифуркации, предполагающая выход на неожидаемую, непрогнозируемую траекторию, а предстадия неизбежного возвращения общества к доминированию присущей ему институциональной модели. Еще раз воспользуемся аналогией из биологии, продвинувшейся далее общественных наук в понимании механизмов развития живых систем. Выбор режима воспроизводства живого организма определяется геномом, или банком данных, где хранится вся генетическая информация. "Если по какой-либо причине выбирается другой - развитие не прекращается, но вырастает урод, не способный к длительному существованию". Попытка пойти по другому пути в истории России и привела к тому, что процесс этот ("не санкционированный" ее геномом - институциональной Х-матрицей) завершился. Революция - под какими бы лозунгами она не начиналась, закончилась восстановлением доминирующего положения институтов Х-матрицы, то есть редистрибуции - в форме планового хозяйства, унитарного политического устройства - в виде Союза Советских Социалистических Республик, и коммунитарной идеологии, выражением которой в тот период служила доктрина коммунизма.

Революционная реакция как спонтанное возвращение общества к доминированию базовых институтов, наблюдавшаяся в России в начале ХХ-го века - демонстрация объективного действия матричного принципа самовоспроизводства институциональных структур.

Современная Россия для обществоведов - гигантская научная лаборатория, где в реальном времени осуществляются грандиозные социальные эксперименты. Результаты этих экспериментов опровергают одни теории и подтверждают другие. Конечно, использование наблюдаемой действительности в качестве экспериментальной базы для оценки теорий предполагает, что условия эксперимента корректно описаны, а наблюдаемые результаты систематизированы в терминах предложенных теоретических понятий.

С нашей стороны мы предлагаем такое описание ситуации российских преобразований. Их причиной явилась деформация институциональной структуры, обусловленная деятельностью социально-политических сил, не имевших адекватной теории процесса динамичного развития. Содержанием деформации советского периода являлось нарушение институционального баланса, то есть оптимального соотношения базовых и комплементарных институтов. Тотально доминировали институты Х-матрицы - редистрибутивный экономический комплекс, унитаризм в политике и господство коммунитарных ценностей, подавляющих ценности индивидуальные, личностные. Это означало, что объективно необходимый принцип матричной репликации, то есть достройки институциональной структуры комплементарными институтами Y-матрицы, искусственно сдерживался и блокировался. Но законы институциональной самоорганизации отменить невозможно, и поэтому альтернативные элементы, неизбежно возникая, носили в этих условиях латентный, нелегальный или уродливый характер. Таковыми были обменные отношения на "черных" и "серых" рынках, сепаратная деятельность местных властей, фактически отделявшая экономико-политическую жизнь целых регионов от жизни страны, диссидентские движения по защите прав человека в идеологической сфере и т.д. Другими словами, политика в этот период не обеспечивала в должной мере каналов "конвариантной редупликации", блокируя механизм самособорки институциональной структуры с одинаково необходимыми базовыми и комплементарными элементами. Такой социальный организм не мог быть жизнеспособен, что и выразилось в системном кризисе (термин Н.Н Моисеева). Он был зафиксирован учеными в их работах и населением "на собственной шкуре" с середины 1980-х годов.

Начало реформ также характеризовалась отсутствием у затеявших их социально-политических сил адекватных теоретических концепций. Политэкономия социализма обанкротилась, других убедительных отечественных разработок не было. Поэтому на вооружение были взяты заимствованные теории западных стран с доминированием Y-матрицы. Достаточно высокий уровень их развития послужил основным аргументом в пользу разработанных учеными этих стран концепций, а практиками - конкретных мероприятий. Тот факт, что эти теории отражали особенности институционального развития стран, где они были созданы, во внимание принят не был. Поэтому теоретической основой проводившихся в России преобразований (явно или неявно) служили положения концепций, закреплявших доминирующее положение институтов Y-матрицы в общественном устройстве. То есть целью реформ было развитие рынка, внедрение федеративных принципов политического устройства, а также права человека и иные личностные ценности в идеологической сфере. Предполагалось - и активно проводилось в жизнь - замещение базовой Х-матрицы комплементарной по отношению к ней Y-матрицей.

Жизнь, как всегда, подправила гордого человека, попытавшегося нарушить ее законы. В данном случае это были законы самоорганизации институциональной структуры в условиях коммунальной материально-технологической среды. В такой среде Х-матрица неизбежно занимает лидирующее положение, поскольку именно ее институты более надежно обеспечивают воспроизводство и развитие социума. Поэтому в процессе реформирования заимствуемые элементы частью отвергались, как неадекватные и социально неприемлемые, а частью модифицировались по ходу внедрения и так встраивались в общественную жизнь, что служили противоположным, казалось, целям по сравнению с теми, для которых они заимствовались. Так, административная реформа, проводимая под лозунгами децентрализации управления и принципа разделения властей, по сути дела, укрепляет властную вертикаль, содействует более четкому распределению функций, прав и ответственности между уровнями иерархического управления и усиливает в целом свойственный Х-матрице экономико-политический институциональный комплекс. Реформа, таким образом, модернизирует институциональные формы, но эволюционно продолжает траекторию развития страны с доминированием институтов Х-матрицы. Институты Y-матрицы встраиваются в нашу систему как необходимые и способствующие ее динамичному развитию, но их действие все более опосредуется, задается, определяется, ограничивается действием институтов базовой Х-матрицы российского государства.

Заключение

Как писал А. Эйнштейн, "...понять в сущности и означает суметь сделать выводы из принятой логической системы". Мы базируем свое понимание на той аналитической схеме институциональных матриц, которое заявлено в настоящей работе.

Эволюционная модернизация современной переходной экономики России означает, с этих позиций, развитие присущего ей институционального порядка. Эволюционная модернизация предполагает, что практикой найдены (и этот поиск активно продолжается) - новые формы выражения присущих институциональной Х-матрице российского государства экономических механизмов. Институты редистрибуции - опосредуемого центром процесса движения товаров, услуг и соответствующих прав - сохранили и упрочивают свое лидирующее положение. Они "оплодотворяются" практикой рыночного реформирования. Элементы рынка репликативно дополняют российскую редистрибутивную экономику двумя путями.

Во-первых, они встраиваются в структуру новых институциональных форм. Примером является юридическая конфигурация деятельности монопольных структур в виде акционерных обществ с доминантой государственного участия. Другим путем является заполнение коммерческими структурами "провалов редистрибуции", то есть тех сфер, где они действуют наряду с традиционными госструктурами или взамен них. Речь идет, прежде всего, о сферах торговли, общественного питания, ремонта и обслуживания и т.д. Этот вывод иллюстрирует первый из заявленных в начале статьи тезисов о том, что прогресс России связан с развитием присущего ей институционального порядка.

Второй тезис (хаос как стадия перехода на необходимую траекторию), который мы также полагаем раскрытым, означает следующее. Хаотическое разнообразие переходной экономики России означало, по сути, перебор заимствованных из-за рубежа или предлагаемых смекалистыми отечественными предпринимателями и чиновниками институциональных форм. Критерием отбора, пусть не осознаваемым, служила способность нововведений стать строительным материалом для новой хозяйственной структуры. Структуры, не противоречащей институциональной Х-матрице как базовой доминанте экономики и комплементарно дополняемой элементами альтернативной Y-матрицы, которые смогли пристроиться к ней и повысить суммарную эффективность экономической системы. Наблюдавшийся хаос отражал не точку бифуркации, но процесс закономерного поиска выхода на траекторию, заданную типом институциональной матрицы.

Третий вывод состоит в том, что попытки управления процессами развития были более эффективны, когда - вольно или невольно - учитывали описанные механизмы и принципы самоорганизации институциональной структуры российского общества. Когда же управленческие воздействия и решения вступали с ними в противоречие - обычно это имело место при попытках насаждения сверх меры альтернативных рыночных институтов, социальное напряжение возрастало, а хозяйство развивалось весьма плохо. Поэтому понимание и предъявление учеными и специалистами механизмов самоорганизации объективно развивающихся динамичных систем, частным случаем которых является российское общество и его экономическая сфера, может сослужить хорошую службу.

В заключение уместно, на наш взгляд, привести цитату экономиста Кейнса, известного тем, что разрабатываемые им теоретические положения послужили основой социально-экономической политики не одного послевоенного европейского правительства. Он писал, что "...идеи экономистов и политических мыслителей - и когда они правы и когда они ошибаются - имеют гораздо большее значение, чем это принято думать. В действительности только они и правят миром. Безумцы, стоящие у власти, которые слышат голоса с неба, извлекают свои сумасбродные идеи из творений какого-нибудь академического писаки, сочинявшего несколько лет назад". Неплохо нам, академическим писакам, задуматься об этой потенциальной ответственности.

Список использованной литературы

Норт Д. Институциональные изменения: рамки анализа //Вопросы экономики.- 1997.- №3.- С.7

Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.,1997, С. 16

Абалкин Л.Н. Я. Данилевский о России, Европе и славянском единстве //Вопросы экономики, 2002, №11; Воейков М. Евразийская «теория хозяйствования» как составная часть российской экономической школы //Вопросы экономики.- 2003.- №12.

История русской экономической мысли. Т2.Ч1.- М.,1959 с. 129-138.

Чаянов А.В. Краткий курс кооперации. 4 изд. -М.,1925.

Симония Н. Методологические проблемы анализа моделей социально-экономического развития//Общество и экономика.- 1999.- №10-11; Микульский К.О современной фазе системного кризиса //Общество и экономика.-1999.- №10-11.

Бессонова О.Э. Раздаточная экономика в ретроспективе //Общест-венные науки и современность.- 1998. - №4; Бессонова О.Э. Теория раздаточной экономики - новый взгляд на хозяйственное развитие России //Общество и экономика.- 1998.-№8-9.

Кирдина С. Институциональная структура современной России: эволюционная модернизация //Вопросы экономики.- 2004.- №10.

Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. 2 изд.- Н-К, 2001.

Капелюшников Р. «Где начало конца…» /к вопросу об окончании переходного периода в России //Вопросы экономики.- 2001.- №1;

Радаев В. Российский бизнес: на пути к легализации? //Вопросы экономики.- 2002.- №1.

Шанин Т. Неформальная экономика - книга и состояние России //Управление персоналом.- 2000.- №8.

Барсукова С.Ю. Неформальная экономика и система ценностей россиян //Социологические исследования.- 2001.- №1, С.57.

Дегтярева С.В. К вопросу о месте категории «менталитет» в экономической теории //Актуальные проблемы экономической теории и предпринимательства в условиях трансформации экономики //Межвузовский сборник научных трудов. -Омск, 2001.

Гумилев Л.Н,. География этноса в исторический период. -Л., 1990.

Кульпин Э. Феномен России в системе координат социоестественной истории// Иное. Хрестоматия нового российского самосознания /Ред. составитель С.Б. Чернышов.-М., 1995, Т.I.