Проблемы роста малого бизнеса

2. Разработка государственных программ поддержки малых предприятий. Можно выделить местный, региональный, федеральный (национальный) и межгосударственный уровни значимости таких программ.

3. Налогообложение, включая местный и федеральный уровни.

4. Образование (обучение) : - бизнес-образование (ориентация преимущественно на микроуровень - на управление малой фирмой) ; - экономическое образование (ориентация в большей степени на макроэкономические аспекты МСП как сектора экономики - макроуровень) .

5. Исследования: изучение предприятий малого и среднего бизнеса, стилей менеджмента, особенностей маркетинга и других аспектов управления (микроуровень); изучение МСП как сектора экономики и процессов управления развитием этого сектора (макроуровень) .

Вместе с тем, несмотря на невозможность выработки единого универсального определения для всех перечисленных выше и возникающих новых задач, в ЕС уже в течение ряда лет делаются попытки использования единого определения для решения задачи статистических наблюдений за феноменом МСП.

Более того, для решения задачи формирования единой системы статистических наблюдений и обеспечения возможности проведения анализа на межрегиональном и международном уровнях в настоящее время ведется работа над двухлетним проектом по выработке единой системы статистических наблюдений за развитием МСГР. В то же время в каждой стране - члене ЕС параллельно существуют свои национальные подходы к определению МСП, иногда также варьирующиеся в зависимости от конкретных задач.

Сущность проблемы определения размера предприятия Р. Бруксбэнк выделяет и анализирует следующие три составляющие проблемы определения размера предприятия.

Что есть размер предприятия В разное время разными авторами предлагались такие варианты раскрытия понятия размера предприятия (организации) , как, например, "масштабность операций" ("the scale of operations") , или "пределы организации (организационной структуры) и ее ответственности (задач) " ("the scope of an organisation and its responsibilities") . Наиболее часто в исследовательских целях использовали показатели "число занятых", "стоимость активов" или "годовой оборот" ("объем продаж") и др. Вследствие разнообразия подходов, к тому же варьирующихся по числовым значениям тех или иных показателей, участвующие в обсуждении проблем далеко не всегда имели и имеют в виду одно и то же, употребляя понятия малого и среднего бизнеса.

Как следует измерять размер предприятия? Даже если в качестве ответа на вопрос: "Что есть размер предприятия? " выбираются те или иные критерии измерения размера (что вряд ли является действительно ответом на поставленный вопрос!) , то использование различных численных параметров в качестве границ изменения выбранных критериев неизбежно обусловливает проблему сопоставимости на различных уровнях сравнительного анализа. Однако в зависимости от выбранного критерия одна и та же компания может быть одновременно отнесена к крупным, средним или малым предприятиям, так, например, рекламная фирма с огромным оборотом, относительно средним масштабом операций и с небольшим числом сотрудников. То, что считается "средним" для одной отрасли или одного сегмента рынка, может быть отнесено к "малому" или "крупному" в другом контексте. Сравним, например, оборот фирм в музыкальной индустрии, бизнес-образовании и в промышленности, строительстве, или понятия "масштабность.

Где проходит линия раздела? Даже после решения вопросов: "Что есть размер? " и "Как его следует измерять? " - все еще будет оставаться нерешенным вопрос: "Где проходит линия, разделяющая малые, средние и крупные фирмы? ". К. Грэй и Дж. Стэнуорт делают следующий вывод по этому поводу: "Никакое универсальное определение малого предприятия не сможет быть достаточным для всех задач. Мойщик окон, независимый магазин с двумя работниками, фермер с 300-ми акрами земли, одним наемным рабочим и трактором или каким-нибудь другим оборудованием, швейная фабрика с 50-ю сотрудниками - все они сталкиваются с общими проблемами, отличными от проблем транснациональных корпораций. Необходимо не столько иметь для всех задач универсальное определение, точно отделяющее малое предприятие от крупного, сколько сделать полезные обобщения о малых и крупных предприятиях".

Варианты подходов к определению малых и средних предприятий Можно выделить количественный, качественный и комбинированный подходы к определению малого и среднего предприятий.

Количественные определения МСП. В определениях малых и/ или средних предприятий, основанных на количественном подходе, чаще всего используют такие легко доступные для анализа критерии, как число занятых, объем продаж (оборот) , балансовая стоимость активов.

При этом известны определения, основанные только на применении одного из данных критериев (например, прежнее определение ЕС - численность занятых); может быть использована комбинация этих критериев, как в новом определении ЕС (табл. 2,3).

Однако, хотя подобные критерии и являются наиболее распространенными, разброс мнений о количественных параметрах изменения таких критериев чрезвычайно широк даже в пределах одной и той же страны, не говоря уже о разных странах. Это вполне объяснимо как широким спектром задач, для которых используются формальные определения, *так и различным уровнем развития экономики в разных странах и регионах.

В дополнение к этим объективным факторам накладываются и субъективные представления тех или иных исследователей или политиков о том, что есть малый и/или средний бизнес.

Таблица 2.

Определение малого и среднего предприятий по методологии ЕС (январь, 1995 г.)

Данные таблицы 3 свидетельствуют также об отсутствии общего консенсуса исследователей по вопросу определения размера предприятия даже в национальном масштабе, так как большая часть приведенных критериев относится к Великобритании, одной из первых западноевропейских стран, обратившей внимание на феномен МСП и целенаправленно развивающей этот сектор экономики.

Таблица 3.

Варианты количественных определений среднего предприятия

Доллары США пересчитаны в фунты стерлингов.

Источник: Brooksbank R. Defining the Small Business: a New Classification of Company Size.

Главным достоинством количественных определений является удобство их использования. Такие критерии, как оборот или численность занятых, как правило, доступны для исследователей. Основными недостатками количественных подходов являются их абсолютность, отсутствие теоретической базы, определяющей выбор того или иного показателя и границ его изменения, и в связи с этим трудность их использования для сравнительного анализа.

Качественные варианты определений предусматривают использование качественных критериев. Возможно также дополнение качественного определения некоторыми количественными показателями. Однако и такой подход опирается в основном на субъективные суждения и опыт, но при этом делается акцент на отличия, "интуитивно" известные как присущие компаниям того или иного размера. Делаются также попытки определить размер "малого", "среднего" и "крупного" предприятий через рассмотрение, по сути, "эффектов" или последствий влияния размера на характер деятельности фирмы.

В качестве примера такого подхода Р. Бруксбэнк приводит определение Ван Хорна (Нидерланды, 1979 г.) . При анализе особенностей стратегического планирования малых фирм Ван Хорн выделяет пять характерных черт, присущих в стратегическом аспекте малым фирмам: - относительно небольшое число производимых продуктов (технологий, услуг, ноу-хау) ; - сравнительно ограниченные ресурсы и мощности (капитал, человеческие ресурсы и т.д.) ; - менее развитые системы управления, административных процедур и технологий, необходимых для оценки и контроля стратегического положения компании; - несистематичность менеджмента, неформальность отношения к тренинговым и обучающим программам; - главные управленческие должности и большинство акций удерживаются основателями предприятия и/или их родственниками.

На базе этих качественных критериев, а также своего опыта консультирования в Нидерландах Ван Хорн предложил считать средними предприятия с численностью занятых от 50 до 500 человек и оборотом в 1-33 млн. ф. ст.

Другим примером качественного подхода является методика, разработанная X. Веду" на основе исследований процессов развития организаций. Он идентифицирует ряд характеристик, присущих предприятиям разного размера - от малых до крупных. В этом исследовании делается вывод о том, что британские средние по размеру компании - это предприятия с численностью занятых от 25 до 500 человек.

Широкое распространение в западных странах получила также "теория этапов роста фирмы" (или просто "теория роста компании") , появившаяся в результате исследований в области "организационного поведения" ("organisational behavior") и также давшая толчок к распространению качественных определений размера фирмы на основе выделения характерных этапов ее развития. И хотя ни один из вариантов теории роста фирмы не связан напрямую с определением размера предприятия, ряд исследователей используют эту концепцию для развития качественных вариантов определения размера фирмы.

Один из вариантов данной теории фокусируется на стратегии развития продукта как индикаторе этапа роста предприятия. При этом большинство авторов рассматривают компании как предприятия, развивающиеся начиная от малой фирмы, ориентированной на производство одного продукта, до крупной с ориентацией на диверсификацию своей деятельности по производству большого числа продуктов (технологий, услуг, ноу-хау) - компании-конгломерата. Для характеристики этапа развития продукта используется "коэффициент специализации" ("specialisaion ratio") , равный отношению годового дохода фирмы к ее общим затратам на производство и сбыт основного продукта.

Преимуществами качественного подхода являются достижение некоторой степени его теоретического обоснования и учет широкого спектра "интуитивно" присущих разным предприятиям качественных критериев, таких, как "система менеджмента", "система контроля производительности", "система мотивации производительности" и т.д. Основными недостатками этого подхода являются сложность практического его применения, обусловленная, в частности, трудностью доступа к внутрифирменной информации для определения ряда характеристик, таких, например, как "система менеджмента", а также достаточно широкий спектр самих критериев.

Чисто качественное определение малой фирмы можно сформулировать посредством выделения основных характерных особенностей ее существования и развития. Этот подход интересен прежде всего тем, что рассматривает малую фирму не как уменьшенный вариант большой компании, а как организацию, деятельность которой качественно отличается от крупных предприятий следующими специфичными чертами: высокой степенью неопределенности; потенциально более высокой способностью к внедрению инноваций (в широком смысле) ; постоянным развитием и адаптируемостью к изменениям.

Комбинированный подход. Характерным примером комбинированного подхода является определение малой фирмы, предложенное в 1971 г. в докладе Болтонского комитета (Великобритания) , явившемся, по сути, первым примером серьезного рассмотрения проблемы развития малого бизнеса. В нем приведены результаты сравнительного анализа некоторых аспектов развития малых фирм в разных странах, что было первой попыткой осмысления проблемы МСП в международном контексте.

Пытаясь устранить недостатки количественного подхода, Болтонский комитет предложил так называемые "экономическое" и "статистическое" определения малой фирмы. Согласно экономическому определению, к малым относятся фирмы, удовлетворяющие следующим трем условиям: - фирма владеет относительно небольшой долей рынка в рыночном пространстве ее сферы деятельности; - управление фирмой осуществляется ее владельцем (или соучредителями) лично, а не посредством формализованной управленческой структуры; - фирма является независимой (не представляет собой часть крупного предприятия) .

Статистическое определение (табл. 5) предполагалось использовать для выявления вклада предприятий малого бизнеса в валовой национальный продукт, в решение проблемы занятости, экспортную деятельность, развитие инноваций и т.д., а также для анализа изменений соответствующих показателей во времени и обеспечения возможности проведения сопоставлений на международном уровне.

Данные таблицы 5 иллюстрируют также использование различных определений для разных отраслей и вариации одних и тех же "критериев малости" для различных сфер деятельности.

Таблица 5.

Статистическое определение малой фирмы по методологии Болтонского комитета

Источник: Bolton Committee Report (1971) .

В дальнейшем болтонское определение неоднократно подвергалось критике в части как "экономической", так и "статистической" составляющих.

Во-первых, отмечалось противоречие между "экономическим" определением, предусматривающим, что управление в малой фирме осуществляется без использования какой бы то ни было формализованной управленческой структуры, и "статистическим" определением, согласно которому малая фирма, например, в промышленности, может насчитывать до 200 занятых. Хотя в болтонской интерпретации далее признавалось, что некоторые малые предприятия могут характеризоваться "одним или более уровнями промежуточных "контролеров" ("supervisors") или "бригадиров", проводящих в жизнь решения владельца фирмы предпринимателя", тем не менее подчеркивалось, что все ключевые решения принимаются именно им. Однако и специальные исследования этого вопроса, и просто объективный взгляд на практику функционирования малых фирм показывают, что менеджеры малых фирм принимают серьезные управленческие решения (в рамках делегированной им ответственности) , а не только выполняют чисто контрольные функции начиная уже с того времени, когда фирма насчитывает от 10-20 человек и более. При этом деятельность фирмы характеризуется довольно четким разграничением сфер ответственности.

Другой спорный аспект болтонского экономического определения утверждение о невозможности для малой фирмы влиять на свой рыночный сегмент, например, на цены посредством изменения количества выпускаемых ею продуктов. Это утверждение, по сути, базируется на принятии того факта, что малая фирма действует в контексте совершенной конкуренции. На практике, однако, многие малые фирмы развиваются успешно, находя свои ниши. Обеспечивая присутствие на рынке в высокой степени специализированных услуг или продуктов, например, в достаточно изолированной в географическом плане местности, они часто не испытывают особой конкуренции. В результате в краткосрочном или даже среднесрочном временном интервале малые фирмы оказываются в положении, позволяющем им удерживать достаточно высокие цены и достигать при этом более высокой рентабельности, чем на крупных предприятиях той же отрасли.

Статистическое определение Болтонского комитета также подвергалось серьезной критике по различным аспектам. В качестве его недостатков отмечались следующие: - широкий спектр применяемых критериев "малости"; - наличие разных числовых параметров изменения критериев для разных отраслей, затрудняющих использование такого определения; - непосредственное использование денежных единиц, что неизбежно приводит к трудностям учета изменений их стоимости во времени; - применение критериев численности занятых при сопоставлении деятельности малых и крупных фирм с течением времени также приводит к определенным затруднениям в связи с неравномерным изменением количества валового национального продукта на человека для различных отраслей; - единое статистическое определение, несмотря на отдельные вариации его составляющих для различных отраслей, подразумевает тем не менее однородность сообщества малых фирм.

Исследователям, пытающимся делать какие-либо выводы на основании статистики МСП разных стран, необходимо быть особенно внимательными, так как существуют дополнительные "подводные камни", способные существенно исказить "истинное" положение дел: - различные подходы к формальному определению МСП в разных странах (в докладе РАРМП приводится 18 вариантов определений МСП) ; - даже в рамках общих подходов - различия традиционно сложившихся в разных странах способов учета появившихся на рынке предприятий и уходящих с рынка фирм; "Малый бизнес России. Проблемы и перспективы. Аналитический доклад РАРМП".

- даже при полном совпадении определений и числовых параметров используемых критериев возможны неожиданности. Например, способы учета численности как частично занятых на предприятии, так и самозанятых могут различаться для разных стран; - статистика малых предприятий в разных странах по-разному учитывает малые фирмы, являющиеся отделениями других компаний. Таким образом, статистические данные по МСП могут использоваться в различных дискуссиях в спекулятивных целях. Избежать таких неприятных последствий текущей реальной ситуации в этой области можно лишь посредством объединения усилий ученых, исследователей, политиков и самих предпринимателей.

Длительные дебаты специалистов западных стран по проблеме определения МСП пока не закончены, а в России они еще только начинаются (например, наше законодательство пока никак не определяет понятие среднего бизнеса) . В настоящее время в нашей стране при рассмотрении проблемы определения МСП внимание специалистов и политиков концентрируется в основном на связанных с ней вопросах налогообложения и государственной поддержки малого бизнеса. Так, в федеральной программе государственной поддержки малого предпринимательства в РФ на 1996-1997 гг. и в решениях 1-го Всероссийского съезда представителей малых предприятий обращено особое внимание на разработку и закрепление в российском законодательстве принятых в мировой практике, в том числе в странах -членах ЕС, понятий "микрофирма" и "среднее предприятие", а также распространение на эти сферы предпринимательства действия федерального закона "О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации". Здесь же нам хотелось сделать акцент на значительно более широком спектре задач, обусловливающих необходимость использования формальных или неформальных определений малого бизнеса, а также на более широком видении возможных подходов к их решению. При разработке отечественных вариантов полезно осмысление опыта стран, в которых сектор МСП развивается уже около двух десятков лет. Особо надо подчеркнуть, что вряд ли существует единственно верное для всех целей определение малого и/или среднего предприятия. Мы попытались показать (см. табл. 4) расплывчатость переходных границ между качественными определениями "малый- средний - крупный бизнес". Для различных целей и задач вполне правомерно использование разных подходов. Вместе с тем при решении задач статистических наблюдений и анализе ситуаций как в отдельных регионах, так и в России в целом не следует забывать и о проблеме определения МСП. И в заключение мы хотели бы обратить внимание специалистов на употребление некоторых новых "терминов" из арсенала российской деловой терминологии, сомнительных, на наш взгляд, с точки зрения чистоты русского языка, ведь "в начале было слово... ".

3. МАЛЫЙ БИЗНЕС И ПРОБЛЕМЫ ДЕЛОВОЙ ЭТИКИ: НАДЕЖДЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

Ставить вопрос об этике деловых взаимоотношений, будем откровенны, многим кажется преждевременным в условиях кризисного состояния экономики и засилья финансовых проблем, на фоне массовых неплатежей, задержек заработной платы, растущей безработицы. В самом деле, к чему эти "воспитательные" разговоры? Снижайте налоги, дайте инвестиционные кредиты, следите за исполнением законов - вот и все, что нужно. А этика вызреет сама собой, постепенно, как продукт "нормальных" хозяйственных условий. Так говорят те, кто обречен жить сегодняшним днем, и те, кто надеется, что "нормальные" (идеальные) условия когда-нибудь наступят.

О постановке проблемы О наличии в хозяйственной деятельности современной России "ненормативных" явлений известно всем и каждому. Но насколько они распространены? И если это действительно "норма жизни", то воспринимаются ли они как нарушение этических норм самими субъектами хозяйствования? В каких пределах возможно изменить данную ситуацию? И вправе ли мы надеяться на появление иных норм - не в отдаленном "светлом будущем", а в сегодняшних, далеко не идеальных условиях? Таков круг вопросов, которые мы задавали себе, приступая к данной работе.

Есть как минимум одна важная причина, ограничивающая наши аналитические возможности. Мы зачастую просто не знаем, что происходит, испытывая острую нехватку надежной первичной информации о состоянии и динамике хозяйственной среды (особенно это касается дел в регионах и за пределами крупных городов) . В этих условиях наши представления основываются на порой обманчивых бытовых наблюдениях или являются плодами воздействия средств массовой информации, тяготеющих к крайностям идеализации или, напротив, тотального очернения (чего стоят, например, многократные указания на сплошную криминогенность российского бизнеса) .

Поэтому попробуем обратиться к эмпирическим данным. В феврале 1996 г. в Москве состоялся 1-й Всероссийский съезд представителей малых предприятий. Социологическая служба съезда при непосредственном участии автора провела стандартизованный опрос его участников. Всего опрошено 1517 респондентов, из которых 887 (58,4%) назвали себя представителями собственно малого бизнеса. Остальные представляют крупные и средние предприятия (14,1%) , федеральные и региональные органы государственного управления (12,7°о) и общественные организации, занятые поддержкой малого бизнеса (8,4%) . В данной статье мы оставим в стороне большую часть полученных результатов опроса, концентрируя внимание на блоке проблем, посвященных деловой этике.

Прежде всего очень коротко об общем понятии деловой этики. Она представляет собой важнейший элемент экономической культуры - совокупность знаний и навыков, норм и ценностей, вырабатываемых, накапливаемых и воспроизводимых в процессе хозяйственной деятельности. Деловую этику образуют на основе идеального поведения и общезначимые правила, ограничивающие предпринимателей в их хозяйственных действиях. Анализировать деловую этику - значит пытаться прочертить и сопоставить как минимум две границы. Первая граница проходит между хозяйственными практиками - обычными (широко распространенными) и теми, которые не воспринимаются как обыденные и привычные. Вторая же граница пролегает между этическими оценками этих практик - между тем, что оценивается хозяйственниками как норма, достойное поведение, и тем, что считается аномалией, непристойностью.

Теперь о методической стороне дела. Все вошедшие в интересующий нас анкетный блок вопросы относятся к нормативному уровню деловой культуры. Они нацелены на выяснение отдельных сторон формирования деловых отношений, связанных с выходом за чисто экономические рамки и нарушением этических норм. Речь идет о трех важных аспектах этих отношений, каждый из которых образует сегодня одну из наиболее сложных и острых проблем на пути формирования новой этики бизнеса: - выполнение партнерами взаимных деловых обязательств; - применение силовых методов в деловых отношениях; Среди представителей МП, о которых главным образом и пойдет далее речь, традиционное большинство составляют мужчины (82,7%) ./ имеют высшее образование, в том числе каждый восьмой - ученую степень. Распределение по возрасту статистически нормальное. Более / находятся в активном среднем возрасте - от 30 до 50 лет. Практически все участники опроса занимают руководящие должности на своих предприятиях. Девять из десяти - не новички в малом бизнесе, имеют опыт работы три года и более. Предприниматели представляют все основные группы отраслей, среди которых выделяются: производство - 41,2%; торговля и услуги -39,1; наука, информация и обучение - 18,0; строительство 14,3%. Очень широка география участников опроса. Только 22,7% респондентов москвичи, из С. -Петербурга - 10,7%. Остальные достаточно равномерно представляют основные регионы России. Разумеется, опрос участников съезда не может быть репрезентативен в строгом смысле слова, но мы вправе говорить о том, что были рассмотрены мнения очень широких предпринимательских слоев.

Мы благодарим за организацию опроса В. А. Губернаторова (Торгово-промышленная палата) , В. Н. Лащинского (социологическая служба "Кассандра) ", А. Ю. Челуренко (Российский независимый институт социальных и национальных проблем) , а также за помощь в его проведении сотрудников сектора экономической социологии Института экономики РАН.

- взаимоотношения с властными структурами и проблема коррупции.

По каждому из трех аспектов было задано два парных вопроса. Первый вопрос предполагает общую оценку реальной ситуации, второй переводит ту же оценку в ценностно-нормативную плоскость, показывая пределы возможностей изменения ситуации в реально сложившихся условиях с точки зрения самих хозяйствующих агентов. Задача состоит в определении степени распространенности указанных (негативных, "аномальных") явлений и того, в какой мере эти явления воспринимаются сегодня в качестве нормы хозяйственной жизни. (Выяснять идеальные представления респондентов в данном конкретном случае нецелесообразно, поскольку ответ заранее известен: все выскажутся за искоренение негативных явлений.) Рассмотрим теперь полученные данные.

О нарушении деловых обязательств Много говорится об отсутствии деловой обязательности у новых российских предпринимателей, о постоянных срывах поставок, невыполнении условий заключенных договоров. Порой за ними скрывается хитрое мошенничество, порой - элементарная неорганизованность. Сказываются, конечно, и обстоятельства, независимые от воли нарушителей. Насколько распространенными эти явления кажутся самим предпринимателям?

Сталкиваться с нарушением деловых обязательств, к сожалению, приходится абсолютному большинству представителей малого бизнеса (более V, p) , более половины (52,0%) из которых считают это нередким явлением, а, по мнению 41,2% руководителей, такие нарушения совершаются часто (см. табл. 1) . Интересно, что представленные оценки с точностью до 1-2% совпадают с результатами, полученными в нашем опросе руководителей негосударственных хозяйственных структур в 1993 г. Ситуация, судя по всему, существенно не меняется в лучшую сторону, а в худшую ей меняться особо некуда.

Предложенный вопросный блок слишком компактен, чтобы претендовать на полную характеристику происходящих процессов. Прояснение картины нуждается в более развернутом и детальном инструментарии, включающем прямые и косвенные вопросы, индикативные и контрольные параметры, реальные и модельные ситуации. Однако и в предложенном минимальном варианте можно получить фрагменты концентрированного знания о состоянии дел в интересующей нас области.

В исследовании 1993 г. было также зафиксировано расхождение оценок, вызванное "асимметрией приписывания" ненормативных поступков. Большинство предпринимателей жалуются на необязательность деловых партнеров. Когда же задается вопрос, как часто предприниматели сами нарушают (разумеется, под давлением объективных обстоятельств) данные ими обязательства, картина получается чуть ли не обратная - число нарушителей оказывается минимальным (Радаев В. О некоторых чертах нормативного поведения новых российских предпринимателей. - Мировая экономика и международные отношения, 1994, № 4. с. 35-36) .

Таблица

Частота столкновений руководителей малых предприятий с ненормативными хозяйственными действиями (в %)

Представители других сопряженных с малым бизнесом структур оценивают ситуацию несколько более критично. Так, почти половина руководителей средних и крупных предприятий (48,7%) считают нарушение деловых обязательств частым явлением. А с точки зрения работников органов государственного управления и общественных организаций (так или иначе связанных с малым бизнесом) , ситуация выглядит еще хуже.

Выявлено несколько слабых, но значимых связей с оценками экономической ситуации и персональными данными предпринимателей (здесь и далее упоминаются только статистически значимые связи, по Пирсону, р < 0,01) . Тяжесть финансового положения собственного предприятия и ожидание скорых банкротств в сфере малого бизнеса напрямую увязываются руководителями малых предприятий с частым несоблюдением деловых договоров, которое сплошь и рядом резко подрывает финансовые позиции предприятий.

Обнаруживается связь с опытом малого предпринимательства (чем продолжительнее этот опыт, тем он печальнее) . В отраслевом разрезе более часто на срывы договоров указывают руководители, занятые финансовой деятельностью и консалтингом. В основных сферах деятельности (промышленность и сельское хозяйство, строительство и транспорт, торговля) оценки более умеренны, но для большинства опрошенных факты нарушения обязательств отнюдь не редки.

Чем выше образовательно-квалификационный уровень руководителей малых предприятий (наличие институтского диплома, ученой степени) , тем чаще появляются негативные оценки. Более образованные руководители болезненнее воспринимают нарушения хозяйственных норм. Члены предпринимательских объединений и ассоциаций сталкиваются с нарушениями обязательств чуть реже. И эту, пусть очень слабую зависимость хочется принять как обнадеживающую тенденцию. Быть может, в перспективе именно институциональные методы помогут воспитать более ответственное отношение к деловым обязательствам.

Итак, несоблюдение деловых обязательств считается обычным делом. Но расценивается ли оно как норма? Быть может, руководители болезненно реагируют на нарушения и пытаются изменить ситуацию? Или проблема неразрешима и воспринимается хозяйственниками как неизбежное зло, "издержки профессии"? Был поставлен вопрос: "Возможна ли сегодня успешная хозяйственная деятельность без нарушения деловых обязательств в любых случаях? Ответ таков. Только 11,0% руководителей считают, что нельзя избежать таких срывов. Без малого уверены, что это возможно (52,1%) или, по крайней мере, "возможно с трудом" (36,9%) (см. табл. 2) . Причем оценки предпринимателей совпадают с мнениями руководителей более крупных хозяйственных структур и более оптимистичны, нежели оценки представителей управленческих органов и общественных объединений (около половины последних склонны считать, что это возможно с трудом) .

Таблица 2.

Оценка возможностей успешной хозяйственной деятельности в нынешних российских условиях при принципиальном недопущении ненормативных действий (в/а)

Многие, таким образом, оказываются в ситуации нормативного раздвоения и вынуждены поступать не так, как можно было бы в принципе действовать даже в нынешних, далеко не идеальных условиях. Что означает это расхождение реального и возможного? Просто ли оптимизм в отношении будущего, выражение надежды на лучший удел? Или в большей степени неприятие настоящего - отказ принимать нарушения как норму, разлад между этическими представлениями и практическими действиями. Судя по всей массе ответов, речь идет, скорее, о степени оптимистичности общего настроя в отношении перспективы. Те, кто считает возможным избежать срывов деловых обязательств, прогнозируют рост производства, численности занятых и даже масштабов инвестиций в секторе малого предпринимательства. Они также в целом лучше оценивают финансовое положение своих предприятий и реже опасаются банкротств. "Нормативный" оптимизм оказывается связан с экономическим оптимизмом, который отчасти порождается более устойчивым финансовым положением предприятия. Оптимистичнее также по поводу возможности избегать нарушений высказываются молодые руководители, "старики" реже рассчитывают на серьезные изменения.

В целом необязательность в выполнении договоров является одной из наиболее острых проблем в сегодняшних деловых отношениях. При этом принято апеллировать к внешним объективным обстоятельствам (каковые всегда найдутся) , когда человек сам нарушает взятые обязательства. Другим же в подобных случаях часто приписываются негативные деловые или моральные качества (неорганизованность, нечистоплотность) .

Указание на действие "в любых случаях" переводит вопрос в ценностно-нормативную плоскость, снимая облегчающую ссылку на "объективные обстоятельства".

О вымогательствах и угрозах

Обратимся ко второй стороне "обычного ненормативного" поведения - применению силовых действий, вымогательств и угроз в деловых взаимоотношениях. Известно, что в опросах общественного мнения преступность в течение последних пяти лет достаточно устойчиво ставится российским населением на второе место среди наиболее острых проблем (первое место занимает рост цен) . Для российского бизнеса организованное насилие также превратилось в болезненную проблему. Только за 1994 г. было убито 94 (!) руководителя крупных коммерческих фирм. По отдельным данным, около 70% коммерческих предприятий вынуждены платить силовым группировкам. По нашим данным, свыше '/ руководителей малых предприятий (26,2°о) заявляют, что случаи силовых вымогательств и угроз часты, еще более половины (57,1%) считают это нередким явлением и только 16,7°о опрошенных говорят, что подобные явления в малом бизнесе отсутствуют (см. табл. 1) . В 1993 г. V руководителей заявили, что вообще не сталкивались с рэкетом. Контраст с сегодняшней ситуацией разителен (особенно если сравнивать полученные результаты с устойчивостью ответов о нарушении деловых обязательств) . Отчасти это связано с тем, что заданный три года назад вопрос о рэкете был неудачен по форме, сужал проблему группового и организованного насилия.

В период перестройки было немало разговоров о рэкете в отношении новых хозяйственных структур. Сегодня ситуация в корне не изменилась, но произошло серьезное смещение акцентов. Речь идет уже не о рэкете, а об организованной охране. И малые, и крупные предприятия вынуждены искать профессиональную защиту, которую оказывают сегодня как минимум три категории организаций: представители официальных правоохранительных органов (на коммерческой основе) ; официально зарегистрированные частные охранные и сыскные агентства, образуемые, как правило, бывшими работниками правоохранительных органов; криминальные группировки, занимающиеся обеспечением так называемых "крыш". В результате бизнесмены систематически оплачивают услуги "своих" охранников, а не платят "чужим".

Спектр силовых методов достаточно широк. Как важная часть они включены в механизм контроля деловых обязательств. Профессиональные силовые группы широко используются для выяснения отношений с недобросовестными и необязательными партнерами и клиентами, для решения проблем, связанных с их задолженностями. Цена услуг высока. Утверждается, что привлечение "братков" обходится в половину возвращаемой суммы, официальные агентства берут от 15 до 40% ".

Роль организованного насилия не исчерпывается криминальными факторами. Во многих случаях это замещение утерянных инструментов вертикального давления на партнеров (в том числе давления через партийные органы в советское время) , своего рода "компенсация" за утерю административной защиты. При отсутствии действенного законодательного и судебного регулирования силовые методы вошли как нормальный (обычный) элемент в ткань хозяйственных отношений. Когда закон нем, а мораль слепа, зарвавшихся возвращают в нормативные рамки более грубыми и примитивными способами. И зона силовых методов, судя по всему, продолжает расширяться.

Общеизвестно, что объектом вымогательств чаще становятся финансовые и торговые структуры, активно работающие с наличным денежным оборотом. Действительно, опрошенные финансисты более других озабочены данной проблемой. А вот существенных отличий в оценках занятых в торговле и сфере услуг от общей массы предпринимателей зафиксировать не удалось.

Стоит упомянуть, что частота применения силовых методов хозяйственными руководителями напрямую увязывается с общей неблагоприятной оценкой условий для малого предпринимательства. Респонденты с более высоким образовательным уровнем несколько чаще указывают на наличие вымогательств (вряд ли они чаще с ними сталкиваются, скорее, мы опять имеем дело с более болезненной реакцией) .

По мнению государственных служащих и деятелей общественных объединений, ситуация, как и при невыполнении обязательств, выглядит еще более тяжелой, причем различия с оценкой малых предпринимателей даже увеличиваются до 10 процентных пунктов.

Можно ли успешно хозяйствовать без угроз и применения силы - не в идеальном, заоблачном мире, а в реальных сегодняшних условиях? Более половины респондентов (52, У/о) уверены, что можно. Еще более трети (38,3°о) считают, что это возможно с трудом. И только 9,4% поставили категоричное "нет" (см. табл. 2) . Причем руководители малых предприятий в данном случае явно выделяются своим оптимизмом на фоне всех прочих групп - более крупных предпринимателей, представителей государственного управления и общественных организаций. О возможности отказа от применения силы говорят "экономические оптимисты": те, кто прогнозирует рост всех основных хозяйственных показателей в сфере малого бизнеса и не ожидает массовых банкротств. А вот с финансовым положением собственного предприятия связь уже не наблюдается.

Теперь обратимся к "силовым методам" иного рода, связанным с вымогательством со стороны чиновников. Из области "горизонтальных" хозяйственных отношений переходим в область "вертикальных". Проблемы бюрократизма обычно характеризуются печально высоким рейтингом среди наиболее болезненных проблем, с которыми сталкиваются руководители малых предприятий (по результатам нашего опроса, бюрократизм и недостаточная безопасность бизнеса делят 5-6-ю позиции из полутора десятков наиболее острых проблем) . Известно, что чиновники имеют немало возможностей для создания барьеров на пути малого предпринимательства. Усложненный порядок регистрации предприятий, необходимость платить за каждый документ (отнюдь не символические суммы) , задержки с оформлением и даже отказы в регистрации (по сути, противозаконные) - со всем этим предприниматель вынужден сталкиваться, еще не начав свою деятельность. Но беды предприятия с его регистрацией не кончаются. Власти манипулируют ставками арендной платы и прочих платежей. Появляются многочисленные контролирующие инстанции, которые устраивают проверки по поводу и без повода Представители властей не раз доказывали свою способность разрушить фактически любое предприятие, причем в самые кратчайшие сроки.

Бюрократизм является эффективным инструментом прямого вымогательства. Поборы осуществляются в трех основных формах: легальных, полулегальных и нелегальных. Легальные включают налоги и обязательные платежи (от 40 до 50 наименований) . Налоговое бремя уже само по себе достаточно тяжело. Но оно, увы, не единственное. К полулегальным сборам относятся осуществляемые по инициативе властей отчисления предприятий, выходящие за пределы законодательных норм. Речь идет о "добровольно-обязательных" отчислениях на разного рода муниципальные нужды (благоустройство города, ремонт зданий, другие потребности коммунального хозяйства) . Власти обладают достаточно мощными рычагами, чтобы вынудить предпринимателя стать "благотворителем". И действия их - по сути своей незаконные - в данном случае принимают вполне законную, официальную форму. Третья форма нелегальные поборы, идущие непосредственно в карманы конкретных чиновников в виде банальных взяток.

По мнению экспертов, коррупция является наиболее распространенным незаконным хозяйственным действием. Причем перестройка и последующие реформы принесли серьезные административные послабления в этой области. Произошло явное расширение масштабов данного вида "торговли внутри государства". Зафиксированные факты коррупции по-прежнему единичны и разрознены. Но судя по всему, взятки достигли таких размеров, какие не могли присниться советскому чиновнику даже в самом фантастическом сне.

Мы не намерены в данном случае ограничиваться традиционными обвинениями в адрес чиновничества и "обелять" предпринимателей. У сделки как минимум есть две стороны. И корыстные наклонности власть имущих нередко используются, и весьма цинично, для решения собственных проблем: взятка помогает получить доступ к дешевым ресурсам и индивидуальные льготы, освободиться от части легальных платежей и избежать "благотворительных" сборов. Конечно, это не "рыночный торг равноправных сторон", ущемление предпринимателя здесь очевидно, но представлять его только лишь в качестве пострадавшей стороны было бы не совсем верно.

По результатам опроса, ситуация здесь далеко не блестящая - руководителей малых предприятий обращают внимание на наличие вымогательств со стороны чиновников, в том числе на частые вымогательства указывают 40,7%. И лишь 9,4°о руководителей не наблюдают их в хозяйственной практике (см. табл. 1) . Эти оценки близки к данным нашего опроса 1993 г., но все же частота бюрократических вымогательств несколько выросла (три года назад на их наличие указывали около 80°о руководителей) .

Здесь еще более заметно расхождение во мнениях между основными группами респондентов. Оценки руководителей крупных и средних предприятий более негативны: 56,0% считают вымогательства частым явлением. Но самыми яростными обвинителями коррупции выступают представители общественных организаций, поддерживающих малый бизнес (ее наличие в этой группе отмечают практически все) . Для них вообще характерно дистанцирование от официальной власти, от "чиновников" (на деле эта дистанция зачастую не столь велика) . Что же касается самих чиновников, то данную проблему они закономерно предпочитают не акцентировать. Конечно, мало кто утверждает, что коррупции нет вовсе (менее чем каждый пятый) , но большинство все же не считают вымогательства частым явлением.

В отраслевом разрезе опять лидируют финансисты (к этой сфере сейчас наблюдается особо пристальное внимание) , затем следуют занятые в сфере науки и консалтинга, торговли и транспорта. Чуть реже, судя по ответам, это касается сферы строительства.

Немногие объяснения фактически те же, что и в случае с силовыми методами: прямое влияние образовательного уровня и общая оценка условий для малого предпринимательства. Вообще связь, между двумя проявлениями силового давления наиболее высока, они выглядят как две стороны одной медали (их так и называют "бюрократический и криминальный рэкет") . Складывается впечатление, что одни группы живут в зоне насилия, а другие - в мире относительного спокойствия. Где проходят границы между этими группами, еще предстоит выяснить исследователям.

Наиболее удручающий элемент вырисовывающейся картины связан с оценкой возможностей успешного хозяйствования при принципиальном отказе от дачи взяток должностным лицам. В этом пункте общий оптимизм предпринимателей сильно повыветрился. Только каждый шестой (16,6%) надеется, что это возможно. 42,1°о руководителей считают, что этого можно добиться с трудом. И почти столько же (41, У/о) не питают в данном случае никаких надежд (см. табл. 2) . Если ситуация с деловой обязательностью неблагоприятна, но все же поправима, то на победу над коррупцией, похоже, мало кто всерьез рассчитывает. Здесь витает дух обреченности. Это относится и к другим опрошенным группам. За исключением самих чиновников, видящих ситуацию в более радужном цвете, все относительно единодушны (несколько пессимистичнее оценки руководителей крупных и средних предприятий) . В отраслевом разрезе среди пессимистов лидируют занятые в сферах финансов, торговли и услуг населению. Но мнение производственников отличается несильно.

Об оптимизме и кодексе чести. Делая следующий шаг, мы оставляем в стороне тех немногих, кому посчастливилось не наблюдать "аномальных" явлений в сфере малого бизнеса, чтобы посмотреть, каковы ценностно-нормативные представления основной части респондентов, указывающих на имеющиеся негативы. Назовем "оптимистами" или "несогласными" тех, кто признает наличие этих явлений, но считает возможным их устранение. Тех, кто такой возможности не видит, назовем "пессимистами" или "обреченными". Тех же, кто думает, что обойтись без таких явлений хотя и с трудом, но можно, будем считать "умеренными".

Когда речь идет о возможности не нарушать деловых обязательств, как это делается сегодня, оптимистов предостаточно (более половины опрошенных) . Почти половина руководителей оптимистично смотрят на возможность избавиться от силовых действий, вымогательств и угроз в отношениях между партнерами. А вот в то, что можно благополучно существовать, не прибегая к взяткам, верит лишь каждый девятый. Пессимистами же в первых двух случаях можно назвать каждого девятого-десятого. А в случае с коррупцией 45% руководителей убеждены, что она не только существует сегодня, но и непреодолима в будущем. Наконец, умеренные позиции высказывают около 40% руководителей с небольшими вариациями в каждом случае.

В итоге представителей малого бизнеса при всей критичности их оценок современной ситуации можно считать оптимистами. Это, видимо, их "профессиональная" черта, помогающая им заниматься своим делом.

Те, кто занят государственным регулированием и поддержкой малого бизнеса, отстаивает интересы малого предпринимательства, в целом более пессимистичны. Возможно, управленцы и "общественники" лучше информированы (в соответствии с поговоркой: пессимист в нашей стране - это хорошо информированный оптимист?) . Или оценки самих предпринимателей, исходящих из своего личного опыта, более надежны, менее подвержены негативному влиянию средств массовой информации и потому более умеренны? С уверенностью на этот вопрос сейчас ответить трудно.

Многие наши гипотезы не подтвердились. Например, не всегда отчетливо проявляются отраслевые различия. Отсутствуют также сколько-либо заметные связи с географическим размахом хозяйственной деятельности. Одно дело, если связи малого предприятия замкнуты в пределах собственного города, другое - если имеются деловые партнеры по всей стране, третье - если существуют устойчивые контакты с дальним зарубежьем. Но различий в нашем случае не наблюдается, всех ожидают общие трудности.

Рассмотренные нами проблемы сегодня поднимаются чуть ли не в каждом обсуждении, касающемся вопросов предпринимательства или проводимом с участием предпринимателей. Но делаются ли какие-нибудь практические шаги по улучшению ситуации?

Первые попытки прочертить нормативные границы в хозяйственной деятельности, создать Кодекс чести предпринимателя были сделаны еще в 1990-1991 гг., но особого резонанса они не имели. В последнее время в этой области наблюдается прилив творческой активности. Только в 1995 г. были приняты: Кодекс чести банкира, Кодекс профессиональной этики российского общества оценщиков, Кодекс члена Российской гильдии риэлтеров, Правила добросовестной деятельности членов профессиональной ассоциации участников фондового рынка, Кодекс рекламной деятельности. Крупное объединение "Круглый стол бизнеса России" предложило "Хартию бизнеса", основной идеей которой является призыв к неприменению силы в деловых отношениях (трагическая смерть главного инициатора Хартии, председателя "Круглого стола" И. Кивелиди придает этому призыву особый оттенок) . Почти одновременно Торгово-промышленная палата России открывает новую программу "Деловая культура". Конечно, неизвестно, будут ли подобные хартии и кодексы исполняться (в том числе теми, кто их подписал) . И обоснованного скептицизма на этот счет предостаточно. Но по крайней мере понимание важности проблемы уже налицо. И потому не будем отказывать себе в надеждах на лучшую реальность.

4. ФИНАНСОВО-КРЕДИТНЫЕ МЕХАНИЗМЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ МАЛОГО БИЗНЕСА

Финансирование малых предприятий в странах с развитой рыночной экономикой осуществляется за счет как внутренних, так и внешних источников. Согласно российскому законодательству, в качестве внешних источников финансирования могут использоваться целевые банковские вклады, паи, акции, технологии, машины, кредиты, товарные знаки, интеллектуальные ценности. Основными внутренними источниками привлечения средств являются финансовые ресурсы и внутрихозяйственные резервы предпринимателя-инвестора, то есть прибыль, а также амортизационные отчисления, денежные накопления и сбережения предпринимателей, средства от страхования деятельности, денежные суммы, получаемые в качестве неустоек, штрафов и т.п. К неформальному рынку ссудных капиталов (внутренний источник финансирования) относится заем денег у родных и знакомых. Этим источником пользуются свыше '/ предпринимателей в нашей стране.

Согласно Федеральной программе поддержки предпринимательства, принятой в апреле 1994 г., финансирование и развитие инфраструктуры малого бизнеса должны осуществляться через Фонд поддержки предпринимательства и развития конкуренции при Государственном комитете РФ по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур. Участие Фонда в финансировании -долевое. Один из главных принципов его деятельности - условие возвратности средств. Фонду дано право выступать залогодателем, поручителем, гарантом по обязательствам предприятий.