Культурная травма в российском литературном дискурсе конца XX века (Виктор Ерофеев, Владимир Сорокин, Виктор Пелевин)

В результате такого напряженного диалога, представители современной литературы и их критики свидетельствуют о необходимости формирования сообществ утраты, т.е. таких понимающих аудиторий, которые готовы принять и вписания поливариантные поражения культуры в структуру ее настоящего. Этот болезненный шаг - первый на пути конструирования многогранной отечественной истории и культуры, необходимость которого признается в различных сегментах дискурса травмы.

Второй параграф третьей главы «Историческая травма утраты: перспектива отверженных» обращается к другому аспекту Реального - к травме-как-утрате.

Примечательным является тот факт, что литература постмодерна использует эффекты реальности, т.е. апеллирует к конкретным историческим событиям изредка, только для аттракции читателя. В большинстве случаев анализируемые источники демонстрируют желание авторов говорить о специфике национального характера, об особенностях культуры повседневности в заданных исторических условиях, но не о явных катастрофических событиях, эту историю «травмированных» сформировавших. Во многом такой подход оправдан следованием принципу ризоматичности, в рамках которого стратегия антигенеологичности, т.е краткосрочной памяти, наслаивается на тяготение открытых систем текстов к исследованию инвариантных основ культуры. В результате в критической риторике и саморефлексии авторов травма-как-отсутствие и травма-как-утрата сливаются в единый негативный опыт существования общества, постоянно подвергающегося разному по формам и интенциям насилию.

По мнению критиков и эссеистов, дополняющих своими аналитическими жестами позицию писателей, отверженность членов этого общества является не столько результатом экстремальных катастроф, произошедших в культуре в течение прошлого века. В большей степени культура оказалась травмирована последующей потерей ее носителей способности к адекватной коммуникации. Это драматическое для антропологического опыта событие, выраженное в нарушении гармонического единства, нашло свое отражение в несовпадении восприятия мира, смыслового отношения к нему, и предметного, реального значения повседневности. В результате любой официальный дискурс «о травме», равно как и его обыденный вариант, неполноценен, поскольку язык, которым принято говорить о травмах культуры, остается, по наблюдениям филологов, сверхоценочным, конвенциональным, нагруженным идеологемами, т.е. несвободным.

Как замечают представители теории травмы, необходимость означивания травмы очевидна для официального дискурса, легитимирующего с ее помощью чувство искалеченности культуры и, как ни парадоксально, ощущение исключительности и привилегированности пространства этой культуры. Ясна эта необходимость и для исследователей, стремящихся рационально разъять этот непознаваемый элемент идентичности, серьезно влияющий на конституирование повседневности человека.

В то же время, согласно позиции писателей, возможности посттравматического существования могут быть открыты только в том случае, если трагические утраты культуры, болезненные и внешне отринутые современностью, будут восприняты как проекции вневременного Реального или, как говорила одна из героинь В. Пелевина, той «непонятной правды о чем-то самом печальном и таинственном в русской жизни», которая не познаваема конвенционально и рационально. По их мнению метафорическое, образное осмысление действительности гораздо в большей степени провоцирует читателей на рефлексию, нежели очевидно тупиковые стратегии ее идеологического или научного освещения.

В последнем параграфе диссертационного исследования «Посттравматическая жизнь: интонация жертвы или логика отмщения?» обсуждаются те позиции, которые избирают для себя литераторы в попытках сформулировать собственное письмо травмы.

Их критика академического, обыденного, официального способов артикуляции построена на представлении себя в качестве своеобразных философов, которые, по меткому замечанию Ж. Делеза, создают понятия о том, чего пока нет «на самом деле», но что подспудно определяет степень катастрофизации культуры. Так, внимание писателей к незаметным, нелокализуемым, но краеугольным элементам повседневности существенно увеличивает степень ответственности, которая возлагается на их высказывания. Поскольку они берут на себя обязанности критики существующих основ культуры в карнавальной форме юродства, им приходится производить тексты-эссе, в которых аналитика травмы подкрепляется мощным догматическим зарядом диагностики или порицания. Так, унаследованная от модернистов традиция восприятия культурной травмы как неизбежной сути отечественной цивилизации в постмодернистском изложении предстает как демонстрация антимирности русской культуры, которая не может вызывать сожаления, но должна подвергаться максимально жесткому противостоянию.

Однако в результате демонстрируемая авторами и их сторонниками из числа критиков агрессия гротеска, абсурда и пародии сопровождается подтверждаемым самими писателями любованием неразрешимой катастрофичностью культуры. Нападая на язык, писатели доводят любые приемы до пределов возможного. Нравственные полюса «опрокидываются» в свои противоположности и наблюдается апофатическая манифестация сакрального ядра культуры, объединяемого с общим профанным тоном саморазрушения.

Перечисленные неоднозначные особенности письма травмы, выделяемые в литературе конца XX века, не умаляют роли художественных практик в решении тупиков репрезентации травмы, которые остаются в пространстве научной теории до сих пор. Так, художественное письмо использует метафору травмы, чтобы рассказать о катастрофических событиях, которые впоследствии влияют на любые культурные практики, и о неизживаемых элементах русской ментальности, проявляющихся в культуре России на протяжении всего XX века. При этом литература, не привлекая напрямую накопленный историками, антропологами и психиатрами опыт анализа травмы, оказывается в состоянии передать нутро таких переживаний, постоянно возвращаясь к самой себе и превращаясь в успешную стратегию социального письма, востребованную культурой.

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования и намечаются перспективы как развития литературного сегмента дискурса травмы, так и формирования соответствующих научных стратегий, обогащенных этой художественной исследовательской стратегий.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях

В изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Молчанова (Мороз) О.В. Современный «театр для зрителя» в Москве: две стратегии // Вестник РГГУ № 15/09. - М. : РГГУ, 2009. - С. 253-261.

2. Молчанова (Мороз) О.В. Поэтика пограничного в творчестве Венедикта Ерофеева и Виктора Пелевина // Ярославский педагогический вестник. 2011. № 1. Том I. - Ярославль, 2011. - С. 225-228.

3. Молчанова (Мороз) О.В. Искусство забывания, или Ностальгия по советскому мифу // Вестник РГГУ № 17/11. - М. : РГГУ, 2011. - С. 57-65.

В других изданиях:

4. Молчанова (Мороз) О.В. К пониманию постсоветского человека: аналитика «цивилизации слова» в русском литературном постмодернизме // Философия. Язык. Культура. Сборник материалов научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых (Москва, ГУ-ВШЭ, 10 марта 2010 г.). - М. : Праксис, 2010. - С. 110-120.

5. Молчанова (Мороз) О.В. Феномен культурной травмы в эпоху надлома империи // Искусство в эпоху надлома империи: религиозные, национальные и философско-эстетические аспекты. Материалы Международной конференции (17-19 мая 2010 г.). - М. : ГИИ, 2010. - С. 514-515.

6. Молчанова (Мороз) О.В. Коммунальный постмодернизм: эстетика клубной культуры интеллектуалов // Современное искусство в контексте глобализации: наука, образование, художественный рынок : материалы III Всероссийской научно-практической конференции, 29 января 2010 г. - СПб. : СПбГУП, 2010. - С. 181-183.

7. Молчанова (Мороз) О.В. «Русская метафизика» как национальная мифология // Культурология и глобальные вызовы современности: к разработке гуманистической идеологии самосохранения человечества. Сборник научных статей, посвященный 80-летию Э.С.Маркаряна. - СПБ: СПбКО, 2010. - С. 117-119.

8. Молчанова (Мороз) О.В. Культурологические проекты современной литературы: две волны русского постмодернизма (Вен. Ерофеев, В. Сорокин) Третий Российский культурологический конгресс с международным участием «Креативность в пространстве традиции и инновации»: Тезисы докладов и сообщений. - СПб : ЭЙДОС, 2010. - С. 194-195.

9. Молчанова (Мороз) О.В. Боль или наслаждение? Садомазохизм русского литературного постмодернизма // Дни аспирантуры РГГУ: Материалы научной конференции. Материалы Круглого стола. Научные статьи. Переводы. Образовательные программы РГГУ. Вып. 4. - М. : РГГУ, 2010. - С. 120-130.

10. Молчанова (Мороз) О. В. Культурная память в современной России: «холодно»/«горячо» // Изучение и сохранение культурного наследия: Первая международная научно-практическая конференция по культурологии. Сборник научных статей и докладов. - Нижний Новгород: ННГАСУ, 2010. - С. 45-48.

11. Молчанова (Мороз) О.В. Мифология интернета // Теория художественной культуры. Вып. 13. - М.: ГИИ, 2011. - С. 433-434.

12. Молчанова (Мороз) О.В. Жизнь травмы: рассказы В. Сорокина // Дни аспирантуры РГГУ: Материалы научной конференции. Материалы Круглого стола. Научные статьи. Переводы. Образовательные программы РГГУ. Вып. 5. - М. : РГГУ, 2011. - С. 284-297.

13. Молчанова (Мороз) О. В. "Диагностические" возможности русского литературного постмодернизма // Труды молодых ученых и аспирантов Волго-Вятская академия государственной службы. Вып. 10. - Нижний Новгород: Изд-во ВВАГС, 2011. - С. 232-235.

14. Молчанова (Мороз) О.В. Поиски новой идентичности в постсоветской литературе // Международная научная конференция «Культура информационного общества и проблемы модернизации России» 24 мая 2011 г. в МосГУ. Сборник научных статей - М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2011. - С. 58-68.

15. Молчанова (Мороз) О.В. «Таких женщин не бывало и не могло быть в старое время»: советская женщина глазами постмодернистов // Частное и общественное: гендерный аспект: Материалы Четвертой международной научной конференции РАИЖИ и ИЭА РАН, 20-22 октября 2011 года, Ярославль. - М. : ИЭА РАН, 2011. Т. 2. - С. 67-72.

Размещено на Allbest.ur