Стальные конструкции и архитектура. Столетие каркасного строительства из стали. Развитие и достижения

Занимаясь разработкой подробных эскизов по поручению промышленника Ваннера, сделавшего заказ на жилые дома с применением стальных конструкций, Ле Корбюзье создал проект маленького необычного сооружения, которое, однако, вошло в историю строительства из металла -- жилого дома по улице Гильом в Париже. Этот дом был построен в 1929--1931 гг. П. Шарре, который до этого работал архитектором по интерьерам. Здесь ему пришлось строить дом полностью из стекла и металла, вплоть до лестничных ступеней, передвижных перегородок и встроенной мебели; здесь воплощена со спортивным азартом и изысканным вкусом идея «машины для жилья», которую Ле Корбюзье выдвигал в 1922 г. в своей книге «Строительное искусство будущего» («Vers une Architecture» -- «Kommende Baukunst»).

Архитектура небоскребов в США (1890--1940 гг.)

В последних работах ведущих архитектурных бюро чикагской школы особенно заметно возвращение к историзму, по крайней мере в огромных сооружениях, к которым заказчики предъявляли большие требования.

Показательно сопоставление построенного в 1894 г. «Релайнс-билдинг» (автор Берн-хем) и «Фишер-билдинг», построенного двумя годами позже тем же архитектором. На первый взгляд, оба сооружения имеют большое сходство: включение эркерных окон в систему фасада, остекление больших плоскостей, насыщенный орнамент на горизонтальных простенках и поясах. По сравнению с плоским орнаментом фасада «Релайнс-билдинг» форма ажурной каменной резьбы подоконных простенков «Фишер-билдинг» производит впечатление ярко выраженной готики; это впечатление достигается тем, что здесь вертикали были сконструированы наподобие готических составных колонн. Этот фасад уже заметно академичнее, чем его предшественники, но он имеет то изящество, которое хорошо соответствует металлическому каркасу, и сделан с воодушевлением, хотя и имеет противоречия в верхней, завершающей части здания. Главные стойки объединяются под карнизом арками, под выпуклым консольным карнизом размещены фриз узких арочных окон и эркерные окна, которые не вписались в архитектуру карнизов, а были оборваны этажом ниже.

Естественность, которая придала очарование ошибочному в классическом смысле решению, была потеряна в последующих строениях Чикаго, которые оказались под влиянием вышедшего с восточного побережья классического направления. Первыми к «нью-йоркской моде» обратились Дженни и Манди. Здания нью-йоркской страховой компании и здание «Форт Дирборн» значительно отличаются от ранних работ, например от зданий «Лайтер-билдинг I» и «Лай-тер-билдинг II». Незадолго до конца 90-х годов Нью-Йорк как по объему строительства и рекордам высоты, так и в области архитектурных достижений опережает Чикаго. В течение примерно 30 лет продолжалось использование эклектики в архитектуре небоскребов, собравшей стили всех эпох. Прежде всего торжествовало классическое направление, которое основывалось на примерах из эпох ренессанса и классицизма -- от Брунеллески до Палладио.

Характерным сооружением в стиле эпохи возрождения является бродвейский «Чем-берс-билдинг» в Нью-Йорке. Классическая трехчленность сказывается здесь особенно остро и поддержана цветовой сменой трех материалов: в обоих нижних этажах и переходах между этажами архитектурное оформление колонн из серого гранита; следующие 11 этажей -- из темной кирпичной кладки; узкие окна соединены попарно, в остальном все просто, без украшений; завершающий верхний ярус -- из керамики светлого оттенка, покрывающей еще один переходной этаж, усиленный зрительно богатой аркадой (наподобие Сансовино), простирающейся на два этажа, и также низкий чердачный этаж в виде фриза под консольным карнизом.

При критическом рассмотрении этой и похожей на нее архитектуры небоскребов следует уяснить, какие нужны были эмоции, какое требовалось господство классических строительных форм, чтобы можно было преодолеть трудности новых смелых начинаний. Классическое членение фасадов на цоколь, пилястры, пилоны, арки, карнизы создает уравновешенный в зависимости от длины, ширины и высоты здания, одним взглядом обозримый, архитектурный объем. Перспективная и масштабная, заботливо выполненная архитектура фасадов бродвейского «Чемберс-билдинг» вряд ли была понята; не случайно на старых фото эти первые башни Манхеттена всегда сняты с соседних высотных домов.

Гордая стройность подлинной архитектуры ренессанса с ее симметрией и гармонией пропорций, была еще ощутимой и до некоторой степени оправданной, пока дома-башни не превышали 20 этажей и стояли в одиночку; но она была гротескно искажена, когда их высота возросла вдвое и более, и они все больше подавляли окружающее. Лучшие архитекторы знали об этой проблеме и искали решений, чтобы быть к ней готовыми. Уже раньше была сделана попытка отказаться от формы замкнутой призматической башни и расположить объем высотного дома уступами примерно так, чтобы центральный ризалит здания сильно возвышался и тем самым узаконил свое стремление вверх, как, например, силуэт кампаниллы Сан-Марко в Венеции, в то время как боковые крылья достигали только половины высоты центральной части.

Вполне логично, что за классической волной эклектизма небоскребов последовала средневеково-романтическая волна. Сильный импульс в этом направлении дало выстроенное в 1913 г. архитектором Кассом Жильбером 52-этажное здание «Вульворт-билдинг». В этом здании башнеобразная средняя часть удвоенной высоты вырастает из относительно приземистого строительного объема, но зрительно вся совокупность не распадается на три части, а объединяется в одно целое посредством идущего насквозь вертикального членения.

Готический стиль для небоскребов более подходит, чем классический; во-первых, в готической архитектуре есть характер каркасного здания, тенденция к развитию вверх; во-вторых, членение стен ступенчатыми или собранными в пучки колоннами, характерное для позднего средневековья, открывает возможность поставить в ряд и связать между собой без нарушения масштаба и конструктивной логики различные по высоте несущие элементы или элементы, одинаковые по высоте, но различные в поперечном сечении,-- имеются в виду боковые и средние колонны пятинефного собора или усиленные колонны в месте пересечения нефов или под башнями. Профилированные колонны, из которых впоследствии развились пучковые колонны и колонны с отделкой валиками по ребрам, являются важнейшим структурным элементом средневековых религиозных помещений. Все это применялось в США как выразительное средство на фасадах высотных зданий. Это не следовало бы ставить в вину архитекторам как осквернение святыни -- еще древние римляне переносили порядок расположения колонн и балок с наружных фасадов греческих храмов на внутренние стены своих огромных сводчатых сооружений, где они, строго говоря, подходили еще меньше.

Во всяком случае формами колонн на «Вульворт-билдинг» Жильберу удалось отчетливо выразить различное назначение несущих элементов в ступенчатой структуре здания и тем самым оживить фасады ритмичным расположением его фрагментов -- он добился этого исходя из ретроспективной точки зрения получить функциональное в своей основе решение, как Салливен со своими авангардистскими новшествами. Профилированные колонны сами по себе не производят впечатления архаичных в противоположность, например, вертикальному членению на «Фишер-билдинг» в Чикаго. Готические украшения, стрельчатые своды, остроконечные колонны и т. д. концентрировались на верхней завершающей части здания, на горизонтальных опоясывающих карнизах и прежде всего на шлемообразной башне, которая является более убедительным завершением, придает более яркое звучание всей композиции, чем при горизонтальном фронтоне на такой высоте.

Появление «Вульворт-билдинг» возвестило о кризисе эклектической, или, как ее называют в XX столетии, традиционной архитектуры небоскребов. Современная несущая структура видна здесь так отчетливо, что историческое обрамление действует не более как тонкий налет, как ажурная прозрачная одежда. Сходное развитие можно отметить в лучших традиционных европейских сооружениях в годы до л после первой мировой войны, например, стокгольмская ратуша или жилые дома архитекторов Шоу и Войси в Англии.

Концом первой фазы строительства американских деловых высотных домов, которую определяло увлечение историзмом, можно, пожалуй, назвать возведение чикагского «Трибюн Тауэр»--сооружения, которое само по себе не привлекало бы такого большого внимания, если бы оно не получило первую премию из 263 проектов на международном конкурсе, который относится к выдающимся событиям истории строительства нашего столетия.

Получивший первую премию проект нью-йоркских архитекторов Дж. М. Хауэлса и Р. М. Худа выполнен с помощью тех же средств, что и проект «Вульворт-билдинг». Как завершенная архитектоническая композиция он завоевал приз среди американских работ, выполненных в стиле умеренного эклектизма. «Трибюн Тауэр» имеет в 2 раза меньшую высоту, чем Вульворт-билдинг», и квадратный план. Колонны тоже сильно расчленены по ширине, главная колонна отступает от угла, чем подготавливается переход к вышерасположенному восьмиугольнику башенной надстройки, уменьшенной в плане. Главные колонны как бы прорастают сквозь блок здания. На верхних концах колонн расположены мощные арки, обрамляя все строение. Остов высотного здания полностью лишен украшений и поднимается со своими вертикальными членениями из двухэтажного гладкого цоколя; орнаментика ограничивается переходной зоной и башней, а также арками, которые при ближайшем рассмотрении оказываются не стрельчатыми, а сегментообразными, приближающимися к полуциркульным.

Проект Элиэля Сааринена, удостоенный второй премии, без сомнения уступает проекту Хауэлса и Худа как по архитектонике, так и по замыслу. Вертикальное членение с помощью колонн и лопаток и строгая плоскость средней части были сходны с осуществленным проектом. Три отдельные друг от друга части, имеющие горизонтальное членение, подняты и сильно сдвинуты назад; завершение башни органично вырастает из массива сооружения. Орнаментика не содержит в себе готических пережитков, скорее она тяготеет к модерну, окрашенному северной мистикой. Если бы здание по этому проекту было построено, оно стало бы главной достопримечательностью Чикаго, столь богатого памятниками модерна.

Известный, часто публикуемый проект Вальтера Гропиуса должен был произвести ошеломляющее и шокирующее впечатление на членов жюри чикагского конкурса и на современников. Из строго призматического корпуса высотного здания вырастала башнеобразно в высоту узкая прямоугольная призма, отодвинутая назад и в сторону. Весь строительный объем обрамлен решетчатым каркасом с типично чикагскими окнами. Лишь на флангах башенной части встречается незначительная аномалия: два узких стержня и замкнутых отсека, которые имели очевидную цель усилить вертикальность линий башни и связать ее с нижней частью строения. Все это является определенным поворотом к строгим, в сегодняшнем понимании передовым, решениям чикагской школы; утверждение Гидио-на, что Гропиус не знал ранних каркасных сооружений Чикаго, кажется совершенно невероятным. С другой стороны, здесь очень четко выявился тот тип современного каркасного строительства, который в 50-х годах распространился под названием «решетчатого строительства» и был особенно поддержан в ФРГ, но вскоре оказался как бы в тупике. Проект «Трибюн Тауэр» Гропиуса при всей своей смелости кажется нам, так же как его современникам, немного устаревшим, но он волнует в большей степени, чем награжденные проекты. Этому впечатлению значительно способствует одна деталь, которая должна была уже 20 лет назад казаться слишком модной, быстро проходящей: углубленные лоджии и сильно выступающие толстые балконные плиты, которые на различных высотах огибали углы подобно поясам или обручам; они должны были придать зыбкому на вид корпусу здания при его общей гармоничности пропорций зрительную устойчивость и более энергичное впечатление; они внесли в чикагскую систему каркаса струю увлечения горизонтальностью членений.

В целом из изучения конкурсных проектов создавалось впечатление, что внешний облик высотных домов со стальным каркасом не мог быть решен одним гениальным архитектором в могучем творческом порыве; для этого требовались опыт и усилия нескольких десятилетий. Американские проекты показывают ясное понимание сущности архитектонической проблемы и высокую надежность решений; курьезные промахи можно найти среди европейских работ, присланных на конкурс. Знаменитый проект Адольфа Лооса, который представил небоскреб в виде огромной смоделированной дорической колонны, в каннелюрах которой карабкались вверх на высоту 30 этажей окна, можно понять как карикатуру на умирающий эклектизм. В те же годы Ле Корбюзье опубликовал свое полемическое произведение «Об архитектуре» («Vers une architecture»), рассчитанное на то, чтобы нанести смертельный удар эклектизму.

Вторая эпоха американских небоскребов относится к периоду с 1920 г. до второй мировой войны. Она началась с огромного подъема строительной активности, продолжавшегося до экономического кризиса 1929 г. Этот период характеризуется новыми рекордами высоты -- «Крейслер-бил-динг» (320 м), «Эмпайр Стейт билдиж» (380 м), но прежде всего отчетливой переменой в архитектоническом понимании каркасного способа строительства. Декоративные формы историзма, орнаментальные украшения завершающих или переходных частей встречаются все реже и, наконец, совсем отживают. Традиционные расчлененные элементы уступают место системе выступающих фасадных плоскостей, вертикальному и горизонтальному членению, которые делает зримой несущую систему и металлический каркас и ощутимым пластический строй корпуса здания. Идеальную картину высотного делового дома представляет изолированная самостоятельная башня с фронтально или центрально симметричным ступенчатым расположением; широко применяются прямоугольная форма плана и свободная асимметричная группировка. Такой облик здания соответствует требованиям и положениям новых нормативных материалов, изданных в Нью-Йорке в 1916 г.

Характерным решением отличается выстроенное в 1931 г. высотное здание газеты «Дейли Ньюс» в Нью-Йорке. Вертикальные полосы, подчеркнутые светлой окраской, устремляются ввысь не имея завершения, вертикальность проявляется более четко благодаря ступенчатости этажей, винтообразно обвивающих корпус здания, в силу чего получается привлекательное смещение здания в перспективе. Трудно представить, что авторами этого сооружения были те же архитекторы, которые создали чикагский «Трибюн Тауэр». Вертикальное членение здания «Дейли Ньюс» теряет свою убедительность и получает оттенок графического схематизма, если его сравнить со зданием издательства «Мак Гроу Хилл», построенным годом позже Худом и Хауэлсом: здесь точно так же в рельефе выделяются горизонтали, подчеркнутые с помощью светлой керамической облицовки, вертикали основных и второстепенных колонн и косяки окон, объединенные темной краской, что как бы углубляет их. В здании «Дейли Ньюс» вертикали сделаны одинаковыми, что вскрывает их структурный недостаток -- нагрузку несет только каждая третья колонна.

Филадельфийское здание Центральной сберегательной кассы, построенное в 1932 г. Г. Хоу и В. Лескейзом, выдвинулось как чуждое, противоречащее принципам второй эры небоскребов. Корпус высотного здания с вертикалями, сильно выступающими на длинной стороне здания, и с парапетной полосой, обведенной вокруг свободной выступающей лобовой стороны, совершенно отчетливо демонстрирует несущую структуру каркаса; последняя приблизительно сходна со зданием стального треста («Ин-лэнд Стил билдинг») в Чикаго, построенным в 1957 г. Различие состоит лишь в том, что в филадельфийском здании структурные элементы фасада облицованы не металлом, а камнем. Эта постройка имела и другие слабые места: узкий пилон, выступающий на лобовой стороне, переходит в сильно выступающую нижнюю часть сооружения с угловой округлостью, которую повторяет остекление промежуточного этажа,-- все это очень напоминает увлечение горизонтальностью, свойственное берлинской , школе 30-х годов. Строительным сооружением, достойным лучших архитектурных образцов эпохи и переросшим их, явился комплекс «Рокфеллер-центр» в Нью-Йорке, который был начат в 1931 г. и создавался группой архитекторов во главе с Р. М. Худом. Его возведение затянулось до второй мировой войны. «Рокфеллер-центр» запланирован как центр отдыха, связи и торговли, как пресс-центр, как комплекс с систематизированной застройкой, и хотя в этом направлении позднее были еще попытки таких разработок, например нью-йоркский комплекс ООН или «Линкольн-центр», они даже примерно не достигли такого уровня. Вся группа «Рокфеллер-центр» состоит из 15 зданий: над рядом низких домов по Пятой авеню возвышается несколько высотных домов вокруг среднего высотного здания радиокомпании RCA. Здания размещены таким образом, чтобы падающие тени возможно меньше мешали и чтобы создавалось возможно большее количество привлекательных ракурсов и сочетаний разных объектов.

70-этажное возвышающееся над всем комплексом здание «Радио-Сити» фасадной стороной обращено к небольшой площади, летом представляющей цветочную клумбу, а зимой используемой под каток. План здания имеет хорошую планировку; использование помещений и их освещение согласованы с рациональной статической системой. Расположение корпуса здания уступами по высоте также обусловлено функционально; выступающие части плана вырезаны ступенями. В соответствии с требованием нормальной глубины помещения расстояние между несущими колоннами принято примерно 8,1 м, они отчетливо угадываются снаружи в равномерном чередовании двух узких и одного широкого вертикального элементов; эти вертикали лежат в одной плоскости и выступают только по отношению к подоконным панелям, образуя слабый рельеф.

Такое чередование элементов повторяется во всех строениях «Рокфеллер-центр»; иногда оно несколько изменяется, появляясь то в упрощенном, то в сконцентрированном виде; в более низких строениях и в нижних частях здания все колонны одинаковой ширины и лежат в одной плоскости с подоконными панелями. Контраст представляет сплошная глухая наружная плоскость большого мюзик-холла, который присоединен сзади к блоку здания RCA. Здесь ярко проявляется строго подобранное единство материалов -- шлифованный серо-зеленый песчаник, содействующее гармонии всего ансамбля. Вертикальное членение не имеет монументального пафоса, оно носит отпечаток романтизма и производит праздничное впечатление гармонической силы правильно поставленного современного каркасного строения. В этом сооружении впервые осуществлено единство функционального назначения, современной стальной конструкции и продуманной формы.

«Решетчатое строительство» {1940--1955 гг.)

После второй мировой войны принцип каркасного строительства быстро получил всеобщее признание во всех европейских странах. Он стал применяться не только при сооружении административных высотных зданий и промышленных зданий, но и при строительстве школ, больниц и т. д. Монолитный способ строительства был оттеснен в область жилищного строительства, но и там не остался неоспоримым. Такое развитие обусловлено не только практической потребностью, но и идейными соображениями; понятно, что немецкие архитекторы после крушения фашистской диктатуры были воодушевлены прогрессивными идеями «Баухауза» и стремились к тому, чтобы сделать достижения этой школы широко доступными. Но они не имели опыта работы с новыми конструкциями; в связи с многократными нарушениями требований строительной техники и строительной физики они скомпрометировали «новое строительство». В формальном, ложно понятом применении современных конструктивных элементов даже неспециалистам вскоре стало очевидным широко распространенное легкомыслие. Эта критическая оценка относится прежде всего к решетчатому строительству, которое в течение многих лет применялось в ФРГ с удивительным упорством.

Под решетчатым строительством в узком смысле следует понимать строительство каркасных сооружений, фасад которых состоит из равномерной решетки, или сетки, с выступающими одинаковыми вертикальными и горизонтальными элементами членения фасада; утопленные окна и подоконные стеновые панели играют во внешнем облике зданий второстепенную роль. Расстояние между вертикалями составляет, как правило, от 1,6 до 1,8 м и делает возможной градацию ширины помещений, кратной расстоянию между осями. При этом зрительно нельзя установить, где главные и где второстепенные колонны и как распределяется нагрузка от перекрытий между колоннами; это можно выяснить только по колоннам, расположенным в подвале здания, где до фундамента доходит лишь каждая вторая или третья колонна фасадной решетки. Эта решетка либо опоясывает весь корпус здания, либо заканчивается на одном из глухих простенков, выступающих перед фасадной стороной.

Прототип этого вида каркасного строительства-- созданный в 1938 г. X. Сальвисбергом Белильный двор в Цюрихе. В 40-х годах был построен ряд деловых домов, расположенных поблизости и имевших такое единообразие фасадных структур, что пытались говорить по аналогии с чикагской школой о «цюрихской школе». Этот пример немецкие архитекторы с воодушевлением приняли за основу, когда около 1950 г. вновь ожила строительная активность. Автор вспоминает первую после войны поездку в Цюрих группы мюнхенских архитекторов и реакцию польщенных и смущенных швейцарских коллег, с которой они отклоняли комплименты по адресу нового торгового квартала, заверяя, что решетчатый каркас никоим образом не является швейцарской выдумкой, и приводя ранние и лучшие примеры аналогичного строительства в Финляндии и в других странах.

Действительно, решетчатые фасады стали применять в Скандинавии и Италии еще раньше или одновременно с ФРГ. Зародыш, из которого выросли эти решения, можно ясно увидеть в «Блейхерхофе» -- синтезе зданий «Колумбус-хауз» в Берлине,

Архитектор Сальвисберг успешно работал в Берлине в 20-х годах, он был хорошо знаком с идеями консервативных и прогрессивных немецких архитекторов, связанными с поисками новых выразительных форм каркасных строений; он знал также другой тип фасада, в котором несущий каркас был скрыт за сплошной облицовкой плитами из натурального камня -- «Цеппелин-отель» в Штутгарте, административное здание фирмы «Хоффман-Ларош» в Базеле. Его Белильный двор представлял собой не только законченный компромисс между горизонтализмом и вертикализмом, но продемонстрировал также и благородство каменной облицовки.

Эта архитектура не нашла бы в свое время такого сильного отклика, не будь она в основе абсолютно классической с общепринятой точки зрения.

Здание «Каса дель Фаскио», запроектированное в 1936 г. Терраньи и рассматривавшееся в свое время как грандиозный успех прогрессивной архитектуры, воспринимается сегодня едва ли менее «фашистским», чем работы архитекторов традиционной школы -- Пьяцентини, Муцио и др. В решетчатых фасадах вертикали не воспринимаются как несущие стойки, а горизонтали-- как балки и перемычки, но являются только повторением оконных обрамлений. Характер современного каркасного строения здесь полностью отрицается, облик здания становится еще более напыщенным и более скучным, если его рамные конструкции закрыты глухими стеновыми полосами по периметру фасада.

Показательно, что схема Белильного двора не нашла последователей во Франции, хотя и там, как и во всех странах в 30-е годы, стало заметным ярко выраженное неоклассическое течение. Французы оказались невосприимчивыми к этому виду компромиссной архитектуры, они еще в работах Перре имели образец культивируемой, логически убедительной связи современной строительной конструкции с традиционным фасадным членением.

Недостатки решетчатой схемы, убожество выразительных средств, недостаток пластических и графических качеств вскоре были осознаны архитекторами ФРГ 50-х годов, которые попытались с помощью дифференцирования горизонталей и вертикалей, чередования главных и второстепенных колонн, ритмизацией оконных переплетов или расположением колонн изжить монотонность. Не стоит критиковать эти отдельные эксперименты, так как вряд ли они смогли сделать какой-либо вклад, достойный сравнения с идеями, пролагаю-щими новые пути концепциям французских и немецких мастеров 20-х годов, или с лучшими американскими высотными домами постройки 1930 г.; к тому же фаза развития решетчатого строительства означает для стальных сооружений скорее регресс, чем выигрыш.

Приверженцы бетона сознательно использовали толчок строительной конъюнктуры для того, чтобы в дальнейшем отдать предпочтение этому материалу в каркасном строительстве и внушить архитекторам и расчетчикам, что простой и удобный в процессе возведения железобетонный каркас вполне может конкурировать со стальным каркасом благодаря высокой прочности бетона на сжатие.

Для этой ситуации доказательным является строительство высотного здания БАСФ в Людвигсхафене (1954 г.), где впервые железобетонный каркас перешагнул отметку 1 00 м и побил европейский рекорд в строительстве высотных домов по крайней мере на несколько лет. С точки зрения архитектуры, это здание не представляет большого достижения. Его нельзя в никоей мере сравнить с высотным домом «Феникс-Рейнрор», запроектированным тем же коллективом архитекторов, домом, положившим с 1960 г. в ФРГ начало новому направлению развития стальных конструкций и связи с международной архитектурой.

Среди наиболее значительных немецких решетчатых сооружений 50-х годов имеется несколько, в которых успешно был применен стальной каркас. Строительство зданий акционерного общества «Континенталь Гуммиверк» в Ганновере архитектора Цинсера в 1952 г. привлекло международное внимание. Архитектор сумел избежать монотонности, присущей решетчатой схеме, дифференцированным формированием верхних завершающих частей зданий. По внешнему виду зданий нельзя уверенно определить, какой каркас в них применен -- стальной или железобетонный.

Уже в середине 50-х годов стало весьма заметным все возрастающее пресыщение решетчатой схемой. Поиски архитекторов шли в двух направлениях: подчеркнуто структурной пластичной проработки фасада или моделирования всего строительного объема, например в административном здании главной фабрики красок с буме-рангообразным планом Г. Вебера. Этот способ планировки -- веретенообразной, обтекаемой формы, шестиугольной в плане и т. д. -- получил тогда распространение во многих странах: неосуществленный проект «Бэкбей-центр» в Бостоне архитектора Гропиуса, высотный дом Пирелли в Милане, конкурс на проект высотного дома в Дюссельдорфе. Другим решением было возвращение к плоскостной сплошной облицовке фасадов, выполненной в большинстве случаев в кирпичной или керамической кладке, как, например, в здании калийной фабрики со стальным каркасом в Ганновере, выстроенном в 1951 г. Ровная кирпичная облицовка позволяет видеть каркасную структуру лишь в стройности оконных стоек, обеспечивающей более сильное воздействие по сравнению с беспокойной сеткой решетчатого фасада. Однако эти усилия не имели продолжительного успеха. В конце 50-х годов проявилось тяготение к стилю «стена-экран» или навесной стены из стекла и металла, которая к тому времени завоевала признание в США и начала проникать во все страны. Этот стиль нельзя безоговорочно считать импортируемым из США, он имеет и европейскую линию развития, в которой постепенно осуществлялся переход от обычного заполнения несущего сетчатого каркаса к фасаду-экрану. Решетка фасада была взломана и расширена, вертикальное членение несущих колонн ограничено. Расширяющиеся простенки, подоконные участки стен и окна заполнялись материалами, применяемыми в наружных стенах многоэтажных зданий, -- металлом и стеклом, деревом и стеклом или другими комбинациями, как, например, уже в 1931 г. в «Мезон Кларте». Ле Корбюзье в 1932 г. зданием «Сите де Рефюж» в Париже предвосхитил будущее направление; вертикальные элементы отступили за фасад, от несущего каркаса остались видными лишь полосы перекрытий; фасадные элементы превращены в горизонтальные полосы. Все это было преддверием нового стиля с применением навесных стен, при котором несущий каркас полностью скрыт навесным фасадом. Применение навесных стен означало новый период в развитии каркасного строительства. Однако навесная стена -- не единственная возможность развития, она представляет собой только дальнейший шаг в расширении конструктивных и творческих возможностей архитектуры.

Применение навесных стен в первое время означало только новшество, тогда как стальной каркас получил международное признание. Первые полностью изготовленные из металла фасады для многоэтажного здания с железобетонным каркасом были применены в Париже уже в 1949 г. председателем строительной федерации Жаном Пруве, гениальным конструктором, которому строительство с применением стальных конструкций обязано многими важными предложениями и новшествами.

Международная архитектура стальных конструкций. Навесные стены (1945--1960 гг.)

Начало международной архитектуре зданий со стальными конструкциями было положено Людвигом Мис ван дер Роэ в Чикаго. Став в 1938 г. руководителем архитектурного факультета Иллинойского технологического института, он разработал за время своей 20-летней преподавательской деятельности план застройки территории института и осуществил наиболее важные части этого плана. Основу плана зданий составляла квадратная модульная сетка; ее организующее начало и основной шаг 7,2 м были закреплены в конструкции стального каркаса, которая своей темной окраской резко выделялась на фоне остекления и светлой кирпичной кладки глухих стеновых поверхностей.

Конструктивная система не была жестко регламентированной, в большинстве случаев несущие каркасы зданий соответствовали функциональным требованиям и изменяющемуся характеру строений: двух- и трехэтажных зданий, комбинированных учебных и зальных помещений, образующих большие объемы. Каждая структурная деталь (решения углов, окон, узловых соединений) скрупулезно проработана и оформлена. Если бы Мис ван дер Роэ не выстроил ничего другого, кроме комплекса технологического института, то уже этим он вложил бы краеугольный камень в архитектуру и строительство городских сооружений нашего столетия, в историю стальных каркасных зданий.

Влияние Мис ван дер Роэ на международную архитектуру значительно возросло после того, как им была развита новая структурная концепция для высотных домов. Архитектура небоскребов из металла была значительно сложнее, чем архитектура низких институтских зданий, так как задача огнезащитной облицовки не была решена. Может быть, это и послужило причиной того, что Мис ван дер Роэ в первом высотном жилом доме «Промон-тори» в Чикаго (1948 г.) решился на железобетонный вариант. Видимые железобетонные элементы здесь сокращены до тонких выступающих колонн в сочетании с широкими втопленными линиями подоконных элементов стен; уменьшение колонн коробчатого сечения ступенями по высоте соответствует снижению нагрузки.

Гораздо более сильное впечатление производил проект двух высотных жилых домов Мис ван дер Роэ на Лейк-Шор-Драйв в Чикаго (1949--1950 гг.). В плане оба здания имеют классические пропорции (3:5), несущие колонны стального каркаса установлены по квадратной сетке с шагом 6,4 м. Стальной каркас выявлен искусным приемом: колонны из широкополочных двутавров обетонированы до квадратного сечения, которое в свою очередь охвачено оцинкованными и сваренными между собой стальными листами. Они не только образуют металлическую облицовку, но и дополнительно повышают жесткость стального каркаса и уменьшают колебания здания при ветровой нагрузке. Торцы перекрытий также обшиты стальными листами. Основная структура фасадной плоскости закрыта выступающей вперед системой вертикального членения с второстепенными колоннами, проходящими через все верхние этажи. Четыре второстепенные колонны приходятся на одну основную колонну; их интервал 1,6 м является модулем, определяющим ширину окон и ритм простенков. Второстепенные колонны оставлены без огнезащитной оболочки, так как они не несут нагрузки и стоят за пределами фасада; они воспринимают только ветровое давление и служат для укрепления алюминиевых профилей, которые окаймляют глухое остекление.

Структурная логика системы легко воспринимается. В цокольном этаже остекление вестибюля несколько отступает назад, колонны, облицованные листовой сталью, выдаются вперед и вся несущая структура представляется объемной. В нижней части фасада также отчетливо читается двутавровый профиль второстепенных колонн. Перспективная композиция придает зданию еще более величественное впечатление, хотя оно не имеет ни обычного деления на несколько зон, ни завершающего парапета. Корпус здания строго соответствует его функциональному назначению. Размер окон и шаг второстепенных колонн соответствуют масштабам человека. Соотношение длины, ширины и высоты, как всегда у Мис ван дер Роэ, тщательно уравновешено так же, как и расположение корпусов под прямым углом друг к другу. Эта деталь дает богатый эффект: с какого бы места не рассматривалась группа зданий, всегда одна боковая плоскость выглядит укороченной, так что выступающие двутавровые профили окон скрываются и сливаются в одну плоскость. При всей прозрачности решений каркасного строительства сохраняется и телесность строительного объема.

Какое умственное напряжение, какая многолетняя интенсивная работа были необходимы для возникновения новой архитектуры каркасных зданий в подлинном смысле этого слова!

Коротко рассмотрим, как Мис ван дер Роэ искал решение фасадов в своих более поздних высотных домах на озере Мичиган.

Уже опыт возведения первых зданий показал, что недостаточная точность установки второстепенных колонн на высоту более 20 этажей легко заметна на глаз и нарушает стройность фасада. Можно было бы устранить этот недостаток путем устройства стыков во второстепенных колоннах в уровне перекрытий, выделяя эти стыки листовыми прокладками в каждом этаже и прерывая таким образом сплошную линию колонн. Смещения колонн при таком решении были бы едва заметны. Кроме того, на фасадах получалась переменная ширина окон, так как каждая четвертая или пятая колонна фасада совпадала с основной, более широкой стальной колонной; поэтому простенок с обеих сторон несущей колонны должен быть уже чем простенки между средними окнами фасада. В жилых комплексах «Комонуэлс променад апартментс» и «Эспланад апартментс» постройки 1953 -- 1956 гг. Мис ван дер Роэ сохранил строгую рядность двутавровых фасадных стоек, но сделал все окна одинаково широкими, установив несущие конструкции на расстоянии примерно 30 см позади фасада и проведя в образовавшемся промежутке обогревающие трубопроводы. Усовершенствованная Мис ван дер Роэ система стального фасада скрывала и железобетонные несущие конструкции.

Навесная стена представляет собой легкую стеновую конструкцию, укрепленную перед несущим каркасом и состоящую из заранее заготовленных, унифицированных элементов высотой в один этаж или более, которые выполняют все функции наружного ограждения. Преимущества этой системы очевидны: выигрыш в объеме помещения, уменьшение веса здания, ускорение и рационализация строительного процесса и не в последнюю очередь парадность и блеск, который исходит от стекла и металла, создавая впечатление современного решения фасадов. Закономерность и высокая архитектоничность металлических фасадов Мис ван дер Роэ служат если не образцом, то мерилом для лучших решений высотных зданий.

Однако жилые дома на Лейк-Шор-Драйв и комплекса «Комонуэлс» представляют с конструктивной точки зрения лишь небольшой шаг в развитии идеи навесных стен. В США, так же как и в Европе, применение навесных стен имело свои этапы развития. Можно было бы назвать различные переходные стадии, например плоский фасад из алюминия и стекла с хорошими пропорциями «Эквитейбл-билдинг» в Портленде (штат Орегон) (архит. П. Бел-луши, 1948 г.).

Американскими высотными домами, с которых началась эра применения навесных стен, были «Алкоа-билдинг» в Пит-тсбурге архитекторов Гаррисона и Абрамо-вица и «Левер-хауз» в Нью-Йорке архитекторов Скидмора, Оуингса и Мерилла. Оба здания выстроены примерно одновременно вскоре после зданий на Лейк-Шор-Драйв. В конструкции стального каркаса высотного дома «Алкоа» впервые применены металлические крупные панели перекрытий и, таким образом, создана чисто металлическая конструкция здания. фасад здания «Алкоа» представляет собой прототип панельного способа строительства: в нем применены панели высотой в один этаж из алюминиевого листа, имеющего для жесткости по краям профилированную окантовку, которая одновременно служит для соединения элементов друг с другом и для прикрепления их к металлическому каркасу. Плоскость панели разделена на два поля, каждому из которых придана дополнительная жесткость выштампов-кой плоской пирамиды, сопоставимой с историческим «алмазным рустом» облицовок из натурального камня с той лишь разницей, что грани здесь значительно больше и имеют вогнутую форму вместо выпуклой. В верхней половине фасадного элемента проходит тисненая грань над поворотными окнами в профилированном обрамлении, причем окна открываются пневматически только для очистки. Идея навесных стен здесь еще не завершена; во-первых, не все поле несущего каркаса заполнено унифицированными элементами, перед колоннами вставлены дополнительные элементы в виде отдельных узких полос; во-вторых, за лицевыми панелями устроены дополнительные огнезащитные стены путем нанесения торкретированием на металлическую сетку легкого бетона. Но все-таки в здании «Алкоа» впервые применены навесные стены.

С технической стороны способ строительства из алюминиевых панелей является вполне удачным способом: он сравнительно прост и экономичен, лишен сложной проблемы заделки швов, упругая окантовка из листового металла выравнивает температурные колебания и неточности размеров.

В последующих строениях в США скоро выяснилось, что удобный способ придавать нужную форму листам алюминия привел к формалистическому приему, который низводил фасады небоскребов до незначительности парфюмерной упаковки. С «Алкоа-билдинг» уже началась оппозиция против строгих форм -- та декоративно-фольклорная модная волна, которую последователи Мис ван дер Роз назвали «развлекательной архитектурой».

В «Левер-билдинг» в Нью-Йорке появился впервые другой тип навесной стены -- «реечный способ строительства». Фасадные металлические детали уменьшены до изящной сетки из реек; в остальном же весь фасад состоит из стекла. Такая элегантная конструкция стала возможной потому, что в этом решении кладка из шлаковых камней и стеклянных блоков выполняла одновременно теплозащитные и огнезащитные функции. Колонны несущего каркаса поставлены так далеко позади стекла, что днем они едва видны. Ночью, когда мелко расчлененный, стремящийся ввысь корпус из стекла как по мановению волшебной палочки превращается в сочетание световых полос -- несущая структура становится прозрачной. В конструктивной проработке, в структурной четкости «Левер-билдинг» несколько уступает жилым домам Мис ван дер Роэ в Чикаго, что же касается архитектонического качества, то сам Мис ван дер Роэ предложил для сравнения построенный им в 1955-- 1957 гг. «Сигрэм-билдинг» в Нью-Йорке.

Этот небоскреб очень ценится как знаменитейшее сооружение Мис ван дер Роэ, более совершенное, чем здания на Лейк-Шор-Драйв. Высота здания почти удвоена, вертикальность усилена с помощью узких рядов двутавровых второстепенных стоек. Особый оттенок благородства сооружение получает благодаря тому, что в трех верхних этажах отсутствует остекление, и второстепенные стойки выступают перед сплошной металлической поверхностью, которая производит впечатление венчающей диадемы. Отличие здания «Сигрэм» становится особенно заметным благодаря осесимметричному приземистому зданию, расположенному перед высотной частью, -- неслыханное расточительство площади для Нью-Йорка -- и, конечно, благодаря знаменитому бронзированному фасаду.

В здании «Левер-билдинг» фасад тоже выполнен из благородного материала -- все реечное покрытие из нержавеющей стали. В основании его также расположено большое приземистое здание, но оно не выдвинуто вперед к улице, а находится под высотной частью, которая как бы оторвана от него и стоит на открытых колоннах. Приземистый корпус вдвинут под высокостоящий высотный корпус, который кажется парящим в воздухе. «Левер-билдинг» имеет скромный вид, который вполне отвечает назначению здания, рассчитанного на 25 лет эксплуатации.

«Левер-билдинг» и «Сигрэм-билдинг» обязаны в значительной мере своим сверкающим первоначальным впечатлением контрасту с низкой окружающей застройкой того времени. Уже через пять лет оба этих здания терялись среди ряда новых, выросших вдоль Пятой авеню, зданий из металла и стекла. Устройство навесных стен было все еще трудоемким методом строительства, который требовал высокой степени совершенства в пропорциях, рельефе и материале и предоставлял относительно ограниченные выразительные возможности.

Американские архитекторы успешно комбинировали и совершенствовали элементы каркасного и панельного способов строительства, а также реечную систему Мис ван дер Роэ. Так, например, в «Левер-билдинг» применение каркасного заполнения стен привело к невыразительному однообразному рисунку вертикальных и горизонтальных элементов. Опытный архитектор должен был уже при одной мысли о стекающей воде почувствовать несовершенство выступающих горизонтальных уступов. В очень элегантной навесной стене здания главного управления компании «Пепси Кола» в Нью-Йорке представлена удачная комбинация сетчатого фасада Мис ван дер Роэ с гладкими подоконными плитами из алюминия. Привлекателен также изысканный фасад Федерального банка в Сан-Франциско с подчеркнутыми вертикалями из нержавеющей стали, ритмическим рядом оконных импостов, имеющих повторяющийся через этаж рисунок, что создает тонкую диагональную структуру.

Когда навесная стена около 1955 г. проникла в Европу и быстро распространилась в ней, она уже не имела прежних технических недостатков и была конструктивно улучшена и обогащена различными комбинациями материалов и профилей. Вот только некоторые, произвольно отобранные примеры: отличный панельный способ строительства, предложенный Жаном Пруве совместно с фирмой «Штудал и Ц.И.Т.М.» в Париже, со стеновыми элементами высотой в один этаж, встроенным глухим остеклением и вертикально или горизонтально раздвижными створками. Внутренний и наружный слои панелей из алюминиевых листов с деревянным обрамлением; жесткость стеновых панелей обеспечена с помощью расположенных между листами рам из стального профиля, которые одновременно служат для соединения панелей; пространство между связями заполнено пенистым теплоизоляционным материалом. Система членений фасада здания главного управления фирмы «Пепси Кола» -- вертикальные стержни с гладкими подоконными вставками -- была соединена с помощью горизонтальных стержней с каменной кладкой. В торговом доме Хортена в Дюссельдорфе эта система проявилась уже как настоящая навесная стена; то же мы видим в конторских зданиях фирмы «Декель и Осрам» в Мюнхене .

Развитие навесных стен не способствовало распространению в Европе металлических конструкций. Навесные стены сочетались и с железобетонным каркасом, который в Европе преобладал. Этому содействовала сложившаяся практика ставить несущие колонны позади фасада, чтобы сделать его прозрачным и полностью независимым от каркаса. Так, например, в здании ратуши А. Якобсена висячая стена подвешена к консольным плитам железобетонных перекрытий. Так же устроен несущий каркас коммерческого банка в Дюссельдорфе с той лишь разницей, что железобетонные консоли выступают наружу в открытый цокольный этаж. В обоих зданиях ветровые усилия передаются на массивные ядра жесткости лестничных клеток.

Желание совместить прозрачность и точность навесных фасадов из стекла и металла с каркасными конструкциями было осложнено необходимостью выбора материала для каркаса. Поучительно сравнение двух огромных сооружений, в которых была сделана попытка освободить продольный фасад от присоединения к каркасу, что делалось также с целью свободной планировки помещений и выявления несущих конструкций.

В высотном доме Пирелли в Милане, построенном в 1955--1957 гг, Гио Понти при участии П. Л. Нерви, перекрытия в средней части веретенообразного, заостренного по концам плана имели необычный пролет 20 м; для обеспечения жесткости были использованы предварительно-напряженные железобетонные рамные конструкции. Массивные поперечные стеновые диски сильно сужены вверху и разделены внизу на две несущие опоры, вырисовываясь на фасаде, и даже специалисты не сразу различают * этом облике несущую систему.

Административное здание «Кэсс Сант-рал д'Алокасьон Фамильял» в Париже, построенное в 1955--1958 гг. архитекторами Лопецом и Реби и инженером Паско, имеет стальной каркас в виде многоэтажных рам, у которых мощные ригели пролетом 9 м имеют на концах консоли по 5,5 м; крайние ригели вынесены на торцовые фасады. Навесная стена продольной стороны подвешена к верхнему ряду консолей и последовательно проходит мимо всех перекрытий. Чередование высоких подоконных полос с заполнением из полистирола и узких оконных лент, которые, обегая здание кругом, объединяют его в одно целое, и синкопически смещенные стержневые элементы придают фасаду особую ритмическую привлекательность и контрастный эффект как днем, так и ночью.

Во Франции и в Бельгии имеется ряд выдающихся решений, в которых фасады четко расчленены с помощью наружных колонн, которые вырисовываются в подвесной стене, как, например, в выстроенном в Париже 1958 г. архитекторами Бал-ладуром и Лёбейлем и очень умело вписанном в узкий участок земли административном здании «Кэсс Сантрал де Реассюранс». Расчленение фасада достигалось также благодаря выступающим наружу полкам внешних колонн, как, например, в 14 этажах, поднявшихся выше нижней железобетонной части здания социального страхования в Брюсселе, 1956 г. (архит. X. ван Куик). В заключение можно сослаться на два здания в Дюссельдорфе, как на выдающиеся достижения эры навесных стен -- здание фирмы «Маннесман» архитекторов Шнай-дер-Эслебена и Кнотхе и инженера Левенто-на, а также здание управления фирмы «Феникс-Рейнрор» архитекторов Хентриха и Петчнига -- оба начаты в 1957 г. Среди архитекторов долгое время не было единого мнения, какому зданию отдать предпочтение. Многие склонялись к тому, чтобы дать премию зданию «Маннесман».

Завершенность деталей, гармоничность структуры фасада, несущей системы и внутренней обстановки, эффект узких, высо-ковзмывающихся башен на рейнском берегу перед широко раскинувшейся массой старых административных зданий -- все это создает прекрасное впечатление. Особенность здания также состоит в том, что в нем применен традиционный принцип трехчленного деления, особенно ярко подчеркнутый цилиндрическими наружными колоннами нижнего этажа. Благородное впечатление еще усиливается строгой замкнутостью планов, изоляцией строительных корпусов, обусловленной узким земельным участком и противопожарными разрывами от существующих сооружений. Элегантные навесные фасады из алюминиевых профилей, стекла и эмалированных стальных листов огибают здание кругом; колонны из круглых труб, спрятанные за фасадом, соединены на шарнирах, ветровые нагрузки передаются на массивное ядро жесткости, которое, лишь немного отступая от продольного фасада, стесняет и без того узкий план здания.

«Феникс-Рейнрор», называемый теперь «Тиссен-хауз», выигрывает благодаря свободному размещению на большом пространстве на окраине городского парка. Группировкой из трех вытянутых в длину, различных по высоте плоских корпусов архитекторы показали блестящий пример «открытых форм»: корпус высотного здания, оживленный ступенчатостью в плане и на разрезах, повторяет проектный замысел, который был на 25 лет раньше с успехом воплощен в центральном здании RCA в Нью-Йорке. Здесь он доведен до логического завершения Так же как и в «Маннесман-хауз», трубчатые колонны расположены позади фасада, но они стоят на больших расстояниях и в зависимости от конкретных условий иногда попадают в середину окон. Гибкая планировка помещений благодаря этому предельно упрощена. Ветровые нагрузки не воспринимаются массивным ядром жесткости, а передаются через ветровые связи на торцовые плоскости корпусов . Статические функции лишенного окон торца здания подчеркнуты переменой материала -- вместо алюминия применена облицовка из нержавеющей стали.

Весь замысел проекта благодаря интенсивной совместной работе архитекторов и инженеров -- расчет, проблемы вертикального транспорта, развитие помещений и их планировка, направленность освещения, оборудование и коммуникации и т. д. -- воплотился в объединенной, геометрически замкнутой, легко запоминающейся центрально-симметричной форме, «красивом» плане. Этот план представляет собой образец, по которому можно судить, что задача настоящих архитекторов не исчерпывается лишь тем, чтобы навесить на какую-либо конструкцию красивый фасад.

Выносные стальные каркасы

В целом международная архитектура представляла после 1950 г. пеструю запутанную картину, демонстрируя чрезвычайное расширение творческих и технических возможностей, крутые перемены, резкие столкновения между противоположными точками зрения и тенденциями в образовании новых архитектурных форм. Возможность составить достоверное мнение в этом обилии новых идей, условностей и масштабов и удержаться на уровне современной строительной техники для практикующих архитекторов скорее осложнилась, чем облегчилась, активным выпуском специальной литературы и растущим влиянием, которое приобретали теоретические умозаключения и полемические дискуссии.

Для лихорадочного архитектурного оживления характерен тот факт, что даже смелейшие проекты передовых архитектурных бюро, например конструкция оболочки здания аэропорта, разработанная Саарине-ном, имеющая вид воздушного змея, или сложная, полная пластичности конструкция фасада из готовых элементов брюссельского «Ламберт-банка» (проектное бюро СОМ), были опубликованы в виде моделей, выполненных настолько реально, что они казались снимками с натуры. Теория архитектуры сделала решительный поворот при появлении понятия «брутализм». Этот термин был введен Р. Банхемом, назвавшим так свою книгу, хотя фактически в архитектуре никаких симптомов такого течения в то время не наблюдалось.

В нашу задачу не входит давать определения и критиковать строительно-эстетические и историко-эстетические понятия, ставить прогнозы относительно будущей архитектуры. Мы ограничимся нашей собственной темой -- конструкциями стальных каркасов многоэтажных зданий, которые за последние 15--20 лет, бесспорно, достигли больших успехов в своем развитии; строительство с применением стальных конструкций безостановочно росло, несмотря на обострявшуюся конкуренцию; тенденция узаконить видимый несущий каркас привела к новым формам архитектуры металлического строительства. Эти стремления стимулировали основательную разработку и развитие новых решений проблем огнезащиты и предохранения от ржавчины, вопросов строительной физики, новых несущих систем.