Основные идеи, выраженные в культурно-исторической парадигме исследования личности, таковы:

1. “Личность может быть изучена лишь в том случае, если будет изучена и объяснена та культурная среда, в контексте которой данная личность сформировалась.

2. Модели культуры соединены друг с другом посредством различных символов и представляют многоуровневую систему, функционирование которой не может быть объяснено с помощью традиционных этнографических подходов.

3. Необходимо подходить к изучению развития, трансформаций, интеграции культур, основываясь на той точке зрения, что человеческая личность сама является сложнейшей системой, способной порождать смыслы”. /23/ (Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М., 1999. С. 96)

С целью более глубокого и детального анализа отношений личности и культуры антропологи вводят новые понятия и разрабатывают новые подходы.

Дж.Хонигман вводит понятие “модель”, которое означало “относительно закрепленный способ активности, мышления и чувствования (восприятия)”. /24/ (Белик А.А., Резник Ю.М. Социокультурная антропология (историко-теоретическое введение). М., 1998. С. 274) Он рассматривал личность как “культуру, отраженную в индивидуальном поведении”. /25/ (Там же)

Еще один американский исследователь А.Кардинер использовал понятие “проективные системы” для обозначения результата воздействия первичных институтов культуры на личность. Сюда относятся так называемые “вторичные” институты -- религия, магия, ритуалы, отдых и игры.

Особое место в антропологии занимают теории базовой (базисной), статусной и модальной личности, которые будут рассмотрены нами далее при изучении социальных типов личности.

В результате интенсивной научной деятельности появляется даже новая дисциплина -- психологическая антропология, изучающая “судьбу индивидов в специфическом культурном контексте” и интерпретирующая данные при помощи методов психологии. /26/ (Там же. С. 273)

Таким образом, антропологический подход к исследованию личности ориентирован в познавательном смысле на интеграцию, с одной стороны, объективно существующих жизненных форм, в рамках которых формируется индивид, а, с другой, культурно обусловленных структурных и типологических особенностей личности.

В целом антропология изучает индивидуальное и индивидное сквозь призму “всеобщего”, а точнее родового бытия личности. Поэтому ее интересует проявление “культурных универсалий” в жизни конкретного этноса или общности. В отличие от психологии антропология рассматривает весь социокультурный контекст развития личности, а в отличие от социологии она “погружается” в изучение глубинных структур психики, коренящихся в символических слоях культуры.

2.4 Социологический подход

Современная социология уже не может игнорировать психологические и антропологические концепции. За долгие годы сосуществования с ними она впитала в себя многие научные традиции, породив тем самым междисциплинарные направления и подходы (см., например, психологическое направление и антропологическую школу в истории социологической мысли). В то же время большое разнообразие рассмотренных выше научных определений не должно “затемнять” специфики собственно социологического познания личности.

В социологии личность определяется как системное качество человека, обусловленное его включенностью в систему социальных отношений и институтов, а также способностью выступать одновременно объектом и субъектом деятельности. /27/ (Представление о личности как биосоциальной системе не является с точки зрения социальной науки правомерным. На это указывает, в частности, И.С.Кон. Он справедливо считает, что не может быть никакого развития личности в онтогенезе, так как последний характеризует исключительно процесс индивидуального развития человека (в отличие от филогенеза). Личность есть системное качество, приобретаемое индивидом в процессе совместной деятельности и общения (См.: Кон И.С. Социологическая психология. М., 1999. С. 255) В обоих случаях личность формируется в процессе взаимодействия человека с окружающим миром.

К числу собственно социологических и социально-психологических учений следует отнести ролевую концепцию личности (Ч.Кули, Дж.Мид, Р.Линтон) и концепцию социального поведения (Б.Скиннер, Дж.Хоманс и др.).

Согласно учению Дж.Мида (1863-1931), человек не рождается сразу личностью. Он становится ею в процессе общения и благодаря языковой среде, а также возможностям обмена символами или жестами с другими людьми. В то же время Мид рассматривал человека как организм, обладающий самостью. Обладая же самостью, человек становится объектом для самого себя и значит может устанавливать контакт с самим собой.

В поведенческой концепции личность рассматривается как система реакций человека на внешние стимулы. Б.Скиннер (р. 1904) попытался создать даже “технологии поведения”. Он выделяет два типа поведения -- респондентный, который вызывается стимулами S, и оперантный, обусловленный реакциями R, являющимися результатом случайного выбора человеком полезных свойств окружающей среды. Именно благодаря R-реакциям, определяющим произвольный характер поведения, человек приспосабливается к условиям внешней среды. На этой основе Б.Скиннер формулирует свою теорию социального научения. При этом главным средством формирования у личности навыков к новому поведению он считает подкрепление как “последовательное наведение на нужную реакцию”.

Для контроля над действиями других людей Скиннер предлагает использовать технологии поведения. Их суть заключается в том, что поведением можно управлять, устанавливая контроль за подкреплениями. Отсюда следуют два вывода: (1) поведение может быть изучено посредством моделирования окружений; (2) окружением можно манипулировать. /28/ (Американская социологическая мысль: тексты. М., 1994. С. 41)

Таким образом можно констатировать, что социология не претендует на полное и исчерпывающее определение личности. Она рассматривает личность в ее социальном качестве, которое формируется у человека в процессе его включения в систему социальных отношений (личность как персонифицированное выражение социальной жизни), а также вычленяет в ней системное свойство, интегрирующее в себе единство типовых качеств в индивиде (личность как конкретное выражение социальной сущности человека, реализованное в индивиде).

Социологический анализ личности направлен, прежде всего, на выявление способов ее соотнесенности с обществом и механизмов социализации -- типизации (“привнесенности”) и индивидуализации (“привносимости”). Социальная соотнесенность личности выражается в ее социальной структуре (системе статусов, ролей и диспозиций), а индивидуальные и типические характеристики проявляются в процессе социализации.

Как уже было сказано выше, социология обращает главное внимание на проявления индивидного (типического) личности в ее индивидуальном и родовом существовании. На этом основано разделение микро- и макросоциологии. Социально-типические свойства личности, являющиеся предметом социологии, находят свое выражение в системе статусно-ролевых отношений, а также в процессах ее взаимодействия с обществом (социальная идентификация, адаптация, социализация и пр.).

2.5 Деятельностный подход как методологическая основа комплексного анализа личности

К числу несомненных заслуг отечественных философов и ученых относится разработка деятельностного подхода к изучению личности. /29/ (В отечественном человекознании деятельностный подход утвердился наряду с положениями системного анализа. Причем в отличие от структурно-функционального анализа этот подход имеет в отечественной традиции более широкое значение) Большинство из них сходится в том, что сущностной характеристикой личности выступает деятельность, а главным способом ее изучения -- деятельностный подход, содержание которого можно свести к следующему.

1. Фундаментальный принцип современного познания личности заключается в том, чтобы рассматривать личность не в отрыве от ее деятельности, а непосредственно в контексте деятельности, то есть как ее субъекта и в какой-то мере и как объекта. Иначе говоря, личность есть порождение и продукт деятельности, деятельностное существо. На этом настаивают многие отечественные ученые и философы.

Согласно С.Л.Рубинштейну (1889-1960), личность проявляется и формируется только в деятельности и посредством нее.

По мнению другого отечественного психолога А.Н.Леонтьева (1903-1979), реальным основанием личности выступает деятельность человека. Иерархия видов деятельности определяет во многом своеобразие структуры личности.

Данный тезис имеет принципиальное значение для понимания сущности личности. Он находит также свое философское обоснование в работах известного российского философа М.С.Кагана (р. 1921). “…Личность следует определять, -- подчеркивает он, -- не через психологию и тем более не через физиологию, а через целостно рассмотренную деятельность… Личность есть персонифицированная социальная деятельность”. /30/ (Там же. С. 259)

2. Деятельность обусловливает не только сущность личности, но и ее структуру, которая характеризуется в свою очередь единством ее социальных и психических качеств.

В зависимости же от уровня организации деятельности можно выделить три взаимосвязанные стороны личности: (1) “внутреннюю” или субъективную, изучаемую главным образом общей психологией и психологией личности, (2) “внешнюю” или объективно детерминированную, опосредующую взаимодействие субъекта и окружающего мира, и исследуемую преимущественно науками о поведении, в том числе социологией, (3) “смешанную” или интерсубъективную, согласующую позиции индивидов, их взаимные представления или ожидания, которые находятся в центре внимания социальной психологии.

А.В.Петровский предлагает рассматривать указанные выше стороны или подсистемы личности как соответственно интраиндивидную, интериндивидную и метаиндивидную. /31/ (Введение в психологию: Учебник / Под ред. А.В.Петровского. М., 1996. С. 390-397)

3. Системно-функциональное понимание личности позволяет рассматривать ее как подсистему деятельности (действия) наряду с подсистемами культуры и социальной организации. При этом выделяются два основных подхода.

В культурной антропологии (этнографии) личность определяется чаще всего как “нормативный тип человека, соответствующий требованиям общества, его ценностно-нормативным стандартам. Ее “синонимом служит “модальная личность”, или национальный характер, под которым понимается совокупность социально-значимых черт поведения, включая некоторые традиционные для данной культуры стереотипы поведения, такие, например, как трудолюбие или веселый и общительный нрав, деловитость, коллективизм и др.”. /32/ (Комаров М.С. Введение в социологию. Учебник для вузов. М., 1994. С. 111)

Социологическое понимание личности исходит из представления о человеке как носителе статусов и ролей, включенных в различные институциональные системы.

Например, в терминах общей теории социального действия Т.Парсонса (1902-1979) различные свойства человека распределяются соответственно между основными подсистемами действия. Первичные потребности находятся в поведенческой подсистеме (поведенческом организме), цели и мотивы -- в личностной подсистеме, ценности и ценностные ориентации -- в культурной подсистеме, социальные позиции и роли -- в социальной подсистеме.

С этой точки зрения индивид предстает как поведенческий организм, реализующий базовые потребности человека, а личность -- как субъект целеполагания и волевого решения. В рамках же самой социальной системы (организации) личность выступает агентом социальных отношений, то есть носителем социальных позиций и ролей. Это -- субъективная сторона социального действия человека, “отвечающая” за определение и достижение основополагающих целей.

4. Те или иные виды деятельности обусловливают в свою очередь соответствующие типы человека и личности.

Согласно такому подходу, той или иной форме деятельности соответствуют разные типы человека и личности. Например, психическая активность обусловливает тип личности, определяемый главным образом ее “внутренней стороной”. По мнению Р.Мейли, личность есть “совокупность психологических качеств, которая характеризует каждого отдельного человека”. /33/ (Фресс П., Пиаже Ж. Экспериментальная психология. Вып. 5. М., 1975. С. 197) В самом широком смысле личность включает в себя характер, темперамент и способности. В зависимости от этого выделяются разные типы личности, либо по типу характера, либо по форме темперамента.

Итак, каждый из указанных подходов к изучению феномена личности имеет свои достоинства и методологические преимущества. В результате совместных усилий философов и ученых развивается деятельностный подход, интегрирующий представления о личности как едином и целостном субъекте деятельности.

Обобщая сказанное, попытаемся сформулировать основные положения, изложенные в данном параграфе:

- Понятие “личность” употребляется в философской и научной литературе в разных значениях; содержание данного понятия, употребляемого философами, в значительно большей степени зависит от мировоззренческой позиции мыслителя, чем это имеет место в науке.

- В философии личность рассматривается с точки зрения ее желаемого положения в мире как субъекта деятельности, общения, познания и творчества; вместе с тем в философии определяются ценностно-нормативные аспекты познания личности.

- Собственно научные подходы к исследованию личности не связаны напрямую с мировоззрением и нравственной позицией ученого; в большинстве научных течений и школ личность рассматривается не с точки зрения долженствования, а как существующая сама по себе, то есть объективно.

- Психологический подход позволяет исследовать личность как устойчивую целостность психических и социальных свойств, характерных для каждого отдельного человека; психология отражает строение “внутренней” стороны человеческой личности; в то же время в ней разрабатываются методы непосредственного анализа этой стороны личности.

- Социально-психологическая характеристика личности связана с изучением психологических процессов и механизмов ее включения в социальные группы и общности.

- Антропологический подход связан, с одной стороны, с описанием жизненных форм, в которые включена личность посредством культуры, а, с другой, с изучением типовых (базисных, модальных и пр.) характеристик и моделей личности, встречающихся в данном обществе и изменяющихся под воздействием институтов культуры.

- Социологический подход к личности состоит в обнаружении и исследовании ее социально-типических характеристик, выраженных в системе социальных отношений (то есть системе статусов, позиций, ролей и диспозиций); социология имеет своей основной целью раскрытие институциональных аспектов и связей социального поведения личности.

- Принципиальное различие между антропологическим и социологическим подходами к исследованию личности состоит в том, что первый ориентирован преимущественно на выявление доструктурных, диффузных и латентных форм жизни личности, а второй, напротив, -- на изучение структурных, концентрированных, институционально оформленных жизненных форм.

- Выдающейся заслугой отечественного обществознания является разработка деятельностного подхода как методологической основы комплексного изучения личности.

- С точки зрения деятельностного подхода человек рассматривается в контексте деятельности; он включает в себя личность как подсистему деятельности, “специализирующуюся” на достижении целей, и выступающую в свою очередь многофункциональной и полиструктурной системой, которая также состоит из разных подсистем.

Личность, общество, культура

Человек коренным образом отличается от животных. И суть этого различия заключается вовсе не в его морфофизиологической организации. Отличие физической организации человека от анатомической организации животных, конечно, существует. Но не только не менее, а иногда и гораздо более значительным может быть различие между организмами животных разных видов. Вряд ли могут быть сомнения в том, что, например, шимпанзе по своей морфофизиологическая организации значительно больше отличается от паука, чем от человека.

Коренное отличие человека от животных проявляется в их внешней деятельности, в их поведении. Разумеется, животные разных видов ведут себя далеко не одинаково. Однако сходство и различие в поведении животных, относящихся к разным видам, имеет одно объяснение. Животное есть биологический организм и только биологический организм. Его поведение представляет собой всего лишь одну из форм функционирования его организма. В структуре биологического организма заложены корни потребностей животных и тем самым всех тех сил, которые приводят их в движение, побуждают их к действиям. Основные стимулы поведения животных - пищевой и половой инстинкты и инстинкт самосохранения. В дополнение к ним у многих видов животных существует также и материнский, или родительский инстинкт.

В зависимости от строения организма пищевой инстинкт может проявиться как потребность в мясе или как потребность в траве. Структурой организма определяется и способ реализации той или иной потребности. Одни хищники преследуют дичь, другие - подстерегают ее в засаде. Так как структура биологического организма наследственно предопределена, генетически запрограммирована, то тем самым наследственно предопределено, генетически запрограммировано и поведение животных.

Данное утверждение отнюдь не равносильно положению, будто все акты, из которых складывается поведение животных, представляют собой безусловные рефлексы. Если бы поведение животных было безусловно-рефлекторным, то оно не смогло бы обеспечить их существование в сложной и меняющейся среде. Поэтому поведение животных, исключая, может быть, самых низших, неизбежно в той или иной степени должно было быть индивидуально приобретенным, или условно-рефлекторным. У высших млекопитающих почти все конкретные акты поведения составляют по существу действия индивидуально приобретенные. Это не значит, что в их поведении вообще нет актов, которые можно было бы характеризовать как наследственные. Однако в отличие от низших животных такие акты не играют в их поведении сколько-нибудь существенной роли.

Поведение высших млекопитающих по своей форме почти целиком является индивидуально приобретенным. Вместе с тем оно представляет собой не что иное, как проявление наследственного содержания. Индивидуальные вариации поведения возможны лишь в определенных пределах. По своей сути они индивидуально приобретенные акты поведения животных суть средства удовлетворения тех основных потребностей, которые обусловлены строением организма.

Поэтому поведение всех животных, принадлежащих к одному виду, в своей сущности одинаково, так же как одинаковы в своей сущности их организмы. Поведение животного есть биологическое и только биологическое явление. Его можно объяснить целиком и полностью, не выходя за рамки биологии. Каждое животное есть биологический организм и только организм, а вся его внешняя деятельность представляет собой систему реакций его организма на внешний мир.

Так как животное целиком сводится к биологическому организму, то зная, каков этот организм, мы практически знаем о животном все основное: мы знаем, к чему оно стремится, знаем, каким образом оно обеспечивает удовлетворение своих потребностей и т.п.

Несомненно, что человек всегда есть и биологический организм. Но, зная лишь организм человека, мы практически ничего не знаем о нем как о действующем субъекте. Все люди, живущие на Земле в течение последних нескольких десятков тысяч лет, относятся к одному и тому же биологическому виду - Ноmо sapiens. Это означает, что у всех ныне существующих людей в сущности один и тот организм. Но столь же несомненно существование значительных различий между поведением людей, входящих в состав различных конкретных, отдельных обществ - социоисторических организмов (сокращенно - социоров)

В связи с этим необходимо сделать одно важное уточнение. Говоря о поведении животных, я имел в виду всю их внешнюю деятельность, включая как их действия по отношению к вещам и животным других видов, так и взаимодействие между особями одного вида. Но если применительно к животным такой подход вполне оправдан, то в отношении человека он неприемлем. Во всем дальнейшем изложении под поведением людей я буду подразумевать лишь их действия по отношению друг к другу, их поступки. В поведении, понимаемом в таком смысле, наиболее отчетливо проявляются те самые различия, о которых идет речь.

Суть дела, следовательно, не просто в наличии индивидуальных вариаций поведения людей. Не является совершенно одинаковым и поведение особей, относящихся к одному и тому же виду животных. Но поведение таких животных одинаково по своей сущности. О поведении же людей сказать нечто подобное нельзя. Одинаково в сущности лишь поведение людей одного и того же общества, а если общество имеет классовую структуру, то одного и того же общественного класса.

При этом различия в поведении людей, входящих в состав разных социальных образований, не сводятся к различиям лишь в форме. Их поведение может существенно различаться и по содержанию. У людей, принадлежащих к разным обществам, классам и другим социальным группам, могут быть различные мотивы, стремления, намерения, желания. Не остается неизменным в процессе развития и поведение членов одного и того же социального образования. Оно меняется и по форме, и по содержанию.

Ни различия в поведении членов разных обществ, ни фундаментальную общность поведения членов одного общества (или представителей одного класса, когда речь идет о том или ином классовом обществе) невозможно объяснить особенностями структуры организма людей. Поведение людей генетически не запрограммировано, как поведение животных, включая высших. Поведение человека не представляет собой системы реакций его организма на внешний мир. А это означает, что в отличие от животных человек не может быть сведен к биологическому организму. Будучи биологическим организмом, человек не есть только биологический организм, он есть большее чем биологический организм.

Это было замечено давно. Если принимать во внимание развитие только теоретической мысли, которая возникла первоначально как мысль философская, то одним из первых, если не первым, такой вывод был достаточно четко сформулирован великим античным философом Сократом (470/469-399 до н.э.). Последний категорически настаивал на том, что человек кроме тела (т.е. организма) имеет еще и душу. И эта душа не просто существует в человеке наряду с телом, а управляет человеческим телом, направляет действия тела. Тело есть инструмент в руках души. Поступки человека, которые внешне выступают как действия тела, в действительности представляют собой действия души. Поэтому сущность человека заключается не в его теле, а в его душе. Человек есть не тело, а то, чему служит тело. Тем самым Сократ практически ввел в философию понятие личности человека. Человек есть не только тело, но и личность. И при этом прежде всего личность. Становление личности человека - это не развитие человеческого тела, а прежде всего формирование его души.

Вместе с понятием души, управляющей телом, Сократ ввел и понятие свободы человека. Душа - хозяйка тела, а тем самым и госпожа инстинктов, имеющих свое основание в теле. Она подчиняет себе инстинкты и управляет им. Эта власть души над плотскими потребностями человека и есть свобода.

В дальнейшем идеи Сократа разрабатывались и детализировались многими мыслителями, среди которых прежде всего следует назвать великого французского ученого и философа Рене Декарта (1596-1650). Именно он, пытаясь объяснить поведение животных, выдвинул идею рефлекса вообще, условного рефлекса в частности. Именно в его работах животное по существу предстало как организм и только организм, реагирующий на внешние воздействия. Другое дело, что в соответствии с уровнем тогдашней науки он представлял биологический организм просто как сложный механизм. Все действия животного он понимал как рефлексы организма и тем самым как непроизвольные акты. Ни волевых действий, ни воли, ни свободы воли, ни свободы вообще в животном мире он не допускал.

Совершенно иначе, чем внешнюю деятельность животных, трактовал Р. Декарт поведение человека. Человек в отличие от животных не представляет собой только организм. Кроме тела он обладает душой. Одна часть человеческих действий носят рефлекторный, непроизвольный характер. Это простые реакции человеческого тела, ничем не отличающиеся от подобных же реакций высших животных. Другая и при этом основная часть действий человека диктуется душой. Это действия не рефлекторные, а волевые, произвольные. Душа есть не только ум, но и воля. Воля предполагает свободу воли, а тем самым и свободу человека. Животное полностью подчинено необходимости. Человек же существо свободное.

Сократ был чистым идеалистом, Р. Декарт - дуалистом, а в вопросе о природе души - идеалистом. Идеалистами были и все их последователи. Наличие души и свободы человека они либо принимали как само собой разумеющееся и не требующие объяснения, либо выводили из бытия вечной духовной субстанции.

Люди, придерживавшиеся материалистических взглядов, долгое время не могли с со своих позиций объяснить ни природу человеческой души, ни свободу человека. Поэтому многие из них фактически вступали на путь отрицания существования и души как основного регулятора поведения человека, и свободы человека. В особенно четкой форме эти мысли были выражены в работе выдающегося французского материалиста XVIII в. Жюльена Офре де Ламетри (1709-1752) «Человек-машина» (1747). Полностью принимая идею Р. Декарта, что животное есть машина, Ж. Ламетри распространял ее и на человека. Человек тоже является машиной, но только более сложной, чем животное.

Взгляды Ж. Ламетри разделял и остальные французские материалисты. «С дня рождения и до самой смерти, - писал Поль Анри Дитрих Гольбах (1723-1789), - человек ни одного мгновения не бывает свободен.. «Но я все же чувствую себя свободным», - скажете вы. Это иллюзия - такая же, как и уверенность той мухи басни, которая сидя на дышле, возомнила, что управляет повозкой. Итак, человек, считающий себя свободным, не что иное, как муха, вообразившая себя управителем вселенной, тогда как она на самом деле сама, неведомо для себя, целиком подчиняется ее законом.»[1]

Как известно, в последующее время носившая сугубо абстрактный характер идея Р. Декарта о рефлекторной природе поведения животных была на огромном материал разработана естествоиспытателями, среди которых первое место занимают Иван Михайлович Сеченов (1829-1905) и Иван Петрович Павлов (1849-1936). Но в отличие от Р. Декарта и в полном согласии с Ж. Ламетри, оба они считали, что рефлекторным является поведение не только животных, но и человека. «Итак, - писал И.М. Сеченов, - вопрос о полнейшей зависимости наипроизвольнейших из произвольных поступков от внешних и внутренних условий человека решен утвердительно. Отсюда же роковым образом следует, что при одних и тех же внутренних и внешних условиях человека его деятельность должна быть одна и та же. Выбор между многими возможными концами одного и того же психического рефлекса, следовательно, положительно невозможен, а кажущаяся возможность есть лишь обман самосознания.» [2]

И.П. Павлов, создавший теорию высшей нервной деятельности животных, в которой поведение животных выступало как условно-рефлекторное, не сомневался в том, что условно-рефлекторный характер носит и поведение человека. Тем самым он сводил человека к организму, т.е. считал его чисто биологическим существом. Отсюда и глубокое его убеждение, что поведение человека, также как и поведение животных, может быть полностью, без остатка объяснено таким разделом естествознанием как созданная им физиология высшей нервной деятельности.

«…Теперь я, - писал он в 1922 г. во введении к «Двадцатилетнему опыту объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных», - глубоко, бесповоротно и неискоренимо убежден, что здесь главнейшим образом на этом пути окончательное торжество человеческого ума над последней и верховной задачей его - познать механизмы и законы человеческой натуры, откуда только и может произойти истинное, полное и прочное человеческое счастье…Только последняя наука, точная наука о самом человеке - а вернейший подход к ней со стороны всемогущего естествознания - выведет его из теперешнего мрака и очистит его из теперешнего позора в сфере межлюдских отношений.»

И тот, и другой были не правы. Существование души как основного регулятора поведения человека и свободы человека - несомненный факт, из которого необходимо исходить. А это значит, что поведение человека не может быть сведено к системе условных рефлексов, т.е. реакций организма но воздействия внешних и внутренних раздажителей, а сам он является не только и не столько организмом, сколько личностью. Человек есть единства плоти и духа, в котором ведущую роль играет последний.

Кстати этот факт нашел свое всеобщее признание, если не в науке, то в художественной литературе, особенно в поэзии. Приведу только один пример - строки, написанные казненным японским революционным поэтом Сюсуй Катоку:

«Можно железом сковать наше тело, Бросить на плаху, в тюрьму - Дух, что ведет на правое дело, Не заковать никому!»

Как указывалось, материалисты прошлых времен отвергали понимание души как регулятора поведения человека и свободу воли и тем вообще свободу человека потому, что не могли эти явления объяснить с позиций своего учения. В их материализм наличие человеческой воли и активность человеческого духа не укладывались. Это отнюдь не значит, что материализм вообще не способен объяснить активность человеческого духа. Но для этого нужен иной материализм, качественно отличный от старого. Такой материализм был создан К. Марксом и Ф. Энгельсом. Его принято называть диалектическим, но он не в меньшей, а скорее даже в большей степени заслуживает наименования прагматического, или практического материализма. Его сердцевина - учение о практической активности человека, о человеческом материальном творчестве, главной формой которого является материальное производство. «Главный недостаток всего предшествующего материализма - включая и фейербаховский, - писал К. Маркс, - заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно. Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, но только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувственной деятельности как таковой.»

Старые материалисты не могли отыскать материального источника активности человеческого духа. В природе его нет, а кроме природы, в которую они включали и человека, эти мыслители ничего не видели. Новый материализм нашел этот источник. Он не в природе самой по себе и не в человеке, а в преобразовании природы человеком. Материальное творчество, материальное производство, появившееся в результате действия законов природы, породило идеальное творчество, породило дух и превратило животного в человека.

Само собой разумеется, что душа не существует без тела, имеет материальную физиологическую основу. И один из интереснейших вопросов - проблема материальных физиологических механизмов активности человеческого духа. Но я им здесь заниматься не буду. Это - тема специальной работы. В данной статье речь пойдет лишь о самом человеческом духе -- явлении не материальном, а идеальном. И забегая вперед добавлю: явлении абсолютно не биологическом, а социальном и только социальном. Поэтому, вопреки мнению И.П. Павлова, естествознание вообще, биология, включая физиологию высшей нервной деятельности в частности, ничего здесь раскрыть не может и не сможет. На это способны лишь науки об обществе.

Сократ под душой понимал прежде всего разум. Главное в ней - знания. Знания - основа поведения человека. Именно они делают человека добродетельным. Порок - это всегда невежество. Знания дают возможность человеку управлять плотскими потребностями, инстинктами и тем делают его свободным. Выходит, что поведение человека структурой его организма, а тем самым и его генотипом не запрограммировано. Но значит ли это, что он абсолютно свободен, что его поведение вообще не запрограммированно? На этот вопрос Сократ четкого ответа не давал. А некоторые последующие мыслители, абсолютизируя свободу человека, вообще отрицали запрограммированность поведения человека.

Поведение человека в отличие от строение его организма и в отличие от морфофизиологической организации и поведения животных действительно генетически не запрограммировано.

Но это отнюдь не значит, что оно вообще не запрограммировано. Его запрограмированность совершенно отчетливо бросается в глаза. Люди в одном и том же обществе ведут себя в сущности одинаково. Это означает, что они руководствуются одной и той же программой. Различие поведения людей в разных обществах объясняется существованием в них различных программ.

Раз я начал говорить о программах поведения, то имеет смысл задержаться на этом понятии. Прежде всего речь должна идти о тех силах, которые заставляют индивида действовать именно так, а не иначе. Назовем эти силы императивами. Как мы уже видели, в случае с животными такими императивами являются биологические инстинкты, корни которых в структуре биологического организма. Но мало иметь потребность в чем-то, стремиться к чему-либо. Нужно действовать так, чтобы эти стремления были удовлетворены. Программа, заставляющая индивидов стремиться к чему-либо, императивная программа (имперограмма) с неизбежностью предполагает возникновение программы, определяющей ход действий, которые должны обеспечить удовлетворение потребности. У животных такая практическая программа вырабатывается в процессе проб и ошибок. Идет закрепление одних условных рефлексов, торможение других. Система сложившихся условных рефлексов и представляет собой такую практическую программу (практограмму).

Переходя от животных к человек, рассмотрим прежде всего такой вид программ поведения, который присущ только последнему. Программы такого вида основаны на знаниях человека об окружающей его природной и социальной среды. Для простоты возьмем лишь природу, отвлекаясь от общества. Человек знает свойства вещей, с которыми имеет дело, знает, какие именно изменения произойдут в них в результате тех или иных его действий, и в соответствие с этих планирует, программирует свою деятельность. Именно знания о окружающем мире побуждают его выбрать из множества возможных способов действия один определенный. Никакая другая сила при этой не действует. Такого рода программу можно назвать интеллектуальной (интеллектограммой).

Наряду с такого рода программами существуют и другие. Когда у человека не хватает необходимых средств для преобразования мира и достаточных знаний о не, он вынужден действовать методом проб и ошибок. В результате возникают знания не столько о вещах, сколько о приемах, которые нужно использовать, чтобы добиться достижения намеченной цели. Этот набор рецептов образует программу, которую во избежании введение слишком большого числа новых терминов, я также буду называть практограммой. Нужно при этом учитывать, что между животными и человеческими практограммами существует качественное отличие, связанное, в частности, и с тем, что в создании человеческих практограмм принимает участие и интеллект. Между интеллектограммами и человеческими практограммами не существует абсолютной грани. Они чаще всего взаимно переплетаются и дополняют друг друга. И те и другие представляют собой средства достижения того, что диктуют им императивные программы (имперограммы).

Как бы не отличались друг от друга практограммы и имперогаммы между ними существует общее, роднящее их и одновременно отделяющее от интеллектограмм. В отличие от интеллектограмм и практограммы и имперогараммы как обязательные, принудительные. Человек в данной ситуации не принимает решения, следовать или не следовать этим программам. Существуют силы, которые заставляют человека действовать так, а не иначе. Знание в этом случае сводится к тому, что человек знает о существовании этих программ и о необходимости им следовать. При этом чаще всего он не имеет адекватного представления о тех реальных силах, которые диктуют ему данный образ действия.

В литературе нередко говорит об обществах животных, о социальном в животном мире. В действительности в мире животных нет ни обществ, ни социального. Бесспорно, что животные могут жить не только в одиночку, но и образовывать различного рода объединения. Но и в последнем случае мы имеем дело с организмами только одного типа - биологическими. Никаких других здесь нет. Каждое конкретное животное, даже такое, которое может жить только в объединении, есть биологический организм и только биологический организм. Единственные стимулы его поведения - инстинкты, которые коренятся в его биологической организации, в материальных по своей природе биологических структурах.

Конечно, на поведении животного, входящего в состав объединения, не может не сказываться его принадлежность к данной группировке особей. В объединении всегда существует система доминирования, к которой животные должны приспосабливаться, как вообще они должны приспосабливаться к условиям окружающей среды. Но при этом никаких новых стимулов поведения, никаких новых императивов, отличных от биологических инстинктов, у высших животных, живущих в объединениях, не возникает.

И само объединение высших животных никогда не является особым организмом, имеющим свои особые закономерности развития, отличные от биологических законов. Объединения высших животных не развиваются, не эволюционируют. Они всего лишь изменяются, причем в любом направлении. Среди них нельзя выделить менее высокие и более высокие формы, менее прогрессивные и более прогрессивные. Нет никакого соответствия между расположением видов животных на эволюционной лестнице и формами существующих у них объединений.

Более того, у животных одного и того же вида, но живущих в разных условиях, могут существовать совершенно разные формы объединений. С другой стороны, у совершенно разных видов животных, но обитающих в сходной среде, объединения могут быть одинаковыми. Формы объединений животных - это способы их приспособления к внешней среде. Эти формы возникают, исчезают и изменяются под действиями тех же самых законов, которые обеспечивают приспособление видов животных к среде. Таким образом, в животном мире не действуют никакие другие законы, кроме биологических. Там мы имеем дело только с одной единственной формой движения материи - биологической, которая, разумеется, включает в себя химическую, физическую и другие низшие формы материального движения.

Совершенно иная картина наблюдается в человеческом обществе, даже на самых ранних стадиях его развития. Бесспорно, что каждый человек - это также и биологический организм. Несомненно, что у людей существуют все основные биологические инстинкты, прежде всего пищевой и половой, и без удовлетворения этих инстинктов существование людей абсолютно невозможно.

Но кроме этих биологических стимулов у людей существуют качественно иные императивы, - более мощные, чем первые. Уже в раннепервобытной общине поведение людей определяется, помимо биологических инстинктов, нормами, которые не просто сосуществовали с этими инстинктами, а регулировали и контролировали их проявление, ограничивали их действие - иными словами, господствовали над ними.

В раннепервобытной общине, например, безраздельно господствовало обращенное к каждому ее члену требование делиться всей добытой пищей с со всеми остальными ее членами. В первоначальной общине непререкаемой нормой был строжайший запрет вступать в половые отношения с членами своего рода - акойтный (по привычной терминологии - экзогамный) запрет.

Эти новые факторы поведения, новые императивы в отличие от старых имели свои корни вовсе не в биологических структурах. У них совершенно новые материальные основы. И возникновение этих новых основ связано с появлением производственной деятельности. Она зародилась в животном мире в силу действия биологических законов, прежде всего закона естественного отбора, а затем превратилась в общественное производство, развивающееся по своим собственным, отличных от биологических законам. Я не буду здесь рассматривать, как конкретно шел процесс возникновения животной производственной деятельности и превращения ее в человеческое общественное производства, процесс возникновения человека и человеческого общества. Все это достаточно подробно рассмотрено в моих работах «Как возникло человечество» (М., 1966), «На заре человеческой истории» (М., 1989), «Введение во всемирную историю. Вып. 1. Проблема и понятийный аппарат. Возникновение человеческого общества» (М., 1997). Остановлюсь только на некоторых моментах, необходимых для понимания рассматриваемой проблемы.

Переход от деятельности по использованию естественных орудий для приспособления к среде (праорудийной деятельности) к изготовлению орудий и использованию для приспособления к среде искусственных орудий (орудийной деятельности) произошел примерно 2,5 млн. лет тому назад. Первыми производящими существами был хабилисы (поздние предлюди), которые были животными и жили зоологическими объединениями. Возникнув, производственная деятельность стала необходимым условием приспособления к среде. Поэтому насущной необходимостью было ее совершенствование. Однако в условиях, когда ею занимались биологические существа, жившие в зоологических объединениях, это развитие вскоре стало совершенно невозможным.

Чтобы производственная деятельность могла развиваться, она должна была начать освобождаться от условно-рефлекторной формы, в которую она была облечена при своем возникновении. Необходимостью было возникновение совершенно новой формы отражения мира мышления и новой формы деятельности - волевой. Мышление есть активное, творческое отражение мира. Оно предполагает отражение сущности вещей, а поэтому невозможно без воображения, фантазии. Это - познавательная его активность. Мышление предполагает выработку целей и планов действий, т.е. создание образов еще не существующих вещей, что опять-таки невозможно без воображения и фантазии. Это - целевая и планирующая активность мышление.

Поставив цель и выработав план действий, мышление должно воздействовать на мозг и через него привести в движение органы тела с тем, чтобы в результате их действий возникли вещи, которые к началу этих действий существовали только в мышлении, но не в реальности. Мышление, взятое в его обратном (разумеется, через посредство органов тела) воздействии на объективный мир есть не что иное, как воля.

Мышление и воление есть несомненно функционирование, но не тела, не организма. Функционирование организма есть реакции на внешние воздействия, есть условные рефлексы. Мышление и воление суть проявления своеобразного субъекта деятельности, который был выше назван человеческим духом. Впрочем прилагательное «человеческий» не обязательно, ибо никакого духа, кроме человеческого, не существует. Если дух, значит человеческий. Именно потому, что дух есть такой продукт мозга, который обязан своим возникновением вовсе не мозгу, а производственной деятельности и в известной степени противостоит мозгу и телу, как особый субъект, отличный от организма, он и может управлять и мозгом и телом.

Но это только одна сторона процесса. Развитие производства делало невозможным не только условно-рефлекторный характер деятельности, но и характер объединения производящих существ. Оно было зоологическим объединением, в котором царил животный индивидуализм, выражавшийся в существовавшей в нем системе доминирования.

Поздние люди (хабилисы), как ранние предлюди (австралопитеки) были хищниками, которые охотились при помощи орудий на довольно крупных животных и поедали их мясо. Но в силу господства системы доминирования основная часть мяса доставалась доминирующим животным. Остальные получали мало или совсем ничего. И, как правило, к числу обойденных принадлежали те члены предчеловеческого объединения, которые более других были способны к изготовлению орудий. Производственная деятельность могла развивать и совершенствоваться только таких условиях, когда обеспечили бы всем членам объединения равный доступ к охотничье добыче. А это означала возникновение коллективной, коммунистической собственности на мясо, которая могла проявиться только в коммунистическом, коммуналистическом распределении, т.е. распределении по принципу: от каждого по способностям, каждому по потребностям.

Таким образом, необходимостью стало становление совершенно новых, неизвестных животному миру отношений - связей производственных, социально-экономических. Иными словами, необходимым стало возникновение общества. Но возникновение коммуналистического распределения было немыслимо без ликвидации системы доминирования, без обуздания формирующимся обществом пищевого инстинкта наиболее мощных его членов. Обуздать зоологический индивидуализм могла только воля праобщества, воля всех членов коллектива вместе взятых. Но возникновение общественной воли было невозможно без появления у производящих существ способности подавлять свои инстинкты, обуздывать свои зоологический индивидуализм, держать себя под контролем. т.е без зарождения идивидуальной воли. И эта индивидульня воля формировалась как частичка и проявление общественной. Имеющая свои корни в производственной деятельности объективная необходимость в возникновении производственных, социально-экономических отношений не могла реализоваться без превращения существ, которые были только биологическими организмами, в такие, которые представляло собой единство тела и духа, при ведущей роли последнего. Таким образом, производственная деятельность со всех сторон вела к зарождению человеческого духа.

Новые императивы, которых нет в животном мире, имели свои корни не в структуре тела, а в экономических отношения, особенность которых состоит в том, что они существуют независимо от воли и сознания людей. От сознания и воли людей не зависит не только сам факт существования этих отношений, но и их характер. Пока общественный продукт весь остается жизнеобеспечивающим, т.е. абсолютно необходимым для поддержания физического существования, никаких других социально-экономических отношений, кроме коммуналистических, существовать не может. Иначе говоря, социально-экономические отношения - это отношения материальные. Они представляют собой особый вид материи - социальную материю, которая невещественна, нетелесна, не имеет физического бытия, но тем не менее существует.

Система этих материальных отношений, образуя основу объединения людей, превращает такое объединение в особый организм, качественно отличный от биологического и развивающийся по особым своим законам - иным, чем те, что действуют в животном мире. Вместе с возникновением социальной материи возникает и новая форма движения материи, включающая в себя в качестве своего момента биологическую (а тем самым химическую, физическую и т.п.), но не сводимую к ней, - социальная форма материального движения.

Поэтому, чтобы знать, что собой представляет человек, к чему он стремится, чего он хочет и т.п., необходимо исследовать не его биологический организм, а тот социоисторический организм, в состав которого он входит, и место, занимаемое человеком в структуре социора, прежде всего социально-экономической.

Конечно, пищевой инстинкт существует и у человека: люди всегда нуждаются в пище и стремятся ее получить. Но все дело в том, что в обществах с разной социально-экономической структурой люди, чтобы получить пищу, должны действовать совсем по-разному. Если человек живет в раннепервобытном обществе, он автоматически имеет право на долю добычи любого другого члена общины. А при капитализме он может приобрести пищу лишь на рынке за деньги. Потому важнейшая задача его задача в этом обществе заключается в обретении денег, которая разными членами общества решается различным образом в зависимости от места, которое эти люди занимают в системе социально-экономических отношений.

Поведение животных обусловливается структурой их организма и корректируется условиями окружающей среды. Поведение человека определяется не только и не столько строением его биологического организма, сколько структурой того социоисторического организма, в состав которого он входит.

Если животное таково, каков его биологический организм, то человек таков, каково общество, членом которого он является. В животном мире существует только одна материя - биологическая. В человеческом обществе их две: биологическая и социальная. И социальная, а не биологическая материя в нормальных условиях определяет, каков человек.

Человек, конечно, и биологический организм. Но не в этом заключается его сущность. Вот почему совершенно неверно нередко встречающееся утверждение, что человек есть общественное животное. Он - вообще не животное, он - общественное существо. В этом и только в этом - его сущность. К. Маркс был совершенно прав, когда писал: “...Сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений.[6] Выше уже неоднократно употреблялось слово «личность». Теперь можно раскрыть его содержание. Личность есть человек как единство тела и духа. В этом единстве ведущим является дух - явление социальное и только социальное. В духе, а не в теле заключена сущность человека. Поэтому личность есть человека как общественное существо.

Императивы, определяющие поведение человека, это интересы, потребности общества. Их источник структура социоисторического организма. Но чтобы они могли приводить в движение человека, необходимо их внедрение в него. Совершенно ясно, что они могут внедряться не в тело человека, а в его дух. Их имплантация в душу человека есть формирование человека как личности, как общественного существа. И важно понять, как протекает этот процесс.

Для этого прежде всего необходимо рассмотреть процесс формированию того рода практограмм, которые носят звание норм поведения. Нормы представляют собой проявление власти, причем не власти инстинктов, среды, обстоятельств, а власти особого рода - социальной, общественной. Из всех форм власти в обществе нас прежде всего интересует власть, которую чаще именуют публичной. Под публичной обычно понимают власть в масштабах всего общества в целом, а не отдельных, входящих в его состав, различного рода образований (семья, хозяйственная ячейка, учебное заведение, политическая партия, бандитская шайка и т.п.). Таким образом, публичная власть - это власть в пределах целого социоисторического организма, власть социорная.