Органическая и механическая солидарность Э. Дюркгейма

Плодотворность теории Дюркгейма состоит в том, что пользуясь ею, можно более глубоко понять социально-политические процессы, происходящие в современном обществе. К примеру, совершенно ясно, что чем органичнее является общество, тем выше его склонность к демократии потому, что последняя основана на свободе выбора, уважении к личности, защите прав человека. И, напротив, чем более механистичным является общество, тем более оно, следуя логике Дюркгейма, должно склоняться к тоталитаризму. В этом плане утверждение в России сталинского тоталитаризма означает возврат нашего общества к принципам механической солидарности.

Демократия - вершина общественного развития и вместе с тем самая сложная форма социальной организации общества. Сложность происходит от того, что индивиду предоставлен гораздо более широкий выбор моделей поведения, чем в авторитарном обществе. Его поведение становится многовариативным.

Тоталитарное общество не является многовариативным, поскольку не только сужает диапазон свободы действий, но применяет к нарушителям чрезмерно узкий набор санкций. Большинство из них смещается в сторону репрессивных мер. При сталинизме даже за мелкую провинность мог последовать расстрел. Напротив, демократическое общество вооружено гораздо более широким набором санкций, что позволяет более гибко регулировать поведение людей. При этом подавляющая их часть располагается ближе к полюсу мягких и косвенных санкций.

Тоталитарное общество держится только на том, что все люди, не зависимо от их желании, жестко выполняют одни и те же нормы. Для каждой нормы предписан только один вариант ее соблюдения. В таком обществе нет ошибок, отклонений, нескольких вариантов выполнения одного и того же действия. Человек должен знать нормы и автоматически им следовать. В демократическом обществе нормы граждане соблюдают нормы не автоматически, а осмысленно. Здесь допускается множество вариантов поведения, наказываются не ошибки, а преступления, т.е. умышленные попрания важных норм. Приветствуется свобода действий и инициатива.

Уровень сложности общества нарастает по оси OY; по ОХ - количество жестких программ поведения.

Сравнивая оба типа общества, можно сделать вывод, что тоталитарный строй - простейшая и исторически более древняя модель общественного строя, а демократия - сложноорганизованная современная модель.

Наблюдаются и другие исторические тенденции, а именно:

Чем чаще та или иная страна возвращается к архаичным формам, тем менее стабильной она является.

Некоторым странам необходимо регулярно возвращаться к архаичным формам (механической солидарности) для того, чтобы а) либо навсегда их изжить, либо выработать к ним устойчивый иммунитет.

Э.Дюркгейм оказал косвенное влияние на фундамент теоретической социологии в СССР. И французский социолог, и советские социологи исходили из посылки о том, что коллектив первичен, а отдельный человек - вторичен. Он создается, творится коллективным сознанием общества. Суть дела выражает ленинский тезис о том, что в обществе человек - все, а без общества - ничто. Или его более мягкий вариант: жить в обществе и быть свободным от общества нельзя.

В советской социологии действительно господствовали принципы, напоминающие социологический реализм Дюркгейма. Коллективное сознание признавалось таким же реальным фактом, как индивидуальное поведение или материальные орудия труда. Такой подход получил в литературе название социологического реализма. Э.Дюркгейм писал, что общество - это целое, которое не тождественно сумме своих частей, его свойства отличаются от свойств составляющих частей. Общество представляет самостоятельную реальность, т.е. такую же онтологическую сущность, как и отдельный индивид, которого можно фотографировать, измерять, наблюдать. Противоположное воззрение на общество, разделявшееся М.Вебером, приобрело название социологического номинализма. В его учении реален индивид, а не общество, которое представляет всего лишь абстрактную конструкцию.

Реализм дюркгеймовского толка

Реализм дюркгеймовского толка получал легитимизацию также благодаря особой интерпретации категории объективности. Для материалиста объективно все то, что существует независимо от воли и сознания людей. Межличностные отношения субъективны, поэтому они вторичны. Общественные (т.е. коллективные) отношения - объективны, поэтому они первичны и выступают главными по отношению к ним.

Признак независимости от сознания и воли людей означает тот факт, что на эти отношения отдельный индивид не в силах влиять или их изменять. На общественные отношения отдельный индивид влиять не может, следовательно они объективны. Неподвластность изменению одновременно означает отчужденность. Когда марксистские социологи критиковали буржуазное общество, то обязательно подчеркивали отчужденный характер господствующих в нем социальных отношений. Но когда они переходили к своему обществу, то понятие отчуждения заменяли понятием объективности[182].

В советской социологии, как и в советском обществе, коллектив доминировал над личностью, государство - над гражданином, общество - над индивидом. Индивид вне своей общности - вроде бы как и не индивид. Он - почти ничто. Он обретает свои права и свое существование только в коллективности и через нее. Тогда выходит, что коллективные отношения первичны, а межиндивидуальные - вторичны. Только коллектив являлся в коллективистском обществе реальным субъектом действия. Так, например, В.Б.Ольшанский замечает: "особенности людей преломляются, как бы перевариваются на социальной основе в производственном коллективе, образуя нечто отличное от их простой суммы, некое социально-психологическое качество - "сознание" коллектива"[183].

По мнению большинства советских социологов 60-80-х годов, работник, включаясь в трудовой коллектив, постепенно убеждается, что существует мнение коллектива, которое может не совпадать с мнением отдельных его членов. А это означает, что коллективное мнение или сознание - особая реальность, существующая независимо от отдельных индивидов. Она есть нечто большее, чем сумма мнений отдельных людей. У коллективного сознания существует некое надбытие. Подобное положение прямо восходит к социологическому реализму Дюркгейма и продолжает его философскую линию.