История Христианской Церкви

История гонений на христиан в римском царстве

В течение всего 1-ого века христианской эры, представители римской власти не подозревали существования христианства, как отдельного от иудейства религиозного общества. Христиан не отличали от иудеев, а иудейская религия была licita -- дозволенною. Поэтому, пользуясь образным выражением Тертуллиана, говорят, что христианство в течение 1-ого века существовало sub umbraculo judaicae (licitae) religionis. У римских властей были столкновения с христианскими проповедниками или самими христианами, но последние не квалифицировались как таковые (Деян. 18:12-15; 21:31-35; 22:28-30; 23:15-35). Даже сами кесари сталкивались с христианами, однако не могли отличить их от иудеев. Уже приведен выше эдикт Клавдия против бунтовавших в Риме иудеев, на самом деле, по нашему мнению, против споров иудео- и языко-христиан, о значении Моисеева закона. Второе известие о христианах в римских источниках мы встречаем у Тацита (115 г.) в его Анналах XV, 44 по поводу пожара, бывшего в Риме в 64 г. В этом году имело место первое великое гонение на христиан при Нероне (Евс. Ц. И. II, 25, 33). Существует вероятное предположение, однако нет данных выдавать его за факт, что сам император Нерон велел поджечь Рим, а потом, испуганный народным возбуждением, отклонил от себя подозрение, указав на христиан, как виновников пожара (Tacitus, Annales, XV, 44 «…jussum incendium crederetur. Ergo abolendo rumoiri Nero subdidit reos et quaesitissimis poenis affecit».). Пожар начался в ночь с 19 на 20 июля 64 г., бушевал 6 дней и 7 ночей. Из 14-ти кварталов Рима остались не поврежденными только четыре. Как уже сказано, источники считают гонение при Нероне последним иудейским гонением на христиан. Предполагают, что иудеи именно чрез императорскую наложницу Поппею, может быть даже прозелитку иудейства, навели Нерона на мысль обвинить христиан. Прежде всего, по Тациту, были схвачены те, которые сознавались (в чем? -- не ясно) («Сознавались» -- В чем -- или se incendium fecisse, или se christianos esse), а затем, по их указанию, великое множество… Многие христиане были одеваемы в шкуры диких зверей и растерзаемы собаками; другие бросаемы в Тибр, или, обмазанные смолой, горели по ночам в садах Ватикана. Жертвою нероновского гонения пали апостолы Петр и Павел. Твердую дату смерти их определить очень трудно; её полагают между 64-68 г. Павел был обезглавлен, как римский гражданин, по дороге к Остии; Петр был распят головою вниз (Евс. Ц. И. III, 1). Петр был погребен к северу от via Cornelia, при подошве ватиканского холма, Павел же на via Ostiensis, в равнине между дорогою и Тибром. Церковное предание от II в. полагает одновременное убиение обоих апостолов в один и тот же день (Евс. Ц. И. XXV, кон. гл.). Что касается праздника в честь апостолов 29 июня, как дня общей их кончины, то таковой появился лишь с 300 года; на самом деле 29 июня есть день перенесения реликвий, мощей апостолов Петра и Павла в 257 г. в S. Sebastiano (Holl. Die Entstehung der vier Fastenzeiten. Berlin. 1924. -- ср. H. Lietzmann, Petrus und Paulus im Rom. S. 81. Болотов, Лекции по Истор. древней церкви).

После Нероновского гонения, которое ограничилось Римом и не имело дальнейших последствий, христиане сравнительно спокойно жили еще до Домициана. Но некоторые перемены должны были произойти с того времени, как бывшая подать на Храм иерусалимский была перенесена на Юпитера Капитолийского, когда (при Домициане) получили место постыдные расследования (fiscus judaicus). Притом же высшее управление не могло не заметить, что христиане стали в совершенно иное положение к иудейской катастрофе, чем иудеи, и последние непрерывно преследовали их, как врагов. Но само то правительство и после падения Иерусалима не преследовало еще христиан. Оно преследовало лишь тех, которые сбивались (по Д. Кассию еопкЭллпнфет) в иудейские обычаи, не сделав о том предварительного заявления (improfessi). Гонение на христиан началось только в последние 8, месяцев царствования Домициана (81-96 г.). В самом начале 96-го года был казнен проконсул прошедшего 95-го года Тит Флавий Климент, по обвинению в «биеьфзт», которое состояло в уклонении в иудейские обряды (ейт фб фщн йпхдбЯщн Эиз). Казнены были за это и другие (Ьллпй), а жена его Флавия Домитилла была сослана на остров Пандатерию или Понтию. Этот Тит Флавий Климент был двоюродным братом Домициана, который сына его прочил в наследники престола. Таким образом, хотя и не вполне еще ясно, но к концу царствования Домициана христианская религия начинает сознаваться в своем обособлении от иудейства, как religio nova illicita. Положение христиан с того времени стало определяться общими и созданными ранее христианства законами о «новых религиях», а не какими бы то ни было новыми эдиктами, специально изданными относительно христиан.

Гонения начинаются на Востоке, ибо там христианство прочно утвердилось еще в течение 1-го века. Доказательством служат два памятника: а) христианский Апокалипсис, написанный в 1-ом веке (ср. Евс. Ц. И. III, 12) и б) письмо Плиния Младшего к императору Траяну, 112-113 г. Нужно заметить, что к концу 1-го века почитание императоров заменило собою всякую другую религию. Отсюда процесс против Малоазийских христиан мы должны представлять себе в следующем виде: в силу установления для иудейства особой подати в честь Юпитера Капитолийского и связанной с ним обязанности каждого иудея записать свое имя в синагогальные списки, христиане резко выделились от иудейства; при празднествах в честь Цезаря, христиане были привлекаемы к участию в них, и как скоро они отказывались почитать изображение Цезаря установленной церемонией, они были осуждаемы и наказуемы, как сакрилеги, или, как уличенные в crimen laesae majestatis, т. е. в оскорблении величества, на основании общих законов о государственном богопочитании. «Я видел» -- говорит автор Апокалипсиса -- «души убиенных за слово Божие и за свидетельство (мбсфхсЯб), которое они имели» (6:9). Христианская кровь начала литься на Востоке еще задолго до того, как император Траян издал первое распоряжение касательно христиан. Одного из таких первомучеников Апокалипсис называет по имени -- это Антипа Пергамский, умерщвленный за имя Христово там, где живет сатана, т. е. в том Пергаме, где особенно сильно процветал культ цезарей и где был построен первый храм во имя царствующего императора. Случилось это, вероятно, в правление Домициана, т. е. в последнее десятилетие 1-го века, когда в самом Риме продолжали еще считать христианство отраслью иудейства, как это показывает процесс против Тита Флавия Климента.

II век. Другим замечательным документом, свидетельствующим о гонении на христиан ранее издания какого-нибудь закона о них, является известная переписка проконсула Плиния с императором Траяном. Плиний был наместником Вифинии с 111 г. и состоял в должности полтора года. Он написал Траяну всего 60 писем. Одно из них для нас чрезвычайно важно, мы приводим его полностью: «Для меня обычно, Государь, обращаться к тебе с вопросом о том, что возбуждает во мне недоумение. Ибо кто может направить меня лучше, когда я медлю, или научить, когда я оказываюсь незнающим? Я никогда не присутствовал на христианских процессах (cognitionibus de Christianis); поэтому не знаю, что именно и в какой степени подлежит тут наказанию и является предметом расследования. Я находился в немалом затруднении а) придавать ли какое-нибудь значение различию возрастов, или же несовершеннолетние не должны быть отличаемы от взрослых, б) давать ли за раскаяние прощение, или тому, кто был христианином и отречение не приносит пользы, в) подвергать ли христиан наказанию за самое имя, помимо каких-либо преступлений, или же за преступления, стоящие в связи с именем (nomen ipsum, si flagitiis careat, an flagitia cohaerentia nomini puniantur). Я между тем поступал следующим образом с теми, о которых мне доносили, как о христианах. Я допрашивал их, христиане ли они, когда они сознавались (confitentes), я спрашивал их во второй и третий раз, угрожая казнью; тех, которые упорствовали, приказывал отвести на смертную казнь (duci jussi). Ибо я не сомневался, что каково бы ни было то, в чем они сознавались, во всяком случае, уже их упорство и непреодолимая нераскаянность заслуживают казни. Других подобных же безумцев, так как они были римские граждане, я предназначил к отсылке в Рим. Как только началось дело, как это бывает обыкновенно, обвинение приняло сложные и разнообразные виды. Подан был анонимный донос, и в нем перечислены имена многих, которые заявили, что они не христиане и никогда не были христианами. Когда они вслед за мною обратились с воззванием к богам, воздали поклонение твоему изображению, которое для этой цели я приказал принести со статуями богов, чрез воскурение перед ним фимиама и возлияния вина, и когда сверх того произнесли проклятие на Христа (действительных христиан, говорят, нельзя принудить ни к одному из этих действий), я нашел возможным отпустить их. Другие, поименованные в списке, признались, что были прежде христианами, но теперь уже не принадлежат к ним; одни перестали быть христианами за три года перед тем, другие несколько раньше, некоторые даже лет двадцать тому назад. Все они почтили твое изображение и статуи богов и прокляли Христа. По их словам, вся вина их или заблуждение состояла в том, что они сходились в известные дни, рано утром, вместе и пели песнь Христу, как Богу; клятвенно они обязывались не на преступление какое-либо, но к тому, чтобы не красть, не грабить, не прелюбодействовать, быть честными, возвращать вверенные залоги; после этого они расходились и (затем собирались) снова для вкушения пищи, обычной однако и невинной; впрочем, и это перестали делать когда я своим эдиктом, согласно твоему повелению, запретил гетерии. В виду этого я счел тем более необходимым допросить под пыткою двух служанок (ancillae), которые назывались ministrae (диакониссы), чтобы узнать, что тут есть истинного. Но я не нашел ничего другого, кроме суеверия грубого и безмерного (supersstitionem pravam, immodicam). Поэтому, отложив дальнейшее разбирательство, я и обратился к тебе за советом. Дело, мне кажется, заслуживает внимания, особенно в виду большого количества замешанных в нем. Множество людей всякого возраста, положения, и мужчин и женщин, вовлечены в опасность, будут и потом подвергаться ей. Зараза этого суеверия распространилась не по городам только, но и по селам и по деревням, хотя, кажется, можно остановить её и поправить дело. По крайней мере известно теперь, что опустевшие было храмы начали опять привлекать поклонников, прекратившиеся на долгое время жертвоприношения возобновились, и стал находить сбыт корм для жертвенных животных, имевший доселе весьма лишь немногих покупателей. Отсюда легко можно заключить, какое множество людей может быть приведено к порядку, если дать место раскаянию».

Так как письмо Плиния о христианах и ответ Траяна помещаются близко и концу сборника (под № 96-98, а всего писем 113), то инцидент с христианами полагают в конце его полуторагодового наместничества, т. е. в 112-113 г., по всей вероятности, при поездке в восточную часть -- Понтию.

Траян отвечал Плинию: «При разборе дела о тех, на которых тебе было донесено, как на христиан, ты, мой секунд, поступил, как должно. В этом случае и невозможно установить какое-то общее, вполне определенное правило. Разыскивать их не следует (conquirendi non sunt);но если выступают с доносами и обвинениями против них, нужно казнить их (На прямой вопрос Плиния: казнить ли христиан за самое имя или за преступления, связанные с именем -- Траян прямого ответа не дает; но как вывод следует, что по Траяну, нужно казнить за одно имя или звание христианина). Однако, если кто не признает себя христианином и докажет это самым делом, чрез поклонение нашим богам, тот за раскаяние получает прощение, хотя относительно прошлого он находился под подозрением. Бессмысленные доносы не должны иметь место ни в каком процессе; это было бы самым трудным примером и недостойно нашего века».

Письмо Траяна не было императорским эдиктом в техническом смысле, т. е. постановлением для всеобщего сведения и наставления. Но и такие рескрипты, когда делались общеизвестными, могли получать значение правовых норм. Можно думать, таким значением стал пользоваться и рескрипт Траяна, после того как Плиний издал его несколько лет спустя вместе с прочей своей перепиской. По крайней мере в духе этого рескрипта слагаются дальнейшие отношения к христианам римского правительства до Декия.

На время царствования Траяна падают три знаменитых мученичества -- Св. Игнатия, епископа Антиохийского, Климента Римского и Симеона Иерусалимского.

После смерти Траяна (117 г., 11 авг.) вступил на трон его усыновленный родственник Адриан (117-138 г.). Насколько Траян воплощал в себе дух древнего римлянина с его величием и предрассудками, настолько в Адриане выступает тип космополита, проникнутого духом новых общечеловеческих чаяний своего времени. Лучшим доказательством толерантного отношения Адриана к христианству является его письмо к Минуцию Фундану, малоазийскому проконсулу. Содержание его следующее: «Я получил письмо знаменитого предшественника твоего Серенния Грациана и не считаю возможным это дело оставить без ответа, чтобы и людей не подвергать тревоге и клеветникам не давать повода грабить. Если жители провинции открыто желают вести дело против христиан и в состоянии будут на суде уличить их, то я им этого не запрещаю; только крики и вопли не дозволяются (precibus autem in hoc solis et acclamationibus uti eis non permitto -- cp. vanae vocis populi). Во всяком случае, если кто пожелает обвинить их, то нужно справедливо расследовать возводимые на них обвинения. Таким образом, если кто обвинит вышеупомянутых людей и докажет, что они делают что-нибудь противозаконное, то ты наложишь наказание, смотря по силе преступления. Но, если кто обвинит кого-нибудь из них и окажется клеветником, клянусь Геркулесом, ты должен наказать его за такое негодное дело». Подобно Траяну, Адриан хочет новым своим узаконением поставить процесс против христиан в строго-формальные рамки и этим ограничить их число, уничтожая наказуемость христианства по существу. Против христиан бывали взрывы народной ненависти. По ним не нужно учинять процесса против христиан. Траян, ограничивая процесс против христиан (conquirendi non sunt) оставил способы обвинения не разъясненными. Адриан идет дальше и, отвергая вопли (acclamationes) и клевету, узаконивает единственно правильную формулу обвинения чрез accusator'a, ограждая наказанием возможность клеветы (calumnia) с противной стороны… Мучеником при Адриане был 7-ой римский епископ Телесфор (Евс. Ц. И. V,6).

Преемником Адриана был Антонин Пий (138-161 г.), человек мягкий и доступный для всех. Об отношениях его к христианству имеется два свидетельства:

1) Сульпиций Север говорит (Chron. II, 46): «Pio imiperante pax ecclesiis fuit» -- в правление Пия церкви пользовались миром; 2) в апологии Мелитона, еп. Сардийского, читается (обращение к Марку Аврелию -- Евс. Ц. И. IV, 26): «Твой отец, когда ты уже разделял с ним правление, писал к различным городам и между прочим Лариссянам, Солунянам, Афинянам и всем грекам (рспт рЬнфбт фбт Эллзнбт), чтобы относительно нас они не предпринимали ничего нового» (мзден непфесЯжейн), вероятно в латинском рескрипте стояло -- novae res facere, которое по-гречески было бы перевести более правильно фбсбчзн емвЬллейн -- чинить смуту. По свидетельству Спартиата, империя перенесла в царствовании Антонина Пия много бедствий «голод, язву, землетрясение, разлитие Тибра». Возбуждение толпы против христиан было понятно. Не все начальники оказались на высоте Адрианова рескрипта. И Антонину Пию пришлось повторить или подтвердить незыблемость Адрианова рескрипта жителям Лариссы, Солуни, Афин и прочих греческих городов. Насколько толпа принимала участие в преследовании христиан, -- это показывают подробности мученичества Св. Поликарпа Смирнского -- 23 февр. 156 г. (Евс. Ц. И. IV, 15).

Преемником на троне Антонина Пия был Марк Аврелий (161-180 г.), не столько правитель, сколько философ -- стоик. При нем фактическое положение христиан в империи несомненно ухудшилось, но это ухудшение было вызвано именно тем перевесом, какой получили при нем крики толпы и развитие христианских процессов. Евсевий свидетельствует, что при Марке Аврелии «с большою силою возгорелось в некоторых странах земли гонение на нас, от восстания черни по городам» (Ц. И. V, предисл.). «Восстание черни» Евсевий относит к 17-му году царствования Марка Аврелия и, сверх того, заключает, что к концу правления его и эти столь поздно начавшиеся гонения прекратились. Доказательством гонения служат два документа: 1) послание Галльских Церквей Малоазийским о бедствиях гонения в первых (Евс. Ц. И. V, 1) и 2) отрывок из апологии Мелитона, поданной в 170 г. Марку Аврелию по поводу гонения в Малой Азии (у Евс. Ц. И. IV, 26); значит, М. Азия и Галлия суть те области, какие разумеет Евсевий под своим выражением о «некоторых странах земли». Мелитон пишет: «Ныне, чего никогда еще не было, преследуется новыми указами (кбйнпйт дьгмбуй) -- род богобоязненных людей; бесстыдные доносчики и искатели чужого, основываясь на распоряжениях (дйбфбгмЬфщн) явно разбойничают, днем и ночью, грабят жителей ни в чем неповинных. Если это делается по твоему повелению, пусть делается так; если же это определение и новый указ вышли не от тебя, то мы просим не презирать нас среди столь явного грабительства» (IV, 26). Дьгмб -- это постановление, имеющее силу общего и обязательного закона и потому исходящее от духовной власти. ДйЬфбгмб же есть частное распоряжение местного представителя верховной власти, приказ проконсула, основанный на императорском эдикте. Из слов Мелитона с несомненностью следует, что поводом к гонениям на малоазийских христиан послужили именно дйбфбгмЬфб. Во всяком случае указ -- дьгмб -- не содержал в себе прямого распоряжения о гонении на христиан. Отсюда-то и возможна была такая дилемма: «Если, говорит Мелитон, это делается по твоему повелению, то пусть делается так; если это определение вышло не от тебя, то мы просим не презирать нас». В юридическом сборнике -- Дигесты -- сохранилась часть эдикта, приписываемого Марку Аврелию. «Божественный Марк приказал ссылать на острова всякого, кто чрез суеверные обычаи будет приводить в смятение слабые души людей». Указ этот был вызван появлением при Марке Аврелии множества разного рода бродяг -- волхвов и чародеев. Указ этот совсем не имел в виду христиан и их религию. Но не имея в себе ничего специально противохристианского, этот закон Марка Аврелия, в условиях времени, мог быть применен и к христианам. Малоазийский проконсул и сделал специальное приложение этого императорского эдикта к христианам. Послание Галльских Церквей доказывает, что отнюдь не было общего узаконения Марка Аврелия против христиан; гонение там произошло вследствие взрыва черни. Послание касается гонений в Лионской и Вьенской Церкви летом 177 г. Пострадали еп. Пофин, Аттал, римский гражданин, диакон Сонат, и Бландина с 15-тилетним своим братом Понтиком.

Преемники Антонинов, занимавшие трон империи до половины III в., в большинстве случаев были люди низшего сословия, совершенно чуждые по духу Риму, национальной римской религии и всем традициям. Септимий Север (193-211 г.) был одним из лучших императоров данного периода. Человек деятельный, справедливый, он сначала проявил много милостей христианам. По Тертуллиану, он был исцелен от болезни христианином Проклом, которого повелел содержать во дворце до самой смерти. В 10-ый год своего царствования, во время своей поездки по Востоку, где было так много христиан, он издал закон, которым под страхом тяжелых наказаний запрещал принятие христианства (и иудейства): «Judaeos fieri sub gravi poena vetuit idem etiam de christianis sanxit» -- говорит о нем его биограф Спартиан (с. 17). Закон Севера тяжело отразился на новообращенных в христианство; Церкви -- Александрийская, Карфагенская, Римская и христиане Малой Азии пожертвовали этому указу многими своими новыми членами. Особенно пострадала Александрийская Церковь, где было огласительное училище. В Африке пострадали св. жены -- Перпетуя и Фелицитата и др.; в Египте -- Леонид, отец ученого Оригена, девица Потамиена с её матерью Марцеллою и многие другие. Причислять Св. Иринея к мученикам данного времени нет исторических оснований.

Максимин Фракиянин (235-238 г.), по словам Евсевия (Ц. И. VI, 28), воздвиг гонение на христиан и повелел истреблять одних представителей церквей, как главных распространителей евангельского учения. Ко благу христианской Церкви, он не долго царствовал.

Половина III века открывает собою новый третий и последний период гонений на христианство в собственном и строгом смысле этого слова. Римское правительство теперь берет само на себя инициативу в преследованиях христиан. Оно издает специальные законы против христиан, определяет способ их применения и следит за точностью исполнения. Оно вносит в преследования христиан характер систематичности, делает их всеобщими и повсеместными. Начало этому радикальному перевороту в отношениях между христианством и империей полагает император Декий (249-251 г.), оставивший по себе в истории славу хорошего государя. Он был первым на троне убежденным противником христианства, хорошо понимавшим его универсальные стремления и их несоединимость с римской идеей о государстве. Эдикт Декия против христиан был издан, вероятно, в январе 250 года. О нем говорят Киприан и Дионисий Александрийский, но не сообщают его текста. Путем вывода из исторических данных можно заключить, что эдикт предписывал, чтобы все державшиеся христианства открыто отреклись от него и самым делом засвидетельствовали свое признание национальных богов. Правителям, по-видимому, вменялось в обязанность разыскивать христиан. Но, привлекая всех христиан к ответственности, эдикт, главным образом, направлялся против представителей Церкви. Киприан называет Декия «infestus sacerdotibus Dei» -- врагом священников Божьих. При нем пострадали смертью мучеников -- Фабиан, еп. римский, Александр Иерусалимский, Вавила Антиохийский. Киприан, Григорий Неокесарийский чудотворец, Дионисий Александрийский скрылись от преследования. Замечательно доброе отношение к святителю простых людей при укрывательстве Дионисия.

Органами преследования при Декии явились комиссии из 5 человек. Они собирали сведения о христианах и назначали дни для обнаружения их религиозных верований. Если кто из привлеченных исполнял церемонии пред языческими богами, то таким выдавались удостоверения «Libelli», которые служили гарантией от всяких новых преследований. Материалом для них служил папирус. Шесть экземпляров таких свидетельств сохранилось до нашего времени. Папирус -- материал не прочный; поэтому эти свидетельства в некоторых местах имеют повреждения (дырочки) и буквы или даже целые слова исчезли с них; но они легко могут быть восстановлены по контексту. Длина такого свидетельства около 7 сантиметров, а ширина до 3 сантиметров. В папирусном материале, вывезенном из Египта Бругшем и подаренном Берлинскому Музею, ученый Кребс восстановил в 1893 г. и прочитал такое свидетельство: «Избранным (Разумеется 5-ти членная комиссия. Свидетельства все однообразны. Значит, на заранее изготовленных бланках с общим текстом делались дополнения.) ради жертв в селении Александров остров. От Аврелия Диогена, сына Сатабова, из селения Александров остров, 72-х лет, с рубцом на правой брови. Я всегда приносил жертвы богам и теперь также по (императорскому) приказу в вашем присутствии пил и вкусил от жертвенной снеди и прошу удостоверить это. Будьте здоровы. Подал это я, Аврелий Диоген». Далее следует заверение, в котором разобраны следующие слова: «что Аврелий Уэспт Диоген вкушал вместе с нами -- удостоверяем». Потом хронологическая дата: «В первый год самодержца Кесаря Гая Мессия Квинта Траяна Декия, благочестивого, счастливого, почитаемого» (26 июня 250 г.). Такие свидетельства получали не только изменявшие своей вере христиане, но и язычники, подозреваемые в христианстве. Падших было очень много. Из верных было более исповедников, чем мучеников. По-видимому, Декий пробовал добиваться всякою ценою возвращения отпадших к почитанию языческих богов, а не узаконивал смерти даже в случае крайнего упорства. Мученики времен Декия умирали чрез пытки, а не прямо были казнимы. Историческая важность указанных папирусных свидетельств чрезвычайно велика. Они подтверждают что известно из церковных источников о гонении на христиан во времена Декия. В эти времена пострадали, как уже сказано, главным образом епископы, как то Фабиан, Александр и др.

Дальнейшую попытку принудить христиан к подчинению государству в области религиозной предпринял второй преемник Декия, император Валериан (253-259 г.). В первые годы своего правления император Валериан относился к христианам очень благосклонно. По недостаточно выясненным до сего времени причинам, Валериан издал летом 257 г. указ против епископов Церкви и богослужебных собраний христиан.

Под страхом тяжелых наказаний предписывалось всем христианским епископам исполнять государственные церемонии, не устраивать своих христианских собраний и не посещать усыпальниц. По характеру этот эдикт совпадает с Декиевым: oн, поражая епископов, имел в виду разрушить христианскую организацию. Значит, правительство не считало более христиан стоящими под законом Collegia funeratica. Жертвой гонения стал только один римский епископ Сикст -- за то, что он не переставал посещать гробниц. Дионисий Алекс, и Киприан были отправлены в изгнание. Летом 258 года последовал новый эдикт, точный текст которого, как и первого не известен; но он может быть приблизительно восстановлен. Было приказано: «епископов, пресвитеров и диаконов забирать под стражу и казнить мечем; сенаторов, высокопоставленных лиц и всадников римских лишать достоинств и отбирать от них имущество, и если они и после этого останутся твердыми в христианстве, то отсекать им головы; благородных женщин по лишению имущества ссылать в изгнание» (мучен., акты Св. Киприана). В силу этого указа был казнен Киприан Карфагенский 14 апр. 258 г. и Фруктуоз, еп. Терраконский.

Император Галлиен (260-268 г.), сын Валериана, сразу изменил политику своего отца в отношении к христианам. Он возвратил им кимитирии -- места для совершения богослужений, как это определенно говорит Евсевий (Ц. И. VII, 13). Некоторые историки (напр., Гаррес) преувеличивают значение этого эдикта, видя в нем предвосхищение Миланского эдикта. Император Диоклетиан (284-304 г.). Последняя битва язычества с христианством падает на самый конец правления одного из замечательных римских императоров Диоклетиана. Как могло явиться решение гнать христиан у императора, в течение почти 20 лет индифферентно относившегося к ним? Этот вопрос начал занимать христиан с самого древнего времени. Лактанций (нач. IV в.) виновником гонения считал зятя его -- Галерия. Новые историки предполагают, что гонение на христиан было последним параграфом в политической программе самого Диоклетиана (В административно-политическом отношении он разделил империю на две половины -- восточную и западную; во главе каждой его половины стоял август: на востоке он сам, а на западе его соправителем был Максимиан Геркул).

Раз признавши необходимым подвергнуть христиан преследованиям, Диоклетиан пошел по этому пути со свойственною ему неуклонностью и систематизацией. Гонение открылось тем, что великолепная христианская церковь в Никомидии, резиденции императора, была разрушена до основания. На другой день был объявлен и первый всеобщий эдикт, подписанный обоими августами и кесарем Галерием. Повелевалось разрушать церкви, отбирать и сжигать священные книги и всех упорствующих в христианстве объявлять лишенными гражданских прав. За этим эдиктом последовал пожар во дворце в Никомидии и появились два претендента на императорскую корону -- в Армении и Сирии. В этом же 303-ем году были изданы еще два эдикта: одним предписывалось всех предстоятелей христианского клира -- епископов, пресвитеров, диаконов и даже чтецов заключать в темницы; 3-им по общему счету эдиктом требовались пытки над упорствовавшими.

В конце 303 г. император праздновал 20-тилетие своего царствования и, уступая традиции, растворил двери темницы для всех не уголовных преступников, в том числе и для христиан. Но в начале 304 года был издан 4-ый эдикт, вынуждавший всех христиан к отпадению от веры. Своею задачею диоклетианово гонение имело совершенное подавление христианства, искоренение самого имени христианского. «Nomen christianorum deleto -- да погибнет имя христианское». Ни одно еще гонение не ставило себе столь радикальной цели, как это, и ни одно не отличалось такою беспощадною суровостью и жестокостью. Был обезглавлен Ником, епископ Антим, пресвитер Памфил (304 г. 16 февр.), за отказ выдать священные книги был убит Феликс, еп. африканский. Были казнены высшие придворные чиновники -- Дорофей, Горгоний, Петр.

Диоклетиан отказался от власти 1-го мая 305 г. Максимиан также вынужден был последовать его примеру. Прежние кесари стали августами. Но Констанций Хлор ограничился прежнею своею областью, а все остальные страны занял Галерий, который игнорировал Максенция, сына Максимиана Геркула, и Константина, сына Констанция и назначил кесарями для Италии и Африки -- Севера, а для Азии -- Максимина. Но уже в 306-ом году были объявлены государями Максенций в Риме, а Константин, после смерти своего отца, в его области. Последнего Галерий признал лишь кесарем, а против Максенция послал Севера. Последний, оставленный своим войском, был убит. В 307-ом году Галерий взял себе в соправители Ликиния. На Востоке Галерий продолжал жестокие гонения на христиан. Ему соревновал кесарь Максимин Даза. Тогда умерли как мученики епископы Петр Алекс., Филей Тмуитский и еще три египетских епископа -- Гезихий, Пахомий и Теодор, пресвитер Пелей и Нил, Лукиан Антиохийский, Зенобий Сидонский, Сильван Эдесский.

Только тяжелая болезнь сломила упорство Галерия и вынудила у него толерантный эдикт относительно христиан в 311 г. Он сохранился у Лактанция и Евсевия в греческом переводе: «Желая все направить согласно древним законам и общественному строю римлян, мы раньше сего озабочены были тем, чтобы христиан, которые оставили образ жизни своих предков (sectam parentum) возвратить к благим мыслям; ибо этими христианами почему-то овладело такое настроение, их поработило такое безумие, что они не следовали тем древним установлениям, какие учредили, быть может, древнейшие (primi) их предки, но соблюдали произвольные законы и кто какие хочет, вследствие различия (законов) составляли различные общества. Между тем, когда было издано нами повеление, чтобы они возвратились к древним установлениям, многие подверглись опасности, а многие и погублены были; но так как большая часть их осталась при своем настроении, и мы увидели, что они ни богам должного поклонения и служения не воздают, ни христианского Бога не почитают, то решили простереть к ним всегдашнюю нашу снисходительность, так что пусть снова будут христиане (et denuo sint christiani) и пусть составляют свои собрания, с тем однако, чтобы ничего не предпринимать против общественного порядка… За нашу милость христиане должны молить своего Бога о нашем здоровии и благосостоянии общественном и своем собственном, чтобы и государство во всех отношениях благоденствовало и сами они спокойно обитали в своих жилищах». Значит, на всех своих политических планах Галерий поставил крест, признал бесполезным ужасное кровопролитие и в муках своей болезни он подозревал мщение христианского Бога. Указ составлен крайне туманно. Основная схема его, по-видимому, такова. Христиане - это язычники, уклонившиеся от религии своих отцов, создавшие себе особую религию и произвольные законы, разбившиеся на секты. Государство предпринимало различные меры вернуть их к религии отцов. Поэтому многие из них пострадали. Однако все оказалось бесполезным. Во избежание новых мук, страданий и смертей, государственная власть объявляет свою снисходительность -- прекращает решительными мерами привлекать христиан к религии их отцов, позволяет им следовать их новой религии, под условием молить своего Бога о здравии императора и о благосостоянии всего государства.

Акты мучеников и акты Святых

В самой тесной связи с гонениями стоит вопрос о мучениках. Древняя христианская Церковь ясно сознавала все величие подвига своих «свидетелей крови», чествовала их и хранила память о них, помещая сказания о них в особых сборниках. Наименования Acta martyrum и Acta sanctorum употребляются, как синонимы, хотя первые древнее, и «кровавое свидетельство» за веру отличается от благочестиво, аскетически прожитой жизни в обычных условиях.

Как самые древние и подлинные источники для истории древнехристианских мучеников считаются официальные протоколы, хранившиеся в архивах проконсулов или других римских судилищах о допросах над ними и состоявшихся приговорах. Такие римские (языческие) процессуальные акты (Проконсульские акты или судебные записи) (Acta proconsularia, praesidialia, judiciaria) в своем неизменном первообразе в подлиннике не дошли до нас, но не мало повествований о мучениках, написанных христианскою рукою, покоится на них, включает их, или содержит извлечение из них, -- ценное и историческое зерно. Например, в предисловии к актам о пострадавших при Диоклетиане в 304 г. мучениках -- Таррате, Пробе и Андронике говорится, что автор купил за дорогую цену -- 200 динариев -- нужные акты у одного из официальных чиновников. Заcлуживает также внимания в повествованиях о мучениках то, что сообщается об аресте христиан, ввержении их в тюрьмы, допросе пред судьями, об ответе их, приговоре над ними и казни их -- все это носит более или менее стереотипный характер, напоминающий подлинное ведение дел.

Мученичества, опиравшиеся на официальные источники, часто появлялись в виде писем какой-нибудь общины или епископа её к иным общинам или другим каким-либо адресатам о выдающемся случае исповедания и страдания христианина, отчасти в виде назидательных рассказов (gesta miartyrum, passiones) для собственного употребления в известной общине. 1) Так, например, о Passio Polycarpi, сообщается в письме общины Смирнской к общине Фригийской в Филомелии, -- письме сохраненном у Евсевия (Ц. И. IV, 15) и в 5-ти греческих манускриптах. 2) Epistola ecclesiarum Viennensis et Lugdunensis к христианам Азии, Фракии о гонении на них при Марке Аврелии в 177г. (Еве. Ц. И. V, 1-2). 3) Письма Дионисия Александрийского и других египетских христиан о перенесенных страданиях во время Декиева гонения (у Евс. Ц. И. VI, 41-42). 4) Далее во многих письмах Киприана содержатся рассказы об исповедниках и мучениках северной Африки (особ. ер. XX, XXI, XXII, XXXIX, XXVII, XL и др.). Состав мученической литературы в западных Церквах, особенно в римской, как свидетельствует Liber pontificalis, был гораздо многочисленнее и сложнее. Там записи велись известными церковными нотариями, как они и обозначаются «Scripta notariorum ecclesiae». Также этот род литературы, из которого известное Рюинартовское собрание заимствует большинство своего содержания (всего 106 муч.), в своих главных частях восходит к очень древнему времени: 1) ко времени Марка Аврелия -- Acta s. Justini philosophi et martyris и его сотоварищей; почти из того же времени Acta Carpi, Papyli et Agathonicae ср. . IV. 15, 48; у Harnack'a Texte und Untersuch. B. III, s. 433; 2) ко времени Коммода и Септимия Севера: a) passio sanctorum scilitanorum (180 г. VII, 17) при проконсуле Вигилии Сатурнине -- шесть христиан -- Сперат, Нарцал, Циттик, Доната, Секунда и Вестия. Текст отличается сжатостью и строгою объективностью (последнее издание Uscher 1889); b) Acta Apollonii одного знатного христианина, исповедовавшего свою веру в пространной речи в сенате, пред судьею Переннием и усеченного мечем (185 г.), упоминаемого у Евсевия -- V, 21 и у Иеронима De vir. illustr. 42.-, с) Passio SS. Perpetuae et Felicitatis, в двух редакциях переданный рассказ о мученичестве в 203, VII, вероятно, в Карфагене, 5-ти катекумен -- Перпетуи, Фелицитаты, Револоты, Сатурны и Сатурнины. 1) К Декио-Валериановскому времени принадлежат мученичества Пиония (Еве. IV, 15, 47), Ахация, Максима, Лукиана и Маркиона, еп. Фруктуоза и его двух диаконов -- Авгурия и Евлогия, и в особенности рассказ о знаменитом мученике Киприане. 2) За 20-тилетний период от Диоклетиана до смерти Ликиния (304-324 г.) было много умерщвленных христиан; об них, за утратою Евсевиева Собрания, имеются сомнительные сказания -- См. Preuschen, Texte und Untersuch. и Harnack, Geschichte der altchrist. Literatur 1894, s. 807-837.

Что касается такого рода мученической литературы, которая не основывается на подлинных мученических актах, то она превосходит по числу в очень значительной мере Acta sincera, впрочем содержит, вместе с легендою, в большей или меньшей мере и историческое зерно. По времени подобная литература простирается много вперед, чем подлинные акты; она включает в себя почти весь пышно разросшийся материал апостольской легенды. В содержание её входит, например, мученичество св. Игнатия Богоносца, сохранившееся в двух редакциях -- Martyrium Colbertinum et Vaticanum; весь этот материал появился только в IV и V-ом веке; многое в нем оспаривается. К этой же литературе принадлежат Acta Nerei et Achillei, Passio Felicitatis et septem filiorum, Acta Cypriani et Justini и другие.

Собрания мученических актов для целей назидания -- отдельных ли лиц, или целых общин -- должны были начаться еще в древнейшее время. Так и было. Первоначальною формою их были календари, фиксировавшие дни памяти мучеников одной общины, или нескольких. На существование таких Calendaria (также Diptycha) указывает несколько раз св. Киприан (ер. 12, 39). Из указаний Арнобия (IV, 36) и Пруденция (Peristeph. 1, 24) можно заключить о существовании мученичеств в календарной форме в западных Церквах далеко в доконстантиновское время. С течением времени, календарные рамки значительно расширяются -- начинается более или менее подробное изложение обстоятельств кончины мученика. По-видимому, первый занялся этим делом Евсевий Кесарийский; у него было два сочинения о мучениках: одна обширная работа, носившая Заглавие БсчбЯщн мбсфхсЯщн ухнбгщгЮ (или бнбгсбцЮ) - не дошло до нас. Указания на неё содержатся в Ц. И. Евсевия (IV, 15, 47; V prooem. V, 4, 3, и V, 21, 5). Это сочинение пыталось объединить весь мартирологический материал древней Церкви (ср. Harnack, Gesch. I, 808).

В конце VI-го века, этого сочинения не было ни в Александрии, ни в Риме (Григорий Великий epist VIII, 29). Другое -- краткое его сочинение о палестинских мучениках времен Диоклетиана сохранилось до нас. В начале VIII-ой книги Ц. И. Евсевия ему дается оглавление Уэггсбммб ресй фщн ен РблбйуфЯнз мбсфхсзуЬнфщн. Оба рода мартирологических сборников и календарно-статистический жанр и культивированное Евсевием пространное изложение истории мучеников утвердились в литературе последующего времени.

Acta martyrum. Рассказы о конце жизни христианских мучеников производили издавна особое очарование на верующее сердце. Еще издревле старались почтить годовой день смерти мученика чрез праздничное богослужение (Mart. S. Polyc. XVIII, 3) и часто было читаемо в подобных случаях изображение мученичества (Acta ss. Perpet. et Felic. I, 21). Уже Евсевий предпринял полное собрание мученических актов, которые известны теперь только из цитат (Еве. Ц. И. IV, 15,47; V proem.). Сохранившиеся доселе известия о мучениках первых столетий можно разделить на три группы. Одни суть служебные документы (Amtliche Urkunden), протоколы полученные от судилищных письмоводителей (acta, gesta), переданные или обработанные в форме или характере назидательных чтений.

Другие суть записи (Aufzeichnungen) свидетели глаз или ушей (passiones), которые не имеют отпечатка официального судилища, но претендуют на полную высокую оценку историка. Третью группу образуют рассказы позднейшей даты, которые отчасти расширяют древний эскиз (Vorlage) и украшают, отчасти более или менее покоятся на свободном измышлении.

1. Martyrium s. Polycarpi. Древнейшие акты лежат в окружном послании общины Смирнской о мученичестве их 86-летнего сына Поликарпа, 22 февраля 156 г., и некоторых других христиан Смирны.

Глава III. Внутренняя жизнь Христианской Церкви в I-III века. Организация Церкви

Без организации нет общества. Церковь есть христианское общество; поэтому она должна иметь ту или другую организацию. Без хорошо налаженной организации общество не может правильно и успешно развиваться. В виду этого мы считаем вопрос об организации первым вопросом в изложении истории известного общества.

Вопрос об организации, об управлении, установлении закономерных норм и форм жизни в отдельных Церквах, так и в Церкви чрезвычайно труден для решения -- и ввиду отсутствия вполне определенного исторического материала, и вследствие вероисповедных споров относительно различных церковных институтов, в особенности относительно «монархического епископата». Православное и католическое учение о происхождении иерархии проникнуто, так сказать, аристократическим духом, а протестантство дышит демократизмом. По учению первых, церковная иерархия установлена по указанию свыше, по заповеди Божией, независимо от христианского народа; и все иерархические степени сводятся в своем происхождении в непосредственную связь с апостолами, а чрез них с Иисусом Христом (Еф. 4:11; ср. 1 Кор. 12:23). По протестантскому представлению, жизнь первенствующей Церкви глубоко демократична: харизматические дары были достоянием всех христиан, всякие церковные служения возникали по нуждам общины, образовались постепенно в историческом развитии жизни.

Теперь обратимся к историческим данным. Нет сомнения, что христианские общины организовались в Иерусалиме и во всей вообще Палестине («иудейской стране»), под влиянием иерусалимского богослужебного строя, а в рассеянии, за границами Палестины, в связи с синагогами. Великий апостол языков всегда начинал свою проповедническую деятельность с синагоги. Церковь иерусалимская считает себя стоящею во главе всех иудейских церквей. Иерусалимская Церковь посылает Варнаву понаблюсти за жизнью недавно обратившихся антиохийских христиан (Деян. 11:22). Сила и Иуда отправляются по поручению иерусалимской общины в Антиохию для передачи ей определений иерусалимской Церкви (Деян. 15:22-32). Община христианская в Иерусалиме ведет рассуждения и принимает решение для всех иудео-христианских общин. Отношение ап. Павла к иерусалимской общине, его возвращение в Иерусалим, как бы с отчетом после каждого миссионерского путешествия, его заботы об иерусалимской общине -- хорошо известны. В виду тесной связи иудео-христианских общин с Храмом или синагогою, они гораздо позже вступили на путь полной самостоятельности, чем языко-христианские общины, еще со времени ап. Павла начавшие вырабатывать христианский тип или образ устройства и жизни (Ср. в особ. 1-ое послание к Кор.), конечно в известной степени под воздействием эллинизма, разумеется, гораздо менее значительным, чем влияние иудейства на иудео-христианские общины. Иудео-христианские общины после разрушения Иерусалима (69-70 г.) поставлены были пред необходимостью вполне стать на самостоятельный путь -- не только собственно иерусалимская община, переселившаяся в Пеллу, но и все иудео-христианские общины, связанные с синагогами. Ибо в разрушении Иерусалима для христиан явно выразилось Божие отвержение народа Своего. Однако, при решении вопроса о том, насколько и как на первоначальную организацию христианской Церкви влияло иудейство и насколько эллинизм или старые римские традиции -- сказать трудно что-нибудь положительное, твердое, несомненное. Ибо в иудейской и греческой областях религиозной жизни встречались чрезвычайно похожие друг на друга и даже совпадавшие в названиях элементы и формы. Потом, христианская община создает, по своей инициативе и воле, некоторые организации, которые между тем совпадали с наличными в иудействе или в язычестве. «При таких обстоятельствах», замечает проф. Гарнак (R.E. XX, 51) «часто невозможно с определенностью сказать, откуда произошло данное учреждение, образовано ли (аналогично) оно по иудейскому или греческому типу -- или оно оригинально».

Первая христианская община в Иерусалиме управлялась апостолами (ср. Деян. 2:42); затем, как бы в помощь им, избираются 7 блюстителей при столах, дабы апостолы могли пребыть «В молитве и служении слова» (Деян. 6:1-6, ср. 4). Однако такой порядок не долго продолжался. После 1-го гонения на иерусалимскую Церковь, во главе её становится брат Господень Иаков с коллегией пресвитеров (Деян. 11:29-30; 15:2-6; 21:17), а потом Симеон. Что касается языко-христианских общин, основанных ап. Павлом, то в них с самого начала, еще до апостольского Собора, поставлялись пресвитеры (Деян. 16:23, ср. 20:17 особ. 28), а потом епископы с диаконами (ср. Флп. 1:1). Тимофей, Тит в посланиях к ним получают подробные указания, как нужно управлять Церковью Божией. Ограничение слова клзспт только церковными сложениями получило место лишь в конце II века. Еще в послании Галльских церквей читается: «п клзспт фщн мбсфэсщн» (Евс. Ц. И. V, 1). Но вскоре после 180 г. различие между «клир и миряне» начинает и терминологически утверждаться. Климент Алекс, пишет: «(Strom. III, 12) кбн рсзувхэфеспт, з кбн дйЬкпнпт, кбн лбъкьт -- V, 6» Лбъкз брйуфЯб См. Тертуллиан -- De fuga XI, De bapt. XVII, Ипполит у Евc. Ц. И. V, 28; phillos. IX, у Иринея I, 27; III, 3-2; III, 2-3, -- лбъкьт потому таков (m.l. лбъкьт), что он не избран из народа. Греческому слову клзспт соответствует латинское -- ordo/. С течением времени этот порядок усложнялся, расширялся, но в принципе оставался тем же самым. Покушений на него со стороны мирян не видим. Выражение Св. Иринея: «omnes enim justi sacerdotalem habent ordinem» (Adv. haer. IV. 20), можно понимать в моральном смысле: все верные (верующие) имеют священнический удел. У Тертуллиана -- De exhort castitatis с. VII написано: «Vani erimus, si putaverimus, quod sacerdotibus non liceat, laїcis licere. Nonne et laїci sacerdotes sumus?»

Ведь странно же думать, что мирянам позволено то, что не позволено священникам. Разве мы -- миряне не священники? Но это пишет Тертуллиан -- летописец. Когда же он был в лоне Церкви, то сам порицал еретиков, главным образом гностиков за тот беспорядок, который у них наблюдается в смешении священных и церковных должностей (о прескрипциях, с. 41).

Апостолы, пророки и учители

Разделение верующих на клир и мирян и всеобщее признание такого порядка имеет в своей основе верование в Божественное происхождение христианской иерархии. Апостол Павел возводит её к Иисусу Христу и Самому Богу: «И иных Бог поставил в Церкви во-первых апостолами, во-вторых пророками, в-третьих учителями; далее, иным дал силы чудодейственные» (1 Кор. 12:28). Вот первый ряд христианских служений и в хронологической последовательности и фактической важности. В послании же к Ефесянам (4:11) тем же апостолом несколько лет спустя дается более сложный перечень христианских служении: «И Он поставил одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых». Следовательно во главе христианских служений стоит триада -- апостолы, пророки и учители, в последующее время осложнившаяся новыми иерархическими должностями.

Иудейство знает эти служения. Апостолами в иудействе назывались чиновники, которые занимались сбором денег после разрушения Иерусалимского Храма и учреждения палестинского патриархата; они вместе с тем поддерживали связь диаспоры с Иерусалимом. Евсевий указывает, как главную функцию их, перенесение писем из центра Иерусалима в диаспоры. Иудейские пророки несравненно древнее иудейского апостольства, они ведут свое начало от Самуила, лет 1500 до Р. Х. Еврейское учительство появилось после плена, особенно со времени Ездры. К времени жизни Иисуса Христа, они достигли необычайного почета и уважения. Хотя все упомянутые христианские служения встречаются в иудействе, однако производить христианское служение от иудейских и ставить в причинную зависимость -- нет оснований, тем более иудейский апостолат хронологически явился позже. Конечно, известная связь была, однако была и независимость. Прежде всего, в иудействе эти три должности никогда не образовывали между собою какой-либо связной триады, и характер этих служении в христианской Церкви был значительно иной, особенно апостолата. Правильно сказал А. Гарнак: апостолат есть «ein originales Werk der christlichen Urgemeinde» (Mission 1, 320).

Апостолы -- избраны Самим Иисусом Христом сначала 12, а потом и 70 и посланы Им на проповедь по два (Мк. 6:7 и Лк. 10:1). В Евангелии они не называются апостолами, а «учениками Господа», или просто «12». Эти «12» были поставлены в связь с коленами израильскими (Мф. 19:28; Лк. 22:23) и представлены, как «соучастники в напастях Господа». В широком смысле, под апостолами разумелись и другие проповедники Евангелия, например, миссионеры, как Варнава и Силуан. Ап. Павел употребляет слово «апостол» и в узком (1 Кор. 9:5, ср. Гал. 1:17) и в широком смысле (1 Кор. 15:7, ср. 5). В последнем смысле назывались апостолами и знпэменпй пйфйнет елЬлзубн хмйн фпх Иепх (Ср. Евр. 13:7; Дидахэ). По Деян. 13:1 следует, что апостолы, по особому указанию Духа Божия, выбирались на известное служение; когда они кончали свое дело, то прекращалось и их служение.

К апостолам близко стояли «благовестники» -- евангелисты (ср. Еф. 4:11). Замечательно, что Тимофей и Сосфен не называются апостолами. Но Тимофею приписывается дело благовестника (2 Тим. 4:5). Относительно самого слова «ехбггелйуфЮт» следует заметить, что оно встречается в Новом Завете три раза (2 Тим. 4:5; Деян. 21:8 и Еф. 4:11). Евангелисты -- это харизматическое служение; евангелисты (по Гарнаку) -- это апостолы второго ранга.

Пророки ветхозаветные умерли до пришествия Христа, завершивши свой ряд мучеником -- Иоанном Крестителем. «Ибо все пророки и закон прорекли до Иоанна» (Мф. 11:13). Но были пророки новозаветные (ср. Лк. 2:36). В Новом Завете встречаются упоминания (Деян. 13:6 лжепророк Вариисус) и частые предостережения против лжепророков (Мф. 7:15; 24:11, 25; Мк. 13:22; 1 Ин. 4:6; 2 Петр. 2:1; Иосиф Флав. Antiquitates XX, 6, 1). Если были так многочисленны лжепророки, то, значит, много было и истинных пророков, ибо ложь есть извращение истины. Христианский профетизм не может быть рассматриваем, как явление совершенно новое, но как аналогичное современному в иудействе. Высокая оценка пророков там и здесь понятна. Они органы голоса Божия. Если известные лица признавались за истинных пророков, то авторитет их проповеди и верность предсказаний -- считались безусловными. Например, пророки во главе с Агавом предсказали голод в Иерусалиме (Деян. 11:27-28). Пророки в Сирии (Деян. 21:3) и в Кесарии (21:11) предсказали узы Павлу, ожидавшие его в Иерусалиме. Предполагалось, что силой Бога пророк может воскреснуть из мертвых (Мф. 14:2; Откр. 11:11). Ирод и часть народа считали Иисуса воскресшим Иоанном Крестителем (Мф. 14:2). Aп. Павел всегда указывает на пророков, как на лиц, стоявших в близкой связи и с апостолами (1 Кор. 12:28; Еф. 4:11).