Происхождение современных российских политических партий

Появление на политической арене “партий-преемниц” изменило баланс сил внутри ФНС. Делегаты его второго съезда, проходившего в июле 1993 г., в большинстве состояли в коммунистических организациях, и это отражало реальное положение дел: в регионах деятельность ФНС осуществлялась почти исключительно коммунистами. В этих условиях “правые” лидеры ФНС стали играть преимущественно символическую роль, а коалиционный характер Фронта стал весьма сомнительным. Из него вышли РОС и НРПР. Между тем конфликт между Ельциным и Руцким обострился до такой степени, что угроза его разрешения насильственными методами казалась вполне реальной. В этом конфликте орудием Руцкого мог послужить ФНС, но Гражданский союз оказался бесполезным для своего лидера. Как ДПР, так и собственная партия Руцкого были слишком умеренными, чтобы вице-президент мог на них положиться, а Вольский преследовал собственные цели, в число которых насильственное противостояние Президенту просто не входило. В результате Гражданский союз [c.96] развалился на первоначальные составляющие - или, лучше сказать, на то, что осталось от этих составляющих к лету 1993 г. В конечном счете российские протопартии дорого заплатили за свою “коалиционную политику” 1991-1993 гг. Они не приобрели ничего, а растратили и идеологические идентичности, и организационные ресурсы. Но и вполне ошибочной эту политику тоже не назовешь. Просто в России не было места для собственно партийной деятельности.

Таким образом, партии, для которых главными были селективные стимулы, столкнулись с весьма серьезными проблемами. В не менее сложном положении оказались протопартии, в генезисе которых ведущую роль играли коллективные стимулы - СДПР и РПРФ. Для массы их членов идентичность была важнее любых выгод, сопряженных с партийным активизмом. Идеологические “скачки”, подобные предпринятым лидерами ДПР, КДП-ПНС и РХДД, были в этой ситуации исключены. Однако сама идентичность нуждалась в переопределении. Коллективные стимулы к членству в СДПР и РПРФ строились на противостоянии коммунистическому режиму. Теперь, однако, главная цель была как будто достигнута. У власти стояло правительство, фактически (а до лета 1992 г. и формально) возглавлявшееся признанным лидером “демократов” - Ельциным. Именно из этой реальности нужно было исходить при переопределении идеологических основ, и здесь существовали две возможности - либо безоговорочно поддержать “правительство реформ”, либо дистанцироваться от него как от “недостаточно демократического”, а в более сильной формулировке - как от “предавшего цели демократии”. СДПР фактически раскололась по вопросу о том, какой из этих вариантов предпочтительнее. РПРФ оказалась более организационно стабильной, но и в ее рядах возникли глубокие разногласия. Довольно часто местные организации каждой из партий придерживались различных позиций по отношению к правительству. Это подрывало и без того рыхлую организационную структуру партий (Гельман, 1995). Во многих регионах ситуация в области партийного строительства стала напоминать давно уже пройденный этап “неформального движения” 1988-1989 гг. (Гельман и Сенатова, 1994; см. также: Dallin, 1993; Ito, 1994; Weigle, 1994; Golosov, 1995).

Попытки создать новые партии демократической ориентации были немногочисленными и в целом малопродуктивными. Партия экономической свободы (ПЭС), созданная и финансировавшаяся московским биржевиком К. Боровым, была довольно амбициозным проектом: Боровой приложил немало усилий к созданию разветвленной сети партийных организаций на периферии. В эти организации перетекла часть местного “демократического актива”, но и не более того. Новое поколение демократов не откликнулось на призыв Борового. Похоже, это поколение еще не народилось. [c.97]

Другая попытка партийного строительства была предпринята одним из лидеров мертворожденного Движения демократических реформ - Г. Поповым. Его организация, действовавшая под названием Российское движение демократических реформ (РДДР), преследовала иную стратегию. Оправданно пессимистически относясь к перспективе партийного строительства “от корней травы”, Попов стремился привлечь к участию в РДДР тех провинциальных управленцев, которые сравнительно легко адаптировались к новому порядку и, возможно, нуждались в каналах доступа к московской элите. Предполагалось, что в обмен они инвестируют часть своих ресурсов в партийное строительство. План увенчался весьма ограниченным успехом - возможно, потому, что влияние самого Попова было достаточно скромным. Надо, впрочем, признать за ним приоретет в изобретении одном из наиболее распространенных стратегий “партийного строительства” 1993-1995 гг.

Отношение “правительства реформ” к своим возможным политическим союзникам было непоследовательным. Вообще говоря, оно уделяло довольно мало внимания проблеме массовой поддержки режима, полагаясь преимущественно на административные методы руководства. Но, поскольку неопределенность конституционных основ власти оставляла открытой перспективу выборов, полностью отказаться от шагов в этом направлении было невозможно. В 1992-1993 гг. было предпринято несколько попыток создать “правящую демократическую партию”. Одну из таких попыток представлял собой Форум демократических сил, созванный в июле 1992 г. при участии, с одной стороны, т.н. “прагматиков” из числа лидеров “демократического движения”, склонных к безоговорочной поддержке правительства, а с другой - видных правительственных деятелей в лице прежде всего Е. Гайдара и А. Чубайса (McFaul, 1993). Последний фактически руководил деятельностью Ассоциации приватизированных и приватизируемых предприятий, финансовые возможности которой сразу ставили новую коалицию в привилегированное по сравнению со всеми другими партиями положение (Красников, 1994). Форум демократических сил, в ноябре того же года переименованный в “Демократический выбор”, официально ставил своей целью возрождение народной поддержки курсу реформ. Наконец, в июле 1993 г. был официально учрежден организационный комитет новой “правящей партии” - движения “Выбор России”. Окончательное ее оформление произошло уже после октябрьских событий (Urban, 1994).

Часть “демократов” приняла активное участие в создании “Выбора России”, а лидеры “Демократической России” вошли в руководство нового движения. Фактически, однако, их сосуществование с чиновниками в общих организационных рамках порождало немало [c.98] проблем. Е. Гайдар неоднократно заявлял о своем стремлении превратить “Выбор России” в профессиональную, сплоченную партию. Эта идея, коренным образом расходившаяся с организационным этосом бывших “неформалов”, была отвергнута в пользу сохранения рыхлой структуры “Демократической России”. Для “политических предпринимателей” “Выбор России” был не очень привлекателен хотя бы потому, что обилие правительственных “генералов” в ею рядах уменьшало их шансы добиться электорального успеха по партийному списку. В действительности, лишь 7% имен в партийном списке “правящей партии” образца 1993 г. принадлежало членам вошедших в ее состав “демократических” организаций (Колосов, 1995:18). Предлагаемый “Выбором России” “набор идентичностей” тоже, как выяснилось, мало соответствовал предпочтениям “демократов”. Ни РПРФ, ни СДПР не вошли в состав движения. Вместо этого руководства обеих партий выступили официальными соучредителями блока “Яблоко”, претендовавшего на роль “демократической альтернативы” правительству.

В действительности, роль “демократических партий” в создании “Яблока” была весьма ограниченной. Как явствует уже из названия, первоначально означавшего “Явлинский - Болдырев - Лукин”, “Яблоко” было прежде всего коалицией политических нотаблей, ведущую роль в которой играл Г. Явлинский. В октябре 1993 г. он сформировал партийный список “Яблока”, в значительной мере состоявший из сотрудников действовавшего под руководством самого Явлинского “Эпицентра”, и только после этого пригласил “партийцев” присоединиться и “учредить” блок (Федеральное собрание, 1996:174). После некоторых колебаний, особенно заметных в случае РПРФ, те согласились. Чем было вызвано такое решение? С одной стороны, ни одна из “партий” не смогла самостоятельно собрать количество подписей, необходимое для регистрации списка. РПРФ, например, сумела на этом этапе кампании заручиться поддержкой лишь 70000 человек (Sakwa, 1995:201). Но, с другой стороны, отстаиваемая “Яблоком” линия “демократической альтернативы” была созвучна позициям, которые занимали многие местные отделения РПРФ и СДПР. Не присоединиться к “Яблоку” значило, стало быть, упустить шанс конвертировать “набор идентичностей” в правдоподобную политическую стратегию. Таким образом, “Яблоку”, как и “Выбору России”, удалось до известной степени утилизовать скудные организационные ресурсы, унаследованные у “демократического движения”. Однако в обоих случаях, недостаточность этих ресурсов требовала основательных дополнений - будь то в виде тесных связей с государственным аппаратом и контролируемыми им заинтересованными группами (“Выбор России”) или в виде ситуационной харизмы лидера (“Яблоко”). [c.99]

На местах сложилась еще более сложная ситуация. Вопреки решению руководства, многие региональные организации и видные индивидуальные члены РПРФ и СДПР предпочли присоединиться к “Выбору России”. Скажем, в Новосибирской области местная организация РПРФ не только вошла в “правящую партию”, но и составила ядро ее областного отделения (Бородулина, 1995: 34-39). В то же время многие активисты “Демократической России” включились и работу по созданию “Яблока”, а в некоторых регионах раскол прошел по всем основным организациям “демократов” (Российский сборник, 1995: 302-303, 357). Предвыборные маневры, можно сказать, вбили последний гвоздь в крышку гроба “демократического движения”.

Сентябрьско-октябрьский политический кризис 1993 г. нанес еще один удар по развитию политических партий. Некоторые из них подверглись запрету на тот или иной срок (в частности, ФНС, партия Руцкого, РКРП и КПРФ); вероятно, еще более важно то, что многие партийные лидеры оказались в заключении. “Партия власти” только начала формироваться, а существовавшие ранее организации находились в глубоком упадке. Таким образом, Россия подошла к выборам 1993 г., на которых по правилам игры партиям предстояло сыграть важную роль, без партийной системы. Момент для ее формирования был упущен. Для того чтобы в условиях демократизации сложилась жизнеспособная партийная система, необходимо наличие двух обстоятельств; во-первых, массовой политической мобилизации, обеспечивающей коллективные стимулы к партийному активизму, во-вторых, институциональной среды, создающей селективные стимулы. Эти обстоятельства никогда не возникают одновременно, и их несовпадение негативно сказалось на формировании партийных систем и целом ряде новых демократий (Голосов, 1999). Однако в России временной разрыв между сменой режима и “учредительными выборами” был особенно продолжительным, а условия деятельности партий и течение образовавшейся таким образом интерлюдии - особенно неблагоприятными. Политическая мобилизация 1987-1991 гг. не просто прошла впустую для формирования партийной системы - скорее, ее скромное наследие сыграло негативную роль. [c.100]

Литература

1. Бадовский Д., Шутов А. (1995). Региональные элиты и постсоветской России: особенности политического участия. // Кентавр. 6.

2. Бородулина Н. (1995). Новосибирская область: экономика, партии, лидеры. // Власть. 9.

3. Вите О. и др. (ред.) (1992). Национальная правая прежде и теперь: историко-социологические очерки. - СПб.: Филиал Института социологии РАН.

4. Гельман В. (1995). Яблоко: опыт политической альтернативы. // Кентавр. 6.

5. Гельман В., Сенатова О. (1994). Политические партии и регионах России // Очерки российский политики: исследования и наблюдения 1993-1994 гг. / Под ред. В. Гельмана. - М.: ИГПИ.

6. Гельман В., Сенатова О. (1995). Политические партии в регионах России: динамика и тенденции. // Власть. 5.

7. Гладыш Ю. (1990). От партийного клуба к “Демократической платформе”. // Народный депутат, 6.

8. Глотов В. (1990). Октябрь Демократической России. // Огонек. 45.

9. Голосов Г. (1999). Партийные системы России и стран Восточной Европы: генезис, структуры, динамика. - М.: Весь Мир.

10. Дейч М. (1991) “Память” как она есть. - М.: Цунами.

11. Ермаков Е., Шавчукова Т., Якунечкин В. (1993). Коммунистическое движение в России в период запрета. // Кентавр. 3.

12. Заславский С. (1993). Свободная Россия: партия в поисках политической ниши. // Кентавр, 1.

13. Завойский К., Крыловский В. (1990). С чего начинается партия? - М.: Экспресс-хроника.

14. Колосов В. (1995). Сдвиги в политических ориентациях избирателей и география голосования за партийные списки. // Россия на выборах: уроки и перспективы. - М.: Центр политических технологий.

15. Колосов В., Туровский Р. (1995). Партии в регионах России: география голосований, результаты и возможности. // Sapere Aude. 2.

16. Красников Е. (1994). Политическое представительство бизнеса. // Пределы власти, 4.

17. Крыштановская О. (1995). Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту. // Общественные науки и современность, 1.

18. Левичева В., Нелюбин А. (1990). Новые общественно-политические организации, партии и движения. // Известия ЦК КПСС, 8.

19. Лысякова Л. (1993). Фракции и блоки российского парламента. - М.: ИСП.

20. Марков С. (1997). Коммунистическое движение в постсоветской России: 1990-1995 гг. // На путях политической трансформации: политические [c.101] партии и политические элиты постсоветского периода. - М.: Московский общественный научный фонд.

21. Неформальная Россия (1990). - М.: Молодая гвардия.

22. Неформалы (1990). Неформалы: кто они? куда зовут? - М.: Политическая литература.

23. Панкин Д. (1991). Социал-демократическая партия Российской Федерации. - М. Петрозаводск: Информационная служба Совета СДПР.

24. Прибыловский В. (1993). Политические фракции и группы российского парламента. - М.: Панорама.

25. Российский сборник (1995). - М.: Панорама.

26. Салмин А. и др. (ред.) (1994). Партийная система в России в 1989-1993 гг.: опыт становления. - М.: Начала-пресс.

27. Собянин А. и др. (ред.) (1992). VI Съезд народных депутатов России: политические итоги и перспективы. - М.: Организационный отдел Президиума Верховного Совета Российской Федерации.

28. Сунгуров А. (1994). Становление политических партии и органов государственной власти в Российской Федерации. - СПб.: Стратегия.

29. Умов В. (1993). Российский средний класс: социальная реальность или политический фантом? // Полис, 4.

30. Федеральное собрание: Справочник (1996). - М.: Панорама.

31. Babkina М. (ed.) (1991) New Political Parties and Movements in the Soviet Union. - New York: Nova Science Publishers.

32. Bonnell V. (1991). Voluntary Associations in Gorbachev's Reform Program. // Dallin A., Lapidus G. (eds). The Soviet System in Crisis: A Reader of Western and Soviet Views. - Boulder: Weslview Press.

33. Brovkin V. (1990). Revolution from Below: Informal Political Associations in Russia 1988-89. // Soviet Studies, 42

34. Brudny Y.M. (1993). The Dynamics of “Democratic Russia”, 1990-1993. // Post-Soviet Affairs, 9

35. Carter S.R. (1990). Russian Nationalism: Yesterday, Today, Tomorrow. - London: Pinter.

36. Clark P.B., Wilson J.Q. (1961). Incentive Systems: A Theory of Organisations. // Administrative Science Quarterly, 6

37. Colton T.J. (1995). Boris Yeltsin, Russia's All-Thumbs Democrat. // Colton T.J., Tucker R.C. (eds). Patterns in Post-Soviet Leadership. - Boulder: Westview Press.

38. Dallin A. (ed.) (1993). Political Parties in Russia. - Berkeley: Center for International and Area Studies, University of California.

39. Devlin J. (1995). The Rise of the Russian Democrats: The Causes and Consequences of Elite Revolution. - London: Edward Elgar.

40. Doder D., Branson L. (1990). Gorbachev, Heretic in the Kremlin. - New York: Viking. [c.102]

41. Dunleavy P. (1991). Democracy Bureaucracy and Public Choice. - New York: Harvester Wheatsheaf.

42. Dunlop J.B. (1983). The Faces of Contemporary Russian Nationalism. - Princeton: Princeton University Press.

43. Dunlop J.B. (1990). Moscow Voters Reject the Conservative Coalition. // Report on the USSR, 2

44. Dunlop J.B. (1993). The Rise of Russia and the Fall of the Soviet Empire. - Princeton: Princeton University Press.

45. Fish M.S. (1995). Democracy from Scratch: Opposition and Regime in the New Russian Revolution. - Princeton: Princclon University Press.

46. Franklin R. (1993). The Emerging Democratic Parties in the Russian Federation. // VOX POP: Newsletter of Political Organisations and Parties. 12(1).

47. Golosov G.V. (1994). Political Parties in Western Siberia. August 1991 - October 1993. Kennan Institute for Advanced Russian Studies Occasional Paper, 257. - Washington, DC: Woodrow Wilson International Center for Scholars.

48. Golosov G.V. (1995). New Russian Political Parties and the Transition to Democracy: The Case of Western Siberia. // Government and Opposition 30 (1).

49. Hahn G.M. (1994). Opposition Politics in Russia. // Europe-Asia Studies, 46.

50. Hanley E. et al. (1995). Russia - Old Wine in a New Bottle? The Circulation and Reproduction of Russian Elites, 1983-1993. // Theory and Society, 24.

51. Hеlf G., Hahn J.W. (1992). Old Dogs and New Tricks: Party Elites in the Russian Regional Elections of 1990. // Slavic Review, 51.

52. Hosking G. (1988). Informal Associations in the USSR. // Slovo, 1.

53. Hughes М. (1992). The Rise and Fall of Pamyat. // Religion, Slate and Society, 20.

54. Igrunov V. (1991). Public Movements: From Protest to Political Self-Consciousness. // Roberts B., Belyaeva N. (eds.). After Perestroika: Democracy in the Soviet Union. - Washington, DC: Center for Strategic and International Studies.

55. Ito T. (1994). Political Fragmentation in Russia: Is the Multi-Party System Bound to Fail in a Post-Communist Society. // Acta Slavica Iaponica, 12.

56. Kiernan B. (1993). The End of Soviet Politics: Elections. Legislatures and the Demise of the Communist Party. - Boulder: Westview Press.

57. Kullbеrg J.S. (1994). The Ideological Roots of Elite Political Conflict in Post-Soviet Russia. // Europe-Asia Studies. 46.

58. Lentini P. (1991). Reforming the Electoral System: The 1989 Elections to the USSR Congress of People's Deputies. // Journal of Communist Studies, 7.

59. Lentini P. (1992). Post-KPSS Communist Political Formations. // Journal of Communist Studies, 8.

60. Lester J. (1995). Modern Tsars and Princes: The Struggle for Hegemony in Russia. - London: Verso.

61. Lеwin М. (1989). The Gorbachev Phenomenon. - Berkeley: University of California Press. [c.103]

62. Lohr E. (1993). Arkadii Volsky's Political Base. // Europe-Asia Studies. 45.

63. Lynch A. (1989). Gorbachev's Intellectual Outlook: Intellectual Origins and Political Consequences. - New York: Institute for East-West Studies.

64. Markov S., McFaul M. (1993). The Troubled Birth of Russian democracy: Parties, Personalities and Programs. - Stanford: Hoover Institution Press.

65. McAuley M. (1992). Politics, Economics and Elite Realignment in Russia: A Regional Perspective. // Soviet Economy. 8.

66. McFaul M. (1993). Post-Communist Politics: Democratic Prospects in Russia and Eastern Europe. - Washington, DC: Center for Strategic and International Studies.

67. Miller J. (1993). Mikhail Gorbachev and the End of Soviet Power. - London: Macmillan.

68. Mitrokhin S., Urban M. (1992). Social Groups, Party Elites and Russia's New Democrats. // Lane D. (ed.). Russia in Flux: The Political and Social Consequences of Reform. - London: Edward Elgar.

69. Moses J. (1992). Soviet Provincial Politics in the Era of Transition and Revolution. // Soviet Studies, 44.

70. Mote M.E. (1989). Electing the USSR Congress of People's Deputies. // Problems of Communism, 36.

71. Orttung R.W. (1992). The Russian Right and the Dilemmas of Party Organisation. // Soviet Studies, 44.

72. Panebianco A. (1988). Political Parties: Organisation and Power. - Cambridge: Cambridge University Press.

73. Pribylovskii V. (1992). Dictionary of Political Parties and Organisations in Russia. - Washington, DC: Center for Strategic and International Studies.

74. Sakwa R. (1990). Gorbachev and His Reforms 1985-1990. - Englewood Cliffs: Prentice Hall.

75. Sakwa R. (1992). Christian Democracy in Russia. // Religion, State and Society, 20.

76. Sakwa R. (1993). Russian Politics and Society. - London: Routledge.

77. Sakwa R. (1995). The Russian Elections of December 1995. // Europe-Asia Studies. 47.

78. Schneider E. (1995). The Nationalist and Communist Parliamentary Groups in the Russian Stale Duma. - Cologne: Bundesinstitut fur Ostwisscnschaftliche und Internationale Studien.

79. Sеdaitis J.B., Butterfield J. (eds.) (1991). Perestroika from Below: Social Movements in the Soviet Union. - Boulder: Westview Press.

80. Simonsen S.G. (1995). Leading the Communists through the '90s. // Transition: Events and Issues in the Former Soviet Union and East-Central and Southeastern Europe, 1(12).

81. Tolz V. (1990). The USSR's Emerging Multiparty System. - New York: Praeger.

82. Tolz V., Newton M. (eds.) (1993). The USSR in 1991: A Record of Events. - Boulder: Westview Press. [c.104]

83. Urban M. (1992a). Party Formation and Deformation on Russia's Democratic Left. // Huber R.T., Kelley D.R. (eds.). Perestroika-Era Politics: The New Soviet Legislature and Gorbachev's Political Reforms. - Armonk: M.E. Sharpe.

84. Urban M. (1992b). Boris Yeltsin, Democratic Russia and the Campaign for the Russian Presidency. // Soviet Studies. 44.

85. Urban M. (1994). December 1993 as a Replication of late-Soviet Electoral Practices. // Post-Soviet Affairs, 10.

86. Weigle M.A. (1994). Political Participation and Party Formation in Russia, 1985-1992: Institutionalizing Democracy. // Russian Review, 53.

87. White S. (1990). Gorbachev in Power. - Cambridge: Cambridge University Press.

88. White S. (1991). From Acclamation to Limited Choice: The Soviet Elections of 1989. // Coexistence. 28.

89. While S., McAllister I., Kryshtanovskaya J. (1994). El'tsin and His Voters: Popular Support in the 1991 Russian Presidential Election and After. // Europe-Asia Studies, 46.

90. Wishnevsky J. (1988). The Origins of Pamyat. // Survey, 30 (3).

91. Yanov A. (1987). The Russian Challenge and the Year 2000. - Oxford: Basil Blackwell. [c.105].