Социально-философские основания науки: системно-коммуникативный подход

Во многом именно этот процесс «публикационного отбора» выступает одним из факторов научной дисциплинарности. В некоторых дисциплинах (в особенности в гуманитарных и некоторых социальных науках) изложение знания и есть его изготовление. При этом именно на этапе изложения чаще всего осуществляется его обоснование - ретроспективный поиск основ того, что уже и так сформулировано как истинностное сужение.

Обоснование поэтому, опять же ретроспективно, делает сам обосновываемый тезис избыточным. Ведь он есть всего лишь следствие (теперь уже очевидное) известного. Если же у знания не обнаруживается таких оснований, привлекается процедура аргументации. Процесс изложения, в свою очередь, осциллирует между Сциллой избыточности (где одно знание указывает на другое, где уже нет места новому и интересному) и Харибдой вариативности (открытия новых эмпирических данных, не предсказанных ранее и не сводимых к известному).

Именно эта рамка ограничивает индивидуальную исследовательскую свободу. Эта рамка избыточность / изменчивость обобщает в себе все традиционные дистинкции философии науки (между эмпиризмом и рационализмом, между тавтологиями и суждениями эмпирическими, между теорией и фактами) и выполняет означенную выше программную функцию лимитации как предпосылки отбора научных суждений ради их конечного распределения на истинные и ложные. Другими словами, это последняя предпосылка, которая должна быть выполнена перед тем, как уже в процессе рецепции публикации решить вопрос о том, действительно ли изготовленный для публикации текст является знанием. Всем защищающим диссертационные работы эта предпосылка известна как требование указания актуальности (новизны) и степени разработанности темы.

Но эта последняя лимитация изменчивости / избыточности позволяет проиллюстрировать и неслучайное (и в то же время, не определяемое самими предметами наук) дисциплинарное деление науки. Дисциплинарное многообразие, по мысли Лумана, есть результат внутренней дифференциации и никак не следствие предметного разнообразия. Если бы внешний мир сам определял дисциплинарную структуру науки, различение «наук о человеке», «социальных наук» и «естествознания» было бы затруднительным, поскольку человек сохраняет все свойства и физического тела, и биологического организма, и социального существа, и психической системы. Единственное, что у него отсутствует, - это собственно человеческие характеристики.

Поэтому критерии дисциплинарной принадлежности приходится определять исключительно социоэпистемологически, и не в последнюю очередь связью тех или иных дисциплин с общественными профессиями (теология, педагогика, психология, медицина, юриспруденция и т.д.) и образовательными потребностями (филология, лингвистика).

Таким образом (и это последний аргумент в пользу понимания науки как автономной социальной системы), дисциплинарное деление науки легитимируется общественно, а не интерналистки. На уровне обособившейся дисциплины выраженно присутствуют потребности дифференцирующегося общества и формулируются общественные требования и ожидания от науки. Собственно же наука присутствует в науке лишь на уровне дальнейшей дифференциации на дисциплинарные секторы или лаборатории. Лишь в секторах и лабораториях наука и общество, наконец, расцепляются и наука обретает свою полную автономию.

Несколько упрощая, можно сказать, что секторальная наука отвечает за изменчивость, а дисциплины (разного рода НИИ или факультеты) - за избыточность, т.е. за воспроизводство известного, достоверного, воспроизводимого знания. Мы вернулись к теме, с которой начали этот обзор. Именно конкретное структурное сцепление науки и ее внешнего мира (общества, переживаний сознания), предстающее в виде фактического отношения сектора (лаборатории) с руководством, осуществляющим управление дисциплиной, обеспечивает соответственно внутренний и внешний успех научной коммуникации.

Литература

1. Гудмен Н. Новая загадка индукции // Факт, фантазия и предсказания. Способы создания миров / пер. с англ. А.Л. Никифорова. М., 2011.

2. Куайн У. Слово и объект. М.: Логос. Праксис, 2000. 386 с.

3. Луман Н. Введение в системную теорию / под ред. Д. Беккера; пер. с нем. К. Тимофеева. М.: Логос, 2007. 360 с.

4. Витгенштейн Л. Философские исследования. М.: АСТ, 2011. 347 с.

5. Hempel C. G. Aspects of Scientific Explanation and Other Essays in the Philosophy of Science. New York: Free Press, 1965. 504 p.

6. HeiderF. Ding und Medium. Kulturverlag Kadmos, Berlin, 2005. 128 S.

7. Парсонс Т. О структуре социального действия. М.: Академический проект, 2000. 880 с.

8. Бараш Р.Э. Культура и мультикультурализм: от философского к системно

теоретическому осмыслению // Вопросы философии. 2016. № 1. С. 36-40

9. Harrй R. Varieties of Realism. Oxford: Blackwell, 1986. 375 p.

10. Giddens A. Central problems in social theory: Action structure and contradiction in social analysis. London, 1979. 294 p.

11. Луман Н. Медиа коммуникации. М.: Логос, 2005. С. 76-121

12. Laudan L. Progress and Its Problems. Toward a Theory of Scientific. Growth. Berkeley and Los Angeles: The University of California Press, 1977. P. 23-29.

13. Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М.: Медиум, 1995. С. 90.

14. Feyerabend P. Consolation for the Specialist // Lakatos I., Musgrave A. Criticism and the Growth of Knowledge. Proceedings of the International Colloquium in the Philosophy of Science. London: Cambridge University Press, 1970. P. 215.

References

1. Goodman, N. (2001) Fakt, fantaziya ipredskazaniya. Sposoby sozdaniya mirov [Fact, Fiction and Forecast. Ways of Worldmaking]. Translated from English by A.L. Nikiforov, T.A. Dmitriev, E.E. Lednikov, M.V. Lebedev. Moscow: Ideya-Press: Logos: Praksis.

2. Quine, W. (2000) Slovo i ob"yekt [Word and Object]. Moscow: Logos; Praksis.

3. Luman, N. (2007) Vvedeniye v sistemnuyu teoriyu [Introduction to the System Theory]. Translated from German by K. Timofeyev. Moscow: Logos.

4. Wittgenstein, L. (2011) Filosofskiye issledovaniya [Philosophical Studies]. Translated from German. Moscow: AST.

5. Hempel, C.G. (1965) Aspects of Scientific Explanation and Other Essays in the Philosophy of Science. New York: Free Press.

6. Heider, F. (2005) Ding und Medium [Thing and Medium]. Berlin: Kulturverlag Kadmos.

7. Parsons, T. (2000) O strukture sotsial'nogo deystviya [On the structure of social action]. Transalted from English. Moscow: Akademicheskiy Proyekt.

8. Barash, R.E. (2016) Kul'tura i mul'tikul'turalizm: ot filosofskogo k sistemno-teoreticheskomu osmysleniyu [Culture and multiculturalism: from the philosophical to the system-theoretical comprehension]. Voprosy filosofii. 1. pp. 36-40

9. Harrй, R. (1986) Varieties of Realism. Oxford: Blackwell.

10. Giddens, A. (1979) Central problems in social theory: Action structure and contradiction in social analysis. London: Macmillan.

11. Luman, N. (2007) Media kommunikatsii [Media Communication]. Translated from German by A.Yu. Antonovsky. Мoscow: Логос. pp. 76-121.

12. Laudan, L. (1977) Progress and Its Problems. Toward a Theory of Scientific Growth. Berkeley; Los Angeles: The University of California Press. pp. 23-29.

13. Lakatos, I. (1995) Fal'sifikatsiya i metodologiya nauchno-issledovatel'skikhprogramm [Falsification and methodology of research programs]. Translated from English. Мoscow: Медиум.

14. Feyerabend, P. (1965) Consolation for the Specialist. In: Lakatos, I. & Musgrave, A. (eds) Criticism and the Growth of Knowledge. Proceedings of the International Colloquium in the Philosophy of Science. London: Cambridge University Press. pp. 215.

Размещено на Allbest.ru